Владислав Сергеевич Котелевский
Я отказываюсь
– А ничего, что двадцать пять страниц за четыре дня рисовал я, после чего отправлял на доработку Дайске, а после того, как он прорисовывает все крупные лица, и Гин завершает текстуры, именно я улучшаю детализацию и поправляю лица?!
– Рохан, довольно. Ты просто зазнался. Да, в моменты моего отсутствия ты выкладывался, но этого недостаточно. Когда-нибудь поймешь это. Ты безусловно много добился, но темп работы мангаки слишком тяжел. Сначала ты будешь работать в одиночку – ты, бумага и перья с карандашами. Запах белил будет порядком поднадоедать, со временем скрип карандаша будет уже невмоготу. Давай забудем наш разговор, и перейдем к работе?!
– Нет! Вы год обещаете сказать хоть слово о моем сериале, мне обидно не то, что Вы в этом отказывается, а сам факт лжи. Я чувствую себя использованным
– А я раз говорил, что это сделаю? Я вчера, помню точно, говорил об этом. Прошу, Рохан, давай сбавим обороты. Мне нужно многое взвесить по поводу манги. Обработай пожалуйста скринтоны. Там на столе должен быть канцелярский…
Бок Машимы был проткнут. Кровь стала менять цвет его свитера. От боли он согнулся, после чего он сказал:”Рохан… почему?”, упав со стула, он согнулся пополам.
Кишибе лишь потом понял, что натворил. Слова наставника на секунду были восприняты, как наплевательское отношение к себе. Бросив нож, он просто убежал.
Дома он просто пялился в потолок, а потом в дождь, бьющий по машинам. Рохан не мог понять, как в один миг человек может стать убийцей, буквально даже дуновение ветра может повлиять на это. Если бы тот момент только можно было переиграть…
Днем ему позвонили. Некая сила давила на Рохан, не позволяя ему подниматься. Пытаясь заставить ноги двигаться, он лишь еще труднее с ними управлялся. Передвигаясь на четвереньках через всю комнату, Кишибе схватил старенький телефон.
