Владимир Зещинский
Наяль Давье. Герцог северных пределов
Как я понял, когда-то давно король Нанодора присутствовал на свадьбе Аделарда Пятого. Видимо, не так уж сильно любила Аделарда юная королева, так как на тайную благосклонность Кадьяра ответила согласием. Итогом их нескольких тайных встреч стала ее беременность. Кадьяр тогда об этом ничего не знал. Погуляв на свадьбе, он собрался и уехал в Нанодор. Более никакой связи с ней он не имел, но спустя многие годы, умирая, королева написала ему, признавшись, что ее старший ребенок от него.
Кадьяр не собирался ничего делать, ведь у него уже был свой наследник. Вот только из Хонора стали доходить тревожные слухи, и Кадьяру они совершенно не нравились. Тогда он решил вытащить хотя бы своего сына. Сам он, конечно же, поехать в страну, где в любой момент могла разразиться война, не мог, поэтому попытался… выкрасть своего сына.
Я так подозреваю, что в день нашего знакомства с принцем как раз состоялась попытка, так сказать, нелегального вывоза принца из страны. Видимо, тогда ему еще никто не сказал, что его пытаются вроде как спасти, да и выглядело это несколько подозрительно, если вспомнить, что Аделард вообще-то был связан. Думаю, что наемникам все это было преподнесено именно как попытку выкрасть наследника Хонора.
Не только Зачари «баловались» с подменами, ведь кого-то же казнили в тот день.
М-да, чего только в мире ни бывает. Кто бы мог подумать, что некая вольность тогда еще юной королевы в будущем спасет Аделарда. Будь он сыном короля Хонора, и ему грозила бы смерть. А так Кадьяр поверил письму умирающей женщины и вытащил принца.
– Позвольте узнать, как вы познакомились с… моим сыном? – спросил Кадьяр. Он откинулся на спинку кресла, сцепил руки в замок на животе и попытался всем своим видом показать, как он расслаблен и спокоен.
Вот только в мыслях он прокручивал различные варианты того, что ему теперь со мной делать. Пару раз он кинул неодобрительные взгляды на Северина, но тот состроил самое невозмутимое выражение лица, давая понять, что себя в чем-либо виноватым не считает. К тому же я ощутил от него волны довольства и удовлетворения. Прислушавшись, понял, что Северин желает каким-либо способом как бы «приблизить» меня к Нанодору. Возможно даже «привязать». Он посчитал, что подобная тайна должна обязательно понравиться молодому аристократу. Вроде как я буду чувствовать себя сопричастным, а если повезет, то и вовсе подружусь с Аделардом, всё-таки возраст у нас примерно одинаковый.
Вдаваться в подробности я не хотел, так как совершенно не намерен был рассказывать, в какую именно пещеру я тогда втащил принца. Это могло вызвать новые вопросы.
– Помнишь, я тебе рассказывал о странном маге, которого однажды встретил? – К сожалению, эта история не была уже секретом. – Ведь ты тогда сказал, что тебя зовут Наяль! Я тогда не обратил на это внимания.
Я заметил, как король слегка нахмурился.
– Сын, ты забываешь правила этикета, – укорил он его.
– Прошу прощения, ваше величество, – слегка стушевавшись, сказал Аделард. – Вы простите меня, Наяль.
– Все в порядке, ваше высочество, – отозвался я.
Как интересно. Судя по всему, Кадьяр держит своего сына в ежовых рукавицах. Видимо, ему совершенно не понравилось воспитание, которое дали принцу в Хоноре.
Впрочем, с нашей последней встречи я тоже слегка поменял свое мнение. Раньше мне казалось, что все эти расшаркивания являются чем-то вроде лизоблюдства. Что поделать, в моем прошлом мире я вертелся среди простых людей, которые были далеки от всех этих расшаркиваний. Конечно, это не значит, что все и всем грубили, но всё-таки по большому счету предпочитали вести себя проще. Наверное, это и называют ассимиляцией, вливанием в общество. Вращаясь в определенном круге людей, невольно перенимаешь форму общения.
Король, судя по всему, удовлетворился ответом Аделарда.
– Так что же вас привело к нам? – спросил Кадьяр.
– Границы, ваше величество, – ответил я, доставая карту.
Конечно, я не прочь был погостить в этом месте некоторое время, но только в другой раз. Сейчас мне хотелось скорее вернуться домой и кое-что проверить. К тому же время идет, и у меня множество дел, которые требуют моего пристального внимания.
– Границы? – заинтересовался король, наблюдая, как я раскладываю карту. – И что же с ними не так?
– С ними приключилась некая странность, в которой я и хотел бы разобраться.
После моих объяснений король попросил Северина принести все карты, что у него есть. Лорд, естественно, не стал спорить – карты принесли. После некоторого времени всем стало понятно, что самые последние карты были созданы с ошибкой. Причем она была не единственной. В итоге мы узнали, что гора всё-таки принадлежала именно Хонору.
Больше мне нечего было делать в Нанодоре. Конечно, я не мог уехать просто так, поэтому мне пришлось провести в замке почти неделю.
Мы разговаривали, ели, пили и охотились. Много, очень много, почти каждый день и целыми днями. Как я понял, Кадьяр именно по этой причине большую часть лета каждый год проводил в замке своего старого друга лорда Северина.
Вокруг замка был очень старый лес. Впрочем, в Хоноре лес был не менее стар. Думаю, что лес – не единственная причина, по которой король предпочитал на пару месяцев сбегать из столицы, но я не стал высказывать свои предположения вслух.
Если все дальше так и пойдет, то не удивлюсь, что ближе к старости Райнер будет вести себя примерно так же, сбегая в замок Давье на пару месяцев, чтобы отдохнуть от своего так называемого двора.
С Аделардом мы, конечно же, общались. И снова мне пришлось убедиться, что Райнер ощущается более взрослым и вдумчивым человеком. С Аделардом же разница в духовном возрасте ощущалась очень отчетливо. Я говорил с ним и воспринимал его именно как подростка. Вполне возможно, что все дело в характере. Если Райнер был спокойным, уравновешенным, как я уже сказал, вдумчивым человеком, то Аделард, словно его противоположность – вспыльчивый, слишком легкомысленный и несколько поверхностный. Правда, иной раз мне казалось, что он искусно притворяется или играет какую-то роль. Причем он настолько с нею сжился, что и сам уже поверил в нее. Но это все не мое дело и не настолько мне интересно, чтобы разбираться более подробно.
В общем, спустя некоторое время, достаточное, чтобы ничем не оскорбить высоких лиц Нанодора, я засобирался домой. Была бы моя воля, я уехал бы в тот же день, как мы разобрались с путаницей границ. Хотя я спешил, но всё-таки не отрицал того, что я очень удачно побывал в этом месте.
Я торопился, но из-за моего нетерпения мне казалось, что обратно мы добираемся слишком уж долго. Когда я увидел свой замок, то едва не выпрыгнул из седла от нетерпения.
Моему возвращению явно были рады. Как бы мне ни хотелось прямо с порога бегом отправиться проверять увиденное мною, пришлось некоторое время потратить на приветствия. Сославшись на усталость, я быстро слинял из цепких рук Аделаиды и Матильды. Одна сетовала на то, что я якобы слишком похудел за время отсутствия, а вторая отчего-то была уверена в том, что я выгляжу слишком уж болезненно.
Прихватив с собой несколько ароматных булок, я пообещал обеим, что немедленно отправлюсь в постель. Сам же стремительно отправился в сторону небольшой кладовой, в которой скрывался тайный вход, найденный мною когда-то давно.
Глава 6
В свое время я задумывался над тем, чтобы их продать, но вскоре у меня появились деньги, и этого не потребовалось. Мастер Коум – единственный человек, которому я хотел продать один из камней. Помнится, я оставил силестин у него, а взамен получил всего лишь пару книг. Не самая удачная моя сделка. А ведь он так и не отдал его обратно. Где тот камень теперь, я не знаю.
Силестины – камни голубовато-дымчатого цвета. Считается, что они очень дорогие. Но главная их ценность даже не в стоимости, а в том, что они могут накапливать внутри себя магию, которою потом можно использовать. Честно говоря, познакомившись с местными магами, я как-то даже не совсем уверен, что они способны это делать. Да и зачем им это?
У каждого мага есть очаг, который вырабатывает энергию. Она в свою очередь преобразовывается в нити. Эти нити способны взаимодействовать со стихиями напрямую. Например, взять огонь. Представим себе костер, на некотором расстоянии от костра огненного мага. Чтобы как-то повлиять на огонь, маг неосознанно выпускает в его сторону свои нити. Они впиваются в огонь и заставляют его делать все, что пожелает маг. Я так подозреваю, что подобное возможно потому, что маг через свои нити как бы закачивает в огонь энергию из своего очага, делая его чем-то вроде части себя. Именно поэтому он может контролировать его, заставлять делать то, что ему нужно. То же самое и с воздухом, водой и землей. Маг, добавляя часть своей энергии в стихию, таким образом как бы сливается с ней.
Но энергия внутри очага не бесконечна. Думаю, именно для этого и нужны были силестины. Как это все могло работать? Подозреваю, что маг, сильно потратившись, перекачивал с помощью нитей энергию из камней в свой очаг, перерабатывал ее там, и это позволяло ему управлять ею, как своей собственной.
Я не видел, как местные маги используют силестины, но это не значит, что они этого не делают! Повесил себе такой камень на шею, спрятал да пользуйся на здоровье.
Хорошо, что у меня в свое время все-таки появилась возможность заработать и не продавать их. Даже не знаю, где бы сейчас их искал, если бы всё-таки продал. Пришлось бы в горы идти и искать залежи этого камня там.
На мозаиках в замке Северина я увидел нечто такое, что меня заинтересовало безмерно. Именно поэтому я так стремился попасть домой.
Подхватив шкатулку, полную камней, я слегка рассеянно оглядел комнату, которую по-прежнему использовал как тайную сокровищницу. Надо признаться, что с первого моего посещения это место слегка поменялось. Например, тут теперь стоит намного больше сундуков. Один из них полностью заполнен золотыми монетами. Поднять его в одиночку невозможно.
Сев на тот самый сундук, я вытащил один силестин, размером с ноготь на моем мизинце. Повертев его, поглядел на свет, а потом сжал в ладони, сосредотачиваясь.
В одной из книг по начальной магии я встречал запись о том, как нужно наполнять эти камни. Конечно, там говорилось, что за один раз заполнить силестин нереально. Эти камни обладали просто огромной вместимостью.
Честно говоря, поначалу я плохо понимал, что именно должно закачиваться в подобный камень. Для меня магия выглядит как нити. А как засунуть в небольшой камень нити? Смотать их в клубок? Покрошить помельче, а потом засыпать внутрь? Заставить нити каким-то образом втягиваться внутрь камня?
Потом я понял, что энергия всего лишь принимает форму нитей. К тому же, чтобы заполнить камень, мне не нужно было хватать энергию извне. Достаточно было прицепиться к камню своей нитью и сосредоточиться, а потом просто перекачать энергию из очага внутрь камня.
Легко сказать, да не просто сделать. Пришлось повозиться с этим, пока я понял, как именно нужно делать. Спустя некоторое время с удовольствием наблюдал за перламутровой искрой, которая сверкала внутри камня.
На этом я не остановился, продолжив наполнение. Это чем-то походило на медитацию. Я потерял счет времени, чувствуя лишь, как постепенно в районе солнечного сплетения увеличивается тепло, медленно переходящее в жар.
Открыв глаза, я сразу понял, что непроизвольно перешел на магическое зрение. Свеча, которую я взял с собой, давно погасла, но комната из-за слегка светящихся нитей магии не была погружена для меня во тьму.
Я видел, как к моему очагу стремятся со всех сторон миллионы тончайших нитей жемчужного цвета. Мне казалось, что я подобен какой-то черной дыре, которая стремится впитать в себя как можно больше нейтральной магии.
В какой-то момент нити впереди меня как-то подозрительно задрожали, а потом одним порывом резко разлетелись в разные стороны. И в том месте медленно, будто из непонятно откуда взявшегося тумана соткалась высокая фигура.
Я настолько был удивлен, что просто смотрел. Хотя спустя пару мгновений всё-таки встал и, обойдя сундук, приблизился к порталу, готовый в любой момент действовать.
Некто был одет в светлый узкий то ли плащ, то ли какую-то длинную котту с капюшоном. Слишком широкие рукава закрывали руки полностью, как и глубокий капюшон скрывал лицо.
Впрочем, очень скоро я понял, кто это. Стоило «гостю» поднять голову и показать «лицо», как все сомнения развеялись. Лица как такового не было – просто белая безликая маска со сверкающими змеиными глазами. Всё-таки моя аркана, видимо, любит различные образы. Или просто пока что не знает, с чем именно себя ассоциировать?
– Почему ты здесь? – спросил я, успокаиваясь и возвращаясь к сундуку. При этом я с интересом рассматривал аркану, удивляясь тому, что ей удалось появиться вне меня.
Это было странно и слегка настораживало. Всё-таки я и к тому, что она внутри меня, относился с некоторой тревогой. А тут оказывается, она может появляться и во внешнем мире.
Вместо ответа аркана слегка качнулась. Я тут же заметил, что она не стоит в прямом смысле этого слова на полу, а парит над ним. В принципе, это вполне логично, не думаю, что у магического существа, родившегося из смешанных энергий двух разных миров, может быть какой-нибудь реальный вес.
Аркана приблизилась вплотную. Она неотрывно, даже не моргая, смотрела мне прямо в глаза. Будто под гипнозом я и сам не мог никак разорвать зрительный контакт. Да и не хотел. Мне было интересно, что происходит. Страха не было. Откуда-то я точно знал, что аркана не причинит мне вреда. Возможно, что уверенность эта не моя вовсе, а навеянная, но сопротивляться этому я не мог.
Краем глаза я заметил, как мои многочисленные нити окутывают нас, будто пытаясь спрятать в каком-то подобии кокона.
Никогда не думал, что простые глаза могут быть такими. Они затягивали, будто обещали что-то показать, безмолвно просили что-то сделать. Интуитивно я понял, о чем меня просит аркана. И в следующий момент я словно растворился в вихре различных образов, видений, запахов и цветов.
Аркана рассказывала.
Сколько длился «сеанс показа», сказать не могу. По мне так не так уж долго. Вот только когда всё прекратилось, я ощутил, как тело буквально взвывает. Я явно просидел неподвижно больше пары минут.
Размяв тело, я потер ладонями лицо. Рассеянно оглядевшись, заметил на полу сияющий камень, который в какой-то момент выпустил из рук. Впрочем, прямо сейчас мне не было до него никакого дела.
Повернувшись к аркане, я вдохнул.
– Давай, – сказал я, выпрямляя и опуская руки вдоль тела.
В тот же момент мои нити, будто тонкие щупальца какого-то древнего чудовища, взметнулись. Они лишь на секунду зависли, а потом острыми стрелами пробили аркану, отчего та всего лишь немного покачнулась.
Нити подтянули аркану ко мне. Я безотрывно смотрел на нее, с ужасом понимая, что меня ждет дальше, но не собирался останавливаться. После того, что мне она показала, я знал – дорога у нас только одна.
Тело арканы не было материальным, но это совсем не означало, что больно не будет. Если бы она захотела просто пролететь сквозь мое тело, возможно, я бы и не ощутил ничего, но то, что мы делали сейчас, было гораздо сложнее и опаснее.
Мы сливались.
И не так, как было до этого. Выросшая в моем очаге, она в какой-то мере была привязана к нему. Но сейчас мы сливались по-иному. Достаточно представить морскую воду и пресную речную. Они похожи, но в то же время совершенно разные. Если смешать их, то потом нельзя будет отделить одну от другой. Это будет просто утратившая свою пресную чистоту, ставшая немного солоноватой вода.
Аркана не была полноценной душой, но чем-то очень похожим. Та же вода, только соленая.
Душа человека – божественная субстанция, созданная кем-то, несомненно, могущественным. Человек рождается и получает чистую душу. У некоторых она совсем юная, только созданная. У других просто очищенная. Процесс этот не самый простой. Воспоминания души как бы закукливаются где-то в глубине души, а потом медленно исчезают. Правда, не до конца. Что-то всё-таки остается.
Человек, перед которым поставлена какая-то задача, должен обладать определенными чертами характера. Кто-то считает, что любой человек имеет характер с самого рождения. Другие думают, что он формируется в процессе взросления и на него могут повлиять различные факторы.
В тот момент, когда аркана начала слияние, я понял, кто я есть на самом деле. Древняя душа, прошедшая десятки тысяч очищений. У меня было много имен, много рождений. После каждой смерти душу очищали, отправляя на новое перерождение.
Казалось бы, Наяль и Семен два разных человека, живущих в разных мирах. На самом деле это просто два разных воплощения. Для чего я тут? Почему мне позволили вспомнить мое прошлое рождение? Всё очень просто. Магии этого мира нужен был человек, способный решить поставленную ею задачу. Без необходимых знаний и приобретенных в прошлом перерождении черт характера Наяль не способен был выполнить эту задачу. Мои прошлые воспоминания не успели еще раствориться, поэтому магии было не так уж сложно их освободить, позволяя тем самым человеку получить воспоминания вместе с прошлым опытом. Так что никуда меня не выдергивали и не притягивали. Человек по имени Семен просто умер, его воспоминания заблокировались, и душу отправили в новое тело. Я родился в этом мире изначально.
Родился весьма удачно. В старом замке, принадлежащем когда-то магам-плетельщикам. Недалеко от башен, содержащих необходимую информацию по начальной магии плетения. В семье, в которой сохранилась вторая часть от ключа.
Магии оставалось лишь найти аркану, подселить ее в мой очаг и разблокировать воспоминания о прошлой жизни, чтобы увеличить этим шанс на успех.
Задача была простой – собрать ключ и закрыть проколы.
Магия этого мира не просто некая субстанция, которая вдруг обрела разум. Нет, магия – это часть этого мира. Мира, у которого есть свой разум или та же душа, если хотите. Конечно, я не смогу поговорить с этим миром, как с простым человеком, ведь он – это нечто вроде божества, которое думает совершенно иначе.
С человеком, который решит некую поставленную перед ним задачу, могут поступить по-разному. Есть сотни и тысячи вариантов того, что с ним может после этого произойти. Его могут оставить в покое, наградить, убить, покалечить, осыпать почестями, даровать власть. В общем, всё что угодно.
Меня же, после того, как я смогу сделать портал и закрыть все проколы, ждет только одно – смерть.
Кто-то скажет: несправедливо. Но я в какой-то мере даже понимаю, почему все будет именно так. На это есть несколько причин.
Во-первых, всё в этом мире принадлежит некоему… существу, божеству, разуму, называйте, как вам нравится. Когда я говорю все, это означает именно всё. Магия, люди, звери, воздух, время, даже развитие. Именно он решает, будет ли живущая в нем разумная раса эволюционировать или же ей предстоит деградировать. Он сам желает выбирать для себя путь. И я тут лишний, вместе со своим прогрессом и долговременными планами, направленными на какие-то изменения. И дело не в том, что ему не нравятся сами изменения, а в том, что не по его воле, а по моей. И вот это его не устраивает.
Представьте себе некий порядок, что-то вроде громадного полотна. Оно существует, меняясь постепенно в каком-то определенном ритме. Оно находится в некой гармонии, которую ничто не нарушает. И я, человек, обретший воспоминания прошлой жизни, выбиваюсь из этого порядка. Разум, а именно так я решил называть сознание этого мира, терпит меня, пока я выполняю свою задачу, но после постарается всеми силами убрать, чтобы вернуть ту самую, нарушенную мною гармонию.
И, во-вторых, моя аркана. Существо, рожденное из энергии двух разных миров. Если вспомнить, то она поглощает смешанную энергию для того, чтобы расти и становиться сильнее. Можно сказать, что она питается ею, да и не только ею, ведь поначалу, для своего роста аркана брала нейтральную магию, старательно втягивая ее в мой очаг. А теперь представим, что я закрыл все проколы. Что дальше? Куда девать это существо? Остановится ли аркана или же продолжит вытягивать нейтральную магию из мира. А ведь любое существо стремится к развитию.
Наше слияние в какой-то мере решит эту проблему. Смешавшись с моей душой, аркана перестанет поглощать энергию из проколов, а станет пускать ее на наше усиление, перерабатывая ее. Она прекратит расти, зато ей и не нужно будет больше ничем питаться. Нейтральная магия этого мира будет рассматриваться после такого только как материал для плетений. Всё это ослабит напряженность Разума, что, несомненно, для нас очень хорошо.
Это было… больно. Слово «больно» не совсем подходит. Мне показалось, что меня попросту разрывает, расщепляет на мелкие части, практически атомы.
Когда я говорил «давай», я не представлял, что меня ждет. Наверное, никакая физическая боль никогда не сможет посоперничать с той, что я испытывал в момент своего слияния с арканой. Я никогда не пойду на это еще раз.
Я оглох и ослеп. Я превратился в кусок воющего мяса, который катался по каменному полу и сгреб ногтями грудь, словно пытаясь выдрать тот плазменный жар, который будто кислота выжигал мне все внутренности.
Наверное, я мог желать тогда смерти, даже понимая, что даже она не избавит меня от этой боли, ведь душа бессмертна. Вот только мысли мои расплавились в кипящем болезненном жаре. Я не понимал, что происходит. Не желал ничего. Я переставал существовать.
Нельзя соединить две сущности просто так. И невозможно безболезненно влить в нее что-то чужеродное. Душа целостна изначально, а это значит, если вы желаете смешать ее с чем-то иным, то для начала все придется разрушить. Необходимо помнить, что после подобного душа станет чем-то совершенно иным.
Спустя вечность боль утихла. Я открыл глаза и понял, что перестал быть человеком. Кое-как поднявшись на ноги, я выбрался из сокровищницы и поднялся в свою комнату. Рухнув на кровать, я буквально сразу погрузился в сон, решив оставить все мысли на завтра.
