полная версия

Владимир Великий
Вехи моей жизни

Мало того. Различного рода инсинуации о западной образе жизни, как и роли народных партий в построении истинно демократического общества, также себя изжили. Политическая система во всем мире, как и сами политики прогнили. Они все больше и больше становятся антиподом народных масс, избирателей. И это можно хорошо проследить на примере современной Германии.

Все три партии, входящие в большую коалицию (СDU, CSU и SPD) занимаются лишь внутренними проблемами, точнее, борются за выживание. Некогда прочный партийно-политический каркас Германии, просуществовавший с момента возникновения ФРГ (1949 год) и державшийся на двух китах: CDU/CSU и SPD разваливается. Современный многоликий партийный каркас – очередное детище имущих. Только из их рядов мог быть избран федеральный канцлер, только они могли занимать важнейшие посты в стране. Чаще всего на первых ролях были политики из CDU/CSU, а SPD была основной оппозиционной партией. В настоящее время, судя по опросам общественного мнения, уже становится невозможным создать правительство из двух партий. Нужны как минимум три или даже четыре. «Демократия» немецкого образца страшно далека от истинной. Достаточно привести лишь один факт. Ни президент, ни канцлер страны не избираются народом, прямым голосованием. Все и вся решается в уютных кабинетах, нередко и за кружкой пива. В парламентах, как и в правительствах деление портфелей следует осуществлять пропорционально, согласно полученных голосов избирателей. Глава союзного или земельного правительства тот, чья партия набрала наибольшее число голосов. Автор категорически против создания всевозможных блоков и союзов. Брачные союзы партий деформируют политический ландшафт, не отражают реальное положение противоборствующих сторон, принижают роль народа в управлении обществом. Подобные конвульсии не только подрывают основы демократии, ущемляют права избирателей, но и свидетельство нежизнеспособности капитализма, его атрибутов. К сожалению, подобная тенденция становится ведущей для многих стран мира. Только поэтому людей с гражданственным самосознанием становится меньше и меньше. Есть только богатые и нищие, рабовладельцы и жалкие рабы.

Более демократичным будет и следующее. Надо решительно отказаться от мажоритарных списков голосования. Подобное действие исключит людей с деньгами, бандитов с криминальным прошлым, которые открыто идут в политику, покупая места в структурах власти. Современное состояние истеблишмента показывает, что партийная богадельня находится практически вне контроля избирателей, производителей. В древности (IV век до нашей эры) и то было больше принципиальности при выборах во власть, то есть наилучшее образование, практический опыт и т. п. Сейчас же господствует коррупция, системные политики, то есть те, кто приспосабливается к любым режимам. Реальная власть находится в руках узких властных структур. Современная власть в большинстве стран мира – кланово-кастово-наследственное объединение паразитов.

Основу любой партии составляет номенклатура, аппаратчики. Именно они и никто иной навязывают обществу свою идеологию и мышление, определяют жизненные ориентиры различных слоев населения. Параллельно этому кучка чиновников навязывала и навязывает серым массам миф о своей богоугодной и исторической необходимости. Подобная модель существует во всех странах мира, исключений этому практически нет. Мало того. Партии всегда и везде проводили и проводят в жизнь свою модель сожительства, соответствующую их личным интересам – когорте богатых. И еще. Специфическая конструкция (партия) для ее членов, в первую очередь, управленцев стала ремеслом, бизнесом. Мало кто из них имеет хорошие дивиденды на поприще политической деятельности. Кормит их не политика, как отрасль бессмысленной болтовни, а бизнес, что-либо производящий или ворующий. Первое и второе происходит благодаря их членству в партии.

От настоящего политика в отличие от политического дельца требуется не только умение убеждать, но и готовность принести себя в жертву во имя страны, народа. Только в этом случае он может стать эталоном политика, образцом для избирателей, людей. О примерах самоотверженности политиков ради святого долга история, к сожалению, умалчивает… Когда я смотрю на чиновника, независимо от его партийной принадлежности или специальности, притом любого, то в первую очередь, вижу совокупность недостатков, которые в этой фигуре содержатся – подхалимаж, спесь, лицемерие и т. п. Чем важнее и выше по должности персона, тем больше в ней всевозможного «дерьма». Одновременно я прекрасно знаю, что не только инакомыслие, но и инакодействие, противоположное «уставам» господствующей системы, в один миг поставит крест не только на твоей карьере, но и вообще на человеческой жизни.

Демократия по указке партийного монстра, всяческое подавление инициативы низов отпугивает избирателей от социальных псевдоинститутов, созданных властью. Они все больше и больше убеждаются, что выборы перестали быть рычагом воздействия на депутатов. В последнее время избиратели все больше и больше выступают против правящей политической элиты. И эта тенденция становится ведущей. Есть и оборотная сторона медали. Избиратели, не имея легальных форм протеста, все больше и больше игнорируют выборы. Низкая явка избирателей, как и необязательность участия в выборах, становится ведущей тенденцией для большинства стран. Происходящее – свидетельство социального неравенства и драматизма политической культуры в мировом сообществе. Одновременно и доказательство того, что избиратели для партий, особенно для правительственных, никакой роли не играли и не играют. Они просто-напросто пушечное мясо, биомасса. Итог для общества неутешительный. «Диктатура" меньшинства» побеждает и правит нами.

Анализ мировой предвыборной практики неминуемо приводит автора к однозначному выводу. Признание выборов, как ныне существующей универсальной ценности или вершины народного волеизъявления, есть ничто иное как заблуждение, миф. Партии, как ядро политической системы, не заинтересованы в непосредственном, прямом участии широких народных масс в управлении обществом, страной. В противном случае, они будут изгнаны из системы обмана и отстранены от народной кормушки. И еще несколько слов о сущности демократии. Чистой демократии в человеческом обществе до сих пор не было, и нет. В лучшем случае, можно говорить о сравнительной степени демократии, о ступенях, уровне народовластия, о необходимости его совершенствования.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.

НЕМЦЫ ИЗ БЫВШЕГО СССР

История российских немцев была и остается одной из сфер научных интересов автора. В частности, им была подготовлена и издана книга «Немцы Омского Прииртышья» (она имела два издания, 2008 и 2013 годы).

Особенностью очередного экскурса автора в историю российских немцев является то, что он, как гражданин Германии и Российской Федерации, делает попытку проанализировать особенности адаптации (интеграции) немцев из бывшего СССР на исторической родине их предков. Мало того. Он излагает свои мысли с учетом кардинальных изменений, которые произошли или происходят в бывшем СССР и современной Германии.

Сначала автор делает небольшую ремарку в отношении научных терминов «адаптация» и «интеграция». Исходя из личного опыта проживания среди немцев, как в Советском Союзе, так и в Германии, а также опираясь на научные исследования, он пришел к однозначному выводу. Приоритетным для переселенцев было и остается понятие (термин) «адаптация». В истории человечества, вряд ли найдется пример сохранения самоидентичности, как российские немцы, и это несмотря на множество проблем, которые им создавали. За два с половиной века изоляции они очень хорошо сохранили то, что привезли с собой из Германии, когда поехали осваивать бескрайние просторы Российской империи. Они куда больше сберегли язык, вероисповедание, обычаи и культуру своих предков, чем коренные немцы в ФРГ. Язык переселенцев, например, куда более немецкий, чем современный (сегодняшний) немецкий язык. Небезынтересно отметить, что «неметчину» в ФРГ привезли те, кто жил в сельской местности, в глубинке. Крестьяне были малограмотные, но именно они в большей степени сохранили национальную идентичность, чем политики из каких-либо партий Германии, особенно с ненемецкими фамилиями.

Необходимо отметить и такой положительный момент. В

истории человечества не было и такой высокообразованной группы населения, которая по собственному желанию вернулась на историческую родину своих предков. Как и по собственному желанию ее может покидать. Это право каждого человека. И последнее, самое важное. Немцы из бывшего СССР были и остаются этническими немцами не только по крови, но и по духу. Интеграцию, которую навязывают немцам из бывшего СССР западногерманские правители, приравняв их к беженцам или им подобным, ничего общего с немецкой нацией не имеющим, является очередным свидетельством провала политики «мульти-культи». Подобные деяния чиновников унижают достоинства переселенцев.

Очередное умозаключение автора в определенной мере вызовет улыбку или разочарование у переселенцев. Большинство немцев ФРГ до сих пор не имеют никакого понятия, что означает «российский немец» или «русский немец». Не исключением этому политики и ученые. В академических кругах, например, зачастую к «русским немцам» причисляют всех выходцев из бывшего СССР, независимо от их происхождения.

Предтечей миграционного потока российских немцев на историческую родину предков стала перестройка в СССР (1985–1991 гг.). Несмотря на разрушительный ее характер и последствия, она не только четко обозначила проблемы советских немцев, но и предоставила им возможность для самоопределения. В итоге миллионы российских немцев по собственной воле оказались в ФРГ.

Анализируя эмиграцию советских, российских немцев необходимо подчеркнуть следующее. Несмотря на принимаемые законы, правительство ФРГ недостаточно продумало и по-настоящему не организовало прием переселенцев. Здравый смысл все больше и больше уступал бюрократии, которая ставила всяческие препоны для въезда немцев, что создавало дискомфорт во время длительного ожидания вызова на историческую родину их предков. Отсутствовал и тандем между правительствами Германии и СССР, России. У них даже не было единой программы действий, не говоря уже о большем. Ни одна из сторон в должном объеме не контактировала с участниками эмиграционного движения, не изучала их особенности, запросы и т. п. Процесс выезда и приема переселенцев во многом был брошен на самотек.

Уже с самого начала можно было предопределить, что принимающая сторона была не заинтересована в знании переселенцами немецкого (родного) языка. Не предпринималось никаких усилий и в сфере их профессиональной ориентации, обучению тех специальностей, в которых нуждалась Германия.

Анализ истории и практики переселенческого процесса показывает, что Германия с самого начала делала все возможное для ограничения притока иммигрантов из бывшего Советского Союза. Из кармана немецких налогоплательщиков делались существенные денежные инвестиции на развитие немецких национальных районов, улучшение их структуры. Параллельно в местах компактного проживания российских немцев были открыты российско-немецкие дома, сотни культурных и языковых центров. Все они прямо или косвенно имели общую цель – приостановить выезд немцев в ФРГ. Но увы, сдержать поток не удалось. Мало того. Часть денег была чиновниками разворована или разбазарена. В лучшем случае, деньги необходимо направлять индивидуально, тем, кто в этом остро нуждается.

Сделали свое «благое» дело и средства массовой информации. Советские немцы для большинства западногерманских политиков, да и для значительной части жителей Германии были лишь попрошайки, «бедные родственники из России». И все то, что было сделано правительством на протяжение трех десятилетий и делается в настоящее время – ничто иное как вынужденная дань моде. Нежелание потерять престиж, как демократического государства на международной арене. Я не ставлю своей целью делать анализ тех или иных федеральных законов Германии, основные положения оных, без всякого сомнения, известны немцам, в том числе и российским. Вместе с тем, нельзя не видеть, что земляки Екатерины II принимались и принимаются до сих пор исторической родиной не как этнические немцы, а как спецконтингент, притом социально опасный. Подобный нонсенс в мировой практике еще не встречался.

а) особенности приема переселенцев. Если говорить о первой волне немецких эмигрантов из СССР (60–70-х годов прошлого столетия), то надо сказать, что они были встречены тепло. Их встречали как героев, вырвавшихся из-за железного занавеса. Им нашли хорошие квартиры и рабочие места. Число получивших разрешение советского ОВИРа на отъезд в Германию не превышало нескольких тысяч. Они ехали в процветающую страну с большим запасом социальной прочности. Имея мощную социальную поддержку, они легко растворились в немецком обществе, что было воспринято как образцово-показательный пример интеграции. И эта вспышка заботы была почти мгновенной. На самом деле, по мнению автора, это был ничто иной как политический трюк западных политиков, специфический ответ на идеологическое противостояние двух социально-политических систем. С началом массового переселения (начало 90-х годов, вторая волна), когда «поздние» переселенцы приезжали сотнями тысяч, отношение к ним резко изменилось. Историческая родина принимала их холодно, без желания. Встречала их уже другая Германия, обремененная огромными финансовыми обязательствами по воссоединению восточных земель. О той социальной опеке, которую получила первая волна, не могло быть и речи.

Немецкое правительство, как и население страны, было сильно обеспокоено создавшейся ситуацией. Уже в начале 90-х ввели жесткое ограничение на приток переселенцев (220 тысяч в год) и несколько дополнительных законов. Например, закон о регулировании размещения ограничивал свободу выбора места жительства для тех, кто получал помощь от государства. Изменилось и отношение коренных немцев к переселенцам. Они становились все более скептично в вопросах дальнейшего принятия столь неограниченного количества мигрантов. Их готовность прийти им на помощь была уже не такой явной. Экономические мотивы въезда и привилегированное отношение со стороны государства вели к некоторой зависти со стороны аборигенов, порождали предрассудки, что «только русские получают деньги на строительство своих домов». Местные жители видели в приезжих конкурентов на рынке труда, из-за их готовности работать за любые деньги. Они также видели в них угрозу своих жизненных стандартов и перспектив на будущее.

Мало того. Их считали необразованными, склонными к преступным действиям и с трудом поддающимися интеграции. Называли «обузой для социальной системы». К тому же их считали русскими, хотя сами переселенцы называли себя репатриантами, вернувшимися домой. Несмотря на это, местные всё равно не признавали в них «настоящих немцев», как бы те не держались за свою немецкую идентичность. Со стороны власти переселенцы в определенной степени получали поддержку, со стороны населения сталкивались с неприятием и ксенофобией. Большая часть русскоязычных немцев стремится влиться в немецкий социум, несмотря на это, немецкое общество на бытовом уровне, как правило, их отторгало.

б) неугодные и неблагонадежные. Одной из причин для многочисленных отказов в приеме переселенцев из бывшего СССР стал «Параграф 5» («высокое служебное положение»). Были внесены и определенные коррективы в отношении тех переселенцев, кто имел тесные контакты с тоталитарным режимом в Советском Союзе.

Федеральное административное ведомство Германии в своей Временной инструкции к Закону «О насильственно перемещенных лицах» – BVFG отнесло лиц с высокой должностью в смысле § 5 Abc. 2 b/BVFG следующие 9 групп. К ним относятся: члены правительства; офицеры в армии и полиции, имевшие политическое влияние или высокие руководящие посты; прокуроры, судьи и следователи; сотрудники службы безопасности; дипломаты; руководители в крупных производственных предприятиях, в партии, в министерствах, в учреждениях и в высших учебных заведениях; руководящие работники профсоюзов; руководящие работники молодежных союзов (ВЛКСМ); руководящие работники спортивных обществ и им подобных организаций. При этом к этой категории причисляются и те лица, которые пользовались привилегиями из-за соответствующего положения своих родителей, своего супруга ненемецкой национальности или его родителей. Шансы для лиц, занимавших высокое политическое или профессиональное положение, получить статус позднего переселенца и приехать на историческую родину за последние годы, особенно после распада СССР, значительно расширились. Федеральное административное ведомство и суды стали подходить более либерально к таким случаям. Подобная «экзекуция» была проведена и среди немцев бывшей ГДР. Вместе с тем общеизвестно, что во всех странах мира, включая, и ФРГ, принадлежность к той или иной партии, была и остается основным условием для занятия той или иной ниши в сфере управления, науки, спорта и т. п.

Мне, в связи с этим, воспоминается один курьезный случай из моей жизни. Жительнице г. Омска немецкое ведомство отказало в приеме, как поздней переселенке. Причина – муж занимал высокое служебное положение. Более подробная информация женщины меня в прямом смысле шокировала. Оказалось, что ее муж полковник медицинской службы, хирург. Последнее место службы – г. Белиц, окружной госпиталь ГСВГ. Я пару раз был в этом госпитале, но это не так важно. Важно было совсем другое. Муж российской немки умер, умер задолго до падения Берлинской стены. Несмотря на это, немецкие чиновники «пришили» вдове, что она пользовалась (когда-то) привилегиями своего мужа в условиях тоталитарного режима. Неоднократные попытки пожилой женщины достучаться до сердец или душ германских бюрократов оказались безрезультатными. Не помогли ей и адвокаты. Истратила кучу денег и все напрасно. Перед отъездом в Германию я вновь встретился с «отверженной» и ее сыном. Мне было больно видеть плачущую женщину и молодого парня, которым историческая родина их предков вынесла несправедливый приговор. Она закончила Омский государственный университет, работала переводчицей немецкого языка в одной из фирм, оформляла российским немцам документы на выезд. Он – инженер, с отличием закончил Омский политехнический институт, прекрасно знал немецкий (родной) язык и русский. Несколько позже я узнал, что они покинули Омск и обосновались в одной из деревень Омской области

Другой же эпизод из моей жизни совсем иного плана. Во время работы в гостинице «Иртыш» я совершенно случайно познакомился с немцем из Германии. Он был работником фирмы, которая выполняла заказ на одном из заводов г. Омска. Вскоре он познакомился с женщиной, завязался роман. Завязался не по любви, завязался по принуждению. На заводе месяцами не выдавали заработную плату. Кое-где в Омске ловили бродячих собак и кушали. Немец на фоне нищеты и бесправия выглядел миллионером. Он не только делал сибирячке подарки, но и покупал продукты питания для ее детей. Вскоре между влюбленными произошла размолвка. Причина банальная. Старшая дочь была куда симпатичнее и куда моложе, чем мать. В итоге немец положил глаз на молодуху. Через некоторое время они зарегистрировались и уехали в Германию. Я нисколько не сомневаюсь, что никто из немецких чиновников не спрашивал молодуху о карьере ее родителей или о том, знала ли она немецкий язык. Одним словом, две человеческие истории, две судьбы, правда, с разными последствиями…

г) признание дипломов. Одна из самых больших проблем, с которыми сталкиваются поздние переселенцы в Германии. В 2000 году в ФРГ проживало 150 тысяч специалистов с высшим образованием, 22500 научных сотрудников из бывшего СССР.

По данным последнего исследования Федерального ведомства по делам мигрантов и беженцев Германии, дипломы лишь 20 % поздних переселенцев были признаны действительными. Никто из правителей ФРГ не стоял у трапа самолета и не обнимал ученых немцев из бывшего Советского Союза, как это делал в недалеком прошлом один из американских президентов. Ученую элиту российских немцев просто-напросто безжалостно растоптали. Доктора и кандидаты наук, специалисты высшей квалификации вынуждены были работать дворниками, сторожами, таксистами и т. п. В земле Северный Рейн- Вестфалия (NRW), например, к началу 2008 года проживало около 10 000 учителей из бывшего СССР. Подавляющее большинство из них вынуждено работать не по своей специальности. Хотя в настоящее время в Германии катастрофически не хватает учителей, особенно естественных наук.

Несколько слов о судьбах специалистов, с которыми я был знаком или был о них наслышан. В окружении моей знакомой была известная прима-балерина из России, которая могла по памяти станцевать любую ведущую партию в балете. Однако биржа труда направила ее работать санитаркой в дом престарелых. Или еще один пример. Три молодые женщины, переселенки из Омской области, бывшие медицинские сестры неоднократно штурмовали кабинеты чиновников, чтобы трудоустроиться по специальности. Не получилось. Дипломы их не признали, не дали и курсов для переобучения. В итоге специалистов направили уборщицами в больницу. Подобных примеров сотни, тысячи…

По информации исследователя Е. Эйхельберга, в 1995 году 66 процентов профессионально занятых переселенцев, въехавших в Германию после 1991 года, работало на местах, не требующих специального образования. Всего же в качестве рабочих и простых служащих было занято 95 процентов работающих переселенцев.

Исходя из постулатов немецких учреждений чаще всего незнание языка и несоответствие советских документов о высшем образовании местным стандартам не позволяло приезжающим немцам претендовать на квалифицированную работу по специальности. Однако это далеко от истины. Среди переселенцев были специалисты, которые прекрасно знали не только немецкий язык, но и английский, другие языки. Причина кроется совсем в другом. Автор об этом уже неоднократно писал. Изменение социального статуса, невозможность работать по специальности подрывают престиж немцев из России, они испытывают психологический дискомфорт.

 д) введение параграфов. Очередным доказательством в ограничении прав немцев-переселенцев стало разделение прибывших на параграфы. С января 1993 года закон об изгнанных и беженцах (BVFG) получил новую редакцию. Понятия «изгнанные» и «беженцы» к российским немцам больше не относились. Для тех, кто въезжал после 1992 года, мог доказать свои немецкие корни и соответствовал целому ряду условий, вводился статус «поздний переселенец» (§ 4 BVFG). Они признаются немцами в смысле статьи 116 Конституции ФРГ, получают немецкое гражданство, им частично засчитывается стаж работы до переезда. Не немцы получили § 7. Им не давали подъемных денег, денег за детей, не засчитывался и стаж работы.

По указке немецких политиков переселенцев из бывшего Советского Союза отсортировали не только по параграфам, но и разделили на специальные категории: ранние и поздние, их браки – на национальные и смешанные.

Ради справедливости надо сказать, что предтечей многих «вольностей» советских немцев была война, которую против СССР развязала фашистская Германия. Это также усугубило трагедию земляков Екатерины II.

е) сокращение пенсий. Дискриминация переселенцев из бывшего СССР наблюдается и в пенсионных вопросах. Закон о пенсиях за время работы до переезда в Германию для них постепенно терял свое значение. Пенсионные выплаты для многих переселенцев состоят из двух частей. Первая базируется на трудовом стаже, заработанном после переселения в Германию. Это «настоящая» пенсия, так как она начислена за взносы, отчислявшиеся в пенсионную страховку с зарплаты. Вторая часть основывается на советском стаже. Федеральный конституционный ФРГ принял решение о правомерности сокращения советского стажа на 40 %, считая, что этот стаж не попадает под защиту собственности, гарантированную Конституцией Германии, и что законодатель вправе его сократить.

  С 1993 года «иностранный стаж» засчитывается только «поздним переселенцам» (т. е. тем, кто соответствует требованиям § 4 Закона о преодолении последствий войны от 21 декабря 1992 года). Их ненемецкие супруги и потомки потеряли право на такую пенсию.

 Исходя из этого, чиновники придумали баллы для начисления пенсии, которые были занижены. Российским немцам, переселившимся в Германию после 6 мая 1996 года, за советский трудовой стаж полагаются только максимально 25 пунктов одиночкам или 40 пунктов – супружеским парам. Немецкое государство, отнимая деньги у переселенцев- пенсионеров, применяет закон Fremdenrentengesetz, который обязывает учитывать пенсию, получаемую из другого государства, то есть из бывшего Советского Союза.

«Поздние переселенцы» оказались в еще более проигрышном положении: низкооплачиваемая работа означала также, что в будущем их пенсия окажется значительно ниже, чем у коренных немцев или у тех, кто успел приехать раньше. Российские немцы стали нищими по закону. Один из терминов, который употреблялся применительно к переселенцам, – «этнопролетариат».

Для размышления. Безработица среди переселенцев составляет всего 4 %, что ниже среднегерманского показателя. Количество работающих, обеспечивающих одного пенсионера, у российских немцев значительно выше, чем в среднем по стране. В одном только 2016 году взносы российских немцев в пенсионный фонд Германии превысили выплаты этой категории пенсионеров на 942 млн евро! Сколько это превышение составило в сумме за последние четверть века, власти предпочитают не знать и де-факто это скрывают. Совершенно ясно, что с этим положительным сальдо можно и нужно решить проблему нищеты российских пенсионеров.

 ж) языковой тест для российских немцев. С июля 1996 года претенденты на статус позднего переселенца должны сдавать тест на знание немецкого языка, что явилось серьезным препятствием для их въезда на историческую родину предков. Второй попытки на сдачу теста не давалось. Причем, согласно решению Федерального административного суда, немецкий язык должен быть приобретенным в семье (а не в университете или на курсах). Каждый третий немец из бывшего СССР на этом тесте в 1996 году провалился. Далеко неутешительными были результаты тестирования и в последующие годы. Об этом свидетельствуют официальные данные немецкого правительства. Например, за пять лет (с 1996/97 по 2001 гг.) к сдаче теста было допущено 197292 человек, выдержали тест – 107951 чел., «провалили» тест – 89341 чел., то есть почти каждый второй не выдержал экзамен (46 %). Для этих людей признание их переселенцами и право их на въезд в Германию было исключено.

Тест на знание немецкого языка сдавал и я. В отличие от жены, которая неплохо общалась на диалекте своих родителей, я таким «даром» не обладал. У меня же было другое преимущество. Я очень подробно поделился с экзаменатором о своей поездке в Германию, по туристической визе. Затем прочитал ему два небольших стихотворения великого немецкого поэта Иоганна Гете. Я выучил их наизусть. Все и вся рассказывал на литературном немецком, иногда вставлял и диалекты. В заключение своего монолога показал немцу толстый немецко-русский словарь, заверив его в том, он будет для меня настольной книгой. Ради справедливости скажу, что мой язык в то время был далек от совершенства. Несмотря на это, экзаменатор на прощание крепко пожал мне руку, улыбнулся. Затем произнес: «Gut, gut… Auf Wiedersehen!».

Лишь после того, как я оказался в вагоне поезда, немного расслабился. Этот июльский день оказался не только жарким, но и довольно тяжелым для тех, кто находился перед особняком немецкого консульства в г. Новосибирске. Сначала стояли в очереди, потом сидели в вестибюле, ожидали вызова. Однако это было не так страшно, как слезы российских немцев, которые не сдали тест. А таковых, поистине трагических случаев в этот день было немало. Родители тест сдали успешно, наступила очередь их дочери. Через некоторое время молодая девушка вышла из кабинета, вышла со слезами на глазах. В тот же миг матери стало плохо, она схватилась за сердце. Вскоре женщину увезли на машине скорой помощи. Постигла неудача и двух сестер, преподавательниц немецкого языка в одном из вузов Сибири. Причина банальная – чиновнику литературный немецкий (хохдойч) не нужен был. Требовался диалект родителей. В разговоре с «отверженными» я узнал, что обе женщины средних лет воспитывались в детском доме. Родители близняшек погибли в автокатастрофе…

Время показало, что местная разновидность языка для немцев из бывшего Советского Союза никому была не нужна. Ни в Сибири, ни в Киргизии, не говоря уже о самой Германии. Одним словом, это была очередное крючкотворство немецких политиков и ведомств. Многие переселенцы на немецкой земле делали неоднократные попытки разговаривать на диалекте своих предков на курсах немецкого языка, на работе среди немцев, а также среди тех, кто имеет иностранные корни. Их ждало полнейшее разочарование. Для архибольшинства собеседников эти диалекты были непонятными и смешными. А сколько советских (российских) немцев «подорвались» на этом поистине судьбоносном этническом элементе, который так был необходим, чтобы тебя немецкие чиновники признали немцем?!

  В том, что немецкий язык, как государственный язык или язык межнационального общения для десятков миллионов иностранцев необходим, никто не отрицает. Все документация ведется только на немецком языке. И опять это никто не оспаривает и не отрицает. Все это правильно.

Однако необходимо взглянуть и на оборотную сторону медали. Немецкий язык в обиходе практически не используется. Большинство жителей Германии общается на родном языке, страны откуда они пришли или приехали. Правда, есть исключения. Ругательные слова «ашлох» и «шайзе» стали высшим показателем знания немецкого языка. Особенно этим бравируют инородцы.

И вновь о языковом тесте для немцев из бывшего СССР. По приезду в Германию в Землях проводится повторный тест. У семьи или ее членов, тех, кто не выдерживает экзамен, изымают разрешение о приеме и отправляют обратно. Число депортированных из года в год возрастает. В 1995 году в ФРГ въехало 209409 переселенцев, у 49 человек, как не выдержавших повторный тест, были изъяты разрешения о приеме. В 1996 году въехало соответственно 172181 чел., изъято – у 150 человек. В 1997 году – въехало 131895 чел., изъято у 499 чел. В 1998 году – въехало 100805 человек, изъяты документы у 897 человек…