Владимир Некрасов
Пропавшая советская космическая миссия на Марс
© Владимир Некрасов, 2020
ISBN 978-5-4498-1885-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРОПАВШАЯ СОВЕТСКАЯ КОСМИЧЕСКАЯ МИССИЯ НА МАРС.
Не было печали.
Зима. Ночь. Оперативный зал Центра управления полетами. В зале, такая же, как на улице депрессивная обстановка рутинной работы. Оперативные дежурные на индивидуальных мониторах отслеживают параметры функционирования космических аппаратов. На центральной панели, отображается информация с МКС, главного международного космического проекта Роскосмоса.
Свободные от дежурства сотрудники, как обычно, разделились на группы по интересам. Одни, в курилке рассказывают байки о рекордных рыбацких уловах и охотничьих трофеях, делятся впечатлениями об отдыхе на теплых морях и в российской глуши. Другие, занимаются спортом в тренажерном зале ЦУПа. Третьи, в комнате отдыха смотрят очередной после полуночный детектив. Четвертые – спят.
Обычный ход смены нарушил звонок из космического центра НАСА имени Линдона Джонсона.
Трубку поднял начальник смены ЦУПа Поршнев Анатолий Иванович.
– Hello, Хьстон! На связи Поршнев Анатолий, чем вызван ваш неожиданный звонок?
– Привет Анатолий, это Роберт Джонс! Случилось не у нас, а у вас. Мы начали получать аудио и видео сообщения от неизвестного нам экипажа «Соколов». Информация идет на русском языке, члены экипажа одеты в костюмы советских космонавтов семидесятых годов прошлого века. Мы хотели бы получить от вас разъяснения.
– Роберт, я впервые слышу от тебя информацию об экипаже «Соколов». На моей памяти такого экипажа в нашей стране не было. Вы можете нам переслать информацию по интернет каналу ЦУПа.
– Нет проблем, Анатолий, подключайтесь к Хьюстону.
– Пять минут Роберт, мне нужно пять минут.
– О’кей, Анатолий, пять минут.
Анатолий Иванович включил громкую связь и пригласил группу кризисного управления, дежурного специалиста дальней космической связи и компьютерщиков в зал оперативного управления кризисными ситуациями, включить оборудование и быть в пятиминутной готовности.
– Михалыч, срочно звони начальнику ЦУПа, – Поршнев дал команду своему заместителю.
Зазвонил телефон Европейского космического агентства.
Анатолий Иванович взял телефонную трубку и ответил: «ЦУП, Поршнев Анатолий на связи»,
– Приветствую Вас, Анатолий! Дежурный агентства, Карл Цимлер. Мы уловили сигналы экипажа «Соколов» и требуем объяснения с вашей стороны появления неизвестного русского космического экипажа.
– Карл, минутой ранее, НАСА сообщило мне о приеме сигналов от экипажа «Соколов», у меня об этом экипаже нет никакой информации. Вы можете поделиться с нами получаемой информацией?
– Конечно, Анатолий.
– Через пять минут наши компьютерщики свяжутся с Вами, Карл.
– Жду.
Михалыч дозвонился начальнику ЦУПа и передал трубку Поршневу.
– Юрий Михайлович, Поршнев, у нас Чрезвычайная ситуация! Пару минут назад, позвонил из НАСА Роберт Джонс и сообщил о приеме сигналов от таинственного экипажа «Соколов», после американцев информацию о поступлении сигналов из космоса подтвердили в Европейском космическом агентстве. Через две минуты я вступаю в двустороннюю связь с американцами и европейцами, группа кризисного управления готова к работе.
– Поршнев, высылайте за мной дежурную машину, срочно!
– Машина выезжает, Юрий Михайлович.
Поршнев положил трубку и обратился к заму: «Михалыч, слышал?»
– Слышал.
– Срочно высылай машину за шефом и принимай команду над сменой. Я в кризисный штаб.
Когда Поршнев вошел в зал кризисного управления, все сотрудники штаба были на своих местах в полной готовности к работе.
– Начинаем работу коллеги! Компьютерщики, выходите на связь с Робертом Джонсом из НАСА и Карлом Цимлером из Европейского агентства. Информацию запускайте на боковые панели и на мои компьютеры. Записывайте всю поступающую информацию от наших партнеров. Дежурный связист прошу Вас пройти за мой стол.
– Анатолий Иванович, представители НАСА и Европейского агентства на связи, – сообщил старший смены компьютерщиков по громкой связи.
– Работаем, скомандовал Поршнев.
Включились мониторы на столе Поршнева и две большие плазмы на стене.
– Роберт и Карл, мы готовы принимать информацию о контактах и ваши комментарии.
– Слушайте и смотрите, Анатолий, – сказал Роберт.
– Запускаю полученные нами записи, – подтвердил готовность к работе Карл Цимлер.
На мониторах показались субтитры, сопровождающие первый голосовой файл.
«Земля, я Сокол Первый, на борту корабля произошла Чрезвычайная ситуация: примерно, через полтора часа после последнего сеанса связи, корабль начал „взрывное“ ускорение, приведшее к потере сознания членами экипажа. Первой пришла в сознание Сойка, за ней Сокол Второй и Сокол Первый. Все механические часы остановились, а электронные показывают разное время: на бортовых часах сейчас двадцать часов одна минута, на резервных – двадцать часов сорок девять минут. Прошу сориентировать экипаж по времени и положению корабля в пространстве».
– Друзья, другие сообщения были?
– Да, еще одно аудио сообщение и видео ролик, – ответил Роберт.
– У нас аналогичные ролики, Анатолий, – ответил Карл.
Поршнев спросил у дежурного связиста: «Почему мы не получили эти сообщения?»
– У нас аврал из-за потери связи с радиотелескопом. Все озабочены этим. Анатолий Иванович, уточните из какого сектора космоса американцами и европейцами получен сигнал, чтобы мы могли направить антенны в этот сектор.
– Сделаем, – ответил Поршнев.
Включился второй радиофайл, сопровождаемый субтитрами на экранах мониторов.
«Земля, Земля я Сокол Первый ответ на наш запрос не получен. Повторно прошу сориентировать экипаж по времени и пространственному положению корабля. Самочувствие экипажа нормальное, нарушений систем корабля не выявлено. Продолжаем полную проверку оборудования и систем жизнеобеспечения корабля».
На несколько секунд на мониторах появились заставки НАСА и Европейского космического агентства, которые сменились черно-белым видеороликом экипажа корабля, командир в комбинезоне с гербом и нашивкой на левой стороне груди и плохо различимой эмблемой на правой стороне, члены экипажа в трикотажных спортивных костюмах советского образца, замерли в ожидании сеанса телесвязи. Раздался звуковой сигнал и космонавты оживились: «Земля, я Сокол Первый, докладываю: самочувствие экипажа хорошее, проверка всех систем корабля нарушений их работы не выявила. Мы до сих пор не получаем обратной связи от «Земли». Продолжаем работу. Ждем связи с «Землей».
Член экипажа помахали руками, прощаясь с находящимися на связи руководителями полета. Экраны погасли.
Через несколько секунд на мониторах появились, улыбающиеся, как всегда, Роберт Джонс и Карл Цимлер.
– Роберт и Карл, у нас произошел неприятный инцидент с радиотелескопом в космосе, наши связисты всеми силами пытаются наладить с ним связь. Из-за этого они пропустили сигналы от экипажа «Соколов», подскажите в каком секторе неба нам искать поступающие сигналы.
Роберт Джонс: «Анатолий, сигналы поступают из-за Солнца, где-то, в десять часов по Москве, нацеливайте антенны в район „тринадцати часов“, чуть выше солнечного диска».
Карл Цимлер: «Анатолий, мы получаем сигналы из этого сектора неба».
– Спасибо, коллеги за информацию! Нам необходимо время для понимания произошедшего, как только мы разберемся, обязательно доведем до вас информацию об экипаже в полном объеме.
– Анатолий, свяжитесь с НАСА после десяти часов и сообщите, получаете ли вы сигнал от «Соколов».
– Анатолий, свяжитесь и с нами, – резюмировал Карл.
– Еще раз спасибо, коллеги! До связи.
– До связи, – ответил Роберт.
– До связи, – ответил Карл и вышел из режима прямой связи.
Секунду спустя из режима прямой связи вышел Роберт.
В кризисном штабе воцарилась напряженная тишина. Сотрудники штаба находились в шоке от увиденного и услышанного. Все они отработали в космической отрасли по десять и более лет, но ничего не слышали о космическом экипаже «Соколов».
Первым нарушил тишину специалист дальней космической связи. Он встал из-за стола начальника штаба и прошел к своему рабочему месту, в отдельный бокс, с прозрачными перегородками, поглощающими звук. Там он начал телефонные переговоры со своим начальством.
Поршнев повернул к себе микрофон, включил громкую связь и начал давать распоряжения сотрудникам кризисного штаба:
– Логинов, срочно связывайтесь с Центром подготовки космонавтов, пусть они займутся поиском экипажа «Соколов» в своих архивах.
– Нестеров, на Вас информация из Института медико-биологических проблем, через них прошли все советские и российские космонавты.
– Кравец, на Вас поиск следов экипажа в отряде космонавтов.
– Кривенко, Миша поищи информацию об экипаже на сайте музея Космонавтики.
– Гринберг, поищите в сети информацию о запусках тяжелых космических кораблей в СССР, включая аварийные пуски, потерянные в космосе корабли и испытательные пуски.
– Компьютерщик, запустите последовательно, американские и европейские файлы на центральную панель и займитесь покадровой расшифровкой телесигнала, сделайте фотографии каждого фрагмента с максимально возможным качеством, обратите внимание на нашивки и эмблемы командира экипажа.
– Приступаем к работе, коллеги, жду от вас результатов.
На столе Поршнева загорелась сигнальная лампа внутреннего телефона. Поршнев поднял трубку.
– Анатолий Иванович, запускаем ролики, Вы можете управлять просмотром со своей клавиатуры.
– Спасибо.
На центральной панели появился первый текстовой файл. Поршнев поправил клавиатуру и внимательно вслушался в сообщение Сокола Первого, не обращая внимания на субтитр, сопровождающие голос космонавта. Он прослушал сообщение раз, затем второй и третий. Речь командира экипажа была на хорошем русском языке, без акцента, в официальном стиле, принятом в среде советских космонавтов. Подозревать зарубежных коллег в подделке сообщения Сокола не было никаких оснований.
Многократный просмотр телевизионной картинки с борта космического корабля только укрепило убежденность Поршнева в правдивости, полученных от зарубежных коллег сообщений. На экране были советские космонавты в советских «трениках», с эмблемой, на которой узнается герб СССР.
Не слышно, к столу Поршнева подошел начальник ЦУПа и сел на свободное кресло, рядом с Поршневым.
– Анатолий Иванович, расскажи мне о происходящем, не торопясь, подробно, с комментариями и первичными выводами.
Поршнев рассказал поминутно все события этой ночи, начиная со звонка Роберта Джонса из НАСА, а затем запустил полученные от американцев радио и телевизионные сообщения экипажа «Соколов», принятые и обработанные специалистами НАСА.
– Твои впечатления об услышанном и увиденном, Анатолий Иванович.
– Очень реалистичные сообщения, Юрий Михайлович, все говорит о принадлежности экипажа нашей стране, извиняюсь Советскому Союзу – чистая русская речь, принятый в СССР стиль сообщений, поведение и экипировка членов экипажа. На левой груди комбинезона командира экипажа различима эмблема с гербом Советского Союза. Обратите внимание на прически членов экипажа, мужчины сильно «обросли», это явный признак длительного космического полета и сама картинка с борта напоминает оборудование российских космических станций с большим количеством тумблеров на стеновых панелях.
Поршнев запустил ролики, полученные от Европейского космического агентства.
Прослушав и просмотрев ролики, Юрий Михайлович сказал: «Комбинезон командира экипажа напоминает мне комбезы первых экипажей советских орбитальных станций, как и советские хлопчатобумажные майки и треники на членах экипажа».
– У меня вид экипажа вызывает схожие впечатления, – согласился Поршнев.
– Ты обратил внимание на нашивку над гербом на комбезе командира?
– Да, похоже, это нашивка с фамилией и инициалами командира. Только текст нашивки не читается из-за качества изображения. Возможно, компьютерщики смогут поколдовать над изображением и распознать текст на нашивке.
– Это бы нам очень помогло, Анатолий Иванович.
– Позвоню компьютерщикам, они занимаются распечаткой фотографий ролика, может быть, им удалось прочитать текст с нашивки.
Поршнев связался по телефону с группой компьютерщиков: «Коллеги, вам удалось сделать распечатку фотографий экипажа и прочитать текст на нашивке командира?
– Да.
– Несите фотографии срочно!
Поршнев положил трубку на аппарат и сообщил руководителю ЦУПа об успешном распознании текста на нашивке.
– Сейчас принесут фото, Юрий Михайлович.
– Отлично!
Через пару минут старший специалист группы компьютерщиков принес папку с фотографиями.
– Показывайте, – сказал начальник ЦУПа.
– Качество ролика не очень, но нам удалось получить хорошие фотографии экипажа, фрагментов космического корабля и читаемую нашивку на комбинезоне командира экипажа.
Юрий Михайлович и Поршнев приступили к изучению фотографий, которые однозначно подтверждали советскую принадлежность экипажа «Соколов», на увеличенной нашивке командира экипажа читалась фамилия и инициалы – Мишин В. С.
– Что за эмблема у командира на правой стороне комбеза?
Поршнев пригляделся к эмблеме, но ничего подобного он раньше не видел.
– Не знаю. Может быть, мы узнаем значение этой эмблемы, когда получим информацию об экипаже и космической миссии, порученной им.
– Возможна ли подделка роликов? – спросил Юрий Михайлович у компьютерщика.
– Это маловероятно. Мы не обнаружили ни одной «накладки» в роликах, все – речь, стилистика сообщений, одежда космонавтов, видимые детали отсека корабля, – говорит о достоверности роликов.
– Спасибо, возвращайтесь и продолжайте работу над материалами, – распорядился Юрий Михайлович.
Старший специалист группы компьютерщиков ушел.
Юрий Михайлович и Поршнев еще раз внимательно просмотрели фотографии неизвестного экипажа советских космонавтов. Трое молодых российских героев, через десятилетия напомнили миру о своем существовании и просят помощи от Земли.
– Анатолий Иванович, наши американские и европейские партнеры занимаются тем же чем и мы?
– Скорее всего, да!
– Значит, скоро весь мир узнает об этом, сенсационном контакте?
– Как говориться «шила в мешке не утаишь», нам надо поторопиться, чтобы не стать посмешищем для мира.
– Сейчас пять часов утра, на семь часов назначьте совещание штаба, Анатолий Иванович. Я буду у себя.
Начальник ЦУПа ушел в свой кабинет. Поршнев по громкой связи оповестил членов кризисного штаба о совещании в семь часов.
Так повелось, что начальники Центра управления полетами собирали фотоальбомы всех советских и российских космических экипажей, от первого отряда космонавтов. До экипажей МКС, вернувшихся с орбиты.
Людей, похожих на членов экипажа «Соколов» начальник ЦУПа в альбомах космонавтов не обнаружил, но заметил, что комбинезон командира экипажа очень похож на комбинезоны первых экипажей советской орбитальной станции «Салют».
В шесть утра Юрий Михайлович позвонил дежурному администрации президента и попросил срочно связать его с руководителем администрации. Начальник ЦУПа коротко рассказал руководителю администрации президента о контакте с пропавшим, космическим экипажем и пригласил представителя администрации, курирующего космические программы, прибыть к девяти часа в ЦУП на срочное совещание.
Затем он позвонил в дежурные части аппарата правительства, Министерства Обороны, ФСБ, в «Роскосмос», в Академию наук и пригласил, кураторов космоса от этих ведомств, прибыть на срочное совещание в ЦУП к девяти часам утра.
В семь утра члены кризисного штаба собрались на первое совещание в зале кризисного управления. Начальник ЦУПа пришел в зал с файлом с фотографиями и фотоальбомом в красном бархатном переплете и предложил Поршневу начать совещание.
Поршнев обратился к сотрудникам штаба: «Коллеги прошу вас кратко подвести итоги проделанной работы, каждый по своему направлению. Начнем со связистов».
– Локаторы направлены в сектор поступления сигнала, специалисты готовы принимать и оперативно обрабатывать поступающую информацию.
– Логинов, что у Вас? – спросил Поршнев.
– В Центре подготовки космонавтов информация об экипаже «Соколов» отсутствует, люди с фотографии подготовку в Центре не проходили.
– Что говорят медики, Нестеров?
– В открытой информации данные об экипаже отсутствуют, сотрудников, работающих с советскими космонавтами, в институте фактически не осталось. Возможно, какая-нибудь информация может быть в закрытых архивах, секретных военных космических программ.
– Кравец, в отряде космонавтов удалось, что-либо выяснить?
– Нет! Информация обо всех, зачисленных в отряд космонавтов людях есть в открытом доступе. Среди отряда космонавтов членов экипажа «Соколов» не было.
– Кривенко, Вам что-нибудь удалось найти?
– По людям и экипажу «Соколов» никакой информации нет, а костюм членов экипажа сходны с комплектами одежды первых экспедиций на орбитальную станцию «Салют».
– Гринберг, что Вам удалось найти в сети?
– Информации в сети полно. Под наш случай больше всего подходит запуск автоматической межпланетной станции «Марс-1» в ноябре 1962 года. Станция была успешно выведена на межпланетную орбиту, в течение пяти месяцев со станцией был проведен шестьдесят один сеанс радиосвязи, получен большой объем телеметрической информации, однако, 21 марта 1963 года связь с АМС «Марс-1» внезапно прервалась, на расстоянии 106 миллионов километров от Земли. Что интересно, в период октября-ноября 1962 года были запущены корабли «Марс1962А» и «Марс1962В», но их не удалось вывести на межпланетные траектории. Если допустить, что три аппарата были запущены в рамках одной марсианской программы, то можно предположить наличие экипажа на станции «Марс-1», а корабли «Марс1962А» и «Марс1962В» могли быть использованы в качестве грузовиков обеспечения экспедиции.
– Фантазируете, Гринберг?
– Иначе объяснить возникновение потерянного экипажа «Соколов» невозможно.
– Вот и займитесь сбором всей информации о полете «Марс-1».
– Инициатива наказуема?
– А, как же!
– Юрий Михайлович, Вы что-нибудь скажете?
– Да. Компьютерщики, прощу вас подготовить пять комплектов с фотографиями экипажа, сделать шесть копий радио и видео контактов на диски и обеспечить демонстрацию роликов на большую панель в ВИП зале к девяти часам. Теперь все, Анатолий Иванович, завершайте собрание.
– Коллеги, всем спасибо, отдыхайте до девяти пятидесяти, в десять все, кроме Гринберга, должны быть как солдаты готовы к бою.
Сотрудники освободили помещение штаба, остались только руководитель ЦУПа и Поршнев.
– Анатолий Иванович, а ведь в предположении Гринберга, есть зерно. На моей памяти нет прецедентов в космосе, отвечающих заданным условиям внезапного контакта с космическим экипажем «Соколов».
– Думаю, информация о «Соколах» может быть только в секретных архивах у военных. В шестидесятые, семидесятые они пытались создавать военные орбитальные комплексы. Возможно, программа запуска трех станций на Марс была попыткой реализации подобных программ, Юрий Михайлович.
– Свяжись с американцами и европейцами, попроси их подстраховать нас, если мы не получим сигнал от «Соколов», Анатолий Иванович и отдохни сам, я буду у себя, готовиться к встрече ВИПов.
В девять часов начальник ЦУПа начал закрытое совещание с прибывшими кураторами космоса из администрации президента, из правительства, из Минобороны, из ФСБ, из Роскосмоса и Академии наук.
В девять пятьдесят члены кризисного штаба собрались в зале управления кризисными ситуациями в ожидании нового контакта с «Соколами». Дабы не коротать время в тревожном ожидании Поршнев пригласил к себе Гринберга.
– Яков Иосифович, удалось ли тебе нарыть что-либо по ракете «Марс-1»?
– В открытом доступе, только всем известная история, об утечке газообразного азота из клапанов микродвигателей систем ориентации, согласно данным телеметрии, о потере станцией ориентации на Солнце и окончательную потерю связи со станцией.
– Интересно, наши партнеры о получении данных телеметрии не упоминали, а они ведь поступали полсотни лет назад? Интересно.
– Анатолий Иванович, думаете, что данные телеметрии должны быть и сейчас?
– Думаю, да.
– Тогда, получается…
– Яков Иосифович, не будем гадать, ступайте на свое рабочее место, подходит время контакта.
По громкой связи Поршнев скомандовал: «Коллеги начинаем работу, связь Вы готовы?»
– Готовы, – ответил дежурный связист.
– Не отключайтесь от меня и сообщайте всю текущую информацию.
– Есть, Анатолий Иванович?
Десять часов! Поршнев инстинктивно перевел взгляд на секундную стрелку часов на стене выше плазменной панели, показывающих Московское время; пять секунд, десять секунд, пятнадцать секунд, двадцать секунд.
– Анатолий Иванович, есть сигнал! – по громкой связи сообщил дежурный связист, – наши специалисты приступили к обработке сигнала, по готовности они перекинут информацию нам.
Поршнев снял трубку телефона внутренней связи и доложил начальнику ЦУПа о получении связистами сигнала из космоса. Связистам требуется некоторое время для обработки сигналов, после чего они направят информацию нам.
– Анатолий Иванович, распорядитесь, чтобы компьютерщики обеспечили поступление обработанного сигнала на панель ВИП зала.
– Сделаем, Юрий Михайлович.
Через пару минут дежурный связист сообщил о готовности первого текстового файла.
Поршнев дал команду начать демонстрацию файлов.
На первом, текстовом файле содержалась телеметрическая информация с космического корабля.
«Телеметрия с корабля есть, значит, предположение Гринберга вполне реально» – подумал Поршнев.
Следующий, видеофайл готов к демонстрации, сообщил связист.
– Запускайте видео, – скомандовал Поршнев.
Экран центральной панели засветился и вновь появились три советских космонавта, в комбинезонах советского образца, летящие в далеком космосе, неизвестно где и непонятно когда.
«Земля я Сокол Первый, докладываю: все систем корабля работают в штатном режиме, самочувствие экипажа нормальное, переходим на второй режим связи. Почему молчите Земля?»
– Третий, голосовой файл готов, – сообщил по громкой связи связист.
– Запускайте файл, – скомандовал Поршнев.
Из динамиков послышался голос командира экипажа, а на экране плазменной панели с секундным опозданием пошли субтитры: «Земля не получаем от вас сигнала. Завершили проверку работы всех систем жизнеобеспечения корабля и внешних приборов. Нарушений в работе оборудования не выявлено. Экипаж работает в соответствии с полетным заданием. До связи. Сокол Первый».
– Это все, – сообщил дежурный связист.
– Поблагодарите за хорошую работу коллег в Центре дальней связи, Константин Иванович! – сказал Поршнев и объявил «перекур», всем сотрудникам кризисного штаба, кроме компьютерщиков.
Поршневу по внутренней связи позвонил начальник ЦУПа и попросил повторить демонстрацию поступивших файлов для высоких гостей.
Поршнев, в свою очередь, довел распоряжение начальника ЦУПа до комьютерщиков и распорядился сделать новые фотографии и копии полученных файлов для гостей на диски.
Надо позвонить в НАСА и в Европейское космическое агентство, подумал Поршнев и набрал телефон Роберта Джонса.
– Роберт, добрый вечер! Нашим связистам удалось настроиться на сигнал экипажа «Соколов». Мы получили три сообщения, среди которых была телеметрия с космического корабля. Вы нам не передали телеметрию от предыдущих контактов.
– Анатолий, сначала мы не поняли какую информацию, содержали первые файлы, поэтому представители национальной безопасности не рекомендовали нам делиться ей с вами, до расшифровки технических файлов. Как только будет получено разрешение, мы отправим вам файлы с телеметрией. Вы выяснили принадлежность экипажа?
– Вероятно экипаж советский, но когда и с какими целями он был отправлен в космос, мы узнаем только после согласия наших, ответственных за национальную безопасность6 лиц. Российская сторона поставит вас в известность после доступа к секретным архивам СССР. Надеюсь, это произойдет скоро. Ждем от вас файлы с телеметрией. До связи, Роберт.
– До связи, Анатолий.
Затем, Поршнев позвонил Карлу Цимлеру, сообщил ему о получении сигнала от экипажа «Соколов» и обсудил тему файлов с телеметрией. Как и американская сторона, европейское агентство было вынуждено задержать отправку технических файлов, без обработки их содержания учеными и спецслужбами. По словам Карла, проблем с их отправкой российской стороне не будет. Карл выразил надежду на получение, данных телеметрии с корабля поступавшую советским ученым до потери связи с экипажем.
Несколько минут Поршнев оставался в помещении кризисного центра, в тишине обдумывая происходящие события этой, невероятной смены.
На земле и в небесах.
Начальник ЦУПа никак себя не проявлял. «По всей видимости, совещание на высоком уровне затягивается» – подумал Поршнев. Выждав пару минут, он решил спуститься в кафетерий.
Войдя в кафетерий, Поршнев увидел за одним из столиков Гринберга, который явно ожидал его появления. Поршнев заказал кофе и направился к столику, за которым допивал свою чашечку кофе Гринберг.
– Присаживайтесь, Анатолий Иванович!
– Благодарю, Яков Иосифович, – ответил Поршнев и присел на свободный стул.
– Телеметрия, есть.
– Есть, была она и у американцев, и у европейцев, но им потребовалось некоторое время для ее распознавания. Получается, что они ее подделать не могли. Интересно, как быстро наши специалисты разберутся с содержимым файла с телеметрией?
– Не думаю, что им потребуется для расшифровки много времени. Наш это экипаж, факт, наш.
– Думаешь, «Марс-1»?
– Других вариантов нет.
Официантка принесла кофе. Поршнев взял чашечку и отпил глоток.
– Хороший кофе.
– Да, мне тоже так показалось, – поддержал Поршнева Гринберг.
Мужчины молча пили кофе, но напряжение прошлой ночи никак не отпускало их, не помогал ни кофе, ни обстановка кафетерия.
На сотовый Поршнева позвонил начальник ЦУПа и пригласил его в свой кабинет.
Поршнев допил кофе, расплатился у стойки кафетерия и направился к «директорскому» лифту. Кабинеты администрации располагались в закрытом, правом крыле верхнего этажа Центра управления полетами.
Секретарь сразу пригласила Поршнева в кабинет начальника.
– Анатолий Иванович, заходи и присаживайся, – начальник жестом показал на угловой кожаный диван с журнальным столиком, – чай, кофе?
– Благодарю, Юрий Михайлович, я только из кафетерия.
Юрий Михайлович по громкой связи попросил секретаря принести чай и сладкое.
– Я, с твоего разрешения выпью чайку, Анатолий Иванович.
Секретарь принесла на подносе чайник, две чайные пары и плоскую хрустальную конфетницу с конфетами и печеньем, поставила поднос на журнальный столик и вышла из кабинета.
– Появление, неизвестной космической экспедиции, вызвало настоящий переполох у присутствующих на совещании высоких начальников, Анатолий Иванович. Особенно огорчился помощник президента, страна и так отбивается от наскоков западных партнеров по всем ключевым политическим и экономическим вопросам, а теперь еще выскочила, секретная, советская экспедиция после пятидесяти лет молчания. Самое плохое, по его мнению, что никакой тайны после случившегося нет, и скоро весь мир узнает об этом инциденте.
Мы несколько раз просмотрели все файлы экипажа. Все приглашенные начальники согласились с тем, что экипаж советский и нам придется это признать.
После нескольких звонков руководству помощник президента взял ситуацию в свои руки. Следующее совещание состоится завтра в администрации президента. К совещанию военные и Роскосмос должны поднять секретные архивы и найти в них документы об экипаже «Соколов», составе экипажа, данных телеметрии и записей сеансов связи с экипажем.
Нам поручено организовать трансляцию возможного контакта в здание администрации. поручи нашим компьютерщикам организовать линию связи с АП во взаимодействии со специалистами администрации. Нет, пожалуй, это я возьму на себя.
Ты с завтрашнего дня назначен директором Центра кризисных ситуаций, передавай дела своему заму. Я полагаю, он готов возглавлять дежурную смену?
– Готов.
– После поезжай домой, хорошо отдохни, а с завтрашнего дня приступай к новым обязанностям.
– В Центре я буду работать не в единственном числе?
– Нет, можешь взять себе помощника из смены, а остальные службы будут выделять тебе специалистов, по запросу.
– Я возьму к себе Гринберга Якова Иосифовича.
– Бери.
– В деньгах он не потеряет?
– Не потеряет.
– Завтра мне будут нужны связист и компьютерщик.
– К девяти утра они будут в твоем распоряжении.
– До завтра, Юрий Михайлович.
– До завтра, Анатолий Иванович.
Поршнев вернулся в зал управления полетами ЦУПа. Поршнев занял свое рабочее место и обратился к сидевшему рядом заместителю.
– Николай Михайлович, с сегодняшнего дня ты назначен начальником смены, меня переводят на должность директора Центра кризисных ситуаций, с собой я заберу Гринберга.
– Все настолько серьезно, Анатолий Иванович?
– Серьезней некуда, Михалыч.
– Даже не знаю, сочувствовать тебе или радоваться за тебя?
– Я и сам не знаю.
Через небольшую паузу Поршнев вызвал к себе Гринберга и сообщил ему о принятом руководителем ЦУПа решении о переводе Якова Иосифовича под начало Поршнева в Центр кризисных ситуаций.
– И, что мы там будем делать Анатолий Иванович?
– В перспективе «разруливать» кризисные ситуации с нашими аппаратами в космосе, а сейчас сосредоточимся на экипаже «Соколов». Завтра в восемь ноль-ноль жду тебя в Центре.
– Опять план меняются?
– Причем самым основательным образом, Яков Иосифович.
Второй день, после неожиданного получения сигналов от пропавшего экипажа советской космической экспедиции, он же, первый день в новой должности Анатолия Ивановича, начался ранним утром. Работая более пятнадцати лет в разных должностях дежурных смен Центра управления полетами, он отвык вставать рано утром и ежедневно ездить на службу. За эти годы у Поршнева сложился привычный образ жизни, сутки рабочей смены и трое суток отданных дому, семье, детям и внукам.
Теперь ему надо привыкать к новому образу жизни, в котором большая часть времени будет занимать работа, семье останутся крохи – остатки вечеров в будни и выходные дни, если не будет аврала на работе.
Поршнев приехал в ЦУП без четверти восемь и попросил на вахте ключи от помещений Центра кризисных ситуаций. Вахтер сказал ему, что ключи в семь тридцать пять получил Гринберг.
Анатолий Иванович прошел через «вертушку» и направился в помещение Центра кризисных ситуаций.
Гринберг сидел за рабочим столом Центра, когда в помещение вошел Поршнев.
– Здравствуйте, Анатолий Иванович!
– Здравствуйте, Яков Иосифович!
– Непривычно пусто тут, в сравнении с работой в смене, слишком большое помещение для двух человек.
