Владимир Александрович Жуков
Горячая версия
– Сергей Васильевич, вы или больной, или слишком наивный человек, – усмехнулся собеседник. – Вы даже не подозреваете, сколь широки ваши возможности. Сейчас, когда в Украине все покупается и продается, что для вас не является открытием, следователь, судья – и бог, и царь, так как они вершат судьбами людей и даже политиков. Способны в условиях корпоративности и круговой поруки, так повернуть дело, что подсудимый выйдет сухим из воды или получит чисто символический, условный срок и будет освобожден из-под стражи. Или, наоборот, за какую-нибудь мелочь на длительный срок закатать в тюрягу. По тому, как в разговоре собеседника все чаще проскальзывали понятия по фене, хотя он и старался их избегать, используя обыденный лексикон, Зотов понял, что тот сидел на зоне и, наверное, совершил за «колючку» не одну ходку.
– Следствие можно повернуть к удовлетворению обеих сторон, – продолжил Аскольд. – Есть несколько вариантов развития событий. Первый – отказать в возбуждении уголовного дела из-за отсутствия состава преступления.
Второй – закрыть уголовное дело из-за гибели виновника ДТП, как говорят, нет человека, нет и проблем. И третий – сделать кого-нибудь из стрелочников козлом отпущения, но подвести за происшествие по неосторожности под условное наказание или под амнистию. Предпочтительнее всего первый вариант, в котором ДТП следует представить, как фатальную случайность.
Теперь, Сергей Васильевич, все в ваших руках, ведь от содержания собранных материалов и обвинительного заключение зависит вердикт суда. Ваши разумные и правильные действия будете щедро вознаграждены и тогда уж точно вы порадуете подарками не только жену и дочь, но и любовниц, если таковые есть, в чем я не сомневаюсь.
Он излагал мысли гладко, словно по писанному, и Зотов понял, что без консультации опытного юриста не обошлось. Наверное, Кулиш проявил усердие?
– Есть еще один, четвертый, а точнее, первый и единственный вариант, – твердо сказал следователь.
– Какой, интересно узнать из уст профессионала?
– Довести следствие до логического завершения и посадить виновных в преднамеренном преступлении на скамью подсудимых. Это дело моей совести и чести.
– И много вам платят за совесть и честь? – ухмыльнулся, откинувшись на спинку кресла, оппонент. – Объявят перед строем благодарность, сунут в руку никчемную грамоту с трезубом. Я же отлично знаю вашего зубастика Арсения Иваныча. Он патологически скупой, среди зимы снега не выпросишь.
– Не все измеряется деньгами. А Крыму снег довольно редкое явление, – следователь, дабы не нагнетать страсти, перевел диалог в шутку.
– А все же, Сергей Васильевич, хорошенько подумайте, обмозгуйте своим калганом. Мы не торопим, но сами понимаете, время – деньги. Ради вашего блага стараемся, возимся, как с малым дитем, хотя могли бы перейти к радикальным мерам. На собственном опыте знаю, когда женщину балуешь дорогими подарками, то в знак благодарности она становится очень пылкой и ласковой в постели, творит чудеса, доставляя блаженство. Он похотливо облизал полные и жирные губы и заявил: – Впрочем, наши девушки тоже мастерицы, настоящие жрицы любви. Я бы на вашем месте не проявлял упрямства, а воспользовался моментом, как это делают другие.
– Другие? Кого вы имеете в виду? – попытался он выудить информацию.
– Это абстрактный образ, – нашелся с ответом хозяин. – Неужели вы слепой и глухой и не видите, что происходит вокруг, в том же Киеве, Симферополе в эшелонах, в кулуарах власти? Вы посмотрите, какой бардак царит в стране, как задарма олигархами, депутатами, министрами, и даже мелкие чиновниками прихватываются многомиллионные богатства, заводы, недвижимость, санатории, землю, то, чтобы создано кровью и потом многих поколений советских людей.
Вы думаете, что президент, премьер и их челядь действуют по закону? Глубоко заблуждаетесь., власть развращает.. Они временщики, барыги, по максимуму пользуются своим служебным положением, потому что понимают, другого шанса не будет и наказание им не грозит. Все расходы, убытки спишут на сложности переходного периода от деформированного социализма к дикому капитализму, на бесконечные псевдореформы. Задумайтесь, Сергей Васильевич, с кем и с чем вы вступили в смертельную схватку? С машиной, с монстром, они вас раздавят. Эта стихия сметет вас снежной лавиной, а точнее, мутным селевым потоком.
– Драматическую картину вы изобразили, аж мороз по коже. Но я стоял и буду стоять на страже закона, – сухо ответил следователь, понимая, что в словах оппонента есть большая доля истины, но это недоступная влиянию сфера большой политики.
– А красивые слова, давайте без лишнего пафоса. Какой закон? Не будьте наивным идеалистом, опуститесь на грешную землю, – вздохнул он. – Депутаты штампуют законы в угоду личным или корпоративным амбициям и интересам и им наплевать на проблемы избирателей, всех граждан. Поэтому страна после развала единого государства так долго барахтается, словно в проруби.
После войны на голом энтузиазме народа, благодаря сплоченности, единству и крепкой дисциплине, смогли за четыре-пять лет поднять страну из руин, сделать ядерной, а затем и космической, державой. А нынче уже второе десятилетие корячимся, потому что в стране царит беспредел, коррупция на всех уровнях власти, а рыба, как известно, гниет с головы.
– С этим я и сражаюсь, чтобы общество, государство быстрее избавилось от пороков.
– А-а, дохлый номер, – безнадежно махнул он рукой. – Вы, как тот наивный, сказочный Дон Кихот, боретесь с ветряными мельницами. Они вам обломают своими крыльями руки-ноги и снесут голову.
– Это прямая угроза?
– Нет, мы люди культурные, цивилизованные, это дружеское предостережение. Примите наши не столь уж жесткие и невыполнимые условия и сразу избавитесь от кучи проблем, станете состоятельным человеком. Назовите свои банковские реквизиты? Имейте в виду, мы долго уговаривать не будем, всему есть предел, в том числе и терпению.
– Я подумаю, – промолвил следователь, решив из соображений тактики не сжигать мосты, а выиграть во времени, чтобы накопить достаточно неопровержимых улик для ареста подозреваемых. Причем, не по одиночке, а скопом, чтобы раньше срока не почувствовали, что запахло «жареным» и не ударились в бега и запрятаться на огромных просторах страны или в дальнем зарубежье, откуда придется доставать с помощью Интерпола.
– У меня нет счета в банке, – сказал Зотов.
– Тогда назовите валютный счет Ирины Леонтьевны, ведь муж и жена – одна сатана? Ха-ха-ха!
– Не хочу впутывать в это дело женщину.
– Тоже верно. В обмен на постановление о прекращении уголовного дела из-за отсутствия состава преступления в ДТП с Кременем получите наличными, а в ближайшей перспективе и должность прокурора города. Левашова, который засиделся в кресле, сбагрим на заслуженный отдых. Хотя деньги не лишние, своим горбом зарабатываем, печатного станка нет.
– Без железных гарантий я рисковать не стану. Мне дороги репутация и свобода, – согласился следователь, пойдя на временный компромисс. – У меня нет полной уверенности, что в момент передачи денег не наденут наручники. Или эта акция не будет снята скрытой видеокамерой.
– Откуда вам известно? – насторожился Аскольд, невольно обратив взор на место, где находился объектив.
– От верблюда. Интуиция подсказала. Вы же меня не на чай пригласили, чтобы анекдоты травить, а прощупать слабые, уязвимые места, – произнес следователь. – Основательно подготовились. Раздобыли фото из моего служебного дела и ксерокопировали. Интересно кто и за какую мзду его вам предоставил? Может, Зиновий Кулиш постарался?
Увидел, как при напоминании об этом имени у мужчины дернулось веко левого глаза.
– У нас свои тайны, служба безопасности не дремлет, – признался он после паузы. – К тому же, на официальном сайте прокуратуры немало полезной информации. Я рад, что ваше ведомство стало ближе к народу, открытым и прозрачным, рассказывает о своих успехах и призывает граждан быть бдительными к разной масти мошенникам и аферистам. Так держать!
«Не исключено, что Кулиш под предлогом демократизации разместил на сайте мое фото и анкетные данные, – предположил Сергей. – Надо бы по возвращению проверить эту версию. Хотя Зиновий Яковлевич после подтверждения, что материал получен мог эти данные уничтожить. А если и уличать в утечке информации, то заявит, что это произошло случайно, не преднамеренно или переведет стрелку на кого-нибудь из сотрудников. Однако, хитрый гусь лапчатый».
– Ну, ладно погорячились и будя. Сауна, поди, уже готова, с веничками. Вам, какие угодно, березовые, дубовые или лавровые?
– О веничках потом,– отмахнулся Сергей, решив изменить тактику.– Я подумаю над вашим предложением. Мудрые рассуждения задели меня за живое.
– Вот так бы с самого сначала, – обрадовался Аскольд.– А то ломался, как девочка, и хочется, и колется, и мамка не велит… Давайте еще граммов по сто для поднятия тонуса.
17. Чары прелестниц
Он налил водки и дружно выпили.
– Пригласите Веру. Она мне очень понравилось, – попросил Зотов.
– Прекрасно, Верка бестия, любому голову вскружит. Никто перед ее красотой и ласками не может устоять. Позовите ее сами, сегодня она дама вашего сердца. Владейте и наслаждайтесь, как поется в песне, люби, покуда любится. Коль силен в коленках, то и Катька не прочь с тобой позабавиться, втроем интереснее, больше фантазии и необычных вариантов. Она отличная массажистка, научилась у женщины с острова Гаити. Настоящий мужик все должен попробовать и испытать на своем веку, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Кажется, к этому призывал молодежь Павка Корчагин?
– Так, но совершенно по другому поводу, поэтому не кощунствуйте, – сухо отозвался Сергей. – С Катей займусь массажем в следующий раз, а то слишком большая нагрузка.
– Дело ваше, как пожелаете, хотя красивый секс здоровью не помеха, а по заверениям врачей даже полезен, продлевает годы жизни, – заметил Аскольд.
– Вера-а! – позвал он и женщина появилась довольно быстро, словно ждала этот зов. Предстала в атласном, бирюзового цвета халате, наброшенном на голое тело.
Она приблизилась и присела Зотову на колени. Он ощутил ее молодое, гибкое горячее тело и почувствовал, что хмелеет не от водки, а от близости женских чар. Женщина обожгла его страстным дыханием и впилась в губы долгим дурманящим поцелуем.
– Умница, Вера, перед тобой никакая крепость не устоит,– похвалил довольный Аскольд.– Гляди, задохнется. А теперь в сауну. Будь с Сергеем Васильевичем ласковой, не ломайся, тебя не убудет. Он мужик крепкий, породистый, в женщинах души не чает. А мне Катюша услужит… Наш гость сам сделал выбор, свой шальной глаз на тебя положил…
Возможно, Зотов не устоял бы перед искушением, но мысль о скрытой телекамере подействовала отрезвляюще. К тому же он понимал, что предупредившая его Лера сейчас искусно исполняет роль, чтобы у Аскольда не появилось подозрение, что Сергей знает о приготовленной для него ловушке.
– Сережа-а,– соскочив с его колен, поманила за собой Лера, протягивая руку. Она явно ему подыгрывала, и он решил выдержать испытание на стойкость, несмотря на то, что Аскольд подмигнул, мол, не робей, женщина-огонь, не пожалеешь.
Зотов лишь на миг вообразил, какими хмельными ласками готово одарить его это милое создание с магически черными глазами, сколь непреодолима сила женской любви. Но это ласковое обращение «Сережа» напомнило ему об Ирине, ее пылких объятиях и о серьезности происходящего. Он с трудом преодолел инстинкт влечения. Резко поднялся:
– Пора и честь знать. Я злоупотребляю вашим гостеприимством,– сказал он Аскольду.– Мое долгое отсутствие может на службе вызвать тревогу.
– А как же сауна?– в голосе Леры слышалось огорчение. Она капризно поджала сочные губы, вяло опустила руки, в черных зрачках промелькнула искренняя обида. «Похоже на то, что она действительно, огорчена. Так правдоподобно сыграть роль способна только профессиональная актриса», – подумал он и ласково с сочувствием поглядел ей в глаза. Женщина без слов поняла, что она очень желанна, но ситуация вынуждает его держать свои чувства в ежовых рукавицах.
– В другой раз,– пообещал Зотов и с напускной веселостью признался. – Сауну и девушек я обожаю. Мне очень нравится, когда красивая и желанная женщина раздевается, а еще больше, когда я ее сам освобождаю от одежды. Но это должно происходить не по принуждению, а по обоюдному желанию. В настоящей любви, в отличие от проституции, главное – искренность, взаимность и бескорыстие. Не грусти Верочка, все будет о,кей.
– Красиво излагаешь, словно поэт, но белыми стихами, – заметил Аскольд и попал в «яблочко». – А это значит, что Верка тебя обворожила. Меня не проведешь, если мужик заговорил стихами или запел, хотя ему и медведь на ухо наступил, значит, попал под женские чары. Верно, я подметил, Сергей Васильевич? Не ломался бы, как красна девица и остался бы на часок -другой, девки изголодались, а мне одному не совладать. Никто не узнает о вашей безобидной шалости. Оторвитесь, есть вещи приятнее расследования уголовных дел.
– Нет, для любви, как и для поэзии, необходимо вдохновение, особый настрой, – твердо произнес он.
– Вера – превосходная настройщица, а после ее поцелуев и вдохновение охватит с ног до головы.
Сергей промолчал, а женщина укоризненно покачала прелестной головой и, искренне обидевшись, вышла из банкетного зала.
– Напрасно вы отказались от сауны,– мрачно произнес Аскольд, явно удивленный, что прелести девушки, прежде действовавшие безотказно, не сработали. – Обидели Веру. Она к вам была расположена и душой, и телом. Имейте в виду, что женщины не прощают тем, кто ими пренебрегает. Злопамятны, как сиамские кошки.
– Это не самое огорчительное,– возразил следователь.– Кем они у вас здесь служат?
– Массажистками. Получают в валюте, на жизнь не жалуются, гармонично сочетают полезное с приятным, и деньги, и наслаждение. Сейчас каждый устраивается, как может. Это не хуже, чем таскать тачки с барахлом по вокзалам и базарам, натирая мозоли на нежных ладонях. Разве это женское дело? Раньше времени в старух превращаются. Слава Богу, есть еще красивые девочки и женщин, не все подались за кордон и есть денежные мужики, желающие в любое время суток владеть ими.
– Это безнравственно,– заметил Зотов.– Деяние квалифицируется, как тщательно завуалированное сутенерство, наказуемое по закону. Статья 210 УК – содержание притонов разврата и сводничество. Наказывается лишением свободы на срок до пяти лет или ссылкой.
– Вы меня сроком не пугайте, – оскорбился Аскольд так, что вспотела лысина.– На Западе давно избавились от предрассудков, а вы цепляетесь за старые догмы и кодексы. Этих девочек никто не держит – вольному воля. На их место я, хоть завтра, найду других – посвежее и краше. Поэтому они дорожат своей непыльной и очень приятной работой. Ну, допустим, выставлю я их за порог– куда им податься? В лучшем случае в интердевочки, в худшем – на обычную панель. К нам они попадают по конкурсу, строго оцениваем лицо, грудь, бедра и прочие женские прелести…Желающих много, как в театральный вуз, но везет только избранным, прошедшим «обкатку».
– Пожалел волк кобылу, оставил хвост и гриву, – усмехнулся Сергей и резко спросил. – Так кто первым девственниц обкатывает? Не хозяин ли?
– Это не столь важно, так как большинство девочек лишаются невинности в юном возрасте, – возразил Аскольд. – Это прежде блюли честь смолоду, а нынче сексуальная революция смешала все карты. К утрате невинности современные девочки относятся совершенно спокойно, как к неизбежному ритуалу и даже гордятся тем, что рано превращаются в женщин. К тому же по последним исследованиям сексологов, люди, которые рано начали заниматься сексом, намного крепче и дольше живут.
– Скорее всего, это версия, – произнес следователь.
– Место женщины в гареме. Древние предки не глупыми были,– парировал Аскольд.– Прошу вас, господин Зотов, не совершайте роковую ошибку. Не мешайте, а помогайте нам. Получите все блага: и машину, и девочек, и валюту. Что еще человеку для полного счастья надо? Хочешь, я позвоню твоему бугру, зубарику, что ты по уважительным причинам задержишься на два-три дня, отдохнешь душой и телом, словно в раю побываешь?
– Нет! Я привык довольствоваться малым, чтобы ни от кого не зависеть. Капитал и роскошь отупляют человека, превращают его в бесчувственную машину для добывания денег, денег и денег. Во всем должна быть разумная мера.
– От начальства тоже не зависим?
– Тоже, достаток, излишества расслабляют, провоцируют животные инстинкты и обрекают на ожирение и тупое животное самодовольство,– выдал Сергей.
– Да, крутой вы человек. В нашем деле вам бы цены не было,– почесал бычий затылок Аскольд.– Но имейте в виду, каждый ваш шаг будет под контролем.
– Мне пора,– гость встал из-за стола.
– Не годится так,– удержал его одной рукой Аскольд, а второй разлил по стаканам водку.– На посошок полагается. Да и то сказать, куда вы на ночь глядя? Дорога скользкая, не ровен час, в ущелье загремите, в расцвете – то молодых сил и устремлений. На ялтинской трассе, особенно в районе Ангарского перевала, часто происходят аварии. Водители не вписываются в крутые повороты и через заграждения летят в пропасть … к праотцам. Упаси Господь от такой участи. Поэтому оставайтесь. Крыша над головой надежная, водки и закуски много и девочки изнемогают от страсти.
– Вы серьезно?
– Конечно. Оставайтесь, посидим еще, выпьем, закусим. Вот балычок, икра… что предпочитаете? Красную, черную или паюсную?
Сергей лишь слегка пригубил стакан и решительно поднялся, размял плечи и ноги.
– Не торопитесь, господин Зотов, надо соблюсти маленькую формальность,– он подал листок бумаги с отпечатанным на принтере текстом, и следователь пробежал глазами:
“Я, следователь прокуратуры по особо важным делам Зотов Сергей Васильевич, обещаю вынести постановление о прекращении уголовного дела по факту трагической гибели Кременя Г.А. и других граждан”.
– Будьте любезны, распишитесь вот здесь, внизу,– блеснув бриллиантом, указал жирным пальцем Аскольд и подал ручку с золотым пером.
– Мы не договаривались, это насилие. Так цивилизованные люди не поступают, – попытался усовестить его Зотов. – Эта расписка может стать для меня приговором. Неужели вы полагаете, что я настолько глуп, чтобы дать вам в руки компромат против себя же? На сей счет вы слишком заблуждаетесь, ничего не выйдет.
– Ха-ха-ха!– утробно содрогаясь телом, рассмеялся Аскольд.– Я знал, с кем имею дело, и поэтому позаботился о видеозаписи нашей встречи. Интересное получилось кино, при случае твое начальство, сам Аракчеев, то бишь прокурор, его с удовольствием посмотрит, как ты Верку на коленях держишь, тискаешь и целуешься взасос. Забавная сцена, после которой вылетишь с работы, как пробка из бутылки шампанского. На телевидении и в прессе обнародуем. Скандал, позор гарантирован.
Запрокинул голову вверх и Сергей среди хрустальных подвесок люстры разглядел глазок скрытой микро-телекамеры.
– Все логично,– ответил он, нисколько не удивившись.– Было бы странно иное, ведь шантаж, компромат, подкуп – довольно острое и привычное оружие в вашем гнусном арсенале. В сауне меня с Верой тоже ждала телекамера?
– Возможно,– ухмыльнувшись, Аскольд откинулся на спинку стула.– Жаль, что вы сплоховали. Это были бы уникальные кадры. Вера в любви неистова и неутомима, гибкая, как пантера и дьявольски изобретательна. С ней бы познал и рай, и мед. Интересно, как бы среагировала ваша жена Ирина на такое порно-кино? Лишили себя такого удовольствия. Верно, говорят, что рожденный ползать, летать не может.
– Хватит глумиться над святым чувством,– оборвал его Зотов.
– Может, попробуете, теперь уж терять нечего, честь мундира запятнана контактом с криминалом? – не отступал Аскольд. – Я уж так и быть велю убрать из сауны телекамеру. Мне достаточно и тех записей, что есть. Где еще лафа подвалит, остаться наедине с восемнадцатилетней, настоящей жрицей любви? С женой, по себе знаю, все примитивно и обыденно, а секс, как искусство, требует совершенства. Соглашайтесь, Сергей Васильевич, один раз живем на этом грешном свете. Все равно не быть вам праведником. Верка не разочарует. Могу пригласить и Катюшу? С двумя совладаете? Я щедрый, от ревности не сгорю. Женщины созданы для наших прихотей, для наслаждений…
– Замолчите! – стукнул кулаком Зотов. Зазвенели фужеры, один, опрокинувшись, скатился со стола на паркет и разбился. У Сергея возникло острое желание запустить чем-то тяжелым в эту самодовольную рожу, но он сдержался.
– Здесь я командую парадом, веду хоровод! – вскричал Аскольд.– Потрудитесь расписаться!
– Ни при каких обстоятельствах.
– Тогда я вынужден задержать вас, – и, повернувшись к двери, крикнул. – Лютый!
В зал вихрем ворвался высокий мужчина, с готовностью взирая на Аскольда.
– Господин устал, хватил лишку, заночует у нас, проводи его наверх,– велел тот.– И глаз с него не спускай.
– Прошу вас пройти,– жестом указал тот Зотову.
– Господин бодр, он желает возвратиться в город,– твердо произнес Сергей. Охранник с недоумением поглядел на Аскольда.
– Господин устал, ему нужен массаж и покой, он изволит шутить. Помоги ему, Лютый, у тебя это здорово получается, не напрасно в медвытрезвителе работал, знаешь, как с алкашами управляться.
Парень подошел, норовя заломить Сергею руку, но тот крепко сжал его запястье и отчетливо сказал:
– Если я к полуночи не вернусь в город, то через полчаса здесь появится группа захвата из подразделений быстрого реагирования «Беркут» и «Сокол». Подумай хорошенько, Аскольд, и хозяину передай.
– Значит, успел сообщить по радиостанции, я так и думал,– с досадой вымолвил он.– У-у, Лютый, убить тебя мало, мина ему почудилась. Иди отсель прочь! Предупреди водителя– дрыхнет, наверное, без задних ног, чтобы двигатель прогрел. Господина в город отвезет. Планы поменялись.
Посрамленный Лютый быстро ретировался. Следователь взглянул на часы —20. 15 и направился к двери.
– С Верой не желаешь попрощаться? – заискивающе спросил Аскольд.– Красотка от тебя без ума, везет же людям.
– Ты вот что, ловелас,– остановился Сергей.– Знаю, что ты ни одной бабьей юбки не пропускаешь, но Леру пальцем не тронь, не ломай ей судьбу, отпусти, в городе она найдет себе работу.
– На панели она найдет себе работу, – ухмыльнулся Аскольд и тут же с подозрением впился глазами в следователя. – Погоди, погоди, почему ты ее вдруг назвал Лерой?
– Вера, Лера, очень похоже, оговорился, – поспешил исправить ситуацию Зотов. – Не ловчи, прокурор, как же оговорился он, – осклабился Аскольд. – Меня на мякине не проведешь, я стрелянный воробей. Просто Лера. Не выдержала, проболталась. Значит, втюрилась с первого взгляда. Еще бы, такого красавца, что под стать Алену Делону, не полюбить. А влюбленная женщина способна на непредсказуемые поступки и безрассудство. Прикажу Лютому и Сидору глаз с нее не спускать. Будет дергаться, затравим собаками.
– Угроза жизни человеку, уголовно наказуемое деяние, – предупредил Сергей.
– Она кроме секса ни на что неспособна. Хочешь, сторгуемся: мы тебе Леру, хоть любовницей ее сделай, всегда будет под рукой, а ты…
– Нет,– обрезал его Зотов.– И только посмейте ее хоть пальцем тронуть, будете дело иметь со мной. Закатаю каждого лет на десять за «колючку».
– О-о, начальник, ты и в нашем сленге силен! А не боишься, что мы тебе реглан заправим?
– Потрудись возвратить мне радиостанцию, она казенная, – вместо ответа потребовал следователь.
Аскольд подошел к закамуфлированному в мебельной стенке сейфу, набрал код и открыл тяжелую дверцу. Достал миниатюрную радиостанцию и взвесил ее на широкой ладони.
– Полезная вещица. Я ее покупаю,– и, секунду подумав, предложил.– За перстень с бриллиантом. Годится? По рукам, не прогадаешь?
– Нет, не годится, у тебя перстень, наверняка, из похищенных вещей, Надобно при случае проверить по ориентировкам и перечню драгоценностей, находящихся в розыске.
– Тогда придется радиостанцию, как это у вас называется, конфисковать.
Он явно испытывал нервы следователя, но Сергей подошел и резко сгреб с его ладони радиостанцию. Задумался, анализируя, что полезного дала эта встреча, кто из нее больше извлек выгоды: у них теперь есть на меня компромат. Это прискорбно, но факт, но и я получил немало ценный информации, которую еще предстоит закрепить доказательствами, поэтому чем-то пришлось пожертвовать. Аскольд был озадачен его молчанием и уверенностью и Сергей решил атаковать:
– Что с Антониной Савельевной Яриной?
– Что за баба, впервые слышу?
– Не темни, Аскольд. Я знаю, что ее похищение, твоих рук дело. Заметаешь следы, запугиваещь свидетелей.
– Она ни в чем не нуждается.
– В каком смысле? – насторожился следователь.– Она живая?
– Живая, мы же не живодеры, – обиделся Аскольд.– Ее жизнь зависит от вашего согласия. Не берите грех на душу.
– Я должен ее увидеть.
– Ее здесь нет. Даешь свою расписку и отпускаем ее на все четыре стороны.
– А как же Леонид Павлович? И ей такую же участь приготовили? За все ответите.
– Мы вынуждены защищаться, когда нам наступают на пятки,– парировал Аскольд. – Не следовало старику язык распускать. Выживает сильнейший, и вообще мы только в крайнем случае идем на мокрые дела, когда все варианты исчерпаны. Нам, как и вам, нужна стабильность, чтобы процветал бизнес, но конкуренты не дают покоя. А для мокрых дел всегда найдутся исполнители.
– Крокодиловы слезы. Кремень тоже был конкурентом? Аскольд плотно сжал челюсти, словно дуги капкана, вращал зрачками. Видимо, на фамилию Георгия было наложено табу и всякое напоминание вызывало устойчивый рефлекс.
– Да, методы у вас гангстерские. Следовало бы арестовать,– опрометчиво произнес следователь.
– Сегодня арестуете, а завтра выпустите, – усмехнулся Аскольд.– Где доказательства, господин следователь? Где свидетели? Даже признание под пытками нынче не царица доказательств. Я сам об этом читал, так что этот номер у вас не выйдет. Мы скупим всех преуспевающих адвокатов с потрохами, и вы же сами окажитесь в луже. Поплатитесь за нарушение законности, попрание прав человека. Я ценю вас, как достойного противника, но лучше, если бы вы были с нами или…
–… или исчезли? Почему не договариваете? – продолжил предложение Сергей.
– Мы не кровожадны, на вампиров не похожи. До встречи, господин следователь, коль слишком привередливы в женщинах и харчах, и без глупостей, полагаюсь на ваше здравомыслие . Хотите хорошо жить – избавьтесь от комплексов. Помните, что не запрещено законом, то разрешено. Это не мною придумано.
– Я прошу вас, требую не делать никаких подношений жене, а тем более дочери. Оставьте их в покое.
– А задело за живое, стыдно перед женой стало из-за несостоятельности и жлобства. Но сие будет зависеть от вас, от вашего благоразумия и сговорчивости,– ухмыльнулся Аскольд.
Зотову не удалось избежать рукопожатия. Аскольд крепко стиснул его ладонь, демонстрируя железную хватку, и Сергей выдержал ее.
– Дорога скользкая, крутая, но ты прикажи своему клерку, чтобы без приключений, аккуратно вел авто. У меня тоже рука твердая,– предупредил Зотов.
– Не трусь командир, довезет тебя в полной сохранности.
В сопровождении Лютого Сергей через веранду вышел во двор. Яркие звезды, словно серебряные гвозди, были вбиты в синий бархат неба. Он вдохнул полной грудью свежий морозный воздух, встряхнулся, как от навязчивого сновидения. Услышал лай гремящих цепью овчарок.
Мрачный Сидор тщетно пытался их усмирить. Под обвитой голыми виноградными лозами террасой Зотов подошел к поджидавшей его красной иномарке. Водитель, доставивший его сюда, по-прежнему, был угрюм и нем, как рыба. Сергей устроился на заднем сидение. Водитель запустил двигатель и, выжав педалью сцепления скорость, вырулил за высокие ворота на желтеющую в свете фар дорогу.
«Хорош охотничий домик, – размышлял следователь. – Роту можно разместить в таких роскошных апартаментах. Ушлый Аскольд сделать видеозапись, взял, как говорится, меня под колпак. Но, кажется, я ничего лишнего не сказал. Спасибо Чуевой, вовремя предупредила, хотя и сам я не исключал возможность подвоха.
Надо ее отблагодарить за благородство и великодушие, вырвать ее и Екатерину, если, конечно, они захотят, из липких рук насильников. Живут на положении средневековых наложниц, за каменной стеной. Есть ведь более высокие духовные и нравственные ценности, чем жратва, богатство, роскошь и патологически извращенный секс. Эта трясина может погубить женщин почти в самом начале их пути. Она подобна наркотической зависимости, от которой трудно излечиться».
Зотов сосредоточился, припоминая все эпизоды разговора с Аскольдом. Никаких обещаний и клятв от него так и не услышали, от росписи отказался этот факт будет запечатлен в видеозаписи. Утешало то, что в значительной степени он поработал на «прием информации». Поэтому у него есть оправдательный аргумент: проникновение в логово противника, правда, без ведома прокурора, осуществлено из сугубо оперативно-розыскных соображений и он в случае необходимости сможет себя защитить. Другое дело, если бы он поддался соблазну, согласившись на сауну в объятиях женщин.
В таком случае оказался бы очень уязвимым. Хотя и встреча с Аскольдом, заснятая на пленку, в зависимости от поворота событий и стечения обстоятельств, может иметь для него негативные последствия. Даже в аппарате прокуратуры есть люди, готовые при удобном случае подставить ему подножку, а то и совсем утопить из зависти и тщеславия.
Зотов бросил взгляд в окно. «Нonda» взбиралась по узкой горной дороге, прорезанной среди леса. С левой стороны внизу темнело глубокое ущелье, справа подступала отвесная скала. Когда выехали на безопасный участок, у Сергея мелькнула мысль – по прибытию арестовать водителя, но он тут же отказался от нее. «Ребячество какое-то, – подумал он.– Что это даст? Надо брать всю группу вместе с хозяином. Но прав Аскольд, железных, неопровержимых доказательств пока нет. Есть лишь косвенные, всякие предположения.
Заявления от Леры и Кати в милицию и в прокуратуру не поступали, поэтому нет веских оснований возбуждать уголовное дело по статье 210 УК. К тому же это только спугнет крупных акул, а в сеть попадет мелочь. Прав Аскольд и в том, что они найдут самых лучших адвокатов и выйдут сухими из воды. Брать их надо скопом и железной хваткой». К такому выводу пришел Зотов. Ему припомнились прелестные, ласковые глаза Леры, ее нежный голос он дал себе слово – вытащить ее из трясины.
До города доехали, не проронив ни слова, словно глухонемые. Попытки разговорить водителя, оказались тщетными. Складывалось впечатление, что из него клещами слово не вытянуть.
