Владимир Александрович Андриенко
«Вдова»: Метроном смерти
–И он ушел?
–Да. И до сих пор его нет.
–Вы сказали об этом доктору?
–Сказал сестричке. Обещала посмотреть.
Лавров выбежал из палаты и снова нашел доктора.
–Доктор! Скажите товарищ Уткин, почему Кумина нет в палате?
–Как это нет? Я не приказывал его никуда переводить.
–Но в палате № 14 его нет. Он ушел оттуда и не вернулся обратно.
–Не может быть! Я сам зашивал его рану.
Врач позвал медсестру:
–Галя!
–Да Иван Платонович.
–Где больной Кумин из 14-й?
–Кумин? Я не знаю такого. Но я только заступила на смену. До меня Таня была.
–И где она?
–Ушла. Сдала смену и ушла. Она два дня на ногах, товарищ военврач.
–Срочно выясните, где сейчас находится больной Кумин. Это очень срочно!
Но сержанта Кумина найти не удалось. Выяснили только, что он забрал свои вещи, предъявив удостоверение НКВД. Причем никто не понимал, как оно у него оказалось.
–И вы ему их выдали? – спросил военврач. – Без выписки?
–Дак он сказал, что дело у него важное, – ответил пожилой старшина. – Сказал государственной важности. А я чего?
Военврач посмотрел на Лаврова и развел руками.
–Сами все видите, товарищ лейтенант госбезопасности.
–Мне нужно говорить с теми, кто лежит в его палате. Пусть они отменят все процедуры, если таковые имеются.
–Они сейчас все на местах, – сказал военврач.
Лавров вернулся в палату.
–Здравствуйте товарищи. Я лейтенант госбезопасности Лавров. Мне нужно знать, кто приходил к вашему соседу Кумину.
–Дак его только вчера привезли в госпиталь, – сказал один из пациентов танкист лейтенант Егоров. – А утром как ветром сдуло. Я и познакомиться толком с ним не успел. А кто он?
Лавров проигнорировал вопрос и спросил сам:
–Значит, никто им не интересовался?
–Говорили, что девушка приходила, – сказал старшина Ваньков. – Но про это ты у сестрички спроси. Той, что на смене была. Танечка.
–Танечка? – Лавров посмотрел на военврача.
–Татьяна Лазарева. Но она сейчас не в госпитале. Её адрес я вам сообщу если нужно.
Лавров понял, что соседи по палате ничего больше сообщить не смогут. Он взял адрес медицинской сестры и хотел просмотреть её личное дело, но оказалось что дела уже погружены для эвакуации.
– Сами понимаете, товарищ лейтенант госбезопасности, что у нас эвакуация. Такая неразбериха везде царит.
Харьков.
Октябрь, 1941 год.
Управление НКГБ.
Лавров вернулся в управление и застал в кабинете Нольмана капитана Кравцова. Это его удивило.
– Проходите, лейтенант, чего стоите как столб в дверях? Удивлены, увидев здесь капитана? – сказал Нольман.
– Виноват, товарищ Нольман. Но новости у меня…
– Что с Куминым? – в один голос просили Нольман и Кравцов.
– Пропал.
– Что?
– Его нет в госпитале. Он утром потребовал свои вещи и ушел. Я говорил с персоналом, но никто ничего не знает.
–А из военного госпиталя можно вот так просто уйти? – спросил Нольман.
–Он показал удостоверение НКВД и его не посмели задержать. Сказал что у него дело государственной важности. Но меня удивило наличие у него этого удостоверения.
–Именно, – подтвердил Нольман. – Ведь убывая на задание, он удостоверение сдавал. Оно и сейчас у меня в сейфе.
Нольман проверил и не нашел там книжку Кумина.
–Что за ерунда? Здесь нет удостоверения Кумина! Но я помню, как сам положил его сюда. И обратно не выдавал!
Лавров сказал:
–В госпитале сказали, что у Кумина было удостоверение сотрудника НКВД. Значит, документ был с ним.
–Но как? – Нольман показал на сейф.
–Этого я не знаю, товарищ Нольман. Возможно, что вы забыли как отдали удостоверение Кумину?
–Забыл? Я следователь.
–Но сейчас так много работы, товарищ Нольман. Ведь ключи есть только у вас, – сказал Кравцов.
–А дубликат? – спросил Нольман. – Не может быть чтобы ключ был только один!
–Дубликат есть, но выдается он только в самом крайнем случае. Я сейчас вызову ответственного работника.
Кравцов поднял трубку и вызвал хозяйственную службу.
–Старшину Утюгова! Это вы? Прошу вас подняться на этаж в кабинет №Х. Да именно сейчас, старшина! Немедленно! Я знаю, что идет эвакуация и пусть они подождут! Это приказ!
Кравцов положил трубку.
– Сейчас старшина будет здесь.
– Ключи у него? – спросил Нольман.
– Да. Но выдать такой дубликат не так просто. Только по специальному разрешению. И сержант Кумин никак не мог его получить.
– Сейчас узнаем.
Старшина Утюгов человек лет за сорок, изрядно полысевший, вошел в кабинет.
– Старшина Утюгов прибыл по…
– Вы выдавали дубликат вот от этого сейфа кому-нибудь? – спросил Нольман.
–Выдавать дубликаты ключей от сейфов на этаже следствия строго запрещено без письменного разрешения…
Нольман прервал его:
–Мне не нужно зачитывать пункты инструкции, старшина. Я хочу знать брал ли кто-то этот ключ? – следователь показал его старшине на своей связке.
–Виноват, товарищ…
–Виноваты в чем?
–Дак по вашему приказу ключик то и выдал я вашему помощнику.
–Моему помощнику? – Нольман посмотрел на Лаврова, но тот только пожал плечами. – Лейтенант Лавров брал ключ?
– Да не лейтенант. Сержантик такой молоденький. По фамилии Кумин. Сказал, что работает в группе вашей, стало быть. И вы ключик-то позабыли, а сейф, стало быть, следует отворить. Ну и выдал я на часок ключ-то.
– Без письменного разрешения? – спросил Кравцов.
– Дак до разрешений ли сейчас? Многие так делают, товарищ…, – старшина никак не мог вспомнить фамилию следователя. – Ныне почитай все ключи берут. Оно и понятно – эвакуация.
–Идите, старшина! – приказал Нольман. – У меня больше нет к вам вопросов.
Когда дверь за ним закрылась, Нольман сказал:
– Ранение Кумина не простая случайность. Вы давно его знаете, товарищи?
–Кумина? Больше года. Хороший сотрудник. У меня в кабинете его личное дело, если хотите я могу его вам передать, – сказал Кравцов. – Пролетарского происхождения. Дед и отец рабочие. Воевали в Красной Армии в гражданскую.
– Я не сомневаюсь в его преданности партии, товарищ капитан. А что за удостоверение он показал? Что там было написано?
Лавров ответил:
–Никто не читал ни фамилии, ни имени, ни воинского звания. Увидели книжку НКВД и все. Но и это еще не все. Я выяснил в палате, что Кумина спрашивала какая-то девушка. Но видела её только медицинская сестра Татьяна Лазарева.
– Вы говорили с ней?
– Она сменилась из госпиталя и отправилась домой. Я посетил её по адресу, который мне дали в госпитале, но оказалось, что по этому адресу Лазарева не живет уже вторую неделю.
– Причины? Выяснили?
– Соседний дом был поврежден авиабомбой и многие сделали, так как Лазарева. Но где её искать я не знаю. Остается ждать, когда она появится в госпитале.
– Если появится, – сказал Нольман. – Не нравится мне это нападение на Кумина. Я просил его осторожно задать своей подопечной Кравченко несколько вопросов. И очевидно он их задал. Но что могло напугать «Вдову» настолько, что она предпочла избавиться от Кумина?
– Но разве Кравченко «Вдова»? – возразил Лавров. – Елена Костина, моя подопечная, из всех нами выделенных, больше всего подходит!
Нольман посмотрел на офицеров и сказал:
– Я внимательно изучил дело по операции «Мост». Киевского провала могло и не быть, если бы сотрудники НКГБ не сделали нескольких ошибок. Но сейчас речь совсем не о киевском деле, товарищи, а том, что мы снова делаем ошибки и изначально идем по ложному следу.
– По ложному? – спросил Кравцов.
– Мне кажется, что я понял как действует «Вдова».
– Как же?
– Вы сами принесли мне сведения о гражданке Гавриловой Анне и её муже, капитан. И эти нестыковки говорят о том, что легенды стряпали быстро, пользуясь сведениями которые некогда было проверять. Да и незачем.
– Но, насколько я понял, «Вдова» работает без таких очевидных ошибок.
– Именно. Потому мы и не можем поймать «Вдову». Мы занимаемся теми, кого нам подставили вместо «Вдовы». Это займет время работы группы, а «Вдова» тем временем сделает свою работу. Именно так было в Киеве. Тот, кто продумал операцию, весьма умен!
Лавров и Кравцов переглянулись. Они пока не поняли о чем говорил Нольман….
Глава 11
Инициатива лейтенанта Лаврова.
Харьков.
Октябрь, 1941 год.
Управление НКГБ.
Кабинет лейтенанта Лаврова.
Не только сержант Кумин решил проявить инициативу.
Лейтенант Лавров без санкции Нольмана установил слежку за Еленой Костиной. Лавров знал, что у Нольмана санкции он не получит. Тот снова станет твердить про осторожность «Вдовы». И потому решил все сделать самостоятельно. Победителей ведь не судят.
Слежка была поручена давнему агенту НКВД Ворону. Тот водил её два дня и прибыл с докладом в назначенное время.
– Что скажете, Ворон? – спросил Лавров.
– Ныне делать мою работу стало слишком трудно, Лавров. Вовсю идет эвакуация. Выехать же из города можно только имея спецпропуск. На вокзале столпотворение.
– Я спросил, что по делу, Ворон.
– А что по делу? Девица слишком активная.
– Что это значит?
– Дважды уходила от наблюдения.
– Погоди, как уходила? Заметила тебя?
– Нет. Не думаю. Я все делал осторожно. Но в городе толпы беженцев. Особенно трудно работать на вокзале и на центральном рынке. Для нормальной слежки нужно три агента в таких условиях. Что я могу один?
– Я же не в попрек сказал, Ворон.
– Я понял, что ты хочешь знать, Лавров. Может ли эта девица быть агентом Абвера? Но на этот вопрос я ответить не могу. По результатам слежки ничего плохого сказать нельзя. Но ведь опытный агент так и будет себя вести.
– Она была на тех объектах, что я назвал?
Ворон ответил:
–Здесь могу ответить однозначно и подробно. Объект № 1 Холодногорский виадук – Костина проходила мимо и даже остановилась посмотреть, но там было много народа. Объект № 2 Усовский виадук – Костина не посещала. Объект № 3 Большой железнодорожный мост – Костина посетила пять раз за два дня.
– Пять раз?
– Да.
– И что она там делала?
– Смотрела и вела разговоры с людьми.
– Вот как? Суть разговоров?
– Этого я не знаю, близко подойти возможности не было. Ты сам говорил о предельной осторожности.
– Все верно. Что еще?
– Объект № 5 особняк по улице Дзержинского за номером 17. Вот здесь самое интересное. Костина была около этого дома. Я не могу сказать, что она наблюдает за домом. Нет. Но она часто проходит мимо. Вроде все простая случайность. Но живет она довольно далеко от улицы Дзержинского.
– Остальные объекты?
– Объект № 12 штаб Харьковского военного округа – Костина не замечена рядом. И объект №7 аэродром гражданского флота – не посещала.
– Значит, она была рядом с большинством стратегических целей.
– Стратегических? Но стратегических целей в таком городе как Харьков должно быть больше сотни, Лавров. Я понимаю, что всего ты мне сказать не можешь, но и я не дурак. Понимаю.
– Это секретная операция на контроле у Ставки. Кураторы на самом верху!
– Если минирование этих объектов осуществляет сам Старинов, и если учесть, что помощником у него Ястребов, то можно подумать о радиоминах. Заметь, мне никто этого не говорил, но я могу делать выводы.
– Только молчи про это, Ворон. Молчи. А то и тебе и мне грозят большие неприятности.
– А что твоя дружба с Костиной, Лавров? Ведь с тобой она встречается чаше всего.
– Это совсем не твое дело, Ворон. Когда она со мной, то никакой слежки не требуется. Но ведь она не всегда со мной.
– Так мне продолжать работу?
– Еще один день поводи её. Но осторожно.
– Мог бы и не предупреждать…
***
После разговора с Вороном к Лаврову вошел осведомитель по фамилии Горюнов. Работал он мастером на тракторном заводе. Лейтенанта удивил этот визит. Никаких поручений для Горюнова у него не было.
– Товарищ Горюнов?
– Точно так, товарищ лейтенант.
– Вы ко мне?
– Точно так.
– У меня крайне мало времени, товарищ Горюнов. Так что давайте сразу к делу.
– Имею вопрос, товарищ лейтенант, учитывая наше с вами знакомство.
– Что вы хотите знать, товарищ Горюнов?
– Ходят тревожные слухи.
– Вы секретный сотрудник НКГБ, товарищ Горюнов. Вам ли верить слухам?
–Город готовят к сдаче? – спросил Горюнов.
–С чего вы взяли, Горюнов? Кто распускает эти слухи? Есть штаб бороны Харькова. Формируются истребительные батальоны.
–Я не драк, товарищ лейтенант. Семьи партработников массово вывозят из Харькова. Больше того город минируют.
–Что?
–Город минируют, товарищ лейтенант и вам это известно.
–С чего вы взяли?
–Да кто угодно может наблюдать картину когда грузовик останавливается на улице возле одного и того же дома и люди в военной форме выносят из машины увесистые ящики. Трудно не догадаться что в них взрывчатка. И минируют они лучшие дома Харькова.
–С чего это вы сделали такой вывод?
–А что же, по-вашему, они туда носят? И почему лучшие дома? Да понятно, что их отберут под свои резиденции высшие немецкие офицеры. Неужели вы думаете, что немецкие саперы их не проверят?
–Горюнов! Вы работали на НКГБ не один год. С чего вы сами стали паникером?
–Я не паникер. Но могу быть полезным именно в этот час. Трудный час для города.
– Полезным?
– Обо мне совсем позабыли, товарищ лейтенант.
– Сейчас время военное, Горюнов. И никто про вас не забыл. Вы же должны работать сейчас? Так?
– Я?
– Но вы же мастер на тракторном заводе. Или нет?
– Завод эвакуируют. И наш цех уже погрузили. Часть вывезли еще вчера.
– Ну вот! Работы у вас много.
– Было много. А ныне меня в список не внесли.
– В какой список? – не понял Лавров. – Говорите толком, Горюнов, зачем вы пришли? У меня много работы!
– Список лиц подлежащих эвакуации.
– Ну так эвакуация еще не завершена. Сначала отправляют самое важное звено специалистов. Остальные топом.
– А оно будет это потом, товарищ лейтенант?
– Я не отвечаю за работу по эвакуации, Горюнов.
– Но вы офицер НКГБ.
– И что?
– Вы многое можете! А вы знаете, что я оставаться в городе не могу! Меня помнят еще по 38-му году. Как только в город войдут немцы то на меня донесут новой власти, а те «прислонят» меня к ближайшей стенке.
– Не стоит, Горюнов, называть немцев новой властью. Таких слов вообще произносить не стоит во избежание неприятностей.
– Но что мне делать, товарищ Лавров? Подскажите!
– Я поговорю о вас, Горюнов!
– Правда?
– Да.
– Но когда?
– В самое ближайшее время.
– Но мне когда прийти к вам?
– Через три дня жду вас у себя, Горюнов. С утра.
– Буду, товарищ Лавров. Спасибо вам! Спасибо!
У лейтенанта созрел план, как можно будет использовать этого человека в будущем…
***
Харьков.
Октябрь, 1941 год.
Управление НКГБ. Кабинет Нольмана.
Следователь Нольман в последние ночи совсем не спал. Он даже не бывал на своей квартире. Он снова и снова перечитывал сообщения агентов, листал личные дела, просматривал списки объектов.
Вечером зашёл лейтенант Лавров.
– Товарищ Нольман? Вы все еще здесь? Я думал, вас давно отвезли домой.
– Мне не суждено попасть домой нынче, лейтенант. Слишком много бумаг скопилось. И мне нужно все это прочитать и проанализировать. Даже если я правильно понял, как действует вражеская агентура, прикрываясь «Вдовой» то к нашей цели это мало нас приближает. А вы с чем пришли? Есть новости по Костиной?
– Пока ничего особенного. Но у меня есть человек для нашей работы.
– Человек?
– Наш давний осведомитель по фамилии Горюнов.
– Горюнов? Кто это?
– Работает мастером на тракторном заводе.
–Ах вот какой осведомитель. Нет, нет, лейтенант. Доносчики мне не нужны.
–Но вы меня не выслушали, товарищ Нольман, – обиделся Лавров.
–Хорошо. Я готов слушать, лейтенант. Прошу вас, – Нольман указал лейтенанту на стул. – Итак?
–Горюнов работал на нас не за страх, а за совесть, что называется, товарищ Нольман. Такого осведомителя поискать. В 1938 году…
–Меня не интересуют дела по вредителям, лейтенант. Это совсем далеко от моего нынешнего задания. Завтра мне делать доклад комиссару госбезопасности.
–Я не про 38-й год, товарищ Нольман. Горюнова можно использовать сейчас.
–Как?
–Его не эвакуировали с заводом. Я уточнил в отделе НКВД при заводе, и мне сказали, что Горюнова нет в списках подлежащих эвакуации.
–И что? – все еще не понимал его Нольман. – В нашем деле это как поможет?
–Горюнов страстно желает эвакуироваться. Он боится немцев. А если нам оставить его здесь?
–Нам? Я не занимаюсь агентами для подполья.
–Я говорю не про подполье, товарищ Нольман. Горюнов плохой кандидат в подпольщики. Этот человек крайне ненадежен в такой ситуации.
–Тогда зачем он вам?
–Я знаю, что он сделает после прихода немцев в город, если мы его не вывезем, товарищ Нольман. Он сразу побежит к немцам. А наблюдательность у него будь здоров. Он ведь приметил здания, которые минируют и наверняка уже для себя и список набросал.
–Вот как? Он сам вам сказал о минировании?
–Был у меня сегодня.
–И он сможет показать немцам нужные объекты?
–Именно так. Я могу привлечь его к слежке за некоторыми объектами. Пообещаю эвакуацию. А затем мы его бросим в городе. И его реакция будет именно такой, как я предсказал, товарищ Нольман.
Нольман задумался. А ведь Лавров прав.
–Приставьте его к дому №17 по улице Дзержинского. Пусть наблюдает и записывает, кого видел там и как часто видел.
–Для такого нужен приказ.
–Я даю вам этот приказ. У меня есть полномочия привлекать любых сотрудников к операции.
–Он должен прийти спустя три дня, но я пошлю к нему вестового завтра утром…
***
Утром Нольману позвонил из Москвы комиссар государственной безопасности:
– Как успехи, Иван Артурович?
– Работаю товарищ комиссар госбезопасности.
– Времени мало остается, товарищ Нольман! Через три дня вам нужно покинуть Харьков и возвратиться в Москву!
– Как? Я не смогу завершить работу за три дня!
– Придется постараться.
– Вы не понимаете, товарищ комиссар госбезопасности. Работать в городе сложно. Наплыв беженцев. Эвакуация и неразбериха. В таких условиях работать трудно. Мне нужно больше времени!
– Что вы успели сделать?
– По операции «Тося» все идет хорошо. Но давить не следует, ибо тогда операция может сорваться.
– Мне не очень понятна ваша тактика, Иван Артурович.
– Но вы сами одобрили план операции, товарищ комиссар госбезопасности.
–Одобрил, – сказал комиссар. – Но сейчас я сомневаюсь в успехе. Я понимаю, что поздно менять главный план. Но если в итоге все сорвется? На вашей дезинформации все держится. А если она не пройдет?
–Пройдет, товарищ комиссар. Это почти шахматная партия и сейчас я довел её до половины.
– Что ваш агент?
– С ней все в порядке, товарищ комиссар.
– Капитан Кравцов оказывает вам помощь?
– Так точно. Но трех дней для завершения мне недостаточно.
– Сколько вам нужно?
– Две недели!
– Нет. Неделя это максимум.
– Все было запланировано…
– Обстановка изменилась. Немцы в 50 километрах от Харькова!
– Как?
– А вот так. Отдельные части вышли на этот рубеж.
– И что теперь?
Комиссар ответил:
– Котла как в Киеве не будет. Город скоро будет оставлен.
– Как скоро?
– Сроки для вас я уже назвал! Запомните приказ, Нольман, через неделю вы должны уехать из Харькова! Больше времени я вам не дам. Это последний срок. Через неделю город покидает капитан Кравцов. Вы поедете с ним. Это приказ. Вам ясно?
– Так точно, товарищ комиссар госбезопасности!
–Вот и отлично! Через неделю жду вас с результатами!
Нольман срочно вызвал к себе Лаврова. Тот как раз прибыл в управление и сразу явился к следователю.
–Товарищ Лавров, я только что говорил с Москвой. Комиссар государственной безопасности приказал мне и вам покинуть город через неделю.
– Как через неделю? Но немцы еще довольно далеко от города. Город продержат до конца ноября.
– Отдельные части немцев вышли на рубеж 50 километров, – покачал головой Нольман. – Харьков сдадут раньше ноября. История с Киевским котлом не повторится. Нам с вами приказано выехать из города через семь дней.
– Но в городе столько беженцев. Эвакуация не успеет завершиться. А местные жители? Что же с ними будет?
– Лейтенант, я пригласил вас не для причитаний. Это война. Для завершения дела «Вдовы» у нас есть семь дней.
–Но у нас почти ничего нет, товарищ Нольман. Мы только начали распутывать ниточку.
–Это у вас ничего нет, лейтенант.
–Мы в самом начале работы, товарищ Нольман. Порученная мне Елена Костина требует больше времени на разработку. А Татьяна Кравченко? Кумина до сих пор не нашли.
– Кумина нашли, лейтенант, – сказал Нольман.
– Что?
– Мне доложили недавно. И сержант Кумин мертв.
– Как?
– Тело обнаружено ночью. В подвале полуразрушенного дома.
– Как он был убит?
– Из пистолета. Никаких документов при нем не было.
– А Кравченко?
– Пропала. Я разослал её приметы, но не думаю, что поиски к чему-то приведут. У нас слишком мало времени.
– Вы отправляли людей на место происшествия?
– В этом нет никакого смысла, лейтенант.
– Но как же так? Если у нас есть труп Кумина, то место, где он был убит, может дать нам зацепку.
– Я уверен, что вы найдет там не одну, а несколько зацепок, лейтенант. Если «Вдова» «позволила» нам найти труп, то зацепок там будет много. Она понимает, что времени у нас нет!
– Я вас понял, товарищ Нольман.
– Хорошо, что поняли, Лавров. Нужно форсировать события. Сержант Кумин не должен был пострадать.
– Если Кравченко агент Абвера она могла его раскрыть.
– Мне сказали, что Кумин отличный исполнитель. Он не посмел, бы нарушить моей инструкции. Я дал ему практически текст его разговора с Кравченко. Я сказал ему сам, что и когда можно говорить. Но что произошло с ним за последние два дня? Этого мы с вами не знаем! Зачем он забрал из сейфа свое удостоверение без моего ведома?
– А если Кумин решил сыграть в свою игру? – предположил Лавров.
– Что это значит? – спросил Нольман.
–Если он сам себя раскрыл?
–Но разве он был на такое способен?
–Я был уверен, что он исполнитель. Но кто знает, как он поступил с Кравченко? Каждый из нас иногда способен проявить инициативу. Победителей не судят.
–Именно победителей, лейтенант. Но Кумин, если он поступил так, не стал победителем. Но это уже дело прошлого. Наша работа в настоящем.
–Каков наш следующий шаг? – спросил Лавров.
–Вызвать «Вдову» на решительные действия!
–Но как это сделать?
–Приманка! – сказал Нольман.
–Приманка должна быть для такого особенно жирной.
–Такую мы ей и подставим. Действовать будем через Костину.
–Через Костину, Иван Артурович? – спросил Лавров.
–Да, лейтенант.
–Но почему именно через неё? И что это за приманка, которую она заглотит?
–Секретная мина полковника Старинова!
–Что? Вы не шутите?
–Сейчас не время шутить, лейтенант.
–Приманка действительно жирная, товарищ Нольман. Но здесь есть сложности.
–Ваша задача забросить наживку для Костиной! И такое же задание получит работающий с Осиповой старшина Жуков.
–«Вдова» не поверит в такое. Откуда у старшины Жукова чертежи секретной мины? Даже мне трудно будет объяснить, как они ко мне попали.
–Скажите, лейтенант, у вас уже завязались близкие отношения с Костиной?
–Вы о том, спал ли я с ней?
–Да. Именно об этом?
–Нет, – признался Лавров.
–Плохо! Вот это действительно плохо, Лавров. И здесь вам придется события форсировать.
–Но зачем?
–А вы не понимаете? Я уже обдумывал этот план. Признаюсь, что идеальным я его не считал и не считаю. Но времени нет.
–Я пока не понял вашей мысли, товарищ Нольман.
–Всё просто. Ночью Костина должна заглянуть в ваш портфель. После того как вы уснете. В портфеле она найдет уже заготовленный мною документ. Пакет документов.
– И что это за пакет?
– А вот прошу вас.
Лавров взял лист бумаги и прочитал:
«Устройство «Ф-1»
Взрывное радиоустройство ХХХХХХХХХ.
Масса – 35 кг.
Размер – 40 на 38 на 28 см.
Электропитание и тип аккумулятора – ХХХХХХХХ.
Радиус действия – 150 и до 600 км.
Масса заряда взрывчатки от 100 кг до 4500 кг.»
– И что дальше?
– Чертежи и схемы с цифрами, лейтенант.
– Но это ведь липа?
– Полная.
Лаврову план не понравился.
– «Вдова» не клюнет на такое. Скажу честно, что даже я не клюнул бы.
– А почему вы не поверили бы в такую удачу, лейтенант? Иногда в жизни разведчика случается и такое. «Вдова» сама с этим разобраться не сможет. Она передаст это в Абвер и там поймут, что это полная белиберда. Но для этого нужно время.
–Вы же сами говорили, что она осторожна! На такое можно поймать третьесортного агента.
–Все это так! Но на нас будет работать фактор времени! Времени, которого нет ни у нас, ни у «Вдовы»! А здесь такое само приплывет к ней в руки. Она не сможет это проигнорировать.
–Возможно, что вы правы, товарищ Нольман, но почему через Костину?
–Я знаю, что говорю. Именно через Костину, лейтенант. Главное как вы сообщите Костиной эту информацию. Костина знает, что вы как работник НКГБ имеете доступ к секретной информации по минированию. Но это радиомина! Вы скажете Костиной, что покидаете Харьков. Вас отпустили на ночь, и завтра за вами придет спецмашина. Это и объяснит отчего секретные документы с вами. Вы говорили с ней о делах?
–Нет. Я осторожный сотрудник НКГБ в глазах Костиной.
–Это правильно, но вы проявляли интерес с Костиной как к женщине?
–Мы встречались и разговаривали, как вы знаете. Я помогал ей. Но как женщиной интересовался мало.
–Придется действовать быстро. План такой: она вам нравится, и завтра вы покидаете Харьков! Война, и кто знает, встретитесь ли вы еще раз? Возможно, что уже завтра вы погибнете. И вам бы хотелось провести с ней ночь. Только сыграть нужно профессионально. Скажите, Лавров, она вам нравится как женщина?
–Да.
–Это лучше. И поначалу говорите только о своих к ней чувствах. Она наверняка задаст вам вопрос о том, отчего вы покидаете Харьков. Вы скажете, что это дела служебные. И вас командируют сопровождать секретные документы в Москву. Слишком жирная наживка.
–Когда мне приступать?
–В течение четырех дней стоит это провернуть, лейтенант. Но давить на Костину не нужно.
Харьков.
Октябрь, 1941 год.
Конспиративная квартира.
Девушка спросила агента:
–С чего вдруг такая срочность?
–С того что именно сейчас все висит на волоске.
–Вы хотите сказать, что ваш план дал сбой? Но вы сами говорили…
–Сейчас не так важно, что я говорил. Обстоятельства меняются каждый час. И сейчас они изменились не в нашу пользу.
–Что случилось?
–Они приготовили подложные документы. И эти документы есть весьма жирная приманка.
–Для кого?
–Для «Вдовы»!
–Тогда почему вы говорите это мне?
–Информация будет передана через вас! – сказал агент.
–Но я лично «Вдову» не знаю! Выйти на неё через меня невозможно.
–С этими документами возможно все.
–Но что это за документы? Я могу знать?
–Да. Документы по устройству «Ф-1». Их хотят подсунуть вам по линии НКГБ.
–Но откуда у Харьковского НКГБ эти документы? – спросила она. – Даже если техническая документация прибора есть в Харькове, то хранится она у полковника Старинова. Каким боком здесь вообще стоит НКГБ?
–Это уже не так важно. «Вдова» должна будет реагировать!
–Возможно, что вы правы. И что делать?
–Проявить полное равнодушие к информации о документах.
–Равнодушие? – спросила она удивившись. Это шло вразрез с прошлыми инструкциями. – Но тогда…
–Я все понимаю. Это может перечеркнуть всю работу, что вами сделана. Но будем надеяться на лучшее. И будьте готовы. Возможно, он закинет наживку уже сегодня…
