Влад Волков
Хроники Бальтазара. Том 2
II
Местность с живописных цветущих лугов здесь сменялась степями, глиняными ямами и холмами, переходя в прерии, представленные небольшим изолированным ареалом как раз в переходной зоне между Вольным Землями людей и Урдом, принадлежащим оркам.
Вдали виднелись скалистые возвышенности, кругом то и дело вздымались нагромождения песчаника, «островки» поющей на ветру ковыли, редкие деревья и кусты среди почти безжизненного дола, сейчас залитого иссушающим летним солнцем. А всадники уже вовсю приближались к возвышенной, на холмистой насыпи громоздкой, постройке.
Форт Вехт был довольно старой крепостью, как выразились бы образно, «топорной работы»: грубые углы, размашистые конструкции, ровные прямые линии, словно талантливый ребёнок, играя в кубики, смастерил это довольно простенькое симметричное изваяние.
Очень крупные камни, давно плотно скреплённые меж собой, навечно застряли в кладке толстенных стен со множеством внутренних ходов и узких щелей стрелковых бойниц. Почти такие же простенькие прямоугольные башни, как в столице, только темнее и никаких крыш с черепицей, плоские площадки для стрелков и орудий, огороженные грубыми зубцами.
Крепость была крайней из точек обороны, непосредственно на самой границе. Но все остальные были довольно похожи по структуре и кладке: такие же симметричные архитектурные ансамбли, призванные оборонять покой региона. А многие из соседних, располагавшихся поодаль, даже перегоняли на здешние башни своё вооружение, дабы укрепить пограничный фронт. Естественно, ослабевать самим тем не хотелось, поэтому они просто ждали поставок новых осадных машин. Ну, а востребованность плотничества сказывалось и на хорошей технике изготовления баллист, катапульт и требушетов, в то время, как орки мастерством возведения осадных башен-гелеполей или передвижных тоннелей-виней не особо владели.
Зато их как раз-таки реально топорной работы катапульты и общая физическая сила, позволяющая водрузить на них громадные глыбы, нередко играли решающую роль в штурме, даже если войско шло напролом в лобовую атаку. Тараны, крепкое телосложение и мощные орудия позволяли оркам никого не пускать на ставшую уже своей территорию и совершать удачные набеги.
Если убить человека, а иногда и рослого чистокровного эльфа, можно было одним пробивным ударом меча или копья в торс, то тело среднего орка, пронизанное пикой, едва ли даже замедлится, если, конечно, об ту не споткнётся. Орки могли сражаться с пятёркой вонзившихся в живот мечей и управляться с солдатами вражеской армии ничуть не хуже, чем без оных ран на теле.
В междоусобицах эльфийских племён те друг другу в один взмах могли срубить голову на поле боя, что можно было сказать и о конфликтах людей. А вот толстые шеи орков не позволяли им терять голову в сражении столь простым образом. Даже громадные двуручные мечи нечасто могли похвастать успешным отсечением. Да и регенерация у их организма с жёлтой кровью была неплохая. Например, вскрытая глотка, вовремя перекрытая и стянутая рукой, позволяла не умереть от кровопотери.
Конечно, сородичи орков – тролли обладали регенерацией куда большей, практически легендарной, но и другие, так называемые «зеленокожие», собратья этим славились. Впрочем, что тролли, что орки, что другие, помимо самого распространённого набора зелёных оттенков, были также и серыми, и бурыми, и желтоватыми. Просто прозвище такое за ними закрепилось с далёких-далёких времён.
Вокруг крепости был вырыт широкий и относительно глубокий ров, в котором гривастые львы обгладывали изодранные на части туши газелей и архаров, что им скинули, судя по внешнему виду останков, несколько дней назад в прокорм. Крупных кошачьих виднелось лишь трое, но, с точки зрения обороны, это была «задняя» часть форта, так что куда больше дикого зверья должно было устрашать где-то там, спереди, с противоположной стороны.
Как и в столице, никого на постах внизу, будто пешая охрана у ворот в этом краю была не принята. Только лучники на башнях и стенах. Впрочем, оружие ближнего боя у тех при себе тоже имелось. А вот были ли настоящие мечники, копейщики и другие войска пехоты внутри крепостных стен приближавшимся гостям было не ясно, как и вообще сколько здесь служит человек.
– Господин, к вам тут с южных врат какой-то вычурный тип и баба с эльфийским луком при нём, – пробасил громила-стрелок с золотистыми моржовыми усами, подзывая правителя на бартизану над входом в форт.
Пока к закрытой решётке задней герсы и поднятому увесистому мосту подъезжали двое всадников, на выступающую за пределы стены полукруглую башню взошёл крупный господин в парчовом парадном халате и позолоченной короне лорда с длинными копьевидными зубцами.
Это был статный человек с могучим прямоугольным лицом, квадратной челюстью и выразительным подбородком. Стрижка его была короткой спереди и у висков, однако сзади виднелись отпущенные от затылка длинные прямые пряди лишь с небольшим завитком вовнутрь на конце, словно половинка колокола, обхватывавшие тёмными блестящими переливами затылок его головы.
Фактурный нос, будто специально для узнаваемого профиля на монетной чеканке, округлая ухоженная бородка, густая и колкая, но совсем не длинная. У лорда были большие пухлые губы и густые, чётко разделённые пучки усов над ними с тонкими закрученными кончиками. Полуприкрытые серые глаза его взирали довольно надменно, однако же поклон, которым он наградил прибывших, буквально согнул его вдвое.
– Это ведь та восставшая барышня из Сельваторска, что принесла барону Кронхольда титул, – проговорил он медным и гулким голосом, будто по металлическому тоннелю промчалась свора диких свирепых быков. – Даже забредавшие к нам северяне о ней наслышаны, – упирал он руки в бока на пояснице, будто красовался позолоченной вышивкой буровато-бордового наряда с украшениями из алтабаса – плотной шёлковой ткани с металлическим отблеском.
– Кира Морвен, к вашим услугам, – подала голос та, не меняясь в лице.
– И сам лорд Кроненгард, – отметил Арчибальд взором и некроманта. – Что привело вас к нам? Не думаю, что вы по доброте душевной решили мне помочь нашинковать этих угрюмых зелёных дикарей, – интересовался у гостей правитель Страгенхолма. – В любом случае, впустите их, – скомандовал он своим воинам, и обе тяжеленные герсы тотчас подняли, а на массивных цепях скинули многослойный мост из приплюснутых спаянных брусьев железа.
Было видно, что владелец форта придерживается за правый бок и немного морщится от дискомфорта в подреберье. То ли печень у него прихворала, то ли боль от боевого ранения терзала главного местного аристократа. Он протёр лоб кружевной манжетой, не удосужившись полезть за платком, и, глядя, как опускается мост, отошёл от зубцов стены к каменной лестнице с толстыми каменными ступенями.
Плотный и прочный металл крепких плоских решёток в многочисленной спайке и дополнительно налитых шипах и штырях с обеих сторон смотрелся кричащим произведением военного искусства, в котором дикое варварство сплеталось с умом и хитростью. Но немного противоречили тактике и здравому смыслу, ведь желание извечно укреплять герсы могло привести к ряду негативных последствий и для самих обороняющихся. Например, наверху не хватит людей и сил, чтобы поднять оные в нужные момент. Или же они сами под собственным весом с очередного громоздкого спуска пойдут от удара трещинами и расколятся. А ещё могли не выдержать и цепи, что их поддерживают, предназначенные совершенно под другой вес.
Когда под рык львов из ямы путники въехали во двор, то Арчибальд уже спустился к ним, петляя из стороны в сторону по треугольным лестницам, тоже не самым удобным вариантом для быстрого спуска стражи гарнизона к возможной прорвавшейся за ограждения или пробившей в стене брешь толпе. Правильным было бы не создавать изгибов, а продлить лестницу вперёд.
И пусть место конца спуска было бы по итогу довольно далеко от его начала, это всё тактически можно было бы выверить к верным позициям, проходам, воротам и укреплениям. А так все воины, мечась туда-сюда, тратили немало времени просто на то, чтобы оказаться на земле. В случае реальной осады с определённой высоты, впрочем, можно было и спрыгивать, но это уже зависело от обуви, веса доспехов и вообще обмундирования.
А людей здесь хватало – все в панцирях поблёскивающих медных кирас, в обмундировании – керамические и глиняные наплечники с торчащими шипами либо лезвиями, лук за спиной у многих, правда, с довольно узким колчаном и, соответственно, ограниченным запасом стрел.
Вооружены копьём в руках и короткой изогнутой саблей-ятаганом на поясе. Любопытные, как показалось Бальтазару, кольчужные штаны, подобные шароварам. Хорошо подчёркивают местную моду, однако же, не факт, что удобны и практичны во время настоящих боевых действий, кои здесь и разворачиваются периодически.
– Итак, чем обязан, – пожелал хозяин форта поскорее перейти к делу.
– Надеюсь, зла на то, что соседним лордом стал барон Кронхольда, вы не держите, – заговорил Бальтазар о себе в третьем лице.
– Что вы, я был занят здесь, пропустил всё веселье. Скажу прямо, Мортимер мне никогда не нравился. Церковник, лояльный к Империи. То и дело подзывал их к нашим границам. Вас я не знаю, но уж мужчина из Фуртхёгга точно не должен этих имперских крыс к территории Вольных Земель и на взмах катапульты подпускать, – отчеканивал тот поставленным военным голосом.
– Думаю, мы поладим, – обнажил клык в ухмылке некромант. – Так, что у вас здесь?
– Орки, – пожал тот плечами и развёл руками в стороны с таким лицом, как будто те стояли вокруг них и это было чем-то сверхочевидным.
– Это я понимаю, но с чего вдруг? Им что, больше заняться нечем? – расспрашивал Бальтазар.
– Да кто их поймёт, это ж орки! Полоумные дикари, что с них взять?! Они налёты в наши края с давних времён делают. А мы на них иногда гонцов посылаем с набегами ответными, – отвёл тот глаза, будто бы взболтнул лишнего.
Гонор быстро куда-то исчез. Неприятно и неловко было признавать свои трудности, как и тот факт, что им здесь не помешала бы помощь. Аристократ явно нервничал, иногда потирал бок, иногда вообще не знал, куда деть руки, то и дело сменяя высокомерный вид на рассеянный и обратно, будто перед Бальтазаром был не один, а сразу два человека.
– Гонцов? – усмехнулся опять тёмный лорд.
– Ну, сборщиков. Дань собирать. Они мне должны, я прогнал от них чудище. Был сам как-то в патруле. Ну, ладно, на прогулке с охраной. Столкнулся с громадиной одной и не дрогнул, – гордо заявлял он, возвращая взор на лик некроманта.
– Будто они тебе злато копают или что производят, – нахмурил Бальтазар брови. – Провоцируешь зеленокожих, а потом страдаешь под видом защиты собственного края?
– Да кто ж думал, что они неблагодарные такие окажутся! – сложил на груди руки надменный господин. – Приручать их бесполезно, договариваться с ними трудно, понимают лишь язык силы. Мы и гоняли их, пока они вдруг не объединились и не начали нас превосходить по мощи! Пришлось сюда дёрнуть разные силы, а всех этих бойцов надо кормить, поить, поддерживать боевой дух… Так что дела в краю не очень. Как бы ни пришлось ополчения с городов набирать, совсем всё в войну с орками обращая.
– Дразнил-дразнил пса, а теперь тот сорвался с цепи, ясно всё, – грубо хмыкнул Бальтазар. – Не люблю, когда люди с высоким самомнением недооценивают орков.
– А я не люблю, когда в подсолнечном козинаке нет-нет, да и шелуха попадётся, так что теперь? Четвертовать каждого, кто недоглядел? – усмехнулся владелец форта. – Не люблю косточку в финике, мозоль от ходьбы по этим стенам. Или, например, кваканье лягушек у прудов по ночам там, дома. Но прикажи я их изгнать, столицу накроет комарьё, мошкара и прочий гнус! – выглядел он вновь поувереннее, но как-то при этом зажато.
– Это всё здорово, конечно, но здесь ты был не столь дальновидным. А мне, знаешь ли, ни ослабление твоего края, ни народные волнения в нём не нужны, – сурово заявлял ему Бальтазар.
– Увы, край не слишком богат, – с надменным спокойствием отвечал тот, – Если б хотя бы границы укрепить и успокоить, можно будет и налоги снизить с населения. Ох! – хватался он опять ниже рёбер.
– Что стряслось-то? Ранены? – поинтересовалась Кира.
– Стрела попала с неделю назад. Неглубоко, ничего страшного, давно зажило уж, но всё ещё побаливает иногда, – отвечал тот.
– Ещё и сражаться не готов во всеоружии, – хмыкнул чернокнижник. – Все в доспехах, а вы… будто только из бани, – пренебрежительно оглядывал он весь помпезный наряд правителя Страгенхолма.
– Да чего сражаться-то! – выхватил тот из-под полы сильно изогнутый шамшир, популярную в этом регионе саблю с кривизной, идеальной для оттяжного удара, однако практически бесполезной по части применения своего острия. – Моё дело команды раздавать. Если лорд гибнет в гуще событий… – не стал он договаривать, словно ему стало немного стыдно и неловко перед Бальтазаром, всегда находящимся на поле боя, потому он медленно убрал клинок обратно в повторяющие его форму ножны.
– А теперь иди сюда, господин лорд, – выпустив из груди непроглядную дымку тьмы, некромант обратил ту в огромную лапу и крепко сжал здешнего правителя крепкой хваткой, притянув поближе.
С башен тут же натянули луки, со всех сторон окружили копейщики, чуть ли не синхронно выставив к Бальтазару и его спутнице свои лезвия, будто только того и ждали. Обступили в несколько рядов. И у неё, натянувшей лук, казалось, не было ни шансов защититься против нескольких собравшихся отрядов крепких мужчин, готовых пронзить её в мгновение ока.
– Тише-тише! – затрепетал Арчибальд, не то обращаясь к своим, дабы не кипятились, не то к некроманту, чтобы отпустил его из «объятий».
– Слушай меня, – несмотря на упирающиеся наконечники копий в свой мундир, нагло продолжал Бальтазар обращаться к здешнему правителю. – Пока ты здесь прохлаждаешься, – облизнул он свой большой палец, так что на том вспыхнул сиреневый огонёк, и принялся загибать один из длинных зубцов короны, вонзая прямо в череп кричащему аристократу, – твою столицу обременённый налогами народ может уже по косточкам разобрать.
– Ай! Ай! А-а-а! Да, что ты делаешь! Пусть разносят, это не мрамор, а гипс с разрисовкой под него! Статуи обошлись бы слишком дорого, я человек экономный! – дрыгался лорд Арчибальд в хватке чёрного дыма.
– Немедленно отпустить правителя Страгенхолма! – каменный, слегка сипловатый крепкий голос зазвучал откуда-то справа, видимо, от капитана окруживших отрядов.
– Ну, Солнце Сельваторска, так ведь тебя прозвали после избавления от Фурии? Хе-хе, дело за тобой, – негромко произнёс на это некромант.
– Так себе прозвище, – фыркнула та, и лук в её руках засверкал.
Древко воссияло синим цветом с нежно-голубыми прожилками, изгибы излучали переливы золота и серебра, такого чарующего и волшебного, будто магические сокровища озарили своды древней пещеры. А птичьи узоры и перья будто бы зашевелились. Помимо одной натянутой стрелы, которая тоже сама по себе начала светиться и была охвачена спиралью змейки сапфировой энергии и аметистовой дымкой, появились от оперения до многогранного наконечника ещё две. Так что в тетиве теперь удерживались, будто разом, три стрелы вместо одной.
Зелёные глаза лучницы-чародейки оглядели ситуацию, насколько могли из-под капюшона, будто высчитывая, хватит ли ей скорости на задуманное, прежде, чем её тело проткнёт с десяток копий одновременно. А потом она в мгновение ока опустила лук и выстрелила под ноги, окружая себя с Бальтазаром и пленным лордом яйцевидным куполом полупрозрачной голубой энергии с синими переливами и сиреневыми тонкими молниями, больше напоминавшими кровеносные сосуды, нежели мерцание небес в грозу.
– Взять их! – скомандовал черновласый и кареглазый капитан в барбюте – цельном пехотном шлеме, скрывавшем большую часть лица, видневшегося лишь через небольшие прорези для глаз с наплывом наносника между ними и опускавшейся разделительной щелью от того ко рту и шее.
Копья послушных воинов резко ударились о магическую защиту, словив по сверкнувшему разряду на себя и своих владельцев. А те разлетелись, будто отброшенные раскатом ударившей молнии, повалившись на спину и едва не покалечив друг друга – уж больно много их скопилось в узком от возведённых укреплений и насыпей внутреннем дворе.
– Продолжаем разговор, – взялся загибать к коже лба следующий зубец позолоченной короны местного правителя Бальтазар. – Своей жадностью ты и с орков хотел дань получить, и со своего народа настриг налогов на эту войну, да что-то не срослось, да? И рыбку съесть, и хреном закусить, – вгонял он пальцем зубец, прорезая человеческую кожу.
– А-ай! Да прекрати уже! Ну, хотел озолотиться, что теперь?! – морщился и дёргался Арчибальд. – Желание наживы не наказуемо! Говорю ж тебе, край не богат! Выживаем, как можем, все возможности ищу! Да пусти уже! Кто ж знал, что они так оскалятся, что войной пойдут! Всегда были разрозненные банды дикарей! Поселение на поселение шло, никакой дружбы меж соседями! А теперь объединились вдруг и выступили против меня!
– И пока ты тут воюешь, там, в столице, уже могут дворец твой штурмовать восстанием да стражу покалечить, – заявлял ему некромант спокойным бархатным баритоном.
– Да пусть штурмуют! Ну, что они сделают?! – брызгал тот слюной. – Разнесут мебель, переломают несколько статуй, растащат мелочь всякую по своим домам, шкатулки, вазы, пепельницы. В казне нет толком ничего. По горсти каждый возьмёт, вот и опустел замок. Да угомонятся тут же! В первый раз, что ль?! – верещал Арчибальд, как будто народные бунты в его краю обычное дело. – Прислуге, и то плачу едой и кровом. На меня работают те, кто просто рад жить в комфорте и есть практически всё то же, что и я. Мне нужен безопасный тракт через границу, что в Бушваль, что к северянам! А тут орки мешают честным купцам развозить товары да приносить нашему краю денег. Хребты гор по обе стороны, металлы на монетный двор бы добывали, если б дороги стали безопасны.
– Вот ты и скажешь оркам, – загибал Бальтазар третий зубец, – что они тебе отныне ничего не должны. Понял меня? – строго сверкнули сиреневым огнём его свирепые глаза.
– Да я и рад бы, этот Урюк уже и слушать ничего не станет! Я ему, упёртому свинорылу, такого наговорил от сердца, что теперь весь край под угрозой, если прорвутся! Мы их отогнали от форта, но он скопит силы и придёт с армией! Вот и я свою созываю с разных городов, чтобы границы наши никто не нарушил! Ты бы помог, а не упрёки мне ставил! – пытался тот притопнуть, но не стоял на земле, а был гигантской чёрной рукой приподнят в воздух, так что мог лишь забавно дрыгать ногами, даже когда сердился.
– «Урюк» немного странное имя для орка, – поставил Бальтазар всё ж таки лорда Страгенхолма на ноги, не без помощи сил царицы-тьмы, вернувшейся в его грудину.
– Да Урук он, через «у», это уж я его сушёным абрикосом обозвал, – сознавался тот, покрываясь испариной и нервно кусая губы. – Некромант, ну, хватит! Я тебе и добровольно всё расскажу, как есть, без утайки! Выпусти уже! Не солидно позорить перед стражей! Я всё-таки лорд, как и ты, а не барон какой-нибудь мелкий!
– Ты хоть понимаешь, что своим гонором и желанием обобрать зеленокожих ввёл свой край в войну? И теперь, если орки прорвутся, то никаким лордом ты уже не будешь? – сверкал Бальтазар глазами.
– Так помоги нам! Чего приехал?! Я в долгу не останусь! Что есть в войсках, тебе и отправлю в Кроненгард, так ты Червегор обозвал же теперь? По своему роду? Прославился? Вот и корми сам гарнизоны, если войска мои тебе нужны! Только свистни, пришлю защищать хоть от фоморов Арьеллы, хоть от имперцев, хоть от таскарцев! – обещал Арчибальд. – Мой край тоже на выгодном перепутье земель, только твой процветает, а мой из-за орочьих набегов скатился в чёрт знает что! Надо поднимать! Либо народ на войну, либо уровень жизни, когда мирное время настанет и тракты откроются для нас безопасные! Пусти уже, сжал, как креветку! Я тут вполне неплохо оборону держал до поры до времени, в тактике понимаю и титул свой не просто так держу!
– Жалкий червяк, – высокомерно оглядывала его Кира. – Гонора полно, а сам ни на что не способен, кроме как за свои войска прятаться.
– Трусость – главный из пороков, это точно. Но и его фигура может сгодится, не всех же теперь свергать, а, лучница? – усмехнулся Бальтазар, глядя на Арчибальда. – Такого надо держать в ежовых рукавицах, ага,.
– Мы с отцом такие шили к зиме каждый год из ежовых шкур, – припомнила Кира, – помогают зимой снег стряхивать с шероховатых поверхностей, стволы от трутовиков и плесени очищать, много чем полезны. Фермеры их скупают, шерсть некоторому скоту хорошо разглаживают.
– Я надеюсь, и лорд Арчибальд нам будет хоть чем-то полезен, хотя бы как послушный скот, – строго глядел на владельца форта и всей окраины лорд Кроненгард, наконец, того выпустив из магической хватки.
– Да, что угодно! – уже был тот на всё согласен, покрытый кровавыми разводами со лба по вспотевшему лицу. – Ваша взяла! Только избавьте мой край от орков!
– Так, что там за Урук-то этот? Вождь? Босс? – спрашивал некромант.
– Ханом зовётся. Урд там что-то заслышал о странностях в Лонгшире, о драконах Черногорья, о твоём воцарении, в конце концов, что после свержения лояльного к Империи Мортимера рискует вызвать их поход в Вольный Край. И орочьи общины объединились в несколько коалиций. Южная орда, восточная… Урук заправляет здесь, на юге, – хватался Арчибальд за свою корону, пытаясь вытащить зубцы из ран во лбу.
– Так и быть, оставлю тебя. Наверное… – проговорил ему Бальтазар. – И за нападение людей твоих казнить не буду, хотя пожрать их души и обратить живой мертвечиной себе на службу было бы довольно полезно. Но так скучно и просто. Это сделать мы всегда успеем, правильно я говорю? – посмеялся он, оглядывая стражников, и снова вернув взгляд на Арчибальда. – Схожу к твоему «Урюку» послом, разузнаю, что он хочет и что думает о перемирии. Если ему за твой поганый язык лишь голова одна понадобится, пеняй на себя. А если нормально удастся договориться, то я вернусь, и мы ещё поговорим с тобой, – вышел Бальтазар спокойно из купола чародейки, направляясь опять к своему коню.
– Куда ты?! Опять верхом скакать? Спятил?! – возмутилась таким поведением Кира.
– Нет, ты тут оставайся. Он ж удерёт после моих слов о своей голове, – гордо и зловеще улыбнулся некромант. – Ты его сторожи до моего прихода. Пусть тебя накормят тем, чем и лорда здесь потчуют. Надеюсь, не каша с лепёшками на тандыре, – усмехнулся некромант. – Так что располагайся, словно хозяйка форта. Вернусь, и обсудим, что с орками будем делать. А вам всем вольно, бойцы! – с издевкой сказал он поднявшимся копейщикам и с хитрым видом поскакал сквозь весь форт к дальним воротам.
А те лишь смотрели ему вслед, ничего особо не понимая в происходящем, но нежелание умирать как-то подсказывало, что лучше бы лорду-некроманту вернуться с добрыми вестями, а не трупом на щите или принесённой головой в руках главного орка.
– Точно спятил, – сплюнула Кира на песок, недобро воззрившись на растерянных копейщиков, не знающих, атаковать её или же ей подчиняться, как велено.
– Уй, чёрт! – снял, наконец, корону с голову Арчибальд. – Лекаря ко мне, живо! – повелел он стражникам.
– Если думаешь, что это тебе здесь плохо, представь, каково мне из Сельваторска сюда добираться, да ещё охранять теперь тебя, как главное сокровище Страгенхолма, – с нотками безразличия к его ранам произнесла охотница.
– Я не ребёнок, – хмыкнул тот, повернувшись профилем и скрестив важно руки, – чтобы за мной приглядывать. Я командир всем, кто здесь служит, я правитель северного края Вольных Земель!
– Кормят тут чем тебя, правитель, – с долей иронии выговорила та последнее слово.
– Сыр есть, с синей плесенью, – как-то нехотя обмолвился лорд и с сопутствующим взором без особой любезности посмотрел на лучницу-чародейку, предлагая той всё-таки перекусить с дороги. – Гордость наших земель. И баранина в сливовом соусе сегодня должна быть.
– А ягодных настоек нет покрепче? – вздохнула та и опустила лук, левой рукой хватаясь за лоб.
