Виталий Святец
Безответственные
Воцарилось гнетущее безмолвие. Бастрик и Шах разинули рты от удивления, а Ульгер был готов сорваться с места и придушить Якея.
«Феноменально,» – подумал про себя юрист.
– Я ПРОТЕСТУЮ!!! – взревел, наконец, вампир. – Это чушь и бред!
Арабелл к Шаху даже не повернулся:
– Это серьезные обвинения, господин Якей. Вы готовы подтвердить их фактами?
– Готов, Ваша честь. Я, в отличие от обвиняемого, привык отвечать за свои слова.
– Что ж, приступайте.
– Благодарю и прошу обратить внимание суда, как раздражает то, что кто-либо говорит что-то, не соответствующее их восприятию мира. В сходной ситуации после прочтения Вашей, Бастрик, лживой статьи, оказался ныне покойный господин Тартис.
Он откашлялся.
– Для начала Вы, господин Ульгер, – он злорадно улыбнулся, глядя на толстосума. – Вы наглядно показали суду, что разбираетесь в печатном деле. Это значит, что Вы наняли на работу в свое издание не уличное отребье, а контингент грамотных и подкованных лиц. Эти лица – Ваши специалисты выпускающей группы – приняли в работу статью Бастрика и не нашли в ней ничего нелицеприятного. Или же откорректировали некоторые формулировки, и поставили ее в печать. Это не меняет сути дела для обвиняемого, но делает соучастниками Ваших работников. Первый выпуск из печати, как Вы сказали, Вы получаете лично, а значит Вы ознакомились со статьей Бастрика до того, как газета оказалась на прилавках, но тоже не сочли ее ересью. Говоря языком юридическим, Ваша честь, это делает господина Ульгера и его работников соучастниками создания статьи, порочащей честь и достоинство господина Тартиса, параграф семьдесят три – «Пособничество в совершении преступления». Или же лицами, что, пропустив статью в печать, совершили халатность, предусмотренную параграфом тридцать два «Преступное бездействие». И то и другое, согласно уголовному кодексу, карается принудительными работами от трех лет на рудниках или лишением свободы на срок от полутора лет.
– Что за бред Вы несете?! – сорвался с места Ульгер.
– Бред? Госпожа секретарь, Вы не могли бы процитировать господина Ульгера?
Эльфийка пролистала бумаги:
– «Я прекрасно осведомлен о каждом этапе производства печатного издания. Я лично принимаю первый экземпляр каждого номера. Мне претит не иметь подкованности в вещах, которые делают мне деньги.»
– Вы признались в соучастии, господин Ульгер, еще в начале заседания, – оскалил зубы Якей.
– Я ПРОТЕСТУЮ!!! – закричал подорвавшийся с места Шах.
– Протест отклонен, – Арабелл поднял лапу. – Господа приставы, отведите господина Ульгера на скамью подсудимых.
– Да вы не посмеете! – Ульгер уже извивался из цепких лап представителей закона.
– Ваша честь, это недопустимо! Я требую прекратить заседание!
– Вы не можете требовать ничего подобного, Шах, – ответил судья. Он немного выждал, пока богатея заковали в кандалы и усадили рядом с кровососом. – Продолжайте, господин Якей.
– Теперь – взявшийся из ниоткуда вампир-адвокат. Тот, что сразу принялся давить на прислугу дома Тартиса, да так эффективно, что они могли передать мне весточку только полунамеками, не трясясь при этом от страха.
– У Вас нет ни единого доказательства!
– Правда? – Якей снова недобро улыбнулся. – А откуда Вы знаете?
– Госпожа секретарь, я прошу Вас процитировать господина Якея!
– «Нет, Ваша честь, у меня нет прямых доказательств того, что свидетелей кто-то запугивает».
– Все верно, – кивнул головой Якей. – И далее я сказал?..
– «Кровососы ведь не страшные? Особенно те, кто слишком много ест…»
Вампир остолбенел, а Бастрик затрясся, будто в ознобе. Ульгер сидел молча, но по его глазам было понятно, насколько отборные проклятья он насылает на Якея и весь его род.
– Далее, – душеприказчик прервал затянувшееся молчание, – если я верно помню, господин Шах сказал…
– «Ваша честь, я вынужден ходатайствовать об отстранении господина Якея от рассмотрения дела в связи с тем, что он совершенно не понимает, где находится! Распускать язык до такой степени – еще и в зале суда – поведение абсолютно неподобающее!»
– Благодарю, госпожа секретарь. Вы, Шах, попросили судью Арабелла удалить меня потому, что Вам не понравился мой выпад в сторону Вашего, кхм, телосложения. Вы не сказали мне, например, «Ваши слова безосновательны», или что-нибудь в таком духе, соответственно Вы не стали отрицать моих обвинений в том, что свидетелей запугивает некий кровосос с лишним весом. И раз Вы не опровергли мои слова, я полагаю, что именно так все и было.
– Вынужден прервать Вас, господин Якей, – заговорил Арабелл. – Это не является доказательством прямой вины господина Шаха. В лучшем случае – косвенной, но я лично даже этого пока не вижу.
– В таком случае, Ваша честь, еще на минутку возвратимся к началу заседания. Госпожа секретарь, я вновь вынужден просить Вас процитировать.
Эльфийка открыла первую страницу:
– Господин Якей: «Вероятно потому, что один кровосос всеми силами мешает расследованию и оттягивает приговор». Господин Шах: «Протестую! Я вынужден расценивать слова душеприказчика Якея как проявление расизма в отношении адвоката обвиняемого! То есть себя!»
– Один. Кровосос. Всеми. Силами. Мешает. Расследованию, – Якей буквально впечатывал каждое слово в воздух. – Я не сказал «господин Шах затягивает процесс». Я сказал «один кровосос», не имея ввиду кого-то конкретного. Вы же, Шах, мгновенно приняли этот выпад на свой личный счет. То есть Вы признали, что именно Вы затягиваете процесс и мешаете расследованию. Вы, Шах, и есть тот не в меру упитанный кровосос, который угрожал свидетелям и заставил их отозвать показания.
Бастрик, Шах и Ульгер тряслись от бессильной злобы.
– Ваши действия, Шах, квалифицируются как «Шантаж» и «Угроза жизни и здоровью». И раз уж Вы признали вину еще в начале заседания, то все, что звучало в стенах этого зала в мое отсутствие, не имеет совершенно никакого значения, а все свидетельские показания остаются в деле в первозданном виде. Таким образом господин Бастрик также не меняет своего статуса, он по-прежнему обвиняется в причинении смерти по неосторожности с использованием служебного положения. И либо он отправится за решетку в одну из окраинных тюрем королевства, либо будет батрачить за еду минимум ближайшие три года.
Якей с силой швырнул документы на стол.
– Владение словом служит добру или рождает безответственых. У меня – все, Ваша честь.
– ТЫ СДОХНЕШЬ, СВОЛОЧЬ! – заорал вампир. – Тебе конец! Я тебя найду и выпью всю твою кровь, скотина!
