Виолетта ВУ
Всему вопреки
24.
Леди Говера была согласна с решением супруга об обручении Дарелла и Мары. Она и сама ломала голову над поведением Дарелла относительно девушек в округе и, особенно, Анны. Теперь же сын остепенится, раз влюбился в одну девушку. А что до Мары, так пусть она сама думает о своем поведении, или ее брат, лорд Карлайл.
Мара была на седьмом небе от счастья обрести законную возможность встречаться с Дареллом. Не очень счастливым выглядел сам Дарелл от перспективы встречаться с любимой и не иметь возможности обладать ею. Ну что ж, у него есть еще Анна, которая всегда удовлетворит его мужские потребности и желания.
Наутро, когда маленький отряд собирался в дорогу к замку Кардонис, к лорду Карлайлу подошел Адриан, его верный воин и друг.
− Энтони, у меня есть к тебе просьба, − право называть лорда по имени Адриан заслужил еще когда они были детьми. – Замолви словечко перед леди Говерой и лордом Фарделлом за их служанку Анну. Я хочу жениться на ней.
Энтони был немало удивлен такой просьбой:
− Но, друг, ты же знаешь, что Анна не просто служанка леди Говеры, она еще и… любовница Дарелла.
− Да, я знаю. Но я люблю ее, и она согласна стать моей женой. Ты только поговори с Фарделлами.
Да, не так представлял себе это утро Энтони. Что же это за время такое, когда ему приходится улаживать то один брак, то другой?!
− Хорошо, Адриан, я сейчас же поговорю с леди Говерой. Тем более, что она как раз вышла на крыльцо в сопровождении твоей пассии.
Леди Говера действительно вышла на улицу, чтобы проводить гостей в путь. Следом за ней вышла не спавшая всю ночь Анна. Ей не терпелось самой услышать, как решится ее судьба. К жене подошел лорд Фарделл, и одновременно к крыльцу подъехал Энтони, который спешился у супружеской четы.
− Лорд Фарделл, леди Говера, прошу прощения за дела в столь ранний час. Я хочу передать просьбу одного моего друга относительно вашей служанки Анны.
− Что натворила эта безобразница? – нахмурилась леди Говера.
− Думаю, что ничего такого, за что стоило бы ее упрекать, леди Фарделл. Мой друг просит у Вас руки вашей служанки, − лицо у супруги лорда Фарделла вытянулось от удивления.
− Если вы переживаете за ее судьбу, − тем временем продолжил Энтони, − то смею вас заверить, что Адриан очень хороший человек, с покладистым характером, и служит мне верой и правдой. Анна будет с ним счастлива.
Лорд Фарделл усмехнулся:
− А что скажет сама Анна по этому поводу? А то стоит, будто воды в рот набрала. Ну, − лорд повернулся к служанке, − согласна ты, девушка, быть женой воина и жить при замке Кардонис?
Леди Говера вскинула голову на мужа и воскликнула возмущенно:
− Фредерик! Но это моя служанка!
− Я тебе предоставлю их с десяток на выбор, − отмахнулся от жены лорд Фарделл. – Тем более, чем дальше от нашего сына будет эта особа, тем лучше будут соблюдаться условия обручения нашего сына и сестры лорда Карлайла. Так что ты скажешь, Анна?
Анна покраснела, опустила голову и прошептала:
− Я согласна выйти замуж за Адриана, воина лорда Карлайла.
− Тогда иди, собирайся бегом, дурочка, − прикрикнул лорд Фарделл.
Анну словно ветром сдуло. Но какой скарб у служанки?! Уже через несколько минут она выбежала из замка с небольшим узелком. Энтони даже отойти не успел от крыльца.
Издалека за сценой наблюдал сам Адриан, волнуясь по поводу успешности переговоров. Когда Анна метнулась в замок, у Адриана сердце пропустило один удар. Он решил, что лорд не отпустил свою служанку, и она убежала оплакивать свою участь. Но когда Анна выбежала на крыльцо с небольшим узелком, душа воина возликовала. «Моя!» − думал Адриан, − «Теперь она моя!» И молодой воин направил своего коня к замку, навстречу своей любимой. Поравнявшись с Анной, Адриан протянул руку и подсадил девушку к себе на коня. Анна сразу доверчиво прижалась к возлюбленному. Уезжая, она даже не оглянулась на замок Дримстоун.
Другим же влюбленным пришлось расстаться. У Мары все лицо было опухшим от слез. Но Дарелл этого будто не замечал, для него его любимая все равно оставалась самой прекрасной на свете девушкой. Вечером, когда было вынесено решение относительно их обручения, Дарелл с Марой остались одни в зале замка, когда все разошлись на ночлег.
Дарелл обнимал и целовал свою любимую, говорил ей ласковые слова, возбуждая ее, но и возбуждался сам. Он еле сдерживался, чтобы не сделать чего-то лишнего. Мара чувствовала жар его тела даже через ткани платья, понимала, что само ее тело жаждало чего-то еще, но и боялась всего этого как любая девственница. Однако Дарелл держал себя в руках. Он и уговаривал свою будущую жену, и увещевал, что все будет хорошо. Слез при расставании Мара не могла удержать. Успокоилась она только утром, когда Элизабет пообещала, что привезет ее вскоре в Дримстоун снова.
Дарелл утром был в безобразном настроении, потому что накануне, после расставания с Марой, он нашел Анну, но та ему отказала в удовлетворении его мужских потребностей, первый раз за все время бытия их любовниками:
− Лиззи, зачем ты грызешь эти горелые корки, да еще и с утра? – раздраженно спросил он сестру.
− А потому, дорогой братец, что эти горелые корки спасают меня от утренней тошноты, − ничуть не обиделась на брата Элизабет.
− Надо будет запомнить и рассказать это Маре, когда она понесет от меня.
− Дарелл, ты обещал быть благоразумным! – Элизабет была ошеломлена такой откровенностью брата.
− Я не думаю, что смогу выдержать долго без женского общества, сестра, − доверительно склонив голову, тихо проговорил юный лорд Фарделл. – Вот сегодня мне отказала и Анна.
− Да? А я, кажется, догадалась, почему, − и Лиззи показала брату на Анну, сидящую перед Адрианом на его лошади.
− Крепись, братик, тебе предстоит нелегкое испытание, − и со смехом пошла к Грому, коню лорда Фарделла.
Все еще смеясь, Элизабет спросила супруга:
− Кажется, в нашем отряде прибавление?
− Да, Адриан и Анна удивили сегодня утром. Но из них получится отличная супружеская пара! Садись уже, любовь моя, пора в путь. Мы и так уже задержались.
Элизабет не нужно было долго уговаривать, она подала руку мужу, и тот ловко подкинул ее к себе на лошадь.
− От тебя пахнет хлебом, дорогая.
− Да, я жую горелые корочки с утра, чтобы не было тошноты. Знаешь, а ведь помогает. – Но тут ее вывернуло наизнанку со всеми ее горелыми корочками. Энтони только успел подхватить ее, чтобы та не свалилась с лошади.
− Ничего, любимая, ребенку нашему просто не нравится твоя диета.
Леди Говера увидела, как вырвало дочь, прямо сидя на лошади, и испугалась за ее здоровье.
− Не бойся, мама, − ответил стоящий рядом мрачный Дарелл, − это просто Лиззи забыла тебе сказать, что вы с отцом скоро станете бабушкой и дедушкой.
Супруги Фарделл были ошеломлены таким известием, но, придя в себя от первого шока, обрадовались. Хотя и посетовали на то, что Элизабет сама им об этом ничего не сказала.
25.
Весь месяц Элизабет почти не вставала с кровати. Она не могла ничего есть. Все, что она съедала, через какое-то время отвергалось ее организмом. Макгроув, как и обещал, прислал опытную повитуху из деревни. Та постоянно крутилась подле хозяйки, конкурируя с Бесс, которая очень ревностно отнеслась к тому, что за «ее ягодкой» ухаживает кто-то другой.
Но Макгроув решил возобновить свои ухаживания, и постепенно Бесс частично переложила заботу об Элизабет на плечи повитухи.
Энтони не находил себе места от беспокойства. И даже чуть не сорвал сделку с выгодным покупателем, не вмешайся вовремя Макгроув.
− Соберись, мальчик! Нельзя так изводиться из-за реакции организма твоей жены на беременность. Ты же погубишь нас всех. Потерпи, все пройдет. Организму Элизабет просто надо привыкнуть к тому, чтобы кормить еще одного человечка у нее внутри.
Энтони слушал друга, немного успокаивался, но узнав об очередном приступе жены, снова ударялся в панику.
Мара была расстроена не меньше Энтони состоянием Элизабет, но по другой причине. Лиззи обещала свозить ее в замок Дримстоун, но состояние здоровья не позволяло ей это сделать. И Мара страдала в разлуке с любимым.
Сам Дарелл также страдал, но его отвлекали дела земель Фарделлов. Они ездили в Даривен на ярмарку продавать шерсть овец из своих отар, потом началась охота для запасов мяса на зиму, и у молодого лорда Фарделла почти не оставалось времени для страданий по любимой невесте.
Через полтора месяца Элизабет вдруг стало лучше, и она попросила еды. Да не какого-то бульона, а ей захотелось мяса. Жанин обрадовалась, что хозяйка пошла на поправку и стала кушать вдвое больше обычного, и с удовольствием готовила для нее, выбирая самые лучшие куски. Еще бы! Ведь хозяйка носит наследника Карлайлов! Об этом уже знали все в округе. А так как Элизабет все время просила мяса, то сомнений ни у кого не оставалось относительно пола ребенка в ее чреве. «Мальчики всегда хотят мяса!» − говорила Жанин всем желающим послушать ее. Повитуха же молчала и только мотала головой.
К тому времени, когда Элизабет сделалось получше, погода сменила свою осеннюю теплоту на зимнюю стужу: выпал первый снег и все чаще были заморозки. В такую погоду лорд Карлайл запретил своей супруге какие бы то ни было поездки, а потому Мара совсем с лица спала, страдая по любимому.
Но тут неожиданно в Кардонис прибыл сам Дарелл собственной персоной. Оказывается, когда закончились все неотложные дела, разлука с любимой тоже стала заедать молодого лорда. Вот он и отправился на встречу. Теперь Мара вся светилась от счастья. Они с Дареллом уезжали на конные прогулки, гуляли по балкону вокруг замка и просто беседовали в зале, сидя у камина в холодные дни и вечера. Дарелл, как и обещал отцу перед отъездом, был сдержан в проявлении своей страсти: он только целовал Мару, обнимал да чуть ласкал ее юное тело, не позволяя распалиться ни ей, ни себе.
Так молодой лорд Фарделл прогостил в замке Кардонис примерно неделю, а потом уехал домой, увозя с собой новости относительно состояния здоровья леди Карлайл.
А состояние здоровья Элизабет было все лучше. Беременность наложила отпечаток на ее лицо, которое словно светилось изнутри каким-то мягким светом. Лорд Карлайл все больше влюблялся в свою супругу, удивляясь, что такое еще возможно. С улучшением здоровья Лиззи они возобновили свои любовные игры, от которых сама будущая мать получала еще больше удовольствия. Повитуха успокоила лорда, что занятия любовью не навредят плоду, только когда живот будет огромен перед самым разрешением, тогда нужно будет умерить пыл, чтобы не вызвать роды раньше положенного срока. А роды ожидались к середине весны.
Зимой в этих краях дороги переметает так, что не отыщешь направление даже по приметам, а потому по ним никто зимой и не ездил. Мара снова впала в тоску по возлюбленному, но уже понимала, что ничего нельзя сделать до весны.
Лорд Карлайл и Макгроув проследили за тем, чтобы табун лошадей перегнали на ближние выгоны и отремонтировали конюшни, а также перегнали всех овец в овчарни. Леди Карлайл, несмотря на свою беременность, не забывала и о ведении хозяйства в замке. Хотя большую часть работы выполняла замковая экономка Жанин, и Элизабет, порой, приходилось только наблюдать за процессом. Иногда к ним присоединялась и Мара, которая как-то повзрослела не только лицом, но и телом: оно обрело ту притягательную для мужчин женственность, упругость и округлость. И это была уже не та куколка-ангелок, которую Лиззи встретила по приезде. Мара превратилась в девушку. Зимой ей исполнилось четырнадцать лет. И она стала более сдержанной и степенной, что придавало всему ее облику загадочное очарование.
С каждой неделей Элизабет все больше округлялась. Каждый раз, лежа рядом ночью в постели, лорд Карлайл гладил и целовал живот супруги, хотя сама Лиззи была недовольна тем, что толстеет и толстеет, отчего у нее стал портиться характер.
Но лорд Карлайл все мужественно терпел и успокаивал супругу, если та начинала вдруг плакать. К тому же, зимой добавилась еще новость: оказалось, что Макгроув не просто так обхаживал Бесс, − та оказалась беременной еще по началу зимы. И теперь тоже щеголяла по замку с животом, хоть и не с таким большим, как у хозяйки. Не везло с беременностью только Анне, которая обжилась в домике Адриана. Но супруги не унывали, считая, что у них еще все впереди, и что им и так хорошо только вдвоем.
26.
Пришла весна. Зажурчали ручьи и запели птицы. Солнце засияло ярче обычного. Когда сошел снег с пастбищ и проклюнулась первая сочная трава, лорд Карлайл вместе с Макгроувом отправились следить за перегоном табунов и отар на пастбища.
Супруга не было дома уже два дня, когда Элизабет проснулась поутру от тянущей боли в спине. Она перевернулась на другой бок, но вдруг почувствовала, что из нее потекло что-то теплое. Лиззи, испугавшись, вскрикнула, и тут же скрутилась от нахлынувшей на нее боли.
В комнату вплыла повитуха уже с простынями. И как эти повитухи узнают точно, когда начнутся роды?
− Давай, вставай, милая, я перестелю тебе постель.
− Что это со мной? – спросила дрожащим от испуга голосом Элизабет.
− Ничего плохого, милая. Это твоя дочка на свет просится.
− Дочка? – Лиззи тут же забыла о боли. – Но у меня же мальчик должен быть. Я же ела только мясо. И все вокруг говорили… − роженица не успела договорить, как новый приступ боли захватил ее, и она, не сдержавшись от неожиданности, закричала.
Когда боль утихла, повитуха ответила:
− Ты ела мясо просто потому, что твоя дочь крепка как воин. Не переживай, родишь еще своему мужу наследника. А теперь давай, пододвинься, я сменю белье.
Промучилась схватками Элизабет почти до вечера. Лорду послали гонца на дальние пастбища, и он примчался, как только смог. Но будущего отца не пустили к роженице, как бы она ни кричала от боли. Он ждал вестей внизу, в зале, нервно меряя шагами помещение.
Наконец, в зал вошла Бесс, держа на руках сверток, пищащий как котенок.
− Лорд Карлайл, у Вас дочка, − торжественно объявила она.
− А где сын? – новоявленный отец явно не ожидал такого поворота.
− А сын Ваш еще не зачат! – отрезала Бесси, и собралась было выйти, но лорд Карлайл подскочил к ней, отобрал сверток и уставился в маленькое сморщенное личико своей дочери.
− Она прекрасна. А как леди Карлайл? Как Элизабет? – спросил он дрогнувшим голосом.
− Ваша жена здорова. Думаю, повитуха уже привела ее в порядок. Идите к ней. Дочку оставите?
− Нет, я возьму ее с собой, − новоявленный отец так крепко прижал к себе дочь, будто и правда ее кто-то хотел отобрать у него.
Энтони поднялся по лестнице вверх, но у дверей спальни остановился, прислушиваясь. Внутри раздался смех супруги. Смех! У Энтони словно камень упал с души! Он распахнул дверь и вошел внутрь. Лиззи лежала на постели. Хоть и бледная, но зато счастливая.
− Как тебе наша дочь, Энтони? – они оба думали, что будет мальчик, и леди Карлайл немного беспокоилась, как воспримет дочь вместо сына ее супруг.
− Я думал, что будет сын.
− А дочь, значит, тебя не устраивает? – насмешливо наклонила голову Элизабет.
− Ну что ты, дочь – это замечательно! – Энтони подошел к кровати и сел на краешек. − А сына мы родим чуть позже.
− «Мы» родим? – воскликнула Элизабет. – По-моему, здесь рожала только я, а где был ты?
− Я вернулся с пастбищ, как только мне сообщили новости относительно тебя. Но Бесс меня не пустила в нашу спальню, так что пришлось ждать внизу.
− Да, Бесси может быть жесткой, когда посчитает это необходимым, − засмеялась счастливая мать.
Вдруг сверток на руках у Энтони зашевелился и разразился таким криком, что, наверное, поднялась вся округа.
− Что случилось? Почему она кричит так? – испугался за дочь лорд Карлайл.
− Просто наша девочка проголодалась. Давай-ка ее покормим.
− О, боги! Если она так требует еды, то как же она будет кричать, требуя что-то еще для себя, когда подрастет?!
Элизабет рассмеялась, взяла на руки дочь и приложила ее к груди, как научила повитуха. Дочь лорда и леди Карлайл с жадностью стала сосать предложенный сосок.
− Дорогой, я бы тоже не прочь поесть. Я с утра ничего не ела.
Лорд метнулся в кухню к Жанин, набрал всего побольше. Экономка с удивлением и улыбкой наблюдала за хозяином, таким заботливым она его еще не видела.
Энтони словно взлетел в спальню с подносом еды, а, зайдя внутрь, увидел, что жена мирно спит, как и дочь, не отпуская маминого соска изо рта. Лорд осторожно переложил дочь в колыбельку, а сам улегся рядом с Лиззи, обнял ее и тоже крепко уснул.
Ночью проснулась малышка и потребовала свою порцию еды. К тому же, она оказалась мокрой. Элизабет встала, перепеленала дочь и сунула в ее жадный ротик второй сосок. Потом увидела принесенную еду, присела к подносу и стала тоже с жадностью есть. Такую картину и обнаружил Энтони, проснувшись.
− Не очень−то тебя разбудил крик дочери, лорд Карлайл, − со смехом произнесла Элизабет. – Кстати, надо придумать имя малышке.
− Пусть будет Элина.
− Какое красивое имя! В нем есть и мои, и твои буквы. Хорошо, пусть будет Элина. Иди, папочка, поешь тоже. Мне одной все это не съесть.
Энтони подошел к своим девочкам и тоже принялся за еду.
− Ну вот, − весело сказал он, − первая семейная трапеза.
Потом посмотрел на свою жену и произнес:
− Спасибо тебе, любовь моя, за дочь.
− Прости, я не родила тебе сына.
− Ничего, как только окрепнешь от родов нашей дочери, мы займемся зачатием сына.
− С удовольствием, дорогой! – и Элизабет потянулась к мужу за поцелуем. Они не рассчитали и чуть прижали маленькую Элину, о чем та сразу дала понять, своим громким голосом выражая недовольство.
Супруги рассмеялись, успокоили девочку и уложили дочь в колыбельку, а сами легли на кровать. Сон снова сморил их обоих.
27.
В замок Дримстоун прибыл гонец с известием о рождении нового члена семьи Карлайлов. Супруги Фарделл засобирались к дочери и зятю. Обрадовался визиту к возлюбленной и Дарелл.
И вот к концу четвертого дня от рождения Элины в замок Кардонис въехала кавалькада, возглавляемая лордом Фарделлом.
− Где моя внучка? – загремел он своим голосом.
− Они в зале, Фредерик, ожидают вас, − ответил вышедший навстречу гостям лорд Карлайл.
− Дарелл! – это выбежала Мара к своему возлюбленному.
Дарелл спрыгнул с лошади и помчался навстречу любимой, подхватил ее на руки, закружил, а потом поставил на землю и страстно поцеловал.
− Я очень соскучился по тебе, малышка! Хотя ты изменилась за зиму, стала еще более красивой, − Дарелл с удовольствием разглядывал Мару. − От того подростка, какой я тебя помню, не осталось и следа. Ты стала настоящей девушкой, а больше не ребенком!
И добавил шепотом на ушко:
− Твое тело еще больше возбуждает меня и горячит кровь, любовь моя.
− О, Дарелл, проказник! – засмеялась Мара. – Мне исполнилось только четырнадцать минувшей зимой. Так что придержи свои комплименты.
Дарелл был поражен. Она не только телом стала взрослее, но и мыслями! И научилась флиртовать! Наверное, это у женщин в крови и проявляется со становлением девушки. Ему же Мара стала еще более желанна. Дарелл прижал ее еще теснее к себе:
− Я не хочу тебя отпускать, любимая!
− Тогда поцелуй меня еще, любовь моя. – И они вновь слились в поцелуе.
Супруги Фарделл вошли в натопленный зал в сопровождении лорда Карлайла.
− Папа! Мама! – навстречу гостям встала Элизабет, держа на руках дочку. Ее тело еще не приобрело прежние формы после родов, но она все равно выглядела великолепно.
− Похоже, роды пошли на пользу твоей внешности, дочь, − леди Говера, как всегда, сдержанна.
− Покажи-ка нам нашу внучку, – это лорд Фарделл подошел ближе к дочери. – Как вы ее назвали?
− Элина, папа. Элина Карлайл.
Лорд Фарделл взял сверток у матери, деловито развернул его, и зал оглушил крик недовольной Элины.
− Ух ты, какая громкоголосая! – с удовольствием отметил дедушка. – Молодчина, дочка, хорошо постаралась.
− Папа, но старалась я не одна.
− Лорд Карлайл, поздравляю тебя, сынок, у тебя отличная девчушка!
− Спасибо, Фредерик. А теперь прошу всех за стол, − произнес Энтони, увидев, как подает знаки Жанин.
За ужином пили и говорили заздравные тосты за маленькую Элину, за лорда и леди Карлайл, за будущих наследников. Элизабет несколько раз поднималась наверх к дочери: то покормить, то перепеленать, то самой немного отдохнуть от шума в зале.
Однажды она поднялась наверх и просто прислонилась к стене в коридоре, приходя в себя. И тут она услышала приглушенный шепот из комнаты Мары. Элизабет прислушалась.
− Дарелл, я больше не могу терпеть вдали от тебя, мне хочется познать все ласки и то, что происходит между мужчиной и женщиной. У меня перед глазами так и стоит та картина, когда вы с Анной…
− Любовь моя, я не хочу позорить тебя, занявшись с тобой любовью до официального брака. Хотя мне этого очень и очень хочется, ты даже не представляешь, как.
− Но ведь никто не узнает об этом, выглядеть я буду все также. А говорить мы никому не станем.
Элизабет была шокирована поведением Мары. Она подошла еще ближе и услышала за дверью возню и звук поцелуев.
− Любовь моя, − это Дарелл заговорил, − но от соития бывают дети. Что, если ты понесешь? Этого скрыть будет невозможно.
− Тогда ты еще быстрее женишься на мне, и нам не надо будет расставаться.
− О, соблазнительница! – простонал Дарелл.
Больше Элизабет выдержать не могла. Она распахнула дверь в комнату Мары и застыла от увиденного.
На постели лежали обнаженные Мара и Дарелл и ласкали друг друга как муж и жена.
− Мара! Дарелл! – прошептала Элизабет. – Что вы себе позволяете?!
Элизабет хотелось закричать на них, но она знала, что крик ее могут услышать другие, и тогда Маре и Дареллу сильно попадет за своеволие. А так она хоть попробует призвать их к порядку.
− Ой, Элизабет! – пискнула Мара.
− Лиззи, надо хотя бы стучаться, когда заходишь в комнату к любовникам, − с ленивой улыбкой произнес Дарелл.
− Боюсь, вы не услышали бы стука, − съязвила Элизабет. – Дарелл, прекращай соблазнять Мару. Вам еще два года придется выдержать.
− Ох, птичка-невеличка, − Дарелл и не думал одеваться, − кто бы говорил! Ты сама еле выдержала три луны до своего шестнадцатилетия.
− Элизабет, пожалуйста, не говори Энтони, − Мара прикрылась пледом и умоляюще смотрела на Лиззи.
− Ты с ума сошла! – прошипела леди Карлайл. − Конечно, я не скажу! Но и вы оба должны вести себя подобающим образом! Надеюсь, Мара, ты все еще девственна?
Мара обиженно надула губки, совсем как ребенок:
− Мы даже еще не были с Дареллом как муж и жена!
− Судя по вашему виду, это было не так уж далеко, – снова съязвила Лиззи. – Дарелл, я все-таки надеюсь на твое благоразумие.
С этими словами Элизабет вышла из комнаты Мары. Что она могла еще сделать? Стащить с кровати Мару и силой заставить одеться? Но в другой раз она могла и не успеть вовремя их остановить. Оставалось только воззвать к их разуму. Хотя она и сама знала, что где тело получает удовольствие, разум отключается. Пусть разбираются сами. А там будь что будет. У нее сейчас и без них забот выше крыши с маленькой Элиной.
− Вот так, любовь моя, нас застукали, − весело проговорил Дарелл, все еще лежа на кровати обнаженным.
− И что теперь делать? – спросила также обнаженная Мара, сидя на краешке кровати.
− Хм… А что бы ты хотела? – промурлыкал юный лорд.
У Мары мурашки побежали от этого мурлыканья:
− Я бы хотела продолжить то, что мы начали, − страстно сказала маленькая соблазнительница.
− Я тоже! – воскликнул Дарелл и повалил на спину свою возлюбленную.
− Только знаешь что, − серьезным голосом проговорил любовник, − как ни крути, а Лиззи права, нужно быть предельно осторожными в наших ласках, чтобы не допустить зачатия.
− А разве такое возможно?
− Еще как возможно! Я покажу тебе несколько способов наслаждения, но при этом с гарантией от зачатия.
− О, Дарелл, я очень хочу узнать их все!
− И за какие заслуги мне досталась столь страстная кошечка? – застонал Дарелл и припал поцелуем к губам возлюбленной.