Виктория Сергеевна Кош
Блоги
– Никуда от учеников не деться, – улыбнулся Игорь. – Куда ни пойдешь, всюду они.
Именно поэтому я больше не хотела никуда идти. Открытий и откровений на сегодняшний день с меня было достаточно. Я рассказала Игорю про неожиданный визит мамы, отвергла его великодушное предложение встретить ее и распрощалась с ним на ступеньках торгового центра.
В семь часов я была на вокзале. Все, что было в человеческих силах, я успела: запихала вещи в шкаф, протерла пол, выкинула заплесневелые остатки сыра и красиво разложила по полкам в холодильнике купленные продукты.
Впрочем, насчет продуктов я могла не переживать. Мама приехала с двумя огромными сумками, причем ее личные вещи поместились в одном пакете. Остальное место было забито банками солений и варений, аккуратно завернутыми в газеты, домашним печеньем и прочими вещами, без которых мама не представляет себе домашнего уюта.
Дома мама критически осмотрела мою квартиру и, хотя и сморщила нос при виде подтеков на обоях, в целом осталась довольна.
– Симпатично тут, – сказала она. – Но ешь ты наверняка всякую ерунду.
Я в этот момент открывала нарезку с ароматной семгой и буркнула что-то неопределенное.
– Как тебе работа? Нравится?
Я предвидела этот вопрос и благоразумно сунула в рот кусок семги. Так что вразумительно ответить снова не получилось – я просто что-то промычала. Но мама не отставала.
– Как дети? Слушаются?
Я энергично кивнула. Жаловаться все равно не имело смысла. Единственный совет, который я могла получить, был бы «возвращайся домой и найди нормальную работу». Поэтому я старалась не провоцировать маму, и до конца ужина мы проговорили о безобидных вещах вроде папиной работы, растущих цен и погоды.
После ужина, когда я мыла посуду, мама наконец затронула щекотливую тему.
– Как у тебя на работе с мужчинами? Хотя какие могут быть мужчины в школе…
Мамин голос был полон сдержанного сочувствия и робкой надежды. Чувствовать себя объектом жалости, пусть даже материнской, было неприятно.
– Почему же, – сказала я, вытирая руки о полотенце. – Есть у нас один. Вполне достойный.
Я усадила маму на диван, включила планшет и открыла страницу Игоря на школьном сайте.
– Сегодня мы ходили вместе на выставку. Потом посидели в кафе.
У мамы загорелись глаза. Она вцепилась в планшет и забормотала:
– Сорок лет? Не мальчик… Но симпатичный. Глаза такие… хорошие. Не женат?
– Не женат, – сказала я. – И, кстати, мы просто друзья. Я только хотела показать, что в школе есть мужчины.
Мама недоверчиво хмыкнула и вернулась к странице Игоря. Я смотрела на его фото через ее плечо. Глаза выразительные, этого у него не отнимешь. Нос в этом ракурсе совсем не смотрится большим, и легкая улыбка очень украшает его лицо. Симпатичный? Наверное, так оно и есть. Странно, что я сразу этого не заметила.
– Школьный учитель все-таки не лучшая профессия для мужчины, – вздохнула мама с заметным сожалением.
– Кто-то должен и детей учить, – сварливо отозвалась я, морально настраиваясь на лекцию «зачем тебе эта работа и возвращайся, доченька, домой».
Но мама и на этот раз упустила возможность наставить меня на путь истинный. Вместо этого она принялась изучать сайт школы и расспрашивать меня о коллегах, и так – вполне мирно, хоть и скучновато – завершился этот бурный и противоречивый день.
Забирая перед сном планшет к себе в спальню, я заметила, что на нем до сих пор открыта личная страничка Игоря. Я поскорее закрыла ее. Глупо вышло с этой фотографией. Теперь мама подумает, что Игорь для меня что-то значит, а это неправда…
Ночной автобус, за окном дождь. Мы сидим сзади и видим всех, а сами спрятаны от любопытных глаз. Невидимая пелена отделяет нас от всего мира. Мы надежно укрыты в своей вселенной, и так будет вечно, пока мы рядом и держимся за руки. Я чувствую дыхание Майка на своей щеке и поворачиваю голову навстречу его губам…
Где-то далеко за пределами моего сознания объявляли остановки, но какое дело мне было до пространства и времени, если моя вселенная жила по своим законам…
Мы доехали до конечной, а потом долго не могли поймать машину. Но я не спешила и не переживала.
Я уже была дома.
Мой дом был там, где Майк.
Глава восьмая
– Зачем ты с утра пораньше за компьютером сидишь? Не позавтракала, а уже работаешь…
Мама ворвалась ко мне в комнату с упреками, но на меня гораздо сильнее подействовал аромат оладушек. Я убрала планшет и отправилась на кухню.
В совместной жизни с родителями есть свои преимущества, и одно из них – вкусные завтраки. Не крекеры, яичница или старый сыр, а пышные круглые оладьи с хрустящей корочкой, да еще с абрикосовым вареньем.
Пока я наслаждалась оладьями, мама излагала свои планы на сегодня. Ей хотелось прогуляться по центру города, разведать местные музеи, посмотреть на мою школу хотя бы издалека.
Я была не против музеев и центра города, хотя школу предпочла бы обойти за пару километров. Но я не хотела давать маме повод думать, что мне надоела работа, поэтому я покорно отвела ее к школе. Потом мы поехали в музеи ремесел и исторический, погуляли в городском парке, съели по салатику в кафе. Напоследок я оставила главную площадь с ее церковью, торговым центром, цветником и фонтаном. Когда мы сели на скамейку рядом с клумбой, полной сиреневых астр, мама сказала:
– Приятный городок. Не скучно тебе здесь?
– Я здесь только две недели, – напомнила я. – И потом, я на работе. Некогда скучать.
– С современной молодежью не заскучаешь, – вздохнула мама. – Посмотри хотя бы на этих. Что вытворяют…
Она показала на супермаркет, находившийся через дорогу от нас. У входа темноволосая девчонка, которая еле держалась на ногах, набрасывалась с кулаками на высокого парня с длинными, завязанными в хвост волосами. Срываясь на визг, она выкрикивала что-то злое, бессвязное. Что именно, я расслышать не могла. Парень явно не воспринимал девчонку всерьез. Он с легкостью уворачивался от ударов и при этом успевал говорить что-то другой девушке, тоненькой блондинке, которая стояла чуть в стороне.
– Кошмар, – покачала головой мама. – Такая молоденькая и уже пьет. Куда только родители смотрят.
Темноволосая подскочила к блондинке, схватила ее за плечи, затрясла. Парень бросился их разнимать и с такой силой толкнул темноволосую, что она не удержалась на ногах и растянулась на асфальте в полный рост. Выходящий из супермаркета пожилой мужчина принялся ее поднимать, но она оттолкнула его. Парень с хвостом и блондинка неторопливо пошли по улице и даже не обернулись.
– Придет такая в школу, и что ты будешь с ней делать? – сказала мама.
Именно этого вопроса мне и не хватало, чтобы все встало на свои места. К моим глазам словно поднесли бинокль. Темноволосой, до безобразия пьяной девчонкой была Рита Величенко, блондинкой – Кира, а ее парнем, конечно, Тимофей, которого я не узнала из-за непривычной прически.
– Что я буду делать? Я буду с ней разговаривать! – выдохнула я, вскакивая со скамейки. – И прямо сейчас!
Я бросилась к перекрестку.
– Даша, ты куда? – донесся до меня голос мамы, но у меня не было времени на объяснения.
Я перебежала дорогу и подбежала к Рите, которая все еще сидела на асфальте. На нее было страшно смотреть. Лицо красное, зареванное, на щеке свежая царапина, волосы всклокоченные, глаза мутные, опустошенные алкоголем и отчаянием.
– Рита, – позвала я.
– Тииииим, – протянула она, не реагируя на меня. – Верниись.
Я взяла Риту за руку.
– Ты меня слышишь? Это я, Дарья Дмитриевна.
Рита медленно перевела взгляд на меня. В глазах промелькнуло узнавание.
– Дашенька, – пробормотала она, и я впервые обрадовалась этому дурацкому прозвищу.
– Рита, тебе нужно домой, – сказала я отчетливо. – Я тебя провожу. Где ты живешь?
Она упрямо замотала головой.
– Неет. Я пойду с Тимом. Тииим…
– Его здесь нет, – жестко сказала я. – Тебе нужно поспать.
– Даша, это твоя ученица? – раздался за спиной перепуганный голос мамы. Она подошла и склонилась над Ритой.
Я кивнула. Нужно было срочно что-то делать. Рита, покачиваясь, пыталась встать, но каждый раз падала.
– Ее надо отвести домой, – твердо сказала мама. – Ты знаешь адрес?
Я не знала, а Рита то ли не хотела, то ли не могла говорить. Если бы у меня с собой был планшет, проблема бы решилась в два счета, но планшет я оставила дома…
– Позвони кому-нибудь, – пропыхтела мама, пытаясь поднять Риту.
Александра! И как я сразу не сообразила. Я набрала ее номер и через минуту получила адрес Риты.
С такси оказалось сложнее. Три машины подряд отказались сажать нас, опасаясь за чистоту салона. Я отправила маму домой и, выяснив номер маршрута, не без труда загрузила Риту в рейсовый автобус.
Всю дорогу она икала, пугая пассажиров, а в промежутках бормотала имя Тимофея, пугая меня. Хорошо хоть от автобусной остановки до ее дома было близко, потому что почти всю дорогу мне пришлось тащить ее на себе.
Дверь подъезда была заперта. Я усадила Риту на скамейку, набрала номер квартиры на домофоне и, когда раздалось «да», неуверенно пробормотала:
– Эээ… здравствуйте… я из школы. Классный руководитель Риты, – пояснила я, не зная, стоил ли сообщать о Ритином состоянии прямо сейчас.
Пока я колебалась, магические слова «школа» и «классный руководитель» подействовали, в замке что-то щелкнуло и дверь открылась. Мы загрузились в лифт. Рита дремала, положив голову мне на плечо, а я пыталась продумать разговор с ее мамой.
Я не знаю, что ее мама рассчитывала увидеть, когда откроются двери лифта, но явно не пьяную дочь на руках у незнакомой девицы.
– Здравствуйте, – выдохнула я, вытягивая Риту из лифта.
Невысокая женщина с темными короткими волосами остолбенело смотрела на нас.
– Мамуля… – выдохнула Рита пьяно, сгибаясь пополам в приступе рвоты.
– Помогите, – прошипела я и тоже согнулась в попытке не уронить Риту и при этом уберечь свои кроссовки.
Ритина мама вышла из столбняка и кинулась к нам. Вдвоем мы держали Риту, пока ее не перестало тошнить. Потом отвели ее в ванную, где Рита бормотала что-то бессвязное, а мама молча и отчаянно отмывала ее лицо. После меня отправили на кухню, а Риту потащили в комнату.
Полина Михайловна, Ритина мама, освободилась только через пятнадцать минут. Она устало опустилась на табуретку рядом со мной и сказала:
– Спасибо.
Потом с сомнением уточнила:
– Вы классный руководитель Риты?
Я кивнула. Ее сомнения были понятны. В глазах этой утомленной маленькой женщины я больше походила на Ритину подружку, чем на учителя.
– Я случайно увидела ее на улице. Она… нападала на одного мальчика… Своего одноклассника.
– На Тимофея? – устало спросила Полина Михайловна. – Я так и знала, что этим закончится.
Она всхлипнула и оперлась о руку, закрыв ладонью глаза.
– Рита у меня хорошая девочка раньше была. Послушная, тихая. Уроки всегда делала, я ее и не контролировала. Нигде не шаталась. А потом как с ума сошла… – Она промокнула слезы ладонями и пристально на меня посмотрела. – Хотите взглянуть на ее комнату? Сразу все станет понятно.
Полина Михайловна провела меня к комнате Риты. Она включила свет в коридоре и открыла дверь. Но она могла и не беспокоиться. Рита раскинулась на кровати и спала настолько крепко, что можно было смело включить свет и в комнате.
Когда мои глаза привыкли к полумраку, я увидела, что все стены комнаты оклеены фотографиями. Маленькими и большими, сделанными в помещении и на улице. Везде был один и тот же человек. Белокурый красавец с наглыми глазами. Тимофей Никольский. Сверху черным фломастером было что-то крупно написано. Я подошла ближе и пригляделась. All for Tim, было выведено на каждой фотографии. Рита что-то забормотала во сне, ее мама встрепенулась, и я быстро вышла из комнаты.
– Видели? – всхлипнула Полина Михайловна, закрывая дверь. – Везде только этот мальчик. По-моему, это ненормально даже для первой любви.
Мы вернулись на кухню.
– Он к ним пришел в девятом классе, – рассказывала Полина Михайловна, уже не пряча слез. – Риту как будто подменили. Он сначала не обращал на нее внимания, у него другие девочки были. Он с Алиной начал встречаться, с Ритиной двоюродной сестрой… Как Рита с ней ругалась… Когда она узнала о смерти Алины, первым делом воскликнула: «все, теперь он мой». Это потом она сообразила, плакать начала. Представляете? А так первая мысль о нем…
Я представляла. Любовь может довести человека до чего угодно.
– На похоронах только появилась, даже на поминки не осталась. Мне перед братом так стыдно было. Я соврала, что у нее нервный срыв. Что она по ночам не спит, плачет. Она и правда не спит, все с ноутбуком сидит, со своим Тимом общается. Как к ней ни заглянешь, у нее на коленях ноутбук, на голове наушники. Ничего не слышит и не видит. Я так за нее боюсь… Особенно после того, что случилось с Алиной.
– Но ведь Алину убили, – осторожно напомнила я. В свете обстоятельств это действительно было лучше, чем самоубийство из-за несчастной любви.
– Кто знает, что там было на самом деле, – вздохнула Полина Михайловна. – Зачем-то она полезла на эту крышу… Дарья Дмитриевна, на вас вся надежда. Может, вы поговорите с Ритой? Повлияете на нее?
– Я сделаю все, что смогу, – вздохнула я. – Еще бы знать, что я могу.
– У вас должен быть к ним подход, вы такая молодая…
Я была готова завыть в полный голос. Опять этот подход.
– В крайнем случае придется переводить ее в другую школу, – сказала Полина Михайловна.
Но я сомневалась, что так можно разрешить проблему. Разлука не лучшее лекарство от любви. Между мной и Майком пролегло непреодолимое расстояние, но он мне так же дорог, как и в день нашей встречи и даже больше. Риту можно перевести в другую школу или увезти в другой город, но как разлучить ее с Тимофеем, если он всегда в ее сердце?
Я просидела с Полиной Михайловной почти час и ушла, когда она полностью успокоилась. На улице стемнело, и я вытащила телефон. Нужно было предупредить маму. Наверняка она с ума сходит от беспокойства.
– Дарья Дмитриевна!
Я подпрыгнула на месте. На скамейке у подъезда Риты сидела Мила с ноутбуком на коленях.
– Ты что здесь делаешь? – простонала я.
– Жду вас, – деловито сказала она, не отрывая глаз от монитора.
– Зачем? – вздохнула я, садясь рядом. – Откуда ты знаешь, что я здесь?
– Я следила…
– За мной? – возмутилась я.
– Нет, – хмыкнула Мила. – За Тимом. Это я уже потом за вами поехала.
До меня кое-что начало доходить.
– Ты видела, как Рита приставала к Тиму и Кире у супермаркета?
– Ага, – кивнула Мила. – Это была ваша мама?
– Да. Могла бы и помочь мне, между прочим.
– Настоящий шпион никогда не выдает себя.
Мила была абсолютно серьезна. Я не выдержала и рассмеялась.
– Смейтесь, смейтесь, – обиделась она. – А я раздобыла новые доказательства. Вот послушайте.
Мила плюхнула ноутбук мне на колени и сунула в руки наушники.
– Я это сегодня записала. Звук не очень, но все слышно.
Я послушно нацепила наушники. Мила включила запись. Сначала ничего толком не было слышно, только обычный уличный шум – гул машин, разговоры прохожих. Кто-то активно и ритмично сопел. Должно быть, Мила. Но потом я услышала голос Киры Дымовой.
– Так она завела дневник или нет?
– Угу, – буркнул Тимофей.
– Уверен?
– А то.
– Все равно не понимаю, почему именно ты должен этим заниматься.
– Может, у меня талант, – хохотнул Тимофей. – Ник у нас умный, Дэн спортивный. А я обаятельный. Девочки ведутся. Ты…
– Тииим, ты чего с ней делаешь тут? – завопила Рита так громко, что я от неожиданности чуть не скинула ноутбук с колен.
Запись прервалась.
– Ритка не вовремя их засекла, – с сожалением сказала Мила. – Они бы точно что-нибудь важное выболтали.
Она выжидательно смотрела на меня, надеясь на похвалу.
– Делать тебе больше нечего, – вздохнула я, снимая наушники.
– Но ведь это доказывает, что я была права!
– Это доказывает только то, что Рита завела блог и что Тимофей и Кира хотели, чтобы она это сделала, – сказала я и задумалась.
Вроде бы пустяк. Но действительно, зачем им это?
– С какой стати им это хотеть? – торжествующе спросила Мила. – Зачем им это нужно?
– Не знаю, – честно сказала я.
– Сначала Алина, потом Рита. Я вот здесь чувствую, что дело нечисто, – Мила похлопала себя по груди. – Если бы почитать блог Ритки… Я попробовала его поискать, но ничего не нашла. Кто ее знает, какой она ник выбрала…
Фотографии Тимофея в Ритиной комнате внезапно всплыли у меня перед глазами.
– Попробуй allfortim, – сказала я.
Мила покосилась на меня и быстро набрала адрес в строке браузера. На мониторе появилось:
Эта страница доступна только для друзей пользователя.
– Зачем она закрыла доступ? – Мила с подозрением сузила глаза. – Значит, ей есть что скрывать.
Совсем необязательно, подумала я. Мой блог тоже был в закрытом режиме, но не потому, что я хотела что-то скрыть. Я всего лишь хотела избежать контактов с внешним миром.
– В любом случае вопрос закрыт, – сказала я, вставая. – Или просись к Рите во френды. Или забудь о ее блоге.
– Она не будет меня френдить… – Мила вдруг лукаво улыбнулась. – Но это не значит, что мы не сможем прочитать ее блог.
Я всегда считала себя человеком с сильной волей. Но нужно было посмотреть правде в глаза: человек с сильной волей никогда против своего желания не потащился бы поздно вечером к черту на кулички, чтобы встретиться с таинственным дядей Семеном, большим специалистом в компьютерных технологиях.
– Нам повезло, он сегодня как раз работает, – с жаром говорила Мила, пока мы на остановке ждали автобус. – Ему взломать этот сайт раз плюнуть.
– Не хочу я ничего взламывать, – слабо сопротивлялась я, но Мила уже затаскивала меня в автобус.
– Мы только получим доступ к блогу Риты, и все. Это будет совершенно безобидно.
– И очень некрасиво.
– Дарья Дмитриевна… – Мила строго на меня посмотрела. – Если Рита в опасности, мы должны ей помочь. Вы согласны?
– Хорошо, – сдалась я. – Но ты должна пообещать мне одну вещь. Если в блоге Риты не окажется ничего подозрительного, ты перестанешь следить за Тимофеем и больше не будешь приставать ко мне. Договорились?
Мила открыла было рот, но я сделала лицо построже, и она нехотя кивнула. Я скинула маме смс, что вернусь не скоро. Воскресного вечера было безусловно жаль, но, с другой стороны, если это навсегда избавит меня от выдумок Милы, оно того стоило.
Улица с романтическим названием Ромашковая, где работал дядя Семен, находилась в такой глуши, что навигатор на моем телефоне отказывался признавать ее существование.
– Три года назад там была свалка, – просвещала меня Мила, когда мы шли темными закоулками, – поэтому Ромашковая есть не на всех картах.
Я с тревогой поглядывала по сторонам. Мы шли вдоль глухого железного забора, исписанного граффити. Здание на другой стороне принадлежало заброшенной фабрике и тоже не внушало доверия. Свет от единственного на всю улицу фонаря сюда не достигал, и я каждую секунду ожидала нападения. Потому что где еще быть хулиганам и бандитам, как не в таком многообещающем месте.
– Ты уверена, что здесь безопасно? – пробормотала я.
Мила, смело шагавшая впереди, только рукой махнула.
– Абсолютно. Это самая короткая дорога до Ромашковой. Через пять минут будем на месте.
Я ускорила шаг, желая максимально сократить эти пять минут.
– Не волнуйтесь, – добродушно сказала Мила, неправильно истолковав мою спешку. – Успеем. Они открыты всю ночь.
Под «ними» подразумевался новый автосервис, где работал родственник Милы.
– Никогда не думала, что в автосервисах есть крутые компьютеры, – язвительно заметила я, когда Мила призналась, что ее суперхакер в свободное время чинит машины.
– Дома ему новая жена не позволяет с компьютерами возиться, – безмятежно пояснила Мила. – Вот он и перетащил свой комп на работу.
Хакер-автослесарь, женатый на мегере – это было интересно само по себе и немного примирило меня с нашим ночным приключением.
– Пришли, – довольно выдохнула Мила, когда сумрачные подворотни промышленной зоны остались позади.
На Ромашковой улице было всего пять домов, но она, по крайней мере, была прямой и хорошо освещалась. Мы бодро зашагали к гостеприимно распахнутым воротам автосервиса. Мила впереди, я на шаг сзади.
Сразу за воротами было пустое пространство, слева располагалсь стоянка с парочкой машин и автомойка. В глубине виднелся здоровенный ангар. Ни одного человека не было видно, только в ангаре горел свет. Громовой хохот, доносящийся оттуда, ассоциировался со здоровенными бугаями, которых неприятно встретить ясным днем на оживленной улице, не говоря уже о территории безлюдного автосервиса вечером.
– Может, в другой раз приедем? – спросила я малодушно, видя, что Мила направляется к ангару.
– Зачем? – удивилась Мила. – Пошли скорее, чего-нибудь перекусим у ребят.
Я побежала за Милой, но остановилась у самого входа. Внутри стоял старый мерседес со снятыми дверцами, под потолок была вздернута маленькая красная машинка, которая снизу смотрелась игрушечной. Рядом, оправдывая мои худшие подозрения, трое амбалов в рабочих комбинезонах играли в карты. Надо было уходить, пока нас не заметили, и чем скорее, тем лучше.
– Привет, – звонко сказала Мила.
Амбалы оторвались от карт, и на один ужасный миг мое сердце перестало биться. Но тут они все синхронно заулыбались.
– Милка, привет, – сказал первый.
– Сто лет тебя не видели, – закивал второй.
– Семен! – заорал третий. – К тебе Мила с подружкой.
Я выразительно кашлянула.
– Это моя учительница, – с достоинством поправила Мила.
– Ух ты, – удивился первый амбал. – Повезло тебе.
– В наше время таких учительниц не было, – заржал второй.
Мне захотелось спрятаться за спину Милы, но тут боковая дверца открылась, и в помещение шагнул невысокий сухонький старичок.
– Мила, ты что здесь делаешь? – проскрипел он. – Уже поздно.
– Дядя Семен, – расцвела Мила, – мы к тебе по делу!
Я смотрела на суперхакера во все глаза. Более странного старичка я еще не встречала. На нем были джинсы, разодранные на коленях, грязная, вся в масляных пятнах рубашка и красная бейсболка, лихо сдвинутая на бок. На вид ему было не меньше семидесяти. Лицо у него было смуглое и морщинистое, а под густыми белыми бровями удивительно ярко выделялись черные глаза – семейная черта.
– Дядя Семен? – повторила я.
– В общем-то он мне дед, – шепнула Мила, – но он ужасно не любит, когда его так называют.
Мила отвела «дядю» Семена в сторонку и принялась что-то говорить ему вполголоса. Он молча слушал и поглядывал на меня. Наконец он кивнул и пошел, не оборачиваясь, к той самой боковой дверце. Сияющая Мила махнула мне рукой, и мы пошли следом.
За дверцей открывался длинный узкий коридор. По стенам, окрашенным в неприятный грязно-серый цвет, были проложены трубы.
– У дяди Семена кабинет на втором этаже, – сообщила Мила. – Хотя он не все время там сидит. Парни его часто привлекают, если клиентов много. Вы не смотрите, что он старый. Он и колесо может поменять, если что, и мотор перебрать. Но он больше по всякой электронике.
Я шла за Милой, решив на будущее ничему не удивляться. В конце коридора нас ожидала узкая лестница с высокими ступеньками, а на втором этаже нам пришлось пройти почти весь коридор обратно. Когда мы наконец добрались до цели, я была без ног.
– Заходите, девочки, – сказал дядя Семен, распахивая хлипкую дверь. – Добро пожаловать в мое царство.
Царство оказалось крошечным, метров шесть, не больше. Шкаф с покосившимися дверцами, до краев наполненный железками, стол с компьютером, несколько колченогих офисных стульев. На стене за компьютером висел большой календарь с красоткой в бикини. Красотке было лет под сорок, а ее формы были внушительны, хоть и далеки от модельных.
– Новая жена, – вполголоса проговорила Мила, перехватив мой взгляд. – Ужас, да?
Я открыла рот и тут же его закрыла. Кажется, я поторопилась с обещанием ничему не удивляться.
В комнатке гулко работал кондиционер. Было настолько прохладно, что я обхватила себя руками.
– Айн момент, сейчас поправлю, – сказал дядя Семен и отчетливо произнес. – Плюс двадцать пять градусов.
В комнате стало теплеть.
– Умный дом, – пояснил он. – Разрабатываю собственную систему. Ну что, девочки, давайте посмотрим на ваш сайт.
Он вытащил из под стола круглый стульчик. Мы с Милой устроились на колченогих офисных. Дядя Семен под диктовку Милы набрал адрес сайта.
– Ерунда, – пробормотал он. – Ща все будет готово, девочки.
Он быстро стал что-то печатать, напевая себе под нос неожиданную «В лесу родилась елочка». Мила подалась вперед, чтобы не пропустить момент, когда Ритин блог откроется. Даже я была захвачена процессом.
Внезапно изображение на мониторе пропало.
– Что за хрень… – начал дядя Семен, но опасливо оглянулся на Милу.
– Что такое? – нахмурилась она.
– Сам не знаю, – буркнул он.
Кривоватые пальцы дяди Семена запорхали над клавиатурой. Но что бы он ни делал, неумолимый синий экран не пропадал. За время общения с Майком я успела понять, что ничего хорошего это не означает.
Наконец дядя Семен отодвинулся от компьютера.
– На этом блоге стояла крутая защита, – сказал он раздраженно. – Она мне всю систему грохнула.
– Как это может быть? – ахнула Мила.
– Я бы тоже очень хотел знать, – насупился дядя Семен. – Это же надо, такую защиту ставить на обычном сайте. Это же не банк. Не Пентагон. Вот люди, ни стыда, ни совести. Мне теперь систему заново поднимать.
– Прости меня, дед, – огорченно пробормотала Мила. – Я не знала, что так получится.
Дядя Семен стрельнул на Милу черными глазами.
– Может, проще было к этой девочке во френды попроситься?
На обратном пути подходы к Ромашковой улице уже не казались мне такими ужасными. Я шла впереди, мечтая о теплом автобусе и возвращении домой, к маме и вкусному ужину. Мила плелась сзади и рассуждала вслух. Временами до меня доносились фразы вроде «кто мог подумать» и «откуда я знала». Я ее понимала. Мне тоже было неудобно перед дядей Семеном за наш неуместный интерес к блогу Риты и за его сломанный компьютер. Единственным плюсом во всей этой истории было то, что Мила наконец угомонится и оставит меня в покое.
– Дарья Дмитриевна, у меня есть идея. – Мила догнала меня и пошла рядом. – Рита всегда с собой носит ноутбук. Завтра вы ее отвлечете как-нибудь, а я этот ноут вытащу и посмотрю. Наверняка у нее с ноута открыт прямой доступ к блогу…
– Я не буду никого отвлекать! – отрезала я. – Мы с тобой договорились, забыла? Если мы ничего не найдем в блоге Риты, ты оставишь меня в покое.
– Но, Дарья Дмитриевна, мы же ничего не прочитали! – Мила вцепилась в мою руку и остановила меня. – Раз на сайте стоит такая система защиты, значит, им есть, что скрывать! Это само по себе подозрительно.
– Хватит, Мила. Очнись, пожалуйста. Мы занимаемся полной ерундой. Забудь про Тима, забудь про Риту, забудь про все эти блоги. Алину убил какой-то гад, полиция его обязательно найдет. Это не наше с тобой дело, понимаешь?
Секунду Мила буравила меня глазами. Должно быть, мы странно смотрелись со стороны – две девушки друг напротив друга на темной безлюдной улице.
– Говорите за себя, – процедила Мила и побежала вперед, к остановке в начале улицы.
Я проводила ее глазами, не зная, что делать дальше. Бежать за ней или оставить ее в покое? Возможно, второй вариант будет лучшим. Сейчас она слишком расстроена, но когда она придет в себя, она поймет, что я действую в ее интересах.
Было почти десять, когда вылезла из автобуса. С трудом верилось, что мы с мамой только сегодня утром мирно осматривали достопримечательности и обсуждали городскую историю. Также с трудом верилось в то, что с тех пор мама ни разу мне не позвонила и не поинтересовалась, где я, чем все кончилось, и когда разогревать ужин. Я даже проверила, включен ли мой телефон.
Телефон работал и, чтобы не томить маму, я позвонила ей сама. Ее голос звучал гораздо веселее, чем я ожидала.
– Давай скорее, – сказала она, перебив меня на полуслове. – Мы тут чай пьем с пирогом.
Я ускорила шаг, гадая, кто скрывается под этим загадочным «мы». Дверь мне открыла улыбающаяся мама. Из комнаты доносился уютное клокотание закипающего чайника. Пахло маминым фирменным пирогом с яблоками.
– Проходи, пожалуйста, – громко сказала мама, в упор игнорируя мои вопросительные взгляды.
Полная дурных предчувствий, я вошла в комнату. На столике стояли чашки с чаем и тарелка с нарезанным пирогом. За столиком сидел Денис.
– … я и так ключ вертела, и по-другому, и дверь дергала. Не открывается и все. И тут очень кстати мимо проходил этот милый юноша.
Мама подливала в чай молоко и с улыбкой смотрела на Дениса. Он ел пирог с большим аппетитом и выглядел абсолютно невинной овечкой. Но мне что-то не верилось, что он оказался у моей квартиры случайно.
– Денис предложил помочь, и смотри, дверь открылась. Как будто специально его ждала. А когда он сказал, что ты его классный руководитель, тут я не могла не пригласить его на чай… Почему ты улыбаешься?
– Хорошее настроение, – буркнула я. – И за тебя рада. Только одного не пойму. Как Денис мог проходить мимо пятого этажа, если он живет на третьем.
– Я хотел слазить на чердак, – быстро проговорил он. – У меня антенна барахлит, хотел проверить.
– В антеннах вы тоже разбираетесь? – восхитилась мама. – Может быть, это общая проблема. У Даши… то есть Дарьи Дмитриевны телевизор тоже не очень хорошо показывает.
– Я все равно его не смотрю, – запротестовала я.
– Я могу починить.
Денис с готовностью поднялся.
– Тебе разве не нужно на чердак? – напомнила я.
Он махнул рукой.
– Это подождет.
Не успела я возразить, как он уже включил телевизор и принялся щелкать пультом.
– Оказывается, есть у тебя и нормальные ученики, – довольно прошептала мама. – Очень приятный мальчик.
– Готово, – Денис включил телевизор. – Теперь работает.
Телевизор и правда показывал превосходно. Мама всплеснула руками.
– Денис, вы настоящий мастер.
– Да ну, ерунда, – засмущался он. – Так любой сумеет.
– А в сантехнике вы случайно не разбираетесь? У Даши горячий кран в ванной подтекает.
Я толкнула маму локтем и сделала страшные глаза, но было поздно.
– Я сейчас посмотрю.
Кинув на маму рассерженный взгляд, я повела Дениса в ванную.
– Ты ничего не должен здесь делать, – предупредила я.
– Но я хочу, – улыбнулся Денис. – Если кран сломан, кто-то должен его починить. Почему бы не я?
– Потому что для этого есть сантехники, – твердо сказала я. – Пойдем, я тебя провожу.
Выпроводив Дениса из квартиры, я вернулась к маме в комнату. Она щелкала пультом, восхищалась картинкой и делала вид, что не произошло ничего особенного.
– Мама, я не имею права заставлять учеников делать что-то в своей квартире, – сказала я.
– Разве мы его заставляли? – Она удивленно подняла брови. – По-моему, он был только рад помочь. Не знаю, обратила ли ты внимание, но этот мальчик явно к тебе…
