Виктория Сергеевна Кош
Блоги
– Скажу. Если не забуду. – Он усмехнулся и сел поудобнее, при этом как бы нечаянно вновь подвинулся ко мне.
– Рита очень серьезно к тебе относится.
– Какая мне разница? – улыбнулся он. – Не она первая, не она последняя. Я надеюсь.
– Тимофей! – Я брякнула чашку на поднос, разлив остатки кофе. – Я разговариваю с тобой как с взрослым человеком. Твоя личная жизнь меня не касается. Но я не хочу, чтобы Рита терроризировала весь класс, ревнуя тебя ко всем подряд! Поговори с ней.
– Вы преувеличиваете мое влияние, Дарья Дмитриевна. Хотя мне приятно, что вы настолько высокого обо мне мнения.
Он закинул ногу на ногу, а руки разложил по спинке дивана так, что при желании мог легко дотронуться до моего плеча. Все это ужасно раздражало. И его манеры рокового соблазнителя, и бархатные интонации в голосе, а, главное, раздражало то, что хоть и против моей воли, но все это по-своему действовало. Тимофей был неотразим, от кончиков длинных ловких пальцев до черных ресниц, он полностью сознавал свою неотразимость и умело пользовался ею. На секунду мне стало страшно. Он переспорит меня в любом разговоре, переглядит, переубедит, очарует и околдует, если я только дам ему крохотный шанс. Его ничто не сдерживает, в то время как я в плену множества ограничений.
Тимофей склонился к столику и что-то нажал под ним. Светильник на потолке погас, и лишь золотистые споты на стенах и кухонных шкафчиках рассеивали полумрак. Хриплый голос Джо Кокера негромко зазвучал в невидимых динамиках. Тимофей придвинулся ко мне еще ближе.
Я вскочила с дивана.
– Никольский! Немедленно включи свет!
К моему стыду, я чуть было не сорвалась на истерический крик. Тимофей медленно щелкнул кнопкой. Свет зажегся, музыка выключилась.
– Простите. Я думал, вам понравится.
– Я твой учитель. Будь любезен относиться ко мне с уважением.
– Я все время помню, что вы мой учитель, – вздохнул он. – И днем, и особенно ночью…
Я поняла, что мой визит был ошибкой от начала до конца. Тимофея нельзя было ни смутить, ни образумить.
– Одним словом, я прошу тебя отнестись к Рите с пониманием, – сухо сказала я. – Будь умнее. Когда один любит, а второй нет, это всегда тяжело.
Его глаза лукаво блеснули.
– Вы говорите так грустно. Неужели из личного опыта?
– Мой личный опыт, Никольский, тебя не касается, – прошипела я и быстро пошла к двери.
– Заходите еще, – крикнул он вслед, но я даже не обернулась.
Дверь, к счастью, была открыта. Я выскочила на лестничную клетку, задыхаясь от злости и презрения к самой себе. Ни на что я не гожусь. Даже поставить на место зарвавшегося мальчишку и то не сумела.
Перед тем, как идти к Ане, я немного посидела на скамейке в сквере, пытаясь прийти в себя и хотя бы примерно наметить разговор. Радовало одно. Как бы ни встретила меня Аня, она вряд ли станет угощать меня сногсшибательным кофе включать романтичную музыку в полумраке. И это уже хорошо.
Анина квартира находилась на первом этаже старой пятиэтажки. Когда я подходила к подъезду, то увидела в окне кухни Аню и женщину у плиты, скорее всего, ее маму. Это был приятный сюрприз. Я смогу не только выяснить отношения с Аней, но и побеседовать ее с мамой по поручению директрисы.
Я позвонила. Дверь мне открыла Аня. При виде меня ее бесстрастное личико исказилось.
– Добрый…
Бам. Дверь захлопнулась у меня перед носом.
– … вечер, – закончила я машинально и снова позвонила.
Никто не открывал. Я целую минуту не отпускала кнопку звонка. Есть же уши у родителей Ани. Кто-то должен услышать и выйти ко мне.
Но второй раз дверь снова открыла Аня. Она не пустила меня внутрь, а выскочила на площадку.
– Что вам надо?
– Я хочу с тобой поговорить.
– Уходите! – выкрикнула она. – Вы тут не нужны! Вы все только портите!
– Аня, давай спокойно…
– Зачем вы к нам приехали?! – перебила она. – Уходите! Убирайтесь отсюда!
Она затопала ногами, затряслась в истерике. Спотыкаясь, я попятилась к лестнице.
Когда я выбежала из подъезда, в ушах все еще звенели Анины крики. Не чуя под собой ног, я домчалась до соседнего подъезда и плюхнулась там на скамейку. Рита, Мила, Тимофей… Теперь Аня. Можно сколько угодно утешать себя тем, что я слишком молода, неопытна, что сегодня просто не мой день. Сейчас мне было ясно, что ни одна из этих причин не объясняет того, что произошло сегодня. Все дело в том, что я абсолютно не гожусь для своей работы. Я ничего не понимаю, не могу, не умею и никогда не научусь.
Слезы хлынули из глаз, слезы злости, отчаяния, разочарования, обиды. Слезы одиночества. Кому я могла рассказать о своих бедах? Никому.
– Даша, что случилось?
Передо мной на корточках сел мужчина. Я узнала его раньше, чем посмотрела на него сквозь слезы. Его голос околдовывал, успокаивал, говорил, что все хорошо. Все, что сдерживало меня до сих пор, рухнуло, и я заревела в полный голос. Он сел рядом, взял мои руки в свои и молча, сочувственно слушал, как я изливаю свои сегодняшние горести.
– Я ничего не умею… у меня не получается… я не выдержу целый год… только неделя прошла… меня никто не слушает…
Его руки были теплые и очень уютные, и больше всего мне сейчас хотелось уткнуться в его плечо – просто так, потому что горести лучше всего выплакивать на чьем-либо плече. Но кусочек моего сознания понимал, что это было бы неприлично. И я сидела ровно, говорила, говорила, говорила и смотрела в его голубые глаза. И уже не злилась из-за того, что они так похожи на глаза Майка, а, наоборот, радовалась этому.
Когда я наконец выдохлась и замолчала, заговорил Игорь. О том, как тяжело без опыта в любом деле, а особенно работая с детьми, что рано отчаиваться и что он в меня верит. А я верила ему и постепенно успокаивалась, и все казалось не таким уж мрачным и бесперспективным.
Потом Игорь проводил меня домой. Я отказывалась и говорила, что я в полном порядке и в этом нет никакой необходимости, но мне было приятно, что он настоял. Когда мы начали прощаться у моего подъезда, я вдруг вспомнила просьбу Александры. Сейчас она мне показалась еще более неуместной и неприятной, чем когда-либо. Но я дала слово, и раз уж он и правда хочет пойти с ней на свадьбу, пусть идет.
– Кстати, Игорь, – сказала я. – Я тоже иду в субботу на выставку. Могу зарегистрироваться как представитель от школы, а у вас будет свободный выходной.
– Отлично, – улыбнулся Игорь. – Я буду рад пойти на выставку вместе с вами.
– А как же… – начала я и замолчала под его внимательным взглядом. Похоже, она несколько преувеличила его желание пойти с ней на свадьбу.
– Вы не против пойти вместе? – уточнил Игорь. – Я пойму, если что.
– Что вы, – вздохнула я. – Я буду рада.
Как будто в данных обстоятельствах я могла сказать что-то другое.
Глава седьмая
Субботним утром мне пришлось просыпаться дважды, и оба раза я едва смогла оторвать голову от подушки. Сначала прозвонил будильник, который я наивно завела на половину восьмого. Я выключила его и тут же провалилась в сладкий благодатный сон. Блаженство, к сожалению, длилось недолго. Через пятнадцать минут позвонил папа и сообщил, что мама едет меня навестить, поезд прибывает в семь вечера и мне надо как следует подготовиться к встрече.
Мама славилась спонтанностью решений, так что я ничуть не удивилась, узнав, что эта мысль пришла ей в голову вчера вечером. Я расстроилась лишь из-за того, что папа не сообразил сразу предупредить меня. У меня была бы целая ночь на шоппинг и уборку. Продуктов в доме по-прежнему не было, не прибиралась я с тех пор, как въехала, да и водные подтеки на стенах после потопа не украшали квартиру. Я знала, что от маминого взгляда ничего не ускользнет, но что я могла изменить? Сегодня у меня выставка, и я ничего не успею сделать.
Подумав о выставке, я, естественно, подумала об Игоре и, раз начав о нем думать, уже не могла остановиться. Мне было стыдно, что вчера я билась в истерике у него на глазах, и было очень неудобно перед Александрой, которая бомбардировала меня смсками весь вечер. Под конец я выдала ей полуправду о том, что Игорю обязательно надо быть на выставке, независимо от того, пойду я или нет. Александра явно заподозрила меня в двуличии, потому что ничего не ответила.
Чтобы успокоить совесть, я попробовала сама разозлиться на Александру. По ее милости мне придется тратить целый выходной на какую-то выставку, да еще в обществе информатика… Но разозлиться по-настоящему у меня не получилось. Я ни капельки не сердилась. Приятно будет ради разнообразия сходить куда-нибудь, кроме школы. На свидание с Игорем я бы, конечно, не пошла, а чисто по-дружески, на выставку, запросто.
Впрочем, несмотря на «запросто» и «по-дружески», я накрасилась более тщательно, чем обычно, распустила волосы, надела любимые узкие джинсы и серую тунику с низким вырезом. Отражение в зеркале меня порадовало. В таком виде было бы не стыдно пойти на настоящее свидание, а не только на выставку с коллегой.
Городской выставочный комплекс скромно прятался за торговым центром «Звездный» на центральной площади. Это было небольшое двухэтажное здание с большими окнами и ярко сверкающей надписью «Выставочный центр». Игорь ждал меня у входа. Народу там толпилось немало, но благодаря своему росту он сразу бросался в глаза. К моему удивлению, выглядел он сегодня вполне прилично: наконец сменил мешковатый костюм на черный кожаный пиджак и джинсы, от чего резко помолодел и перестал быть похожим на школьного учителя.
– Серое вам идет, – заметил он, и я почувствовала, что краснею. Безобидный поход на выставку начинался подозрительно похоже на свидание.
Но когда мы вошли в здание, все мысли о свидании вылетели у меня из головы. Изнутри выставочный центр был гораздо просторнее, чем казался снаружи. Два этажа были до последнего квадратного метра заполнены стендами и палатками. Чего там только не было: механические руки и разговаривающие роботы, кухонные комбайны с электронными мозгами и хитроумные станки, о назначении которых я догадывалась с трудом.
У одного стенда пекли булки по инновационному рецепту, позволяющему сократить время приготовления вдвое. У другого предлагали заглянуть в глубины космоса при помощи специального шлема. На третьем стенды рекламировали одежду, делающую тебя невидимым, а в углу демонстрировали телевидение будущего – громадный экран на потолке. Микроскопы, телескопы, пробирки и всюду компьютеры, компьютеры, компьютеры, от крошечных до гигантских, компьютеры в часах и холодильниках, в зубных щетках и столах. Все было настолько интересно, что к концу первого ряда я пожалела, что преподаю английский, а не информатику.
Также я обнаружила, что Игорь совсем не разделяет мой энтузиазм. Он вежливо останавливался со мной у каждого стенда, брал буклеты, но смотрел больше на меня, чем на экспонаты.
– Неужели вам совсем не интересно? – спросила я, когда он отказался примерить очки дополненной реальности.
Игорь улыбнулся и стал похож на озорного мальчишку.
– Если честно, не очень. Я пошел на эту выставку только ради…
Он посмотрел на меня так, что сердце мое заколотилось как бешеное. У него оказался не только завораживающий голос, но и взгляд. И то, что я читала в этом взгляде, совершенно не вписывалось в рамки дружеского похода на выставку.
– Ради этих буклетов, – невозмутимо закончил Игорь и махнул солидной пачкой выставочных брошюрок. – Наша дорогая Инна Федоровна выберет самые красочные и разложит в своем кабинете на видных местах, чтобы производить впечатление на родителей.
Я рассмеялась, и обстановка сразу разрядилась. Весело болтая, мы обошли весь первый этаж и быстро пробежались по второму.
– Как насчет того, чтобы заглянуть в торговый центр? – вдруг спросил Игорь – Я жутко хочу есть, а там очень симпатичное кафе.
По-хорошему, нужно было отказаться, хотя бы из солидарности с Александрой. Но перекусить я бы тоже не отказалась, да и прогуляться по торговому центру было бы неплохо. И потом, разве коллеги не имеют права посидеть в кафе просто так, без задних мыслей?
Мы прошмыгнули сквозь двери, впускавшие все новых посетителей, и быстро пошли к торговому центру. Я чувствовала себя школьницей, удравшей с уроков. Замечательное почти забытое ощущение.
Кафе располагалось на последнем этаже торгового центра. Стены его были полностью зеркальны, и со столика, за который мы сели, открывался чудесный вид на площадь, церковь и фонтан. Меня немного потерзали угрызения совести, но кофе, который принес Игорь, был горячим и крепким, роллы с курицей хрустящими и ароматными, и все мои сомнения растаяли сами собой.
Игорь вел себя корректно. Мы ели, и он рассказывал. О городе, о церкви, о том, что при строительстве выставочного центра в фундамент рухнул метеорит и строительство заморозили на год. Все никак не могли решить, то ли продолжать стройку, то ли возвести метеориту памятник. Я поначалу боялась банальных вопросов на тему «почему вы, Даша, приехали в наши края», но вскоре успокоилась. Игорь ни о чем не спрашивал. О себе он тоже не говорил. Я брала с него пример и тоже не задавала лишних вопросов. В кафе мы просидели два часа. Я и не заметила, как пролетело время.
– Не хотите пройтись по магазинам? – спросил Игорь, словно читая мои мысли.
Я очень даже хотела. Мы спустились на этаж ниже и неспеша пошли мимо прозрачных стен маленьких магазинчиков. Одежда, обувь, белье – все как обычно. В витрине стоял манекен в таком откровенном купальнике, что Игорь чуть шею себе не свернул. А я едва удержалась, чтобы не пихнуть его локтем. Нашел на что смотреть.
На следующем этаже из гигантских игровых блоков был сложен паровоз, по которому с визгом лазали дети. Тут же стояли забавные скамейки в форме бананов и апельсинов, рядом продавали мороженое. Игорь оставил меня на апельсине с шоколадным рожком, а сам пошел в салон сотовой связи.
Я ела мороженое, прислушивалась к детским крикам и чувствовала себя вполне умиротворенно. Даже мысль о неприбранной перед маминым визитом квартире не портила мне настроение. Разве счастье в вымытых полах? Оно в душевной гармонии.
Трехлетний карапуз важно проковылял мимо и вдруг уронил машинку, которая откатилась прямо к моим ногам. Сидевшая рядом девушка успела раньше меня. Она наклонилась, взяла машинку, подала малышу.
– Держи.
Тонкое запястье из-под широкого рукава, короткие русые волосы, настороженный взгляд больших глаз – девушка показалась смутно знакомой. Ученица? Но я не успела приглядеться, она встала и полшла к ближайшему магазинчику, смешалась с толпой.
– Well, where is the souveniers shop you were talking about? – уловила я вопрос, заданный мужчиной на чистейшем британском английском. – Mom will never forgive me if I don't buy her something specifically Russian.
Будь неладна моя профессия. Ни за что на свете я бы не стала подслушивать чужие разговоры, если бы они велись на русском. Но английский язык – совсем другое дело. Я навострила уши. Точнее, они навострились сами собой.
– It's somewhere downstairs, on the ground floor. Don't worry, Rich, we'll find it, – ответил, смеясь, женский голос.
Он показался мне знакомым, но я никак не могла вспомнить, где я его слышала. Девушка тоже говорила как англичанка, но моей единственной знакомой с Британских островов была Клэр из лингвистической школы, и ее грубоватый, с хрипотцой голос не походил на этот нежный и мелодичный.
Я не выдержала и села вполоборота, чтобы как бы невзначай кинуть взгляд на англичан. Они остановились через две скамейки от меня, у длинного ярко-желтого банана. Два белобрысых парня и девушка в темном сарафане. Несмотря на скромный наряд, она выглядела ослепительно, и оба парня не сводили с нее восхищенных глаз. Я тоже уставилась на нее, но совсем по другой причине.
Девушкой, великолепно говорящей по-английски, оказалась Кира Дымова.
Я сердито швырнула остатки мороженого в урну. На моем уроке Кира едва могла сказать «the rain in Spain», а сейчас ее не отличишь от иностранки. Язык невозможно выучить за пару дней, что бы там ни утверждали разработчики всяких нетрадиционных методик. Даже если вы гений. Даже если будете заниматься двадцать четыре часа в сутки. Оставалось только одно: признать, что Кира меня разыграла. Глупо и совершенно, на мой взгляд, бесмысленно. А я то, дурочка, хотела предложить ей позаниматься дополнительно.
– Let's go to your shop now. We don't have all day, – услышала я голос Киры.
Они прошли мимо меня так близко, что я едва успела наклониться и сделать вид, что завязываю шнурок. Я посмотрела им вслед. Кира шла в центре, держа обоих парней под руки, и продолжала весело щебетать по-английски. У ювелирного магазина они свернули. Я обернулась. Игоря не было видно. Я встала и быстро пошла за ними.
У ювелирного я осторожно выглянула из-за угла. Как раз вовремя. Я успела уловить белобрысую макушку одного из англичан. Он спускался по лестнице, ведущей на первый этаж. Я пошла следом, стараясь не спешить, но и не отставать.
Лестница вывела меня в самый центр первого этажа, на большую круглую площадку без потолка. То есть потолок там был, но он уходил в вышину, к последнему этажу, где на темном бархатном фоне мерцали огромные звезды. На площадке тоже располагались магазинчики, там и тут бродили люди. Киры и ее спутников нигде не было видно.
Я спустилась с лестницы и огляделась. Вокруг были магазины с одеждой и ни одного с сувенирами. Людей на площадке собралось немало, и в основном все толпились у магазинчика, над которым красовалась яркая растяжка «Презентация новой мужской коллекции».
Я подошла ближе. В витрине стояли манекены в красно-желто-лазурных платьях. Над растяжкой мигала надпись из цветных лампочек:
Лера Одинцова представляет
Это было интересно. Модельер – полная тезка моей ученицы? Или никакая это не тезка, а сама Лера? От девушки, которая разъезжает в красном кабриолете можно было ожидать всего. Забыв о Кире и ее английском, я протолкалась сквозь толпу и зашла в магазин.
В том, что это магазин той самой Леры, не могло быть никаких сомнений. Стиль автора узнавался с первого взгляда. Я узнавала Лерину любовь к ярким краскам и невероятным цветовым сочетаниям, оригинальный крой, граничащий местами с нелепостью, но прочно удерживающийся на этой грани. Я посмотрела ценник на платье, похожем на сброшенную шкурку радужной змеи, и быстро повесила его на место. На эти деньги я могла бы жить полмесяца.
В магазинчике шла подготовка к показу. В центре был возведен небольшой подиум; монтер еще возился с лампочками у его основания. Это совсем не мешало бойкой торговле. Покупательницы рассматривали вещи и, в ожидании показа, исчезали в примерочных. К кассе выстроилась очередь.
Когда глаза привыкли к пестроте красок и освещения, я увидела их. Они стояли у самого подиума, яркие, красивые, завораживающие. Лера в простом белом платье с пышным разноцветным бантом вместо пояса стояла в обнимку с высоким стройным парнем, в котором я не без удивления узнала Антона. Никита, на этот раз без планшета, но зато с наушниками, в упор не замечал взглядов, которые кидала на него стильная девчонка у кассы. Денис был в майке и спортивных штанах, как будто только что из спортзала. Ни Киры, ни Ани, ни Тимофея не было видно. Мне даже стало не по себе, настолько я привыкла, что они всегда ходят вместе.
Лера что-то сказала, все громко засмеялись. Она запрокинула голову, не сводя с Антона влюбленных глаз. Он наклонился и поцеловал ее в губы.
Я не знала, за какую вешалку мне спрятаться. Лезть в личную жизнь своих учеников я не собиралась, но здесь личная жизнь сама лезла мне в глаза. Я отвернулась к платьям и принялась с преувеличенным интересом изучать их.
К счастью, вскоре лампы стали гаснуть, а голос Леры, усиленный микрофоном, объявил о начале показа. Народу между тем набралось очень много, и меня оттеснили вглубь, к примерочным. Заиграла громкая музыка, на подиуме вспыхнули огоньки.
Я не удивилась, когда на подиум вышел Антон в узких брюках и рубашке, расшитой кленовыми листьями. Он держался как профессиональный манекенщик – походка, взгляды, движения рук. Фотографы ни на секунду не переставали снимать, и многие зрители тоже вытащили телефоны.
За Антоном показались Никита в фиолетовом комбинезоне и Денис в шортах со сверкающими лампасами. Никита выглядел забавно, обнаженный по пояс Денис – секси. В отличие от Антона он явно чувствовал себя более скованно, но это не помешало девушке рядом со мной ахнуть от восхищения. Она заработала локтями, стараясь пробиться ближе к подиуму, а я отступила дальше к примерочным.
Я никак не могла прийти в себя. Кира безупречно говорит по-английски, Лера владеет магазином одежды… Чем дальше, тем интереснее.
Когда показ закончился, вдохновленные покупательницы с удвоенной энергией принялись рыться в ворохе платьев на вешалках. Их пример оказался заразителен. Мои руки сами потянулись к ближайшему изумрудному платью, и лишь его нереальная стоимость заставила меня с сожалением повесить его обратно. Ярко-синее платье с кремовыми подтеками по подолу стоило чуть дешевле. По-хорошему, я тоже не могла себе его позволить, но я не удержалась и юркнула с ним к примерочным. Синий – мой цвет. Я только посмотрю, как платье на мне сидит.
Все примерочные были заняты, кроме той, что была ближе всего к подиуму. Я плотно задернула шторку, стянула джинсы и тунику и вздрогнула, услышав совсем рядом голос Леры.
– Давайте тут встанем.
Я чуть выглянула из-за шторки и спряталась обратно. Напротив моей примерочной на растоянии вытянутой руки стояла Лера и два парня, один с телевизионной камерой, второй с микрофоном. Я попала в ловушку. Теперь придется сидеть в примерочной, пока не закончится интервью. Не знаю, почему, но показываться ребятам мне совсем не хотелось.
Я неспеша стала натягивать платье. Оно застряло в плечах, но я дернула поэнергичнее, и дальше платье пошло хорошо. Оно сидело как влитое и, чего уж там скромничать, очень мне шло. Сразу зашевелились мыслишки на тему, что ради красоты можно пойти на финансовые жертвы, что я всегда могу сэкономить на еде, ведь все равно собиралась худеть, да и мама наверняка навезет продуктов…
Лера между тем рассказывала о своей работе. Она говорила громко, четко, и, несмотря на гомон в магазине, я слышала почти все.
– Скажите, Лера, вам кто-нибудь помогает с бизнесом? Может быть, родители?
– Вы думаете, я сама недостаточно умна для этого?
Неловкие смешки в ответ.
– Вы же понимаете, довольно необычно, когда у школьницы есть свой процветающий бизнес.
– Я люблю все необычное. Но если вам так важно, то мне помогают друзья.
– В школе знают, чем вы занимаетесь в свободное время?
– Без понятия.
– После нашей передачи о вас узнает весь город.
– Круто. Привет, город, добро пожаловать в мой магазин.
– Как вы улаживаете формальности? Кто разбирается с бухгалтерией? Вы сами или нанимаете кого-то?
– Не, бухгалтерия не для меня. Финансовыми вопросами занимается моя подруга. Она гений, – Голос Леры вдруг дрогнул. – Вот и она, кстати…
Я не удержалась и снова глянула в крошечную щелку. Безжалостно распихивая покупательниц, к Лере на всех парах неслась Кира Дымова. Ее красивое личико исказилось от злости.
Кира – финансовый гений? – поразилась я. Должно быть, в школе она скрывает это так же ловко, как и знание английского.
Кира подбежала и встала между Лерой и камерой. Я скорее нырнула обратно в примерочную и услышала, как Кира гневно воскликнула:
– Лерка, мы договаривались, никаких показов.
– Почему? – спросил журналист.
– Не ваше дело, – грубо отрезала Кира. – Уберите камеру!
– Простите, девушка, но мы берем интервью у Леры, – настаивал журналист. – Пойдет в вечерние новости.
– Никуда оно не пойдет, – отчеканила Кира, и у меня кровь застыла в жилах от ее тона.
Видимо, кровь застыла не только у меня, потому что Лера испуганно пробормотала:
– Ребята, извините. Сейчас не самое удачное время. Давайте как-нибудь в другой раз…
– Но мы договаривались, – запротестовал журналист.
– Антон, Ник, проводите их, – скомандовала Кира.
Я опять выглянула из-за шторки. Никита и Антон, успевшие переодеться в нормальную одежду, спускались с подиума. Оператор тут же опустил камеру, а журналист убрал микрофон.
– Хорошо, мы уходим, – пробурчал он. – Только не надейтесь…
Мне из-за шторки было плохо слышно, на что именно им не стоит надеяться, но все было понятно без слов. В сегодняшние вечерние новости Лерин показ точно не попадет.
Недовольные возгласы телевизионщиков постепенно стихли вдали. Я внезапно осознала, что все еще стою в платье, в то время как нужно переодеться и быть готовой в любое мгновение рвануть к свободе.
– Я две недели договаривалась насчет этого интервью, – всхлипнула Лера. – А ты пришла и все испортила.
Я взялась за язычок и стала аккуратно расстегивать молнию.
– Ты о чем-нибудь думаешь, кроме своих тряпок? – воскликнула Кира со злостью. – Он ясно сказал, сидеть тихо, не привлекать к себе лишнего внимания.
Забыв про платье, я прильнула к шторке, чтобы не пропустить ни слова.
– Один малюсенький сюжетик, – протянула Лера. – Это что, криминал?
– Ты как маленькая! – рявкнула Кира. – На него без твоего сюжетика столько всего свалилось. С Бегуновой едва разобрались, теперь с Величенко неизвестно что получится. А еще ты!
– Он даже не узнает, – быстро сказала Лера. – Если ты ему не скажешь.
– Я то не скажу – фыркнула Кира – Но он сто процентов узнает. Здесь наверняка полно его знакомых.
– Ребят, шухер, – раздался встревоженный голос Дениса. – Я только что видел Игоря.
– Где?
– На втором этаже. Он спросил меня, не видел ли я… Дарью Дмитриевну.
– Дашенька тоже здесь? – простонала Лера.
Я очнулась. Дашенька была здесь и даже ближе, чем думает Лера. По неизвестной мне причине ребята хотели встретить меня здесь еще меньше, чем я их. И я сделаю все, чтобы они не узнали о моем присутствии.
Я расстегнула молнию и рванула платье наверх. Платье затрещало и плотно облепило мои плечи.
– Черт, что же делать? – охнула Лера.
– Я тебя предупреждала! – отрезала Кира.
Я напрягла руки, пытаясь стащить платье, но добилась только того, что оно сильнее запуталось.
– Надо его отвлечь, – предложил Антон. – Пусть Дэн его чем-нибудь займет, чтобы он сюда не спустился. А я пойду разыщу Дашеньку…
– Лучше я ее поищу, – быстро сказал Денис, и в ответ кто-то многозначительно хмыкнул.
У меня покраснели даже уши. Изо всех сил я дернула платье, потеряла равновесие и больно грохнулась плечом о стенку.
– Что это? – спросила Кира.
– Кто-то переодевается, – ответила Лера равнодушно.
Я перестала дышать, но объяснение Леры – вполне логичное – всех устроило.
– Пойдемте, – сказала Кира. – Мы только время зря теряем.
Я услышала удаляющиеся шаги и с облегчением выдохнула. Сейчас был самый удобный момент, чтобы спасаться бегством, пока Лера, напуганная нашим с Игорем появлением в торговом центре, не закрыла магазин со мной в этой дурацкой примерочной.
Я предприняла новую попытку освободиться. Но сколько бы я ни крутилась, проклятое платье только плотнее обматывалось вокруг меня. Оно представлялось мне уже не куском ткани, а живым существом, наделенным злобой и разумом, которое твердо решило меня задушить.
– Дарья Дмитриевна, вы тут? – внезапно кто-то спросил из-за стенки. Вопрос был задан шепотом, и поэтому я не узнала, кто говорит.
– Это я, Мила, – продолжил таинственный голос. – Я в соседней примерочной.
– Что ты здесь делаешь? – прошипела я в ответ, от души надеясь, что Мила, как и я, всего лишь что-нибудь примеряет.
– Собираю информацию… – донеслось до меня.
Я закатила глаза. Ну что за человек.
– Я думаю, можно выходить, – прошептала Мила. – Они ушли.
– Подожди, – неохотно сказала я. – Я не переоделась.
Я снова дернула платье, которое и не думало слезать. Если так пойдет дальше, то я не переоденусь еще очень долго. Конечно, можно было попросить Милу о помощи. Но учитель должен всегда оставаться учителем, а я далеко не была уверена, что с задранным на уши платьем я имею право на это гордое звание. Так что от платья нужно было избавляться самостоятельно.
Я сделала глубокий вздох, извернулась, нашупала молнию и к своей великой радости поняла, что она всего лишь запуталась в подоле. Я распутала ее и стащила платье. Задыхаясь от счастья и свежего воздуха, я натянула свою одежду и стукнула Миле в стенку.
– Я выхожу.
Я осторожно выглянула из-за шторки. Рядом нарисовалась круглая физиономия Милы. Мы молча оглядели магазинчик. Путь был чист. Оставив злополучное платье в примерочной, я со всех ног бросилась к выходу. Мила следовала за мной по пятам как больная совесть.
Как только мы отошли на безопасное расстояние, Мила утащила меня на скамейку.
– Вы слышали, о чем они говорили? – выпалила она. – Я так и знала, что они имеют отношение к смерти Алины.
– Ничего такого я не услышала, – сухо сказала я.
– Но вы стояли к ним ближе, чем я, – искренне удивилась Мила. – Помните, Кира сказала, что они едва разобрались с Алиной, а теперь надо разбираться с Ритой.
– Помню. Но причем тут смерть Алины? Скорее это связано с Тимофеем. Он встречался и с Алиной, и с Ритой…
– Вот именно! – перебила Мила с торжествующей улыбкой. – Я тоже сразу о нем подумала.
Она наклонилась ко мне и перешла на шепот.
– Это его они боятся. Наверняка это он запретил Лере проводить показ, чтобы не светиться лишний раз.
– С чего ты взяла?
– А почему его не было на показе сегодня? Они же всегда ходят вместе. Денис был, Никита был, Антон тоже. А Тима не было. Почему? Потому что он ничего не знает о показе! Потому что он его запретил, а Лера не послушалась.
Я со вздохом покачала головой.
– Дарья Дмитриевна, это очевидно! – возмутилась Мила. – Вы же слышали, как они перепугались, когда Денис сказал, что вы сегодня здесь. Вы могли бы нечаянно рассказать Тимофею о показе.
Мила устремила вдаль горящий взгляд.
– Все верно. Тим у них главный. И как я сразу не поняла. Не надо было мне тратить время на… – Она запнулась, и я так и не узнала, кого Мила наметила в другие подозреваемые. – Дарья Дмитриевна, вы мне поможете?
– В чем?
– Я не могу одна следить за всеми. Я возьму на себя Тима. Или Риту. А вы могли бы…
Все имеет свои пределы. Даже терпение человека, который хочет стать идеальным учителем.
– Ты с ума сошла? Делай, что хочешь, но я в этом участвовать не буду!
Я вскочила. Мила смотрела на меня снизу вверх, и в ее черных глазищах читалась огромная детская обида.
– Даша! Вот вы где. А я вас все ищу…
Я обернулась. К нам подходил Игорь. Я была так рада его видеть, что чуть не бросилась ему на шею.
– Мы с Милой заболтались, – объяснила я.
– Здрасьте, – неприветливо буркнула она и, кинув на меня враждебный взгляд, скрылась в толпе.
