Виктория Райн
Тепло родной души
– Мама. – позвал я её.
– Сынок? – удивлённо переспросила она. – Как ты здесь оказался? Откуда узнал? – проговорила она со слезами на глазах.
– Не поверишь, когда твоя собственная мать не отвечает на звонки, перелёт и поиск по больницам сущая мелочь особенно по сравнению с отрицательным ответом из морга. – укоризненно взглянув в родные глаза, проговорил я.
– Прости. Я не хотела волновать. – похлопав рукой по краю постели, пригласила присесть рядом.
Нашу беседу прервала появившаяся медсестра и та самая девушка, что рассыпала купленные мной яблоки.
– Спасибо Маша. – поблагодарила её моя мама.
– Красивая. – промелькнула мысль, когда я обернулся, чтобы посмотреть на неё. Светло-русые волосы, добрые глаза и красивая улыбка, которая ещё присутствовала на лице, даже несмотря на мою недавнюю грубость.
– Это мой сын Гриша. – представила меня мама этой девушке и её матери, лежащей на соседней кровати. Внешнее сходство не подвергало сомнениям их родство.
Потом каждый из нас завёл тихую беседу между собой. Всеми фибрами души мне хотелось обернуться и получить ещё порцию её тёплой улыбки. Через минут пять женщина поцеловала свою мать и засобиралась.
– Мам, тебе что-нибудь нужно? – поинтересовался я после небольшого выяснения отношений и расспросов о том, что ещё она держала в секрете.
– Нет, сынок. Всё есть. Не переживай. Ты езжай домой, отдохни с дороги. – настаивала она.
– Хорошо. Но позже я ещё навещу тебя. Ты главное – отдыхай и всё же подумай, может, что-то из дома привезти нужно. Одежду какую-то, например. – настаивал я.
– Договорились. Если вспомню, позвоню. – ответила она мне и, поцеловав её в щеку, пошёл на выход.
Глава 6.
Мария.
Пообщавшись с мамой и выяснив, что в целом она чувствует себя неплохо, я решила возвращаться домой. Семён хоть и спокойный мальчик, но практически никогда не оставался с подругой. Материнское сердце просило поскорее вернуться к нему. На ходу, снимая медицинские атрибуты, я вдруг услышала, что меня кто-то окликнул. Обернувшись, увидела сына Татьяны Ивановны.
– Мария, я бы хотел извиниться за своё поведение. Могу я пригласить вас на чашку кофе? – предложил мне мужчина.
– Я не держу на вас зла. Правда. Да и кофе я не люблю. Предпочитаю чай. – ответила ему.
– Хорошо, давайте выпьем по чашке чая? – не унимался Григорий.
– Вы меня простите, но я откажусь. Дома сын дожидается. – выкинув в мусорное ведро бахилы, я забрала из гардероба своё пальто. – Всего доброго. – попрощалась и поторопилась покинуть здание больницы. По пути всё же хотела зайти в церковь, которая находится через дорогу и поставить свечку.
– Странно, что женатый мужчина приглашает меня в кафе. – вспомнила о том, что Татьяна Ивановна говорила о внуке. – Хотя чашка чая ведь ни к чему не обязывает. Может, он действительно просто хотел загладить своё не очень красивое поведение? – подумала я.
Выполнив задуманное, я вернулась домой. Открыв дверь в квартиру, нос уловил запах чего-то жареного.
– Привет. Я дома. – крикнула, снимая обувь.
Семён, как ни странно, не кинулся меня встречать. Поэтому я едва ли не крадучись зашла на кухню и застала невероятную картину. Подруга и мой сын стояли едва ли не по уши в муке, но оба усердно что-то лепили.
– Что это вы тут делаете? – заинтересованно переспросила их.
– Знаешь, мы с Семёном не нашли пластилин. Решили лепить из теста. Когда нашли необходимые ингредиенты, поняли, что незачем попусту муку тратить, и испекли пирогов. – ответила Лена.
– Здорово. – потрепала по макушке сына и, поцеловав его в мучную щёчку, спросила: – С чем пироги?
– С ваненьем. – ответил гордый собой Семён.
– Ну почти. С повидлом. Мы его в холодильнике нашли. Ничего? – спросила соседка.
– Какие вы молодцы! – похвалила их. – Давайте тогда скорее чай пить. С вашими вкусными пирогами? – предложила я, поняв, что сын уже не так заинтересован в приготовлении. Завернула тесто в пакет и убрала его в холодильник. Позже можно испечь что-то ещё.
Мы пообедали все вместе и проводили подругу, которая жила в соседней квартире и изредка выручала вот так оставаясь с моим малышом. Помыв сыну руки и лицо, я пошла укладывать его спать. Едва мы легли и обнялись, Сёмушка засопел. Умаялся, видно с готовкой. Я сама прикрыла глаза, и перед внутренним взором встал образ Григория. Высокий, рост примерно метр семьдесят пять, темно-русые волосы с небрежной укладкой. Большие зелёные глаза, пушистые ресницы, которым позавидовала бы добрая половина девушек и женщин. Острый нос и скулы, не сильно пухлые губы, сжатые в линию. На нём были классические брюки и рубашка, поверх неё лёгкий хлопковый свитер. Словно он только что покинул офис и примчался сюда.
