Виктория Райн
Тепло родной души
– Как ты это определила? – не понимая логики переспросила у неё.
– Не денег дала, а реальную вещь купила. И не тебе, а маленькому ребёнку. Дети к Богу ближе. – поделилась своей житейской мудростью.
Глава 4.
Мария.
Мне пришлось брать отпуск за свой счёт, чтобы остаться дома с сыном, ведь маме нужно ложиться в больницу. Операцию назначили срочную и госпитализировать хотели прямо из поликлиники, но родительница договорилась, что приедет завтра рано утром. Весь вечер мы собирали необходимое и просто провели время вместе. Совсем недавно вышел новый мультфильм и, скачав его, мы с удовольствием окунулись в сказку. Семён смотрел с перерывами, не по возрасту ему полнометражное кино. Зато он не расставался с новой игрушкой, а я, глядя на неё каждый раз, вспоминала о той женщине, которая так легко совершила для ребёнка маленькое чудо.
Григорий.
Уже сутки я не могу дозвониться до своей мамы. Ни одна из соседок не в курсе происходящего, дома её нет. Открыв приложение авиаперелётов незамедлительно купил билет на ближайший рейс. Вернуться домой после трёхлетнего отсутствия было приятно. Город за это время мало изменился и из каждого закоулка веяло чем-то родным и до боли знакомым. Первым делом я рванул на квартиру к родителям. Надежды на её возвращение не было, но я обязан всё проверить и хотя бы оставить вещи. Открыв справочник, я стал поочерёдно обзванивать больницы. В одной из них и нашлась моя мать.
– Отделение хирургии, палата номер 313. – сообщил мне приятный женский голос сотрудника больницы.
– Спасибо. Подскажите часы посещений. Её же можно навестить? – переспросил я.
– Да. Её перевели уже в палату интенсивной терапии. – ответила девушка и, поблагодарив её в очередной раз, я повесил трубку.
Вызвал такси и поехал узнавать, что же произошло с мамой.
Мария.
Операция у мамы прошла хорошо. Оказалась не сильно сложной, хоть и экстренной. На следующий день в обед она позвонила и сказала, что её можно навестить. Купила немного фруктов и попросив подругу приглядеть за Семёном, поехала в больницу.
Надев бахилы и одноразовый халат, мне разрешили её навестить.
– Как ты? – едва переступила порог палаты, спросила маму. На глаза предательски навернулись слёзы оттого, что она в больнице.
– Всё хорошо. Правда. А Сёмушка где?
– С Леной оставила. В отделение хирургии детей приводить нельзя. – поделилась я информацией, которую мне любезно сообщили на посту.
Когда смогла оторвать взгляд от родного человека я едва не открыла рот в удивлении. На соседней кровати, в одной палате с моей мамой, лежала та самая женщина, что совсем недавно купила для сына игрушку.
– Здравствуйте. – улыбнулась я, глядя маминой соседке по палате в глаза. – Вы меня не помните? Позавчера вы купили моему сыну трактор.
– Как не запомнила. У вас славный малыш. – ответила она мне.
– Я не успела спросить, как вас зовут. Можно узнать? – смущённо задала вопрос.
– Татьяна Ивановна Ланская. – представилась женщина. – А вас? – переспросила она.
– Мария Антонова. Мама – я указала кивком головы на родительницу – Светлана Сергеевна. – представила нас обоих. – Теперь хоть знаю, за кого свечку поставить. – улыбнулась я ей.
– Спасибо вам. – тут же поддержала мои слова и мама. – Мы последнее время редко его балуем игрушками.
– Перестаньте. Это ведь ребёнок. Мне было несложно сделать ему приятное. – тепло улыбнулась она белыми губами. Больница не красит никого. – Маша, а можно я тебя попрошу сбегать на пост за медсестрой? Кажется, капельница закончилась. – сказала Татьяна Ивановна.
– Конечно. Сейчас. – едва ли не бегом выскочила из палаты.
В дверях я на всех парах врезалась в молодого мужчину.
– Извините, пожалуйста. – проговорила я, помогая собрать раскатившиеся по полу яблоки.
– Смотреть надо, куда несётесь. Это больница, а не стадион. – рассердился мужчина в ответ.
– Хам. – сказала я, сунув ему в руку последнее яблоко. – Я же извинилась. – и, больше не обращая на него внимание, отправилась на пост. Передав просьбу насчёт капельницы, я поспешила обратно в палату.
Глава 5.
Григорий.
Приехав в больницу мне удалось попасть на беседу с врачом, он мне и рассказал о том, что мама знала про операцию заранее, но никому о ней не сообщила. К ней в палату я не шёл, а просто летел. От негодования и расстройства, я взвинтил собственные эмоции едва ли не до предела. Я мог её потерять, даже не зная о том, что она нуждалась в помощи.
Девушка, что врезалась в меня, просто попала под горячую руку. Как говорится, ничего личного, зато к маме зашёл уже не таким грозным. Увидев её бледную и уставшую на больничной койке, сердце сбилось с ритма.
