Виктория Селезнева
Агротуризм для олигарха
– Я же говорил, что не вру. И бессмысленно отрицать то, что и так понятно. Все просто, Алиса, – проведя пальцем у меня по щеке, произнес мужчина, – я бы мог сделать так, что ты влюбилась бы в меня. Но у меня нет такой цели.
Глава 10
Я посмотрела за спину Никольского, откуда продолжала тянуться страшная туча. Дернув головой, скинула палец мужчины со своей щеки.
– Скоро дождь пойдет, нужно поторопиться, – сказала я, продолжив идти.
Никольский посмотрел на меня, но ничего не ответил. Пару минут мы шли молча, затем мужчина продолжил разговор.
– А чего хочешь ты, Алиса? Какие у тебя мечты, планы?
Я посмотрела на него и, увидев неподдельный интерес в его глазах, ответила.
– Хочу добиться признания в своей области, – я умышленно умолчала, в какой именно, – чтобы стать известной в определенных кругах.
Никольский усмехнулся.
– Низко метишь. Твоя мечта – это не больше, чем план на ближайшее время. Нужно ставить амбициозные цели. К примеру, добиться мировой известности.
Я покосилась на мужчину.
– Но это же практически неосуществимо!
– В том то и загвоздка, Алиса, шанс, пусть мизерный, есть всегда.
Никольский взъерошил волосы, обернувшись на тучу.
Я шла, все так же внимательно поглядывая на замолчавшего мужчину, в ожидании продолжения разговора.
Он вздохнул, видимо прикидывая, как объяснить свою позицию. Наконец, Сережа снова заговорил:
– Видишь ли, с самого детства нам вдалбливают, что нужно ставить реальные, досягаемые цели, заранее готовя нас к жизни лузера. Но если для осуществления мечты необходимо чуть-чуть терпения и капельку деньжат, то это не мечта, это планы. Мечтать нужно глобально, нужно хотеть и стремиться к абсолютно фантастическому сценарию жизни. Не факт, что у тебя получится все осуществить, но я тебе могу со стопроцентной уверенностью сказать, что при такой позиции, ты сможешь достичь гораздо большего, чем, если бы твои планы были приземленными.
Никольский замолчал, поглядывая на меня. Я задумалась, прикидывая кое-что в уме, и даже слегка замедлила шаг.
– То есть, при очень сильном желании, я могу заполучить в мужья Джонни Деппа? – я лукаво усмехнулась.
Никольский улыбнулся.
– Почему бы и нет.
– Тогда почему я до сих пор не вижу с тобой Анджелину Джолли?
Мужчина засмеялся.
–А зачем она мне? – затем, став серьезным, продолжил. – Ты должна понимать, что хотеть чего-то мало. Нужно впахивать, чертовски много и за пределами своих возможностей. Нужно самосовершенствоваться, постоянно, каждую минуту. Нужно стремиться к знаниям, ежедневно узнавать что-то новое. Знания должны стать сродни наркотику, который необходим для нахождения тебя в тонусе.
– А ты много работал, чтобы создать целую империю? – спросила я, обдумывая его слова. Наверняка, он должен был сам пройти через что-то подобное.
– Неправильная постановка вопроса, Алиса. Я продолжаю постоянно пахать, чтобы и дальше удерживать и приумножать позиции. И много – это не совсем то слово, скорее до хрена. Когда мы встретились с тобой в ресторане, – Никольский плотоядно улыбнулся, а я закатила глаза, – я впервые за последние 23 дня отдыхал. Вот так, чтобы полноценный выходной, не отдых в самолете, не сон, а просто выходной. Из этих 23 дней, порядка четырех я провел в перелетах. И сейчас, уехав сюда на две недели, я обрекаю себя на работу в ближайшие пару месяцев в режиме нонстоп. Большинство людей полагают, что если у тебя хорошо налаженный бизнес, то ты можешь целыми днями валяться на пляже и развлекаться в клубах. Можешь, но тогда считай, что это начало затухания твоего дела и регрессия тебя как личности.
– Тогда я совсем не понимаю ничего, – помотала я головой. Мы уже подошли к дому, и я остановилась, не в силах прервать разговор.
– Чего конкретно? – спросил Никольский, опираясь на забор.
Начал накрапывать мелкий дождик, выгоняя нас под крышу. Но никто из нас не пошевелился.
– Зачем ты сюда приехал? Ради секса со мной? Я тебя умоляю, я, конечно, симпатичная девушка, но никакой эксклюзивной внешностью я не обладаю, а в постели вообще, может, бревно. Явно неудачное вложение, Нико… Сережа.
Никольский улыбнулся, посмотрев мне прямо в глаза. Видимо решал, говорить дальше или нет.
– Мне было скучно, – наконец произнес он. – Слишком все мне стало легкодоступно, а тут ты, с таким необычным предложением. Считай, это своего рода, путевка мне в мир зазеркалья, а ты – белый заманчивый кролик.
Я ехидно улыбнулась.
– А я знаю твою мечту, Сережа.
Никольский в изумлении изогнул бровь. Капли дождя уже активнее били по лицу и телу, в воздухе запахло грозой.
– Ты хочешь вернуть в свою жизнь краски, – сказала я, глядя ему прямо в глаза.
Мужчина улыбнулся, пододвигаясь ко мне.
– Какая проницательная и красивая девочка, жаль слишком правильная и очень строптивая.
Я тоже пододвинулась к нему на встречу.
– Какой умный и интересный мужчина, жаль слишком самоуверенный и эгоистичный.
– Один-один, малышка, – выдохнул мне в губы Никольский.
Сергей
Алиса стояла прямо передо мной, не разрывая зрительного контакта. Ее губы чертовски манили, а капля дождя очень соблазнительно стекали по лицу. Очень хотелось слизать их, но я удержался.
– Вы что там стоите, мокнете? – крикнула нам баба Валя с крыльца, – идите в дом, пока не простыли.
Алиса отвернулась и зашла во двор. Не вовремя ты, бабуля, очень не вовремя.
Алиса
Просто наваждение какое-то. Чего я ждала? Чтобы он меня поцеловал? Я совсем головой чокнулась? Стоило Никольскому побыть ради разнообразия королем, а не шутом, так я сразу и растаяла. Наивная дурочка, скорее всего, это его план номер восемь – заболтать и соблазнить.
Я зашла в дом. Понимая, что ужасно продрогла. Подойдя к плите, я налила себе горячего и вкусного чая. Никольский с таинственным видом прошел мимо, исчезая в комнате, откуда не возвращался до окончания дождя. А я мысленно дала себе пенделя и, прячась в бане, написала заметки в своем блокноте. После утреннего инцидента, я решила прятать блокнот от греха подальше, самое место ему оказалось во дворе между старыми вещами, я там знаю каждый закуток, а вот Никольский никогда в жизни не найдет.
Остаток дня, как ни странно, прошел очень спокойно, видимо потому что мы почти не сталкивались с моим спутником. Сначала он провалялся в комнате, или не знаю, чем он там занимался, а ближе к вечеру, когда дождь окончательно закончился, с щенячьим восторгом напросился с моей бабушкой встречать корову с поля. Бабуля коров уже не держала, тяжеловато ей с ними справляться в ее возрасте, но иногда ходила встречать соседскую корову, когда соседи по каким-то причинам не могли. За это, бабушка ежедневно была снабжена литром парного молока.
Пока их не было, я убралась в доме и вышла на улицу, в ожидании «пастухов».
Бабушка застряла у соседей, а Сережа вернулся возбужденный донельзя.
– Я видел быка, – таинственно проговорил он, присаживаясь ко мне на лавку, – знаешь какие у него яйца?
Я не отвечала, хотя улыбка растянулась на все лицо.
– Я отвечаю, это бык-осеменитель, ему даже не нужно склеивать корову, просто слегка потрясти бубенцами и она сама встанет в позу.
– Сережа, блин! – с моим живым воображением, такие вещи нельзя озвучивать вслух, – что бы с тобой было, если бы тебе дали подоить корову!
На миг Никольский замер, затем тряхнул головой.
– Не, я не готов пока к многососковости.
– Ты отвратителен, – обреченно изрекла я.
– Не, видела бы ты быка!
Я засмеялась.
– Я думала, ты восхищаешься им.
– Знаешь, это все до отвращения интересно, – философски изрек мужчина, откидываясь назад. – Чем займемся?
Его резкое переключение тем все еще вводило меня в ступор и постоянно заставляло отвечать честно, не думая.
– Не знаю. Бабушка хотела сегодня баню организовать, нужно будет растопить.
На лице мужчины появилось выражение «Окей, гугл». Затем он со вздохом произнес:
– Очень надеюсь на твою помощь.
Хотелось, конечно, его помучить, но еще больше хотелось баню.
– Не переживай, я сама справлюсь.
Никольский нахмурился.
– То, что я понятие не имею, как это все работает, так как никогда не делал этого, не означает, что я позволю заниматься тебе тяжелой и явно мужской работой. Я негодяй, Алиса, но с чувством собственного достоинства.
Почему-то стало стыдно, хотя я ничего такого не сказала.
– Хорошо, там все просто. Ты костер разжигал когда-нибудь?
Я получила убийственный взгляд в ответ, значащий, но не настолько я уж неумеха.
– Ну вот, выдвинуть заслонку, чтобы дым проходил, и разжечь огонь в печке. Все просто.
– Я тогда пошел.
Никольский встал и, подобрав охапку дров, направился в баню. Я смотрела ему вслед и не понимала. Определенно, это самый противоречивый человек в моей жизни.
Сергей
Как-то стремно ощущать себя неумехой. О, даже слово – неумеха, откуда оно в моем лексиконе? Это явно деревенский яд.
Но с баней я справился легко. Когда температура достигла нормы, встал вопрос, кто пойдет первый. Я люблю пар, я люблю жар, как и баню я тоже люблю. А эта ж моими ручками растоплена. Не удивительно, что я разве что бегом туда не понесся.
Идя с полотенцем наперевес, встретил Алису, которая самозабвенно поедала вишню с дерева. Меня она не видела, чем, собственно, я не мог не воспользоваться.
– Сладкая вишня для сладкой девочки? – прошептал я, подбираясь к ней максимально близко. Она вздрогнула и повернулась, зло стреляй в меня взглядом. – Угостишь?
– Тут целое дерево, угощайся, – отвернулась девчонка, явно не желая мне подыгрывать.
– Одну вишенку в рот и я ушел, – не сдавался я.
Алиса вздохнула, оторвала, по мне так самую неспелую, и повернулась ко мне.
– Самолетик летит в гараж, открывай ротик, мальчик Сережа, – тоном яжматери, прогундосила Алиса.
– Алиса, твою мать, – вздохнул я, – так импотентом можно стать.
Я развернулся и пошел в баню. Маленькая стервочка явно понимала, что я от нее хочу, и я уверен, что сексуальности в ней хоть отбавляй. Я с легкостью могу представить, как она эротично скармливает мне ягоду. Но она продолжает строить из себя недотрогу, не понимая, что делает мою охоту в стократ интереснее.
Глава 11
В бане было хорошо. Возможно еще потому, что я 2 дня нормально не мылся. Не хватало только маленькой дерзкой девчонки, которую я бы отлупил веником. Ну вот, допредставлялся. Организм наглядно потребовал воплотить мечты в реальность, только что-то подсказывает мне, что Алиса будет против.
Пару раз облившись ледяной водой, пришел в себя. На улицу вышел уже успокоенный и умиротворенный.
Алиса была дома, а бабушки не было видно.
– Ты идешь в баню? – спросил я читавшую что-то девчонку.
– Я попозже, – отозвалась она, не отрываясь от книги, – не люблю жару.
– Я могу прийти потереть тебе спинку, – не сдержал я свое воображение.
– Размечтался, – все так же монотонно, продолжая читать, ответила Алиса.
– Да ладно, баня, это же так романтично, – прохрипел я, подходя ближе к девчонке.
– Угу, – ответила Алиса, перелистывая страницу.
Угу? Серьезно?
Я начал беситься.
– Алиса, я, если что, подкатываю к тебе. Прояви уважение, отвлекись от чтива.
Девчонка подняла на меня глаза.
– Доволен? – невозмутимый, абсолютно незаинтересованный вид.
– Нет, бл..ь!
Я развернулся и ушел в комнату. Больше всего бесило, что я злюсь от того, что ей пофиг. Если ей пофиг, то мне тем более должно быть. Видимо, воздух в деревне настолько провонял навозом, что у меня мозги отключаются. А может это инстинкт охотника, пытающегося сожрать жертву.
Если честно, меня уже перестала радовать вся эта ситуация. Какого хрена я здесь делаю вообще? И Алиса, мать ее, бесит! Строит из себя овцу невинную.
Я решил пройти прогуляться, заодно подумать, стоит ли мне здесь оставаться. Пока «за» был только довод, что я не хочу проигрывать спор. Выглядеть-то это будет как то, что я сломался. И почему-то очень хотелось, чтобы Алиса смотрела на меня щенячьим взглядом, а не взглядом матерого волка.
Я прошел мимо Алисы на улицу, напоследок, как истинная истеричка, хлопнув дверью.
Жизнь в деревне кипела. Я шел по улице, рассматривая местный колорит. Дети лазили по доскам, стреляя друг в друга из водяного пистолета, кто-то рубил дрова, кто-то косил траву. Через каждую минуту раздавался то лай собак, то крик петухов. Вдалеке мычали коровы, блеяли козы. Вообще все выглядело как подготовка к фильму про деревенскую жизнь – все настолько другое, кардинально отличающееся от города. Я невольно остановился, вдыхая полной грудью. Затем, своровав с чьего-то дерева яблоко, пошел к ненавистному мне холму, чтобы позвонить Марку и сказать, чтобы приехал за мной. Мне надоело. А еще я начал чувствовать себя слабаком, постоянно передо мной вырастают дела, в которых я как неоперившийся птенец, да и Алиса, черт бы ее побрал. Журналистка-психолог. То улыбается и интересуется моей жизнью, то замолкает и прячет от меня взгляд. Такое ощущение, что я интересный экспонат в ее личном музее. «Ты с этим условием сюда и ехал» – не удержался от комментария внутренний голос.
Я сокрушенно вздохнул, хрен с ней. Я обещал денег приюту – перечислю, от меня не убудет. А когда она вернется в город, отправлю кого-нибудь отобрать все писульки, что она успела настрочить. Если надо – запугаю, не впервой.
Я уже начал восхождение на гору, когда услышал сзади крик: «Сережа!»
Я обернулся, изумленно поднимая бровь. Ко мне наперерез неслась Алиса. Подбежав, она уперлась руками в свои колени, пытаясь отдышаться.
– Сережа, я возвращаюсь в город, мне нужно срочно, твои же церберы где-то поблизости, правильно?
Тааак, а вот мне и снова интересно.
– Алисочка, спешу тебе напомнить, что ты в этом случае проигрываешь. В город я тебя, конечно, подброшу, а потом ко мне, отрабатывать должок.
Не знаю, что у нее произошло, но мне, по-хорошему, плевать. Я получу, что хочу и разбежимся. А то что-то мои планы перестали меня слушаться.
Алиса сверкнула злым взглядом, затем буркнула «хорошо!» и повернулась обратно к дому.
– Мне надо Марку позвонить, – крикнул я ей, – может, со мной на холм?
Девчонка остановилась.
– Я пойду пока вещи соберу, иди один, – ответила она, обернувшись ко мне.
Не хамит, не язвит, стоит бледная, но гордая!
Твою мать, да когда я стал таким хлюпиком?!
– Алиса, стой! – догоняю ее. – Что случилось?
Не смотрит мне в глаза, но хотя бы не уходит.
– У меня подруга в беду попала, я должна ей помочь.
Ну, кто бы сомневался, супергерл спешит на помощь всем попавшим в беду. Готова лечь со мной в постель, проиграть спор, запороть статью, но помочь подруге. Господи, да как же она до сих пор живет в этом вонючем мире с таким отношением к себе?! «А за тебя кто-нибудь так вступился бы, бесплатно, подвигая свою жизнь?» – спрашивает противный внутренний голос. «Я сам себе помощник» – затыкаю я его, понимая, что так себе отговорочка.
– Что с ней случилось? – почему-то интересуюсь я, хотя мне глубоко насрать на какую-то левую бабу.
– Я… я не уверена, что могу это рассказывать, – блеет Алиса, смотря себе под ноги.
Ну я еще и уговаривать ее должен?!
– Так, можешь не рассказывать, и мы сейчас собираемся и едем в город на тех условиях, что я озвучил чуть раньше. Или ты мне рассказываешь и, возможно, я смогу решить проблемы удаленно, а мы останемся в деревне, продолжая играть в волка и красную шапочку, надеюсь в порноверсии.
– Зачем тебе это? – поднимает свои бездонные синие глаза, которые, как я убедился за несколько дней, реально такого цвета.
– Хочу дальше играть, а так не интересно, второй день всего лишь прошел, – пожимаю я плечами, при этом нагло вру. А что же ты действительно хочешь, Никольский?! Какого черта не берешь то, что само плывет к тебе в руки?!
«Хочу, чтобы она хотела меня» – резко приходит мысль, которой я сам удивляюсь. Но врать себе я не привык. И правда, хочу же, чтобы она сама желала заняться со мной сексом. Да даже не так, желала обладать моей душой и телом !
– Хорошо, – говорит Алиса, что-то внутренне решив для себя, – мою подругу избил муж, сильно избил и держал взаперти. Она от него сбежала, и сейчас она одна в городе, без денег, без документов, без друзей и родных. У нее только я. И я не могу ее бросить.
– А тот факт, что ты можешь из-за нее оказаться в моей постели, тебя не смущает? – задаю провокационный вопрос.
Алиса горько ухмыляется.
– Я уверена, что в любом случае мне будет лучше, чем ей.
Конечно, сравнить секс со мной с избиением девушки, так себе комплимент. Но почему-то мне стало приятно от того, что близость со мной, по крайней мере, ей не противна.
– Хорошо,– говорю я, доставая телефон и начиная подниматься на холм, – говори, где забрать твою подругу. Она вместе с моими амбалами съездит домой, заберет личные вещи, а мужа ее накажут, так как он наказывал ее. Если захочет, его могут выкинуть из квартиры, или же ее отвезут в отель, где она пробудет до твоего возвращения, и вы уже будете решать, что делать. Отель я оплачу.
Алиса молча кивнула, поднимаясь со мной.
– Спасибо, Сереж, – тихо сказала девчонка, когда мы остановились с появлением первого намека на сеть. Затем подошла и обняла меня, просто прижалась, уткнувшись мне в грудь лицом.
Я бы реально мог воспользоваться ее слабостью и благодарностью ко мне, но почему-то не стал. Как гребанный принц, кивнул головой со словами «пожалуйста»
Алиса отстранилась почти сразу, отворачиваясь от меня. Но я успел заметить румянец на ее щеке. Видимо объятия были спонтанны и для нее, отчего она смутилась. Здесь должна быть шутка в стиле Никольского, но почему-то на ум ничего не приходит. Поэтому я просто набираю Марка и даю ему задание, затем передаю трубку Алисе, и она объясняет, где забрать девушку.
Я присел на землю, как оказалось, не слишком сухую – вечер, роса, да и дождь сегодня был. Но раз задницу все равно уже намочил, что теперь страдать.
Девчонка тем временем набрала подруге, успокоила ее, сказав, что ей нечего бояться. И договорилась перезвонить ей через пару часов.
Поговорив, Алиса повернулась ко мне.
– Идем? – кивнула она головой в сторону дома.
Я поднялся, чувствуя, как джинсовые шорты прилипли к моей пятой точке.
До дома шли молча. Не знаю, о чем думала Алиса, наверняка, переживала о подруге, а лично я думал, какого черта сейчас все произошло? Я хотел домой – я получил шанс отправиться домой победителем, и не воспользовался им! Я злился и одновременно ощущал какое-то забытое чувство внутри, что-то, что зажигало искру удовольствия, не физического, а морального.
Конечно, я много кому помогаю. Моей компанией и мной в частности организован фонд помощи пострадавшим от различного рода стихий. Еще будучи подростком, я с родителями отдыхал на одном острове. И вот после того, как мы вернулись домой, по новостям передали, что на остров обрушился цунами. Стерлись несколько близлежащих деревень. Помню, я смотрел передачу и не узнавал места, где мы были всего неделю назад. Родители тогда только вздыхали о том, что мы успели унести ноги, а я был в шоке. Моим еще детским умом не укладывался такой масштаб трагедии. Тут не дом сгорел, тут уничтожено было множество домов. Это казалось за гранью реальности, такого же не может быть!
И когда встал вопрос организации фонда, я вспомнил этот случай.
Но по факту, я лично не распределяю деньги, не рассматриваю заявки, да даже деньги не я перевожу. Поэтому фонд для меня – как неотъемлемая часть работы большого механизма, я не чувствую удовлетворенности от того, что я делаю. Хотя масштаб помощи очень велик.
А тут я помог подруге девушки, которую хочу просто положить под себя, и я кайфую. Хрень какая-то.
Глава 12
Алиса
Я, если честно, в шоке. Когда мне позвонила Алена, я сразу поняла весь расклад. Если я прошусь уехать, значит, я проиграла, а значит, Никольский воспользуется своим правом первой ночи, то есть, затащит меня в постель. Я прислушалась к своим ощущениям, пугает ли меня это? Не очень. Никольский мне не противен, если бы я не знала кто он такой, то, может, даже заинтересовалась бы им. А вот то, что сейчас происходит с подругой действительно ужасно.
Поэтому я твердо решила проиграть. И тут Никольский меня поразил тем, что разрулил все сам, и мы остались в деревне.
Вообще, он странный. Даже не так, он разный. Такое ощущение, что со мной находятся два брата близнеца – один отъявленный негодяй и циник, другой – честный и ответственный мужчина. Какой же ты на самом деле, Сережа?
Вечер подходил к концу, Сережа хмурился и даже не отпускал свои шуточки ниже пояса. Близилась ночь, вторая ночь. И я снова не представляла, чего ждать от него.
Сегодня решила не прятаться и пошла спать вместе с Никольским. В маленькой комнате и так тесно, а когда ты с мужчиной, которого откровенно опасаешься, так вообще, задохнуться можно.
– Отвернись, – буркнула я, собираясь переодеться.
– Тебе надо, ты и отворачивайся, – протянул Никольский, еще больше уставившись на меня.
– Гад, – прошипела я, забирая свои вещи и уходя к бабушке в комнату.
Быстренько переодевшись, вернулась к нам в спальню. Сережа лежал на спине, положив голову на руки.
– Иди сюда, детка, – прохрипел он, сощурив глаза.
Я решила не поддаваться на провокацию, взяла покрывало, лежащее на стуле, и легла, укутавшись в него как в кокон. Ну вот, теперь даже мне нужно постараться, чтобы выбраться из темницы, так что драконы мне не страшны.
– Спокойной ночи, – спокойно сказала я, прикрывая глаза и тут же вздрагивая, потому что ухо обжег шепот.
– Спокойной ночи, маленькая вредина. Надеюсь, тебе приснятся эротические сны, и ты приползешь в мои объятия.
– Мечтай, – фыркнула я, стараясь не показывать волнения.
Никольский хмыкнул, но отодвинулся от меня.
– Алиса, – снова заговорил мужчина, – мне не понятно одно, а как ты связалась со своей подругой, если связь только на холме.
Глаза распахнулись, слава богу, я была отвернута от Сережи и он не видел моего шокового состояния. Нет, он не простит мне свои забеги на холм. К тому же, когда мы вдвоем в узкой кровати признаваться определенно чревато. Может притвориться спящей?
– Алиса! – ощутимо толкнул меня в бок локтем мужчина.
– Так ты ушел на улицу, а я пошла позвонить на холм, затем побежала искать тебя в деревне, но, видимо, ты с другой стороны к холму подходил.
Воцарилось молчание.
– У тебя сапоги-скороходы? – спросил Никольский.
Не верит, черт!
Я повернулась к мужчине.
– Сереж, ты прекрасно сам видел, что здесь не ловит связь, в чем ты меня подозреваешь?! В том, что я под кроватью прячу почтового голубя?!
Главная защита – нападение, слышали? А Никольский, похоже, нет. Потому как хмыкнув, он отвернулся к стенке и показательно засопел. Пронесло.
Проснулась я рано, солнце только-только показалось из-за горизонта. Вообще, я сплю хорошо, сама по себе до полного пробуждения просыпаюсь редко. Я прислушалась – вроде все тихо.
Тело все затекло от лежания на одном боку, видимо я подсознательно боялась повернуться к Никольскому. Я аккуратно выбралась из-под покрывала и перевернулась на другой бок. Сережа спал на спине, спокойный и не опасный. Даже складочка между бровей разгладилась. Я невольно залюбовалась им, красив, подлец. Но, как говорится, не нашего формата.
Вдруг я что-то услышала. Я села на кровати, пытаясь понять, что конкретно. Видимо, именно эти крики меня разбудили. А определенно, кто-то кричал.
В следующую минуту раздалось уже близкое и отчетливое: «Отпусти, отстань! Помогите!»
Я вскочила с кровати, надевая халат на свою пижаму. Выбежав на улицу, я начала озаряться по сторонам. Принеслась запоздалая мысль, что нужно было разбудить домочадцев, но крики могли принадлежать просто поссорившейся парочке, возвращающейся с клуба. «Сама разберусь» – мелькнула мысль, и я завернула за угол. Моему взору предстала нелицеприятная картина – какой-то парень схватил девочку лет 16-17, в которой я узнала Машу, соседскую дочку, и явно пытался ее куда-то тащить.
Я схватила стоящие рядом с крыльцом вилы, и пошла спасать девочку.
– Эй, ты, – окликнула я парня, – отпусти девочку.
– Тебе чего? – прохрипел он, – пошла отсюда!
Я поудобнее перехватила вилы, надвигаясь на него. И в тот момент, когда я почти вплотную приблизилась к парочке, парень неожиданно вытащил нож и схватил Машу, приставляя нож к горлу.
– Убрала вилы, – взревел он, – пошла прочь!
Я сглотнула, а вот теперь страшно. Что если из-за моей самоуверенности пострадает девочка?
– Какого черта мне не дают выспаться? – услышала я недовольный голос сзади. Я не стала оборачиваться, зная, что это Никольский.
– Пошел вон! Я ей сейчас шею перережу! – завизжал подонок.
Никольский вальяжной походкой подошел ко мне, потянулся, озираясь по сторонам. Казалось, он не замечал ужаса ситуации.
– Ты не слышал?! – вновь взвизгнул парень.
– Да больно ты мне со своей девкой сдался, – спокойно ответил Сережа, забирая у меня вилы и поигрывая ими, словно взвешивая. – Я спать хочу, а вы мне мешаете.
Парень завис, не ожидая такой реакции и явно придумывая, что на это ответить, или какое требование выдвинуть. И в этот момент, Сережа черенком от вил метко и четко треснул ублюдку по плечу, абсолютно не задев Машу. Парень взвизгнул, но Никольский уже вывернул ему руку, выбивая нож. Я схватила девочку, пряча ее за свою спину, как будто могла ее защитить. Негодяй уже валялся лицом на земле, прижатый коленом Никольского. Все произошло за какие-то считанные секунды. Возможно, действий было больше, но мозг мой зафиксировал только это: вилы в руке Сережи – удар подонка по плечу – выбитый нож – отодвинутая за мою спину девочка.
Парень кричал то ли от боли, то ли еще от чего-то. Маша плакала навзрыд, а я пыталась ее успокоить.
Наш театр абсурда разбавила бабушка, вышедшая из дома.
– Что здесь происходит? Маша?! Ваня?! – видимо, узнала того ублюдка. – Так, стойте здесь, я сбегаю к родителям Вани и Маши.
Бабуле не нужно даже было ничего объяснять, она, похоже, и так все поняла.
– Мы пойдем в дом, останешься с ним? – спросила я Никольского. Машу срочно нужно было увести и успокоить.
– Не лучшая компания, но так и быть, останусь, Посейдон с трезубцем, – обратился ко мне, оскалившись в улыбке Никольский.
Я показала ему язык, сам он Посейдон.
Мы зашли в дом и я усадила трясущуюся девочку за стол, затем налила Маше чаю.
– Хочешь рассказать, что произошло? – спросила я девочку, судорожно сжимавшую чашку.
Она закивала головой, делая глоток. Я подвинула к ней вазочку с конфетами и села напротив в ожидании рассказа.
– Я была у подруги в соседней деревне, должна была ночевать у нее, а в обед вернуться домой. – Девочка отпила еще один большой глоток чая, собираясь с мыслями. – Мы с ней гуляли почти всю ночь с компанией, а под утро поругались.
Я вздохнула и выглянула в окно. Да, это вам не город, где уже в 9 вечера дочку-подростка не пускают на улицу.
– Я решила пойти домой, к тому же, уже светало, не страшно. В начале деревни я встретила Ваню, он предложил проводить до дома. Сначала было все хорошо, мы шли, разговаривали, а потом…– Маша всхлипнула и снова вцепилась в чашку, а я успокаивающе погладила ее по руке. – А потом, он стал приставать ко мне, пытался меня куда-то утащить. Я начала кричать.
Из глаз девочки снова полились слезы. Лишь бы не оставил душевную травму ей этот негодяй.
Под окнами зашумели, раздались вскрики.
– Я пойду посмотрю, что там. Сиди здесь, – мягко сказала я девочке.
А на улице шли кулачные бои. Никольский подпирал крыльцо спиной, ухмыляясь и закусив какую-то травинку. А вот Ваню метелил какой-то мужик.
– Негодяй, да я тебя в тюрьму отправлю! Пошел! Пошел, я сказал!
– Это отец Вани или Машин какой-то родственник? – шепнула я на ухо Никольскому.
– Торчка этого папаша, – кивнул в сторону тела Сережа, – я хочу дождаться прихода родителей девочки. Я не должен это пропустить, – откровенно смеясь, сказал мужчина. Все-таки он отвратителен! Или нет.
– Почему торчка? – спросила я Никольского. – Ты думаешь, он под кайфом?
Мужчина кивнул, нахмурив брови.
– У него глаза были стеклянные, от того и концентрация внимания плохая. Пока он слушал меня, совсем не следил за тем, что я делаю руками.
– Ужасно, – прошептала я. – Боюсь представить, что он мог бы с ней сделать.
– Могу показать, – ухмыльнулся Никольский, поворачиваясь ко мне и оказываясь на непозволительно близком расстоянии. Я сощурила глаза, показывая, как меня бесят его шуточки, ожидая продолжения его похабщины.
– Ты-то куда полезла? – неожиданно спросил Сережа. Я часто заморгала глазами, пытаясь осмыслить вопрос.
– Я просто услышала шум, – наконец пожала я плечами, – вышла, а тут эти.
– А вернуться и позвать на помощь, не? – нравоучительно спросил мужчина.
Я вздохнула.
– Ну, я же не думала, что он нож достанет, думала, сама прогоню его.
– Трезубцем? – изогнул бровь Никольский и губы его поползли вверх.
– Это вилы, дитя мультиков, – улыбнулась я.
– Глупенькая маленькая русалка, – прошептал Никольский, проводя пальцем по моей губе. Я неосознанно прикусила губу, слегка задев палец мужчины. Он сощурился, в миг превратившись в хищника.
И в тот же момент послышались возбужденные голоса.
– Где она? – влетели во двор тетя Таня и дядя Костя, родители Маши. За ними не спеша шла бабушка.
Я указала на дом, и тетя Таня с причитаниями побежала внутрь. К нам подошел дядя Костя, хмурый мужчина.
– Спасибо, – буркнул он, смотря на Никольского, мужчина лишь пожал плечами, как бы говоря «дело-то житейское»
– И тебе, Алиса, – уже улыбнувшись, посмотрел на меня дядя Костя. Морщинки разбежались от его глаз, а я в очередной раз подумала, что время никого не жалеет. А ведь он лет на 10 всего старше Сережи, а разница колоссальная.
– Ну, что вы, – улыбнулась я в ответ, – считайте, что отдала вам должок.
Дядя Костя хмыкнул и пошел в дом вместе с бабулей.
Никольский вопросительно посмотрел на меня.
– Должок?
Я улыбнулась, спускаясь с крыльца и присаживаясь на лавку. Сколько сейчас время? Часов 6 утра? Как прекрасно утро в деревне!
– Мне было лет 8, – заговорила я, присевшему рядом Сереже, – я приехала к бабушке на зимние каникулы, как всегда, гуляли с друзьями. А потом как-то все разбрелись по домам, а я не хотела. Мне в городе не разрешали столько гулять, а здесь только каждые пару часов забегай домой, отчитаться, что жива, да руки-ноги у печки погреть, и можно обратно.
Я облокотилась на лавочку, вспоминая то время. Счастливое, беззаботное время! Как же я счастлива, что у меня была деревня: катание с горок, заезды на старых санках с кованной спинкой, игра в снежки, мокрые ноги и снег за шиворотом.
Я повернулась к Никольскому с застывшим мечтательным взглядом в глазах.
– Зимой было так же весело, как и летом, – сказала я, хоть как-то объясняя выражение лица.
– Так что случилось? – вернул нить разговора мужчина.
