Виктор фон Фальк
Черный рыцарь Артур Ярош. Книга 1. Заступник обездоленных

© Л. Зданович. Перевод с немецкого. 2022

* * *

Коротко об авторе

Виктор фон Фальк (1861–1922) – псевдоним немецкого писателя польского происхождения Генриха Сохачевского (Heinrich Sochaczewsky) Он также писал под псевдонимом Гарри Шефф, Hans Heinrich Schefsky. Его перу принадлежит ряд исторических романов, в том числе «Дрейфус», «Giuseppo Musolino», «Borjia» и др.

Глава 1. Таинственный плакат

Утром 17-го февраля 18** г. жители столицы немецкого княжества Н. увидели на столбах и заборах крупным шрифтом отпечатанные плакаты следующего содержания:

Последнее предостережение!

Елизавета Бах приговорена к смерти

Маркиз Дельмонт – чужестранный наместник нашего княжества, жестокий тиран и бич нашего народа, вздумал отомстить за смерть своего сына, которого Елизавета Бах застрелила, как собаку, в тот момент, когда этот негодяй и развратник, опьяненный страстью и вином, покушался на её невинность и честь. И безумный тиран приговорил защитившую свою девичью честь несчастную к смертной казни через повешение.

Маркиз Дельмонт! Если завтра утром Елизавета Бах умрет на виселице, – ты падешь от ножа мстителя, и весь город будет предан огню.

Если ты, маркиз Дельмонт, хочешь знать имя человека, посылающего тебе это последнее предостережение, – то запомни его хорошенько, и пусть оно запечатлится в твоей памяти.

Имя этого мстителя: Черный Рыцарь.

Народ толпился у заборов и на площадях, всякий с волнением и напряжением читал эти плакаты. И среди этих сотен столичных обывателей не нашелся ни один человек, который сорвал бы эти таинственные объявления, или порицал бы их.

– Новый акт насилия и произвола маркиза Дельмонта! – шёпотом передавалось из уст в уста. – Эта казнь была бы не что иное, как подлое убийство! Разве Елизавета Бах не была вправе защитить свою невинность, свою девичью честь? Или кому из нас неизвестно, что сын наместника был бессовестным развратником, высокомерным и дерзким негодяем, который позволял себе всякие мерзости, хорошо зная, что вся власть в руках его отца?

– Но кто такой этот Черный Рыцарь? – раздался вдруг громкий голос из толпы, и сотни уст повторили этот вопрос:

– Кто этот Чёрный Рыцарь?

Не успела толпа потолковать об этом вопросе, как в это время показался отряд гренадеров, подъезжавших к площади.

– Гренадеры наместника! – пронесся тревожный шёпот по всей толпе и мирные обыватели поспешили разойтись.

В старом студенческом трактире этим же вечером сидела маленькая компания человек в восемь. Это были последние члены одной студенческой корпорации.

Но эти восемь немецких студентов не обращали внимания на строгое запрещение; они не хотели расторгнуть свой тесный кружок, и потому они тайком собирались по вечерам в уединенном трактире одного из предместий столицы.

– Отчего Артур Ярош не приходит на наши собрания? – проговорил один из студентов. – Без него наши собрания скучны и вялы.

– Ты прав, Михель, – согласился молодой блондин, – но, к сожалению, Яроша в последние недели что-то не видать. Может быть, ты, Мариус Гервод, знаешь, где он пропадает, ибо ты всегда был его интимнейшим другом.

– Весьма жаль, что и я не могу объяснить отсутствие нашего друга, – ответил Гервод, по-видимому, старший между сидевшими здесь студентами. – Но вы все ведь хорошо знаете нашего Яроша; он, по своему обыкновению, веселится на балах. Недаром он – элегантнейший кавалер в нашем городе, который кружит головы всем женщинам и, подобно бабочке, порхает с одного цветка на другой.

– Но он – премилейший человек во всем мире, – перебил его блондин. – Пусть он наслаждается жизнью ибо мы все знаем, какой он пылкий патриот и верный товарищ. Он всегда готов делить свой последний грош с нуждающимся другом.

– Более того, – сказал Мариус Гервод. – Артур заплатил все долги моего покойного отца, чтобы смыть позор с нашего доброго имени. О, Артур Ярош – истинный друг в беде!

– Выпьем же за его здоровье! – предложил сидевший в углу маленький, коренастый студент, прозванный Толстым Северином. – Да здравствует Артур Ярош, гордость и слава нашего маленького кружка, благороднейший юноша нашей родины! Чокнемся, друзья, да здравствует Ярош!

– Благодарю вас, друзья! – раздался вдруг звучный голос из-за двери и в следующий миг чествуемый товарищ показался на пороге.

Он был в черном, длинном пальто и мягкой шляпе с большими краями. Студенты радостно бросились на встречу юноше. Со всех сторон сыпались расспросы о причине его долгого отсутствия. Его посадили за стол и налили ему большой бокал с вином. Но Артур Ярош угрюмо молчал.

– Оставьте его, – шепнул Гервод товарищам, – Он теперь не в духе, а в таком настроении он нем как рыба. Поговорим лучше о событии дня. Что думаете вы, друзья, про таинственный плакат, и кто этот Черный Рыцарь, грозящий истребить город пожаром, если Бах будет казнена?

– Кто бы он ни был, я пью за его здоровье, – воскликнул блондин. – Во всяком случае, этот Рыцарь – благороднейший человек и величайший патриот.

– А может быть, это какой-нибудь хвастун, – возразил Гервод, – желающий напугать маркиза Дельмонта пустыми угрозами…

– Ты лжешь, Мариус! – перебил его вдруг Артур Ярош. – Черный Рыцарь – не хвастун, он исполнит свою угрозу, он убьет наместника и более того – он превратит столицу в груду пепла и развалин, если ему не удастся спасти Елизавету Бах!

В немом изумлении товарищи глядели на бледное лицо говорившего, на его метавшее молнии глаза.

– Вы желаете знать, кто этот Рыцарь? – продолжал он, – извольте, вам можно доверять, между вами нет изменника. Скрывающийся под названием Чёрного Рыцаря человек, объявивший беспощадную войну маркизу Дельмонту, тирану и угнетателю нашего народа, – никто иной, как я, Артур! Пред вами, друзья, стоит Черный Рыцарь!..

Крик сильнейшего изумления невольно вырвался из груди всех.

– Да, это я, друзья мои, – продолжал Ярош. – И я с полным правом присвоил себе это имя. – Вы слыхали, конечно, что на последнем маскараде, устроенном в честь наместника, к последнему неожиданно подошла черная маска. Этот человек был весь в чёрном и в рыцарских доспехах.

– Чего тебе нужно, Черный Рыцарь? – смеясь, спросил маркиз. – Не хочешь ли пригласить меня на танец?

– Нет, – ответила маска, – я хочу сказать тебе, что ты – негодяй и тиран, но свое презрение к тебе я хочу выразить не только словами, а чем-нибудь более чувствительным.

И маска ударила кулаком в лицо наместника с такой силой, что тот повалился на пол.

Черный Рыцарь мигом исчез в толпе. Только немногие видели эту сцену, а сам маркиз Дельмонт промолчал об этом. Он поручил своим сыщикам выследить таинственного рыцаря, но все безуспешно.

И если наместник прочел сегодня утром плакат, он прекрасно знает, что Черный Рыцарь всегда способен подтверждать свои слова делом!

Эти слова воспламенили восторженных юношей; всякий спешил пожать руку храброму товарищу.

– Да здравствует Черный Рыцарь – единственный человек, осмелившийся наказать чужеземного угнетателя! – с воодушевлением воскликнули все в один голос.

– Выслушайте же меня, дорогие друзья, – тихо заговорил Ярош, когда их пылкий восторг улегся. – Я пришел сегодня к вам, ибо мне нужна ваша помощь. Только вы одни заслуживаете мое полное доверие, а дело, в котором можете оказать мне содействие, весьма важно – от его успеха зависит жизнь человека. Мы должны спасти невинную девушку, прекрасную как ангел, царицу моей души, которой я поклялся в вечной любви и верности до последнего дыхания. Эту девушку мы должны вырвать из рук палача.

– Елизавета Бах! – перебил его Мариус Гервод. – Не правда ли? ты говоришь про нее, но скажи, безумный, разве можно спасти эту несчастную? Уже час пополуночи, а на рассвете, в пять часов утра, Елизавета Бах должна быть повешена!

– Этому-то и нужно помешать? – твердо возразил Ярош. – У нас мало времени, но его хватит на выполнение затеянного мною плана. Господь поможет нам в справедливом деле, и вы будете храбрыми исполнителями этого доброго и благородного подвига. Вы знаете, что наместник без всякого суда заточил в тюрьму Елизавету Бах и приговорил ее к смерти. Ужас охватывает меня, когда я вспоминаю, какая смерть грозит невинной девушке, вся вина которой в том, что она храбро и благородно защитила свою честь. Нет, друзья мои, мы спасем невинную, мы вырвем Елизавету из пасти тигра, если вы не откажете мне в своей помощи.

– Мы все согласны, мы готовы на все, – ответили все в один голос, – но укажи нам, каким путем можно спасти Елизавету Бах?

Воодушевление и волнение молодых людей возрастало с каждым мигом.

– Хорошо, друзья, – продолжал Артур Ярош. – Может быть, мы идем навстречу своей гибели, но тогда мы умрем славной, геройской смертью; если же успех будет на нашей стороне, мы спасем невинную жертву, обречённую тираном на смерть. Не велит ли нам человеческий долг выступить против несправедливости, жестокости и произвола?

– Да, да, – раздался в ответ голос Мариуса Гервода, – мы идем вместе с тобой навстречу всяким опасностям. Но составил ли ты уже свой план действий? Есть ли возможность предотвратить это подлое убийство – казнь Елизаветы Бах?

– Мой план уже готов, – гласил ответ Чёрного Рыцаря. – Слушайте же. Вы знаете, что палач живет за городской заставой. Через час он отправится вместе с помощниками в тюрьму, и нам нужно поэтому подстеречь их на дороге. Мы нападем на них и свяжем их веревками, а сами переоденемся в их платья. Я уже запасся фальшивой бородой, и, словом, я буду удивительно похож на палача нашей столицы. Таким образом мы проникнем в тюрьму, но, вместо того, чтобы вести Бах к виселице, мы убежим с ней. Как вы знаете, за стеной тюрьмы протекает Рейн, а на реке нас уже будет дожидаться лодка, так что мы можем надеяться на счастливое бегство. Если все сойдет благополучно, Елизавета будет спасена!

Блондин первый протянул руку Ярошу и дрожащим голосом воскликнул:

– Клянусь Богом и горячо любимой родиной пожертвовать своей жизнью для спасения невинной девушки. Да здравствует Черный Рыцарь!

Его примеру последовали и остальные товарищи к несколько минут спустя друзья покинули трактир.

Три часа спустя в ворота дворца наместника постучался какой то человек, закутанный в черный длинный плащ.

– Кто там? Чего вам нужно? – послышался окрик часового.

– Мне нужно видеть его сиятельство, наместника, – ответил человек в черном плаще. – Скажите г-ну наместнику, что против него составили заговор, и что заговорщики готовятся к освобождению Елизаветы Бах. Я знаю также имя Чёрного Рыцаря.

Через несколько минут ворота отворились и таинственный посетитель исчез за высокой темной оградой.

Глава 2. В руках палача

Наступило пасмурное, зимнее утро. Жители столицы ещё спали крепким сном, но в каземате крепости, в маленькой сырой коморке, бодрствовала молодая девушка, которая всю ночь не смыкала глаз.

Это была Елизавета Бах, с трепетом и отчаянием ожидавшая рокового часа, который быстро приближался.

Висевшая на стене маленькая лампа скудно освещала небольшой стол, за которым она сидела. Перед ней на столе лежало написанное ею прощальное письмо.

Горячие слезы падали на бумагу, смывая местами дрожащей рукой выведенные буквы.

Вот содержание письма несчастной:

«Возлюбленный Артур! Когда ты получишь эти строки, твоей Елизаветы уже не будет в живых. Жестокая судьба разлучила нас и бросила меня в объятия холодной смерти. Куда делись наши сладкие мечты, грёзы любви и счастья, дорогой Артур? Где будущее, которое мы рисовали себе розовыми красками.

Все исчезло безвозвратно! Я обручусь со смертью, и палач поведет меня к венцу. Но тебя, Артур, я никогда уже не увижу. Прощай, мой возлюбленный, прощай, мой единственный, прощай навеки!

Твоя Елизавета».

Вдруг молодая девушка встрепенулась. За дверью раздался шум, а вслед затем зазвенели ключи.

– Милосердный Боже, – сорвалось с её уст, – это он… палач! Неужели уже наступил страшный момент? Как быстро пролетела ночь!

Тяжелая дверь заскрипела, и в ней показался начальник тюрьмы. Елизавета невольно отступила назад. Из-за спины начальника виднелось страшное лицо с длинной рыжей бородой и такими же волосами, и свирепый вид этого лица не оставлял никаких сомнений – Елизавета видела пред собой палача. За ним выглядывали грубые, суровые лица обоих его помощников.

Начальник тюрьмы развернул какую то бумагу и, согласно закону, ещё раз прочел несчастной её смертный приговор. Закончив, он обратился к палачу:

– Теперь, палач, я передаю тебе осужденную – приступи же к своим обязанностям!

– Оставьте меня минут на десять наедине с ней, – ответил палач, – я должен позаботиться о её туалете к её последнему выходу, я должен дать ей некоторые наставления, чтобы облегчить себе трудную задачу, а ей, – последние страдания. Ха-ха, с такой нежной голубкой у нас будет коротка расправа!

Дрожь пробежала по спине несчастной при этих словах палача.

Она опустилась на свое жесткое ложе и горько зарыдала.

Через минуту палач остался наедине со своей жертвой. Он стоял скрестив на груди руки и как-то странно глядел на девушку.

– Если в вас осталась искра человеческого чувства, – сквозь слезы заговорила Елизавета, – не мучьте меня – убейте меня сейчас же, скорее.

Палач молчал, но глаза его глядели ещё более странно.

– Мне сказали, будто перед казнью вы отрежете мои волосы, – продолжала она. – О, прошу вас, пощадите мои пышные косы! Они мне дороги и милы, и я хочу взять их с собою в могилу! Как часто, как горячо целовал эти волосы мой возлюбленный, которого я больше не увижу. С какой страстью прижимал он их к своим губам. Но что вы делаете, палач!.. Вы схватили мои волосы, палач… Вы приложились к ним губами…

– Да, да, я целую их, – шепотом произнес палач, – я целую эти волосы, Елизавета, как я целовал их всегда. Тише… Ни слова, Елизавета… посмотри на меня – узнаешь ли ты меня?

И в мгновение ока палач сорвал свою бороду и парик.

– Артур… мой Артур! – воскликнула вся побледневшая девушка, бросившись на грудь возлюбленному, – Мой дорогой… Нет, нет это сон… последний сон жизни… это невозможно!..

– Да, да, это я, твой Артур, успокойся… Я здесь, с тобой!

Нежно и крепко прижимал он ее к себе, трепетавшую всем телом, и слезы капали из его глаз на бледное, но такое милое и дорогое лицо, тихо рыдавшей от избытка чувств девушки.

– Уповай на Бога, – шепнул он ей, – и Он спасет тебя. Я поведу тебя сегодня к виселице, но дорогой мы убежим, перескочив через стену двора… Но тише… за дверью уже слышны шаги…

Еще один последний поцелуй – и палач снова преобразился, а через миг он уже постучал в дверь.

– Если ты так уж жалеешь свои волосы, – сказал палач, как бы продолжая разговор, – я оставлю их тебе… Больше мне нечего тебе сказать.

И, обратившись к снова вошедшему начальнику, он прибавил:

– Г-н комендант, я готов – я могу приступить к делу!

Минут через десять печальное шествие тронулось в путь. Оба помощника палача вели осужденную, которой, казалось, ноги не хотели служить.

Толстый Северин и студент, прозванный блондином, весьма искусно играли рель помощников палача.

Взвод гренадеров шел впереди, а за ними следовал комендант с двумя офицерами. Сзади шел Артур Ярош, палач, время от времени бросавший украдкой взгляды на своих помощников. Надзиратель и десять служителей составляли арьергард.

Шествие шло по длинному коридору; и в то время, как отворились огромные двери, ведущие на двор, раздался печальный колокольный звон, возвещавший о предстоящей казни.

Глава 3. Спасена ли она?

Маркиз Дельмонт не только хотел сам присутствовать при казни своей беспомощной жертвы, но на это жестокое зрелище им были приглашены также многие именитые граждане столицы, которые с тяжелым сердцем должны были покориться воле всесильного тирана.

Семо собою разумеется, что здесь присутствовали также высшие представители власти.

Рядом с маркизом Дельмонтом сидела герцогиня Делакур, поразительно красивая брюнетка с пламенными черными глазами. Эта знатная, но бездушная француженка была любовницей наместника, но в то же время она имела громадное влияние на него, благодаря своим связям при дворе.

Эта француженка, конечно, была столь же ненавистна населению столицы и всего княжества как маркиз Дельмонт. Поговаривали даже, будто она имела тайные инструкции от французского императора, и что именно она больше всего виновата в жестокостях управления наместника.

Со своего места маркиз и герцогиня глядели на палача, приближавшегося к месту казни вместе с осужденной.

: – Как она прекрасна! – прошептала герцогиня наместнику. – Ваш покойный сын, любезный маркиз, обладал недурным вкусом.

Елизавета Бах остановилась у эшафота.

Здесь к ней подошел пастор, который тихо прочел ей молитву. Палач, казалось, был весь поглощен своей работой на лестнице, где он доканчивал последние приготовления.

– Примирись с Небом, несчастная дочь, – сказал пастор осужденной. – Принеси раскаяние в совершенном тобой преступлении.

– Мне не в чем каяться, – твердо ответила Елизавета, – ибо я не виновна! Я убила человека, который хотел похитить у меня высшее состояние всякой честной женщины! То, что для меня дороже жизни!

Эти слова вызвали сильное волнение среди сидевших кругом столичных граждан. Но свирепые глаза наместника заставили всех побороть свои чувства, все хорошо знали жестокость и неумолимость этого чудовища.

Между тем оба помощника палача подошли к Елизавете и скрутили ей руки за спину.

Молодая девушка чувствовала, что веревки были так слабо связаны, что при её первом желании она могла бы освободить их.

Ярош находился в страшном волнении, он слышал биение своего сердца. По сигналу наместника забили барабаны и палач должен был приступить к делу.

Артур схватил длинные косы осужденной и стал подниматься вместе с ней по лестнице. Оба его помощника уже стояли наверху, где эшафот граничил с оградой.

Палач взял, наконец, болтавшуюся веревку, как будто намереваясь накинуть петлю на шею своей жертвы, но на самом деле он прижал ее к себе и тихо шепнул ей:

– Лишь только заметишь, как я спрыгну со стены, следуй за мною. Северин и блондин сделают то же самое.

– Чего же ты медлишь, палач!? – заревел маркиз. – Или твои руки дрожат?

– Мои руки не прожат, маркиз Дельмонт, – ответил Ярош твердым и громким голосом на весь двор, – и он не будут дрожать и тогда, когда я поражу тебя своим кинжалом – тебя, трусливого и хитрого угнетателя нашего народа. Будь ты проклят! Я, Артур Ярош, вырвал несчастную жертву из твоих рук!

Оба товарища Яроша также уже успели вскочить на стену, крепко держа дрожавшую Елизавету. Все уже готовы были сделать храбрый прыжок, но маркиз в это время разразился смехом.

– Все погибло! – воскликнул вдруг Ярош. – Теперь мы все попали в руки тирана: нас предал подлый изменник.

В самом деле, за стеной, на самом берегу, куда друзья намеревались спрыгнуть, стоял отряд гренадеров с офицером во главе.

– Стреляйте… подстрелите негодяев! – заревел, наместник. – Пронзите их пулями!

Минута была критическая и Ярош решился на безумный шаг.

– За мной, – крикнул он. – Если не можем спасти ее, мы не должны попасть в руки негодяя. Я отомщу ему. Северин, блондин, спрыгнем, авось спасемся на нашу лодку.

Град пуль посыпался над головами храбрецов, но по счастливому случаю, никто не был ранен. Через минуту беглецы уже достигли своей лодки, которую пустили вниз, стараясь доплыть до ближайшего леса.

– Мы спасены, – ликовал блондин. – Слава Богу, одно только чудо спасло нас.

Ярош тяжело вздохнул.

– Но бедная моя Елизавета, – пробормотал он, – она осталась во власти тирана, она погибла… И что ожидает меня в жизни? Одна бесконечная темная ночь, ночь мести!

* * *

На тюремном дворе царила суматоха. Маркизе Дельмонт, бледный от гнева, но с торжествующей улыбкой сатаны, озирался кругом.

– Эти студенты пытались вырвать осужденную из моих рук, – с дьявольской усмешкой сказал он. – Ха, ха, маркиза не так легко провести! Мне была известна вся эта хитрая проделка, и хотя студенты спрыгнули ей стены, мои гренадеры настигнут их.

Обернувшись к стоявшим внизу настоящему палачу и его помощникам, он повелел:

– Палач, приступи к твоим обязанностям!

И настоящий палач города Н. подошел к эшафоту и поднял обеими руками лежавшую почти без сознания Елизавету Бах. Все уже было готово, и умелой, привычной рукой палач потащил жертву наверх.

Прошел миг и петля уже обхватила белоснежную шею. Палач толкнул лестницу и нежное тело повисло в воздухе.

Крик и ужас вырвался вдруг из груди зрителей; веревка оборвалась, и Елизавета Бах упала на землю.

Палач в смущении глядел на свою неудавшуюся работу.

– Небесное знамение!.. Елизавете не суждено умереть! – невольно сорвалось со многих уст.

– Если все силы неба и ада заступятся за осужденную, – заревел маркиз, – я восстану против них. Палач, возьми новую веревку и повесь ещё раз Елизавету Бах.

Помощники палача уже бросились к лежавшей на земле Елизавете, но вдруг их остановил резкий повелительный голос:

– Ни с места! Именем закона запрещаю вам касаться этой девушки своими руками!

Пораженные изумлением, все устремили свои глаза в ту сторону, откуда раздались эти слова.

Это была прекрасная герцогиня Делакур.

Маркиз Дельмонт бросил на красавицу сверкающий взор, но та спокойным и даже холодным тоном прибавила:

– В этой стране царят теперь наши французские законы, а поэтому осужденная должна быть помилована, если веревка оборвалась при казни. Прошу вас, маркиз Дельмонт, передать Елизавету Бах на мое попечение.

Наместник с трудом поборол бушевавший в его душе гнев. Но он хорошо знал, что он должен покориться воле знатной герцогини, одной из фавориток при французском дворе.

Тем временем к несчастной подошел пожилой господин. Он пощупал пульс осужденной и приложился ухом к её груди.

– Дыхание слабое, ее нужно поскорее положить в теплую постель, – сказал он.

– Г-н доктор, – обратилась к нему герцогиня, – позаботьтесь, чтобы ее перевезли в мой дом. Но прошу вас соблюдать все меры предосторожности. Представляю в ваше распоряжение свою карету.

Именитые граждане столицы с удивлением смотрели на всесильную герцогиню. Возможно ли, чтобы в один миг дьявольская женщина превратилась в кроткого ангела. Что же смягчило сердце – этой прекрасной, но жестокой красавицы?

Но ответа на этот вопрос никто не знал.

В смущении стояли они над неразрешимой загадкой.