Виан Вольф
Впереди бездна, позади волки
Глава 11
– Уйдите с дороги!
Сцилла Альбертовна исчезла, а вместе с ней, собственно, исчезло и всё остальное.
Эмма стояла на незнакомой шумной улице, похожей на иллюстрацию к какому-нибудь историческому роману…
– Получилось… Получилось, – Эмма бормотала, ещё не совсем понимая, что произошло.
Проколыхавшая мимо повозка обдала Эмму грязью. Она прижалась ближе к стене дома, что было тоже не лучшим решением – сверху, за малым не на голову, кто-то вылил грязную воду на дорогу. Из дома вышел, пыхтя перегаром, мужик и тут же отвратно ей улыбнулся, демонстрируя редкие кривые зубы.
– Маде…муазель?
Эмма напряжённо прижалась к стене, соображая как ей реагировать на мужика. Тот подкатил ближе и начал ползать глазами по её груди, остановился там и вдруг замер с открытым ртом.
Алкогольные пары не смогли затмить чувства самосохранения – мужик ретировался, испуганно матерясь.
А вокруг кипела жизнь: дамы в чепцах и передничках, в платьях красивых и не очень, мужчины при шпагах и шляпах, кто-то в одежде попроще, кто-то в совсем непотребном рванье; одни – куда-то спешащие, другие – праздно шатающиеся; важные матроны, лоточники, семейные пары…
Вдоль стеночки на Эмму медленно шла старушка.
Старушка остановилась буквально в шаге от неё, разглядывая эту странно одетую девушку. На Эмме была футболка с достаточно большим вырезом, который открывал не только грудь в рамках дозволенного, но и красующийся там с недавних пор кровавый отпечаток руки. Нет, в отличие от мужика старушка не убежала, но явно сделала какие-то то выводы.
– Ты оттудава? – спросила старушка.
– Откудава? Извините, я не знаю, о чем вы говорите, – Эмма старалась быть вежливой.
– Оттудава, – подтвердила свои догадки старушка. – Я же вижу! Заплутала? Куда путь держишь?
– Мне надо принца найти, – ответила Эмма, понимая, что при любом ответе на вопросы, она вряд ли будет выглядеть более ненормальной, чем не отвечая на эти вопросы.
– Принц во дворце живёт. Это далековато, но ничего, доскачешь. Я тебе помогу, внучка своего дам, провожатым. Фердина-а-анд!
Из-за угла, вытирая рукавом сопли, появился Фердинанд: пацан лет семи, с россыпью веснушек, над которыми моргали большие зелёные глаза.
– Проводи барышню до дворца, – попросила старушка, ласково гладя внучка по голове.
Внучок деловито посмотрел на неё, никак не реагируя.
– Четвертак дам, – пообещала старушка, вытирая нос Фердинанду.
– Идите за мной! – обратился он к Эмме и важно зашагал впереди с какой-то корягой, как с алебардой, наперевес.
Следуя за пацаном, Эмма чувствовала как этот новый для неё невероятный мир, наконец-то её принял. Она стала ощущать, слышать и чувствовать всё так, как будто она жила здесь всю жизнь, а не появилась десять минут назад «оттудава».
А ещё она страшно мёрзла. Хорошо, что она не сняла у Сциллы свой кардиган, в который она сейчас заматывалась, как могла. Месяц май, который она покинула, заменился чем-то другим. Мороза не было, но кое-где, в тенистых местах, лежал грязный снег.
– А зачем вам во дворец? – по-детски любопытничал Фердинанд.
– Принца увидеть.
– А! Принца… А я бы лучше к королю сходил. Король – главнее!
– А как зовут короля?
– Виллиан Эрхард Непобедимый, король Иерхейма.
– А как этот город называется?
Пацан удивлённо и весело посмотрел на Эмму и, перекинув свою «алебарду» на другое плечо, ответил:
– Так же и называется – Иерхейм. Главный город королевства. Странная вы, тётя!
Главный город королевства выглядел так, как и должен был бы выглядеть в фантазиях любителя позднего средневековья, переходящего в ренессанс.
Миновав очередную улочку, они вышли к торговой площади, где было всё как надо: разношёрстная толпа, продавцы с товаром, галдеж, суета и воры-карманники.
Эмма взяла пацана за руку – так было спокойнее.
Пробираясь сквозь толпу, она невольно глазела по сторонам и заметила вдалеке нечто непонятное. Это была огромная, как шкаф, тень. Густая тьма, которая вела себя словно человек. И у этой тени были глаза. Красные страшные глаза, которые смотрели прямо на Эмму.
Потом тень исчезла.
За торговой площадью виднелась ратуша и шпили над главными городскими часами. Здесь начинался королевский путь, где уже стояла охрана. Пацан остановился.
– Всё, мне дальше уже нельзя. А вам… Не знаю, наверное, можно. Идите во-о-он туда, где охрана стоит, – он показал рукой и пошел обратной дорогой.
– Спасибо! – крикнула Эмма ему вслед и пошла в сторону суровых гвардейцев.
Непонятное продолжалось – гвардейцы почему-то без вопросов молча пропустили Эмму. Она шла в одиночестве по единственно возможной дороге ко дворцу. Её шаги звонко отдавалось в тишине, отскакивая от каблуков, брусчатки и каменных серых стен.
А вот и дворец, ворота и снова её пропускает охрана. Один из гвардейцев жестом показывает ей следовать за ним. Ступени, дворцовые коридоры – и Эмма уже стоит в зале. На белом каменном полу – разноцветные пятна от витражных окон, между которых помпезный медный канделябр с сотней свечей…
Гвардеец ушел. И снова Эмма одна.
Шаги. Быстро. Быстро. Потом медленнее. Шаг. Шаг. Шаг.
И голос, так же медленно и четко чеканящий слова:
– Что. Ты. Здесь. Делаешь.
Эмма обернулась. Сердце упало куда-то под коленки.
Перед ней стоял Ким с таким лицом, словно ещё секунду назад он собирался вырубить её хуком слева, но потом почему-то передумал.
– Что. Ты. Здесь. Делаешь.
– Ты не рад меня видеть?..
Принц подошёл к Эмме, распахнул её кардиган и тут же с нервным вздохом запахнул его обратно. С каким-то вспыхнувшим порывом взял ее за плечи, но потом отошёл.
– Я хотел забыть. Всё забыть. Забыть…
– Я не буду мешать тебе всё забыть. Это твое право… Но я пришла к тебе, потому что должна была исправить, то, что сделала. Я порвала твою струну и… я принесла тебе новую. Вот, возьми, пожалуйста.
Эмма достала из кармана черный пакетик.
– Ничего нельзя уже исправить, понимаешь? – голос принца звучал не с раздражением, но досадой. Он заходил по залу, возведя свои растерянные очи к потолку.
– Я должна была исправить то, что сделала, – повторила Эмма.
– Эмма! Это электрогитара! Здесь нет электричества, Эмма! Его здесь не будет ещё лет триста, а может быть и никогда. Новая струна ничего не решит, так что можешь дорвать остальные.
– Если ты собирался сделать мне больно, можешь ставить галочку – тебе это удалось. Возьми, пожалуйста, струну и я уйду. И ты сможешь спокойно меня забыть.
Ким, наконец, прекратил свои хождения, остановился возле Эммы и поник увядшей розой у неё на плече.
– Ты просто выбила меня из колеи… и вообще из всего чего только можно… Ещё час назад я был уверен в том, что знаю, как мне жить и что мне делать… А теперь – нет.
– А я не хочу, чтобы моя душа болталась, как рваный Роджер на флагштоке!
Принц снова отошёл от Эммы и сказал, обращаясь скорее к самому себе, чем к ней:
– Я – Климент Иммануэль Эрхард Юстиниан, наследный принц Иерхейма, и я должен держать себя в руках… За струну – спасибо. Честно говоря, я понятия не имел, что бывают запасные. Это не обговаривалось, когда отец… заключил со мной договор о моих походах в ваш мир. Это не просто гитара, это – магический инструмент, давний подарок от ментора моей матери, когда я только родился. Его уже нет в живых.
В этот момент послышался предупреждающий кашель. Из стены появилась та самая тень, которую Эмма видела у торговой площади.
– Прошу прощения, – заговорила тень. – Ваше высочество, может ты представишь меня своей гостье?
– Эмма, это Рагвард. Рагвард, это Эмма, – без лишних формальностей быстро сказал принц, не особо радуясь появлению Рагварда.
Тень материализовалась в большое чёрное лохматое чудище. Оно не выглядело как-то пугающе или неприятно. Ну, вот просто большая меховая гора. Да ещё и с хорошими манерами.
– Мадемуазель, моё почтение! Я искренне рад вас приветствовать в нашем королевстве. Вам необходимо отдохнуть после столь сложного пути. Но ваше присутствие во дворце может вызвать ненужные, лишние разговоры, которые негативно скажутся на вашей репутации. Так что имею честь предложить вам остановиться в моих пенатах. Вас проводят…
В дверях, с реверансом, появилась фрейлина:
– Пожалуйте за мной!
Эмма, не попрощавшись и не говоря ни слова, проследовала за фрейлиной.
Принц только лишь проводил её взглядом.
– Рагвард, я чувствую себя сволочью.
– Хм. Да, я всё слышал…
– Ты что, подслушивал?
– Я должен тебя контролировать. В первую очередь, во благо этой девочки.
– Рагвард… ты серьезно?! У меня может быть личная жизнь или нет?!
– Не может. Когда ты был «там», ты делал, что хотел. А сейчас ты «здесь», и здесь всё по-другому… Да, кстати, мне доводилось видеть такие печати, как у неё… Они действуют двадцать четыре часа. По истечении суток твоя Эмма уйдет туда, откуда пришла.
Глава 12
Атака на город началась за час до рассвета.
Эмма проснулась оттого, что всё тряслось. Абсолютно всё тряслось мелкой, непрекращающейся дрожью.
На козетке возле кровати лежали приготовленные для неё платья и сорочки, которые она так и не надела и заснула в том, в чем и была. Она вышла на небольшой балкончик, с которого открывался вид на королевский сад, разделяющий дворец от дома Рагварда. С неба падали звёзды, озаряя город вспышками.
Слышались крики. Недалеко. Потом дальше.
С грохотом и свистом что-то прорезало воздух совсем рядом, снесло купол ротонде в центре сада и объяло её ярким пламенем.
Кто-то резко утянул её с балкона обратно в комнату.
– Эмма!
– Ким! Что это?
– Не знаю! Надо спуститься вниз!
Внизу, в подвале, дрожь практически не ощущалась. Здесь было темно, тихо и холодно. Принц зажёг свечу, благо он мог здесь ориентироваться даже в полной темноте.
– Извините, света нет. Посидишь при свечах. Я сейчас уйду, но скоро придет Рагвард. Я очень прошу, слушайся его. Я не знаю, как это надолго… Никуда не уходи!
– Да что там происходит? Ким!
Он стоял рядом с ней так близко, что она могла видеть себя в его глазах. А ещё в этих глазах было что-то, из-за чего она просто не могла ему не верить.
– Это война, Эмма. Которую все ждали, и никто не ждал. Так обычно и бывает. Отец собирает экстренный совет… Мне надо идти.
Эмма осталась одна, среди заросших паутиной винных стеллажей. К счастью, кроме бутылок с вином нашлись ещё две приличные оленьи шкуры, одну из которых она кинула на большой деревянный резной сундук, на который и легла, а второй прикрылась, чтобы согреться.
Ах, батюшки мои! Сколько раз, будучи маленькой девочкой, мечтала она о том, как попадет в какое-нибудь сказочное королевство! Как побежит за ней по ней по лестнице прекрасный принц и будет умолять примерить хрустальную туфельку, и туфелька ей, конечно же, подойдёт… И будет она танцевать на балу в красивом платье, и станет принц на одно колено, и попросит руки её и сердца…
И, надо же, вот она и в королевстве! Только вот сидит она в каком-то подвале, принц куда-то унёсся, а снаружи бомбят…
Эмма, тихо злясь, провалилась в полусон, из которого её вытащила большая мохнатая лапа, укрывающая её пледом:
– Тш-ш… Спите… Здесь вы в безопасности. Я буду рядом.
Рагвард почувствовал неладное ещё накануне вечером.
Он был уверен – что-то будет.
Этот адский звездопад застал его во время ночной прогулки. Что-то подобное он видел много лет назад при противостоянии двух магических кланов, да и было это… ( хм, где ж это было?..) не здесь, в другом мире. Эти летящие шары – смертоносные звёзды… Это, конечно же, магия, и если это магия, то это очень плохо. Магическое оружие не нуждается в ресурсах, кроме энергетических, и его можно клепать в любых количествах. А все источники магической энергии, как правило, неисчерпаемы. Ну, если и исчерпаемы, то в таком отдаленном будущем, что об этом даже и говорить не стоит.
И Зеркало, как назло, второй день молчит. Одну рябь показывает. А как сейчас бы пригодилось это всевидящее око! Последний раз он видел в Зеркале вот эту девушку… что сейчас спит напротив на оленьей шкуре. Ангел…
Почему она здесь? Зачем она здесь?
Рагвард очень хорошо знал людей, человеческой род. И тех, кто живёт в том мире, откуда пришла она, и тех, кто живёт здесь… да и вообще во всех остальных мирах. Иногда они просто ставили его в тупик своими нелогичными поступками. Что привело её сюда? Чувство вины? Ну, уж нет! Даже Рагвард со своей фантазией не придумал бы обвинений для этой девушки, из-за которых она бы рискуя жизнью, перешагнула порог этой реальности, дабы искупить вину.
Тогда что? Любовь? Та самая, застиранная до дыр, изжеванная поэтами, о которой так никто толком ничего и не знает?
Да нет, тут что-то другое… Что-то другое…
В подвал влетел принц.
Рагвард мягко махнул лапой, и сказал вполголоса, чтобы не разбудить Эмму:
– У нас тут всё нормально. Что там?
– Там полный пи… пипидастр.
– Кхе…
– Пока всё стихло. Отец взял на себя командование армией. Гаттерсварра хочет переговоры.
– Будут переговоры?
– Они просто хотят оттянуть наше время и силы, чтобы мы не смогли помогать Аглеру, который они, видимо, собираются атаковать после…
– А почему мы должны помогать Аглеру? Меня вот всегда занимал этот вопрос… После того, как они оттяпали кусок Гаттерсварры, которая никогда Аглеру и не принадлежала.
– Ну, мы в родстве с Аглером, ты же знаешь.
– Кумовство…
– Не спорю. Да, переговоры рано или поздно будут, но не сейчас. Эскадра уже в пути.
– Эскадра – та, что на границе с Каргардией была? Кто там у них главный сейчас, кузен Уриха? Как вы им только доверяете…
– Драконы любят деньги. Кто платит, тому и служат. А предать может любой, дракон он или нет, не важно.
Принц измотанный, присел на сундук:
– Как же всё не вовремя!
Он поправил волосы Эммы и тихонечко мизинцем пригладил её бровь.
– Как же всё не вовремя…
– Как знать, как знать, – задумчиво сказал Рагвард. – Может быть, это и есть его время.
– Кого?
– Всего. Всё происходит тогда, когда и должно происходить.
– Мне не нравятся такие теории, Рагвард. Я бы предпочел сейчас ехать на второй полке в поезде Челябинск-Анапа, а не вот это всё! А лучше, конечно, в двухместном купе… до Ниццы… Ты сейчас будешь рассказывать о том, что всё, что ни делается – всё к лучшему?
– Нет. Я только скажу, что всё, что ни делается – будет сделано.
Проснулась Эмма. Принц сидел рядом и смотрел на неё, как кот на канарейку в клетке – с терпением и надеждой.
– Эмма, пока затишье тебе надо перебраться к бастиону и как-то продержаться, до тех пока печать не сработает в обратную сторону.
Рагвард идею поддержал:
– Ты прав, ваше высочество. У второго Южного бастиона будет поспокойнее, там башня самая крепкая и там же подземный ход, на всякий случай… Вот туда её и веди.
***
В воздухе пахло гарью.
Пострадавшая от ночного налёта королевская резиденция выглядела не более чем тоскливо и, в целом, жизнеспособно, без серьезных разрушений. В отличие от остального города, откуда долетали по ветру, как черные хлопья снега, остатки былой жизни, превратившиеся в прах и пепел. Утро началось не с веселых зазывных криков торгашей, не с запаха кофе и сдобы, не с гомона непоседливых детишек, и не с утренних поцелуев, жаждущих продолжения ночи… Нет.
А для кого-то это утро не началось и вовсе. И последнее, что он слышал в своей жизни – это грохот падающих звёзд.
Эмма шла по городу, как в страшном, отвратительном сне.
Вот эта улица ещё вчера – как картинка с открытки, сегодня – как обугленная челюсть с выбитыми зубами, казалась такой оттого, что некоторые дома были полностью разрушены.
– Зачем всё это? Зачем? – Эмма брела, в жутком осознании того, что это всё-таки не сон, а самая что ни на есть явь, она даже не пыталась вытирать слёзы, они просто текли и капали с её лица.
Осознание безысходности на грани обморока и полное бессилие сменились состоянием аффекта. Она бросилась к одному из разрушенных домов, на развалах которого, суетились люди, выносили погибших и искали живых. У тротуара лежали ещё не прикрытые изуродованные тела. Эмма упала рядом с ними на колени, кричала, гладила их, что-то говорила, словно успокаивая.
