Василина Александровна Лебедева
Валлия. Обретение дара

– Ты меня споить хочешь? – мягко улыбнулась и пригубила напиток.

– Однозначно не этого.

Я чуть не закашлялась после его слов.

Отставив бокал, замерла, когда он рывком поднялся и под моим удивлённым взглядом начал снимать с себя футболку. Стянув, бросил её на кресло.

– Ч-ч-что ты делаешь? – спросила я, а сама снова уставилась на его грудь, перевела взгляд выше и только сейчас заметила на шее Максима ошейник, тут же поднялась, подошла к нему и провела по нему пальцем. Он состоял из нескольких перевитых между собой кожаных шнурков разного цвета, толщины и фактуры на которые были нанизаны странные маленькие и крошечные бусины. – Что это? – подняла взгляд к его лицу.

– Артефакт. – Максим, обхватив мою ладонь, мягко отодвинул её и отпустил. – Потом объясню, а на первый вопрос не хочешь узнать ответ? – улыбнулся так, что непроизвольно сглотнула, не отводя взгляда теперь уже от его губ. На какой вопрос – это меня уже не интересовало, о чём спрашивала – я уже забыла. – Раздеваюсь.

– Зачем? – спросила, даже не понимая: о чём он говорит.

– Хочу искупаться. Не присоединишься ко мне? – отступил назад и стянул мягкие, спортивные штаны, под которыми ничего не было. Не отводя от меня взгляда, подошёл к бассейну, отвернулся и нырнул с бортика, я же застыв истуканом не могла не то что сдвинуться с места, не в силах была даже заговорить, только следила за ним молча, тяжело дыша.

– Лия, иди ко мне, – позвал он. – Вода прохладная и прекрасно освежает.

А я только и услышала: «Иди ко мне».

– У меня нет купальника, – сказала и поняла, что сморозила глупость – зачем мне купальник, если он вообще обнажён.

– Тебя здесь никто не увидит, кроме меня, – тихо заметил и двинулся навстречу, но замер когда я кивнула и спустила бретельки сарафана вниз. Мне почему-то казалось, что если он подойдёт, то точно разденет меня полностью, но я пока к этому не готова. «А может – готова? Может не только готова, но и желаю до безумия?» Тряхнув головой, прогнала эту мысль и стянула с себя сарафан, оставшись в нижнем белье.

Старательно не смотря на Максима, распустила волосы, которые были затянуты в высокий хвост, и только после этого посмотрела на него, делая шаг к бассейну, но застыла под его горячим взглядом. Создатель, на меня так ещё никто, никогда не смотрел: смесь желания, восхищения и чего-то ещё, до безумия приятного.

«Мурашки? Нет, по моей коже стадами носились возбуждённые бегемотики! От пробегающих по коже мурашек, не покачивает и не трясутся руки и ноги!»

Казалось, я даже чувствую: как его взгляд скользит то по моим бёдрам, то по груди, спускается на живот и дальше к трусикам, закрывающим пах. У него дёрнулся кадык, словно он сглотнул и охрипшим голосом повторил:

– Иди ко мне Лия.

Отвернулась и пошла к ступенькам, уходящим под воду бассейна. Только успела ступить на первую, как рядом оказался Максим, подал мне руку и помог спуститься вниз. Вода была прохладной и действительно остужала и освежала. С улыбкой прошла чуть дальше и присела, погрузившись в воду по шею. Я хотела уже нырнуть, но каким-то, неуловимым взгляду движением, Максим оказался у меня за спиной. Он со стоном притянул меня к себе, заставляя откинуть голову ему на грудь и начал осыпать поцелуями шею.

Лёгкий поворот и я уже стою к нему лицом, а мои губы пойманы в плен. Страстный, горячий плен. Я даже не заметила, как руки Максима избавили меня от бюстгальтера, а ладони накрыли вмиг потяжелевшую, ноющую от желания грудь и я прижалась к нему сильнее, желая ещё острее ощутить его прикосновения.

Хриплый выдох и Максим отстранившись наклонился, обхватил губами сосок, рыкнув, начал посасывать его под сорвавшийся с моих губ стон, заставляя выгибаться ему навстречу. Что-то хрипло пробормотав, резко поднялся и, подхватив меня на руки, устремился из бассейна.

– Максим? – бросила на него замутнённый поволокой желания взгляд.

– Сейчас. Сейчас, девочка, подожди.

Быстрым шагом поднялся на террасу, прошёл в спальню и, уложив меня на постель, тут же приник к губам, но ненадолго. Несколько мгновений поцелуя, яростных движений языка и его губы спустились ниже: шея, ключицы, грудь и наконец, снова накрыли сосок. Втянув твёрдую вершинку, начал посасывать, одновременно даря ласку другой, перекатывая, сжимая её пальцами, чуть вытягивая.

С трудом сдерживала рвущиеся стоны, только тихо поскуливала, выгибаясь, стремясь к его губам, вцепилась в его волосы, сильнее притягивая голову к своей груди. Резко оторвавшись, Максим посмотрел на меня:

– Не сдерживайся! – прорычал он. – Хочу слышать тебя! – наклонившись, хрипло добавил, едва касаясь моих губ: – Хочу, чтоб ты кричала от наслаждения подо мной!

Яростно впился поцелуем, двигая поступательно языком, врывался в рот. Опять проложил дорожку из поцелуев по шее, груди, спустился ниже, осыпая поцелуями подрагивающий живот, одновременно освобождая меня от единственной преграды. Мягким движением стянул мокрые трусики и, кинув куда-то в сторону, тут же накрыл моё лоно ладонью.

Я уже не понимала, да и не пыталась связать разбежавшиеся мысли: металась, стонала, выгибаясь навстречу его губам, цеплялась за его плечи и, кажется, вцепилась ногтями, поранив кожу. Но не это было важно, а только его пальцы, нежно ласкающие влажные складочки. Замерла, когда он ввёл в моё лоно палец. Но и он не делал дальше никаких движений, только мягко обхватил губами сосок: то чуть посасывая, то, отстраняясь, дул, то вдруг чуть прикусывал, и я даже не заметила, как мне стало приносить наслаждение его поглаживание внутри моего тела. Неосознанно постанывая, вскинула бёдра навстречу поступательным движениям его пальца, отчего он, зарычав, отстранился, быстро устроившись между моих раскинутых бёдер. Навис надо мною и напряжённо всматриваясь в моё лицо, проник внутрь.

Замерла в тот момент, когда почувствовала, как его член толкнулся в лоно и перестала дышать в ожидании боли. Максим остановился: заглянув мне в глаза, прошептал:

– Хорошая моя, не бойся! Доверься мне! Лия, ты слышишь?

– Ддда, – всё же выдавила из себя, пытаясь успокоиться, и зажмурилась.

– Лия, открой глаза, – требовательно не попросил, приказал и я тут же их распахнула. – Смотри на меня. Всё будет хорошо, – мягко, плавно, совсем чуть, чуть двинулся навстречу.

– Я верю, – прошептала, не отводя взгляда от его глаз. И я действительно ему поверила и попробовала расслабить судорожно сжавшиеся от страха мышцы. Получалось плохо, но он не торопился, вновь напряжённо замер и, наклонившись, медленно, очень нежно поцеловал. Нежные ласки языка сменили более требовательные. Оторвавшись от губ, переключился на грудь, не давая шанса вынырнуть из плена возбуждения, желания, в то же время мягко двигая бёдрами и с каждым поступательным движением погружаясь чуть глубже.

– Создатели, какая же ты тугая! – он со стоном выпрямился, подхватывая меня под бёдра, приподнял, не переставая двигаться, раз за разом погружаясь глубже. По вздувшимся венам на его руках, напряжённо сжатым губам, было видно – насколько тяжело ему сдерживаться.

– Максим, – выдохнула, почувствовав, как его плоть, наконец, заполнила меня всю, без остатка. Сейчас каждое новое движение приносило мне лёгкую боль, но видя его обжигающий от страсти взгляд, который блуждал по моему телу, словно ощупывая, восхищение в его глазах, мой страх отступил. Схлынувшее было возбуждение, возвращалось, принеся с собой лёгкие волны наслаждения от проникновения его плоти: такие томные, медленные вначале и постепенно ускоряющиеся.

– Ещё, – выдохнула я, и он мгновенно склонился для поцелуя.

– Лия, девочка моя, – хрипло прошептал мне в губы, смотря в глаза. – Я так долго тебя ждал, больше не могу! Я сейчас сдохну! Взорвусь! – шёпот сорвался на хриплый стон, который он выдохнул, выпрямляясь. – Прости, моя хорошая, прости, родная!

Понимая, что он борется сам с собой и проигрывает эту битву, я облегчила его выбор. Качнула бёдрами, отчего он, запрокинув голову, глухо простонал. И начал двигаться быстрее, погружаясь глубже, удерживая мои бёдра на весу. Но это уже не приносило боли моему лону. Я встречала его, широко раскинув бёдра и немного подаваясь навстречу его движениям. Мне до безумия нравилось сейчас смотреть на его тело: сильное, мощное, покрытое капельками пота от сдерживаемого напряжения. Слушать хриплое срывающееся дыхание, видеть его жажду в глазах. В какой-то момент он, зарычав, резко проник в меня, словно насаживая на себя, чем вызвал мой вскрик, наклонился и прикусил зубами кожу в районе правой ключицы.

Вцепившись в его плечи, замерла, переживая мгновенно возникшую боль от резкого проникновения, удара его члена, которая быстро прошла. Хрипло застонав, он отпустил прикушенную кожу, лизнул и тяжело выдохнул:

– Моя!

Рывком выпрямившись, прорычал:

– Моя! Нежная, горячая, тугая, самая восхитительная! Ты моя, Лия! – его выпад закончился рыком и дождавшись от меня – «Твоя! Только твоя!», резко двинул бёдрами, погрузившись в меня, полностью заполнив собою, застонав, запрокинул голову и напряжённо замер, вздрагивая всем телом, вжимая пальцы в нежную кожу моих бёдер, но при этом даря мне незабываемые минуты странного томления, единения.

Я и сама замерла: напряжённо всматриваясь, пытаясь запомнить каждый миг его наслаждения. Со стоном опустив мои бёдра, склонился и упершись своим лбом в мой, тяжело дыша, заглянул в глаза:

– Прости, моя хорошая.

– За что? – удивилась я.

– Что не смог сдержаться. Хотел, должен был, но не смог. – Его тело подрагивало от прошедшего оргазма и он, перекатившись, лег рядом, притянув меня к себе.

Приподнявшись на локте, посмотрела на него, легко качаясь кончиками пальцев лица, провела по щеке, скуле с появившейся щетиной:

– Всё хорошо. Мне только в самом начале было немного больно, – прошептала и ойкнула, потому что Максим, подхватив меня как ребёнка под мышками, затянул себе на грудь. Обхватил моё лицо ладонями.

– А потом?

Я дёрнулась, но он удерживал, не позволяя отвернуться.

– Потом тоже было больно? Только честно, Лия!

– Потом нет. Приятно, – тихо ответила ему, смотря на его губы. – Честно, – добавила, уже с улыбкой, только он напряжённо замер и, прикрыв глаза, выдохнул:

– Прости.

– Максим…

– Тсс, – приложил палец к моим губам и притянул голову вниз, укладывая на свою часто вздымающуюся грудь. – Всё должно было случиться не так, но я сорвался. Слишком долго ждал тебя и не смог сдержаться, – проговорил и погладил меня по спине. – Ты такая тугая, горячая, шелковистая, что я слетел с катушек и потерял всё самообладание, но это не оправдывает меня! – обвинял он себя. Я, приподняв голову, с улыбкой посмотрела на него:

– Какой же ты самокритичный! – Провела пальцем по его губам и совсем не ожидала, что он перехватит мою руку за запястье, удерживая её, втянет мой палец в рот, посасывая. Не отводя от моих глаз взгляда, выпустил палец, обведя кончик по кругу языком. Широко раскрытыми глазами наблюдала за его движениями и, почувствовав опять зарождающееся напряжение внизу живота, непроизвольно сглотнула.

– М-м-м, – сладкая девочка. – Проговорил он улыбнувшись. – Только знаешь что?

– Что? – выдохнула, заворожено переводя взгляд от его глаз к губам и обратно.

– Хочу попробовать тебя Лия. Везде ли ты сладкая как твои пальчики или соски?

– Везде? – машинально повторила, возбудившись, вспыхнув как спичка, от его слов, взгляда.

– Не знаю, не знаю, – выдохнул он, словно мурлыкнув, и переместил мои бёдра к своему паху.

Почувствовав его возбуждение, в удивлении ещё шире распахнула глаза, отчего он хрипло рассмеялся и, легко перекатившись, встал, тут же подхватив меня на руки.

– Макс! Что ты делаешь? Куда ты несешь меня?

– Мыться, моя хорошая.

– Подожди, – заелозила я.

– Э, нет, – прижал он моё задёргавшееся тело к себе плотнее: – После того как ты стала моей в полном смысле, неужели стоит стесняться? А если и есть в тебе это чувство, то будем учиться избавляться от него! – Максим занёс меня в ванную комнату и, поставив на пол, подтолкнул к душевой кабине: – Ну же, Лия. Может, я хочу, чтоб ты мне потёрла спину? Неужели откажешь? – Зайдя следом, включил воду, улыбнулся, глядя на меня, и вылил на свои ладони жидкое мыло.

– Эм, нет, – только и смогла ответить, так как от вида обнажённого Максима, мысли мои разбежались перепуганными тараканами в разные стороны.

Стушевавшись под его взглядом, отступила, чуть ли не прижавшись к стенке.

– Иди ко мне ближе, – проговорил он чуть севшим голосом. – Ну же, девочка. Сделай сама шаг, – завораживающе смотря, проговорил он. И я, словно под гипнозом, шагнула к нему.

Отключив воду, мягко развернул меня к себе спиной и провёл мыльной ладонью по шее, на мгновение аккуратно сжал её, словно доказывая мне: кто здесь главный. Не задерживаясь, двинулся ниже и уже обеими ладонями провёл по спине.

– Ты же хотел, чтобы я это я потёрла тебе спину, – чуть хрипло вырвалось у меня.

– Чуть позже, моя хорошая, – провёл ладонями от подмышечных впадин по бокам до талии и проговорил, наклонившись к моему уху: – чуть позже. Сейчас твоя очередь.

– Моя? – выгнулась, так как он провёл ладонями по ягодицам, немного сжав их. Но он, не ответив, опустился на корточки, прогладил ладонями по ногам.

Теряясь в ощущениях, опёрлась руками о стену пока Максим, поднявшись по всей длине ног к ягодицам огладив их, на мгновение, проведя ребром ладони между ними, вновь спустился медленно к щиколоткам. Поднявшись, включил воду и, помогая ладонями, смыл мыльную пену.

Я думала это всё и собиралась уже повернуться к нему, но он остановил меня, придержав за плечи:

– Подожди. Не торопись. – Отпустил и, плеснув на ладони ещё ароматного жидкого мыла, провёл ими опять по шее, спустился на плечи и двинулся вниз. Затаив дыхание замерла в ожидании продолжения и в тот момент, когда он провёл ладонями по груди, слегка сжав напрягшиеся соски, рвано выдохнула.

– Максим, – трепыхнулась, собираясь отстраниться. Он, тут же обхватив мою грудь ладонями, прижался к моей спине, упираясь давно эрегированным членом чуть выше ягодиц.

– Постой. Просто постой, пожалуйста.

– Я… – попыталась вяло отодвинуться, вырваться, но тут же замерла под его ласками. Большими ладонями он, то подхватывая грудь снизу, скользил пальцами по возбуждённым вершинкам, то обхватывал их, мягко перетирая, срывая пока ещё тихие стоны с моих губ.

– Мне до безумия нравится к тебе прикасаться, – прохрипел, склонился к моему уху и, проведя языком по ушной раковине, захватил в плен мочку, пососав, выпустил и продолжил шептать в самое ухо, отчего по телу пробегали волны наслаждения, жаля словно искорками: – Подари мне это наслаждение – касаться тебя, ласкать. Хочу везде тебя потрогать, попробовать. Позволь мне.

В этот момент он, сжав одной рукой мою грудь, скользнул по животу вниз и проник между мягкими складочками, вызывая хриплый стон, слетевший с моих губ:

– Дааа, – не сдержавшись, прогнулась в пояснице, потерлась о его плоть ягодицами, срывая короткий рык с его губ.

Он резко отстранился:

– О, нет, моя хорошая! Так дело не пойдёт! Ты ещё не вся намылена. – В подтверждение своих слов он прошёлся ладонями по животу, бёдрам и, развернув меня к себе лицом, медленно опускаясь на корточки, не отрывая взгляда от моего лица, провёл вниз ладонями по длине ног.

Запрокинув голову и прищурившись, Максим следил за сменой эмоций на моём лице. А я, наклонившись и тяжело дыша, безотрывно следила за его руками, медленно приближающиеся к моему паху. Непроизвольно, желая более откровенной ласки, немного раздвинула ноги, отчего почувствовала, как горячо вспыхнули щёки.

Слава Создателям, он не улыбнулся, не усмехнулся, а, всё так же напряжённо наблюдая за мною, ребром ладони мазнул в грубой ласке по складочкам, но, не продолжая, рывком поднялся и включил воду. Закусив губу, хотела отвернуться, так как ожидала продолжения, но он не позволил. Ухватив за подбородок, резко наклонился и смял мои губы в грубом поцелуе.

С какой-то злостью ответила ему так же яростно, словно выплёскивая обиду за отказ в ласке, в касании там, где уже всё горело и требовало продолжения. Отстранившись, он деловито смыл с меня мыльную пену и, выключив воду, шагнул из душевой кабинки первым. Последовав за ним, старательно отводила взгляд, стараясь немного отвернуться боком – опять стеснительность возвращалась ко мне.

Не обращая внимания на мои манёвры, Максим, взяв со шкафчика большое пушистое полотенце, обтёр меня и, быстро вытершись сам, подхватил меня на руки, вынуждая рефлекторно ухватиться за его плечи.

– Теперь мы чистые, – улыбнувшись, он зашёл в комнату. – Ты не голодна?

Не смотря на него, только отрицательно мотнула головой.

– Поставь меня, пожалуйста, – дёрнулась в его руках.

– Не поставлю, а положу, – опустил меня на кровать и навис надо мною. – Потому что я ещё голоден, Лия. Очень.

Повернув к нему голову, застыла, натолкнувшись на бушевавшее пламя желания в его глазах.

– Я думала: ты действительно голоден, – откинувшись на подушки, проговорила и заёрзала, отползая чуть в сторону. Под кондиционером простыни охладились и для разгорячённой кожи показались ледяными.

– Голоден до твоего тела, Лия, – подтянул меня обратно и, склонившись, пленил мои губы.

Поцелуй был страстным, глубоким, но коротким, несколько мгновений, только для того чтобы раздуть во мне огонёк затухающего желания и, отстранившись, спустился обжигая поцелуями шею, грудь. Короткие касания губ, языка и прежде чем его губы накрыли сосок, он приподнял голову и хрипло выдохнул:

– Я же сказал, что хочу тебя попробовать, Лия. Я всегда добиваюсь того, чего хочу, – припечатал он и, склонившись, тут же прикусил вершинку груди, вызвав вскрик. Но он был от неожиданности, потому как укус был на грани. Ещё немного и он бы причинил мне боль, но лишь вызвал жаркую волну возбуждения.

Все мои слова протеста, которые я хотела уже произнести до этого, готовые сорваться с губ, куда-то улетучились, словно их и не было. Осталось желание вцепиться в его волосы и притянуть голову с этими восхитительными губами ещё ближе к груди, что я и сделала, выгнувшись, застонала, но он, мягко высвободив мои пальцы, приподняв мои руки вверх, распрямился сам.

Заведя мои руки вверх, положил ладони на резное изголовье.

– Держись, – проговорил Максим мне в губы и поцеловал. Рефлекторно обхватила деревянную спинку кровати. – И не отпускай. – Вновь короткий поцелуй в губы, множество лёгких поцелуев ласк по шее, груди, животу и к моему стыду его пальцы разводят в стороны складочки нежной плоти, позволяя языком пройтись в острой ласке по налившемуся желанием клитору. Охнув, резко дёрнувшись, ужом вырвалась, рванув выше, не ожидая гневного рыка снизу;

– Спинка! Держи её!

И я снова хватаюсь за изголовье кровати. В этот же момент, ухватив меня за бёдра, Максим вздёргивает их вверх и приникает губами к моему лону, даря острое наслаждение: яростно, быстро двигая языком так, что я, не сдерживаясь, поддаюсь ему навстречу в диком, первобытном стоне.

– Дааа, – срывается с моих губ.

– Кричи! – слышу я и, подчиняясь, выгибаюсь в крике, уже не сдерживаясь.

– Максим, – срывается голос в хрип, – пожалуйста!

– Скажи мне! – он опускает мои бёдра вниз, но, услышав стон разочарования, тут же склоняется, вновь продолжая ласку, отрываясь только чтобы посмотреть на меня и произнести: – Скажи! Лия, ты должна сказать! – ласкает вход в лоно пальцем и уводит его в сторону стоит мне дёрнуть бёдрами навстречу.

– Пожалуйста! – Внутри туго закрученная пружина желания, безумной жажды давит, волчица внутри раздирает, яростно рычит в ожидании кульминации, и я уже не в силах сдерживаться отпускаю руки и тянусь к нему, произнося с всхлипом:

– Хочу тебя! Пожалуйста!

– Девочка моя! – рывком придвигается он ко мне, подхватывая под бёдра. – Лия! Моя хорошая, родная! – со стоном проникает внутрь моего тела, даря, наконец, мне освобождение, безумную бурю наслаждения, которая волной накрывает моё сознание, и я кричу под ним, выгибаясь и двигаясь навстречу в стремлении максимально вобрать его в себя.

Только он не останавливается – двигаясь во мне мощно, размеренно, спустив одну руку вниз, ласкает пальцами там, где только что дарил ласку его язык, время от времени касаясь круговыми движениями по трепещущему от желания узелку. При этом твёрдой хваткой поддерживая меня снизу, словно впитывая, запоминая мои эмоции, не отрываясь, смотрит на моё лицо. Временами его взгляд пробегает вниз, задерживаясь на качающейся в такт его мощных движений груди, движется к месту нашего соединения и он, словно в огромном довольстве собой, порыкивает от удовольствия. Моя волчица воет, скручивая мои внутренности от приближающегося блаженства.

– Ещё-о-о, – тяну я, откидывая голову. Взрыкнув, Максим, подхватывая мои бёдра, начинает двигаться быстрее, практически насаживая на себя, закидывая на финальный круг перед таким желанным экстазом от которого мутится сознание, конвульсивно подрагивает тело. Я не слышу его стонов и шёпота признаний – я потерялась в этом наслаждении, сжимая в спазмах его член, отчего он со стоном изливается в моё тело.

Обессилев, мы лежим, прижавшись друг к другу. Моё тело изредка пронзают оставшиеся искорки удовольствия, от чего сладко вздрагиваю в обнявших меня руках. По щекам текут слёзы, но я их не вытираю – я наслаждаюсь остатками схлынувшей бури оргазма и неверяще прислушиваюсь к себе. Повернув моё лицо к себе, Максим пальцами аккуратно стёр влажные дорожки и встревожено на меня посмотрел, но, увидев, как мои губы растянулись в счастливой улыбке, успокоено улыбнулся в ответ.

– Спасибо, – еле слышно прошептала и потёрлась о его ладонь. Замерла, прикрыв глаза. – Я…я даже не знала, не могла подумать, представить, что может быть так…

Что я могу испытать что-то подобное! – шептала сбивчиво. Распахнув глаза, поцеловала его ладонь, которой он поглаживал меня по щеке. Чувство благодарности сейчас переполняло меня: за то что не отказался, за то что подарил наслаждение которое я и не мечтала когда-либо испытать, за то что смотрит на меня с нежностью, за то что в его глазах пылает страсть! – Спасибо…я… – слова признания в любви уже чуть было не сорвались с моего языка, но он перебил меня:

– Тебе, родная, спасибо, – так же еле слышно прошептал он и, прижав к себе, устроил мою голову у себя на плече.

Я была влажная и липкая, но сил для душа просто не осталось и, уже уплывая в сон, почувствовала, как Максим отстранился и подхватил меня на руки.

– Куда? – вяло встрепенулась.

– Мыться. – И увидев мои распахнувшиеся глаза, усмехнулся: – Просто мыться. А то боюсь, ты ещё одного раза не выдержишь и уснёшь подо мною.

– Это да, – усмехнулась в ответ и опять потёрлась в ласке о его грудь.

Утро было великолепным: солнечный свет мягко коснулся моего лица сквозь неплотно задёрнутые шторы. Распахнув глаза, лежала, с улыбкой вспоминая вчерашний день.

– Проснулась? – Максим обняв меня, сзади прижал к себе и обхватил ладонью мою грудь, чуть сжал пальцами сосок, вызывая сладкое томление.

– Дааа, – не сдержавшись, протянула, но сразу отстранилась и вскочила с постели.

– Ты куда? – не успел он меня поймать, а я, рассмеявшись, стащила с тумбочки покрывало и, обмотавшись им на ходу, побежала в туалет.

Быстро справив нужду, залезла в душевую кабинку, с улыбкой покосившись на ванну-джакузи. Но, стоило включить воду, как дверь распахнулась, и ко мне присоединился Максим. С улыбкой, окидывая моё тело плотоядным взглядом, произнёс:

– Кое-кто мне спинку обещал потереть. Не обращая внимания на мои протесты, отвёл руки от паха и груди, которые я машинально прикрыла, и, резко нагнувшись, без прелюдий, обхватил сосок груди губами, посасывая, проурчал.

– Макс! – я, вяло отталкивая, упёрлась в его плечи. – Ты, в конце концов, не кот – мурчать!

– Сладкая, – выдохнул он, распрямляясь и рывком притягивая к себе, впечатывая в своё тело. – Только внизу ещё слаще, но это на десерт, а пока…

Душ в итоге мы принимали долго.

Трое суток пролетели в сладком дурмане наслаждений, которые мне дарил Максим. Всё приводило к сладким ласкам и последующей, интимной близости: приготовление пищи и её употребление, принятия душа или ванны, да любое действо воспринималось мною как прелюдия.

Никогда бы не подумала, что я настолько легковозбудимая, но Максим на мои опасения в этом плане лишь рассмеялся и ответил, что в первые, даже не дни, недели, для пары это нормально и естественно. Благодаря моему артефакту, скрывающему мой запах, Максим мог удерживать своего зверя в узде.

– Только вот мне самому до безумия тяжело – сдерживать себя, – закончил он объяснение и накрыл мои губы в поцелуе, руками поглаживая, лаская грудь и давая понять, что на данный момент разговор окончен.

Только на второй день я, наконец, узнала, что ошейник из кожаных, тонких шнурков на его шее – артефакт позволяющий контролировать зверя, иначе он бы не сдержался и поставил мне метку.

Артефакт дал ему Учитель после того как Максим по его словам довёл того до белого каления своими требованиями о встрече со мною. Внимательно слушая его и смотря на его задорную улыбку, еле выдавив из себя ответную, отвернулась, чтобы он не увидел моего вмиг помрачневшего лица и потухших глаз, и преувеличенно весёлым тоном сообщила что пойду, приготовлю нам ужин. Только что-то всё же насторожило в тот момент Максима, и уйти он мне не дал, а перехватив, усадил на колени и потребовал объяснений моему испортившемуся настроению.

– Лииия… – Максим нахмурился и посмотрел на мое лицо, которое держал в своих больших ладонях. – Девочка, что ты себе опять навыдумывала? Посмотри на меня!

И я не выдержала, всхлипнув, подняла на него глаза, в которых плескались слёзы готовые вот-вот сорваться:

– Ты взял артефакт, потому что не хочешь ставить мне метку? – прошептала с замиранием сердца, понимая, что я не совсем та женщина, которая должна быть рядом с таким мужчиной. – Я понимаю, я слабая, где-то совсем не понимающая, не знающая…

– Девочка, – хрипло прошептал Максим, приникая к моим губам, нежно, очень нежно целуя. – Посмотри на меня! – он вытер большими пальцами с моих щёк сорвавшиеся слезинки. – Я, как и мой зверь до безумия хотим заклеймить тебя, чтобы все знали – ты занята, кому ты принадлежишь! – прорычал грозно. – До умопомрачения! Неужели ты не видишь и не чувствуешь этого? Почему сомневаешься до сих пор во мне?

Освободив лицо, помотала головой. «Как же ему объяснить, что я сомневаюсь не в нём, сомневаюсь в себе, и наверно до конца жизни буду сомневаться – нужна ли ему, достойна ли быть рядом? Не сильная волчица, не роковая красотка, а, не умеющая и не знающая как себя преподнести, простушка!»

– Не в тебе, – пробормотала, опустив глаза.

– Лия, ты единственная кто мне нужен! Слышишь? – Максим приподнял моё лицо за подбородок и смял губы в горячем, безумном по накалу поцелуе, привлекая моё тело ближе, оглаживая бёдра, грудь, заставляя сердце сжиматься от бешеной нежности, любви к нему и льнуть в ответе всем телом.

– Ты нужна мне до выноса мозга! – шептал он мне в губы. – Так, что с ума схожу, если не могу к тебе прикоснуться! – продолжал, выметая из моего сознания остатки сомнений.

Чуть позже, уже после очень позднего ужина он мне объяснил, зачем Учитель дал ему артефакт:

– После того как оборотень ставит метку, организм женщины начинает перестройку, подстройку под силу не только зверя оборотня, но и дара. А у меня сильный зверь Лия и я не знаю – сколько по времени займёт перенастройка не только твоего организма, но и твоего дара. У тебя впереди обучение, девочка, и терять время на это сейчас неприемлемо. Но поверь – как только закончишь занятия, ничто и никто меня уже не удержит, – проговорил он жёстко, прижимая к своей груди мою голову, – от того чтобы пометить тебя, милая. Ты моя, Лия! Моя пара! Любого за тебя порву, моя хорошая!

– Максим, – тихо прошептала, не в силах сдержать эмоции, подняла голову, заглядывая ему в глаза: – Люблю тебя!

– Лииия, – протянул он в стоне, приникая к моим губам, одновременно приподнимая и усаживая на себя верхом.

Тот раз был долгим, полным безумной нежности, которая сквозила в каждом касании, каждом поцелуе, ласке и с фееричной концовкой. Но… но, он так и не сказал мне – что любит…

Четвёртый день я встретила уже ближе к обеду. Накануне вечером мы с Максимом всё-таки выбрались из нашего временного гнёздышка и сходили в ресторан, где выпив вина, долго танцевали, даря друг другу мимолётные ласки и прикосновения, которые влекли за собой всё больше разгорающееся пламя желания.

Добравшись обратно, мы уснули только под утро, а проснувшись, я вспомнила, что это последний день, отпущенный мне наставником, и завтра утром мы опять расстанемся с ним теперь уже неизвестно насколько.

Максим старался вытянуть меня из пасмурного настроения, но и у него время от времени пробегала хмурая тень по лицу. После обеда он, оставив меня в бунгало, отправился закупать продукты для ужина, а, вернувшись, сиял довольством и, приподняв меня над полом, закружил, страстно поцеловав, сообщил, что вынудил моего наставника дать нам ещё два дня! Два дня, волшебных, наполненных лаской и страстью, нежностью, любовью и огнём желания. Но и они подошли к концу.

Утром восьмого дня я, с трудом сдерживая слёзы, проходила через сторожку привратника. Расставаться пришлось у ворот, в этот раз Максима внутрь не пустили и мне пришлось заставить себя переставляя ноги, уходить вглубь парка к женскому общежитию. Необходимо было оставить вещи и идти на занятия к наставнику.