Василина Александровна Лебедева
Валлия
– Да стой ты! Давай присядь на ступеньку и просто посиди, – она хоть и ругалась, но улыбалась так, что ещё чуть-чуть и тоже радостно рассмеётся. Я обняла её и звонко чмокнула в щёку.
– Давай! – я потихоньку спустилась вниз на пару ступенек крыльца и села. Хорошо, что солнышко спряталось за облако, потому как глаза всё же слезились, и я приставила ладонь ко лбу как козырёк. Дышала глубоко, словно не могла надышаться и улыбалась скорей всего совершенно идиотской, счастливой улыбкой.
– Ну как? Голова кружится?
– Ага, – я счастливо на неё посмотрела, – Ничего, переживу. Это того стоит! Мне так хочется обернуться! Это просто не передать, хочется побегать по лесу, просто до невозможности хочется!
– Видимо твой артефакт перекрывал энергетические потоки, а когда ты его сняла, энергия хлынула волнами, даже толчками и поэтому тебя накрыло эйфорией. И волчица тоже самое почувствовала, поэтому и рвётся на свободу. В ней забурлила энергия, вот она и встревожилась, не понимая, что происходит. Просто нужно тебе немного успокоиться. Ну а завтра посмотрим, как себя чувствовать будешь. Тогда и побегаем. Только, наверное, Матвея тоже позову, – заметив, что я удивлённо на неё вскинула взгляд, пояснила: – Мало ли как волчица себя поведёт и прислушается ли ко мне. А вот вдвоём и подстрахуем тебя, – и она светло мне улыбнулась, даже на душе спокойнее стало.
– Спасибо, – я поймала её руку и прижала ладонь к щеке. – Спасибо тебе большое. Я даже передать не могу – как тебе благодарна!
Марта обняла меня.
– Девочка моя, я просто очень хочу, чтобы ты стала счастливой. Чтобы не случилось дальше по жизни, – она повернула моё лицо к себе и серьёзно на меня посмотрела, – я хочу чтобы ты знала, что можешь рассчитывать на меня! И в радости и в горе. Даже если оступишься где-то и будешь винить себя, вместе мы найдём решение. Помни об этом! Хорошо?
Кивнула и, не вытирая слёзы, которые всё-таки выскользнули и потекли по щекам, благодарно к ней прижалась:
– Спасибо. Ты… Я… – от переполнявших чувств, заплакала. Марта сидела рядом, обняла меня ещё крепче, покачивая, как ребёнка, поглаживала по голове, – Я даже передать тебе не могу, у меня слов нет, как я тебе благодарна. Со мной даже мама никогда так не возилась.
Марта резко отстранилась и приподняла мой подбородок.
– А ну посмотри на меня. Никогда, никогда так не думай!
– Что? – я удивлённо сморгнула слёзы.
– Твоя мама очень тебя любила! Просто она была не из тех: кто может открыто выразить свои чувства.
Я отстранилась и, опустив голову, обняла себя за плечи.
– Наверное, ты права.
– Не наверное, а точно. Лия ты пока даже не понимаешь: сколько усилий она приложила, чтобы скрывать тебя всё это время. Она не бросила тебя, не отказалась. Ради тебя она жила, ради того чтобы ты жила! Понимаешь?
Я кивнула и посмотрела вдаль.
– Прости, я редко об этом думала. Задумывалась: почему мы так жили. Просто маленькой девчонке хочется, чтоб мама её хоть иногда, но обнимала, одобряла её поступки, начинания. Моя мама была другой. Не такой как ты. Но ты права, я понимаю, что во мне просто говорит детская обида.
– Иди сюда, – Марта снова обняла меня, – Помнишь, ты сказала, что я пахну осенью? Так вот запах оборотня для каждого индивидуален.
– В каком смысле?
– Для тебя я пахну осенью, для кого-то другого цветочным ароматом, для кого-то может и неприятен мой запах. Понимаешь? Вот ты для меня пахнешь молодой травкой, немного мяты и огурцом.
– Что? – воскликнула недоумённо и отстранилась, – Огурцом? Марта, ну ты…
Она только рассмеялась.
– Свежестью, Лия, – отсмеявшись, вытерла выступившие слёзы, – Ох, видела бы ты свои глаза, как блюдца прям. Свежестью! Когда на салат режешь огурцы сразу же запах свежести, вот и ты, как свежий ветерок в моей жизни.
– Ну ладно, если так. А пойдём есть, а? Я голодная просто ужас!
Выпила успокоительный отвар после обеда и перед сном, но он мне слабо помог. Первый раз за всё время, что жила здесь, я с трудом уснула, и стоило солнцу чуть приподняться, я уже была на ногах. Стараясь двигаться еле слышно – искупалась, приготовила завтрак и выскочила на улицу. Во дворе всё-таки тоже работа есть, можно и время скоротать, и Марту не разбужу.
– Ну и чего ты ни свет, ни заря вскочила? – Марта, потягиваясь, вышла на крыльцо.
– Ой, ну не могу я спать! Волчица уже с ума свела! Давай быстренько позавтракаем и пойдём в лес, а?
Марта рассмеялась.
– Ну, беги за Матвеем, вместе позавтракаем. А я пока в порядок себя приведу.
Я побежала в другую сторону становки. Хорошо хоть Марта вчера его предупредила! Подбежав к дому Матвея, постучала в окошко, прислушиваясь: а вдруг спит ещё? Но нет, послышались шаги, он выглянул, и я позвала его к нам на завтрак.
Вперёд! Лапы отталкиваются от земли, и я радостно мчусь дальше, петляя среди деревьев. Позади чувствую волчицу и чуть дальше волка. Я их реально чувствую! На каком-то ментальном уровне.
Остановившись, повернулась и радостно помчалась обратно, оббежала вокруг волка и выскочила на поляну. С радостным фырком с разбега чуть ли не плюхнулась на пузо, распластав лапы в стороны, уткнулась носом в землю, втягивая одуряющий запах. Вскочила, подбежала к чапыжнику и попыталась протиснуться сквозь молодую поросль кустарника – чувствовала: затаился там заяц. Сзади кто-то ощутимо прикусил хвост.
С визгом подскочив, еле выползла обратно и с обидой уставилась на серо-чёрного волка Матвея. Тот махнул мордой в сторону, и я словно услышала: «Побежали дальше». Какая там обида? Вскочила и потрусила уже спокойнее за волком. Правда, через полчаса волчицу стало уводить в сторону.
Косясь на бегущих впереди, я стала задавать левее – учуяла запах медведя и мне стало просто интересно: а на каком он расстоянии? Ага, как же, так мне и позволили. Бегущая впереди волчица, обернувшись, рыкнула, и я приостановилась, мотнула головой в сторону: «Ну, интересно же! Не собиралась я подходить близко, только посмотреть дайте!» Не дали. Мотнули головами в другом направлении, а волк ещё и рыкнул. Вздохнула, с тоской посмотрела налево, но куда деваться, подчинилась.
Самый насыщенный день у моей волчицы! Целый день мы провели в лесу, домой вернулись позднейшей ночью. Уже искупавшись, лёжа в постели, я счастливо вспоминала увиденную и прочувствованную природу, отдалённо зверей. Я словно заново всё увидела, совершенно другие ощущения!
Следующие несколько дней Марта провела в становке и каждый день мы ходили в лес. До обеда, когда только рассветало, в лесу я под её чутким руководством заново училась чувствовать жизненную энергию растений. И я её чувствовала! Отчётливо. Под корой дерева, словно бежали жизненные ручейки, какие-то вверх, какие-то вниз. Вот только повлиять как-то на них я всё равно не могла.
Ещё сильней огорчало то, что чувствовала только у растений, несколько раз пробовала проверить у Марты и у Матвея, но не получалось. Но хотя бы так. Я-то раньше вообще думала, что и этого не смогу!
К сожалению, Марте нужно было возвращаться. Упросив её ничего не говорить ни Максиму, ни Лёшке, с лёгким сердцем проводила её. Теперь у меня не будет скучных, унылых дней! Каждый день, предупредив Матвея, я убегала в лес, открывая для себя всё новые впечатления. По уговору с ним – далеко не забегала, а он в свою очередь давал мне возможность бегать одной. Но это меня не уберегло от случайной встречи.
Как и до этого дня, я до обеда поработала над разбором трав. После обеда и предупредила Матвея и помчалась в лес. Вернулась, когда только-только начало смеркаться. Перекинувшись в пристройке, приняла душ и вышла на улицу. Прогулялась, а возвращаясь, у нашего домика заметила мужчину, сидящего на лавке. Остановилась, с минуту на него смотрела, как и он на меня и настороженно приблизилась. Когда мне осталось дойти буквально пару метров, мужчина тяжело поднялся.
Я внимательно его оглядела: на вид уже лет за шестьдесят, довольно таки крупный, тёмно-рыжие не только волосы, но и густая борода. Я бы даже сказала бородища! Взгляд из-под кустистых бровей пробежался по мне сначала изучающее, но вдруг потеплел и сам он сразу перестал вызывать настороженность, а лишь любопытство.
– Ну, здравствуй, дочка. Меня Инар зовут.
– Добрый вечер. Валлия.
– А меня, Лия, к тебе Матвей направил.
– Вы от Матвея? – я облегчённо выдохнула, раз от него, тогда опасности никакой.
– От него, – он как-то по-доброму улыбнулся, – Я тут к Марте пришёл, думаю пока она в становке обратиться, а её нет.
– Она в центральный посёлок поехала. Может я смогу вам помочь?
– Ну, ежели Матвей сказал, что ты её помощница, значит сможешь. Мне тут несколько настоечек надо бы, – он протянул мне список. Я его внимательно изучила:
– Я только четыре из них сейчас вам могу дать. Остальные завтра начну готовить, а вот для вот этих двух, – указала пальцем в списке, – у меня, к сожалению, пока нет компонентов, но я позвоню Марте, она привезёт. Хорошо?
– Ну, а чего ж не хорошо? Договорились. Я завтра после обеда подойду, чтоб ты сейчас не искала.
– Ой, а можно до обеда? – переступила с ноги на ногу. Не объяснять же ему, что после обеда я побегать, как обычно хочу, а не сидеть в ожидании бородатых мужиков, – Я потом немного занята.
– Отчего же нельзя? Ну, спокойной ночи тебе, – И развернувшись, тяжелой поступью направился в сторону центра становки. С интересом посмотрела ему вслед. Ну, прям как медведь, переваливается с ноги на ногу. Потянула носом – да нет, обычный оборотень, волк, наверное, просто старый.
Инар как обещал, пришёл перед обедом. Обменявшись приветствиями, передала ему пакет с готовыми настойками.
– За остальными можете зайти через пять дней, но некоторым нужно будет настояться не меньше месяца, а некоторым три. Я всё на листочке напишу.
– Спасибо тебе, дочка, а вот это тебе – держи, – и протянул мне холщовую сумку.
– Зачем? – отступила на шаг, – Это же моя работа.
– Держи, говорю! Это ты сама себе вкусненькое что-нибудь приготовишь. Ну, всё, я пошёл, – всё-таки всучив мне довольно-таки увесистую сумку, он направился в сторону леса, но отойдя буквально метра три, обернулся: – Ты, Лия, в Северную часть не бегай! Там пара медведиц гуляет и скоро туда самцы могут потянуться. Они хоть и в глубине, но всё же не надобно. Хорошо? – и отвернувшись, пошёл дальше.
М-да, это получается – он знает, что я тут по лесу ношусь. Но в северном направлении действительно бегать не стоит.
Из сумки пряно тянуло свежей кровью, заглянула и если бы умела, то присвистнула: парочка освежёванных тушек зайцев, и вырезка, кажется из косули. Жаркое! У меня будет на ужин вкуснючее жаркое!
Через неделю я, Марта и Матвей сидели, обедали, когда по оконному стеклу постучали. Махнув мне рукой, чтоб сидела, Марта сама выглянула, широко улыбнулась, махнув в сторону крыльца, вышла из кухни.
– Кто пришёл-то? – я приподнялась, но в окне уже никого не увидела.
– Садись, – Матвей подул в кружку на горячий чай, – Инар это.
– А-а-а, – я всё же встала.
– Куда собралась?
– Мне настойки нужно ему отдать.
– Да сядь ты. Сейчас они сами зайдут, – он отпил чай.
– Откуда вы узнали? – прошептала, наклонившись к нему, потому что уже было слышно, как Марта с Инаром заходят в дом. Он хмыкнул и так же тихо ответил:
– Догадайка нашептала.
Быстро доев, я оставила их развесёлую компанию и вышла на улицу. Хотелось в лес, но договаривались, что пойдём с Мартой. А теперь вот я стояла и не могла решить: одной пойти или всё-таки дождаться, когда они закончат обедать. Точнее за пятой чашкой чая вести беседы. Прошлась в сторону леса, уже дошла фактически до кромки, как меня окликнули.
– Лия, – позвал Инар, направляясь в мою сторону. Оглянувшись, чуть не скривилась. Не хотела сейчас общаться с ним. За обедом пару раз ловила на себе его взгляды, как будто оценивающие что ли. Даже желание поёжиться от них возникло. Нехотя направилась в его сторону.
– Ну, ты мне чуть сюрприз не испортила!
– Какой? – посмотрела на Инара, что-то он подозрительно улыбается и в руках корзину держит. Подошла, заглянула в корзину – пусто. Вопросительно на него посмотрела.
– Пойдём, – он направился в ту же сторону, откуда пришла я, – Только иди позади, на расстоянии, чтоб тебя не испугались.
– Кто? – я теперь уже смотрела на него с подозрительностью.
– Увидишь. Пошли, – улыбаясь махнул рукой и я, проникнувшись некой загадочностью, пошла за ним, стараясь ступать тихо. Подойдя к окраинным деревьям, он махнул рукой, принуждая меня остановиться, а сам прошёл дальше. Присел, повозился возле дерева и направился ко мне. От нетерпения я чуть не пританцовывала, не дождалась, сама направилась навстречу и по тому, как он приложил палец к губам, понятливо кивнула и остановилась.
– Тихонько смотри, – он приподнял корзину, – Они боятся.
Заглянула внутрь, а оттуда на меня настороженно глядели глазки бусинки. Непонятные махонькие зверьки испуганно сжались на дне корзины, прижавшись друг к дружке.
– Кто это? – прошептала, боясь ещё больше их напугать.
– Бельчата. Я думал, сразу узнаешь.
Я мотнула головой, втянула запах и сморщилась.
– Фу-у, что ж они так воняют? – посмотрела на эти копошащиеся комочки. Махонькие, но воню-ю-ю-чие.
– Ну, а ты что думала, – он усмехнулся, но по-доброму, – они ромашками будут пахнуть? Это ж дикие зверьки, да малые, месячные ещё. Писаются, какаются. Этих вот горемык нашел, когда к вам по лесу бежал. Соболь порезвился – дупло всё разворошил, а эти вот выпали. Сидят в травке, бедолаги. Не смог пробежать мимо.
– Соболь разворошил?
– А то. Он же ими питается, хищник же. У нас тут соболей-то нормально, бережём их. Вот и корм разводим.
От такой поддержки популяции этих мелких хищников меня аж передёрнуло. Понимаю что жизнь, звери, но как-то жалко стало этих мелких бельчат, да и то, что теперь они помереть могут, тоже радости не прибавляло.
– И что теперь? – мы уже вышли из леса и шли к дому. Инар держал корзину перед грудью, я же не могла отвести взгляд от бельчат.
– А что? Выкормлю. Мне-то не в первой, – он улыбнулся, увидев мой удивлённый взгляд, – Удивлена?
– Ну-у-у, в общем-то, да. Просто вы такой, м-м-м, ну большой, я как-то себе представить не могу вас с пипеткой, кормящего бельчат.
– Вот так и ломаются стереотипы. У меня, Лия, дар геликона, общения с животными, так что я чувствую, когда и что им надо.
Я вспомнила: Марта рассказывала что-то про этот дар но, к сожалению, в памяти отсталость только то, что такой же дар у Виолы.
– А как вы это делаете? Ну, то есть – что чувствуете, когда общаетесь с животными? – Мы дошли до дома и сели на лавку, корзинку Инар пристроил у себя на коленях. Опустив голову, пальцем почёсывал бельчатам пузики. Со стороны выглядело это странно: огромный мужик с умилением воркует над маленькими грызунами.
– Как? Да я ж не общаюсь с ними, просто чувствую, когда у кого надобность какая, потоки жизненные они ж отличаются. Боль, голод, испуг, ну и другие, они по-разному чувствуются. А я могу успокоить, приласкать своей энергией, ну и помочь если получится.
– А покажете, как вы это делаете? Меня просто Марта научила чувствовать потоки, но получается только у растений, – развела руками, – А они маленькие, вдруг и их почувствую. Можно?
Приподняв голову, он задумчиво на меня посмотрел.
– А воздействовать на потоки получается?
– Нет. Только чувствую.
– Ну, тогда попробуй. Я руку убирать не буду, они чувствуют твоего зверя и боятся, я успокаивать буду, – Инар поставил корзинку на лавку между нами, пальцем аккуратно поглаживая бельчат. Я опустила руку и слегка погладила пузико одного, как до этого делал мужчина. Прикрыла глаза и ничего. Никакой жизненной энергии, потоков, только мягонький мех. Сосредоточенно пыталась уловить хоть что-то.
– Не получается, – со вздохом убрала руку, – Вообще ничего не ощущаю. Может, объясните, как воздействуете на них?
– Объяснить. Это надо почувствовать. Закрой глаза.
Я настороженно на него посмотрела, покосилась на крыльцо. Ну, ничего, если вдруг что не так пойдёт, позвать успею.
– Во-о-т, а теперь попробуй на меня направить как бы волновой поток доброты, успокоения.
Я попыталась. Может даже вслух пыхтела. Приоткрыв один глаз, спросила:
– Ну как? Получилось?
– М-м-м, нет. Я сейчас сам направлю на тебя свой поток, чтобы ты поняла и комментировать буду. Закрой глаза.
Бли-и-н. Вот что-то мне не по себе стало. Глаза я всё-таки закрыла.
– Надо представить себе сначала лицо, образ, на кого хочешь направить поток, ну и вроде пожелание добра направить, только внутренне. Вот почувствуй, как сейчас.
– Лия! Ты что делаешь?
– Сижу. Стараюсь почувствовать, – я недоумённо на него посмотрела.
– Ты сейчас сама направила на меня энергетический поток.
– Да-а-а? А я ничего не делала.
– Давай ещё раз. Попробуй сделать, ну или прочувствовать то же самое, что и в первый раз.
Прикрыв глаза, постаралась воссоздать то же ощущение. А как это сделать, если до этого ничего не делала? По-моему, ученица из меня неважнецкая.
– Ну не могу я! Если бы я понимала что сделала в прошлый раз…
– Хорошо. Давай, как и в прошлый раз – ты попытайся почувствовать, а я направлю. Закрывай глаза.
Закрывай, открывай, мне уже совершенно расхотелось чему-то у него учиться. Лучше уж с деревьями пойду пообнимаюсь, там хоть сразу понятно: что и как. Во всяком случае, для меня. Я мысленно усмехнулась, пообниматься с деревьями, только это и осталось. Сидеть надоело, ещё и кончик носа зачесался, открыла глаза и натолкнулась на хмурый и задумчивый взгляд Инара.
– Не получилось?
– Что? Э-э-э, нет. Не получилось, вернее, получилось… на, держи, – он сунул мне корзинку: – Я сейчас, – быстрым шагом заковылял в дом.
Схватила корзину, которую мне он пихнул, бросила в неё взгляд: бельчата, лишённые присутствия своего огромного инарского успокоительного, сначала прижав ушки, настороженно на меня посмотрели, но через мгновение кинулись в рассыпную. Как бы я ни махала руками, пытаясь их впихнуть обратно, двоим всё-таки удалось выскользнуть. Третьего, исхитрившись, я поймала за кончик хвоста, но эта мелочь, извернувшись, укусила мой мизинец.
Решив, что палец мне всё-таки важнее, выпустила хвост и бельчонок, мгновенно выскользнув, ускакал в направлении ближайшего куста.
– Вот же гадство, – осмотрела палец. Маленький, а зубы-то уже острые. Оглянулась на вышедшую гомонившую троицу.
– Прекрати, Инар! – Марта, спускаясь с крыльца, бросила на мужчину рассерженный взгляд.
– Да просто попробуем и всё! Я же не собираюсь сильно бить, легонько совсем.
– Бить? Кого бить? – я настороженно вскочила, посмотрела на растерянного Матвея, нахмурившуюся Марту, перевела взгляд на Инара. Вот его азартные огоньки в глазах мне совсем не понравились, – Что происходит? И кстати, Инар, ваши бельчата разбежались.
– Нехай бегут, потом поймаю. Тут знаешь: у меня догадка есть, проверить надо.
– Вы о чём? – мне происходящее нравилось всё меньше и меньше.
– Если подтвердится, а мне кажется я прав…Встань-ка, Лия, вот сюда, – он, ухватив меня за руку, немного оттащил в сторону, – А я сюда отойду.
– Марта, что происходит? – даже возникло желание притопнуть ногой, похоже, никто объяснять мне ничего не собирался, – Марта?
– Инар! Объясни сначала, прежде чем эксперименты ставить!
– Да не трясись ты над ней, как наседка! Я слегка совсем. Ты рядом, поможешь если что. Лия, я всё объясню. Только, пожалуйста, давай сначала ты попробуешь сделать тоже самое, что и до этого, просто закрой глаза и делай.
Я перевела взгляд на Марту.
– Ну, попробуйте, – она, вздохнув, согласилась. На что согласилась-то?
– Ничего не буду делать, пока не объясните – что происходит! Матвей! Ты, по-моему, сейчас самый адекватный из всех.
– Ты, Лия, только не переживай. – он подошёл ко мне, взял за руку, – Попробуй сделать, как говорит Инар, возможно это поможет тебе.
– Мне? Поможет в чём?
– А вот это мы и хотим понять.
Подошла Марта.
– Не бойся. Попробуй. Если что я рядом.
Постояла, посмотрела на них внимательно, выдохнула:
– Ну ладно. Только потом всё объясните и в подробностях! – Матвей ободряюще сжал мою ладонь и отошел вместе с Мартой. Посмотрела на Инара: – Ну и что мне нужно делать?
– Да то же самое что и до этого – попытайся направить на меня поток, ну или почувствовать. Вот даже думай о том же, о чём и в прошлый раз. Поняла? Даже чтоб эмоции были те же самые! Закрывай глаза!
Ещё раз настороженно всех осмотрела и закрыла глаза. Постаралась выполнить всё, о чём просил Инар. А о чём я думала? О том что и в первый раз ничего не чувствовала, как и сейчас. Услышала, как тот охнул и тут же его хриплый возглас:
– Держи, держи глаза не открывай!
Держу, ну и дальше-то что? Ещё раз возглас, но сильнее, тут я не выдержала и распахнула глаза. Инар стоял, согнувшись, напротив, к нему подбежала Марта, и направлялся Матвей. Я поспешила присоединиться.
– Что произошло? Инар, что с вами?
– Сейчас, подожди доченька, – Матвей оттеснил меня.
– Облокачивайся испытатель хренов, – подхватил Инара под мышки, приподнял.
– Да не надо, – тот оттолкнул его, – Сам доплетусь, – и направился, прихрамывая, словно ему отдавили обе ноги, к лавке. Марта встала за его спиной, обхватив голову ладонями.
Я сделала несколько шагов назад, непонимающе наблюдая за ними.
– Сам виноват!
– Да кто спорит? – Инар сидел, тяжело дыша.
– А если бы ошибся? Ты представляешь, как ей плохо стало бы?
– После первого воздействия уже фактически уверен был. Так что видишь, теперь уже точно – зеркало!
– А ты как понял? – Матвей пристроился рядом с Инаром на лавке.
– Да была у нас в стае девчонка одна, так она футболить начала, зеркалить уже с подросткового возраста.
Тут они все трое посмотрели на меня. Инар со смешком каким-то в глазах, Матвей настороженно, а Марта грустно. Я даже растерялась, а потом злость нахлынула.
– Ну и что всё это значит? Что происходит?
– Лиюшка. Может, чайник поставишь, да за чаем и объясним всё?
– Марта, объясните сейчас! Потом можно чай попить.
– Понимаешь… – Начала Марта.
– Ты, Лия, зеркало! – выпалил Инар.
– Чего? Кто я?
– Зеркало. Это… – обернулся к Матвею, – Вот как тут не матюкнуться, а? Это, Лия, очень, очень редкий дар. Только для женщины мало полезный. А вот для мужчин, ого-го! Я и то случайно-то понял.
– А я так вообще никогда не встречался ни с одним зеркальщиком, – встрял Матвей.
– А ты, Марта?
Она глядя на меня отрицательно качнула головой.
– Ни разу не довелось.
Перевела ошарашенный взгляд с одного на другого.
– Та-а-а-к. Пойду-ка я действительно чайник поставлю, – Развернувшись на пятках вбежала в дом. Что-то не по себе стало под их взглядами, Инар так вообще смотрел так, будто сейчас препарировать собирается.
Поставив чайник на огонь, присела за стол, пытаясь собраться с мыслями. Руки подрагивали. Это получается: у меня есть дар! Дар! Нет не так, у меня есть дарище! Потому что редкий! Я вскочила и прошлась по кухне, резко развернувшись, так что подол юбки взметнулся, чуть не налетела на зашедшего в кухню Матвея.
– Это потрясающе! Ты понимаешь? – я схватила его за руку, – Я всё время думала, что я мало того что некрасивая, так ещё и бездарь!
– Чего-о-о? – он плюхнулся на стул, как-то странно прихрюкнул, – А с чего ты взяла, что некрасивая?
– Ой, да это неважно! – махнула рукой и эту руку, тут же поймал Матвей.
– А ну стой! Дочка, тот, кто сказал такую глупость, очень тебе завидовал. Ты очень-очень красивая молодая женщина.
– Матвей, да я не о том сейчас, – я выключила закипевший чайник, – Ну и где Марта с Инаром. Передумали мне что-либо объяснять? – я налила кипяток в заварочный чайник и сверху на него посадила грелку, в виде ярко-красного петуха.
– Да нет, конечно! Марта тоже в шоке. Сейчас немного успокоятся и придут. Ты пока на столе прибери.
И правда, они как сидели, чай пили, так всё и осталось на столе. Прибрав расставила чистые кружки, обновила варенье в вазочках, когда подсыпала печенюшки, вошли Инар с Мартой.
– Ну, наконец-то, я думала, вы до ночи там сидеть будете!
Инар только хмыкнул, а Марта, грустно на меня взглянув, молча села за стол, покрутила в руках пустую чашку и поставила обратно.
– Ну, рассказывай сам, Инар, мы то меньше твоего знаем.
– А я-то, думаешь, много знаю?
– Вы хоть расскажите что знаете, – не выдержала их перекидывания.
– Я молодым тогда был, так у нас в стае девчонка жила, как потом оказалось с даром зеркала. Ей тогда лет тринадцать-четырнадцать было, когда дар проснулся, так вот она могла отразить силовые воздействия.
– В каком смысле отразить?
– Это как ты сегодня…
– А что сегодня было? Вы думаете, я хоть что-то поняла?
– Пока я тебе пытался объяснить, как направлять волну доброжелательности, ты отразила мою.
– Это когда вы сказали, что у меня получилось?
– Да. Я и подумал, что ты сама её направила, а ты просто отразила. А вот второй раз я направил волну тревоги, ты и её отразила, но ты же не знала, какую я направил на тебя эмоцию.
– А зачем вы на меня её направили? Я имею ввиду, что собирались же другую.
Он пожал плечами:
– Я просто хотел, чтобы ты почувствовала, поняла что она из себя представляет и я же не направлял в полную силу, чуток. Иначе ты бы сорвалась в панике бежать. Ну, я так думал, что можешь сорваться, а мне самому захотелось вскочить. Вот догадка-то и появилась.
– А потом? Что вы имели в виду, что будете бить?
– Да не в прямом смысле бить, а направить волну эмоций.
– Это вот не надо врать! – встрял Матвей, – Если уж начал, рассказывай правду!
– Ну ладно, прям, – Инар передёрнул плечами, а Марта ухмыльнулась, – Я воздействовать попытался! – выделил он, глядя на Матвея, – Попытался воздействовать, как альфа на тебя. Как говорится, есть ещё порох в пороховницах.
– Поэтому вы охнули?
– Поэтому. Моя же волна, ко мне и вернулась. Ну, тут я и сильнее хотел надавить, а ты даже и не почувствовала.
– Это поэтому – зеркало? То есть я просто отражаю? Но не могу сама воздействовать?
Все трое кивнули.
– Поэтому Лиюшка, потоки ты хоть и увидела, но ухватить их не могла.
– Матвей, – я бросила на него задумчивый взгляд, – А у тебя какой дар?
Он как-то неожиданно замялся и даже, по-моему, смутился, но всё же ответил:
– У меня, дочка, дар древодела.
– О, а что…
– Давай в другой раз.
Инар на это хмыкнул, а Марта бросила на него гневный взгляд. О, как. Надо потом будет спросить об этом Марту. А сейчас:
– Ну а какой смысл в даре, если он такой бесполезный?
– Это для тебя, как для женщины он бесполезен, ну если только ты можешь во всём перечить альфе, но физически ему ты противостоять не сможешь. А вот представь сильный самец оборотень, да с таким даром! Кто ему, как альфе вызов кинет? Вот и правильно. Это считай пожизненная гарантия, что тебе вызов кидать не будут, дураков-то нет. Ну, пока конечно сам окончательно не одряхлеет, но это уже другая история, – Инар с интересом следил за мной. Я перевела взгляд, посмотрела в окошко.
– Да уж, – вздохнула, – а я-то уже обрадовалась – дар! А дара-то и нет, по сути. Печалька.
– Ну, хорошо, – Инар поднялся, – Идти мне пора.
– Погоди, – Матвей поднялся следом и пока Инар отвернулся, они с Мартой обменялись загадочными взглядами, – Я с тобой выйду. Прогуляться надо бы.
Попрощавшись, он ушли. Я посмотрела на Марту и поднялась.
– Ну ладно, со стола приберу и немного побегаю. Можно? – посмотрела на Марту. Она задумчиво следила за мной взглядом.
– Да почему ж нельзя? Только недалеко.
Кивнув, принялась за уборку.
Закончив, вышла на улицу, захватив куртку. Подошла к Марте, сидящей на лавке, и накинула ей на плечи шаль, обняла, стоя позади, положив подбородок ей на макушку. Марта похлопала меня по руке.
– Спасибо.
– У меня такое ощущение, что ты всё же что-то знаешь про мой дар, но молчишь.
Она сжала мою ладонь, вздохнула.
– В том-то и дело Лиюшка, что не знаю. Прожив столько лет, я только от силы раза четыре слышала о таком даре, но поверхностно. Вот сижу сейчас и думаю: к кому можно обратиться и где найти хоть какие-нибудь сведения о нём. Только мало того что найти, но и сделать это так, чтобы ни у кого даже малейших подозрений не вызвать. И ещё, я почти уверена, что те, кто искал тебя, знают о твоём даре и именно это и есть причина поисков. Только вот они знают твои способности, а мы нет. Это-то и плохо.
Я обошла лавку и села рядом.
– Получается, этот же дар был или у мамы или отца?
– Не обязательно, – Марта качнула головой, – Дар может передаваться и через поколение и через два. Лия, ты понимаешь, что Максиму необходимо будет сказать?
Нахмурившись, я отвернулась, посмотрела на зажигающиеся огоньки окон в редких домах становки.
– Понимаю. Только давай чуть позже? Я пока немного подготовлюсь к разговору с ним, а он точно состоится, когда он узнает.
– Днём раньше, днём позже, – она опять вздохнула, – Ну, ладно. Ты иди, я пока посижу, подумаю, потом ещё и к Матвею схожу, поговорить надо бы с ним.
Следующие два дня прошли относительно спокойно. До обеда занимались делами, после уходили в лес. Только постоянно замечала, как Марта на меня задумчиво смотрит, и заниматься настроения не было, да и она постоянно рассеянная была. Вечером второго дня поставила меня в известность, что ей необходимо уехать.
– Я не знаю на сколько, придётся по нескольким знакомым проехать. По телефону и через интернет я, конечно, уточнила некоторые детали, но надо ехать.
– Ты что напрямую спрашивала?
– Да нет, конечно!
На следующее утро она уехала, как обычно наказав Матвею «Глаз с меня не спускать!» Мне его даже иногда жалко было: мало ему своих заморочек жизненных, так и мне нянькой приходилось быть.
День, два, четыре, а Марты всё не было. За собой заметила, что у меня пропало всякое желание ходить и разбирать травы. То и дело наваливалась какая-то странная апатия. Хотя причина, конечно же, была! Когда Максим узнает о моём даре, то нашей договорённости с братом о том, что я уеду после пятнадцатого мая, придёт конец! А я так ждала середины мая!
Сейчас, хочу я того или нет, но всё поменялось. Принесла же нелёгкая этого Инара! Мысль о том, что скоро увижу его, не давала покоя. Возникая, приносила боль, сердце сжималось и сбивалось с такта. Прошло ещё слишком мало времени, а мне потребуется его много, если не вечность.
На пятый день, до обеда переделав дела, заглянула к Матвею, чтобы предупредить, что хочу побегать, но того не было дома. Написав записку, со спокойной душой отправилась в лес. Только так – волчицей, удавалось хоть как-то отвлечься.
Волчица бежала равномерно, скользя между стволов деревьев и вдруг, со стороны донёсся одуряющий сознание запах. Заскулив, она метнулась в том направлении, откуда подул мягкий ветерок, моё же человеческое сознание затопило ощущение опасности, которое с трудом, не сразу, но мне всё же удалось перекинуть на разум волчицы. Резко развернувшись, сначала недовольно рыкнув, но постепенно проникаясь чувством сначала лёгкой тревоги, которое я внушала ей, волчица неторопливо припустила в сторону стоянки.
