Валерий Шамбаров
Петр I. Победитель шведов и создатель Российской империи

Глава 3. Как в нашей стране начались перемены

Польские паны

Россия была отрезана от Европы враждебными державами, жила сама по себе. А западные государства в это время вовсю строили большие корабли. Выгодно торговали по морям. Захватывали себе колонии в Америке, Африке, Азии. Это приносило им огромные богатства. Вошла в моду роскошь. Короли, князья, вельможи возводили дворцы – чтобы побольше, побогаче. Устраивали умопомрачительные балы, маскарады, пиршества. Щеголяли роскошными нарядами. Нанимали лучших мастеров, заказывая им статуи, картины – из-за этого в Европе достигло высокого уровня изобразительное искусство. Для развлечения богатых людей появился театр.

Но между собой западные страны часто воевали из-за тех же прибылей, из-за колоний. У них и вера отличалась. В некоторых государствах люди не захотели больше подчиняться римскому папе, платить ему подати. Отделились от католической церкви. И их назвали протестантами. В Англии церковь возглавил король, забрал себе церковные владения, и церковные подати стали платить не папе, а ему. В Швеции, Дании, Прибалтике, в половине германских государств люди послушались проповедника Лютера, стали лютеранами. В Голландии и Шотландии выбрали учение другого проповедника, Кальвина, стали кальвинистами. Не только перестали подчиняться папе, но отменили и священников, монахов, иконы, храмы, церковные службы. Дескать, надо читать Библию, и этого достаточно.

При этом сама христианская вера в Европе расшаталась, ослабела. Зато европейцы гордились своей наукой, образованием, университетами. Хотя в то время наука ещё очень отличалась от нынешней. Например, серьёзными науками считались астрология, алхимия, магия. Таких «учёных» брали на службу короли, знатные господа и дамы. Чтобы астрологи составляли им гороскопы, алхимики искали способы превращать все металлы в золото, маги наколдовали удачу. Но европейская наука давала и полезные результаты. В западных странах сделали важные открытия в медицине, появились хорошие инженеры, архитекторы, математики.

Русские жили гораздо проще. Так, как привыкли от отцов и дедов. Одевались в национальные наряды. Мужчины – в длинные кафтаны или зипуны (покороче), шапки с меховой опушкой, сапоги. Женщины – в сарафаны, летники. На голову – шапочки или кокошники. Праздничную одежду украшали вышивкой, жемчугом. Зимой – шубы, тулупы. Мужчины обязательно носили бороды. В то время считали – без бороды как бы и не мужчина. А гордостью женщин и девушек были косы, их заплетали разноцветными лентами, золотыми нитями, жемчугом. Повеселиться русские любили: и покушать хорошо, и поплясать, и песни послушать. Но балы с танцами были не приняты. На праздник мужчины садились за стол отдельно, а женщины отдельно, в другой комнате.

Хотя это вовсе не значило, что русские отставали от западных стран. Просто жили иначе. Что-то было лучше у них, что-то у нас. Таких художников и скульпторов, как в Европе, в России пока не было. Зато русские мастера создавали чудные иконы – европейцам до их уровня было далеко. Не только дворцы, но и избы бедняков украшали великолепной резьбой по дереву – за границей так не умели. А роскошь в Европе соседствовала со страшной грязью. Люди там почти не мылись. У кавалеров и дам в богатых нарядах вши и блохи считались нормальным явлением. Европейцы доказывали, что мыться вообще вредно для здоровья. А для того, чтобы заглушить запахи пота и немытого тела, придумали духи и одеколоны.

Русские были очень чистоплотными. Ходили в баню не реже двух раз в неделю. И города в нашей стране были чистыми, просторными. Летом утопали в зелени садов. Чтобы улицы от дождей не развозило грязью, их мостили деревянными настилами. Европейские города были тесными, улочки узкими, очень грязными. Их не мостили. В домах не было даже туалетов. Все помои и нечистоты выплёскивали прямо на улицы. От этого стояла вонища, плодились крысы, часто возникали эпидемии.

В Европе царило и повальное пьянство. В Англии вельможи на королевских пирах упивались, пока не падали под стол. А на роскошь и развлечения властителям требовались немалые деньги. Поэтому налоги были очень высокими. Простонародье разорялось. Вокруг прекрасных дворцов люди жили в страшной нищете. Было много преступников. Но законы были безжалостными. Даже за ничтожную кражу, вроде носового платка, осуждали на смерть. Причём казни в западных странах считались увлекательным зрелищем. Полюбоваться на них собирались толпы людей, приводили жён, детей.

Хотя времена вообще были очень жестокими. Пытки на допросах, побои для провинившихся – это считалось нормальным во всём мире. И в европейских, и в азиатских странах, и в России тоже. Во всём мире существовало и рабство. Но в России рабов – холопов, было мало. Из них состояла прислуга у богатых бояр. А вот в Англии, Франции, Испании, Голландии, Португалии массы рабов трудились в колониях на плантациях. Обычно их набирали в Африке. Там местные вожди за какие-нибудь побрякушки продавали в рабство и пленных, и своих подданных. Но рабами становились и европейцы, если не уплатили долги, налоги или за какие-то другие проступки.

В нашей стране законы были гораздо мягче. К смертной казни приговаривали редко, только за самые тяжёлые преступления. За менее серьёзные ссылали в Сибирь. Мы уже рассказывали, что в России высоко ставилась справедливость. У Алексея Михайловича было специальное «челобитное окно». Оттуда вывешивали ящик. Любой человек, хоть простой холоп, если его несправедливо обидели, мог прийти и положить туда жалобу. Царь разбирался, призывал виновных к ответу. У него был и особый приказ Тайных дел для расследования таких вопросов.

А вот система образования у нас была слабее, чем за границей. Школы создал ещё Иван Грозный. Но они учили только писать, читать, считать, давали православное воспитание. Дальше человек должен был учиться сам – по той специальности, какую выберет. Читать книги, найти наставников. Была только одна школа в Москве при Чудовом монастыре, где готовили квалифицированных священников, чиновников, дипломатов. Этого не хватало. Чаще всего священником становился сын священника, чиновником – сын чиновника. Кого-то отец хорошо подготовил, а кого-то плохо или он просто дурак.

Однако и при таком образовании в нашей стране были талантливые архитекторы, инженеры, изобретатели, лекари. Но русские цари зазывали на службу и заграничных специалистов. Почему бы и нет, если от них можно узнать хитрости, которые у нас ещё не известны? Они приезжали охотно, в России хорошо платили. В Москве иностранным офицерам, купцам, инженерам отвели отдельный район за городом. Они жили на речке Яузе в Немецкой слободе, её ещё называли Кукуй. Но у москвичей она считалась не слишком хорошим местом. Европейцы жили так, как привыкли в своих странах. В Немецкой слободе постоянно пьянствовали, то и дело случались ссоры, драки, дуэли. Да и заграничные моды казались русским смешными и нелепыми.

Но во время войны царские армии побывали во владениях поляков и шведов. Русские увидели, как живут польские и прибалтийские дворяне. Многое понравилось, казалось интересным. Тысячи польских шляхтичей оказались в плену в России. А они были образованными. Заканчивали университеты, колледжи. Русская знать брала их учителями для своих детей. Хотя заносчивые поляки умели и любили хвастаться. Расхваливали, что в их стране и культура самая высокая, и порядки самые лучшие.

В Россию стали приезжать и казачьи начальники с присоединившейся Украины, их сыновья. Но и из них многие получили польское образование, учились в польских школах. Одеваться они привыкли в польские наряды, брили бороды. Но это возмущало часть русских священников. Они заявляли, что брить бороды – вообще нарушение христианства. Поэтому на Украине не настоящие православные. Хотя на самом-то деле разве зависит вера человека от того, бреется он или нет? Со временем моды меняются. В первые века, сразу после прихода Христа, христиане носили одежду, принятую в Древнем Риме. Потом ходили так, как было принято в Византии, в Древней Руси и других странах. Разве от этого они переставали быть христианами? Но священники упорно доказывали: нет, православные – это обязательно с бородами и в русских нарядах.

Некоторыми иностранными новинками увлёкся и царь. До сих пор по Руси ходили только народные актёры, скоморохи. Давали представления на площадях, базарах. А Алексей Михайлович для своей молодой жены Натальи впервые создал настоящий театр. И ему самому так понравилось, что первый спектакль он смотрел несколько раз, 10 часов подряд.

Казалось бы, что в этом плохого? Ничего. Но затаили злобу поляки, римский папа, иезуиты. Борьбу за Украину они проиграли. Россия оказалась сильнее. Однако прикидывали, что можно и саму Россию захомутать хитростью. Так её окрутить, чтобы развалить изнутри – и чтобы Православная Церковь папе подчинилась.

Заметили, что царь интересуется иностранной культурой, и подсунули ему учёного монаха Симеона Полоцкого. Он прекрасно умел и стихи писать, и пьесы сочинять. Изображал из себя православного, хотя был тайным агентом иезуитов. Алексею Михайловичу талантливый монах очень понравился. Государь поставил его начальником новой школы при Заиконоспасском монастыре. Она должна была давать высшее образование молодым чиновникам и дипломатам. А царь и для собственных старших детей взял учителем Симеона. Он и начал действовать. Среди учеников Заиконоспасской школы выискивал себе помощников, соблазнял работать на иезуитов. Ну а царским детям умело расписывал, что России надо брать пример с Польши и других европейских стран, какие они культурные, развитые.

Зимой 1676 года Алексей Михайлович сильно простудился. Разболелся и 8 февраля умер. Царём стал его старший сын Фёдор. Ему было всего 14 лет, и он был тяжело болен.

У него опухали ноги, он еле ходил, опираясь на палку. А на Украине продолжалась война. Турки как раз в это время разгромили Польшу. Заставили её отдать часть Украины. И дальше-то нацелились на российские области Украины. Но царская армия была сильной, опытной. В ней было уже 75 полков нового строя – солдатских, драгунских, рейтарских. Вооружены они были лучшими мушкетами и пушками. Появились и ручные гранаты, наполненные порохом. Солдат поджигал фитиль и бросал гранату. На стороне русских сражалось и большинство украинских казаков.

Царские войска начали наступление на гетмана-изменника Дорошенко. Помощником у него был Иван Мазепа. Он был поляком, шляхтичем. Сперва служил своему королю. Но увлёкся женой богатого пана. Тот узнал, что Мазепа крутит любовь с его супругой. Схватил его. Приказал раздеть, вымазать смолой, вывалять в перьях, привязать к коню задом наперёд и в таком виде пустить на дорогу. После страшного позора оставаться среди дворян было нельзя, и Мазепа ушёл к казакам. Показал себя хорошим командиром, очень образованным – он закончил иезуитский колледж. Дорошенко назначил его генеральным писарем, то есть начальником штаба. Послал его к султану просить помощи.

Но в степи его поймали запорожцы. Передали царским воеводам, и Мазепу перевербовали. Он начал работать на русских. Изменнических казаков разгромили, Дорошенко взяли в плен. Турки всё равно двинулись захватывать русскую часть Украины. Но царские полки и украинские казаки под командованием воеводы Ромодановского два раза били их возле крепости Чигирин. Распотрошили две огромных турецких армии. Только после этого султан согласился мириться. Признал, что Левобережная Украина и Киев принадлежат России.

Казалось бы, можно только радоваться. Но в нашей стране начались серьёзные проблемы. Фёдор был сыном Алексея Михайловича от первой жены, Марии Милославской. Но сам-то он из-за болезни почти ничего не мог делать. Править стали его приближённые. Друзья, с которыми он рос, – такие же мальчишки. И родственники его матери, Милославские. Особенно хитрой и энергичной была его сестра Софья. Милославские ненавидели родственников второй жены Алексея Михайловича, Нарышкиных. Придумывали на них всякие обвинения. Снимали с должностей, отбирали имения, отправляли в ссылки. Царицу Наталью с детьми, Петром и Наташей, вообще хотели выселить из дворца. Но она и её друзья написали речь для четырёхлетнего царевича Петра. Мальчик выучил её наизусть. Пошёл к царю и высказал, как их обижают. Фёдор был очень добрым человеком, а для Петра – не только старшим братом, но и крёстным отцом. Он устыдился. Виновных наказал и заставил извиняться.

А ко всему прочему и Фёдор, и его молодые друзья, и Софья были учениками Симеона Полоцкого. Увлеклись его рассказами, как весело, красиво и цивилизованно живётся в Польше. Симеон никуда не делся. Остался советником Фёдора и Софьи. Помог протолкнуть к царскому двору помощников, которых он подготовил в России, – боярина Василия Голицына, учёного монаха Сильвестра Медведева. Софье оба очень полюбились, стали её доверенными друзьями. Вместе они и Фёдора настроили вводить в России такие же порядки, как у поляков.

Царь приказал всем дворянам и чиновникам брить бороды, одеваться в польские наряды. В русской одежде вообще запретил пускать в Кремль. Знатные люди начали строить себе такие же дома и дворцы, как польские паны. Заказывали и покупали за границей европейские картины, очень дорогие иностранные кареты, дабы похвастаться. Начали устраивать пышные балы с танцами. Организовывали частные школы для своих детей с польскими учителями.

Такие новшества встревожили патриарха Иоакима. Теперь среди русской знати становились модными и всякие заграничные учения, совсем не христианские. Патриарх предостерёг царя, что это опасно. Ведь те же самые порядки развалили и ослабили Польшу. Но Симеон Полоцкий доказывал Фёдору, что Иоаким просто отстал от жизни и ничего не смыслит. Государь указал патриарху, что гражданские дела его не касаются. Запретил в них вмешиваться. Ещё и увеличил налоги с Церкви.

А Симеон с иезуитами как раз и замышляли расшатать православную веру. Постепенно, потихонечку перетянуть Россию к католикам, к римскому папе. Симеон оказался специалистом и в таких «науках», которые были запрещены в нашей стране, – магии, астрологии. Он и его ученик Сильвестр Медведев заинтересовали Софью, составляли для неё гороскопы. Царю Симеон предложил из Заиконоспасской школы сделать первый в России университет, Славяно-греко-латинскую академию. Принимать туда и дворян, и простых людей. Готовить из них учёных священников, чиновников. Фёдор горячо одобрил идею.

Но возглавить академию, конечно же, должен был Симеон. А Медведева он предложил назначить наставником к подрастающему царевичу Петру. Вот и будет Симеон воспитывать таких священников и чиновников, чтобы склонялись к католической церкви. И Петра воспитают так же. Когда больной Фёдор умрёт, новый царь станет вполне подходящим для поляков и иезуитов. Однако патриарх уже догадался, что Полоцкий – враг России и православия. С Фёдором он спорить не мог, насчёт академии согласился, но отложил, тянул время. А назначение Медведева учителем к Петру не благословил. Без его благословения и мать отказалась принимать Сильвестра.

Но перемены Фёдора и без того наделали бед. Вельможам требовалось много денег – на дворцы, балы, украшения, кареты, на модные польские наряды для себя, жён, детей. Они так же, как в Польше, принялись обирать своих крестьян. Даже называть начали, как в Польше, себя – «шляхетством», а простых людей – «подлый люд». Однако и справедливость в стране нарушилась. Ведь до высоких постов дорвались любимцы царя, его молодые друзья, Милославские. Они принялись вовсю воровать, хищничать, брать взятки.

Они ликвидировали «челобитное окно» во дворце и приказ Тайных дел, расследовавший преступления начальников. Больной Фёдор из дома не выходил. А простых людей в русской одежде теперь даже в Кремль не пускали. Пожаловаться царю стало нельзя. Поборы с крепостных крестьян росли, и они убегали. На Дон к казакам, в Сибирь. Или становились разбойниками. Солдаты, драгуны, стрельцы не получали жалованья. Его разворовывали начальники. Одни расходились кто куда. Другие вместо службы занимались хозяйством, торговлей, пахали землю – кушать-то надо. Великолепная армия, только что победившая поляков и турок, стала разваливаться.

Глава 4. Как Пётр в первый раз спас Россию

Царевна Софья

В 1682 году Фёдор Алексеевич совсем разболелся и умер. По русским обычаям царём мог стать только мужчина. А у Фёдора осталось два брата. Ивану исполнилось 15 лет, но здоровье у него было ещё хуже – он почти не видел, едва ходил. А Петру было всего 10 лет. Но патриарх Иоаким и часть бояр уже осознали, что в России творится неладное. Они созвали на Красную площадь москвичей, приезжих, и провозгласили царём Петра.

Однако не смирилась царевна Софья. В Москве располагалось 22 полка стрельцов. Когда-то это были лучшие, придворные войска. Но они избаловались. Некоторые разбогатели – им же разрешалось торговать и заводить промыслы без налогов. Они уже и на службу, в походы не ходили, нанимали вместо себя других. А остальных стрельцов во время правления Фёдора допекли начальники. Не платили им жалованья, забирали в свой карман. Заставляли работать не себя. Стрельцы возмущались.

Софья этим воспользовалась. В полках появились её приближённые, накручивали – при Петре вам будет ещё хуже. 15 мая 1682 года стрельцы взбунтовались. Вломились в Кремль. Бояре вышли на крыльцо дворца, уговаривать их. Царица Наталья вывела братьев Петра и Ивана. Но подстрекатели в разбушевавшейся толпе кинулись во дворец, повлекли стрельцов за собой. Подсказывали, кого убивать – сторонников Петра. На самого юного царя и Наталью даже не обратили внимания. В коридоре дворца их отшвырнули в сторону. Петра забрызгало кровью его зарубленного дяди, мальчик получил тяжёлый нервный шок.

Бунтующие стрельцы разбрелись по городу. Взламывали кабаки, винные погреба, напивались. Перебили немало случайных людей, просто попавшихся под руку. А Софья действовала хитро. Она как будто успокаивала мятеж. Приглашала к себе делегации стрельцов. Ласково принимала их, угощала. Обещала выплатить столько денег, сколько скажут. Обманутым воинам это нравилось, и они потребовали, чтобы в России было два царя, Иван и Пётр. Один больной, другой малолетний, а от их имени пускай правит Софья. Вот так царевна руками стрельцов уничтожила своих противников – и захватила власть.

Симеон Полоцкий уже умер, но Сильвестр Медведев стал духовником (личным священником) Софьи. Василия Голицына она поставила канцлером (главой правительства). Третьим её помощником стал начальник стрельцов Шакловитый.

Голицын вообще презирал всё русское. Требовал, чтобы дворяне нанимали детям польских учителей, посылали их в польский университет. Если кто-то одевается и ведёт себя не так, как принято у польской знати, это считалось отсталым, неприличным. Новые правители добились, чтобы и в Москве открылся свой университет, Славяно-греко-латинская академия. Однако тут патриарх Иоаким их переиграл. Он же не случайно тянул время. Пригласил учёных греческих священников, братьев Лихудов. Руководить академией поставил их, а не Медведева.

Но на другие высокие должности Софья с Голицыным назначали своих друзей. Щедро награждали их. Раздавали им государственные деревни с крестьянами, заводы, фабрики. Из-за этого повторялись такие же безобразия, как при Фёдоре. Новые начальники тоже хотели строить себе богатые дома, покупать иностранные кареты, устраивать балы. Вымогали для этого деньги у народа или воровали из казны. А тех, кого царевна и канцлер не любили, они отсылали куда-нибудь подальше, в глухомань.

Мать Петра вроде бы не трогали. Но она чувствовала враждебное отношение. Переехала с детьми из Москвы в загородное имение Преображенское. Наставника для Петра мать взяла первого попавшегося, дьяка Никиту Зотова. А он не слишком-то старался, любил выпить. Давал уроки чтения, письма, арифметики. Пётр был очень способным, схватывал всё на лету. Сделает уроки, и наставник отпускал его гулять, играть с детьми слуг. Ну а сам приложится к чарочке и завалится спать.

Ни к каким делам, к заседаниям правительства Софья Петра даже близко не подпускала. Его привозили в Москву только на торжества – показать народу. Но он рос умным, смелым, любознательным. В 1684 году его привезли на большой церковный праздник, пройтись в крёстном ходе. Он стал расспрашивать патриарха: в чём смысл обрядов, когда их установили. А потом бояре повезли мальчика на полигон Пушечного двора посмотреть стрельбу. Пётр был в восторге. Настоял, чтобы ему самому дали пальнуть. Стал требовать, пусть его научат артиллерийской премудрости.

Из Немецкой слободы взяли голландского офицера Франца Тиммермана. Он начал преподавать царю баллистику (науку, как летит снаряд), фортификацию (как строить укрепления), геометрию. Военным делом Пётр чрезвычайно увлёкся. Для его упражнений создали «потешный» полк из 300 человек. «Потешный», потому что он предназначался для игр, развлечений. Полк располагался здесь же, в Преображенском. Позже добавился второй такой же полк, его разместили в соседнем селе Семёновском. Полки так и назвали – Преображенский и Семёновский. Софья таким занятиям брата значения не придавала. Даже поощряла. Приказывала выдать для него порох, ружья, выделить барабанщиков, трубачей. Пускай себе играет в войнушку и не путается у неё под ногами. А если его прибьёт во время игры, ещё лучше.

А однажды мальчик с Тиммерманом поехали гулять в старую царскую усадьбу Измайлово. На складе среди рухляди увидели ботик – лодку с мачтой и парусами. Пётр начал расспрашивать, что и зачем. Тиммерман объяснил, что такая лодка может плавать и по ветру, и против ветра. Юный царь удивился, заинтересовался. Позже узнали, что ещё двоюродный дедушка Петра купил ботик у англичан для речных прогулок, он назывался «Святой Николай». В Немецкой слободе жил голландский мастер Брант, строивший «Орёл». Он починил ботик, стал учить Петра управлять парусами. Плавали по речке Яузе и на пруду, но места было мало, утыкались в берега. Мальчику рассказали про большое Плещеево озеро. Он отпросился у матери помолиться в Троице-Сергиев монастырь, но сделали большой крюк в Переславль-Залесский, на озеро. Привезли с собой ботик, спустили на воду. Пётр радостно поднимал паруса, рулил. Позже он назвал ботик «дедушкой русского флота». Ему захотелось устроить не только «потешные» полки, но и «потешную» флотилию. Хотя эти мечты пришлось отложить.

Софья и Голицын понимали, что правят только временно. Повзрослеет Пётр, и их прогонят. Вся Россия ждала, когда же придёт настоящий царь. За Петра были патриарх, Русская Церковь. Царевна и канцлер рассудили – чтобы захватить власть насовсем, нужна помощь чужеземцев. Конечно, не безвозмездно. Но чего не жалко ради власти? Они принялись всеми силами угождать иностранным державам. Заключали с ними договоры, выгодные для них и очень невыгодные для России. До сих пор в нашей стране запрещалось строить католические храмы и въезжать иезуитам, слишком много папа напакостил русским. Софья отменила оба запрета, иезуитов впустила. Они с Голицыным тайно сговаривались с агентами папы: если Софье помогут стать царицей, то она сменит патриарха. Поставит Сильвестра Медведева, и он примет унию, отдаст католикам Православную Церковь. А полякам вернут Украину.

Хотя в это время уже и Правобережная, польская часть Украины одумалась, что лучше-то быть вместе с русскими. Польшу снова громили турки и татары. А паны прятались по укреплённым замкам, украинские города и сёла бросали без защиты. Предводитель здешних казаков полковник Палий обратился в Москву. Просил, чтобы Россия взяла их под свою власть. Объяснял, что момент самый подходящий, Польша совсем ослабела, помешать не сможет. Нет, куда там! Софья и Голицын возмутились. Просьбу Палия отвергли. Они же расстилались перед панами и католиками. Как же можно у них области забирать?

Царевна и канцлер, наоборот, вступили в Священную Лигу – союз с Польшей, Римом, Австрией и Венецией под руководством папы. Вместе с ними воевать против Турции. Русским объявили, будто это грандиозный успех. Вон как нас за границей уважают! Союз с нами заключили! За это Софья сама себе присвоила титул «Всея России Самодержца». Даже не самодержицы, а самодержца, в мужском роде. Потому что титула самодержицы в нашей стране не существовало. На монетах и на портретах её начали изображать как царя. В короне и со знаками царской власти в руках, скипетром и державой.

Софья с Голицыным строили планы, как они разобьют турок и татар, завоюют Крымское ханство. Вся страна будет славить их победы, армия будет кричать им «ура». Вот тут-то можно будет избавиться от Петра, заточить его в монастырь или потихоньку прикончить. А если часть русских воспротивится, восстанет, иностранные союзники помогут. В 1687 году Голицын сам возглавил поход на Крым, чтобы стать главным героем и войска его зауважали его. Но… за время правления Фёдора и Софьи армия развалилась и ослабела. А Голицын оказался никуда не годным военачальником. Даже не разведал дорогу. Повёл войска через безводные жаркие степи. Тысячи солдат умирали от жажды, болезней, солнечных ударов. А потом татары подожгли траву в степи. От этих пожаров, не дойдя до Крыма, пришлось повернуть обратно.

Чтобы спасти свою репутацию, Голицын свалил вину на украинского гетмана Самойловича. Он был противником канцлера, указывал на его грубые ошибки. Но заместителем у Самойловича был Мазепа. Он ведь и польского короля предал, и Дорошенко. И Самойловича тоже предал. Голицын сговорился с ним, и Мазепа написал донос, будто гетман – изменник, был заодно с татарами. Самойловича арестовали и сослали в Сибирь. Гетманом Голицын поставил Мазепу. А тот отблагодарил, отдал канцлеру украинскую казачью казну, 100 тысяч червонцев.

Ну а Софья объявила, будто поход был вообще удачным. Выполнили важную задачу, отвлекли крымскую конницу от европейских союзников. Все генералы и офицеры получили награды. Но обмануть народ не получалось. Расходились слухи, что без всяких боёв погибло 20 тысяч человек. А ведь царевне и канцлеру очень уж нужна была выдающаяся победа. Они принялись готовить второй поход. По всей стране ввели новые высокие налоги.

Голицын выступил в 1689 году. Чтобы легче было идти через степи, не стали брать тяжёлых орудий, запасов взяли мало. Но на этот раз и крымское войско вышло навстречу. Кое-как с боями прорвались до Крыма. Однако Голицын не удосужился заранее разузнать, как он укреплён. Увидели мощные валы, рвы, жерла орудий. Куда уж их штурмовать без тяжёлых пушек! И еды, воды в армии не осталось. Снова побрели назад без всякого толка.

А между тем Петру исполнилось 16 лет. По русским обычаям самостоятельным, взрослым считался женатый человек. Мать решила женить его. Невесту подобрала сама, Евдокию Лопухину. Она была намного старше жениха, уже 20 лет. Но мать как раз и хотела, чтобы жена обуздала юного мужа. Образумила его от военных и морских увлечений. Пётр невесту раньше и не знал, его мнения не спрашивали. Мать и патриарх сказали ему, что так надо, и он согласился. Сыграли свадьбу. 8 июля 1689 года был праздник Казанской иконы Божьей Матери. На крестном ходе икону всегда нёс царь. Сейчас её взяла Софья. Но Пётр при всём народе громко объявил – это не её дело. Показал, что пора править ему самому.

О том, что в России назревает схватка за власть, знали и за границей. В Москву съехались послы и агенты Польши, Дании, Голландии, Швеции, Австрии. Прибыла целая делегация иезуитов во главе с французским шпионом Невилем. С Украины примчался Мазепа. Поляки, иезуиты и Невиль вели тайные переговоры с Голицыным, с Мазепой. Канцлер подтверждал: если Софья победит, то Украину вернут Польше, заключат унию, отдадут папе Русскую Церковь.

Но крымский поход провалился. Вместо того чтобы славить победы правителей, воины плевались от них – опять десятки тысяч больных, погибших. И тянуть больше было нельзя, Пётр вырос, женился. Софья привлекла другого своего помощника, Шакловитого. Решили прикончить Петра. Для этого ещё раз обманули стрельцов. Подняли их ночью по тревоге. Врали, будто Пётр с «потешными» полками идёт на Москву, хочет убить Софью. А Шакловитый с отрядом убийц на конях помчался в Преображенское – в суматохе и неразберихе разделаться с царём.

Но царевна и её приближённые не знали, что Пётр уже создал собственную контрразведку. Преображенский приказ. Не официальный, при «потешном» Преображенском полку. Тоже вроде «потешный», поэтому на него и не обращали внимания. Но возглавил Преображенский приказ верный друг царя Фёдор Ромодановский. Нашёл надёжных людей среди слуг Софьи, стрельцов. Они вовремя прискакали и предупредили об опасности. На такой случай был заранее разработан план – укрыться в Троице-Сергиевом монастыре. И кони постоянно были наготове. Юный царь мгновенно, прямо из постели, прыгнул в седло. Полетел к монастырю. За ним снялись с места родные, слуги. Появился Шакловитый с подручными, но увидели лишь, как укладывают вещи в телеги. Опоздали…

А Пётр за стенами монастыря был в безопасности. К нему стали съезжаться его сторонники из бояр, дворян. Разослали приказы войскам – идти к монастырю. Софья тоже рассылала приказы – идти к ней, в Москву. Но её правление уже допекло страну. Царевну не поддержал никто. Все полки выступали к Петру. Даже московские стрельцы, когда разобрались, в чём дело, стали уходить в Троице-Сергиев монастырь. Софье осталось только сдаться.

Шакловитого и двух его помощников за попытку убить царя казнили. Голицына пожизненно сослали на север, в Холмогоры. В его доме при обыске нашли неимоверное количество драгоценностей. Одной лишь серебряной посуды было 400 пудов (6 с половиной тонн). А в подвале были зарыты 100 тысяч золотых, украденных на Украине. От Софьи Пётр потребовал добровольно постричься в монахини. Она не ответила на письмо. Тогда её без всяких разговоров заключили в Новодевичий монастырь.

10 сентября 1689 года Пётр со всем царским двором, с армией, торжественно въехал в Москву. Встретился и обнялся с царём Иваном, и старший больной брат безоговорочно уступил ему первое место. Но Пётр победил не только сводную сестру, незаконно захватившую власть. За Софьей и Голицыным стояли могущественные заграничные силы. Строили планы опутать и подчинить нашу страну, Русскую Церковь. Пётр спас от этого Россию. Спас православную веру.

Правда, сам он ещё мало сделал для победы. Был молодым, совсем неопытным. Но он стал знаменем, вокруг которого сплотились и патриарх, и честные бояре, дворяне, военные. Скинули правителей, которых втянули в свои сети иезуиты. Уже готовых ради собственной власти жертвовать и родной страной, и верой. Первыми же указами после победы Петра иезуитам было велено убираться из России. Невыгодные для русских договоры, заключённые Софьей и Голицыным, расторгли.