Валерий Касаткин
Избранное. Том 6. Детективные повести

– Значит, не судьба. А для такого бравого парня, как ты, найдётся много претенденток, – Света усмехнулась, – завтра выйдешь в форме в город и сам в этом убедишься.

– Почти уговорила. Погуляю пару месяцев свободным исследователем девичьих душ, а потом сделаю вывод, готов ли я для серьёзных отношений, – Ледин-младший посмотрел на Ударова, – надеюсь, коллега, поделишься опытом проведения первых дней после дембеля.

– Обязательно, но тайно, – Виктор скосил глаза на Свету, – поскольку я уже давно нахожусь в состоянии серьёзных отношений. А поэтому предлагаю тост за серьёзный, обдуманный подход при решении любых проблем и задач.

– И это правильно, товарищи, – заметил Юрий Борисович.

9

На следующий день Света, встретившись в школе с Галей и увидев в глазах подруги грусть и застывший вопрос, поинтересовалась:

– У тебя всё нормально?

– А у вас? – симпатичная девушка с округлыми формами тела напряглась, – солдат вернулся?

– Вернулся. Вчера посидели за праздничным столом.

– Ну и что?

– Вопрос понятен, – Света усмехнулась, – Коля спросил про тебя и собирался сегодня посетить школу, поговорить с тобой.

– Ну и где он?

– Я посоветовала воздержаться.

– Ну и дура, – Галя раздражённо махнула рукой.

– Но ты же с Сашей. Что ты там ему наобещала?

– Как исполнится восемнадцать лет, выйти за него замуж.

– Ну и дура, – Света возмущённо махнула рукой, – разве можно в таком вопросе давать категорическое согласие.

– Саша предсказуем, я к нему привыкла.

– А где чувства: страдания, ахи-вздохи, постоянное ожидание встречи с любимым человеком? – Света неодобрительно покачала головой, – вот сейчас я разговариваю с тобой, а думаю о Вите и уверена, что он тоже ни на минуту не забывает меня.

– Счастливая! – Галя глубоко вздохнула, – а я, наверное, рождена для других страданий.

– Вижу, у нас разговор затягивается, поэтому предлагаю его продолжить после занятий.

– Я и сама искала подходящий момент поделиться с тобой наболевшим.

Подруги продолжили разговор в парке, сидя на лавочке. Ледина печально улыбнулась и сказала:

– Продолжай. Я внимательно выслушаю тебя и поставлю диагноз.

– Мои страдания начались ещё в детстве, – Галя тяжело вздохнула, – моя мама в пятьдесят первом году по вербовке уехала в Ленинград на стройку. В городе познакомилась с моим отцом, родиной которого являлась Украина. В Ленинграде они поженились и после службы поехали на родину папы. Когда приехали, зашли в дом, где их с удивлением встретила его мама. Папа сказал: познакомься, мама, это моя жена Лида. Мать отца в недоумении: Колечка, так у нас Людочка, и тут же выбежала девочка. Папа, ничего не понимая, спросил у моей мамы: что, Лида, будем растить девочку? Мама ответила: как скажешь, Коля. А потом выяснилось, что папа дружил с девушкой перед армией, и та от него забеременела, а перед его уходом сказала, что ждать его не будет. Так после всего этого мои будущие родители переехали жить сюда. Все было хорошо: папу любили, он был порядочным, добрым человеком. Но недолго были мои родители счастливы. Однажды пришло письмо, где мать отца обманом вынудила его приехать к ним домой, якобы что-то такое случилось и нужна его помощь. Папа быстро собрался и поехал без вещей и документов, не зная, что не вернётся. Потом писал маме, объяснял и просил её приехать жить снова там, но родители маму отпускать не хотели и поставили ей условие, что меня с ней не отпустят, и мама осталась. Папа долго старался вернуть маму. Но его попытки были тщетны.

Папа уехал, когда мне было всего год и восемь месяцев. Какие письма он писал маме! У меня была мечта встретиться с ним, а родные кто что говорил: кто понимал, а кто как, например, сейчас Саша, сказал, что это за отец, который бросил, я бы о нём даже и не вспоминал, а мне так хотелось его обнять и поговорить. И когда мне исполнилось четырнадцать лет, я решила сделать себе подарок, уговорив маму отправить меня к отцу на Украину. Я была в гостях две недели. Знаешь, это непередаваемое ощущение души, мы, обнявшись, плакали с ним навзрыд, – по щекам Гали потекли слёзы, – это для меня до сих пор отдаётся болью. И папа рассказал мне, как трудно и нелюбо ему жилось все годы, жениться больше не стал, потому что не хотел, как он выразился, плодить детей по свету, а принял решение сойтись с той женщиной, которая родила девочку. Она работала учительницей, и кроме ручки и тетрадей ничего в руках не держала, а он один справлялся, строил дом… Потом родилась ещё одна дочь, так что я узнала, что у меня есть ещё две сестры по отцу. Когда я уезжала, папа плакал, а я его звала к себе жить, на что он ответил, что хотел бы, но не может, потому что совесть его гложет, ведь за всю жизнь ничем нам не помог, по причине чего даже сесть за наш стол ему будет совестно. Хотел ещё дом мне отписать, но я не согласилась, сказала, что тогда больше я не смогу туда, к ним, приехать. Дедушка стал мне папой, а бабушка меня очень любила и готовила быть хорошей хозяйкой и женой, учила всему. Но мне очень не хватало настоящего отца. Я понимала, что с ним бы у меня было всё по-другому, – Галя вытерла слёзы, – извини за сбивчивый рассказ. Если ты поняла мою душу, то должна понять и моё отношение к Саше. Он в какой-то степени заменяет мне отца.

Света шмыгнула носом и произнесла:

– Подруга называется. Почему с такой болью жила одна? Тебе что не известны прописные истины? Человек не должен оставаться наедине со своими проблемами.

– Вчера мы ещё были детьми, а сегодня уже на финише во взрослую жизнь. Вот я и заглянула туда, то есть в будущее. Я, конечно, хотела бы в нём видеть твоего брата, но я не знаю в кого он превратился за годы службы и боюсь влезать в его жизнь, чтобы там не увязнуть.

– Не торопись. Если судьбе угодно, вы увязните друг в друге. Коле сейчас надо нагуляться после армии.

– Извини, про Колю я зря завела разговор, – Галя поднялась с лавочки, – у меня уже в голове всё решено. Я Сашина.

– А в душе?

– На то она и душа, чтобы человек страдал. Расходимся по домам. Нам предстоит ещё сдать школьные экзамены для пропуска во взрослую жизнь.

Вечером Свете позвонил Виктор:

– Привет!

– Привет!

– Брат исследует свободную жизнь?

– Да, он в городе. Родители отпустили вожжи.

– Как он?

– Главное, что у него сложилось хорошее мнение о тебе.

– Спасибо! Использую эту информацию в корыстных целях, чтобы полностью тебя покорить и задушить в своих объятиях.

– Надеюсь, не до смерти, – девушка засмеялась.

– Придётся оставить в живых, иначе я тогда умру от тоски по тебе.

– Это похоже на объяснение в любви.

– Почти. Настоящее выяснение отношений будет произведено при непосредственной встрече.

– Звучит угрожающе. Я сегодня не усну, ломая голову, к чему приведут те выяснения.

– Сегодня скажу одно: я тебя люблю, – Виктор отключил связь.

Света улыбнулась, глубоко вздохнула и пошла в свою спальню готовиться к экзаменам.

10

Виктор Ударов часто приходил к отцу на работу в районный отдел внутренних дел и при виде там настоящих крепких парней попадал под власть желания быстрее кинуться в борьбу с преступным миром. Виктора в отделе знали все сотрудники милиции, многие из которых рассказывали ему о своей трудной, опасной службе. Парня это не пугало, а наоборот, восхищало и укрепляло в мысли о правильном выборе пути в жизни. Ударов знал, что начальник РОВД даёт ему направление в высшую школу милиции, предупредив, что туда хлюпиков не берут. Поэтому Виктор, готовясь к поступлению в специальное учебное заведение, каждый день уделял время для физических упражнений. Но мышцы он качал и для другой цели. Та цель была живой, являлась воплощением красоты и нежности. Будущий борец с преступностью тайно мечтал когда-то продемонстрировать своё обнажённое тело перед своей избранницей.

Первый день лета Виктор провёл в волнении и с ощущением лёгкого зудящего страха. Причиной тому явился непроизвольный всплеск эмоций накануне вечером при разговоре по телефону со Светой, когда из его уст сорвались слова «я тебя люблю». Парень думал: одно дело сказать это по телефону, другое – прямо в лицо девушке. Но сказав «А», надо говорить и «Б». Ударов, придя домой с работы, нерешительно позвонил Лединым. Трубку подняла сама виновница волнения. Виктор промямлил:

– Это я побеспокоил. Может, тебе пора твою прелестную головку от зубрёжки проветрить минут так на пятнадцать-тридцать?

– У меня голова всегда ясная и помнит всё то волнительное и необычное, что кто-то однажды сказал мне, – девушка хихикнула.

– Я не услышал ответа.

– Я боюсь и волнуюсь.

– Поволнуемся вместе.

– Я решилась. Жди на набережной.

Встретившись на закате, молодые люди, дрожа от волнения, прикоснулись друг к другу губами. Виктор прошептал:

– Не будем это волшебное слово, которое оказывается не так просто произнести вслух, держать внутри себя. Давай мы его скажем вместе на счёт раз. Итак, раз…

В это время солнце остановило своё движение за горизонт, ветер, река, соловьи притихли, потому что в небеса полетело магическое слово «люблю», повторяемое влюблёнными несколько раз. Виктор поцеловал девушку в губы и снова прошептал:

– А теперь отправим друг другу адресные слова.

– Давай!

Солнце вспыхнуло и устремилось в другой мир, зашумел ветер, запели соловьи, заволновалась река, выдавая водовороты и ускоряя течение. В этом явлении отчётливо зазвучали слившиеся вместе голоса двух разумных существ земной жизни:

– Я тебя люблю, я не могу жить без тебя, мой путь в будущее с тобой…

Потом уже летом, когда Света после окончания школы сделала первый шаг во взрослую жизнь, на лугу среди диких цветов влюблённые, повторив признание в любви, слились телами и стали двумя половинками одного целого бесконечного явления под названием Любовь.

11

Однажды летним днём подруги Света и Галя встретились в парке, чтобы расстаться и пойти по жизни своими особенными дорогами. У Гали к тому времени произошло важное событие: она стала женой Саши, поменяв свою девичью фамилию на Стволину.

Ледина, сидя на лавочке рядом с замужней девушкой, улыбнулась и произнесла:

– У тебя всё определилось, и ты можешь облегчённо вздохнуть, поскольку твоё будущее уже не в тумане, чего не скажешь обо мне.

– Не всё так просто, – Галя устремила взор своих грустных глаз куда-то вдаль, – я уже обеспокоена поведением Саши. Ты, очевидно, заметила, что он на свадьбе наклюкался, а мне в первую брачную ночь пришлось стягивать с него брюки.

– Но если бы это действительно была первая ночь любви, он бы так не расслабился, – Света усмехнулась, – а так я думаю, что вы любовью начали заниматься задолго до торжественного бракосочетания.

– Наверное, дурой была, да и сейчас не поумнела, – Галя безнадёжно махнула рукой, – так уж и быть, открою тебе ещё некоторые тайны своей жизни. Мои родители в молодые годы подружились с супружеской парой по фамилии Стволины. Две будущие мамы договорились, если у них родятся разнополые дети, их обязательно поженят. Так и получилось. У Стволиных родился Саша, а спустя почти два года появилась я. Как понимаешь, наши родители поженили нас с самого рождения, правда, смешно? – Галя кисло улыбнулась, – я стала заложницей абсурдного, необдуманного договора людей, которые хотели, конечно, счастья своим детям. И, как понимаешь, на других парней я боялась даже взглянуть, за исключением твоего брата. На него я глядела украдкой, но теперь это в прошлом.

– Зачем ты умная, красивая девушка обрекла себя на страдания? – Света неодобрительно покачала головой, – пока не пошли дети, подумай о разводе. Жить с нелюбимым человеком – это мука.

– Я буду жить ради детей.

– От нелюбимого человека?

– Что ты заладила: нелюбимый, нелюбимый, – Галя встала с лавочки и снова села, – Саша – парень видный и, главное, он меня любит, и у меня иногда к нему вспыхивают нежные чувства. Я считаю, что для нормальной жизни этого достаточно. Я вот на вас с Виктором гляжу. У вас любовь и, очевидно, вы тоже давно перешли в разряд мужчин и женщин, но почему не думаете о свадьбе?

– Женщиной я стала недавно, – Ледина усмехнулась, – а свадьба подождёт. Нас пока устраивает процесс ухаживания, при котором чувства только накаляются и обостряются. В замужестве они блекнут. И к тому же мы решили сначала поступить в избранные учебные заведения и проучиться в них хотя бы по два курса, а вот уже потом и о свадьбе начнём говорить.

– Ты ещё не передумала стать профессором исторических наук? – Стволина достала из сумочки две карамельки, – угощайся. Конфеты свадебные, заколдованные. Мне, склонной к пышным формам, противопоказаны.

– Спасибо! У меня планы прежние. Закончу исторический факультет университета, а потом буду поступать в аспирантуру.

– А твой будущий милиционер знает о твоих планах?

– Знает, но немного противится, поскольку встаёт вопрос о детях, когда их рожать, – Света положила в рот конфетку, – а я ему говорю: проблем нет. Получатся – родим. Дети сиротами не останутся. Подстрахуют бабушки и дедушки.

– Я тоже планы не поменяла. Буду поступать в ветакадемию на ветврача. Саша ведь работает в колхозе в пригороде. Вот и я туда потом устроюсь на работу. Кстати, снова о Саше. Это он настоял на поспешной свадьбе, чтобы я поступала учиться как замужняя девушка.

– Ладно, всё пока понятно и ясно. Пути намечены. Дело осталось за малым: просто идти по ним к цели, сохраняя нашу дружбу.

– Тогда вперёд!

В конце лета Ледина, Ударов и Стволина перешли в разряд студентов.

12

Белорусская Советская Социалистическая Республика считалась процветающим островом в составе СССР. Советские люди, проживающие в разных уголках необъятной страны и испытывающие постоянный дефицит продовольственных и промышленных товаров в конце восьмидесятых и начале девяностых годах, стали чаще говорить: надо перебираться жить в Белоруссию, там всё есть. В какой-то степени это было правдой, поскольку темпы роста промышленного производства в Республике были выше среднего по СССР, сохранялось относительное равновесие потребительского рынка. Оживил экономику и переход некоторых предприятий на хозрасчёт. БССР – единственная республика, кроме РСФСР, жила без дотаций, и на её продовольственном содержании находились Москва, Ленинград и Северный флот. Однако наметившиеся кризисные явления в экономической и политической жизни государства сказались и на народном хозяйстве БССР. Нарастал конфликт между центром и регионами. Многие предприятия начали приостанавливать производственную деятельность из-за недопоставок сырья, комплектующих изделий из других регионов СССР. Стремительно поползла вверх инфляция, и в Республике вынуждены были, как и в других местах СССР, ввести талоны на продукты и на отдельные промышленные товары. Положение усугублялось страшными последствиями Чернобыльской катастрофы. Верховным Советом Республики принимались меры для стабилизации положения, но в условиях, когда подавляющее большинство министерств и госкомитетов являлось союзно-республиканским, эти меры оставались лишь на бумаге. На фоне кризисных явлений в БССР развернулась борьба за власть. В это время на политической арене появляются несколько человек, которые наиболее ярко заявляют о себе народу. Это Кебич Вячеслав Францевич – заместитель Председателя Совета Министров БССР – Председатель Госплана БССР, избранный в 1989 году народным депутатом СССР, Станислав Станиславович Шушкевич – физик ядерщик, профессор, народный депутат СССР, Зенон Станиславович Позняк – председатель Белорусского народного фронта. У этих деятелей были свои взгляды на будущее Республики. Так, лидер БНФ выступал с лозунгами демократизации, ограничения власти коммунистической партии, национального возрождения, чем завоевал определённую популярность среди населения. О сущности этого человека можно судить по его высказываниям. Ещё в 1974 году в аналитической записке он написал: «Политика насилия и лжи проводится в Беларуси, почти не ослабевая, с 1930-х годов. Во времена так называемой „хрущевской демократии“ мы не смогли полностью реабилитировать большинство своих национальных политических деятелей, писателей и поэтов. Насилие и ложь образовали в республике весьма специфическое положение. По существу, мы стоим ещё по горло в крови 1930-х годов. Физические и моральные потери были тотальны и столь существенны, что наше поколение чувствует их постоянно». Намного позднее Зенон Позняк, критикуя лидеров оппозиции в Белоруссии и обвиняя их в связях с КГБ, утверждал: «Политика имеет свои правила. Если ты берешь российские деньги, то ты будешь вынужден проводить их интересы. Если ты берешь брюссельские деньги, то будешь проводить их интересы. Никогда никакое национальное движение не базировалось на чужих деньгах. Мы должны опираться на свои интересы». Позняк был против интеграции с Россией и введения русского языка как второго государственного, позже поддержал Чечню в войне с Россией.

Вячеслав Кебич считал, что нормальное и полноценное развитие Республики невозможно без России. У Станислава Шушкевича складывалось своё понимание положения Белоруссии на межгосударственном уровне, которое он сформулировал 9 апреля 1993 года во время выступления на внеочередной 11-й сессии Верховного Совета: «В области внешней политики – усиление независимости государства, способного занять достойное место в мировом сообществе. Модели нашего государства могут быть разными. Это может быть замкнутое национально-этническое государство, возрождающееся на ценностях только предыдущих поколений. Это может быть славянский выбор: треугольник Москва – Киев – Минск либо ось Минск – Москва. Я – сторонник третьего варианта: нейтральное, политически стабильное государство, не выдвигающее ярко ни восточных, ни западных приоритетов, а в своей экономической и политической стратегии стремящееся быть контактным государством, источником стабильности в регионе. Сегодня у нас явно выявлен восточный приоритет, и мы это должны воспринимать как реалию. Мы должны его поддерживать, развивать, но он не должен останавливать другие контакты, в том числе контакты с Западом».

В борьбу за власть между этими лидерами неожиданно вмешался молодой амбициозный политик Александр Лукашенко, который в 1989 году баллотировался на выборах народных депутатов СССР, но проиграл во втором туре опытному, с властными полномочиями Кебичу с разницей в 1% голосов. Но главной победой Лукашенко было то, что о нём позитивно и с надеждой заговорили в народе.

13

Конечно, простые люди могли лишь догадываться, что происходит в высших эшелонах власти, и надеяться, что где-то там, наверху, появится руководитель, который накормит и обогреет свой народ, не допустит кровавых междоусобиц. Народ боялся радикальных реформ, поэтому подавляющее большинство граждан СССР высказалось за сохранение Союза и боялось даже подумать, что он скоро распадётся. Не могли себе этого представить и Ударов с Лединой, которые учились в Минске. Виктор получал знания в области милицейской деятельности в высшей школе МВД, Света наряду с другими предметами углубленно изучала историю в университете. Оба жили в общежитиях. В отличие от своей девушки курсант Ударов довольствовался казарменными условиями, но не огорчался этому, а, напротив, был всегда в приподнятом настроении и находил время для встречи с возлюбленной.

Сдав успешно первую зимнюю сессию, Света и Виктор в разгар крещенских морозов, которые, к удивлению, всех веяли теплом, встретились в родном городе в квартире Ударовых. Перед этим парень в отсутствие родителей накрыл праздничный стол с шампанским, дефицитной колбасой и конфетами. Когда Света присела на диван и, улыбаясь, покачала головой, Виктор, стоя, сказал:

– Дорогая, любимая, недосягаемая загадочная планета, спутником которой я имею честь быть, настало время подвести итоги нашей совместной деятельности по исследованию таинственного чувства, которое к великому нашему счастью поселилось в наших душах, сердцах и головах.

Света, улыбаясь, замахала руками.

– Дорогой, я чувствую, что твоя речь по длительности будет не меньше, чем знаменитые доклады горячо любимого Леонида Ильича Брежнева на съездах, поэтому предлагаю сначала выпить шампанского за нас и первую сессию, а потом я с удовольствием буду слушать тебя хоть до ночи.

– Слушаюсь, товарищ командир, – Виктор чокнулся с девушкой, – за тебя!

– За тебя и за нас! – Света выпила бокал игристого напитка и усмехнулась, – теперь я готова адекватно воспринимать твои слова. Продолжай, дорогой, любимый товарищ.

– Итак, – парень посмотрел на девушку через опустошённый хрустальный фужер, – за время нашего знакомства проделана большая работа, которая привела нас в объятия друг друга и глубже. Наши действия, поступки и слова свидетельствуют о том, что наша любовь усилилась и вышла на какой-то немыслимый уровень. Я понял, что ты – совершенство, и с момента поступления в учебное заведение стал жить под вечным страхом, что найдётся какой-нибудь боец-молодец и поймает в свои коварные сети золотую рыбку. Что я тогда буду делать? Стоять в одиночестве, несчастный, с удочкой на берегу реки и вздыхать о прекрасном мгновении в жизни. Ты умная девушка. Тебя ждёт другая, параллельная жизнь с путешествиями по историческим местам и событиям, тогда как я буду гоняться за преступниками и поздно приходить домой, заставляя тебя в связи с этим страдать и переживать за то, а вернусь ли я вообще живым?

Света стукнула три раза по столу, усмехнулась и воскликнула:

– Стоп, любимый! Твоя речь похожа на прощальную. Ты со мной решил расстаться?

– Я очень огорчён, любимая, что ты так могла подумать. Но ты должна знать, на что ты себя обрекаешь, выбрав в спутники человека, входящего в группу риска, – Виктор ещё налил в фужеры шампанского.

– Я не пойму, ты это говоришь серьёзно или в шутку? Разве может любовь зависеть от профессии человека? – девушка пригубила фужер, – но если ты сказал об этом серьёзно, то знай, что моя любовь защитит тебя от всех бед. Ты для меня – единственный любимый и лучший в этом мире мужчина. Ты для меня – вдохновение для прекрасных дел.

– Я успокоился. Волнение перешло в стабильное восхищение делами в наших отношениях. Теперь мы дадим нашим душам эликсира раскрепощения и перейдём к практическим делам в моей спальне, пока родители несут службу по охране общественной безопасности граждан, – Виктор чокнулся с любимой фужером с «эликсиром» и улыбнулся.

Света смущённо усмехнулась и произнесла:

– Любовь, очевидно, допускает и отсутствие запретов между любящими друг друга людьми.

– Она это только приветствует.

– Бессовестный, – девушка кокетливо улыбнулась и выпила на всякий случай свой фужер с эликсиром раскрепощения до дна.

После любовных дел молодые люди какое-то время посидели за столом, допили шампанское, побаловали себя конфетами, а потом оделись в тёплые куртки и отправились пешком по необычно лёгкому для января морозу к дому Светы.

На подходе к цели Виктор, прижимая руку девушки к себе, произнёс:

– Я давно хотел спросить о твоём брате. Как у него дела? Чем занимается?

– Вроде бы всё нормально. Коля работает электриком на заводе, а вечерами усиленно занимается спортом, качает мышцы и, главное, не пьёт и не курит.

– Похвально! – Ударов напряг свою руку, – чувствуешь?

– В кровати ещё почувствовала, – усмехнулась Света.

– У нас в школе физической подготовке уделяют повышенное внимание.

– И стрельбе?

– По людям?

– По преступникам, и то в исключительных случаях.

– А если отдадут приказ стрелять по демонстрантам?

Виктор остановился и покачал головой.

– Ты же сказала: для любви неважно, чем занимается любимый человек.

– Извини.

– Извиняю. Но, в связи с этим, опираясь на устав школы, я хочу тебе доложить, что буду формировать у себя готовность эффективно действовать, не теряя самообладания в экстремальных условиях, в полном соответствии с нормами права и общечеловеческими принципами поведения, успешно переносить самые суровые испытания службы, любую моральную и физическую нагрузку. В тяжёлые и критические моменты проявлять стойкость, мужество, отвагу, действовать самоотверженно, активно, инициативно, умело используя оружие, технику и специальные средства. Я буду свято выполнять Конституцию, требования Присяги, уставов, приказов командиров и начальников.

– Молодец! – Света покачала головой, – из тебя должен получиться хороший милиционер с перспективой роста до генерала.

– Плох тот солдат, кто не хочет стать генералом, – Виктор улыбнулся, – поэтому я учёбу и службу в школе начал с понимания и запоминания документов, регулирующих действия курсантов и будущих сотрудников милиции.

– Ну и как впечатление от первого семестра? – девушка неспешно продолжила движение.

– Конечно, имеются большие отличия от гражданской жизни. Однако после третьего курса у меня будет более свободный режим обучения. Я смогу проживать, где захочу. Мы с тобой, например, можем снять себе комнату в Минске.

– Хорошая идея. Может, мне снять её после каникул, чтобы мы комфортнее чувствовали себя при встречах.

– Не спеши, поживи в общежитии, заведи себе подруг, насладись сполна студенческой жизнью, а потом вернёмся к этому вопросу.

– Ты прав. Наша любовь никуда не денется. А подруги у меня уже появились. Кстати, одна из них дружит с девушкой, у которой муж – родственник Станислава Шушкевича, – Света усмехнулась, – так что имеется перспектива приблизиться к власти. А у тебя есть друзья?

– Я начал духовно сближаться с парнем с третьего курса, Сергеем Таловым. Он поразил меня своей серьёзностью и целеустремлённостью. Сергей из нашего города. Здесь он вместе с младшей сестрой пережил страшную трагедию. Его родители однажды в конце зимы пошли на лыжную прогулку по льду реки и угодили в полынью. Спастись им не удалось.

– Как страшно, – Света прижалась к парню, – я от горя, наверное, сошла бы с ума. Я часто вижу, как люди безрассудно переходят реку по опасному льду, не задумываясь о последствиях, и у меня почему-то река с омутами, льдом и ледоходом вызывает страх.

– А летом ты хоть ноги окунаешь в реке? – Виктор печально усмехнулся.

– Только в озере и захожу туда только по колено.

– Надо заняться твоей психологической подготовкой, – курсант остановился и поцеловал девушку в губы.

– С тобой я становлюсь смелой, – Света заглянула спутнику в глаза, – я хочу тебе ещё кое в чём признаться. Я считаю, что случайностей в жизни нет. Имеются одни закономерности. Когда мой папа как-то в первый раз рассказал мне о парне, который поступил к нему на работу, в моей душе уже что-то выстрелило. Очевидно, уже тогда моя душа полетела на разведку к твоей душе, и они дали команду нашим судьбам на сближение, благодаря чему и мы встретились. И наши линии на руках… разве это не чудо, разве это не судьбоносный знак?! И в своих девичьих грёзах я видела человека, который сочетает в себе серьёзность, смелость, решительность с ранимостью, искренностью и юношеским задором. Теперь такой парень меня целует в реальной жизни и вдохновляет каждый день, заставляя стремиться к познанию и испытанию настоящего женского счастья. И я тебя называю любимый. Такое обращение к тебе у меня искренне идёт от всего сердца и от моих ощущений в настоящем времени, которыми я хочу делиться с тобой, и это не потому, что наши руки предопределили нам общий путь, а потому что всё это – чистая правда. Моё отношение к тебе с течением времени наполняется только новым смыслом. Ты стал для меня самым близким и дорогим человеком. Я узнала о тебе что-то такое великолепное, чего не знает никто, и даже ты сам. Но это будет моей волнующей тайной. И, конечно, похожие линии на наших руках – это какое-то сумасшествие. Это космическая связь.

– Я взволнован твоими словами, и мои мысли парализованы, – Виктор губами стал нежно касаться лица девушки, – я могу лишь сказать, что безмерно и бесконечно тебя люблю.

– Ещё… – прошептала Света.

– Ты для меня и вовсе необыкновенное явление, ты для меня – весна, пробуждающая и обновляющая жизнь, но с оттенками жаркого лета, золотой осени и студёной зимы. Ты – прекрасна. Я тобой восхищаюсь и нахожусь в состоянии постоянного желания оберегать тебя от бед и страданий, радовать тебя своими достижениями на пути к нашему совместному счастью. Но то, что мы сейчас говорим друг другу такие слова, уже и есть счастье.

– Я тоже счастлива, – Света поймала своими губами губы парня, – и мне другого счастья не надо.

Расставаясь, Ударов обнял Свету и произнёс:

– Спасибо, любимая, за подаренное счастье. Мы обязательно должны его сохранить.

– Нам в этом поможет наша любовь, – девушка поцеловала парня в губы, – до завтра, любимый.

– Кстати, о завтра. Меня пригласил на обед Сергей Талов. Я принял его приглашение и предупредил на всякий случай, что приду с тобой. Он обрадовался, – Виктор вопросительно посмотрел на Свету.

– Я составлю тебе компанию. Твои друзья – мои друзья.

В двенадцать часов дня Ударов и Ледина прибыли в гости к Талову в трёхкомнатную квартиру, расположенную в девятиэтажном доме на третьем этаже на относительно молодом проспекте города. Хозяева квартиры в лице высокого приятного парня и миловидной рослой девушки Тани, студентки первого курса педагогического института, встретили гостей радушными улыбками. А потом общение за столом с блюдами, которые послал Господь Бог, прошло в дружеской обстановке. Молодые люди, несмотря на трудную ситуацию в стране, шутили, смеялись, пили красное вино и, конечно, обсуждали абсурдное скатывание великого государства в нищету, веря, что в скором времени трагедия обнищания народа сменится на стабильное повышение уровня благосостояния людей и на усиление мощи страны.

Провожая Свету домой после званого обеда, Виктор произнёс:

– Что-то мне не нравятся твои очаровательные глазки. В них мерцают печаль и настороженность. Для этого есть причина?

– Не знаю, – девушка прижалась к парню, – возможно, мне не понравились глаза Тани, которые беззастенчиво и откровенно тебя пожирали, а возможно и тот факт, что я неприятно удивлена своей ревнивой реакцией на этот застольный момент.

– Я к ревности, если она не патологическая, отношусь не как к пороку, а как к одному из составляющих неравнодушия. Поэтому твоё «возможно» меня в какой-то степени радует, но в то же время и беспокоит, поскольку навевает на мысль о том, что ты сомневаешься в моих чувствах к тебе, – парень усмехнулся, – извини за столь витиеватое объяснение. А если быть откровенным до конца, то я тебя тоже ревную к вымышленному сопернику. Я тебе об этом уже говорил. Тогда на званые обеды к Таловым мы больше ходить не будем.

– Хорошо, что выяснили этот вопрос прямо сейчас, – Света посмотрела на свою ладонь, – твои слова и линии на руке меня вернули в прежнее оптимистическое настроение.