Валерий Цуркан
Стрела Азнура

За короткое время Клай успел понять, что власть – это не только соколиная охота, пиры да празднества. Хотя поначалу мелькала в голове мысль, что если есть советники и жрецы, то пусть они и думают, как править империей. Но что бы там они ни придумали, а решение принимать придётся императору. И тяжесть ответственности за содеянное ляжет на его плечи.

Бывало, правили империей слабые государи, коим и прозвища давали соответствующие. Ихан Безумный лишился рассудка после двух лет правления и был смещён более сильным соперником. Он не выдержал тяжести Стрелы, которая давила на него. Ян Бесхарактерный даже и не сопротивлялся, когда империей от его имени стала править жена, Бена Жестокая. Какое прозвище дадут Клаю, он не знал. Прозвища дают по делам, а юный властитель пока не совершил никаких дел, ни добрых, ни злых. Ему предстояло заработать второе имя. И хотелось, чтобы прозвище это было достойным.

3

Семейство Эрго было одним из самых древних кланов столицы. Существовало несколько версий происхождения. По одной легенде основатель рода был другом самого Рагила, но в это никто, кроме некоторых представителей Эрго, не верил. Да и в Рагила не все верили, считая его мифическим императором.

Вторая версия заметно скосила возраст рода. По ней великий предок – обычный крестьянин Лисваил, которому выпала честь стать спасителем императора Трела Благородного во время сильного урагана. Правитель заблудился на охоте, остался один и попал в сильный шторм, а конь его убежал, услышав раскаты грома. По дороге Трелу встретился домик бедного крестьянина. Тот приютил обессилевшего, израненного богатого дворянина. Он не воспользовался слабостью гостя, не ограбил его, хотя подлобные случаи в то время были нередки. Лисваил поделился с незнакомцем всем, что у него было, – пустой похлебкой да теплым шерстяным пледом, которым укрыл гостя, смазав раны целебным травяным бальзамом. Когда ураган закончился, отвез дворянина в город и там узнал, что в его доме гостил сам император. Трел подтвердил своё прозвище – подарил бедному крестьянину обширный надел и дал дворянский титул. Впоследствии барон Лисваил Эрго породнился с графом Лестом. Клан окреп, бывший крестьянин стал имперским фуражиром, затем передал дело сыну, тот – внуку. По прошествии тысячелетия семейный интерес Эрго перекинулся пределы планеты. За пять тысяч лет потомки расселились по всей империи, а те, кто остался в Исваре, считались стержнем семейства.

В итоге оставшиеся в Исваре тоже решили начать осваивать космическое пространство и устремились на орбиту Истира, а потом и вглубь звёздной системы Грог. Добыча воды из метеоритного льда стала очень доходным делом, Стеван Эрго занял эту нишу четыреста лет назад.

Стевана давно нет, но его дело живёт. Сейчас двумя его фабриками занимается Вин Эрго. Конечно, от тех конструкций давно ничего не осталось, их постоянно приходится обновлять, но сами заводы по переработке льда так и носят старое название – «Ледовая мануфактура Стевана Эрго».

Управлять работой фабрик помогает единственный сын Лесл, который в двадцать пять лет уже успел отслужить в имперской армии, получив офицерский чин. Конечно, офицером он стал благодаря богатству клана, иначе так и ходил бы все пять лет в солдатах.

Когда умер император, Вин, который никогда не касался политики, проронил за столом во время обеда:

– Попомните моё слово, нас ждут перемены… но в какую, лучшую или худшую сторону, я не знаю. Слишком уж молод император, как бы не наворотил он дел. Мне это не очень нравится.

Так думал старый Вин Эрго. Многое понимал он в жизни, но не спешил делиться открытиями с другими, да и потомкам советовал держать язык за зубами и не выносить собственного мнения за предел семьи – говорят, молчание значительно продлевает жизнь. И дети следовали этому мудрому совету. Впрочем, Эмма многим делилась с товарищами, Слойном и Дайном. Но эти ребята никогда не подводили, всё-таки лучшие друзья, с такими можно и в огонь, и в воду, и в разведку пойти. А больше ни с кем она не общалась, да и не тянуло.

Эмма – необычный ребёнок, телепатка. В этом нет ничего удивительного, в империи много телепатов. Но именно в клане Эрго она первая. Семейство потомков Лисваила вообще не славилось особыми способностями, да и какие выдающиеся особенности могут быть у простого крестьянина, даже ставшего дворянином? Все Эрги были простыми и работящими людьми, всего добивались только благодаря напору, безо всяких интеллигентных штучек и телепатии с эмпатией. А тут вдруг родилась Эмма. Отец мечтал в будущем сделать её руководительницей одного из филиалов, но неожиданно раскрылись способности, после чего девочку рекомендовали отдать в имперский колледж телепатов. Вин противился этому, не нужны в семье телепаты, для работы необходимы рабочие руки и свежие головы. Но когда его попросил ни кто иной, а сам директор колледжа, вхожий в императорский дворец, то пришлось согласиться – такому человеку отказывать нельзя, потом проблем не оберешься.

Эмма скоро заканчивает первый этап учёбы, а дальше девочку ждал переезд на другую планету и поступление в институт с углублёнными занятиями телепатией. Говорят, там много студентов из древних дворянских родов, да не потомки крестьян, а белая кость.

Вина это даже немного пугало. Ему это не нравилось, но такой уж уродилась дочь, не отказываться ведь от ребёнка! К тому же от телепатов тоже есть польза, иной раз даже побольше, чем от обычных людей. Хотя когда-то таких людей считали ненормальными и делали всё возможное, чтобы избавить от проклятого дара. Держали в специальных клиниках, обкалывали разными лекарствами, и люди превращались в безумцев. А ещё раньше иных просто убивали – ведь такие люди могли нанести непоправимый вред обществу, считали ортодоксы. В общем, Эмме повезло – родилась в весьма благополучное время. Теперь из телепатов не делают изгоев, не убивают, и даже не лечат насильно. Хотя многие всё ещё относятся к таким с некоторым предубеждением. Вот и отец поначалу даже побаивался собственной дочери. А ведь уже около двухсот лет прошло с тех пор, как общество приняло иных с распростёртыми объятьями. Общество-то приняло, а некоторые индивиды всё не могут принять, даже родные отцы очень долго привыкают к подобным детям.

Зато Эдна, мать Эммы, очень обрадовалась этому. Она узнала о том, что дочь телепатка, ещё до рождения. Хотя не сразу поняла, что за сумбурные мысли стали появляться в голове. Потом подумала – сходит с ума – и даже стала обращаться к психиатрам, но врачи сообщили, что женщина совершенно здорова. Ни один доктор и не подумал о том, что телепаты могут быть настолько сильными, что способны воздействовать на людей до рождения. (А Эмма, когда подросла, стала очень сильным телепатом, наверное, даже самым сильным в Исваре.) Лишь на последней стадии беременности Эдна сообразила, что это мысли нерожденной дочери. Это так прекрасно, общаться с ребёнком на таком уровне. Эдна долго не говорила об этом никому, даже мужу. Она понимала, что это обстоятельство может его расстроить, ведь Вин – простой, как плошка. Ни богатства, ни тысячелетия владения дворянским титулом не вытравили из него крестьянской простоты Лисваила. Как говорится, Эрго он и есть Эрго. И до того, пока это было возможно, жена хранила тайну дочери.

Когда Эмме исполнилось пять лет, она поранила ногу. Находилась она не дома, детей со школы отправили на экскурсию в древний храм Азнура, а это на другом конце города. Однако Эдна услышала её мысли, дочка будто звала её.

– С моей девочкой что-то случилось! – воскликнула она. – Я чувствую!

– Успокойся, – ответил Вин, – тебе показалось.

Но жена металась по дому, не находя себе места, и тогда он связался с учителем, который повёл детей на экскурсию. Эдна не ошиблась, их дочь споткнулась о высокий порог и разбила колено. После этого случая Вин и узнал, что их дочь – сильная телепатка.

Эмма – девочка неспокойная, всегда попадала во всякие истории. И других втягивала, потому с ней никто из детей особо и не водился. Кому понравится, что из-за какой-то девчонки станут наказывать за всякие шалости, не им выдуманные.

Однажды она подбила мальчишек проникнуть на территорию космопорта. Ей рассказали, что в закрытой зоне, где перед утилизацией хранятся снятые со звездолетов двигатели, выработавшие свой ресурс, можно кое чем разжиться. Если иметь при себе необходимый набор инструментов, то получится извлечь из движков трубки с особым хладагентом. С его помощью можно за 10 минут заморозить небольшое озерцо. А еще там стояли инерционники, которые можно было продать частным звездолетчикам за полцены. Инструменты нашлись, товарищи ее прихватили из дома столько всего, что хватило бы разобрать целый звездолет.

Но не удалось им заморозить озеро и разбогатеть, продав инерционник. Охрана космопорта быстро выявила нарушителей и всех поймали. И хоть Эмма и утверждала, что это была ее идея, никто ей не поверил. Ее отпустили, а ребят наказали, еще и их родителям досталось. В общем, никто из одноклассников после парочки подобных случаев на ее предложения не откликался. А большинство и вовсе сторонилось ее.

И у Эммы осталось два настоящих друга. Слойн Грег и Дайн Гвор, с которыми она училась в обычной школе, пока её не забрали в колледж телепатов. Дружба не угасла, они продолжали проводить время втроём. Но уже повзрослели и больше не искали приключений с неожиданными последствиями. Правда, отношения со Слойном переросли в нечто большее. Поначалу это очень обижало Дайна, и он даже какое-то время не общался с обоими, но потом смирился с тем, что друзья изредка уединялись, оставляя его наедине с самим собой. Эмма пыталась его познакомить с одной девушкой из колледжа, но Дайн даже и слушать не хотел об этом, заявив, что пока не собирается завязывать отношений.

Сейчас Дайна нет рядом, он уехал в другой город ещё в начале весны – решил найти там работу после завершения школы. Гворы небогаты и не могли оплатить дальнейшую учёбу, и потому он станет простым клерком в одной из контор. Стабильный и невысокий заработок, скучнейшая монотонная работа. Делай то, что прикажут – до конца дней. Если дашь своим детям достойное образование, они будут тебя боготворить. Не сможешь – устроятся в такой же конторе и до самой смерти станут исполнять чужие указания за небольшие деньги. И так до бесконечности – не каждому удаётся разорвать замкнутый круг и вырваться из паутины бедности. Эмма надеялась, что Дайн с этим справится, хотя не особо и верила в это. Несмотря на юный возраст она была реалисткой.

На военную службу Дайна не призвали по той же причине – слава почившему императору – тот освободил от воинской обязанности малоимущие семьи, в которых остался только один родитель. Отец Дайна погиб, едва родился младший брат, и мать вынуждена на всём экономить. Дайн, сколько себя помнил, мечтал, что вырастет и пойдёт работать, чтобы облегчить маме жизнь. И вот его мечта сбылась – как мало нужно для счастья. Правильно кто-то сказал – чем меньше у человека есть, тем меньше ему нужно. Зато богачи мечтают – ни много ни мало – о собственных планетах, где неплохо было бы проводить время в полном одиночестве.

Слойн остался в Исваре и дожидался, когда пришлют уведомление о призыве на службу. В какие войска пошлют, он не знал – этого никому никогда не сообщают заранее. Это как лотерея, всё узнаёшь в последний момент. Эмма ждала этого дня с сожалением, очень не хотелось расставаться с любимым, но долг империи нужно отдать. Пять лет жизни! Это так много! Через пять лет они оба станут старыми и некрасивыми! Каждый мужчина проходил через это, многие даже оставались довольны приобретённым опытом, и потом рассказывали детям и внукам о том, какими доблестными воинами они были, даже если все пять лет сидели и скучали на отдаленном радиомаяке на отшибе цивилизации.

Защитнику империи положено два небольших отпуска в год. Они будут изредка видеться, и это грело душу. А может, повезёт, и Слойн останется на Истире, и Эмма сможет приезжать на выходных. А если оставят в самом Исваре, так смогут видеться чуть ли ни каждый день. Хотя это, конечно, всего лишь мечты. Был бы он из богатой родовитой семьи, то наверняка оставили бы поближе к дому. А семья Грегов хоть была не бедная, но и не мультимиллионеры. Отправят его служить куда-нибудь в далекую-предалекую звездную систему.

А потом, через пять лет – Эмма как раз закончит колледж эмпатов к тому времени – они создадут семью. Разумеется, она уже станет не такой красивой, как сейчас, почти старуха, да и он тоже, но ведь если любовь сохранится, то им на это будет наплевать.

Отец, конечно, против – он непрестанно твердит, что негоже Эргам родниться с Грегами, но вся надежда на мать, ей нравится Слойн. Да и Лесл благосклонно относится к юноше, хотя поначалу тоже думал, что это не лучший вариант для сестрёнки. Так и говорил: «Он тебе не пара, тоже мне, нашла друга!» Но Эмма оставалась тверда и дружбы со Слойном не предавала. Да и с Дайном тоже… Хотя Дайна брат и сейчас не признает – куда нищим и безродным Гворам до Эргов. Греги в этом плане выигрывают – они хотя бы не бедны. Девушкам легче – им куда проще породниться с богатой семьей. Достаточно всего лишь влюбить в себя миллионера… желательно старого, которому жить осталось пару лет. Сокурсницы Эммы мечтали захомутать богатого жениха, а она и сама была богатой, куда ей еще больше? Ей был нужен только Слойн.

***

Сегодня Слойн обещал зайти, а после они собрались прогуляться – он говорил, что откопал один интересный ретро-бар, в котором можно послушать старую музыку и неплохо отдохнуть. Лето заканчивалось, погода стояла прекрасная, на небе ни облачка. Почему бы и не прогуляться, тем более что парня скоро могут отправить неизвестно куда. Конечно, она сразу согласилась.

Рано утром Эмма поднялась, приготовилась и в назначенное время уже сидела одетой в своей комнате. В отличие от своих сверстниц, по два часа делавших укладку волос, собиралась она быстро. Почти по-солдатски. Выбрала для прогулки лёгкое цветастое платье, под стать солнечной погоде, но совершенно не подходящее настроению. Если бы выбирала одежду под настроение, то надела бы невзрачный серый комбинезон, в котором ходила в школу. Ей сейчас было тревожно за Слойна – куда его отправлят служить?

Слойн заявился вовремя – всегда был пунктуальным – за всё время учёбы только он ни разу не опоздал на уроки. Эмма увидела знакомую фигуру друга на экране видеосторожа, едва только он приблизился к дому. Слойн выглядел, как и всегда – широкие плечи, огненно-рыжие волосы до плеч, одет в зелёную рубаху, с которой не расставался последние полгода – так она ему понравилась.

Выбежав из дома, Эмма схватила друга за руку.

– Ну как ты? – спросила, заглядывая ему в глаза. – Есть новости?

Слойн улыбнулся и, положив руку подружке на плечо, сообщил:

– Да, у меня есть одна новость, но давай поговорим об этом чуть позже. Пойдём, я покажу тебе этот бар. Тебе там понравится. Он очень уютный. И еще там можно поиграть йоко.

– Я не умею.

– Я тебя научу. Здесь, главное, всегда сражаться с более сильным противником, и ты станешь играть лучше.

– А он – хуже?

– Если всегда со слабым – то да. Но я готов поделиться с тобой своим умением. А потом мы будем играть по переписке.

– Так ты будешь служить далеко? – голос Эммы дрогнул.

– Давай об этом потом.

И они, взявшись за руки, неторопливо шли по улицам Исвара. Город только недавно отошёл от гуляний, которые устраивали в честь нового императора, но всё ещё то тут, то там попадались остатки празднества. Хоть уборщики и старались, но навести порядок в стомиллионном городе так быстро не удавалось.

Брели пешком мимо высоченных разноцветных зданий, подпирающих своими остроконечными пиками синие небеса, мимо входов в порталы подвесных троллейных дорог, электромагнитных и пневматических транспортных линий. Общественным транспортом пользоваться не стали, хотелось побыть наедине, если можно так назвать прогулку по многолюдным городским улицам. Слойн сверкал рыжими, как солнце, волосами, длинными, как у девчонки, а ее причёска была по-мальчишески короткой.

Эмма могла бы и сама узнать, что за новость принёс Слойн, ведь телепатам открыты все тайны, но у них был старый уговор, что она не копается в голове товарища. Ей, конечно, очень хотелось заглянуть поскорее туда, но обманывать друга она не стала. Скажет сам, когда посчитает нужным. При всём при том простую женскую интуицию не обманешь, тут и телепатом быть не нужно – она и без этого догадывалась, что новости нерадостные.

4

Не спеша достигли кафе, о котором говорил Слойн. Снаружи ничего необычного – незатейливая вывеска заглавными буквами – «РЕТРО» – и простенькие витражи, словно хозяин совсем не думал о привлечении посетителей. Эмма не сразу поняла, что это и есть реклама заведения. Ведь это же ретро, а раньше всё делали именно так, без броских и крикливых витрин, всё просто, полный минимализм. Разве что немного ярких красок.

Внутри всё оформлено подобающе – полусумрак, старые дубовые столы с выщербленными столешницами, тяжёлые стулья, дощатый пол, а на стене висел огромный плакат, изображающий крестьянина в поле, с подписью «Дорог каждый колос». Эмма видела такие плакаты в старых фильмах. Да, это настоящее ретро, но здесь намешано всего, из разных времён. Полная безвкусица. Плакату с крестьянином лет двести, столы и стулья помоложе, а стены обклеены яркими обоями, какие были в моде лет тридцать назад.

Несмотря ни на что здесь отдыхала одна молодёжь, хотя казалось, логичнее бы увидеть пожилых людей, страдающих ностальгией по старым временам.

Заняли столик и стали ждать официанта. Играла медленная музыка, несколько пар танцевали в центре зала. Эмма не знала имени исполнителя, но часто слышала, мать гоняла эти песни, когда оставалась одна. Это музыка маминой юности. Тексты какие-то глуповатые, Эмма не понимала, как можно сочинять и петь такие глупости.

У нас всё будет хорошо,

Всегда всё будет хорошо,

Просто замечательно

Вся жизнь пройдёт у нас.

Несмотря на пустой бессмысленный текст, музыка была красивой и чарующей, а слова вбивались в голову будто молотком, и хотелось их напевать всегда и везде снова и снова. Прилипчивая мелодия, отметила про себя Эмма.

Официант, одетый, как бармен со старинной картинки – в кожаной жилетке и белоснежной рубашке, принял заказ – два фруктовых коктейля – и исчез в глубине бара.

– Какую новость ты хотел мне сообщить? – справилась Эмма, хотя уже догадывалась и без телепатии.

Слойн внимательно поглядел в её лицо:

– Ты ещё не узнала?

– Ой, что ты такое говоришь! – возмутилась Эмма, встряхнув головой. – Я же обещала, что не стану этого делать.

Слойн прикрыл рукой ладонь подружки.

– Я уезжаю.

Эмма побледнела.

– Ой. Только не надо… – девушка осеклась. – Значит, тебя не оставят здесь?

– Нет, конечно. Был бы я сыном сенатора – другое дело. Здесь оставляют только таких.

– А куда отправляют?

– Пока не знаю, скажут в самый последний момент. И когда отправимся – нам пока тоже не открыли.

Официант принёс напитки, два высоких бокала, наполненных шипящей зелёной жидкостью. Эмма пригубила сладковатый коктейль. Пузырьки газа весело щекотали нёбо. Музыка всё так же играла, женский голос пел другую красивую и не менее глупую песню. Видимо, умных песен в стиле ретро не бывает.

Не выходи замуж за пилота,

Его сердце принадлежит звездолету.

Сегодня он с тобой,

А завтра – за звездой!

– Пойдём потанцуем? – предложил Слойн.

– А пойдём.

Они отставили недопитые коктейли и поднялись из-за стола. И едва только закружились в медленном танце, как спокойную и красивую песню сменила быстрая и совсем не мелодичная, хотя такая же глупая. Рваный ритм захватил сознание танцующих, и все задёргались, как в эпилептическом припадке. И только Эмма и Слойн продолжали медленно кружить, а вокруг них образовалось свободное пространство, будто вакуум. Дёргающиеся в конвульсиях соседи расступались, позволяя странной парочке спокойно кружиться на танцполе. Эмме казалось, что весь мир трясёт, как в лихорадке, и только они двое, тесно прижавшись друг к другу, спокойно ждут, когда мировая агония прекратится. Когда агония завершилась и все, уставшие, но ещё подёргивающиеся, стали расходиться, Эмма и Слойн продолжали танцевать. Музыка затихла, но они и не слышали этого. Слойна кто-то окликнул, Эмма вздрогнула и оглянулась, а народ вокруг рассмеялся.

– Знаешь, – промолвил Слойн, усевшись за стол, – чего здесь не хватает?

– Чего? – полюбопытствовала Эмма.

– На мой взгляд, здесь не хватает игровых автоматов.

– Игровых автоматов? – Эмма прыснула. – Зачем?

– Ну это же ретро! Раньше в таких кафе вдоль стен стояли… знаешь, такие штуки с разными полумеханическими играми. Я видел такие в журнале «Техника и империя». А сейчас они есть только в музеях. Я бы поиграл. Знаешь, были разные игры. «Космический бой», «Ралли на спортивных карах», «Война с энхатами». И это не простые компьютерные игры, практически всё основано на механике, а ты управляешь джойстиком и там такие механические тяги…. О, это должно быть круто!

– Ой, да ладно тебе! – Эмма едва сдерживалась, чтобы не захохотать. – Как может быть круто такое старьё? Ты прямо как старпер говоришь! И какие могут быть энхаты? Война с ними была двести лет назад! Империя их задавила!

– Ну и что? А игры всё равно отличные, не то, что эти новоделы. Нет в новых играх чего-то… души в них нет. Хоть и полная реальность, а всё равно не то! Старые игры были круче.

– Ну нет… – запротестовала Эмма. – Тут я тобой не соглашусь. Полное погружение в игру – намного лучше. Конечно, за неимением лучшего можно взять палку и представить, что это конь и скакать на нем по двору, размахивая воображаемым мечом. Воображение хорошая вещь. И все эти твои полумеханические игры именно – та же самая палка, которая без воображения так и останется палкой. Эти игры нравятся тебе только потому, что ты увлекаешься ретро. Поверь, если ты хоть раз сыграешь в «Бога-императора», которая вышла год назад, забудешь о своих древних и ржавых играх.

– Наверное, ты права, – согласился Слойн. – Куда мне до «Бога-императора». Там годовая подписка стоит столько, что я и за пять лет не заработаю. Игрушка не для среднего класса.

Эмма прикусила губу – напомнила Слойну о том, что ее семья несказанно богата и может себе позволить все самое лучшее.

– Да ладно, что мы все об играх да об играх, – сказала она, желая сменить тему разговора. – Может, еще потанцуем?

– Кстати, об играх! – оживился Слойн. – Я же обещал научить тебя играть в йоко!

Он подозвал официанта и попросил принести комплект для игры и еще пару коктейлей.

Скоро на столе стояла большая круглая доска, разлинованная на множество секторов. На ее подложке были изображены звездные скопления, туманности и черные дыры. Рядом официант поставил коробку с фигурами. Это была древняя игра йоко.

Игра эта появилась в далекой древности, когда люди едва стали осваивать новые звездные системы и сталкиваться с иными цивилизациями. А может быть, йоко была придумана еще раньше, когда двуногие разумные только мечтали о звездной экспансии. Игра эта стала популярной среди космолетчиков, когда им приходилось многие месяцы, а то и годы сидеть и скучать у мониторов. Люди тогда грезили новыми мирами, вот они и создали игру, в которой сталкиваются звездные флоты, захватывают новые звездные системы, ведут торговлю друг с другом и воюют почем зря.

Это была очень сложная игра, просто так за один день играть в нее не научишься. Даже правил всех не освоить так быстро. Йоко для тех, у кого много времени на размышления.

Слойн раскрыл коробку и стал вынимать из нее синие и зеленые фигуры и расставлять их на поле. Все они изображали звездолеты.

– Это флагманы, – Слойн указал на две разноцветные фигуры с острыми длинными шпилями. – Хорошо защищены, мощное вооружение, но не вступают в бой без крайней необходимости. Флагман – это мозг всего флота, в нем сосредоточено командование. Его нужно оберегать и не давать противнику к нему приблизиться. Если враг уничтожит флагманский корабль – игра проиграна. Ходит флагман на одну-две клетки, ему много и не требуется. Это единственная фигура, которая умеет телепортироваться. Один раз за игру он может совершать гиперпространственные прыжки на любое расстояние. Но тогда он останется совершенно один, и если рядом случайно окажутся с десяток вражеских крейсеров, то ему несдобровать.

Он поставил синего и зеленого флагмана на противоположные стороны доски.

Эмма коснулась пальцем фигуры, которая стояла на ее стороне. Пластик был гладким и холодным. Она знала, как называются фигуры, и даже помнила, как они ходят, но играть не умела.

Палец Слойна указал на другие звездные корабли.

– Вот эти три фигуры, видишь, у них приплюснутые носы, это флагманское охранение. Они всюду следуют за флагманом, окружая со всех сторон. Их задача – не подпустить врага к флагманскому кораблю даже ценой собственной жизни. У них столь же мощное оружие и не менее прочная броня. При хорошем развитии партии они чаще всего остаются не у дел – держатся в глубоком тылу. Если в случае крайней необходимости флагману придется телепортироваться, охранение за ним не поспеет. В этом случае они превращаются в обычную боевую единицу и могут быть приписаны к любому соединению. Впрочем, если флагман начинает скакать по вселенной, прячась от врагов, то, скорее всего, битва будет скоро проиграна. Ну разве что ему удастся проникнуть в тыл врага и уничтожить флагманский корабль противника. Но это при большой доле удачи.

– И он может телепортироваться в любую точку доски? – Указательный палец Эммы заскользил по доске.

Слойн расставил корабли охранения.

– Нет. Все зависит от того, на какой клетке он стоит. На клетках стрелочками указано, куда и на какое расстояние он может пойти. С некоторых клеток вообще невозможно совершить гиперпрыжок. Понимаешь?

– Нет… Но ты продолжай. Потом пойму.

– Чтобы понять игру, нужно в нее несколько раз сыграть. Я и сам далеко не мастер, хотя играю в нее с детства.

Слойн расставил остальные фигуры. Впереди находились разведочные звездолеты, за ними под прикрытием легких истребителей – десантные корабли и штурмовые крейсера, на флангах маневренные корабли боевой линии, обладающие высокой скоростью, крепкой броней и мощным вооружением. В тылу, кроме, флагмана, находился резерв и несколько вспомогательных кораблей. Всего в одной партии участвовало семьдесят четыре фигуры, по тридцать семь в каждом флоту.

– Первые ходы всегда делают разведчики. – Слойн передвинул передовой звездолет на три клетки. – Обрати внимание на клетку. На ней указана информация – куда и на сколько клеток сможет пойти та или иная фигура. Рекомендую первым ходом идти на максимально возможное расстояние.

Эмма повторила его ход. Слойн продолжал:

– Разведчик, не заметив вблизи врага, делает еще ход вперед, а затем следует подтягивать штурмовые и десантные корабли.

Слойн выдвинул звездолет-разведчик еще на пару клеток. Эмма повторила за ним.

– Затем надо выбрать участок, на котором ты постараешься закрепиться. Выстраивай там оборону, но при этом дай возможность штурмовикам сделать скачок на несколько клеток вперед. Держа оборону, думай о нападении. И старайся, чтобы все фигуры были под прикрытием. Всего лишь одна потерянная фигура в итоге может привести тебя к проигрышу.

Он подтянул к разведчику десантный корабль, приоткрыв коридор для штурмовика.

Эмма на этот раз повторять за ним не стала и начала подтягивать фланги.

– Некоторые ходы могут привести к поражению. Или к победе. – Слойн выдвинул вперед истребители, прикрывая десантные корабли. – Например, корабль может влететь в Черную дыру. А там зависит от того, что указано на клетке. Она может выбросить звездолет в далекий сектор, откуда ему не выбраться до конца игры. Но бывает, что он окажется в тылу вражеского флота. Скорее всего, его уничтожат, но если хорошо подумать, то есть шанс совершить обмен на более сильную фигуру.

– А долго длится партия?

– Бывает, что не один день, если соперники хорошие. Можно проиграть за пару часов.

– Так долго? Может быть… мы потом поиграем?

– Тебе не понравилась игра? – огорчился Слойн.

– Напротив… она очень интересная. Но сейчас мне интереснее пообщаться с тобой. Мы ведь долго не увидимся. А сыграть мы успеем потом. По переписке.

Слойн вздохнул и не торопясь сложил фигуры в коробку.

Допили коктейли, посидели ещё немного, послушали музыку (снова заиграло что-то медленное, тягучее, как патока), и ушли гулять.

Шатались по улицам, зажатым между высокими грядами домов. Потом добрались до реки и прогулялись по набережной под крики речных птиц. Болтали о разном, не касаясь главной темы. Говорили о последних фильмах, о музыке, о картинах. Хотя у каждого на языке вертелись совсем другие слова.

Эмма не хотела расставаться со Слойном, но так надо. Да и ничего страшного сейчас ни в армии, ни во флоте. Войны если и велись, то редкие и молниеносные – империя время от времени захватывала новые миры и принимала их в свои объятия. Жертвы среди имперцев минимизированы. Да к тому же в последние двадцать лет не проводилось ни одной кампании, народ жил спокойно и не боялся за жизни детей. Служба в армии превратилась в рутинную обязанность, воины просто дежурили на постах, а оружие использовалось только на полигонах. И это не могло не радовать рядовых граждан империи, не любивших больших перемен.

К вечеру Слойн проводил Эмму домой и обещал зайти через пару дней. Когда они расставались, набежали тучи, начался мелкий моросящий дождь, и Эмме вдруг стало очень тоскливо. Казалось, что он уходит навсегда. И им больше никогда не встретиться. Но понимала, что это не так, ведь она не пророчица, а всего лишь телепатка.

Дома ждал семейный ужин – все в сборе, отец во главе стола, мать рядом, Лесл по одну сторону, Эмма по другую. Ужин не особенно изысканный, обычные посиделки в семейном кругу. Обсуждали нового императора, а Эмме хотелось поговорить о себе и о Слойне. Но такие мелочи ни отцу, ни брату не интересны. Лишь мать заметила, что дочь чем-то огорчена, но она была занята сервировкой стола – в семейном кругу они предпочитали делать всё сами, без слуг.

Когда Эмма скрылась в комнате, позвонил Дайн и радостно сообщил, что отыскал работу с неплохой оплатой и даже сможет по выходным приезжать домой. Эмма этому обрадовалась, но Дайн всё равно почувствовал в её голосе грустинку.

– Что, Слойна забирают?

– Да, – коротко буркнула Эмма.

– Ну это же не навсегда, а всего лишь на пять лет, – уверил её Дайн.