Валерий Белов
Книга Руфь. Поэтическое прочтение
Женщину не пришлось,
Где общий стол, у краешка
Елось ей и пилось
То, чем жнецы обедали -
Манна, перепела.
Ела от пуза бедная,
Даже с собой взяла.
В поле весь день упорная
Шлялась она с ведром,
Вымолотив, что собрано,
Выдано от щедрот.
Около ефы вышло ей
Там ячменя за так.
Это по меркам нынешним
Будет с большой рюкзак.
Руфь до свекрови мазанки
С этим пришла домой,
Вынула из-за пазухи
Что принесла с собой -
«Ешь – говорит свекровушке,
Чудо здесь наяву -
Добрые люди корочкой
Не обнесли вдову».
«Где эти люди добрые,
Кто они, как зовут,
Если зерна отборного
Выдали целый пуд?
Еле дошла, вся потная…
Щедрый такой еврей
Тот, на кого работала,
Чьих будет он кровей?
В дни выходные, будние,
В хлопотах и вне дел
Благословенен будет он
Тем, что тебя призрел».
Руфь, внешне беззаботная,
Молвит: «Вопрос не прост.
Тот, у кого работала,
Имя его Вооз.
Рядом с его служанками
В дни его жатвы быть
Он наказал мне, палками
Всех обещался бить,
Кто хоть словечко бранное
Бросит в мой адрес, знать,
Где-то узнал заранее,
Что мне свекровь как мать»..
«Благословен от Господа
Тот человек, аминь,
Не заболеет оспою -
Молвила Ноеминь –
Не убоится порчи он,
Преодолеет сглаз,
Если в страду рабочую
Думает он о нас.
Господа глаз намётанный.
Богу Вооз тем мил,
Что ни живых, ни мёртвых он
Милости не лишил.
Тот человек наш родственник,
Сват или кум… А хмырь,
Кто пред роднёю рот кривит -
Чирей в паху, волдырь.
Не из таких наш свойственник.
Ты рядом с ним побудь,
Но в положенье двойственном
Не оголяя грудь.
И на его лежанку, дочь,
Глаз не клади пока,
В поле с его служанками
Кланяйся колоскам.
Здесь хоть без оскорбления,
Как на полях других…
Бедное поколение,
Бог ему помоги…»
Позже мужи в изгнании
Им воздадут сполна,
Книгою Руфь в Писании
Их занесут в аннал
(То, что без ы написано
Слово анналы здесь,
Сделано мной осмысленно –
Чтобы в размер залезть).
Завтра приблизить хочется.
Руфь лучших дней ждала,
Жатва доколь не кончилась
У Ноеминь жила.
Глава 3 На гумне. Процесс пошёл
Ноеминь сказала Руфи: «Дочь моя, пора
(Очень мягко намекнула выйти со двора)
Поискать пристанищ к ночи, где бы хорошо
Тебе было… (А короче, чтоб процесс пошёл).
Ждёт прекрасное мгновенье сродник наш весь день.
В эту ночь он точно веет на гумне ячмень.
Его слуги и служанки нам теперь друзья.
Если помнишь, про лежанку намекала я.
Так умойся и помажься, лучшее надень,
Нечего чувырлой страшной подпирать плетень.
Отправляйся ты к Воозу прямо на гумно,
Среди прочих при обозе ошивайся, но
Есть не кончит он доколе, пить не прекратит,
Подходить к нему не стоит портить аппетит,
На глаза не попадайся, не поест пока
Раздражительней чем Тайсон он из пустяка.
Лишь когда Вооз наевшись, ляжет на ночлег,
Ты узнай тогда то место, тихо без помех
В ноги ты к нему пристройся, якобы чуть-чуть
Одеяла край не бойся на себя стянуть.
Он потом, что дальше делать, робко скажет сам,
В темноте нащупав тело трепетной мадам».
Руфь не против, а напротив не сдержала стон -
«Слово матушки-свекрови для меня закон.
Всё свершу, что про Вооза ты прикажешь мне…» -
И уже считает звёзды на его гумне.
Тот наелся и напился (в крошках борода)
И довольный завалился спать вблизи скирда.
Женщина легла тихонько. У его икры
Притулилась Руфь, легонько ноги приоткрыв.
Барин, намотавшись за день, спал без задних ног,
При скирде как бомж вокзальный на ветру продрог.
В полночь содрогнулся телом, приподнялся и
Вылупился с удивленьем на свои ступни -
Женщина под покрывалом съёжившись дрожит
(Места занимает мало, пусть себе лежит).
С неожиданности – кто ты? – ей сказал Вооз
(Знать, спросонья идиотский задал тот вопрос.
Ещё в поле, лишь увидел, он на Руфь запал,
Здесь же приструнил либидо, вроде не узнал).
– Приходи-ка, мать, с рассветом я тебя приму…
«Руфь я – женщина на это говорит ему -
Я раба твоя, которых у тебя с табун,
Так простри своё крыло ты на твою рабу.
Не лиши еды и крова (словом, не отринь),
Родственник мой по свекрови славной Ноеминь».
«Дочь моя! Благословенна за свои дела
Ты от Бога и от неба, лучше не могла
Сделать чем сейчас сумела – не пошла искать
Ни богатых ты, ни бедных средь молодняка.
Избежишь судьбы жестокой. У любых ворот,
Что ваш пол не без порока, знает мой народ,
Сажей хоть кого измажет. Про тебя ж молва
Слова бранного не скажет, хоть ты и вдова.
Родственник тебе я вроде, дальняя родня.
Здесь иной найдётся сродник, ближе он меня.
Ночь переночуй, а завтра примет без препон
Он тебя. Жить без разврата нам велит закон.
Если от супруги злющей жить в его дому
Тебе будет несподручно – я тебя приму
И свекровь твою впридачу… Истинно, стократ
Жив Господь! – а это значит, спи, дочь, до утра».
С таких слов уснёшь, пожалуй, скверные дела.
