Валерия Лето
Пуля
– Отлично, – протянула я, – и мы сейчас сидим с тобой в этом месте и отмечаем мой день рождения. – Удивительно Макс.
– Удивительно не это, Нянь! Удивительно другое. Гляди. – Макс взял обеими ладонями мою голову и повернул в сторону. За три метра от нас по краю запруды виднелась труба. Диаметром около полуметра она проходила сквозь закаменелый грунт вглубь берега. Тонкой струйкой оттуда лилась вода. Я пригляделась. На меня смотрели два глубоких каре-зелёных глаза.
– Видишь?
– Вижу, – я еле дышала.
– Значит я не псих. Спасибо Нянь.
– Значит мы оба психи, – поддержала я.
Темнота будто приближалась к трубе. Словно сумерки решили собраться в одном месте, центром которой была чёрная тень. Тишина стала какой-то зловещей. Я чувствовала, как рядом нервно дышит Макс, но сама пыталась успокоиться. Я пыталась убедить себя, что это только мне кажется, что разыгралось воображение, но мои глаза доказывали обратное. Я пристальней всмотрелась в трубу и поняла, что глаза начали приближаться. Макс тоже это заметил. Он с силой сжал мою руку и произнес короткое «не бойся».
Тень начала двигаться прямо на нас. Из трубы показался черный продолговатый нос, а затем и вся морда. Медленно вырисовывались лапы.
Я прижалась к Максу и, не моргая, смотрела. Тень резко нырнула в воду и быстро приближалась к нам. У меня сперло дыхание. Я хотела вскрикнуть, но не смогла. Это было как во сне, хочешь бежать – но невозможно двигаться, хочешь кричать – но нет голоса.
Тень настольно быстро достигла края берега, что от неожиданности я выронила банку из рук. Она громко шлепнулась прямо в воду. Тень вздрогнула, быстро вылезла на берег и прижалась к рядом растущим кустам.
– Не бойся, – прошептал Макс. – Выползай! Нянька любит животных, особенно, таких, как ты!
– Мааакс, – протянула я, – ты б лучше меня успокоил.
– Я же тебе говорил не шуметь, поэтому давай как-нибудь сама.
Я вздохнула и стала ждать. Вдруг животное сорвалось с места и устремилось ко мне. У меня не было сил визжать или бежать, я просто сидела истуканом. Пес остановился в полуметре от меня.
Небольшая, месяцев восьми дворняжка, смотрела на меня с неподдельным интересом. Одно ухо то ли было подломано, то ли так и не встало торчком, еще в щенячьем белом пуху пасть растянулась в зубастой улыбке. Рыжих проталин на шерсти было не так много, пятна не бросались в глаза, их уже перекрывала основная черная расцветка.
– Пуля, иди ко мне, – не веря самой себе, скомандовала я. Меня трепало от возбуждения и страха. Собака легла ко мне на коленки. Полностью сухая. Шерсть была настолько мягкая, как будто ее только что высушили феном.
Минут десять мы просидели в тишине. Я гладила моего нового друга и удивленными глазами смотрела на Макса. Сзади послышались шаги. Страха я не чувствовала, на душе мне почему-то было удивительно спокойно.
– Я так и знал! Два дебила – это сила! – это был Кирюха. – Нянь, сейчас батя твой будет убивать тебя и Макса, да еще и меня. Вы на часы когда последний раз смотрели?
– А тебя-то за что? – спросила я, но тут вдруг резко вспомнила про Пулю. Что мы скажем Кирюхе? Откуда пес?
–
За то, что медленно хожу. Я
, конечно, понимаю, у вас тут романтик,
все дела. Только Макс, ты совсем сдаешь позиции. Анька сама себе коленки наглаживает сидит, а ей вообще-то завтра уезжать.
И тут я сообразила, что Кирюха в упор не видит животное. Наша легенда на глазах оживала.
– Макс, а ты откуда приехал? – вдруг спросила я.
– Так это когда было? Считай, что я местный.
– И все же.
– Из Челябинска. А что?
– Я пошел. Догоняйте, – не выдержал Кирюха. Вот кто-кто, а я не хочу трендюлей получать.
Друг двинулся вперед, Макс допил банку пива, убрал обратно в рюкзак, чтобы не мусорить.
– Пора, Ань.
И тут мы услышали тихий свист. Будто кто-то подзывает собаку. Животное навострило уши, лизнуло меня за щеку и исчезло в подлеске дамбы, точно пуля.
– Ань, скажи, хоть что-нибудь, – произнес Макс.
Я улыбнулась:
– Ты не псих, Макс! Можешь быть спокоен.
– Ты немного промокла, Ань, – сказал Слава, протягивая мне спецовку,– вот возьми.
– Уже не Анна Александровна. Можешь называть меня как все, Нянь. – улыбнулась я, – спасибо, но мы поедем.
– Ну, уж нет, – возразил Васник, – так тебя называть – это особая степень доверия. Славян еще зеленый. Может чайку напоследок?
Мы c Сергеичем отказались, надо было собираться. Дождь закончился, печка в машине обещала нас быстро высушить. Дядя Вася пожал руку Сергеичу, чмокнул меня в макушку и закурил:
– А знаешь, что, Нянь?
– Да, дядь Вась.
– Забери собаку с собой. Считай это наш тебе подарок. Стройка закончиться через месяц, другой, ее все равно девать не куда.
– А знаешь, что дядь Вась? Заберу. Мы с ней уже привыкли друг к другу, как мне кажется.
Мы с Сергеичем двинулись в сторону машины. Пуля шла за мной следом, как будто уже признала во мне хозяйку. Она прекрасно знала, куда ей нужно идти. Не успела я открыть дверь на заднее сиденье машины, как мой новый друг пулей запрыгнул внутрь и удобно расположился. На меня снова смотрели два глубоких каре-зеленых глаза.
Я ехала осторожно, то и дело, оглядываясь в зеркало заднего вида на Пулю. Дорога проходила отлично, если бы Сергеич не просил каждые пятнадцать минут делать остановки. На участке он надулся чаю, а на заправке дополнительно купил себе три банки энергетика.
– Ладно, идем, – посмотрела я на лохматую морду, – пока Сергеич лазает по кустам, мы с тобой поиграем.
Пуля тут же выскочила из машины и через десять секунд притащила мне обрубок толстой ветки. Собака сама прекрасно знала все команды, вернее не знала, она просто понимала меня. Я в очередной раз кинула апорт, когда подошел Сергеич.
