Валентина Спирина
Январь. Девять Жизней

Редактор Валентина Спирина

Дизайнер обложки Валентина Спирина

© Валентина Спирина, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4498-1795-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Территория Творчества

https://vk.com/territoriyat

Январь
Marcus Denight

 
И вновь январь – и первая строка
Сорвется с уст, звучат не умолкая
Метель и вьюга, скована река
И сыплет снег слепя, блестя, сверкая.
 
 
Порыв души уже который год
В себе таит мир красочных мечтаний,
Но череда былых очарований
Лишь буйный хлад давно в себе несет.
 
 
И с легкой невесомостью своей
Коснется иней в сумраке ветвей,
Как синевой подернув всё кругом.
 
 
Сокрыт Зимы в том трепетный секрет:
Она всегда – начало всех надежд,
Перворожденье на пути моем…
 

Бутон Зимы – пушистые снега

Marcus Denight

 
Бутон Зимы – пушистые снега,
Гонимой дымки легкой оперенье.
Как ощутимо каждое движенье,
Как белоснежны дали берега!
 
 
Лазурь небес – обитель чистоты,
Средь синевы столь часты просветленья,
К ним устремляю взор без сожаленья —
И застывают зыбкие черты.
 
 
Мой давний образ – чаще посещай
Тот неразгаданный и одинокий край
Моей печали броской воздыханной.
 
 
Лишь отниму у прожитых времен
Воспоминаний долгий зимний сонм,
Порыв прохлады яркой и нежданной…
 

Пойду – следы оставлю на снегу
Marcus Denight

 
Пойду – следы оставлю на снегу.
В ладонь насыплю горсточку снежинок,
К седым вихрам заснеженных травинок
От суеты назойливой сбегу.
 
 
Воспоминаний ворох навлеку
На лист души, исчерканный годами.
Свет белизны, хрустящий под ногами,
Нагие клены смотрят на реку́…
 
 
На горизонте замер серый лес,
Роняет солнце предзакатный блеск —
Не налюбуюсь на своём веку…
 
 
Зовущей дали незабвенна суть!
Переходя на бег, продолжу путь,
Свои следы оставив на снегу…
 

И на камнях цветут цветы (Сказка о Музыканте)
Валентина Иванова

Далеко – далеко… Там, где бескрайний океан холодными волнами обнимает берег… Там, где высокие старые горы держат на каменных плечах небо… Жил Музыкант…

Всю жизнь, изо дня в день, по крупице он собирал в свою копилку звуки: крики птиц, шепот волн и ветра, шелест травы и листьев, шорох дождя и звон капель. Он знал и понимал язык облаков, молний, туч. Музыкант слышал, о чем говорят маленькие камешки на берегу.

Его музыка была невероятно красивой, но не совершенной. В ней было всё: каждая прожитая минута, каждый пройденный шаг, каждое движение тела, смена дня и ночи, смена времен года и многое – многое другое. Только одного не было в его музыке. Тепла. Ибо, не знал музыкант, что такое тепло. И это не давало покоя Музыканту. Однажды, забравшись на вершину самой высокой горы, Музыкант закричал, обращаясь к небу:

– Как? Как мне найти новый звук? Как мне добиться совершенства в музыке?

Ветер рвал на нем одежду, снег сделал белыми его волосы, но Музыкант не чувствовал ни боли, ни холода. И тогда солнце выглянуло из-за туч и тонким лучом указало ему на грудь, там где было сердце:

– Впусти в свое сердце Любовь! Открой свое сердце для чувств и новая музыка сама придет к тебе. – прошептало Солнце и снова скрылось за темными тучами.

– Любовь? А что это такое? Как я узнаю, что это и есть любовь? – кричал Музыкант в небо, но небо молчало.

Проходили дни, недели. Каждый день Музыкант обходил побережье, забирался на гору, слушал ветер, но ничего нового для себя не услышал.

И вот, когда он уже отчаялся найти новые звуки, на тропинке, ведущей к горному роднику, Музыкант встретил девушку. Девушка была самая обычная, не красавица, не уродина. Но для Музыканта она была самой красивой, ибо она была единственная.

Девушка прошла мимо Музыканта, улыбнулась, набрала в кувшин воды и ушла, а Музыкант долго глядел ей вслед и чувствовал, как внутри, там, где сердце, разливается необычное тепло.

И решил Музыкант во что бы то ни стало дождаться возвращения девушки. В ожиданиях проходили дни. Музыкант за это время своими руками сделал удобный мостик к роднику, разобрал завалы камней, убрал колючие кустарники. Руки, до этого момента не знающие физической работы, болели и были изодраны до крови, но Музыкант не обращал внимания на боль.

И его ожидание и труд были вознаграждены: в один из дней он снова увидел девушку. Она подошла к роднику по мостику и на лице её отразилось удивление. Музыкант стоял в стороне от тропы, опустив руки, с которых капала кровь. Он любовался девушкой, изгибом её тела, её волосами, каждым её движением. Девушка заметила Музыканта и улыбнулась ему. Странное чувство хватило Музыканта, словно огромные крылья выросли за спиной. Очень осторожно, чтобы своим действием не испугать девушку, Музыкант сделал первый шаг, потом еще один и еще… Девушка заметила кровь на руках Музыканта, поставила кувшин, подошла к мужчине, взяла его руки в свои маленькие, хрупкие ладони и… стала целовать каждый пальчик на руках Музыканта. Тепло накрыло его с головой, а потом все тело охватило жаром.

Мир вокруг завертелся, закружился в бешенном танце. А когда Музыкант пришел в себя, девушки рядом не было, но чувство тепла осталось с ним. А вместе с чувством пришли новые звуки: её шаги, её смех, её голос, даже тепло её губ приобрело свой звук. И тогда Музыкант понял, что это пришла Любовь А когда родилась новая музыка, среди холодных камней появились первые цветы, колючие кусты покрылись нежно-зелеными листочками, море стало таким теплым, что Музыкант снял обувь и долго-долго ходил по берегу.

А звуки всё нарастали, с каждой минутой их становилось всё больше и больше, а музыка становилась всё насыщенней, стремясь к совершенству.

Девушка стала приходить каждый день. И однажды она осталась, чтобы больше никогда не уходить и не расставаться с Музыкантом.

Птицы замерли
Светлана Королева

 
Птиц не слышно уже почти, клювы, да чемоданы сложили на юг. Юг. Юг.
Ну а ты. Сложился в чемодан осенних надежд. Друг. Друг. Друг.
 
 
Лес полудремлет. Готов отдаться в лапы скорбящего октября. Зря. Зря. Зря.
Ну а мне. Ну а мне не хватает. Родного плеча. И тебя. Тебя. Тебя.
 
 
Пересплю со сложенным на потом фиолетовым летом. И не скажу об этом. Этом. Этом.
Перемолю. Перерисую свою собственную зарю. Светом. Светом. Светом.
 
 
Птицы замерли. Лес притих. Лето в засаде. В аде. В аде. В аде
Бродит мой полусломанный стих. Не подчиняясь правде. Правде. Правде.
 

А у нас за окном – снег
Светлана Королева

 
А у нас за окном – снег
В белых рубашках пустил плясать
свои запоздалые кристаллы.
Милый, я знаю, что ты усталый.
Что измотал до безумия наш бесконечный бег
Из одной реальности совершенно в другую.
Ну а я не скучаю. Нет. Я уже громко, но молча тоскую.
Кончились слезы из берендеевских рек.
И начался снег.
 
 
А у нас за окном – снег.
И я знаю точно – совсем скоро- мы будем стоять вместе.
За этим окном.
И слушать снежные песни,
Завьюженные, закрУженные. И нам ничего не будет стоить —
Глазами радоваться. Руками – любовь держать. И тепло
Разливать. По чашам души-нег.
Любимый, у нас за окном снег.
 
 
А у нас за окном – снег.
И он покрыл не только землю, терпеливо-строгую.
Он покрыл все печали мои с тревогами.
Законсервировал страхи. Выкрасил ярким светом – ночную слабость-одиночества.
Знаешь, родной, в это белоснежное время хочется
Лишь улыбаться. Мечтать кистью-сердца в самом большом размахе.
И тебя – внутри хранить, как оберег.
А у нас за окном – снег.
 

Я, любимый, раньше бежала
Светлана Королева

 
Я, любимый, раньше бежала
От себя до себя.
От вокзала и до вокзала.
От сентября и до сентября.
 
 
Я, любимый, раньше пытала
Свою душу в тёмном углу, разбирая на части.
Находила смысл и тут же его теряла
В бесконечно-прожорливой гонке-пасти.
 
 
Я, любимый, раньше искала
Лишь своё среди отголосков чужого,
И другим своё время растерянное прощала,
Не готовя себя для чего-то большого.
 
 
Я, любимый, всегда считала,
Что несчастны те, кто не видел на празднике жизни успех.
Ох, любимый, да если б я знала,
Что мой праздник – в каждой вибрации твоего смеха.
 
 
Я, любимый, дышала раньше
Только воздухом. Представляешь?
А теперь, мой любимый, ты знаешь,
Что мой воздух – ты. И простое счастье без фальши.
 
 
Я, любимый, теперь бегу
От себя до тебя. Не иначе.
И когда объятия твои остановят мою пургу,
Во мне каждая струнка расслабится
и от любви жемчугом чистым заплачет.
 

Знаешь, у сердца есть только одна дорога
Светлана Королева

 
Знаешь, у сердца есть только одна дорога,
На ней – и боль святая. И фонари не гаснут никогда.
И знаки разноцветом – кистью Бога,
И правда – так невинна, и наивна, и чиста.
 
 
Знаешь, а счастье вовсе – не тысяча лиц,
Не тысячи, что карманы едят, шурша и мято,
А счастье – в родных руках. И в свежести новых страниц,
И в чае. Который с любимым. С лимоном и мятой.
 
 
Знаешь, дорога у сердца только одна.
Переплетения, обстоятельства, расставания и преграды…
Мне не страшны. Ведь на моей улице праздник – весна.
Твоих объятий тепло – как самая лучшая жизни – награда.
 

Я когда-нибудь захочу вязать…
Светлана Королева

 
Я когда-нибудь захочу вязать…
Да, о Боже, я захочу вязать!
Я улягусь старенькая в кровать
С видом мудрости великой и теплоты.
Ну, а рядом пуховое одеяло делишь ты:
Тот же ласковый, нежный, добрый и с полувзгляда мой до счастливой яркости простоты.
 
 
Я когда-нибудь захочу сажать огород…
Да, о Боже, я захочу сажать огород!
Чтобы внуков угощать помидорами целый год
И закатывать банки запасливо и с душой,
Ну, а ты-любимый, будешь смеяться со мной
И болтать-болтать-болтать обо всем, ни о чем… Наперебой.
 
 
Я когда-нибудь буду печь огроменные пироги…
Да, о Боже, я буду печь огроменные пироги!
И устраивать по-семейному вкусные четверги!
Ну, а ты – родной, подшучивать над моей суетой,
И над тем, как напыщенно-важно бываю я занятой,
И над тем, что убежавшее тесто я называю бедой.
 
 
И это «когда-нибудь» непременно случится с нами…
Да, о Боже, это точно случится с нами!
Мы любовь через всю жизнь! И с любыми ветрами!
Мы – единое, милый! Давно уж семья сердцами!
 

Издалека…
Светлана Королева

 
Издалека… Жизнь так наивна и так легка,
Словно крылышко мотылька,
Кажется, так прозрачна, что если коснётся рука —
Вмиг осыплется и разлетится серебряной пылью.
 
 
Воздухом тёплым согрета
Каждая ледяная доселе планета
Жизни. И может быть где-то
Сказка так просто становится былью.
 
 
Только поближе чуть-чуть,
Повнимательнее взглянуть,
Жилками-переплетенными-нами истоптан путь.
Жизнь не наивна. И не пускает слезу крокодилью.
 
 
Это блек-джек. И это пустая мель.
Это горечь кофейная, оттеняющая карамель.
И февраль, костлявыми лапами обнимающий нежный апрель.
 
 
Жемчуг из слез на шее тоски,
Ниспадающей в декольте. Марш-броски
Ползком. С рюкзаком. Зыбкие и сыпучие счастья – пески.
 
 
И карусели-чувств. То закружились, то загорелась кнопка стопа,
То подавилась от зависти всем разноцветом Европа,
То потерял самолёт самого классного лихача-пилота.
 
 
Жизнь так невинна и так легка,
Но это только издалека.
 

Вы думали роскошь – в квартире трёхкомнатной
Светлана Королева

 
Вы думали роскошь – в квартире трёхкомнатной
В центре, бентли и куче приятелей?
В коттедже шикарном,
У моря который просит волны?
В кармане, весьма отяжелевшем
Бумагой и золотом полным?
 
 
А роскошь – в любую секунду
Упасть в теплоту любимых объятий.
 
 
Вы думали жизнь многоцветна
От цвета стопок зелёных?
И безгранична яхтой,
Плывущей к личному острову?
Попробовать всё: неординарное,
Смелое, острое…
 
 
А жизнь разноцветна от блеска глаз:
самых родных и влюблённых.
 
 
Вы думали радость – икрой набитые животы,
Шампанским – самым крутым на свете?
Со снежных гор курортных
Модно катить на лыжах?
И быть к Эвересту ногами все ближе и ближе…
 
 
А радость – смотреть, как улыбаются наши дети.
 

Мыслей-тараканов тесто многоэтажное
Светлана Королева

 
Мыслей-тараканов тесто многоэтажное
Месится
От месяца
И до полной луны.
На земле мне без тебя
Не находится места,
Без тебя – не высекается
Важное.
Без твоей руки – двадцать градусов ниже зимы.
 
 
Помоги отбросить к черту
В котлован,
То, что шелухой у ног
Мудрости стелется,
И во что по глупости верится.
Проведи дорогой, той которой ходит Бог,
И его ангелов – караван.
 
 
Пополам. Не иначе. Если жизнь одна,
То надвое. Без вариантов.
Без прицела,
В цель и цело,
Я давно тебя молитвами для себя захотела,
Для меня тепло от глаз твоих —
Шире всеобъемлющего свежего марта,
Для меня ты и есть – вечновлюблённая весна.
 
 
Будь скорее рядом.
И тогда
Паузой – цунами, землетрясения, смерчи-вихри,
Мысли-тараканы стихли…
Только ты. И ничего не надо.
 

Минуты без тебя тянутся
Светлана Королева

 
Минуты без тебя тянутся и тянутся, как небоскрёбов этажи,
А дни – московской пыльной суетой съедаются в ленивой времени-пасти,
Проблемы – очередью автоматной, мысли – виражи
В безумстве разума кричащего, в его бетонной власти.
 
 
Дыхание – отрывисто. И жизнь – полистирольная плёнка,
Простые вещи – извергают простотой, а сложные – для понимания густы,
А радость в маленьких ладошках прошлого-ребенка:
Не здесь и не сейчас. Искать её за три версты.
 
 
И если тишина, то без тебя она наполнена криком,
И если крик, то без тебя – бессмыслием полон он,
Мир сер, забыт, забит, не окрылен и не влюблен,
Враждебным воем, ливнем, камнепадом, рыком…
 
 
Но… Если ты со мной, то ласков гром,
И молния рисует в небе наши имена,
Не делится Вселенная. И не страшит упрямый сатана,
А только Бог – улыбкой в сердце, если мы вдвоём.
 
 
И если пальцы сплетены рук, то расстилается податливо дорога,
А в сердце ритм – мелодия, поющая птицами райскими,
Растают боль, уныние, печаль, тоска, тревога,
И дни наденут платья солнечные, яркие, майские.
 
 
С тобой, любимый, я живу: так просто, радостно, счастливо, многовыше,
С тобой, любимый, каждая секунда – фейерверки наслаждения,
С тобой, любимый, я могу летать, не отрывая ног от крыши,
С тобой, любимый, я – сейчас и здесь. Твоё стихотворение.
 

Подарок судьбы
А. Кухтевина

 
Мне советуют подружки
Взять и милого забыть,
Словно это всё игрушки
И не надо так любить.
 
 
Он ни капли не ревнует:
Целые кругом столбы,
А другие за такую
Смело расшибают лбы.
 
 
Как глаза его искрятся,
Вечно любовалась бы.
Вновь ведёт он целоваться
Под берёзы и дубы.
 
 
И теперь я точно знаю:
Слышал Бог мои мольбы.
Ни на что не променяю
Сей подарочек судьбы!
 
 
Пусть завидуют подружки!
Я так счастлива, а он
Только что шепнул на ушко,
Что опять в меня влюблён.
 

Что бы мне отправить в космос
Наталия Варская

 
Что бы мне отправить в космос,
Будь оказия такая?
Да, подобные вопросы
Я не каждый день решаю.
 
 
Я хочу отправить водку!
Гуманоид выпить должен
И тогда, прямой наводкой,
Наш контакт вполне возможен.
 
 
Вот биткоин не отправишь —
Ни пощупать, ни понюхать.
С водкой лучше понимаешь
Кто чужак, а кто братуха.
 
 
Не идут на ум другие
Варианты, что б железно.
Пусть найдутся и такие,
Что решат, что бесполезно
 
 
На таких, как я решенье
Возлагать в масштабах мира.
Только вот, моё почтенье,
Ваши речи для кефира.
 
 
Наша водка – наша гордость!
Отражает все нюансы.
Без неё не сможет Космос
В нашей жизни разобраться.
 
 
Не понять ему без водки
Нашу речь и положение.
Только с водкой путь короткий
К апогею уважения.
 

Анти этикет
Наталия Варская

Степан ненавидел правила хорошего тона.

– Лицемерие! Враньё! Маскировка! – говорил Степан, когда видел дежурные улыбки, слышал в ответ на свой телефонный звонок: «Рад тебя слышать, но, прости, сейчас не могу говорить.»

Степан будто ждал, чтобы ему сказали:

– Да не лезь ты со своим общением! Достал! Иди ты…

– Я правду люблю! – говорил Степан и всегда высказывался прямо и нелицеприятно. – Что-то ты, мать, располнела, жрать надо меньше! Что-то ты, братишка, совсем под каблук залез к своей грымзе. Самому-то не тошно?

Из-за этого окружающие считали Степана человеком неприятным и по возможности избегали с ним общения. Избегать старались мирно, без объяснений.

Тогда Степан чуть не подкарауливал бывших друзей и спрашивал в лоб:

– Что это ты меня избегаешь, нос воротишь? Нет, ты объясни, я жду!

Добившись, наконец, грубости в свой адрес, Степан вздыхал с облегчением и говорил сам себе:

– Так я и думал! Нет в мире настоящей дружбы!

Бывало, разговорится Степан с новым знакомым за пивком с рыбкой:

– Весь этот этикет враги народа придумали, ещё при царе. Не для того революция была, чтобы эти пережитки в новую жизнь тащить. Не хочешь общаться – так прямо и скажи, не уворачивайся. А то в лицо улыбаются, а сами видеть не хотят. Я вот если кого видеть не желаю, так и говорю, что б шёл по известному адресу. Или вот в гостях смотреть тошно: я же знаю, что Лёшка дома почти всё руками ест, а тут у Петровых сидит с ножом и вилкой, как порядочный, культурного из себя изображает. Я так ему прямо за столом и сказал, что нечего из себя строить незнамо что. Так он с тех пор со мной не разговаривает. Или вот в интернете виртуальные друзья.

Одному пишу: «А что это ты на мои комментарии не реагируешь? Западло, что ли?»

А он отвечает: «Простите, времени нет, но вас уважаю».

Я: «Нет, не ври, не уважаешь ты меня. Так напиши, за что?»

А этот малахольный просто от меня отписался и всё.

Что за люди! Надо в школах уроки по анти этикету ввести, чтобы детей учили правду в лицо людям говорить. А то растим поколение лицемеров и трусов.

Собутыльник слушал Степана молча, поддакивал и думал: – Пожалуй, больше с ним пить не буду, уж очень озлобленный мужик, неприятный. И на другой день, встретив Степана во дворе, этот вчерашний приятель сказывался занятым и быстро проходил мимо.

«Вот, ещё один!» – думал Степан, а иногда бежал за таким знакомым и требовал: «Нет, ты правду скажи! Неприятен я тебе? А почему? Ты обоснуй!»

Таким вот принципиальным и честным человеком был Степан, а правда нынче не в чести.

Жил-был почтенный господин
Наталия Варская

 
Жил-был почтенный господин
Был уважаем он на службе,
Ни с кем компаний не водил
И близкой избегал он дружбы.
 
 
Держал дистанцию с людьми,
При этом вежлив был, приличен,
Но знали вы бы, чёрт возьми,
Как был тот господин двуличен!
 
 
Обычно в пятницу он пил
Не чай, а водку вместе с пивом.
Коньяк и виски не любил,
Ему от водки лучше было.
 
 
И вот тогда, захорошев,
Он выходил в рунет, как в море,
И всё что было на душе,
Писал и было там такое,
 
 
Что повторить я не могу.
Всё это слишком неприлично.
Писал он другу, и врагу,
И в группы, и, конечно, в лички.
 
 
Он оскорблял людей, как мог,
К любым постам он придирался,
Его сумбурный, грубый слог
Конечно, странным всем казался.
 
 
Он не под именем своим
Завёл страничку в Инстаграме
И там, пиратствовал, бродил,
И всех честил, как хам, по маме.
 
 
А в понедельник молодцом,
С портфелем, в галстуке красивом,
Являлся с выбритым лицом
В свой офис, улыбаясь криво.
 
 
Таких полно, не он один,
И распознать их нереально.
На что так зол сей господин —
Какая-то большая тайна.
 
 
А тайну ту открыл бы нам
Лишь психиатр в Инстаграм.
 

То близок час…
Алексей Воднев

 
Когда грызешь в ночи подушку,
Когда в морозы сердцу душно,
Когда ты черств и равнодушен,
То змей болезни рядом кружит.
 
 
Когда сумбурность постучалась,
Когда от легкости лишь малость,
Когда растет к себе та жалость,
То вновь похмелье и закралось.
 
 
Когда ты слышишь сокращения,
Когда в ночи сверлят видения,
Когда к другим и нет прощения,
То близок час, когда затмение!
 

©… #А_Морозов … – —» … ~ М ~…

31.01.2020.

Диджей
Наталия Варская

Друг пригласил меня на свой День рождения в ресторан. Заведение расположилось в одном спальном районе столицы и, судя по всему, было не очень-то посещаемым. В большом зале находилась только наша компания – двадцать человек. Мы даже обрадовались, ощущение было такое, будто Гришка, виновник торжества, арендовал весь ресторан.

Сначала мы не могли наговориться, так как видимся не часто, произносили тосты, поднимали бокалы, но потом захотелось, чтобы «душа свернулась, а потом развернулась», захотелось музыки и танцев.

И только тогда я заметил, что музыка есть и есть даже диджей. Звучал Шопен. Я ничего не имею против классики, но для ресторана это не очень подходящий выбор. Видимо, диджей был фанатом фортепианной музыки, несмотря на свой молодой возраст. Вслед за Шопеном зазвучал Чайковский, за ним Лист. Когда дошло до Баха, я подошёл к этому любителю классики и сказал:

– А есть у тебя что-нибудь более весёлое, чтобы поплясать было можно?

– Пятьсот рублей – трек, – ответил наглый «классик».

Видимо, он решил, что мы достаточно выпили, чтобы начать сорить деньгами и нарочно донимал нас «Шопенами».

– А не дороговато ли? – возразил я.

– А что я буду здесь – за копейки торчать? – ответил наглец.

Такие деньги не хотелось платить из принципа.

Настроение у сидящих за нашим столом стало портиться, уж очень хотелось движения, а танцевать «Танец маленьких лебедей» мы были ещё не готовы.

Вероломный диджей, увидев, что мы не спешим брать «лисьи лапки за бешенные бабки», включил звон колоколов. Видимо, следующим номером программы можно было ожидать похоронный марш.

Я думал: «Вот дурак! Поставил бы музыку нормальную, мы бы пустились в пляс, выпили бы больше, развеселились, а когда диджей засобирался бы домой, мы легко и радостно оплатили бы своё дальнейшее веселье».

В результате мы решили переместиться в ночной клуб и потанцевать там, а диджей, злобно на нас поглядывая, сворачивал аппаратуру.

Из такси я увидел сгорбленную фигуру диджея, его стоптанную обувь и видавшую виды куртку. Парень шёл к метро.

Вот пожалеть его или вспоминать недобрым словом за попытку испортить праздник, за алчность и глупость?

Я не знал, что было бы правильнее, но мне было его жалко.