Валентина Николаевна Раскач
Женские секреты
– Давай, но там такой заковыристый сюжет, что вряд ли у тебя хватит фантазии.
Андрей сосредоточился, он понял, что постепенно паззлы разрозненных, добытых им по крупицам сведений начали складываться в четкую картину. И он, изображая из себя телепата, закрыл глаза и стал описывать Оксане картину, рисуемую его воображением:
– Сначала Звонарев говорит тебе, что может и хорошо, что подвернулся такой случай – он и девушке поможет осуществить ее мечту, а самое главное, разорвет узел с разводом, который рано или поздно придется пережить. Дальше, я вижу, как ты, Оксана, решила не спорить с мужем и соглашаешься на развод. О, фокус, через какое-то, не очень продолжительное время вижу: на сцене, как черт из табакерки, появляется тот самый тип – отец ребенка. Тип возмущен, что его невесту, которую он обожает, пытается склонить к сожительству богатей, у которого девушка работает. Тип не слушает объяснений, он требует сатисфакции, но не на шпагах, а согласен на денежную компенсацию. Твой супруг пытается втолковать типу, что денег у него нет, только недвижимость. Поторговавшись, тип соглашается на только что построенный дом. Блудный муж опять едет к Оксане, объясняет, в какую передрягу вляпался. Добрая супруга согласна, что их общую недвижимость муж подарит Кате, и развод опять откладывается. Странно, я совсем не вижу в этой картине полицию. Не понимаю, почему Звонарев не обратился в органы, чтобы наказать шантажиста? Дальше темно. Ничего не вижу.
Телепат открывает глаза, делает вид, что выходит из транса.
– Андрей, я в шоке! Ты очень точно описал все странности поведения и хаотичные метания мужа. Я теперь уж и не знаю, кто ты на самом деле – врач или настоящий сыщик?
Оксана вопросительно посмотрела на Андрея, хотела что-то еще сказать, но, как бы одернув себя, продолжила:
– Ладно, не буду отвлекаться, давай вернемся к нашей истории. Если честно, совсем не понимаю, что творилось в голове моего мужа. Мы прожили тринадцать лет в браке, ничего подобного с ним раньше не случалось. Я считала его разумным, уравновешенным человеком, не способным на такие дикие поступки. Может, и, правда, у него проявилось какое-то заболевание, связанное с головой, недаром он по жизни страдал от сильных приступов мигрени. Понимаешь, не могла же я сказать мужу, что-то типа: «Андрей, ты ведешь себя, как псих, проверься у врача». Поэтому я попыталась деликатно внушить ему, что он давно не проходил плановое обследование, может быть, стоит пройти медицинский осмотр, мол, мужчинам в его возрасте рекомендуется делать это каждый год. В ответ на мое предложение супруг просто вскричал, что он абсолютно здоров, как раз недавно прошел полную диагностику со сдачей всевозможных анализов и компьютерных томографий. Я поняла, что муж явно говорит неправду, лишь бы только отвязаться от меня. Потому что все предыдущие многократные попытки затащить супруга в клинику за тринадцать лет совместной жизни каждый раз терпели оглушительное фиаско.
Оксана замолчала, видно, нахлынули воспоминания. Андрей воспользовался замешательством собеседницы, чтобы перейти к главному вопросу:
– Оксана, по-моему, пора переходить к объяснению, что ты делала в особняке в день смерти супруга? И, самое главное, почему ты хотела скрыть этот факт?
– Хорошо, сейчас расскажу. Только подожди, попью воды, что-то пересохло горло.
Оксана не стала звать официантку, а сама пошла за водой к барной стойке.
– Странно, почему она специально тянет время? Может, волнуется, или на ходу ищет удобное объяснение? – рассуждал Андрей.
Оксана принесла бутылочку воды и два стакана, предложив Андрею тоже промочить горло. Сама налила себе полстакана, сделала буквально пару глотков и начала говорить:
– Я вижу, ты заранее настроен, что я сейчас наплету тебе с три короба, чтобы выгородить себя. Понимаешь, я сама толком не могу понять до сих пор, что произошло, поэтому мне и объяснить трудно.
– Японский городовой! Неужели она все-таки она виновата в смерти мужа? А иначе чего «тянуть резину»?
Так думал Андрей, но решил не торопить Оксану. Наконец, она заговорила:
– Давай, я буду просто перечислять события, в логической связи между которыми я до сих не могу разобраться. Во- первых, за неделю до гибели мужа он опять приехал ко мне. Путанно пытался объяснить, что ему нужен мой паспорт. Я подумала, что супруг вновь одержим идеей оформить развод, в этот раз не стала возражать и отдала ему документ. Я была уверена, что, когда он исполнит свою идефикс, то сам опять вернет мне паспорт. Но накануне рокового дня супруг позвонил мне и просил заехать к нему в новый дом за паспортом. Меня очень удивило, что Андрей говорил про какой-то цейтнот, типа, у него осталось очень мало времени, и он не успевает. Я сказала, что нет никакой срочности, поэтому он может завести документ, в любой другой день, когда у него будет время. На что супруг ответил буквально мольбой:
– Оксана, прошу тебя, давай встретимся завтра с утра в новом доме.
– Меня, естественно, удивило, что местом встречи назначен дом, который муж был вынужден подарить Кате. Поэтому я задала законный вопрос:
– Андрей, а ты разве еще не подарил дом Кате?
– Нет, еще не успел, как раз завтра сделка у нотариуса. Приезжай, пожалуйста, Оксаночка! Не сердись на меня, что особняк, который принадлежит тебе по праву, я, как дурак, отдаю шантажистам.
– Сначала я законно возразила, что дом принадлежит не мне, а супругу. Потом постаралась мужа успокоить, сказала, что мы же обо всем договорились насчет особняка. Я удивилась зачем он заново поднимает этот вопрос? Мне показалось, что муж был очень расстроен, может я ошибаюсь, но мне в его голосе почудилось отчаяние. Тогда я списала его эмоции на то, что ему пришлось проститься с мечтой всей жизни – «жить в большом доме и иметь много детей». В результате: и с детьми не получилось, а тут еще дом профукал.
Видно было, что Оксане тяжело даются воспоминания. Она опять задумалась, стала пить воду мелкими глотками и нервно складывать бумажную салфетку в гармошку. Андрей решил не торопить, хотя ему не терпелось узнать, что же такое случилось в кабинете мужа? Как бы интригуя мнимого детектива, Оксана оттягивала момент, не спешила подойти к главному месту своего рассказа. Из-за этого события она тщательно скрывала от предыдущих сыщиков, что была в день гибели супруга в особняке. Наконец, очнувшись от воспоминаний Оксана заговорила:
– Так, на чем я остановилась? Ах, вспомнила, на месте, когда мы с мужем препирались насчет паспорта. Короче, все мои отговорки, о том, что паспорт мне не понадобится в ближайшее время, и утро завтрашнего дня у меня все расписано по минутам, не помогли. Супруг настаивал, что мне обязательно надо завтра утром подъехать к нему в особняк. Оставалось только удивляться, как может человек так кардинально поменяться, потому что Андрей в совершенно несвойственной для себя твердолобой манере был очень настойчив. В результате, я обещала приехать сразу после планерки в салоне. А косметические процедуры, на которые я была записана в этот день, мне пришлось пропустить. Но я договорилась со своими косметологами, что, как только освобожусь, сразу приеду на процедуры, просила выкроить для меня окно по времени. Здесь, конечно, подействовало, что салон принадлежит мне. Понимаешь, Андрей, сейчас наш салон стал очень модным в Москве, в него можно попасть только по записи где-то за месяц вперед.
Произнеся последние слова, Оксана с гордостью метнула взгляд на Андрея. По-видимому, ей очень хотелось, чтобы собеседник понимал, что именно благодаря ее усилиям салон приобрел такую популярность. Но, поборов в себе тщеславные порывы, рассказчица продолжила старательно описывать необычность того страшного дня:
– Андрей, я так подробно, буквально в деталях пытаюсь воспроизвести причину, которая привела меня в тот день встретиться с супругом, чтобы ты поверил, что заранее я не планировала совершать какие-либо коварные действия. То же самое и с появившимся у меня алиби, его я тоже предварительно не готовила. Ладно, «следи за руками», сейчас я тебе по полочкам разложу, как алиби само собой образовалось, а я только им потом воспользовалась.
Оксана опять отпила воды из стакана, сделала глубокий вдох и продолжила свое изложение событий:
– Как я уже упоминала раньше, я была записана к косметологу у себя в салоне на всю первую половину дня. Если честно, я не увлекаюсь, как наши клиентки, тщательным уходом за своей внешностью. Но я ввела в салоне такое правило: всегда, когда мы вводим в список наших услуг новые продвинутые процедуры, я первая испытываю их действие на себе. Так должно было быть и в этот раз, я собиралась поверить аж три новых средства оздоровления и омоложения кожи. Но, когда я сообщила всего лишь за день, что буду завтра занята с утра, и желательно сдвинуть мое время на после обеда, то задала моему лучшему косметологу сложную задачу. Ирине Михайловне пришлось хорошо потрудиться, чтобы обзвонить всех клиенток, записанных на вторую половину дня, приехать в освободившееся утреннее время. К счастью, у нее все получилось, причем Ирина Михайловна не стала вносить эти изменения в общий журнал предварительной записи, а отметила сдвижку только в своем личном ежедневнике.
Оксана допила воду, оставшуюся в стакане, и спросила собеседника:
– Андрей, теперь ты понимаешь, что я не вынашивала преступных замыслов?
– Оксана, заранее ты, может быть, ничего не планировала, но не исключено, что между тобой и супругом что-то произошло, что вызвало у тебя приступ ярости.
– Нет, зря я тебя похвалила, сыщик из тебя так себе. Смотри, чтобы совершить убийство мужа, у меня должен был быть с собой запрещенный ему препарат. По-твоему, выходит я его с собой всегда носила, так, на всякий случай, а потом еще силой заставила мужа его выпить.
Андрей совсем не обиделся на Оксану за то, что она понизила его сыскные способности, а добродушно заявил:
– Оксана, не сердись, просто, я пытаюсь вытянуть из тебя информацию, которую ты тщательно скрывала от всех сыщиков. Выходит, супруг тебе не просто паспорт передал, а совершил некие действия, которые ты хотела скрыть. Не тормози, колись, рассказывай поскорей, что там произошло. Я подозреваю, что в этом моменте содержится ключ к разгадке смерти твоего мужа. Давай, продолжи свой рассказ с того места, когда ты подъехала к коттеджу.
– Хорошо, слушай. Когда я вошла в дом, то была поражена царящей там суетой. У меня сложилось полное впечатление, что особняк наполнен праздничной суетой новоселья, казалось, в нем уже собираются жить люди. Я шла и гадала, почему муж сказал, что с Катей сделка должна состояться только сегодня, такое впечатление, что она уже здесь живет. Не супруг же сам завозит ей продукты? Хотя от него можно ждать и такой услужливости, а, может быть, такое условие поставил шантажист? Так я гадала, поднимаясь на второй этаж в кабинет к мужу, как мы с ним условились.
Оксана опять затормозила свое повествование, попила воды, опять сложила гармошку из салфетки. И снова отвлеклась от темы:
– Кстати, я оценила изящный интерьер и декор особняка. После того, как супруг стал жить отдельно, я не была в новом доме, так что не видела финального завершения отделки. Это я говорю к тому, что дизайнерская работа выполнена превосходно. Твоя жена проявила мастерство высокого класса.
– Кстати, Юля тоже была в этот день в особняке. Ты, может быть, заметила там девушку с камерой?
– Точно, я видела девушку, снимающую интерьер, я решила, что это журналистка. А зачем твоей Юле понадобилось снимать свою работу?
– Юля снимала для портфолио. Ладно, Оксана, не отвлекайся, ты опять оттягиваешь финал. Что тебе конкретно сказал муж?
– Ну, хорошо, слушай сказку, только боюсь, не поверишь. Едва я вошла в кабинет, Андрей бросился ко мне, стал просил прощение за свое поведение. Дальше – больше: сказал, что очень меня любит, и все, что он творил последние полгода, объяснил проявлением большой любви. Еще радостно сообщил, что бог ему помог (прикинь, он всегда был атеистом), и особняк теперь будет моим, типа, я, хоть завтра, могу в него въезжать, дом полностью готов для комфортной жизни в нем. Я, естественно, поинтересовалась, как мужу удалось избавиться от вымогателя, неужели он все-таки обратился в полицию? На что, супруг опять повторил странную фразу про помощь бога. Тогда я задала резонный вопрос:
– Почему ты говоришь, что я одна буду переезжать в эти хоромы? Будем жить в особняке вместе. Андрюша, ведь, это ты мечтал о загородном доме, а я только ради тебя согласилась.
– На мое предложение я услышала опять какой-то бред сумасшедшего. Толком и не могу передать, но, смысл такой, мол, согласен, но об этом поговорим сегодня вечером. Еще я спросила, зачем понадобился мой паспорт? И вот здесь, приготовься, барабанная дробь…слушай ответ мужа:
– Оксана, паспорт мне понадобился, чтобы оформить на твое имя ячейку в банке, в которую я положил большую часть своих капиталов, которые раньше были оформлены на деда. В паспорт вложена бумажка, в которой указан банк и номер ячейки.
– Я была в шоке, стала спрашивать, зачем понадобились такие странные комбинации с деньгами? Муж думал, что я не догадываюсь, что деньги, которыми он пользовался, являются его собственностью, а вовсе не деда, как супруг мне «заливал». Но, Андрей не стал отвечать на мой вопрос, сославшись на страшную головную боль. Вместо этого супруг предложил, продолжить разговор вечером, когда он приедет в нашу квартиру. Типа, вот тогда и поговорим, будем планировать переезд в новый дом, собирать вещи, а сейчас ему надо срочно принять таблетку. Прекрасно зная, что у мужа приступы мигрени – довольно частое явление, я ушла, попрощавшись с ним до вечера.
– На обратной дороге в машине я в полном недоумении пыталась понять, зачем возникла срочная необходимость мне утром приезжать в особняк, если вечером «блудный попугай» вернется домой? Супруг меня так огорошил играми с перекладыванием денег, что я не успела задать ему этот вопрос. И, как потом оказалось, больше никаких вопросов я ему уже не смогу задать.
– «Гражданин сыщик» я рассказала все, как на духу, остальное вы знаете сами. Только я думаю, что мое признание вряд ли поможет следствию, скорее всего еще больше запутает.
– Оксана, ты не права. Мне, кажется, я понял…
Андрей на некоторое время задумался, потом твердым голосом произнес:
– Да, точно, разгадка смерти твоего мужа мне ясна. Первые смутные признаки, указывающие, что дело именно в этом, у меня возникли после разговора с Сергеем – другом твоего мужа. А теперь, я практически уверен: твой супруг сам сознательно выпил запрещенный препарат, то есть его никто не убивал, это был суицид.
– Ну, нет, я поспорю, с этим выводом я категорически несогласна. Надо совсем не знать моего супруга, чтобы сделать такой абсурдный вывод. Муж был удивительным жизнелюбом, никогда не унывал, если случались бытовые передряги, всегда ухитрялся во всех ситуациях найти положительный сторону. Подумай сам, зачем здоровому, богатому, в самом расцвете лет мужику ни с того ни с сего сводить счеты с жизнью? Смотри, если человек решается на такой шаг, разве он будет завозить в новый дом продукты, доводить до блеска чистоту в жилище? Правда, я не учла, может условие с продуктами поставил шантажист. Да, даже, если он и пообещал вымогателю, вовсе не обязательно выполнять, не с кого будет спросить. Нет, конечно, ему будет совершенно наплевать, что остается после него на земле, он будет думать о вечном…
Произнеся страстный монолог, Оксана вдруг поняла, что она лепит какую-то чушь. Откуда она на самом деле может знать, что ощущает и о чем думает человек в такой ситуации. Но неожиданно ее осенила другая версия произошедшего:
– Андрей, а может Катя решила расправиться с моим мужем, когда узнала, что сделка с дарением дома сорвалась?
– Оксана, давай я по очереди буду разбивать твои аргументы, доказывая, что твой супруг сам выбрал такой путь. Вот ты утверждаешь, что Звонарев по жизни был жизнелюбом. Хорошо, согласен – был, но полгода назад с ним что-то произошло, ты же сама мне говорила, что супруг стал просто другим человеком. Что-то стряслось, изменившее твоего мужа, что именно, я не знаю, но, по-видимому, что-то серьезное.
– Но, он же сказал, что вернется, что будем вместе жить в новом доме. Значит, все наладилось.
– Оксана, пойми, он таким образом просто успокоил тебя, чтобы ты не задавала лишних вопросов. Сама подумай, зачем было приглашать тебя в дом, если муж вечером собирался вернуться в вашу квартиру. Твой супруг, (у меня нет на это ответа) почему-то не оформил нормальное завещание, а решил весьма странным манером отдать тебе свои капиталы. Да, конечно, здесь много вопросов, почему именно так повел себя Звонарев.
– Андрей, я все же не понимаю, что же такое должно было случиться, не иначе что-то катастрофическое, чтобы сознательно самому уходить из жизни?
Оксана вдруг беспомощно заплакала, и сразу бесследно растаял образ сильной, уверенной в себе, самостоятельной женщины, какой она предстала в начале встречи. Сейчас Оксана больше напоминала ту девчушку, с которой они вместе учились в медицинском институте. Но, Андрей не стал утешать ее, вспоминая, как совсем недавно слезы принесли ему облегчение, а, кроме того, придали сил и энергии для ведения расследования.
Когда Оксана немного успокоилась, она взяла бумажную салфетку и вытерла еще не просохшие слезы, при этом размазав тушь по всему лицу. Но, видно, сейчас девушку меньше всего волновал внешний вид. И, несмотря на протесты Андрея, зачем-то стала оправдываться за свое, как она выразилась, истерическое поведение:
– Ну, смотри, Андрей, когда я была уверена, что смерть мужа вызвана либо насилием со стороны, либо тем, что он сам перепутал таблетки, я, понимала, что моей вины в этом нет. А сейчас я чувствую, за полгода до смерти супруга я просто обязана была уловить, что с ним произошла какая-то трагедия. Я не могу себе простить того, почему сама не смогла догадаться, что не может человек ни с того ни с сего на ровном месте так измениться. Получилось, пока ты меня не ткнул носом в такой, казалось бы, очевидный признак, я, будто слепая, не замечала этого. Прикинь, я считала странное поведение супруга заскоком, а, похоже, заскок был у меня самой. Боже, как представлю, что будь я повнимательней, все могло сложиться иначе! Вот-тогда, возможно, – нет, точно, вместе мы бы справились с бедой. У меня полная уверенность: я бы не дала мужу принять такой трагический выбор, поэтому теперь ощущаю себя виноватой в его гибели. Андрей, считай, ты задачу сыщика выполнил – нашел виновницу гибели моего мужа.
Андрей, наверно, как никто другой, хорошо понимал терзания Оксаны. Он прекрасно помнил, как тоже после гибели Юли винил себя в том, что не чувствовал чаяний любимой. За вечной суетой, какими-то мелкими, ничего не значащими проблемами, пропала тонкая духовная связь, восприятие желаний любимого человека без слов, на телепатическом уровне, как это было в начале их романа. Андрей помнил, как он снова и снова изводил себя воспоминаниями о последнем разговоре с Юлькой в ресторане. Корил себя за то, что желания любимой мерил на свой аршин. Стал доказывать Юльке, что свадьба – лишние хлопоты, и совершенно легкомысленно отнесся к вопросу о ребенке. А уж сколько раз клял себя в бессильной ярости, что не принял всерьез Юлькины рассказы о слежке. Но, этим горю не поможешь, прошлое не вернуть! Но, в тоже время Андрей понимал, что каждый человек сам должен осознать случившееся, и сам смириться с реальностью. Поэтому он не стал утешать Оксану, а просто слушал ее покаянный монолог.
После того, как Оксана выговорилась, собеседники еще некоторое время молча сидели в кафе, каждый был погружен в свое прошлое, которое уже нельзя изменить. Но теперь оба страдальца точно знали, как бы поступили, если бы у них был волшебный шанс, вернуться назад.
Андрей Северцев после окончания приема в клинике быстрым шагом направился к стоянке. Приближаясь к машине, он увидел, что недалеко от его автомобиля топчется Маргарита. Ее машины, которая последнее время обычно стояла рядом с его «Тойотой», сегодня не было видно.
– Интересно, кого она ждет? Наверно, того парня, с которым я ее не так давно видел вместе. Да, и вообще, какое мне до этого дело? Лезу в чужую жизнь, как наши кумушки-медсестры – рассердился на себя Андрей.
– Маргарита, ты чего мерзнешь? После напряженного трудового дня надо спешишь домой. Кстати, ты обратила внимание, за весь январь выдался первый настоящий зимний день? Слава богу, а то казалось, так и будет всю зиму слякоть.
Андрей начал разогревать машину, продолжая разговаривать с девушкой. Марго мялась, не решаясь сказать правду, что она тут делает.
– А, где твоя машина? Или ты кого-то ждешь? – ругая себя, что все же не выдержал, спросил Андрей.
– Я жду вас, Андрей Петрович.
– Меня? Мы же с тобой только 10 минут назад расстались в клинике? У тебя что, остались вопросы по поводу необычной реакции на лечение последней пациентки? – недоумевал Андрей.
– Нет, я хочу попросить вас, если не трудно, подвезти меня до дома, а то моя машина в ремонте, еле слышно промямлила Маргарита (вранье ей давалось с трудом).
– Маргарита, я рад бы, но, как назло, у меня на пять часов назначена встреча в следственном комитете, никак не могу опоздать.
– Ну, ладно, ничего страшного, доберусь на метро.
Видно было, что девушка огорчена, и добавив скороговоркой:
– До свидания, Андрей Петрович – она развернулась и решительно стала удаляться.
– Маргарита, постой! Мне пришла идея, ты, ведь, живешь у метро «Динамо», (я знаю, потому что несколько раз подвозил твоего отца). Так вот слушай: это как раз на полпути в следственный комитет. У меня там разговор, надеюсь, всего на несколько минут. Улавливаешь, если согласна подождать меня в машине, пока я переговорю со следователем, то я тебя в лучшем виде доставлю до дома.
Счастливая девушка без колебаний приняла предложение шефа. Первые минут десять ехали молча, в салоне установилась напряженная тишина. Андрей не мог понять, почему его вдруг охватила неловкость. Ему казалось странным, ведь, он с Маргаритой почти каждый день в клинике проводит по нескольку часов, всегда чувствует себя совершенно спокойно. А тут вдруг в салоне автомобиля боится случайно коснуться локтя Маргариты, его, как током дергает от ее случайных прикосновений.
Маргариту тоже удивляло, как она такая дерзкая и смелая вдруг становится кроткой клушей рядом с Андреем Петровичем. Так хотелось поболтать с ним не на медицинские темы, а просто о каких-то бытовых вещах. Например, узнать, как он встретил новый год, а еще интересней, с кем. Ее, конечно, распирало любопытство, очень хотелось спросить, почему Андрей Петрович до сих пор общается со следователем, но у Марго, как язык отсох. Наконец, Андрей Петрович заговорил:
– Маргарита, я что-то не обратил внимания, Рудольф Викторович уже уехал из клиники? Наверно, ждет тебя дома папочка, готовит к твоему приходу ужин?
– Андрей Петрович, папа живет сейчас отдельно, домой приезжает редко, только когда нужно взять какие-то вещи.
Андрей сделал вид, что Маргарита сообщила ему совершенно неожиданную новость:
– Неужели твой папа, наконец-то, женился?
– На свадьбу меня не приглашали, с женой не знакомили. Хотя от наших сестричек я слышала, что он живет с Натальей Сергеевной Кузнецовой.
Такой прямой ответ поставил Андрея в затруднительное положение, понимая, что своим вопросом вляпался не в свое дело. Он уже ругал себя за то, что залез в дебри непростых семейных отношений, прекрасно помня, как шеф предупреждал о негативной реакции дочери на женитьбу отца. Но, неожиданно обстановку в салоне разрядила Маргарита:
– Папа такой смешной, считает меня все той же вздорной девчонкой, непримиримой к его женщинам, какой я была сто лет назад. Он не берет в расчет, что я получила медицинское образование, поэтому прекрасно понимаю физиологические потребности еще не старого, здорового организма.
– Маргарита, причем здесь физиологические потребности, разве тебе в голову не приходит такая мысль: «А, если это любовь?». Или молодежь уже исключила «любовь» из своего обихода, осталась одна физиология?
– Нет, про любовь я тоже слышала, но у папы любовь была к моей маме, а любовь бывает у человека только раз в жизни, все остальное – чистая физиология.
Юношеский максимализм в рассуждениях Маргариты поставил Андрея в тупик. Он был не согласен с такой радикальной позицией девушки, но не смог сразу сориентироваться, какими аргументами парировать. На ум, как назло, не приходили примеры из жизни, которыми он бы в пух и прах разбил теорию Маргариты. Опять некоторое время ехали молча. Андрею казалось, что в тишине салона отчетливо слышно, как у него в голове со скрипом ворочаются несмазанные «шарики и ролики», ища нужные аргументы. К счастью, возникшая заминка в разговоре теперь не имела значение, потому что Северцев уже въезжал на стоянку у следственного комитета. Мысли Андрея срочно переключились с совсем неуместных, прямо скажем, дурацких разговоров о любви, на то, что он скажет майору Егорову.
Поднимаясь по лестнице, Андрей торжествующе предвкушал, как поразит своим расследованием майора Егорова. Самое главное, он докажет сыщику, что Юлька не имеет никакого отношения к деньгам Звонарева. Конечно, он может поиздеваться над глупой версией сыщика, будто Юлька припрятала деньги в банковской ячейке. Но Андрей решил, что будет великодушным, тем более что в истории исчезнувших денег Звонарева банковская ячейка каким-то боком все же присутствует.
Именно поэтому, Северцев прямо с порога кабинета следователя, едва успев поздороваться, вывалил на майора Егорова свою версию гибели Звонарева. Поскольку прямых доказательств у сыщика- самозванца не было, а только логические умозаключения, на основании которых он сделал вывод о суициде, то, естественно, ждал в качестве первой реакции бурный протест от профессионала. Каково же было удивление Андрея, когда майор, можно сказать, просто отбрил его:
– Андрей Петрович, вы, кажется, забыли, что я расследую убийство гражданки Васильевой. Когда вы мне позвонили, я понял, что вы нашли то, что меня интересует. Но, я вовсе не просил вас выяснять причину смерти Звонарева, меня интересовало другое – куда девались денежки этого господина. Я даже ставил вопрос более конкретно: «Не оказались ли деньги у вашей жены?», за что она и поплатилась жизнью. Кстати, насчет версии о самоубийстве Звонарева, полностью с вами согласен, я тоже пришел к такому выводу, только этот факт – ничтожно малая величина для моего расследования.
Упертость следователя, настаивавшего, по-прежнему, на своей идиотской версии, просто взбесила Андрея.
– Павел Павлович, я вам скажу, где эти деньги, и даже про банковскую ячейку сообщу, но только после того, как вы мне объясните, каким образом вы вышли на версию о суициде. Насколько мне известно, следствие по смерти Звонарева пришло к заключению, что он выпил запрещенные таблетки, по нелепой невнимательности.
Майор сначала было пытался препираться и говорить что-то типа: мол, он не обязан делиться такими сведениями. Но, здесь Андрей проявил настойчивость, сказав, что в таком случае он тоже не будет раскрывать итоги своего частного расследования, в конце концов он – не сыщик, а обычный врач-гинеколог. В результате, майор сдался и сообщил:
– Пытаясь исключить связь между смертью Звонарева и гибелью вашей жены (поскольку вы мне сами сказали, что ваша жена увязывала слежку за ней со смертью своего клиента), я поднял материалы с расследованием смерти Звонарева. Там в досье я обнаружил заключение патологоанатома, в котором обратил внимание на опухоль простаты. Мои ребята нашли клинику, в которой наблюдался Звонарев. Выяснилось, что опухоль обнаружили где-то за полгода до его смерти, а за месяц до его гибели был поставлен диагноз, что опухоль – злокачественная и, как сказали врачи, неоперабельная. Но, хоть этот факт не имеет значения, расскажите тогда и вы, Андрей Петрович, как выяснили, что имело место самоубийство. Чисто интересно, как врач-гинеколог занимался этой ерундой вместо того, чтобы искать, куда ваша жена спрятала деньги.
– Я действовал от обратного, сначала обнаружил, куда девались деньги, а потом пришел к выводу, что Звонарев сам раздавал деньги, кому хотел их оставить, вместо того чтобы по-человечески написать завещание.
И Андрей поведал следователю, у кого сейчас находятся капиталы Звонарева. Однако, сначала он решил не вплетать в свой рассказ Малиновского Игоря Евгеньевича, да и о Кате тоже не упоминал, посчитав, что не за чем следователю знать то, что не имеет отношение к деньгам Звонарева. Самое главное, свою задачу он выполнил, снял нелепое подозрение со своей Юльки, а остальное не имеет значения. Надо сказать, майор Егоров слушал Андрея поначалу с ехидной улыбочкой (мол, чего можно ждать от врача-гинеколога), но к концу «одиссеи» врача, вошедшего в роль сыщика, на лице Егорова уже читалось удивление, смешанное с уважением. Андрею этого было достаточно, чтобы простить майору все его глупые версии.
Тем не менее, следователь все же еще попытался отстоять честь мундира, стараясь подловить Андрея на некоторых фактах, показавшимися ему подогнанными:
– Андрей Петрович, не понял только, а как вы узнали, что в день смерти Звонарева к нему в дом приходила жена и его друг, потому что я читал в досье следователя, что посетителей у него не было.
Андрей, чтобы не вдаваться в подробности, и опять же не впутывать сюда старика Малиновского, соврал, чтобы выкрутиться.
– По вашему поручению, Павел Павлович, я перерыл весь дом в поисках флешки, нашел-таки одну, случайно завалявшуюся в ванной. На этой флешке оказались нарезки, снимаемые Юлей для портфолио в день смерти Звонарева. На снимки случайно попали жена Звонарева и его друг.
Но дотошный следователь не успокаивался:
– А как вы узнали, что на снимках изображены жена и друг? Помимо этого, вы должны были выяснить, где их искать?
Пришлось Андрею все же вскользь упомянуть Малиновского.
– Оказалось, я знаю деда Звонарева, вот он мне и объяснил, кто запечатлен на снимках, и где их можно найти.
Но Егоров никак не мог угомониться:
– Надо же, как странно получается: вы, Андрей Петрович, случайно были знакомы с дедом, случайно обнаружили флешку, доказывающую, что с свой последний день Звонарев встречался и с другом, и с женой. Да, еще забыл отметить самое главное – посетители выложили вам, как на духу, что перед смертью Звонарева получили от него деньги. Мне кажется, слишком много случайных совпадений. От полиции жена и друг почему-то скрыли эти факты, а вам все рассказали, получается, как в детективном романе, в реальной жизни так не бывает. Еще такой вопрос: «А зачем вам понадобилось проводить это расследование?».
