Валентина Александровна Сегида
Не идеальная я
Глава 1
– Тётя Ася прилетела.
– А я тут при чём?
– Её нужно встретить и привезти к нам.
– Ну мам, я ещё сплю. Давай я такси закажу.
– Просыпайся, уже почти десять. Ты всю жизнь проспишь. А тётя Ася в такси не поедет, дорого. Будет твои деньги экономить и пойдет искать автобус. Ты же её знаешь.
– Знаю… А почему её папа не встречает.
– Форс-мажор. Рейс на пять часов задержали, папа уже на работе, у него там что-то важное.
«Что может быть важнее тёти Аси?» – подумала я, но промолчала.
– Мам, ну у тебя же есть кого попросить, почему я?
– Да потому что в пятницу в это время не занята только ты. Так что поднимайся и езжай в аэропорт. Я сейчас скину тебе её номер телефона. Она тебя ждёт.
– Да я даже не знаю, как она выглядит. Я забыла, когда мы последний раз виделись?
– Она сама тебя узнает, я им фотографии отправляю регулярно. Родственникам не безразлична твоя судьба, даже если они живут далеко. В отличие от тебя. Тебе, дочь, на всех наплевать, включая меня, – в голосе мамы появились нотки драмы, и я, опасаясь, что сейчас польётся море упреков, скоропостижно согласилась ехать спасать тётю Асю от опасностей большого города.
А как хочется ещё поспать. Я заснула под утро. И пусть мама считает меня безработным паразитом, но я учусь. И почему мне должно быть стыдно, что я могу не работать? Я своё отпахала. Успешная карьера главбуха не принесла мне ровным счётом ничего, а только обогатила моего бывшего мужа. Я больше так не хочу.
Делать нечего, я встаю. Натягиваю спортивный костюм поверх пижамы, умываюсь и плюхаюсь в кожаное кресло автомобиля. Навигатор показывает пятьдесят три минуты до аэропорта. Отличное начало дня.
– Чёрт! – с сожалением вспоминаю, что не поздравила маму с днём рождения. Собственно, приезд тёти Аси приурочен именно к этому мероприятию. В масштабах нашей семьи мамин юбилей – это грандиозное событие, на которое собираются родственники из всех уголков России. Большую часть этих родственников я видела в раннем детстве и, в отличие от мамы, общаться с ними не стремилась.
Сегодня вечером под прикрытием празднования юбилея будут проходить негласные смотрины Валеры. Мне самой это не нравилось, но я обещала маме быть со своим кавалером. Она крайне настойчиво намекнула, что лучшим подарком для неё будет знакомство с потенциальным зятем. Но я купила маме дорогущую хлебопечку на случай, если зять подкачает.
Неделю назад у нас с Валерой состоялся разговор.
– Мама приглашает тебя на свой юбилей.
– Я польщен. Буду.
Мы сидели с ним на ступеньках крыльца дома поздним вечером и пили глинтвейн.
– Чего ты переживаешь? Это ж мама.
– Мне не нравится, что она лезет в мою жизнь.
– Я ей понравлюсь. Я же красавчик, – Валера подмигивает мне и расплывается в улыбке. – Только в пятницу у меня совещание в Москве, я прилечу в шесть. Могу не заезжать домой, мчать к тебе на помощь. Буду излучать любовь, и материнское сердце успокоится.
– Не уверена. Но мне всё равно.
Мы живем вместе уже полгода. Я счастлива как никогда в жизни. И я даже думать не хочу, что будет дальше и насколько хорошо мы друг другу подходим. Мама молчит и свое недовольство держит при себе, но я его чувствую. Я прекрасно знаю, как это – когда мама тобой недовольна.
В машине играет «Эльдорадио». Я слушаю лирические напевы и улыбаюсь. Моя жизнь прекрасна и удивительна. Я люблю и любима. Немного волнительно от предстоящего мероприятия, но в любом случае оно ничего не изменит в моей жизни. Я поздравлю маму, отвечу на бестактные вопросы от дальних родственников, а потом уеду в свой идеальный мир. И там меня никто не достанет.
На подъезде к Пулково я набираю номер телефона, но он вне доступа. Боже, как же я отвыкла от таких сюрпризов. Всё моё детство папа встречал, искал и провожал маминых родственников, друзей детства или просто хороших людей, которые в городе проездом. Очередной раз вздыхаю, паркуюсь и иду искать свою троюродную бабушку. Кажется, так называется мамина тётя для меня?
– Оля! Я здесь! – выскакивает на меня из-за колонны перехода хрупкая старушка интеллигентного вида в берете.
– Тётя Ася? Я вас не узнала!
– Так откуда тебе меня помнить. Спасибо, что встретила старуху.
Я ловлю себя на мысли, что вот сейчас могу грузить чемодан какой-то чужой бабушки. Вообще не уловила ни одной схожей черты с воспоминаниями детства.
– Как долетели? – пытаюсь я поддержать разговор, пока мы едем по Московскому проспекту.
– Да нормально. Я последний раз летала тридцать лет назад. Спасибо, мама твоя билеты купила и приказала лететь, так бы умерла, а Петербург не увидела.
– Маме невозможно отказать.
– Твоя мама – святая женщина. Столько добра всем нам сделала. Расскажи про себя. Как Валера, сделал предложение? С детками лучше не тянуть. Тебе же уже тридцать пять?
– Э-э-э. Я работаю над этим.
Как же они мне все надоели с этим вопросом и жалостью во взгляде. Можно подумать если я не родила, то вообще не человек и не заслуживаю счастья. Настроение испортилось вмиг.
– Ты в церковь ходишь? Надо к Тихвинской иконе съездить, у неё все деток просят, и Бог их слышит. Я очень жалею, что у меня детей нет.
– Зато у вас племянников человек десять, если я не ошибаюсь.
– Да, они мне как дети.
– Вот видите.
А дальше всю оставшуюся часть пути тётя Ася рассказывает мне новости про родственников. Я охаю, ахаю и поддакиваю, нет смысла ей говорить, что мне не очень интересно слушать про тех, кого я не знаю.
Я останавливаюсь у мамы во дворе и высаживаю родственницу. Тётя Ася обнимает меня и кладёт мне в руку холщовый мешочек.
– Там бабушкин крестик. В церковь сходи, исповедуйся, а потом надень и носи не снимая. Он тебе поможет понять, где правда, а где происки дьявола.
Тётя Ася уходит, оставляя меня в полном раздрае. Я кладу подарок в сумку, сажусь в машину и уезжаю. Я не хожу в церковь, а разговоры про веру и Бога мне в тягость. Я их не понимаю. И не хочу понимать. Я хочу, чтоб меня оставили в покое и не лезли со своими советами, как же мне жить правильно.
В унылом настроении я ехала домой и понимала, что это только начало.
– Привет! Проснулась?
– Не только проснулась, но и уже успела поработать таксистом.
– Как интересно. И много смогла заработать?
– Нервное расстройство.
– Что случилось? – голос Валеры из спокойного и расслабленного вмиг становится серьёзным.
– Да ничего особенного.
– Я вылетаю раньше на два часа, и это значит, мы поедем вместе к родителям. Скоро буду, держись.
– Вот это отличная новость, первая за сегодня.
Милый дом встречает меня привычной тишиной. Как же я люблю эту старую деревянную избу. Он пропитан любовью и покоем, и тут же забываю про маму, тётю Асю и собственное несовершенство. Мой маленький мир прекрасен, стабилен и любим, а что там, за забором, меня не особо тревожит.
Я иду варить себе кофе и сооружаю схематичный завтрак. В этих обыденных делах я ловлю баланс, успокаиваюсь и улетаю в свои неспешные планы и фантазии. Я чувствую в себе силы пережить сегодняшнее пати у родителей.
В пять часов я, уже нарядная и с хлебопечкой, стою на крыльце и жду Валеру. Телефон у него выключен, и я начинаю волноваться. Снег тонким слоем запорошил землю, создавая одно сплошное белое покрывало. Вполне вероятно, что завтра всё растает, – питерская погода непредсказуема, но сейчас можно насладиться этой красотой. Ноги в туфлях немного подмерзают, я не планировала гулять. Я собиралась сесть в такси и красивой приехать к маме, чтоб хоть этим её порадовать.
«Поезжай без меня. Я буду позже. Извини», – приходит смс от Валеры. А чудо было так возможно. Я уже успела размечтаться, как мы вместе приедем и мой любимый всех очарует. Ну да ладно. Валера старался как мог, но с его работой такие неожиданности в порядке вещей.
– С днём рождения, мамуля!
– Ты одна? Я так и думала.
– Валера будет позже, он обязательно приедет тебя поздравить.
У родителей дым коромыслом. Меня всегда удивляло, как эта крохотная квартира способна выдержать такое скопление людей. В зале накрыт стол, он ломится от еды. Конечно, мама три дня потратила на его приготовление. Я не понимала, зачем в век ресторанов устраивать такие застолья? Кому нужны эти посиделки за столом, переедание и непересыхающая река тостов и воспоминаний?
Я и забыла, как велика наша семья. Мне удавалось последние десять лет прогуливать такого рода мероприятия. Я забегала в начале на полчаса, дарила подарок и убегала, ссылаясь на вечную занятость. Тогда у меня были муж и официальная работа, а значит, и мамино уважение.
– О, и ты тут! Неожиданно. Как дела?
– Да всё отлично, не жалуюсь.
Мой двоюродный брат Стёпа уже успел поднабраться спиртного и теперь подсел ко мне для бесед. Мама говорила, что у него сложный развод, и просила быть терпимой к его невыносимости.
– Твоя мама сказала, что у тебя роман с папиком, может, с работой поможешь, а то у меня сейчас сложные времена.
Вот за это я и не люблю семейные тусовки. В одном предложении тебя просят помочь и оскорбляют одновременно.
Меня спасает мама и увлекает на кухню. А потом мне удается ускользнуть в свою бывшую комнату. Там мало что изменилось с тех пор, как я тут жила. Сегодня здесь будут ночевать все те, кто приехал поздравлять маман издалека.
От Валеры нет вестей, и я с тоской смотрю на часы: сколько мне прилично здесь пробыть, прежде чем можно сбежать? Я собираюсь максимально долго просидеть в своей комнате.
– Ты чего тут спряталась?
– Пап, ты же знаешь, что я не очень люблю такие мероприятия.
– Знаю, дочь. Но для мамы это важно, так что пошли, сейчас поросенка понесут.
Я опять за столом. Всё вкусно, но кусок не лезет мне в горло. Остаётся только пить, и я щедро наливаю себе красное вино в бокал.
Справа от меня двоюродная сестра Ира, у неё двое маленьких детей и она увлечена ими. Слева – дядя Петя, он увлечен коньяком и спором с дядей Борей. Я как бы есть, но меня нет, и меня это более чем устраивает. Я смотрю по сторонам и думаю, с кем бы я могла хотя бы просто поболтать? Напротив – мой родной брат Витя с женой и пятилетним сыном. Вот с ним бы я с удовольствием перекинулась парой слов, но к нему не подступиться. Мама держит меня в курсе жизни каждого члена семьи, хоть я и не прошу. Но кто я, чтоб спорить с мамой? Она рассказывает, я слушаю. Видимо, и они в курсе моих жизненных изменений, я ловлю на себе любопытствующие взгляды.
Тётя Ася в клане старшего поколения взяла власть в свои руки и уже митингует против Путина. Разговоры о политике в одном конце стола, за жизнь – на другом, но все они чередуются с тостами за мамино здоровье. Её здесь искренне обожают. На место Иры неожиданно подсаживается папина сестра, и начинается допрос с пристрастием. Мама с ней общается не так плотно, как той бы хотелось, и я послушно утоляю её информационный голод.
Через два часа я, изрядно выпившая и уже не такая чувствительная к вопросам, получаю очередную смс от Валеры – «Соня заболела, я к ней еду. Извинись за меня перед родителями. В следующий раз их очарую. Целую, ночевать буду с Соней. Её мать в отъезде». И целующий смайлик.
С одной стороны я расстроена, но с другой испытала облегчение. Смотрины – дело нервное, да и ещё в таком обширном составе. Я потихоньку вылезаю из-за стола и иду на кухню ловить маму. Дело близится к торту, а значит, она скоро придёт доставать «Наполеон». Празднование продлится до самой ночи, но вот после чая официальная часть может считаться законченной.
– Мам, я скоро поеду. Всё было вкусно, ну как у тебя всегда бывает.
– Почему так скоро? Ничего и не поела.
– Я всё пробовала, а «Наполеон» возьму на вынос, если можно.
– Почему ты спешишь уйти?
– Я устала. У Валеры дочка заболела, он сегодня не приедет. Валера передал тебе поздравления и извинения, что так сегодня получилось.
– Понятно. Езжай, если тебе так невыносимо скучно на семейном празднике.
– Ну мам, ты ж меня знаешь. Я тебя очень люблю. Но все эти застолья не для меня.
– Семья – это самое дорогое, что есть у человека. Мне очень жаль, что ты этого пока не понимаешь. Там в холодильнике тебе два контейнера стоят, а если хочешь «Наполеон», то жди, пока я его на стол поставлю и свечи задую.
– Спасибо мам, я тогда без торта.
Я обнимаю маму на прощание и уезжаю домой. Отстрелялась и, как мне кажется, отделалась малой кровью.
Глава 2
Я просыпаюсь одна. Зябко. Накрытая двумя одеялами и с включенным на максимум обогревателем, я всё равно не могу согреться. Конечно, второй этаж этого дома не предназначен для проживания зимой. Сейчас начало декабря, ночью стойкий минус. Через щели старого сруба всё тепло выдувается мгновенно. Термометр внутри показывает плюс пятнадцать градусов. Внизу есть печь, там значительно теплее, но мне нравится спать тут.
Строители утеплили дом осенью, сделали водопровод и канализацию. Но я так не хотела ничего менять в этом доме, что каждый этап модернизации воспринимала с болью в сердце. Будь моя воля, я б жила с деревянным туалетом в коридоре и ржавым рукомойником в углу. Да и со старой баней во дворе. Лишь бы ничего тут не менять. Я так боялась потревожить ауру этого дома, что предпочитала мириться с тем, что есть. Но теперь тут жил Валера и ему требовалось больше комфорта.
Смешно звучит – мужчине нужны лучшие бытовые условия, чем мне. Но это факт. Когда я наотрез отказалась отсюда переезжать в другой – нормальный по словам Валеры – дом, он удивлённо посмотрел на меня и сказал:
– Ты меня не перестаёшь удивлять. Серьёзно? Ты собираешься жить в этом старом сарае без удобств. В двадцать первом веке, когда я могу купить или построить тебе любой дом? Ну или снять. Ты можешь выбрать всё, что пожелаешь, а ты уперлась в эту развалюху, и всё.
– Как ты не понимаешь, я люблю этот дом. Я в нём счастлива. Это наш мир, и он мне дорог. Тем более ты сам сказал, что жить здесь удобно – Соня всегда рядом. Десять минут, и ты можешь увидеть дочь. Давай ещё немного тут поживем, а потом переедем? Ты всё время на работе, или в командировке, или с Соней. А меня бытовые трудности не пугают.
– Ты сумасшедшая. Хорошо, поживём тут до холодов. Но завтра я пришлю сюда Олега с бригадой, пусть сделает этот дом пригодным для житья нормальных людей. Меня, например.
Этот разговор состоялся в конце лета. С тех пор дом стал значительно комфортнее. Валера привык и махнул на меня рукой. А я была счастлива, что не нужно съезжать.
Я плотнее укутываюсь в одеяло и пытаюсь ещё немного поспать. Но солнце за окном так ярко светит, что спать не получается. Именно сейчас луч солнца скользит по моему лицу и заставляет отвернуться к стенке. Но краем глаза я всё же успеваю увидеть чистое небо за окном, поразиться его пронзительной голубизне в лучах утреннего солнца. Или уже не утро? Сколько я спала?
За те полгода, что мы вместе живем, дом успел обрасти нашими вещами. К огромной кровати, которая недавно стояла одна, добавились шкаф, комод с зеркалом и пара тумбочек.
На полу кучками лежат мои книги и буклеты из разных строительных магазинов. Я вот уже полгода как не работаю в большом доме, но новую работу не нашла. Честно говоря, я не сильно и старалась. Мне нравилось учиться. Я постигала азы «Автокада», изучала строительные материалы, а также СНиПы и разрешительную документацию на перепланировки. Я купила кучу книг про интерьеры и притащила домой сотню буклетов со всевозможных выставок. Я обрастала печатными изданиями значительно быстрее, чем успевала их переработать в знания. Но ничего не могла с собой поделать, я тащила в дом всё, что могло мне пригодиться в дальнейшей работе.
Заснуть дальше не получается, и я нехотя встаю с кровати. Всё ещё кутаясь в одеяло, я пытаюсь найти телефон. Но безрезультатно. Бросив эту затею, я спускаюсь на первый этаж.
У самой лестницы стоит старый сундук, разобранный на части и ошкуренный мной почти до белизны. Ещё одно моё новое увлечение – это изготовление интерьерных вещей своими руками. Окунувшись в мир дизайна с головой, я поняла, что мне очень нравится делать необычные вещи своими руками. Сейчас я была увлечена сундуком, точнее, его обновлением. Для этого у меня были отдельная кучка книг, ящик с инструментами и целая батарея банок с морилками, красками и лаками. Это всё базировалось в коридоре под лестницей.
На первом этаже значительно теплее и пахнет старым деревенским домом. Внизу нет электрических обогревателей, тут тепло идёт от большой русской печи. И даже не прикасаясь к ней, я знаю, что она тёплая. Сбросив одеяло на пол, я иду умываться.
Стоит рассказать, как изменился старый дом и каким образом я придумала ввести в него водопровод и канализацию. Когда я озвучила свою идею Валере, он сначала насупился, задумался, а после трёх минут тишины начал громко смеяться. Я, конечно же, ещё нарисовала, как должна выглядеть моя идея, и дала Валере пачку рисунков. Он со смехом перебирал их раз за разом и никак не мог остановиться.
– Это ты сама придумала? – спросил он, когда смог успокоиться. – А что, это будет эффектно, только чур сама Олегу объясняй, как всё это сделать.
А потом ещё долго ржал, кружил меня по дому и требовал любви прямо сейчас. В общем, у нас с Валерой часто обсуждения заканчивались именно так. Мои аргументы растворились в его безудержной страсти, и он разрешил переоборудовать веранду в ванную комнату.
Надо сказать, что веранда дома была крошечной пристройкой, не имеющей общего фундамента с самим домом. Видимо, она строилась как летняя кухня, значительно позже самого дома. Прямоугольное десятиметровое помещение, три стены которого имели большие окна, а последняя стена – это стена дома. Вход на веранду осуществлялся из комнаты первого этажа. Я туда редко заходила, поэтому, придумав сделать из нее ванную, я, по сути, ничего не теряла.
Дверь на веранду я оставила старую, изнутри комнаты первого этажа ничего не поменялось. Снаружи тоже, фасад дома остался прежним. А вот то, что сейчас было скрыто за дверью, впечатляло всех, кто заходил туда впервые.
Вот и сейчас, заходя в ванную, я вспоминаю, с каким скептицизмом слушал меня Олег, как пытался отговорить вначале. А потом, когда дослушал до конца, загорелся и с энтузиазмом придумывал техническое решение для моей смелой идеи. Сложнее всего было утеплить веранду так, чтоб не менять внешний вид фасада дома. Но мы с этим справились. Сделанная из говна и палок, веранда не была предназначена для нахождения там в холодное время года. И уж тем более она не была предназначена для водных процедур. Щели в стенах. Прогнившие доски пола. Полуразвалившиеся рамы окон. В какой-то момент я сама подумала бросить свою идею и просто поставить душевую кабину в коридоре, как предлагали строители и здравый смысл. Но нет! Я зажглась и заставила поверить Валеру, а затем и Олега, что я не сумасшедшая, а художник. Я так вижу.
Мы завели водопроводные и канализационные трубы через пол, попутно перебрав его и утеплив. Сняли окна и изготовили в размер такие же деревянные, но по современной технологии. А затем тонким современным утеплителем обшили стены изнутри, украв у площади пола не больше десяти сантиметров по периметру. Проделав все нужные технологические процедуры, стены обшили деревом. Внешне они напоминали старые амбарные доски, посеревшие от времени. На пол уложили белую шестиугольную кафельную плитку, предварительно собрав тёплый пол.
И сейчас я стояла босыми ногами на тёплом полу и мне не было холодно. По центру комнаты стояла ванна, и я собиралась в неё залезть. Старая чугунная громадина была найдена мной на барахолке. Начало девятнадцатого века. Отреставрированная руками мастера, она идеально подходила этому месту. Черная снаружи, она стояла на металлическом каркасе. Сложное крепление нарисовала я, а выковал его один кузнец-очумелец, опять же найденный на просторах интернета. Он сделал овальное крепление для шторки на потолке. Теперь залезая в ванну, при желании можно было использовать её как душ, закрывшись со всех сторон плотным прозрачным пластиком. Что я сейчас и собиралась сделать. Я переключила рычаг настройки душа с крана на лейку и встала под струи тёплой воды, текущей сверху. Конструкция ванны была уникальной, я придумала её сама и очень этим гордилась. Она оказалась не только красивой, но и очень удобной. Пожалуй, у неё был только один недостаток – мы с Валерой туда не помещались вдвоём, размеры не позволяли. Но это пришло нам в голову один раз и особой грусти от отсутствия такой возможности мы не испытали.
Помимо ванны с одной стороны у единственной стены стояла раковина с зеркалом, а с другой унитаз. Кого-то бы смутило мыться при трех огромных окнах, но этот кто-то – не я. На каждом окне были деревянные жалюзи, и при желании их можно было закрыть. Но я этого не делала, мне нравился естественный свет, тем более я точно знала, что высокий двухметровый забор по периметру участка скрывает весь дом от посторонних глаз. Вот и сейчас яркое декабрьское солнце пробивается сквозь деревья и так и норовит попасть в глаза.
Этот день похож на все предыдущие, и я мечтаю, чтоб и на многие следующие. Мне нравится то, как я сейчас живу. Кто бы мог подумать, что год назад я пребывала в глубочайшей депрессии. Мой муж ушёл к другой женщине после тринадцати лет брака. Я не представляла, как жить дальше, и не надеялась на скорое счастье. Но жизнь меня удивила, и сейчас я живу куда более полной и интересной жизнью, чем последние десять лет. Странная штука жизнь, никогда не знаешь, что она тебе приготовит.
Так где же всё-таки мой телефон? После душа с кружкой кофе я сидела в кресле-качалке и предавалась размышлениям. Улетать в мир фантазий и воспоминаний – это я люблю. Зависнуть между выдумкой и реальностью – моё излюбленное занятие. Вчерашний день, хоть и пошел не по плану, оставил приятные воспоминания. И где Валера? Он, наверное, звонил и опять будет ругаться на то, что я не слышу телефон. Очень не хотелось вставать и шевелиться, но телефон сам себя не найдёт, а дела не сделаются. Их у меня на сегодня целая куча.
Я нашла телефон в сумке в коридоре, там же были два контейнера – один с котлетами, а второй с оливье. Отличный у меня будет завтрак, подумалось мне, и я достала холодную котлету рукой и тут же засунула её в рот. С наслаждением проглотив ещё две, я оставшиеся засунула в холодильник и вернулась в дом.
Три пропущенных звонка, можно даже не смотреть от кого – мама, Машка и Валера, с лёгкостью угадала я. На часах одиннадцать. Суббота. Вот чего им не спится? Это я про маму и Машку.
Сначала я позвонила Валере, но он не взял трубку. Спустя минуту пришло смс: «Занят. Позже наберу. Всё норм». Я уже перестала удивляться и злиться таким ёмким сообщениям. Это ещё хорошо, что он мне написал. Для него вообще нормой было не отвечать, когда он занят. Да я и злиться на него не могла, я утопала в нежных чувствах и легко могла сама себе придумать сопливый подтекст в его коротких фразах. Он любит меня и всячески это доказывает поступками. А то, что у нас отношения не как у всех, так я уже привыкла. Ну и что значит «как у всех»? Все живут по-разному, выстраивая свой хрупкий мир под себя.
Мой мир сейчас – это Валера и этот старый дом. Надеюсь, в ближайшее время у меня появится новый проект. Валера женится на мне и у нас будут дети. Я в это верю, хоть предложение ещё не поступало. Ему нужно время, а я никуда не спешу. Впереди столько всего прекрасного. Мне достаточно сейчас этого для счастья. И то, что он ещё в процессе развода, меня не смущает. Валера сказал, значит сделает. Он такой – человек слова. Прошло ещё только полгода. Главное, что у нас любовь!
Я опять улетела в мир грёз, но настойчивое жужжание телефона вывело меня из этого состояния. Мама в свойственной ей манере начала с главного:
– Я не хотела тебе вчера ничего говорить, думала, что вдруг ошибаюсь, но нет. Мы с папой за тебя волнуемся. Ты опять связалась не с тем мужчиной. Ему на тебя наплевать, он не ценит твоих родственников и живёт своей жизнью. А тобой только пользуется, пока ты ему не надоешь. Он наиграется и вернётся к своей жене, а ты опять останешься одна с разбитым сердцем, депрессией и без денег.
Я потеряла дар речи от этих слов и продолжала слушать маму, которая пятнадцать минут мне в подробностях рассказывала, как она пришла к такому выводу. И то, что он вчера так и не появился на её дне рождения, окончательно убедило её в своей правоте.
– Вы уже полгода вместе, но он так и не нашёл времени с нами познакомиться. Да и что мы, старики, его даже твоя Машка не видела. Ты живёшь в своем фантазийном мире, в общем-то, как и всегда. Но тебе уже не двадцать лет, пора научиться думать о своём будущем. Ты рожать во сколько лет собираешься? Да и от кого? У тебя нет времени тратить его на неподходящих мужчин. На женатых мужчин! Мы с папой этому тебя не этому учили.
– А чему вы меня учили? – только и смогла я сказать, когда стала приходить в себя. Мне было очень обидно слышать от мамы эти слова.
– Мы учили тебя быть честной и независимой. Нельзя строить семью с человеком, у которого уже есть семья! А ты всего лишь молодая красивая игрушка, которую он купил. Ты опять растворилась в мужчине и живёшь его жизнью. Ты ни с кем не общаешься, никуда не ходишь. Сидишь в чьём-то старом доме и целыми днями ждёшь его. Работы у тебя нет. Будущего тоже нет.
– Мам, зачем ты так? Ты только что меня содержанкой назвала.
– Так и есть. И раз ты этого сама не видишь, я тебе говорю. Мне со стороны видно.
– Перестань лезть в мою жизнь! Критиковать всё, что я делаю! Перестань думать, что ты лучше знаешь, как мне жить! Я что должна делать? Бросить его, ты этого хочешь?
– Я хочу, чтоб ты вернулась с небес на землю и включила мозги. Долгое пребывание в розовых соплях может дорого тебе стоить. Если он тебя любит и у вас всё серьёзно, он должен развестись.
– Он разводится, только это всё не быстро. У него вопросы опеки и денег еще не решены.
– Вот ты глупая, неужели не понимаешь, что когда мужчине надо, он решает такие вопросы быстро. Он не спешит, потому что с тобой так можно!
Больнее всего попала в цель эта последняя мамина фраза.
– Как со мной можно?
– Можно без обязательств. Ты бесхребетная. Уважающая себя женщина не стала бы заводить отношения с человеком, который ещё не разобрался в прошлых отношениях.
– Он разобрался, он любит меня! Он живёт со мной! Он выбрал меня!
– На самом деле это все твои фантазии. По факту он с тобой просто спит. А ты, дурочка, придумала всё остальное. Ты можешь обижаться на меня сколько хочешь, я – твоя мать и моя задача – тебя защищать. Пусть я говорю глупости и гадости, как ты считаешь. Я на твоей стороне. И руководствуюсь фактами. А они таковы, что он до сих пор живёт жизнью своей семьи. Не развёлся и, вполне вероятно, не собирается этого делать.
Дальше я слушать не могла и выключила разговор.
Мама вмиг испортила мне настроение. Я искренне верила, что все её обвинения – чушь собачья. Но мне было так обидно, ну что, сложно за меня порадоваться? Я такая счастливая сейчас. Но нет, надо обязательно сказать мне своё мнение про мою никчемную, по ее мнению, жизнь. Мне не требовалось убеждать маму в её неправоте. Мне хотелось, чтоб она просто оставила меня в покое и держала своё мнение при себе.
Кофе остыл. Настроение на нуле. Но телефон завибрировал у меня в руке и вывел из транса. Это была Машка.
– Але! Давай рассказывай. Всё утро жду рассказа, как вчера прошли смотрины! Мама офигела? И что сказала? А! Ты дрыхнешь? Бессовестная лентяйка, мне бы так! – тараторит в трубку подруга, а на заднем фоне я слышу лай собаки, визг детей и «Смешариков» на максимальной громкости.
– Привет! Фиаско, это было фиаско. Валера не пришёл, Соня заболела, и он поехал к ней. Мама была в бешенстве, но, как могла, держала лицо. Все ж родственники приехали смотреть на новую удачную партию для её дочери-разведёнки. А тут упс. Верни меня в адекватность, мама только что полчаса меня с грязью смешивала. Содержанка я бесхребетная, если коротко, – говорю я и начинаю в красках описывать нашу беседу. А потом и весь вчерашний вечер.
– И знаешь, самое обидное, что я-то её понимаю. У неё своя правда, поколение такое. Штамп в паспорте во главе всего. Ну а мне-то что делать? Не могу же я маму заблокировать? И не звонить ей. Но раз сегодня прорвало на настоящие эмоции, мне теперь каждый раз при общении слушать её мнение про Валеру и мою жизнь?
– Да забей ты. Что, маму свою не знаешь? Ей бы лишь бы тебя спасти и воспитывать.
– Легко сказать, но она ж скоро и в тебя вцепится, чтоб меня образумить. Как её угомонить?
– Найди работу. Что у тебя на этом фронте?
– Да ничего, я её и не искала. Я учусь. И мне так нравится, ну ты знаешь. Мне сейчас вообще всё нравится в моей жизни. Можно попробовать, но опыта у меня немного. И я думала после Нового года начать искать.
– Как же я тебе завидую. По-белому, естественно, – говорит Машка, а потом зажимает трубку и кричит в сторону, – Фу! Джек, брось мой сапог. Я кому сказала, чудище ты лохматое. Ещё одни сапоги, и ты пойдешь жить на помойку!
– Думаешь, мама отвянет, если я найду работу? И её станет меньше волновать, что Валера долго разводится? Вот как ей объяснить, что чувства мне важнее, чем штамп в паспорте? Я уже была замужем, ну не было там счастья для меня.
– Твоя мама меркантильна донельзя, как только будет мнимая финансовая независимость, градус накала спадет. Скажи ей ещё, что ты стала тырить семейные деньги и откладывать их на сберкнижку, и она будет счастлива.
– Ты прикалываешься? Мне не нужно тырить, у меня целая тумбочка налички, могу тратить. Валера не жмот, а даже наоборот.
– Твоя мама этого не знает. Ей кажется, что он тобой пользуется, а ты в облаках. Скажи ей, что откладываешь деньги на чёрный день, и она решит, что ты поумнела.
– Ладно. Ну а ты что думаешь?
– О чём?
– Про его развод? Он реально долго это делает.
– А ты его спрашивала, что происходит?
– Нет. Он такие вопросы очень не любит.
– Так спроси.
– Как спросить? Чтоб это в скандал не превратилось?
– Мне тебя учить?
– Ну, посоветуй, ты ж психолог человеческих душ.
– Чтоб задать неприятный вопрос и не отхватить люлей, нужно мужика максимально расслабить. Мне ли тебя этому учить? Делаешь романтический ужин, садишься с винчиком на это ваше крылечко и, глядя вдаль, ненароком спрашиваешь…
– «Развёлся ли ты»?
– Блин, мать, ну так в лоб нельзя. Надо ненавязчиво так сказать, а давай твоих друзей позовём к нам в гости. И детей. И их детей. Ну что-то устроим такое. Скоро Новый год… очень показательное время. Где мужик в Новый год, там у него и семья.
– У него день рождения четырнадцатого декабря. Юбилей. Может, замутить семейный ужин в ресторане?
