Вадим Меджитов
Научная логика
Но все равно все здесь было крайне пушистым и милым. Вероятно, причина состояла в том, что, несмотря на богатство и изящество всех элементов декорации, эти самые элементы были расположены в таком хаотичном, но в то же время располагающем к уюту, порядке, что сама комната напоминала логово маленького игривого, пусть и хищного зверька. Подушки были раскинуты по блестящему лакированному полу, на книжных полках, которые вот уже много лет не видели ни одной пылинки, рядом со скучными фолиантами располагались богато иллюстрированные книжки для детей, а на подоконнике лежало несколько сочных спелых яблок на желтом блюдце рядом с плюшевой серой мышкой с глазами-пуговками.
Хозяйка всего этого милого беспорядка в этот самый момент возлежала на диване, запрокинув свои маленькие ножки на его спинку. Она не сменила позы, когда Келен, деликатно постучав в косяк приоткрытой двери, вошел внутрь.
Мальчик быстрым взглядом окинул царящий вокруг творческий беспорядок, подмечая про себя новые детали, который он не замечал при прошлом посещении. Наконец его глаза встретились с равнодушным взглядом собеседницы леди Марии, которая вполне могла выиграть состязание на звание лучшей натурщицы – настолько неподвижно она сидела. Ее высокий рост, стройный стан, длинные волосы и изящное лицо, словно выщербленное из белого камня, выгодно отличало ее от маленькой суетливой фигурки хозяйки поместья, которая, несмотря на все свое обаяние и безудержную жизненную энергетику, так и не смогла снискать себе статистической славы у мужчин.
Ирония заключалась в том, что именно леди Мария желала всей душой удачно выйти замуж, чтобы на пару со своим избранником веселиться и пробовать саму жизнь на прочность1. Но Келен давно уже заметил, что осмысленные и сильные желания исполняются гораздо реже, чем спонтанно возникающие и нелогичные. Чем объяснить такой странный феномен, он не знал, потому что давно решил не привязываться к строгому результату. Такую мысль странно было слышать от идеального стратега, коим его все считали, но мальчик всегда отделял рабочие моменты от жизненных. Поэтому он и считал, что если ты хочешь что-то исполнить в своей жизни, то преврати это в работу или не желай этого вовсе, надеясь2 на благоприятную судьбу. Этот метод всегда… срабатывал, хотя применить его удавалось не часто из-за своей нелицеприятности.
А вот в любви ему попросту повезло, тут момент был чисто жизненный, не рабочий. Леди Марию, в свою очередь, этот самый жизненный момент почему-то обошел стороной. Но она не сдавалась. Сдаваться вообще было не в ее натуре.
– Келеееен!
Нечто маленькое и в милом платьице вскочило с дивана и в три прыжка пересекло комнату навстречу мальчику. Келен сам был не очень высокого роста, но Мария на целую голову была его ниже, поэтому могло создаться впечатление, что его обнимает маленький и миловидный зверек, коим она, впрочем, и являлась. Но первичное впечатление было явно обманчивым, потому что мальчик тут же почувствовал, как силы покидают его, как энергетический дух постепенно испаряется… он мгновенно закрылся, заблокировал себя от окружающего мира. Девочка отошла от него на шаг и крепко сжала его запястье. В ее больших глазах играл неподдельный восторг и безраздельная радость от встречи, что случайный прохожий мог бы невольно смутиться от такого проявления чувств.
Но Келен не был случайным человеком – он давно ее знал и прекрасно понимал, что за сияющими жизнерадостными глазами таится мудрость не одного поколения, а также неуемная тяга к наслаждению жизнью. На вид Марии фон Эрис было не больше пятнадцати, на словах она говорила, что ей около двадцати, прочитав где-то, что это самый лучший возраст у девиц для успешного замужества. На деле же этот самый лучший возраст она пережила более чем десяток раз. Точного ее возраста Келен не знал, но такие вещи у девушек обычно не спрашивают, да и сам он давным-давно перестал отмечать свой день рождения. Ведь зачем ценить прожитые года, если можно ценить саму жизнь?
Наконец она отпрянула от мальчика и быстрым шагом направилась к своему диванчику, на который снова взгромоздилась, буквально потонув в обилии различных подушек. Келен, стараясь незаметно растереть запястье, к которому не некоторое время перестала поступать кровь, подошел к двум дамам и поклонился, как того требовали правила этикета. Конечно, такие правила существовали не одну сотню лет тому назад, но Келен благоразумно считал, что хорошие правила никогда не устаревают. Ровно как и стиль одежды.
– Леди Мария, – галантно произнес он. – Госпожа Сора.
Женщина, элегантно сидящая на стуле с прямой спинкой, кивнула мальчику и спокойно продолжила пить чай маленькими глотками. Келен знал, что ее равнодушие объясняется не недостатком воспитания, а отсутствием каких-либо эмоций. Говорят, что эти самые эмоции были выкорчеваны из нее после серии ужасных бесчеловечных экспериментов, но это были лишь слухи. Правда состояла в том, что, даже раскрывшись, мальчик не мог уловить от нее ни малейшего признака энергетического присутствия, словно она была неживой. Марии, в свою очередь, безмерно нравилась эта черта характера, потому что суетливая и непоседливая девочка могла часами обсуждать с ней всякое, а ее собеседница в это время не бросала виноватые взгляды на входную дверь. Единственный недостаток, который Мария подмечала в своей подруге, состоял в том, что она не была мужчиной.
– Садись уже, Келен, – леди Мария махнула мальчику рукой. – Твои выходки уже давно вышли из моды.
– Осмелюсь заметить, леди Мария, что это мода вышла, а выходки остались. Просто про них… забыли, – вежливо отметил мальчик.
– И хорошо, что забыли! Знаешь, теперь живется гораздо проще, чем раньше, когда нужно было сделать кучу лишних движений перед тем, как перейти непосредственно к сути!
Мальчик осторожно взял в руки миниатюрную чашечку из изящного фарфора3, предварительно налив в нее изысканного чаю, унция которого стоила целое состояние. Келен никогда не понимал, в чем смысл такого показного богатства, но леди Мария любила жить на широкую ногу, энергично делясь своим счастьем со всеми теми, кто мог его разделить.
– Насколько я помню, – произнес мальчик с легкой улыбкой на устах, – вы не слишком часто обращали внимание на различные правила и всегда старались перейти к этой самой сути.
Девушка обиженно надула губки.
– И что? Если правила глупые, то какой смысл их соблюдать?
– Полностью согласен с вами, – сказал Келен, аккуратно отпивая драгоценный напиток из не менее драгоценной чашки.
В любом другом обществе воцарилась бы неловкая немая пауза, но леди Мария никогда не позволяла себе подобной роскоши.
– Ну, Келен, давай рассказывай, зачем пришел? Я ведь знаю, что ты несколько дней назад приехал в город с этой своей…
– Спутницей, – осторожно ввернул Келен.
– Допустим, – девушка недовольно фыркнула.
Почему-то Фрея ее постоянно раздражала. Келен, конечно, догадывался почему, но старался не закапывать себя в целом ворохе различных нюансов женских взаимоотношений.
– И ты даже не заглянул ко мне! А я бы предоставила тебе и твоей этой как-ее-там самую лучшую комнату!
– Не сомневаюсь, миледи, – мальчик ухитрился поклониться, не вставая со стула. – Но вы же знаете, какое у меня отношение к большим скоплениям людей…
– Так зарезал бы парочку, какая разница? Этих аристократов сейчас пруд пруди, никто о них особо переживать не станет, – философски заметила девушка, пожимая плечами. – Правда, Сора?
Женщина окинула своих собеседников равнодушными взглядами и ответила как всегда нейтрально:
– Кто-то переживать все же будет.
– Именно! И переживаю в итоге всегда я! Келен, почему ты выбрал себе какую-то фифу, когда на свободе бродит такая прекрасная девушка, как я?
И вот она перешла к сути, как всегда быстро и неожиданно, подумал Келен.
– Миледи, поскольку я не являюсь знатоком психологических нюансов, то давайте лучше спросим независимого эксперта. Вот госпожа Сора… – начал мальчик.
Но перевести стрелки не получилось.
– Эй, погоди, – девушка в забавном и милом негодовании стукнула своим маленьким кулачком по обивке дивана. – Ты, давай, не отходи от темы!
Она с вызовом посмотрела на мальчика, который встретил ее взгляд спокойно и без лишних эмоций.
– Я думаю… просто так сложилось, – Келен виновато пожал плечами.
– Сложилось?! – девушка бросила на него еще один, полный негодования, взгляд, а затем неожиданно расслабилась.
– Ну и ладно, – махнула она рукой. – И зачем ты мне такой нужен в любом случае? Таскаешься по всяким местам, спишь, где попало, ешь, что придется… это разве жизнь?
Мальчик кивнул, соглашаясь.
– Это и правда есть жизнь.
Девушка обреченно вздохнула.
– Келен, общество не зря придумало деньги, чтобы мы мотались по полям да лугам, питались подножным кормом и мерзли от холода где-то вдали от цивилизации. Сора, вот ты как считаешь?
Женщина устремила свой бесцельный взгляд в пространство и произнесла:
– Каждому свое.
– Да ну вас всех! – в сердцах воскликнула леди Мария.
В следующее мгновение она прицельно запустила подушкой в сторону Келена, а когда тот в последний момент поймал ее, набросилась на него, столкнув со стула. С визгами и криками они стали кататься по шикарному ковру, привезенному из далекой и вряд ли существующей страны, как дети, сражаясь, щекоча друг друга и бросаясь подушками.
Госпожа Сора, уличив свободную минутку, достала из-под стола небольшую книжку и с удовольствием погрузилась в чтение, отстранившись от окружающего ее мира.
Наконец борьба затихла, и девушка с торжеством нависла над мальчиком, прижав его к полу обеими руками.
– Слушай, – прошептала она, наклонив свое лицо к его уху, – а что будет, если я тебя поцелую? Узнает ли об этом твоя… спутница? А если узнает, то что сделает?
Мальчик приподнял голову и нежно обхватил ее за голову.
– Давай проверим, – также прошептал он.
Она удивленно моргнула, но уже в следующее мгновение приблизила к нему свое лицо так, что их кончики носов соприкоснулись. Он закрыл глаза и расслабился… но в последний момент она резким движением больно укусила его ухо.
– Ай! – вскрикнул Келен.
– Все вы мужчины одинаковые! – с укором воскликнула Мария, вставая и подавая руку Келену. – Вечно ищете, как бы получить от жизни больше, чем заслуживаете!
Келен с благодарностью принял руку девушки.
– Возможно, это и так, – покорно согласился мальчик. – Но также возможно, что вы бы так никогда меня и не поцеловали.
– И когда ты стал психологом, Келен? – спросила Мария, снова уютно усаживаясь на диване.
– Это всего лишь догадка, миледи.
Леди Мария недовольно проворчала, подразумевая тем самым, где она видит все эти догадки.
Наконец она слегка успокоилась, как будто выжала всю приятную для себя энергетическую составляющую из сложившейся ситуации.
– Ладно, Келен, рассказывай. Я знаю, что просто так ты никогда не захочешь посетить мою скромную особу…
Мальчик хотел было возразить, но она пресекла это резким движением руки.
– Поэтому… – продолжила она, – зачем ты здесь?
Келен тактично несколько секунд помялся, но затем сразу же перешел к сути.
– Миледи, если вы позволите… я бы хотел воспользоваться вашими обширными знаниями о местной аристократии.
Выражение лица Марии не изменилось, а в заблокированном состоянии Келен не мог не только передавать энергию в окружающий мир, но и принимать ее, поэтому оставалось только гадать, насколько сильно заинтересовалась его собеседница. Хотя данный фактор Келена не особо интересовал, его больше заботил сам результат. И ради него он был готов засунуть голову в открытую пасть льва… благо это он проделывал далеко не в первый раз. Страх уже исчез, осталась лишь легкая настороженность.
Конечно, леди Марии вовсе не надо было знать, что он на самом деле про нее думает, ведь себя она считала крайне миловидным созданием. На самом деле все хищники в мире выглядят гораздо милее, чем травоядные… возможно, это потому, что в их взгляде можно прочитать некую осмысленность, целеустремленность? Да и что говорить – он сам полюбил хищницу, причем одну из самых опасных.
Но Мария фон Эрис все же отличалась одним качеством от других охотников. Если все остальные убивали и охотились только ради утоления чувства голода, утоления той непреодолимой жажды ярости, что горит глубоко в душе, ради того, чтобы быть частью игры, частью чего-то живого и развивающегося… то леди Мария охотилась ради себя. Ей не нужны были какие-либо причины, чтобы встать на тропу войны. Она делала это осмысленно, расчетливо и крайне беззаботно. Она никогда не хотела, чтобы мир крутился вокруг нее, никогда не хотела быть частью чего-то большого и важного, она просто… вмешивалась. Без причины, без логики, ради самой себя. Сразиться с ней означало отбросить все стандарты окружающего тебя мира и стать самим собой. Чаще всего это предвещало неминуемую смерть – если не от ее руки, то по вине несправедливого мира, который не мог потерпеть, чтобы кто-то начинал мыслить не так, как все, да еще и смело об этом говорил.
Губы Марии фон Эрис начали медленно приподниматься, постепенно обнажая ровные ряды белоснежных зубов. Она подобрала ноги под себя, уперлась локтями в колени и положила подбородок на ладони. Следующие слова она произнесла словно нараспев:
– Аристократы, говоришь?
Девушка хищно облизнулась.
–
Келен сидел на полу рядом с кроватью, положив голову на колени своей подруги.
– Я поспрашивала у окружающих, – сказала она, нежно проводя рукой по волосам мальчика, – но никто не знает, что послужило причиной взрыва или кто мог стать жертвой.
Келен кивнул.
– Жертв на самом деле могло и не быть. Об этом, возможно, мы узнаем позже, когда стражники разберут завалы. Хотя не думаю, что они будут торопиться…
– Так это действительно?.. – удивленно спросила Фрея.
– Да, это был мощный энергетический взрыв, – подтвердил мальчик. – Настолько мощный, что волна дошла и до поместья леди Марии, хотя он располагается в нескольких кварталах от места происшествия.
– Ты был у нее? – рука девушки остановилась, а в голосе послышался отзвук ревности.
– Я… – Келен на мгновение замялся. – Я был у нее, когда случился взрыв. Хотел проверить кое-что. А затем, после осмотра места происшествия, снова отправился к ней… чтобы поговорить…
– Только поговорить? – девушка опустилась на пол рядом с Келеном и заглянула в его черные глаза.
– Ты все время меня подозреваешь, Фрея, – мальчик игриво коснулся кончиком пальца носа девушки. – Я прямо не знаю порой, куда себя деть.
Девушка вздохнула и легла на пол, положив голову на колени мальчика – теперь был его черед гладить ее.
– Я подозреваю не тебя, Келен, а эту маленькую сучку, которая всегда сует нос не в свое дело.
Келен тихо рассмеялся.
– Действительно, Мария любит интриги, но нельзя же подозревать ее при каждом случае?
– Можно и нужно! Моя звериная интуиция подсказывает мне, что она замешана и в этом деле.
Интуиции своей девушки Келен всегда безоговорочно доверял, но все равно оставалось много вопросов, на которые он пока не мог дать ответа. Пока.
– Так что тебя заинтересовало при первом и при втором посещении? – тихо спросила девушка, закрыв глаза от наслаждения.
– Ты знаешь, что я не могу открыть себя посторонним, но даже при косвенном осмотре города стало понятно, что он буквально усеян различными маяками. А один из них я совершенно случайно обнаружил в поместье нашей гостеприимной хозяйки, когда кормил уточек.
– Уточек? – девушка медленно облизнулась.
– Да, я хотел отдать дань почтения пригласившей нас стороне, но в тот момент, когда я пришел, был обед. Аристократы и их добродушная хозяйка как раз собирались за общим столом на первом этаже.
– А уточки?.. – аристократы, конечно, были весьма неплохи на вкус, но в последнее время девушка предпочитала питаться различным зверьем – в животном мире на тебя не вешали множество моральных ярлыков за одно-единственное убийство.
– А уточки плавали себе да дрались за хлеб. Кроме одной…
– Она не хотела есть? – удивленно спросила девушка.
– Скорее, не могла. Это была маленькая статуя в центре пруда, изображающая утку, которая запрокинула голову и извергала из себя струйку воды. Эдакий декоративный фонтанчик.
Фрея повернулась на другой бок, заинтересованно слушая продолжение.
– Так вот, я заметил, – продолжал Келен, – что все живые утки крайне неохотно подплывают к своей каменной сотоварке, даже если рядом с ней плавает кусочек хлеба. А затем…
Фрея привстала, опершись на ладони, и приблизила свое лицо к лицу мальчика.
– Случился взрыв! – высказала она свою догадку.
Келен наградил ее за правильный ответ легким поцелуем, а затем сел на краешек кровати. Фрея запрокинула одну ногу ему на колени, и Келен стал медленно расшнуровывать ее сапог, продолжая свое повествование.
– И энергетическая волна от этого взрыва, как я уже говорил, дошла и до меня, переполошила бедных уточек, а маленькая каменная статуя в центре пруда начала… как бы это сказать… светиться?
– То есть ты раскрылся, чтобы это увидеть? – спросила девушка, высвобождая ножку из одного сапога и протягивая Келену другой.
– Думаю, что в этом случае это было вполне безопасно. Уточка-фонтан явно была маяком, но не думаю, что настолько сильным, что она могла зафиксировать присутствие аж трех отрицательных энергетик.
– Трех? – девушка нахмурилась. – Но там был ты, та энергетика, которую донес взрыв, а еще…
– Уточки, – подсказал ей мальчик. – Они почувствовали нечто инородное и начали паниковать. А любой страх, особенно панический, излучает в окружающий мир отрицательную энергетику. Но я все равно постарался как можно лучше слиться с энергетикой взрыва, чтобы при вскрытии маяка никто не смог установить мое присутствие.
Фрея удовлетворенно кивнула, подтянула босые ступни под себя и принялась аккуратно расшнуровывать ботинки мальчика.
– То есть кто-то устроил взрыв такой мощи, что энергетическая волна покрыла несколько городских кварталов, – принялась рассуждать Фрея. – И в то же время кто-то установил в городе столько маяков, что в пору составлять карту энергетического состояния города.
Келен кончиками пальцев ног задвинул ботинки под кровать, а сам подвинулся, освобождая место девушке. Она, не теряя времени, принялась расстегивать многочисленные пуговицы на костюме мальчика.
– Да, это типичное преступление, расследование которого заключается в поиске мотивов и целей преступника, – тихо прошептал Келен на ухо девушке.
– А зачем нам нужно знать эти самые мотивы? – спросила девушка, отбрасывая пиджак в угол комнаты.
– Потому что если мы не будем знать, зачем преступник решился на преступление, то нами в конечном итоге может овладеть страх.
Они практически закончили с одеждой друг друга, и теперь их лица практически соприкасались.
– Страх? – повторила девушка, проводя пальцем по щеке мальчика.
– Именно, – подтвердил Келен. – В этом и суть любого терроризма – выжать из людей как можно больше страха, заставить их подвиснуть в липкой неопределенности.
Фрея встала с кровати и задула свечу, которая догорала на столе. Когда она снова легла на кровать, то ее тело буквально горело от предвкушения.
– Но разве это… – начала она, нежно обнимая Келена.
– Разве… – тихо повторил он.
– Разве это не замечательно? – ее голос был полон наслаждения.
Мальчик улыбнулся и поцеловал свою подругу. Это и правда было замечательно.
Страх, волнение, паника, гнев, отчаяние – все эти эмоции, что постоянно испытывали люди были и правда… замечательными. Они словно пронизывали саму суть мироздания, заставляли мир шагать вперед.
Надежда всегда идет рука об руку с отчаянием.
Свет всегда соседствует со тьмой.
И лишь те, кто могут полной грудью вдохнуть в себя все проявления жизни, могут по праву наслаждаться ей.
Потому что жизнь во всех ее аспектах… замечательна.
–
Следующие дни Келен и Фрея провели в череде городских увеселений, делая своеобразный перерыв от их бесконечного путешествия по миру.
Открытое небо над головой заменила прочная крыша, шуршание листьев поутру – покрики простого люда под окнами, а прекрасные природные виды – не менее прекрасные изобретения человечества.
Они посещали различные городские ярмарки, импровизированные театральные представления на открытом воздухе, что устраивали бродячие менестрели, учились новому у ремесленников, закупались в бесчисленных магазинах и танцевали на ночных вечеринках, проходивших за чертой города.
Хоть в душе они и не очень доброжелательно относились к леди Марии, но с одним ее утверждением были согласны целиком и полностью – капитализм принес миру, кроме бесконечного выживания, также и бесконечное разнообразие. Все же иногда приятно пристраститься к различным удовольствиям, не обращая внимания на свое сословие и положение в обществе, а лишь на количество денег в кармане. И хоть эта мысль принесла миру определенную долю отчаяния, но скучно в таком мире определенно никогда не бывало.
О взрыве спутники иногда вспоминали, но мимоходом и без особого интереса. Конечно, им очень нравилось расследовать разные жизненные загадки, находить неожиданные ответы или самим вмешиваться в ход событий, но в данном случае игра явно не стоила свеч. По всей видимости, маяки вобрали в себя такое количество отрицательной энергетики по всему городу, что власти сего мира не могли больше оставаться в стороне.
В город постепенно стали пребывать люди в странных строгих одеждах, которые не могли быть никем иными, как аудиторами. Эти вечные мерзкие стражники финансовой системы служили во имя капиталистического строя, который поддерживала правящая верхушка этого мира. Фрея и Келен никогда особо не интересовались политикой и различными закулисными интригами, в отличие от леди Марии, но и они прекрасно понимали, что присутствие аудиторов означает крайнюю степень тревоги.
Они могли бы и не обращать никакого внимания на этих прислужников финансистов, но сама природа Келена могла вызвать множество вопросов у соответствующих органов. Поэтому он наглухо закрылся, стал обычным человеком, который весело проводит отпуск со своей второй половинкой. Только в гостинице он мог немного раскрыться, потому что удивительная аура места, где они жили, подавляла любое слабое энергетическое воздействие. Удивительно, но такое неудобное и некомфортное для жизни место стало именно тем убежищем, где он мог побыть самим собой, пока не выйдет за черту города.
Таким образом, если аудиторы начали свое тщательное и скрупулезное расследование в отношении недавнего энергетического взрыва, то Келен и Фрея его мгновенно закончили. Настоящему детективу всегда неохота заниматься каким-либо делом, если в него суют свой нос представители закона.
К тому же бал в поместье леди Марии должен был начаться со дня на день, и Келен проводил дни, наслаждаясь подбором наряда для своей подруги, которая в итоге взяла напрокат шикарное черное бальное платье, дополненное длинными по локоть шелковыми перчатками и туфлями на невысоком каблуке. Конечно, это был не привычный для Фреи походный костюм, но и ей, похоже, было интересно хоть на один вечер побыть прекрасной женщиной, а не кровожадным охотником.
Да, одного вечера должно хватить.
Один из лучших в городе брадобреев придал нужную форму волосам, получив весомую оплату за свой многочасовой труд. Теперь волосы девушки струились мягким шелковистым водопадом вдоль ее спины, а различные искусственные заколки в форме цветов придавали некое очарование.
После трехдневного похода по магазинам ее образ, наконец, был завершен, и они устало легли спать – она на кровати, аккуратно положив свою голову на подушку, чтобы ненароком не испортить прическу, а он на полу, принимая данное неудобство как жертву в угоду настоящей красоте.
И вот утром, невыспавшиеся и счастливые, они явились в поместье их гостеприимной хозяйки. Леди Мария радушно их приняла, лишь слегка поскрежетав зубами в ответ на так долго готовящуюся и так изумительно выглядящую красоту Фреи.
Бал должен был начаться ближе к вечеру.
–
Все было приготовлено с изумительной роскошью.
Приглашенные музыканты создавали своей музыкой чарующую атмосферу в саду, в котором услужливая прислуга уже расположила столики с различными угощениями. В аккуратно подстриженные деревца были вплетены разноцветные фонарики, которые хоть и не давали достаточно света, но создавали подобающее настроение празднества.
После захода солнца открыли громадный бальный зал, где гости вместе создавали шедевры хореографического искусства, переходя от одного танца к другому.
Под конец хозяйка торжественного мероприятия взошла на небольшой подиум, чтобы завершить официальную часть теплыми словами о том, что богатым живется намного лучше, чем бедным. Наступало то самое время, когда гости начинали заранее предвкушать последующие за окончанием основного мероприятия азартные игры за длинными столами, пьяные прогулки в цветистом лабиринте сада и прочие увеселения, которыми грешила современная аристократия.
Восторженная речь леди Марии постепенно шла к концу, музыканты складывали свои инструменты и готовились перейти в сад, слуги на свежем воздухе выкатывали бочки с выдержанным вином, а специально обученные люди заготавливали все необходимое для ночных фейерверков.
В целом, можно было увидеть привычную картину для такого рода мероприятия, как тут…
Как тут…
Что-то пошло вовсе не так…
–
Первым это почувствовал Келен, который из-за царящих вокруг радостных эмоций позволил себе немного раскрыться.
Практически все свое время он танцевал с крайне миловидной и крайне молодой барышней, которая вцепилась в него, как утопающий цепляется за спасательный круг. Видно было, что на подобном празднестве она впервые и что ее танцевальные уроки проходили с невидимым партнером под надзором крайне строгого учителя, поэтому теперь в реальной жизни она слегка смущалась, путала базовые движения и иногда совсем не попадала в такт музыке. Но это вовсе не портило ее неземного очарования, вовсе не снижало ее жизнерадостного настроя, поэтому Келен не мог отказать себе в том, чтобы выпить из нее немного бурлящей молодой жизненной энергии.
Впрочем, это вовсе не пошло ей во вред – наоборот, ее детские щечки разгорелись еще сильнее, а хватка стала более сильной и требовательной. В моменты перерывов, которые сопровождались сменой танцев, она ворковала всякое Келену на ухо, на что в ответ он обольстительно улыбался, а во время медленного вальса так нежно прижалась к его телу, что он буквально почувствовал манящий жар, разливающийся по всему его телу.
Через пару сладостных мгновений он закрылся и с сожалением улыбнулся. Потом, после окончания празднества, нужно будет придумать любую удобную причину, чтобы больше не пересекаться с ней до конца дня, потому что сама идея дальнейших отношений, если брать во внимание разницу в их возрасте, немного походила на…мягко скажем, педофилию.
Конечно, с виду они казались сверстниками, но только с виду. На деле же он был старше ее даже не в три и не в четыре, а во много больше раз. Он не помнил, сколько точно ему лет, потому что еще полвека назад перестал отмечать свой день рождения, но иногда, заглядывая в школьный учебник истории, он чувствовал себя немного старым, потому что легко мог припомнить множество из описанных событий, ровно как и не описанных вовсе. Среди написанного, кстати, попадались различные неточности, которые кочевали из издания в издание, постоянно расширяя степень своей абсурдности. Келен не первый раз жалел современных детей, которых заставляли учить ту историю, которой на самом деле никогда не было. По сути, все исторические книги можно было с успехом заменить сборниками сказок – и польза есть, и читается приятнее.
Мальчик, который уже давно перестал быть таковым, с любопытством посмотрел в сторону хозяйки сего великолепного вечера, отметив про себя, как элегантно она переходит от собеседника к собеседнику, как внимательно выслушивает различные истории, как ловко и четко подмечает ход разворачивающихся событий, стараясь обыграть все таким образом, чтобы все гости чувствовали себя любимыми и желанными. Даже когда одна девушка неожиданно оказалась без партнера, то леди Мария тут же предложила ей свою руку, изящным образом выйдя из неудобного положения.
Келен давно уже подметил, что если он хорошо себя чувствовал внутри течения, играючи расставляя вокруг себя все необходимые элементы для хорошо выстроенной стратегии, то Мария профессионально управляла… самим течением. Келена же никогда не интересовали сложные политические мотивы, чересчур глобальная картина мира никогда не входила в его основные жизненные предпочтения. Но Марии доставляло особое удовольствие руководить жизненными процессами, чувствовать себя тем человеком, от решения которого зависят судьбы многих. Поэтому особенно иронично выглядел тот факт, что она никак не могла найти себе подходящего мужа – и дело было вовсе не в недостатке уступчивости, не в избытке природной кровожадности, а в тотальном жизненном невезении, которое изо дня в день подкладывало ей неблагоприятные варианты.
Мальчик краем глаза также подметил блистательный успех своей подруги. Мужчины буквально в очередь становились, чтобы стать партнером на следующий танец, а Фрея, поборов первичное смущение из-за долгого отсутствия практики посещения людных мероприятий, постепенно вошла во вкус и с энергичной слабостью позволяла все новым и новым партнерам вести себя в танцевальном ритме. Келен обратил внимание, как радостно блестели ее глаза, как ярко горела ее жизненная энергетика, которую она щедро раздавала окружающим. И хоть он понимал, что после взгляда на такое обилие вкусных людишек вечером у нее проснется нечеловеческий голод, но в душе он был рад за нее и за то, что им на краткое время удалось разбавить их уединенную жизнь общественным развлечением.
В общем, все было хорошо.
Он снова слегка раскрылся, чтобы выпить немного энергии из своей прекрасной напарницы, которая улыбалась и льнула к нему.
Да. Все было действительно хорошо.
Просто отменно.
.
.
.
Но что же, черт возьми, было не так?!
–
Леди Мария игриво ввернула в свою речь очередную шутку, гости весело рассмеялись.
Келен все никак не мог уняться. Тревожное чувство, которое начало посещать его еще во время танцев, теперь значительно усилилось. Положение усложнялось тем, что его подруга была в другом конце зала, окруженная свежеприобретенными поклонниками, и было бы чрезвычайно странно, если бы он пересек всю залу во время речи леди Марии, взял бы ее за руку, закрыл бы глаза… нет, не может быть и речи.
Тревожное чувство все не отступало. Черт!
