Ульяна Киршина
Женатики
Жили молодожены не всегда душа в душу – порой срывались на крик, ссорились и однажды почти целую неделю молчали и обходили друг друга стороной. Ко всеобщему удивлению Лиза продолжала жить с Илькой в те дни, не съехав к родителям. Причину она объяснила потом: «Ты понимаешь, вопросов будет множество лишних. Родители ведь не в курсе, что я – замужем. Они не поймут».
Мирились Лиза с Ильей так же ярко, как и ссорились – причем, на глазах курса. Хотя это как раз и неудивительно: время у Ильи для супруги находилось только во время пар и после десяти вечера. Дело было не в посиделках с друзьями, а в работе. Помощник шеф-редактора, он явно был добытчиком в семье. Лиза в выборе работы была непостоянна. Порой делала внештатные репортажи, брала интервью, а однажды на неделю исчезла, никого не предупредив – как потом выяснилось в командировку, делать репортаж о продолжающихся раскопках в средней полосе России, где-то близ Новгорода. Разбор полетов, устроенный ей тогда Ильей, остался в моей памяти, как нечто близкое к землетрясениям, буранам и тайфунам – такое же непредотвратимое и разрушительное. Лиза молча выслушала, спокойно отошла к недавно подаренному чайнику, налила мне, при этом присутствовавшей, чаю, поставила кружку… И только потом, обернувшись к Илье, спокойным тоном его известила, что, если он еще не забыл, их брак – всего лишь фикция, удобная двоим. Развод разрешен в любое время. А они – свободные люди! Каждый из них имеет право поступать, как вздумается, и она его не держит. После этого, хлопнув дверью, исчез Илья. Лиза спокойно пила чай, рассказывала о поездке, о новых знакомствах и что летом ее зовут на раскопки в Херсонес. И только перед моим уходом, побледнев, спросила: «Как думаешь, он подаст на развод?».
На развод Илья не подал. Даже, на мое удивление, не завел себе подружку, не уехал неизвестно куда и вообще помирился с Лизонькой, взяв с нее обещание, что сообщать о своих планах она ему все-таки будет.
– Тебе даже необязательно спрашивать моего согласия, просто ставь в известность. – Говорил он. – Выражаясь юридическими терминами, это всего лишь явочный порядок, ни к чему тебя не обязывающий, но я хотя бы не буду надрывать телефоны.
Лиза согласно кивала, раскаиваясь и, видимо, все-таки боясь его потерять. Порой мне казалось, что они вполне вживаются в образ примерной семьи, без всяких фарсов и игр. Однажды я даже спросила Лизу, не подумывают ли они о детях. – Какие дети! – всплеснула руками она. – Мы сами еще дети! И убежала водить хороводы вокруг Ильи – именинника, по пути уронив комбайн – подарок группы (с некоторых пор все подарки для этих двух «голубков» стали исключительно бытовой техникой, они не жаловались). И я подумала, что она права. По крайней мере, в отношении себя. Илье и впрямь не стоило заводить детей, пока его жена не повзрослеет. Иначе за двоими ему не уследить. Лиза требовала неусыпной заботы и внимания: то шапку забудет одеть в минус 20, а потом сляжет с ангиной; то заснет, забыв закрыть кран в ванной, а проснется только под крики соседей. С детской непосредственностью могла даже заявить, что влюбилась в молодого преподавателя, и спрашивать советы по его охмурению. Илья только смеялся и собирал по квартире разбросанные мыльные пузыри, прислонял к стене гитару и разглаживал мятые тетрадные листы со стихами. Взрослой Лиза была только в одном: много курила. Илья не отставал. Друзья, шутя, советовали им не заводить лошадь – та умрет мгновенно. Порой они одновременно бросали и также вместе начинали курить вновь. Они вообще, на удивление, многое делали вместе. Фильмы любимые смотрели, телепередачи. Илья – сидя на диване, а Лиза – скрутившись рядом в клубок. Гвозди забивали, посуду мыли, с соседями ругались тоже вместе.
