Тоня Ивановская
От любви до ненависти и обратно
Глава 10
– Эй, леди, – услышала сквозь сон и шум дождя Грета.
Она открыла глаза и подпрыгнула на кровати.
– Эйлейв? Ты что тут делаешь? За мной следят.
– Знаю, – сказал призрак и сел на кровать. – Не бойся. Ты окно наконец закрыла, деревья не видят. Да и не смотрит он по ночам.
– Тебе-то почем знать? – буркнула Грета.
И как она раньше не додумалась окно закрыть? Только сегодня из-за шумной грозы это сделала.
– Мы все его чувствуем, – ответил призрак задумчиво. – А он нас нет. Это забавно.
– Кстати, – Грета тоже села и окончательно проснулась. – Давай уже рассказывай, кто он. А то мне все боятся говорить. Тебе терять все равно нечего. И так уже мертвый.
– Не-а.
– Что? – удивилась Грета и разозлилась. – Да какого черта?!
– Спокойней, леди. Я по другому поводу пришел.
– Ну.
– Я в петуха вашего не просто так забирался. Помните?
– А, – зевнула Грета. – Помню. Прости, не было времени. К тому же я думала, ты на юге остался.
– Конечно же, нет, – возмутился Эйлейв. – Все время с вами таскаюсь. Просто сижу потише. Чтобы вас, опять же, не выдать, – он укоризненно посмотрел на Грету.
– Хорошо. Тогда обещаю, что утром доберусь до архива.
– Не-а.
– Что опять?
– Завтра праздник. Завтра город гулять будет.
– Ну, тогда после, – еще раз зевнула Грета.
– Не-а.
– Да что такое?!
– Я уже ее нашел. Точнее, она меня. Не переживайте, леди.
– Что? Так быстро? Сама? Во даете!
Эйлейв счастливо улыбнулся.
– Она сказала передать вам кое-что.
– С чего это?
– Э… Дело в том, что она еще перед смертью мне про ваш приход сказала…
– Что?!
– Ну, – замялся призрак. – Трина, она ведь… Прорицательница.
– Оборотни не могут предвидеть будущее.
– Так она маг, – призрак выдержал паузу. – Ну не смотри так, леди. Ее лорд насильно на себе женил. Трина должна была Верховной жрицей стать. Знаете, как много магии у таких девушек. Вот он и взял ее силой. А после согласия в молебной роще никто не спрашивал, поженили их.
– На кой черт ему нужна была жена-маг?
– Ой, ну что за глупышка, – засмеялся Эйлейв. – Побережье защищать. Сильных оборотней породить.
– Жуть какая…
Грета зевнула.
– Но это дело прошлое. Послушай лучше. Трина, она ведь… Она не хотела покоряться мужу. Понимаешь? Взмолилась Зверю, хотя маги так не поступают, и пожалел ее Зверь. Забрал магию, чтобы лорд не воспользовался и предвидением одарил. Она… особенная.
– Ага. Особенная. И я рада, что вы с ней встретились.
– Вы тоже с ней еще встретитесь. Я вам ее самое важное предсказание пришел рассказать. То, которое по всем храмам разошлось и шуму наделало. Вас оно касается.
Грета приподняла бровь.
– После дней, что силой Зверя снимет дева проклятие с земли южной, морские демоны преклонятся перед королевой оборотней, – сказал Эйлейв. – Правда, все думали, что дева будет оборотнем. А, видите, оно как. У вас тоже есть магия Зверя, хоть и немного.
– Хочешь сказать, что я буду королевой оборотней?
– Откуда мне знать, – пожал плечами призрак. – Но первая половина сбылась, а значит, скоро острова присоединятся к королевству.
– Силами королевы оборотней, – уточнила Грета.
Эйлейв улыбнулся, а Грета посмотрела на него недоверчиво.
– Прощайте, леди, – поклонился призрак и развеялся.
Грета немного поразмышляла о возможном будущем. Отберет, значит, у Верна власть. В войну только ввязываться ей совсем не хотелось, но предсказания всегда мутные. Может, и без войны договориться с островитянами удастся.
Она зевнула и почти мгновенно уснула. Сон ее потревожили только разудалые музыканты, которые с самого рассвета решили начать горланить праздничные песни.
– Чтоб вас черти разорвали! – хмурилась Грета, закрываясь подушкой.
Хотя не судьба ей было поспать этим утром, потому что помимо веселья на улице, ее потревожил еще и стук в двери.
– Госпожа! Госпожа! К вам гость! А мне некогда. Так что или выходите, или погоню его в шею! – кричала хозяйка дома, в котором Грета сняла комнату.
– Гоните в шею! – крикнула в ответ Грета.
“Гость. Некого мне ждать. Нет у меня друзей. Враги только, – ворчала про себя Грета. – А если… Фелан?”
– Погодите! – вскочила с кровати колдунья. – Сейчас выйду.
– То гоните, то выйдет, – недовольно ответила хозяйка. – В столовой будет ждать. Спускайтесь.
Грета быстро оделась. Расчесала волосы, подвязала лентами. Никогда бы прежде не подумала, что будет нравиться ходить такой лохматой. Но отчего-то вид ей свой нравился. Может, потому, что напоминал о дедушке Фроди. Все-таки она к нему сильно привязалась.
“Справлюсь со всем. Надо будет навестить старика”.
Когда она спустилась, поняла, что никого из жильцов нет: все ушли на гуляния. Еды, впрочем, тоже, столько ведь угощений на празднике. Ничего кухарка не готовила. Грета вздохнула. Одно разочарование. Очень уж ей не хотелось тащиться на улицу, восхваления нового короля слушать. Хватает восторженных девиц, которые изо дня в день обсуждают, какой король красавчик, какой воин, какой хороший король.
“Фу. Дрянь он, а не хороший король, – поморщилась Грета, наливая себе молоко. – И где тут мой гость? Ушел, что ли?”
– Эй, – позвала Грета. – Есть кто?
Из темного угла вышел мужчина. Грета сразу поняла, что на вельможу служит. И дело даже не в костюме – хотя такую одежду ни крестьяне, ни горожане не носили – по манере было видно, что слуга это.
– Леди, – поклонился мужчина.
“О, как. Леди”, – она обернулась, чтобы убедиться, что за ними не наблюдают.
Было пусто. Мужчина передал ей письмо, золотой тесьмой обернутое, и отошел в сторону. В письме, впрочем, ничего интересного не было. Некто приглашал Грету встретиться. Убеждал, что друг, что союзники у нее есть, которым новые порядки не нравятся. Даже имена магов значились, которые присягу Верну принесли, но вроде как сомневаются.
– Хм.
– Согласны? – спросил слуга.
“На Фелана не похоже. Слишком грубо все сделано. А кто еще? И что будет, если поймают? Хотя для Верна не новость, что я заговор против него готовлю. Хотел бы ― уже в темницу бы запер. Интересно, почему медлит. Ну, да ладно. Идти или не идти? Может, и вправду, есть у меня сочувствующие при дворе”.
– Где встреча?
– Сегодня на празднике, – ответил мужчина. – За моим лордом следят, но сегодня в такой толпе и вам, и ему будет легко затеряться.
– Это верно.
– Только вы должны стоять в точном месте, ровно в полдень. Он вас на лодке подхватит.
– На лодке? – удивилась Грета.
– Да.
Он достал из кармана карту центра города. Несколько мостов и причалов Флиды всегда полны людьми во время праздников. Но на одном из них из-за традиции было довольно свободно.
– Причал поцелуев? – еще больше удивилась Грета, заметив отметку на карте.
– Да, – кивнул слуга. – Знаете, там мало девушек…
– Потому что кто угодно может потребовать у них поцелуй, – нахмурилась Грета.
– Но девушка может отказаться.
– Ага. Только придется расплатиться монетами. Какого черта именно этот причал?!
– Потому что мой лорд подплывет к вам и пригласит в свою лодку. Что вполне соответствует ожиданиям.
– Какая-то не слишком тайная встреча. У всех на виду приглашать меня в лодку.
– Не лично он. Лорд будет скрыт под навесом.
Слуга выжидал. Грете очень не нравилась затея, и он это видел. Достал большой кошелек и отдал ей.
– Это вам, чтобы откупиться от прочих, – немного виновато сказал мужчина. – Лорд знает, что вы ограничены в средствах.
– Прелесть, – забрала кошелек Грета и по весу поняла, что забит он золотом: “Лорд богат”. – А как я узнаю, что это нужная мне лодка?
– О, вы узнаете, – улыбнулся слуга. – Вернее, как только нужный человек выйдет, вы сразу поймете, что он за вами.
Грета нахмурилась, а слуга быстро поклонился и почти что выбежал из столовой.
– Кажется, я во что-то вляпалась, – пробормотала Грета и еще раз взглянула на кошелек. – Хотя… Какой бы черт не вылез из лодки – откуплюсь.
***
Голодная и сонная Грета шла мимо лавок со сладостями и никак не могла решить, чем позавтракать. А запахи, усиленные свежестью после грозы, как назло, только распаяли аппетит. Наконец Грета купила себе кулек сухофруктов с орешками и продолжила свой путь. А путь не близкий. Причал поцелуев находился в самом центре города, часа полтора быстрым шагом. Знаменитое место, хотя сейчас девчонки там для потехи выстраивались. Хотя когда-то это место для выбора женихов строилось.
Оборотни по-другому к браку относились. Не так, как маги. У магов молодых друг к другу подбирали родители, оборотни могли и сами договориться. Однако когда девушка выходила за мага, свою значимость она не теряла. Равенство было в таких семьях. У оборотней жена полностью подчинялась мужу, и все приданое к нему переходило. Возможно, потому и разрешали девушкам себе женихов выбирать самостоятельно. Свадьба – большой риск и большая ответственность. Однако одна загвоздка имелась – богатые невесты выбрать себе жениха из бедных не могли. Так оборотни от прохвостов защищались. Вдруг особо ушлый парень охмурит девчонку богатую, а родители и против сказать ничего не смогут. Именно потому традиция эта и появилась.
Те девушки, что не могли себе жениха подходящего по статусу найти, на Причале поцелуев выстраивались. Один раз в год, в День короля оборотней. Желающие заполучить богатую невесту должны были хорошенько потрудиться. Убедить общину в том, что не только за деньгами они охотники – достойные молодые оборотни. Лодка должна быть особенной, по заветам предков построенной и руками жениха, чтобы Зверя задобрить и получить на брак благословение. И, конечно же, сам оборотень должен был готовиться, в рощи молитвенной неделю поститься, просить, чтобы послал ему Зверь хорошую девушку. Правда, все труды могли оказаться напрасными. Во-первых, с причала он мог забрать девушку лишь на свидание. Во-вторых, выбирала все равно девушка. Если не понравится ей оборотень, то делать нечего. Правда, поцелуй за труды он все-таки потребовать мог. А она, если не желает одарить молодца, должна была откупиться. К слову, самые несимпатичные парни из года в год в День короля неплохо зарабатывали.
Сейчас, правда, традиция превратилась скорее в невинное увеселение. Обо всем девушки, парни, их семьи заранее договаривались и никаких сюрпризов ни для кого не было. Женихи приплывали за готовыми к этому невестами и увозили красавиц на свидания. Даже лодки никто по ритуалу не готовил, просто украшались они по традиции.
Грета стояла недалеко от причала и рассматривала девушек. Все были такие нарядные, такие счастливые. Стояли на пороге замужества, сами себе супруга выбрали, сами себе хозяйки. Грета немного даже завидовала. Никогда на нее не смотрели просто как на девушку.
Она с рождения герцогиня. С детства была поставлена перед фактом, что будет одинока. Может менять любовников сколько угодно, но обычная семейная жизнь не для нее. Не то чтобы она к ней стремилась, но попробовать было бы интересно. Попытаться понять, что это такое ― быть просто женой. Детей завести, домоседкой быть. Скорее всего, Грете это быстро бы наскучило, но ее даже не рассматривали в таком качестве. Не для знатной колдуньи эти нежности. Если бы оборотни не пришли к власти, Грета пожила бы еще лет десять, выбрала себе любовника и родила бы сына. Красивого великого мага. Не понять ей девчонок на пристани. Из разных они миров и воззрений.
– Скоро полдень, – одними губами произнесла Грета, глядя на часовую башню. – Надо ближе подойти.
Она спустилась и, аккуратно двинув девчонок, подошла к самому краю причала. День короля совпадал с цветением сирени, а может, специально так древние оборотни задумали. Каждый год разгулявшийся летний ветер срывал лепестки с кустарников и засыпал ими реку, отчего Флида покрывалась нежно-лиловым кружевом, по которому скользили разукрашенные лодки. Горожане, для большего эффекта, бросали в воду лепестки и пышные бутоны роз.
Грета зачарованно смотрела на цветочную реку, позабыв уже про свое плохое настроение. Катились по Флиде расписные лодки с яркими флагами, с нарядными перевозчиками и разодетыми в праздничное гостями. Горожане поздравления друг другу выкрикивали, восхваляли молодого короля. На Грету вновь навалилось раздражение. Она нетерпеливо покосилась на часы, что пробили полдень.
Из-за поворота выкатилась новобрачная лодка. Сказать, что горожане удивились, не сказать ничего. Никто толком и не помнил, когда в последний раз на Причале поцелуев такая лодка появлялась, давно уже по заветам предков лодки не строили. Маги к традиции плохо относились, а оборотни только рады. Больно хлопотно готовиться по всем правилам.
– Что это? За кем? – перешептывались девушки на причале.
У Греты билось в сознании, что нужно бежать, только с места сдвинуться не могла. А почему? Кто его знает. Может, и вправду Зверь на этом месте властвовал.
Лодка остановилась, перевозчик – старик горбатый, а кто под навесом сидит, не видно. Замерли девушки, горожане тоже поутихли. Интересно всем было, кто на свет выйдет. И такая тишина над Флидой повисла, что можно подумать: не лодка с женихом причалила, а смерть с косой или дракон златокрылый в городе объявился. Перевозчик встал и откинул полотно, открывая всем прибывшего.
– Верн, – прошептала Грета и попятилась.
Только не успела и двух шагов сделать, как оборотень оказался возле нее, притягивая к себе за талию. Толпа ахнула.
– Король! – закричал кто-то, и все подхватили. – Да здравствует король!
– Если сейчас хоть что-нибудь ляпнешь, я заткну тебе рот поцелуем, – тихо сказал Верн.
Потом, обворожительно улыбаясь, обратился к толпе, а у Греты ноги подкосились.
– Братья и сестры оборотни! Горожане маги и люди. Последние две недели я не появлялся перед вами, не решал споры простых людей, не занимался вашими горестями. Прошу простите меня, – Верн смиренно поклонился, а Грета закатила глаза от раздражения. – Все дело в том, что я решил выбрать себе невесту, – толпа вновь ахнула. – И как истинный оборотень, я решил последовать традиции. Нет смысла нам, детям Зверя, выбирать невесту по принципам магов. Верно ведь? Я построил эту лодку и попросил у Зверя себе жену. Достойную и верную королеву своему народу. Как думаете, верно я поступил?
Толпа ликовала, а у Греты во рту пересохло. Попыталась отстраниться от Верна, правда, так и не поняла, как он умудряется казаться таким расслабленным и так крепко ее держать.
– И когда я увидел прекрасную южанку, тотчас понял: она послана мне Зверем.
Внезапно Верн отпустил Грету и, к ее ужасу, встал на одно колено.
– Пойдешь ли ты, прекрасная дева, со мной на свидание? – спросил Верн ласково. – Или одаришь поцелуем усердного оборотня? Выбирай.
– От короля не откупишься! – крикнул кто-то, и горожане захохотали.
– Не пойду, – ответила Грета.
– Так и знал, что поцелуй выпросишь, – засмеялся Верн.
В следующее мгновение он выпрямился и, прижав к себе, поцеловал со всей страстью, на которую только способен оборотень.
Палящими губами он владел Гретой против воли, забирая дыхание. Безответно наслаждался дрожью в ее легком теле, беспомощностью, попутно сдерживая накрывающую горячку. Прямо здесь хотелось разорвать ее на части и больше никогда не испытывать эту подлую жажду. Как бешено билось ее сердце, как она рвалась, чтобы хоть раз вдохнуть и как много это доставляло удовольствия. Ему определенно нравился этот ужас. Не отвечает ему взаимностью, пусть хоть попробует, каково не угождать жизненно важным желаниям.
Верн заметил, что толпа замолчала.
“Должно быть, давно целуемся”, – решил оборотень и отпустил добычу.
– Думаю, она передумала, – ухмыльнулся Верн, стерев с горячих губ следы поцелуя.
Он подхватил на руки Грету, которая все никак не могла надышаться, и прыгнул в лодку, закрывая себя и ее навесом. В толпе кто-то неуверенно крикнул: “Да здравствует король!”, – но горожане подхватили не сразу. Свидетели королевского сватанья не до конца осознали, что они видели. Но каждому из оборотней, да и людей, было ясно – они созерцали нечто необыкновенное.
***
Верн и Грета прошли на лодке уже несколько мостов, но ни он, ни она так и не решились заговорить. Она сидела красная. Верн просто успокаивался.
“Нужно быть хладнокровнее, – твердил он сам себе. – Иначе ни в жизнь со змеей не справишься”.
Грета вдруг рванула в сторону, но Верн перехватил.
– Сидеть! – рявкнул, и она замерла.
– Что за цирк?! – взорвалась через мгновение. – Что ты устроил?! Хотел если встретиться, нельзя было просто во дворец пригласить?
– Это не встреча, Грета. Я беру тебя в жены.
– Пфф.
“Заносчивая девчонка! Пофыркай еще на своего короля!”
– Сама пришла, глупенькая, – с насмешкой сказал Верн. – Знал, что стоит пообещать мою голову, прибежишь, как миленькая, – с радостью отметил, как злобно сузились глаза ведьмы. – И как с такой наивностью землями управляла? Красивые глазки в моем королевстве иметь недостаточно. Правильно я сделал, что юг от такой бестолочи спас. Слава королю!
– Шут ты, а не король, – безразлично ответила Грета.
– А ты моя шутовка.
– Пфф.
– Еще раз фыркнешь, сброшу тебя в реку.
– С превеликим удовольствием покину это, – она обернулась, осмотрев лодку, и ядовито улыбнулась, – посмешище.
На Верна накатила такая ярость, что понял: сейчас же ее выбросит. Или просто свернет шею. И то, и другое не устраивало, тем более что гадина только этого и добивается.
“Нет уж! Мои планы не спутаешь”.
Он налил себе вина и поклялся, что пока не осушит кубок мелкими глотками, будет молчать и ничего не делать.
– Что за придурь со свадьбой? – спросила Грета надменно.
– Не придурь, а стратегия, – ответил Верн, грызя себя, что минуты не прошло, а он уже нарушил только что данное обещание.
Осторожно поднял глаза на Грету. Больше всего боялся наткнуться на ее вздернутый нос, как будто не он здесь король, она девчонка, а наоборот. Однако Грета смотрела спокойно, даже с интересом. Верн выдохнул.
– Мне надоели с тем, что я не женат. И осточертели невест подпихивать.
– И?
– Не собираюсь родниться ни с одной семьей. Столько сил потратил, чтобы навести порядок. Власти оборотней, оставшихся магов, людей… Влияние всех равномерно распределить было сложно. А тут какому-то роду придется отдать предпочтение. Знают об этом все. Потому и настаивают на женитьбе. Я не намерен играть по правила двора и сам выберу себе королеву.
– Меня? – ехидно спросила Грета.
– А почему нет? Побережье возвращать не придется. Семья старая, королю соответствует. Народ после сегодняшнего в восторге!
– Я тебя ненавижу, – выдала аргумент Грета.
Резануло в самое сердце. Даже не думал, что может быть так больно.
– Зато у тебя нет родственников.
– Из-за тебя.
– А у меня нет родни из-за тебя.
Проплыли еще несколько минут в молчании.
Верн понимал, что она его не любит. Знал, что простить не может. Хочет отомстить. Но слово “ненавижу”, произнесенное так четко, так искренне, без капли сомнений – выкрутило внутри, выломало. Пожалуй, так до пелены перед глазами больно было, когда королю родителей выдала.
“Как же так получается, что, сколько бы ни было в мире горя, любое из них девчушка эта одним лишь словом перекроет? И ведь не заметила даже, что, не касаясь, одними губами мне сердце с мясом выдрала”.
– Я не пойду за тебя, – гордо сказала Грета.
– Пойдешь, – вскипел Верн. – Побежишь. Королям не отказывают. А рискнешь, привяжу тебя к лошади и протащу по земле до самой молебной рощи. В предсмертном бреду с тебя согласия никто и не спросит. А после венчания скажу, что все это происки жриц злобных. Навели на своего короля помутнение, лишили избранной Зверем невесты. Сожгу в королевстве все храмы, а начну с любимого твоей матери – на площади. И будет после нашей свадьбы год траура, так что никто с женитьбой пристать не посмеет. Меня такой расклад вполне устраивает.
Верн смотрел, как она бледнеет, как сжимает губы, лишь бы не расплакаться. Вся надменность разом слетела, осталась только пустота во взгляде и понимание безвыходности.
“Нашел, чем давить на язву бесовскую. Теперь никуда от меня не денется, – даже с расстояния чувствовал, как замедляется ее сердце. – Проклятье! Да она сейчас в обморок свалится”.
– Грета! – подхватил ее. – Не смей терять сознание! Злись, кусайся, можешь бросить в меня чем-нибудь.
– Пусти, дрянь! – стала отбиваться Грета. – Чтоб тебя бесы побрали! Ненавижу!
– Вот, так отлично, – успокоился Верн и вернулся на свое место. – Можешь ругаться, а я пока еще вина выпью.
Он взял кубок, а она замолчала. Сверлила его непримиримым взглядом и губы закусывала, явно удерживая самые неприличные ругательства. От этой мысли Верну стало весело. Он широко улыбнулся, глядя на свою невестушку.
– До крови не искусай, мне твой рот еще пригодится.
Грета отвернулась. Смотрела сквозь складки навеса и о чем-то там думала. Хотя Верн примерно представлял, о чем. Прокручивает в голове варианты отступления. Он еще шире улыбнулся и откинулся на сиденье.
– Значит, сделаешь меня своей королевой, – сухо сказала Грета, посмотрев в упор на Верна.
Тот довольно кивнул.
– Королевы ошейники не носят. Снимешь?
Верн рассмеялся.
– У всех правителей есть свой цепной пес. А у меня будет цепная королева.
Она вновь окатила презрением. Вот и вернулась его холодная Грета. Уже нафантазировала себе какую-то глупость.
– Куда мы едем? Явно не во дворец.
– Зачем нам во дворец? Нас ждут в молебной роще.
Взглянула на него с ужасом.
– Я же сказал, что беру тебя в жены. Чему ты удивляешься?
– Но не так сразу…
– А почему нет? – Верн достал из кармана брачные браслеты. – Я с тебя глаз не спущу, пока вот это на запястье сверкать не будет.
– Вначале ошейник. Теперь кандалы, – усмехнулась Грета.
– За эти бы кандалы любая девушка королевства богов и Зверя всю жизнь благодарила, – нахмурился Верн.
– Вот одну из них и забирай.
Оборотень ничего не ответил, решив больше не поддаваться на провокации.
“Дерзкая девчонка! Почему я, как сопляк, реагирую на ее выпады? Не положено королю вести себя таким образом. Тем более с ведьмой, которая только и мечтает, что кинжалом пройтись по горлу”.
Однако его выдержки с трудом хватило до остановки. Весь оставшийся путь Грета одаривала Верна – и с таким трудом построенную им лодку – настолько брезгливыми взглядами, что к моменту прибытия в молебную рощу единственное, что он желал – придушить гадину и больше не мучиться. От кровавой расправы отвлек перевозчик, который открыл навес, впустив в угрюмый полумрак слепящее летнее солнце.
– Король с невестой прибыли! – крикнул слуга на берегу, отчего Грета вздрогнула, а Верна отпустила жажда крови.
– Пойдем, – бросил он грубо и почти что выволок ее наружу.
– Потише можно? – пренебрежительно сказала Грета, вызвав тем новую волну раздражения.
Он тащил ее за собой и наслаждался. Не настолько быстро, чтобы Грета запнулась, но настолько, чтобы спина пригибалась, чтобы ноги неуклюже песок загребали, чтобы чувствовала себя ребенком неумелым.
– Да отпусти же ты меня! – встала как вкопанная и тут же упала, пытаясь высвободить свою руку, а Верн упивался зрелищем.
Поднялась кое-как, осознав, что без толку все, и побежала за ним, лишь бы не волочиться, как коза на веревке. Спиной ощущал все проклятья, что в мыслях на него насылала, а сама, выпрямившись, спешила, едва поспевая за разогнавшимся оборотнем.
Когда показались флаги Зверя, Верн приостановился. Святое место, здесь не до баловства глупого. Поклонился в пояс и пошел степенно дальше, а Грета вновь осмелела.
– Какое благонравие! Истинный рыцарь, никого не обидит, оскорбленных защитит, даму сердца на руках носит.
Теперь Верн резко остановился, и Грета чуть под ноги ему не грохнулась.
“Почему? Быть моей женой – хуже смерти? На казнь в тронный зал пришла и не противилась. А сейчас? Понимаю, что не любит. Но ведь это лучше, чем нищета на окраине. Неужели я ей настолько… противен?”
“Ты мне не ровня!” – прокатился по мыслям детский хохот.
– Даму сердца?! – развернулся к Грете разъяренный оборотень.
По глазам видел: поняла, что перегнула. Только поздно спохватилась, уже перекинул через плечо и потащил к жертвеннику. Старейшина, что обвенчать их должен был, ждал возле центрального дерева, но Грета видела, не туда Верн ее тащит. К трухлявому пню несет, который кровью дичи во славу Зверя окропляют.
– Ты что…
– Молчи!
Бросил на землю и, достав меч из ножен, приложил ее руку к гнилому дереву.
– Говорила, что получу твою руку, только отрубив ее? Вот сейчас пожелание и выполним.
Взглянула на него исподлобья. Тяжело, царапающе. Отбросил Грету от жертвенника и убрал оружие.
“Зачем угрожал? Ясно, что никогда не обидел бы. Стою теперь тут, как слизняк крикливый”.
– Ты моя, – строго сказал Верн. – Нет у тебя прав ни на жизнь, ни на тело. Что хочу, то и буду с тобой делать. Будешь язвить, язык вырву. Будешь упираться, в темнице сгною. Не герцогиня ты, Грета. Моя вещь. Хочу ― ломаю, хочу ― использую.
Осмелился посмотреть на нее, поразился, как в лице переменилась его строптивица.
“Неужели подействовало? Смотрит, словно не на меня. На кого-то другого”.
Прошли молча к старейшине. Поклонились деревьям священным, на колени встали. Со всем Грета соглашалась. Только сердце ее Верна тревожило. Неровно стучало, как у дичи раненой.
К середине обряда оборотень извелся. Смотрел на невесту потухшую и не знал, как вести себя с ней. Как узнать, что сейчас чувствует. Пальцы ее вцепились в ленты ритуальные, тело дрожало, словно в метели была. Бледная, беспокойная.
Верн снял с себя плащ и хотел набросить на Грету, но она отшатнулась. Уставилась на него одуревшими глазами, в которых он увидел лишь панику.
– Грета, – тихо позвал он.
Надеялся, что от имени очнется его ведьма, но так и смотрела, ожидая что-то ужасающее. Верн искал в глазах Греты привычное, но ничего там не было. Смятение и безысходность, страх перед грозным оборотнем.
“Пусть так, – подумал он с горечью. – Лучше липкий ужас, чем пренебрежение”.
Сам себе не верил, но старательно убеждал, что покорная Грета нравится. А обряд все тянулся и тянулся, будто не благословение, а отпевание покойника. Не выдержал Верн, прикрикнул на старейшину, чтобы завершал поскорей венчание. Грета сжалась вся от его голоса, впрочем, и старейшина засуетился, гнев короля почувствовав.
Спешно защелкнули браслеты, зачаровали, чтобы огонь клятвы по украшению расстелился. Грета зажмурилась, а старейшина обратился к мужу нетерпеливому:
– Вы можете поцеловать…
– К черту! – рявкнул Верн и, обернувшись лигром, бросился прочь из рощи.
