Татьяна Пешко
Трудный выбор

Глава 3

В конце сентября Маша пригласила подруг на день рождения. Не договариваясь, Вера и Вероника решили, что лучшим подарком будет книга. Вероника подарила сборник стихов поэтов серебряного века, отец Веры смог достать двухтомник Марио Пьюзо «Крёстный отец».

Маша жила вместе с матерью. Отец умер, когда девочке исполнилось семь лет.

Если манеры Маши были сдержанные и грациозные, сочетались с какой-то лёгкостью и открытостью, то в жестах ее матери, чувствовалась чрезмерная самоуверенность, резкость суждений, и хорошо, на первый взгляд, завуалированная властность. Все, сказанное ею, не допускало правильности других мнений и оценок. Но все это было умело заретушировано интеллигентностью и природным тактом.

Небольшая двухкомнатная квартира была обставлена со вкусом. Дом имел скорее не жилой, а музейный вид – любовь к порядку и чистоте чувствовалась во всем. В традиционном для времени, поставленном возле одной из стен ряду шкафов не было ничего лишнего. На полке шкафа стояла статуэтка Пушкина, тут же в рамке рисунок графики, который напоминал Машин профиль. На полке ниже два портрета – Ахматовой и Блока.

Стол был скромным, однако сервирован со вкусом. Удивлял торт – размерами и украшениями из крема и фруктов.

– Верочка, ты, Маша мне говорила, собираешься в медицинский, – даже это уменьшительно-ласкательное имя не добавило нежности к ровному, почти без интонации, чрезмерно резкому голосу Машиной мамы.

– Да, я с детства мечтаю стать врачом.

– Вы сделали правильный выбор, – поддержала она Веру. – А Вероника у нас прирождённый литератор. Маша от её ответов на уроках литературы просто в восторге. Однако в наше время нужно что-то более практичное. Хоть я и одна воспитываю Машу, но уже три года нахожу деньги на репетитора по английскому языку. Всегда состоятельные люди давали своим детям музыкальное образование, заботились о том, чтобы они изучали иностранные языки. Маша интересуется литературой, но связывать с ней свою будущую профессию, по меньшей мере легкомысленно, несерьёзно.

Несмотря на сдержанность в чувствах, какую-то скованность, отсутствие природной мягкости и доброжелательности, во всем чувствовалась большая любовь к дочери. Эта любовь находила свой выход в чудесных блюдах, которые мать готовила для Маши.

Внешне Лилия Андреевна была холодна, как снежная королева, однако весь вечер она поддерживала разговор с девочками; за внешний отчуждённостью можно было увидеть богатый кругозор, интерес к жизни дочери. Она помогала Маше готовить простые игры для гостей. Сама хозяйка в них не принимала участия, была на кухне. Такие уставшие, полные грусти глаза обычно бывают у людей, на долю, которых выпадает много испытаний. Смеяться и радоваться жизни с такой тяжёлой ношей на сердце и в душе было тяжело.

Играли в игру «Эрудит», потом в лото. Воздушные шары были не только украшением квартиры, напоминали о детстве – в каждом из них находился сюрприз: пожелания-шутки.

Выбирая шар, девочки в нерешительности, с сожалением и страхом, держа наготове иголку, прикасались к шару, после громкого хлопка на пол падали остатки оболочки любимого детского чуда, а с ним и бумажка, свёрнутая в трубочку. Кому-то выпадали простые комплименты, как например, «Вы чудесны, когда улыбаетесь», кому-то обещание «Вы поступите в будущем году», были и пророчества, пожелания большого наследства, любви и славы.

После этого дня рождения Маши Вера, чувствовала себя почти на равных с подругами.

Валя, самая болтливая, живая непоседа, одноклассница Веры, та, с которой первого сентября смогла просидеть за партой только один урок, которая обычно обращалась к Вере, чтобы разобраться с заданиями по физике или химии, во время этого занятия рассказала про семью Маши.

– Наш город маленький, моя мама все обо всех знает. Она работает в парикмахерской, там много чего рассказывают. Так вот мама Маши поздно вышла замуж. В музыкальной школе, где она работала, за учеником первоклассником приходил все время отец. Ну, роман с преподавателем закрутился. Но поскольку чужие семьи грех разрушать, то счастья ждать не приходится. Маше семь лет было, когда отец умер. На сельхозработы не только нас посылают, но и взрослых тоже. Нам то что, мы молодые и здоровые. Машину маму тоже послали вместе с коллективом музыкальной школы, а эта вельможа аристократка вместо себя мужа с больным сердцем отправила. Но сердце не выдержало такой нагрузки…

Веронику с малых лет родители приучали к труду: помыть посуду, убрать в квартире, прополоть грядки на даче, забрать брата из сада, погулять с ним на улице. Сами родители также не сидели без дела. Мать бегала по магазинам, чтобы приобрести какой-то товар и с ним съездить в Польшу. За работой, беготнёй на занятия многочисленных кружков, над уроками доводилось сидеть до позднего вечера, поэтому сна не хватало. Порой хотелось взбунтоваться, хоть в воскресенье заняться собой. Но она ясно понимала бесперспективность её возражений. Понимала, в ответ от матери и отчима услышит нотации, мол только в труде человек находит счастье и смысл жизни. От этих мыслей желание отстаивать права на личную жизнь и свободу пропадало.

Спасибо, хоть не обманывали ее, как их историчка, что отстаивала позиции марксизма, убеждала в бескорыстном служении светлым идеалам, труде на пользу общества. На мировоззрение и убеждения Вероники оказали влияние не родители. Интересные учителя постепенно приобщали к культуре, к чтению. Были друзья, была Маша.

И вот появилась Вера.

Недавно она случайно навестила одноклассницу дома. Новые чувства наполнили её там. Словно что-то давно забытое и утраченное вернулось к ней снова. Вероника гуляла с братом и встретила Веру. Искренняя радость глазах, доброжелательность, живой интерес к ее брату даже подбодрили Веронику. В воскресенье она в который раз оставалась дома одна.

Когда остановились возле дома Веры, девушка предложила зайти.

– Пойдем, мама будет рада с тобой познакомиться.

Вероника согласилась, возвращаться в пустую квартиру не хотелось.

Прежде всего Веронику удивили размеры комнат. Это был большой, просторный, чистый и уютный дом. Хотелось сказать – райский уголок, хотя в действительности обычная трёхкомнатная. Кроме простора, высоких потолков, в квартире чувствовалась особая атмосфера, которая притягивала, как выяснилось, не только её. Вероника попыталась отгадать загадку. Решила, что это и есть атмосфера согласия, счастья и семейного тепла.

Вероника поняла откуда берёт начало родник гостеприимства, приветливости и симпатии. Мама Веры Наталья Николаевна встретила их просто, с мягкой улыбкой на лице. И Веронике показалось, что что-то подобное случалось уже с нею, её посетило чувство лёгкости, душевного покоя, отсутствие нервозности и суеты.

 Умеренная полнота фигуры добавляла Наталье Николаевне мягкость и женственность. Длинные прямые волосы были не хитро перехвачены сзади заколкой. Черты лица женщины повторяли правильные красивые линии лица дочери, но были ярче, выразительней. А возможно, молодость давала это преимущество.

На лице хозяйки Вероника не заметила следов косметики. И Веру и её мать сама природа наделила самыми приметными и яркими красками.

Теплые ореховые глаза хозяйки дома светились неподдельным интересом.

– Давайте знакомиться молодой человек, – в голосе женщины была та доброта, с которой обычно обращаются к детям, но тон чувствовался серьёзный, нисколько не унижающий достоинства.

– Денис, – мальчик по-взрослому подал руку, хозяйка со всей серьезностью пожала детскую ладошку.

– Я думаю, Денис, у нас тебе понравится. Проходи, чувствуй себя как дома. Экскурсии по нашему дому многим нравятся, особенно Юлиным друзьям. Ну, это наша Лотта, – показала на черную собаку хозяйка.

Короткая, гладкая шерсть, Лотты без единого светлого пятнышка отливала каким-то синим блеском.

Опустив голову, и отведя в сторону свои умные, такие же, как и она сама, чёрные глаза, собака завиляла хвостом, наверное, понимая, что говорят о ней. А когда хозяйка наклонилась, коснулась её уха, погладила по голове со словами «Лотта, умная собачка», собака поднялась на задние лапы, передними упёрлась в живот хозяйки, задрожала от собачьих чувств, сильно завиляв хвостом.

– Как она вас любит! – воскликнул Денис.

Вошли в большую, не загромождённую излишней мебелью комнату. В кресле лежал рыжий пушистый кот, который сразу прыгнул на пол, как только услышал голоса гостей; казалось, кот решил продемонстрировать свои лучшие качества, мягкая, ухоженная шерсть была настоящим украшением, как и его пушистый хвост.

– А это наш кот Васька, – с неподдельным восхищением представила Наталья Николаевна и объяснила, что, когда ее дети принесли котенка с улицы, он был небольшим комочком, – а сейчас видишь, как вырос… Ну как, красавец?

Мальчик, словно потерял дар речи, молча кивнул. Он смотрел на Ваську широко открытыми глазами.

– Мне мама не разрешает котёнка взять, от него много шерсти, – пожаловался мальчик.

– Ты пообещай маме, что будешь за котенком ухаживать, – посоветовала Вера. – Мама тогда позволит держать кота?

Потом они на кухне пили чай с домашним печеньем и конфетами.

Простая, доверительная интересная беседа за чаем совсем не напоминала те порядки, что издавна были заведены в их доме. В семье Вероники не вели таких разговоров между взрослыми и детьми. Тут мама была другом, которому можно во всём доверять, открыть тайну, обратиться за советом. Это совсем не значило, что ты получишь всегда правильный ответ на тот вопрос, что возник, и тебе помогут в любой ситуации, но всегда выскажут свое мнение, решение принимать будешь сам, это же твоя жизнь.

3

Вероника дружила с Машей давно, но заходить к ней домой не хотелось. Обычно Маша заходила к Веронике, случалось это чаще всего тогда, когда подруга оставалась одна с братом. Дома у Маши присутствие ее матери, всегда строгий её взгляд, сдержанность в чувствах, почему-то сковывала девочек, им казалось, что визиты напоминают какие-то дипломатические приёмы. Речь Лилии Андреевны была настолько правильной и безукоризненной, её знания в сфере культуры были столь велики, что Вероника всегда с восхищением слушала женщину, вступая в разговор, только как следует обдумав каждую фразу.

В семье Веры было иначе. Люди здесь были простыми, более доступными, однако разговоры с ними казались не менее интересными. Наталья Николаевна, как с равными делилась жизненным опытом, рассказывала про свои студенческие годы, вспоминала своих учеников, кем стали; среди выпускников были хирурги, дипломаты, судьи, художники, даже один католический священник.

Как-то за чаем, Наталья Николаевна вспомнила о своей первой школьной любви, спросила у Вероники про мальчиков из их класса.

–—Вера считает, что для мальчиков важным качеством является мужество. Эталоном для нее является отец. В нашем классе я не видела таких мальчиков, в которых можно влюбиться. Возможно, я воспринимаю их как одноклассников, которые примелькались за столько лет. Знаю их как облупленных. А ко мне у них один постоянный интерес – дай списать задания по физике, математике…

–– У Сенчилы тоже не хватает мужественности?

– Ты его идеализируешь? У тебя, я думаю, возникло чувство жалости к нему. Мальчишки в классе испытывают к нему не то пренебрежение, не то брезгливость. В младших классах его, какое-то время называли бомжом. Думаю, он не сможет оценить настоящие чувства, не сможет на них отреагировать нормально. Он понимает, что тебе его жалко и пользуется этим. По химии лабораторную списал у тебя? По литературе сочинение тоже.

–—Я ему совсем другое сочинение написала.

–—Ну видишь, даже времени для этого не пожалела.

Вера засмущалась, промолчала. Ей вспомнился урок биологии. Произошло это ещё в сентябре.

Учительницу биологии, никто всерьез не воспринимал. Молодая и неопытная, разозлившись, могла поставить много двоек, выгнать ученика из класса во время урока, но на серьёзный скандал, чтобы вызвать ученика к завучу или директору не шла. На перерыве в классе все было сначала как обычно. Кто-то повторял домашнее задание. Валя опробовала жестами показать фасон своей новой юбки, потом решила сделать это более наглядно, дополняя рассказ рисунком на классной доске. Двое парней добивались от Вероники получить тетрадь по математике.

– В прошлый раз вернули тетрадь с жирными отпечатками пальцев, вы что, пирожки ели? – Вероника наотрез отказалась дать тетрадь.

–Сегодня мы без пирожков. Хочешь угостил мороженым?

Любители футбола обсуждали вчерашнюю игру сборной команды на первенство Европы. Сенчило и Панасевич, которого за небольшой рост называли Колобком, внесли и поставили возле доски скелет человека. Некоторые участники с интересом разглядывали не совсем обычный наглядный экспонат, некоторые со страхом осторожно трогали скелет руками. Девочки брезгливо отворачивались.

Кто-то решил исследовать полураскрытые челюсти. В итоге еле недополучил травму. В таинственной конструкции что-то громко клацнуло, челюсти сомкнулись, пытливый и настойчивый ученик, испугавшись вскрикнул, класс рассмеялся. В этот момент в класс вошёл Саша Аверко с мороженым. Оглушённый хохотом, сконфуженный, парень оглядывал себя с верху до низу, свой безукоризненный костюм, думая, что смеются с него.

– Где взял? – прашивали о мороженом.

– На улице, перед самой школой, какой-то предприниматель решил подзаработать.

Быстро в шапку, кто сколько мог собрали деньги, мальчишки побежали за мороженным, принесли через несколько минут, но до начала урока расправиться с холодным лакоством не смогли. Снежана Ивановна на урок обычно не опаздывала, сразу же после звонка вошла в класс.

Некоторые пробовали спрятать мороженое. Кто-то быстро дожёвывал, чтобы добро не пропало. Внимание и неожиданно отвлек рисунок на доске. На него сначала обратила внимание учительница. По всей вероятности, на перерыве скелет больше, чем доска заинтересовал учеников, поэтому на нее сначала никто из класса и не обратил внимания. Дело в том, что к рисунку Вали кто-то мастерски – чувствовался талант художника —дорисовал несколько штрихов, получился портрет женщины. Можно было догадаться, что портрет напоминал Снежану Ивановну, вернее, получился шарж на неё. Высокий рост очки в допотопной, чересчур грубой оправе, а главное слишком много растительности над верхней губой. Сверху падающие снежинки, в руке – указка, с которой учительница почти не расставалась, даже когда не было нужды что-то показывать на схеме или на диаграмме. Кажется, учительница привыкла к тому, что на её уроках случаются необычные происшествия. Старосту она отправила за классным руководителем. Встревоженная Галина Михайловна ворвалась в класс, сначала увидела в руках учеников стаканчики мороженого.

– Земство обедает? Это что такое? – оглянулась на доску. —Сенчило, Гусев, Макаров… Кто из вас, признавайтесь, – перечислила по очереди подозреваемых, всех, кто выделялся из класса своей непредсказуемостью, поступками, что на грани с обычным хулиганством. – Давно не были у директора?

– Ну вот, опять Сенчило. Все валите на Сенчило… Галина Михайловна, написание таких шедевров живописи, как известно, требует одарённости, таланта, а какой у меня талант, во всяком случае, талантом художника Сенчину бог обделил. – Все посмотрели на Валю и Жору, которые обычно, когда приходило время выпуска стенгазеты работали над ватманом бумаги.

– Я только платье нарисовала, – поднялась из-за парты, чувствуя вину, призналась Валя.

– А может быть у кого-нибудь из класса, кроме нас с Валюшей тоже талант художника имеется, – Жора, развалившись на парте, спокойно высказал свою мысль. Ни один мускул на его лице не выдал его, самодовольство и чопорность выпирали из юноши.

Что ж не будем разбираться с этим чп на уроке. Проведем классный час, обо всем поговорим там. Кто с мороженым шагом марш за дверь с дневниками.

После звонка с урока учительница молча написала на доске домашнее задане и вышла из класса.

– Сенчило, ты что же это шестеришь? Коршуном налетел на одноклассника Жора, который в этот момент словно озверел. Кто не успел покинуть класс, сейчас с импугом смотрели на действия Жоры. Он как пушинку подхватил Сенчину, поднял и с брезгливостью на лице бросил на парту. Тот крепко ударился об кант стола. —Предупреждаю еще хоть раз откроешь свой поганый рот, удавлю как козявку, – Жорик, после этого не оглядываясь вышел из класса.

Вера не спускала глаз Сенчилы, который медленно поднимался с пола, потом с одноклассников, что покидали класс, подошла к парню, осуждая поступок Жоры, хотела подобрать разбросанные тетради и учебники, но Сенчила отмахнулся. Сейчас он был похож на дикого котенка, который в ответ на ласку шипит и показывает когти…

Глава 4

Вероника дружила с Машей давно, но заходить к ней домой особого желания не было. Обычно Маша навещала Веронику, случалось это чаще всего тогда, когда подруга оставалась одна с братом. Дома у Маши присутствие ее матери, всегда строгий её взгляд, сдержанность в чувствах, почему-то сковывала девочек, им казалось, что визиты напоминают какие-то дипломатические приёмы. Речь Лилии Андреевны была настолько правильной и безукоризненной, её знания в сфере культуры были столь велики, что Вероника всегда с восхищением слушала женщину, вступая в разговор, только как следует обдумав каждую фразу.

В семье Веры было иначе. Люди здесь были простыми, более доступными, однако разговоры с ними казались не менее интересными. Наталья Николаевна, как с равными делилась жизненным опытом, рассказывала про свои студенческие годы, вспоминала своих учеников, кем стали; среди выпускников были хирурги, дипломаты, судьи, художники, даже один католический священник.

Как-то за чаем, Наталья Николаевна вспомнила о своей первой школьной любви, спросила у Вероники про мальчиков из их класса.

– Вера считает, что для мальчиков важным качеством является мужество. Эталоном для нее является отец. В нашем классе я не видела таких мальчиков, в которых можно влюбиться. Возможно, я воспринимаю их как одноклассников, которые примелькались за столько лет. Знаю их как облупленных. А ко мне у них один постоянный интерес – дай списать задания по физике, математике…

– У Сенчилы тоже не хватает мужественности?

– Ты его идеализируешь? У тебя, я думаю, возникло чувство жалости к нему. Мальчишки в классе испытывают к нему не то пренебрежение, не то брезгливость. В младших классах его, какое-то время называли бомжом. Думаю, он не сможет оценить настоящие чувства, не сможет на них отреагировать нормально. Он понимает, что тебе его жалко и пользуется этим. По химии лабораторную списал у тебя? По литературе сочинение тоже.

– Я ему совсем другое сочинение написала.

– Ну, видишь, даже времени для этого не пожалела.

Вера засмущалась, промолчала. Ей вспомнился урок биологии. Произошло это ещё в сентябре.

Учительницу биологии, никто всерьез не воспринимал. Молодая и неопытная, разозлившись, могла поставить много двоек, выгнать ученика из класса во время урока, но на серьёзный скандал, чтобы вызвать ученика к завучу или директору не шла. На перерыве в классе все было сначала как обычно. Кто-то повторял домашнее задание. Валя пробовала жестами показать фасон своей новой юбки, потом решила сделать это более наглядно, дополняя рассказ рисунком на классной доске. Двое парней выпрашивали у Вероники тетрадь по математике.

– В прошлый раз вернули тетрадь с жирными отпечатками пальцев, вы что, пирожки ели? – Вероника наотрез отказывалась дать тетрадь.

– Сегодня мы без пирожков. Хочешь угостил мороженым?

Любители футбола обсуждали вчерашнюю игру сборной команды на первенство Европы. Сенчило и Панасевич, которого за небольшой рост называли Колобком, внесли и поставили возле доски скелет человека. Некоторые участники с интересом разглядывали не совсем обычный наглядный экспонат, некоторые со страхом осторожно трогали скелет руками. Девочки брезгливо отворачивались.

Кто-то решил исследовать полураскрытые челюсти. В итоге еле недополучил травму. В таинственной конструкции что-то громко клацнуло, челюсти сомкнулись, пытливый и настойчивый ученик, испугавшись вскрикнул, класс рассмеялся. В этот момент в класс вошёл Саша Аверко с мороженым. Оглушённый хохотом, сконфуженный, парень оглядывал себя сверху донизу, свой безукоризненный костюм, думая, что смеются над ним.

– Где взял? – прашивали о мороженом.

– На улице, перед самой школой, какой-то предприниматель решил подзаработать.

Быстро в шапку, кто сколько мог собрали деньги, мальчишки побежали за мороженным, принесли через несколько минут, но до начала урока расправиться с холодным лакомством не смогли. Снежана Ивановна на урок обычно не опаздывала, сразу же после звонка вошла в класс.

Некоторые пробовали спрятать мороженое. Кто-то быстро дожёвывал, чтобы добро не пропало. Внимание неожиданно отвлек рисунок на доске. На него сначала обратила внимание учительница. По всей вероятности, на перерыве скелет больше, чем доска заинтересовал учеников, поэтому на нее сначала никто из класса и не обратил внимания. Дело в том, что к рисунку Вали кто-то мастерски – чувствовался талант художника – дорисовал несколько штрихов, получился портрет женщины. Можно было догадаться, что портрет напоминал Снежану Ивановну, вернее, получился шарж на неё. Высокий рост очки в допотопной, чересчур грубой оправе, а главное слишком много растительности над верхней губой. Сверху падающие снежинки, в руке – указка, с которой учительница почти не расставалась, даже когда не было нужды что-то показывать на схеме или на диаграмме. Кажется, учительница привыкла к тому, что на её уроках случаются необычные происшествия. Старосту она отправила за классным руководителем. Встревоженная Галина Михайловна ворвалась в класс, сначала увидела в руках учеников стаканчики мороженого.

– Земство обедает? Это что такое? – оглянулась на доску. —Сенчила, Гусев, Макаров… Кто из вас, признавайтесь, – перечислила по очереди подозреваемых, всех, кто выделялся из класса своей непредсказуемостью, поступками, что на грани с обычным хулиганством. – Давно не были у директора?

– Ну вот, опять Сенчила. Все валите на Сенчилу… Галина Михайловна, написание таких шедевров живописи, как известно, требует одарённости, таланта, а какой у меня талант, во всяком случае, талантом художника Сенчину бог обделил. – Все посмотрели на Валю и Жору, которые обычно, когда приходило время выпуска стенгазеты работали над ватманом бумаги.

– Я только платье нарисовала, – поднялась из-за парты, чувствуя вину, призналась Валя.

– А может быть у кого-нибудь из класса, кроме нас с Валюшей тоже талант художника имеется, – Жора, развалившись на парте, спокойно высказал свою мысль. Ни один мускул на его лице не выдал его, самодовольство и чопорность выпирали из юноши.

– Что ж не будем разбираться с этим ЧП на уроке. Проведем классный час, обо всем поговорим там. Кто с мороженым шагом марш за дверь с дневниками.

После звонка с урока учительница молча написала на доске домашнее задание и вышла из класса.

– Сенчила, ты что же это шестеришь? – Коршуном налетел на одноклассника Жора, который в этот момент словно озверел. Кто не успел покинуть класс, сейчас с испугом смотрели на действия Жоры. Он как пушинку подхватил Сенчину, поднял и с брезгливостью на лице, бросил на парту. Тот крепко ударился об кант стола. – Предупреждаю, еще хоть раз откроешь свой поганый рот, удавлю как козявку, – Жорик, после этого не оглядываясь вышел из класса.

Вера не спускала глаз с Сенчилы, который медленно поднимался с пола, потом с одноклассников, что покидали класс, подошла к парню, осуждая поступок Жоры, хотела подобрать разбросанные тетради и учебники, но Сенчила отмахнулся. Сейчас он был похож на дикого котенка, который в ответ на ласку шипит и показывает когти…