Татьяна Корсакова
Ведьмин круг

– Такие страдания не сыграешь, это я тебе говорю! А я в людях разбираюсь. Это не Джафарик.

– Может, подруга? – предположила Арина.

– Зойка могла бы. Она мне всегда завидовала, но это не она. Ведет она себя нормально. Злится, конечно, но не так, как Джафарик.

– А почему злится?

– Потому что она в самом деле считает, что я укатила на юга с хахалем, а у нее из хахалей только суженый, который срок мотает, да ряженый, обыкновенный кобель.

– Кто-нибудь из клиентов?

На них стоило подумать в первую очередь. Вполне возможно, что Марго переоценивает свои таланты и кто-то все-таки остался недоволен. До такой степени, что пошел на убийство?

– Клиент! – Марго тяжело плюхнулась на пустой стул, хлопнула себя ладонью по лбу. – Клиент мог, наверное. Ненормальных сейчас хватает. Грамотные все, начитанные, права потребителя и Уголовный кодекс знают наизусть.

– Ну вот, нужно вспомнить, кто из клиентов выказывал неудовольствие. Может быть, тебе кто-то угрожал?

– Не могу я вспомнить. – Марго развела руками. – Странное дело: Джафарика помню, Зойку-гадину, а все, что связано с работой, забыла напрочь. Да что там клиенты! Где собственное тело потеряла, не знаю. Вот ты мне скажи, как такое могло случиться? – Ее голос дрогнул.

Арина не знала, как такое могло случиться и могло ли случиться вообще. Уж больно странным казалось происходящее. И призрак мертвой гадалки, которая при жизни представлялась спиритом и дурила народ, – далеко не самая большая странность. Посмертная амнезия, поразившая Марго, куда удивительнее. О мире живых мертвые должны знать все. По крайней мере, Арине так раньше казалось. А теперь что же? Где ответы на вопросы? Еще и карты пропали…

– Марго, а карты ты всегда с собой носила? – В голове заворочалась смутная, не до конца оформившаяся мысль.

– Зачем?

– Ну, ты же говорила, карманы в каждом платье для них сделала.

– В каждом рабочем платье. Вот в таком, как это. – Марго похлопала себя по бокам. – Карты я с собой беру, только когда нужно погадать клиенту.

Вот и ниточка! Не бог весть какая длинная, но ухватиться за нее все-таки можно. Если карты были при Марго в момент смерти, значит, она встречалась или планировала встретиться с кем-то из клиентов. Узнать бы с кем. А как, если посмертная амнезия все испортила?

– Ты вела записи? – Арина посмотрела на Марго с надеждой.

– Какие? – Та подалась вперед, в глазах вспыхнул огонек понимания. – Деловые?

– Да.

– Разумеется! У меня прием только по записи… был. Ко мне еще попробуй попади. Я ж говорю, девяносто девять процентов из ста!

– И где ты хранишь эти записи?

– Дома. Где же их еще хранить!

– Нам нужно их увидеть, Марго!

* * *

Наверное, ее нынешняя жизнь все-таки была слишком скучной, слишком спокойной. Наверное, ей не хватало придуманных приключений, коль уж она взялась помогать Марго. Наверное, она сошла с ума!

– Я сошла с ума…

Они стояли перед унылым пятиэтажным зданием с окнами узкими и высокими, похожими на бойницы, и, запрокинув головы, смотрели вверх.

– А я вообще мертвая! – Марго передернула полными плечами, козырьком приложила ко лбу ладонь, как будто ей мешало яркое солнце.

На самом деле солнца не было, шел дождь, такой же нудный и моросящий, как вчера.

– Это авантюра. – Сквозь серую пелену дождя Арина пыталась разглядеть хоть что-нибудь в окнах на четвертом этаже. Затея эта казалась ей глупой и бессмысленной, как и принятое вчера решение помогать Марго.

Гадалка-призрак оказалась не из тех, кому можно помогать запросто, с легким сердцем и чистой совестью. Она утомляла, а временами даже бесила. Выспаться минувшей ночью Арине так и не удалось. Истосковавшаяся по человеческому общению, совершенно не нуждающаяся в отдыхе, Марго жаждала разговоров «по душам». Арина желала покоя, но ее желание в расчет не принималось. Поэтому на шестичасовую утреннюю электричку она садилась с одной-единственной надеждой: подремать хоть часок. И ей даже удалось сесть, приткнуться у окна рядом с крупным дяденькой, от которого несло табаком и потом. Если дышать ртом, можно было пережить и дяденьку, который тут же уткнулся в газету, и исходящее от него амбре. Напротив, судя по обручальным кольцам на сплетенных пальцах и сияющим лицам, расположилась пара молодоженов. Они шептались и украдкой целовались. Хотя как можно целоваться украдкой в переполненном вагоне?

Арина закрыла глаза, стоило только электричке тронуться с места, и, кажется, даже задремала, когда прямо над ухом гаркнули:

– Ишь, милуются голубки!

От неожиданности она дернулась и открыла глаза. Дяденька с неудовольствием посмотрел на нее поверх газеты, но промолчал. «Голубки» вообще ничего вокруг не замечали.

Марго нависала прямо над ней, а откляченный зад гадалки маячил едва ли не перед самым лицом молодожена. Черепушку бедной Маруси она с нежностью прижимала к груди.

– Я говорю, поженятся в несознательном возрасте, не нагулявшись, а потом начинаются ссоры и разводы.

На какое-то мгновение, наверное спросонья, Арина забыла, что слышать и видеть Марго может только она, и ей стало неловко за такую бесцеремонность, но очень скоро на место неловкости пришла злость.

Гадалка болтала без умолку: осуждала, одобряла, вспоминала боевую молодость и учила жизни всех неразумных скопом и Арину в частности. Самое страшное заключалось в том, что заткнуть ее, не привлекая к себе ненужного внимания, не было никакой возможности. Как и уснуть. Поэтому в Москву Арина прибыла в отвратительном расположении духа и с раскалывающейся головой.

На перрон ее вынесла бодрая волна пассажиров. Эта же волна деловито обтекла ее с двух сторон и, разбившись на тонкие ручейки, довольно быстро рассосалась, оставив ее наконец в относительном уединении.

– Ты гляди, какие люди пошли! – Марго материализовалась прямо перед Арининым носом. – Все им не сидится на месте, все им лучшей доли подавай! А жизнь-то она уже тут, живи и радуйся!

– Если ты сейчас же, вот сию секунду, не заткнешься, – Арина сжала кулаки, – я тебя убью.

– Меня нельзя убить. – Марго беспечно взмахнула черепушкой. – Я и так уже мертвая.

– Можно! – Ее не часто посещали озарения, но как-то вдруг Арина поняла: она знает, как убить Марго. Убить окончательно, раз и навсегда. Знает как и может это сделать. Черная ведьмакова кровь проснулась от долгой спячки и горячей лавой хлынула по венам. Дышать стало больно и тяжело.

Она не знала, что разглядела Марго в ее глазах. Наверное, что-то страшное, потому что испуганно шарахнулась в сторону, выронив черепушку, к которой тут же бросился невесть откуда взявшийся Блэк.

– Ты что?.. – Марго не смотрела ни на пса, ни на черепушку, она не сводила взгляда с Арины. – Ты бы просто сказала, что тебе не нравится… Я ж не дура…

– Мне не нравится… – Черная ведьмакова кровь медленно успокаивалась. Арина успокаивалась вместе с ней. Головная боль прошла, чувство злости уступило место стыду. – Я привыкла к тишине. Прости.

– Так ты бы сразу… Я что, не понимаю?.. – по-прежнему не сводя взгляда с Арины, Марго присела, оттолкнула морду Блэка, нашарила черепушку. Лицо у нее было таким, словно это она, а не Арина видела перед собой призрака. – Если хочешь, я вообще уйду. – В голосе послышалась робкая надежда на то, что Арина ее отпустит, освободит от своего жуткого общества. Вот так-то…

– Как хочешь. – Если Марго уйдет, она и сама, пожалуй, почувствует облегчение. Потому что все эти… расследования не для нее. Придумывать истории – вот что для нее.

– Я без тебя пропаду, – сказала Марго совершенно нормальным, совершенно человеческим тоном и погладила свою Марусю. – Ты же все это не со зла? Ведь так?

Арина молча кивнула.

– Не со зла. Я в людях разбираюсь. Ты просто… расстроилась. А ведь кто-то другой может и со зла. – Она, горестно вздохнув, замолчала.

Арина тоже вздохнула, решительно, полной грудью, а потом спросила:

– Далеко до твоего дома?

…И вот они стоят перед унылой пятиэтажкой, и Марго, уже окончательно оправившаяся от пережитого, инструктирует ее, как попасть в коммуналку на четвертом этаже, а она чувствует себя сыщицей и взломщицей. А еще немного сумасшедшей.

– Через пару минут Зойка ускачет на работу, дома останется одна только баба Валя. Вот тогда мы и двинемся, – уже в который раз повторила Марго. – Бабе Вале скажешь, что ты Танька, моя двоюродная сестра, приехала в Москву поступать в театральный.

– Все приезжают в Москву поступать в театральный. Других вузов тут и нет.

– Ну, скажи, что в педагогический. Не важно. Баба Валя про Таньку от меня слышала, но никогда ее не видела, так что не бойся. Ключ от моей комнаты висит в коридоре на гвоздике. У него еще брелочек такой красивый, в виде черепа. Ты сразу его узнаешь. Скажешь бабе Вале, что я уехала на консультацию.

– На консультацию?

– Да уж лучше, чем на юга с новым хахалем. Баба Валя – девушка старой закалки, ей правильнее врать про консультацию. Скажи, что меня вызвал один очень важный клиент, заодно обелишь мое честное имя. Скажи, что я попросила тебя взять кое-что из моей комнаты для работы. Она, наверное, за тобой в комнату сунется, потому как бдительная и старой закалки, так что особо там не задерживайся и по углам не зыркай, бери ежедневник и уходи. Станет звать на чай, отказывайся. Чай у нее отвратительный. И про пирожные не забудь.

Арина посмотрела на коробку с заварными пирожными в своих руках.

– Пирожные эти ее любимые, единственная слабость. Скажешь, Маргарита велела кланяться.

– А без пирожных никак?

– Ты что! Пирожные – это и пароль, и пропуск. Баба Валя у нас… – Марго не договорила, шмыгнула за угол и уже оттуда зашипела: – Не шевелись, веди себя естественно. Зойка вышла.

Из подъезда и в самом деле выскочила невысокая, с белыми кукольными кудряшками женщина в ярко-желтом дождевике. Зойка-змеюка! Она посмотрела сначала на затянутое тучами небо, потом на наручные часики, выудила из объемного баула зонтик и шагнула на тротуар. Наверное, уже опаздывала, потому что шла так быстро, что плечом задела Арину, но даже не подумала извиниться. Наоборот, одарила злым взглядом. Не обманывала Марго, точно змеюка!

– Видишь, гадина какая! – раздалось из-за угла: – А я с ней дружила, ряженого ей хотела приворожить.

– Да выходи ты, – буркнула Арина. – Она же тебя не видит.

– Все время забываю. – Марго высунулась из-за угла. – Ну, пойдем, что ли?

С девушкой старой закалки бабой Валей все прошло наилучшим образом. Заварные пирожные и в самом деле сыграли роль и пароля, и входного билета. Старушка поразглядывала Арину в темном коммунальном коридоре, поохала и поворчала, что молодежь нынче пошла бестолковая, все срывается, летит куда-то, а вот в ее время… Она еще что-то бубнила себе под нос, но было совершенно ясно, что мыслями баба Валя уже за столом, пьет невкусный чай с заварными пирожными. Она даже в комнату Марго не пошла, велела только, чтобы Арина там не сильно «шуровала», а сама, шаркая стоптанными тапками, отправилась на кухню.

Комната Марго оказалась неожиданно просторной, стена из гипсокартона разделяла ее на две равные части: рабочий кабинет и что-то вроде будуара. В будуар Арина заглянула лишь одним глазком, не увидела там ничего, кроме застеленной «леопардовым» покрывалом тахты да уставленного всякими дамскими безделушками туалетного столика, и сосредоточилась на кабинете. Он оказался именно таким, каким в представлении обывателя должен быть кабинет спирита. Тяжелые портьеры на окне, черные стены, на них – дипломы в золоченых рамках, наверное, те самые, сделанные в фотошопе и распечатанные на принтере. Центральное и явно главенствующее место в кабинете занимал круглый дубовый стол, на котором в творческом, но тщательно продуманном беспорядке лежало и стояло то, что Марго иронично назвала набором юного мага: хрустальный шар на деревянной подставке, черные свечи в серебряных подсвечниках, какой-то загадочного вида талмуд в обложке из старой, потертой кожи. К талмуду Арина потянулась помимо воли. Старинные книги всегда были ее слабостью. Книга оказалась старой, но отнюдь не старинной, пятьдесят второго года издания, и носила гордое название «Лекарственные растения средней полосы России».

– Это что? – Она недоуменно взглянула на стоящую у окна Марго. – Лекарственные растения…

– А что ты там хотела увидеть? Черную книгу? – Марго передернула плечами. – Я же тебе рассказывала про имидж. Размер книжицы подходящий, внушительный. Я купила ее в букинистическом пару лет назад. А обложка у меня уже была. Кстати, антикварная, девятнадцатый век. Да ты не отвлекайся, ежедневник с записями в шкафу. Вон там! – Она взмахнула рукой, указывая где, и Арина тихо присвистнула.

В углу комнаты стоял массивный шкаф на резных львиных лапах, за его до блеска начищенными стеклами красовалась коллекция расписных черепов: собачьих, кошачьих, птичьих. Было среди них что-то рогатое, то ли баранье, то ли козлиное, и что-то очень большое, клыкастое, лобастое, расписанное под хохлому.

– Это настоящий тигр, – сказала Марго и нежно провела пальцем по стеклу. – Был у меня приятель, работал в передвижном цирке. У них тигр как раз сдох, вот он мне и подарил.

– Тигриную голову?! – Арину замутило.

– Череп! Зачем мне целая голова?! – Марго посмотрела на нее, как на дурочку. – Есть специальные технологии…

– Не нужно подробностей! – Арина отвернулась от коллекции, ей совсем не хотелось слушать ни о каких специальных технологиях, которые могли превратить тигриную голову в расписанный под хохлому арт-объект.

– Какие мы нежные! – фыркнула Марго. – А мне за этот череп, между прочим, один бизнесмен предлагал бешеные деньги. – Она вздохнула, словно бы и с сожалением. – На хлеб с маслом я себе и картами заработаю, а это для души. Вот у тебя есть что-то для души?

У нее было. И для души, и для хлеба с маслом. Она писала книги, а ведь всем давно известно, что не продается вдохновение, но можно рукопись продать. Вот Арина и продавала, с каждым разом чуть успешнее.

– Значит, ты должна понимать, – сказала Марго с мягким укором. – Для меня это не блажь, не дурь и не забава. Я их всех, – она постучала по стеклу, – люблю как родных. Вот тот рогатый, видишь?

– Бараний?

– Козий. Я нашла его на пустыре. Лежал себе в грязи сиротинкой, а теперь смотри какой красавец! Отполированный, отлакированный. На рогах – вон гляди – серебряная проволочка, на свету так играет! – Марго снова вздохнула и сказала уже другим, деловым тоном: – Ладно, хватит предаваться унынию! Ты вон ту дверку открой, там на верхней полке – ежедневник. Забирай и пошли, а то задержались мы тут. Сейчас баба Валя нагрянет с инспекцией или Зойка, чего доброго, вернется.

Арина подчинилась с радостью. В черной комнате с черепами, у каждого из которых своя история, ей было не то чтобы жутко, но как-то не слишком уютно. Но Марго после этого визита она стала понимать чуть лучше.

Баба Валя пила чай на кухне. К столу она Арину, слава богу, не позвала, лишь строго спросила:

– Комнату заперла?

– Да! – Арина повесила ключ на гвоздь, остро осознав в это самое мгновение, что хозяйке ни ключ, ни коллекция, ни маскирующийся под Черную книгу справочник о лекарственных растениях средней полосы России не понадобятся больше никогда. Хозяйку этого маленького странного мирка кто-то ограбил и убил.

Блэк ждал их на улице. Он появлялся и исчезал по собственному желанию, но Арина всегда чувствовала с ним незримую связь. Может быть, такую же связь чувствовала Марго со своей кошкой Марусей.

– Ну, давай смотреть! – потребовала гадалка, с которой на свежем воздухе слетела вся меланхолия.

Арина огляделась. Дождь прекратился, но небо было по-прежнему затянуто тучами. Чтобы без спешки изучить ежедневник, нужно найти сухое и не слишком многолюдное место, где она могла бы разговаривать с пустотой и не выглядеть при этом душевнобольной.

– Есть тут поблизости какое-нибудь уединенное место, где мы можем спокойно поговорить? – спросила Арина.

Марго понимающе кивнула, ненадолго задумалась.

– Есть парк. Тут совсем близко. В такой час нас там точно никто не потревожит. Если только собачники. Пойдем!

В парке, неожиданно красивом и густом, и в самом деле было малолюдно. Арина не заметила даже обещанных Марго собачников, зато увидела ажурную беседку на противоположном конце аллеи. Там оказалось сухо и относительно чисто, сидеть на деревянной скамейке было вполне комфортно. Арина достала ежедневник, раскрыла на последней исписанной странице. У Марго был аккуратный каллиграфический почерк, записи она вела очень подробно и педантично, что для ее порывистой, творческой натуры казалось странным.

– Не тут смотри. – Гадалка уселась рядом, заглянула в ежедневник. – Это записи будущих консультаций. Видишь, тут стоит вчерашнее число. Ищи двадцать девятое августа. Все, стоп!

Двадцать девятого августа, как сообщал ежедневник, у Марго планировалось одно-единственное мероприятие. С чуть большим нажимом, чем обычно, на мелованном листе оказалось выведено непонятное: «Круг – 12.00. «Сосны». Электричка в 8.45».

– «Сосны» – это же профилакторий? – Арина посмотрела на Марго.

О том, что «Сосны» – не название поселка, не какой-нибудь клуб, а именно профилакторий, она подумала в ту самую секунду, как увидела запись. И прозрение или особенное чутье было тут ни при чем. Просто профилакторий «Сосны» некогда принадлежал заводу литья и нормалей – единственному градообразующему и значимому предприятию того самого городка, в котором она сейчас обитала, и располагался в прекрасном сосновом бору в трех километрах от Арининого дома. Кстати, и железнодорожная станция, от которой в бор уходила старая бетонная дорога, тоже называлась «Сосны». Наверное, чтобы туристы и отдыхающие не промахнулись.

Марго выглядела одновременно и озадаченной, и задумчивой, на вопрос Арины отвечать не спешила, рассеянно поглаживала свою Марусю.

– Ты консультировала кого-то в профилактории? – Арина решила не сдаваться. – Встреча была очень важной, если ты туда поехала и больше не назначила ни одной консультации в тот день. Кстати, что это за круг такой?

– Да, встреча была очень важной. – Марго словно очнулась от сна. – Я вспомнила!

– Ты вспомнила, кто тебя убил?

– Нет, я вспомнила, что делала двадцать девятого августа. Это не консультация и не клиент. Дура я, что ли, таскаться к клиентам в такую даль? Это Круг! Меня должны были принять в Круг!

– Куда тебя должны были принять? – Возбуждение, в которое пришла Марго, одновременно и радовало, и настораживало. Чувствовалось в нем что-то… подозрительное.

– Меня должны были принять в ведьмовской круг. – Марго понизила голос и огляделась по сторонам.

– Ведьмовской круг… – повторила Арина, начиная понимать причину своего беспокойства.

Сначала спиритические сеансы, которые на деле сплошная психология и надувательство, потом гадание на картах, которое «в девяноста девяти случаях – попадание в яблочко», а теперь вот еще и ведьмовской круг. Детские игры взрослых людей. Глупость. Да, но что-то же привело Марго к смерти…

– Только не вздумай смеяться. – Гадалка смотрела на нее напряженно. – Такая, как ты, не должна смеяться над столь серьезными вещами.

– Я не смеюсь. Просто ничего не понимаю.

– Конечно, потому что ты одиночка. Сама по себе. Ясно?

Арине ничего не было ясно, но на всякий случай кивнула.

– В нашем бизнесе тоже каждый сам по себе. Конкуренция и все такое, но есть то, что нас объединяет. Самых сильных из нас. Настоящих ведьм! – добавила Марго с гордостью.

– Этот ваш ведьмовской круг?

– Да, и не вздумай сказать, что все это чушь!

– Не буду.

– Правильно! Потому что это никакая не чушь, а, наоборот, очень большая честь.

– Это что-то вроде магического профсоюза? – предположила Арина. Ей все еще хотелось придумать логическое оправдание неразумному поведению.

– У нас нет профсоюза, – отмахнулась Марго. – Есть «крыша», но не у всех, а у самых-самых, тех, что на виду и постоянно в телевизоре. Круг – совсем другое, это посвящение, переход на новую ступень.

– Курсы повышения квалификации? – Ей вспомнились липовые дипломы в золоченых рамках. Вдруг не все они сделаны в фотошопе? Надо было изучить их повнимательнее.

– Ты на самом деле дура или притворяешься? – Марго уже не скрывала раздражения.

– Я просто не понимаю, что такое этот ваш Круг.

– Круг – это Круг! То, о чем мечтает всякая женщина со сверхспособностями. Это совершенно новый уровень, это статус, поддержка и перспективы.

– Карьерные?

– И карьерные в том числе. В Круг не попасть по блату или за деньги. Многие даже не знают о его существовании, а те, кто знает, уже на голову выше остальных.

– Ты знала?

– Да. Уже два года как. А потом меня пригласили.

– Вот просто так взяли и пригласили в самый элитный и закрытый Круг?

– Не веришь? – Марго нахмурилась, черные ногти впились в расписную черепушку.

– Я пытаюсь понять, – в который уже раз сказала она.

– Не просто так. Там ничего не делается просто так. Сначала я прошла предварительное испытание.

– Какое?

– Не знаю. Они просто сказали, что я его прошла. Может, погадала кому-то удачно. Скорее всего, погадала. Что еще можно с меня взять? Спецэффектами таких, как они, не проведешь, а гадаю я и в самом деле хорошо.

– Они – это те, кто входит в Круг?

– Да, лучшие из лучших, сильнейшие. И я должна была… – Подведенные алой помадой губы Марго страдальчески скривились. – А теперь все… конец, – прошептала она.

Арине казалось, что, наоборот, не конец, а начало, но это было слишком эгоистично по отношению к мертвой гадалке, потому она попыталась повернуть разговор в более дипломатичное русло.

– Значит, эти могущественные… ведьмы оценили твои способности и пригласили в Круг?

Марго молча кивнула.

– И поэтому ты отправилась в пансионат? Чтобы пройти какое-то специальное посвящение?

Марго снова кивнула.

– И прошла?

– Это были смотрины. Я должна была показаться им всем, продемонстрировать свои способности, впечатлить. – Голос Марго менялся, в нем появились неуверенные нотки, словно она вспомнила еще кое-что очень важное, но не спешила делиться воспоминаниями.

– Ты ведь их впечатлила?

– Нет! – Расписанная под гжель черепушка взлетела в воздух и, описав широкую дугу, упала на мокрую землю. – Нет, – повторила Марго уже спокойнее, с равнодушной отстраненностью наблюдая, как на черепушке аккуратно сжимаются челюсти Блэка, – я их не впечатлила. По крайней мере, одну из них.

– Блэк, нельзя! – сказала Арина строго.

– Неси сюда, – велела Марго с несвойственной ей обреченностью. – Отдай.

Блэк шагнул в беседку, черепушка упала на колени к Марго.

– Спасибо. – Она коснулась его холки, но тут же отдернула руку, словно вспомнив, что терпеть не может собак, пробежалась пальцами по голубым узорам.

– Кто-то один отклонил твою кандидатуру? – спросила Арина, гладя поднырнувшего под руку Блэка. – У них там все так серьезно?

– Не один, а одна. В этот Круг входят только женщины. И да, у них все серьезно. Кандидатку должны одобрить все без исключения, а эта сучка меня прокатила, сказала, что гадание на картах – не настоящий дар, а так… ремесленничество. Она сказала, что уважающая себя ведьма должна обходиться без костылей. Представляешь? Мои карты – это костыли, подпорки для неумехи!

Из всего сказанного Арина услышала лишь одно слово.

– Они точно ведьмы? Самые настоящие? Ты хотела вступить в профсоюз ведьм?

– Так они себя называют. Знаешь ли, быть ведьмой нынче модно. Вчера считалось модным называться биоэнерготерапевтом, а сегодня – потомственной ведьмой. – Марго невесело усмехнулась, подолом платья вытерла и без того чистую черепушку. – А свой профсоюз – ну ты и придумала! – они величают Кругом.

– И устраивают шабаши на Лысой горе в Вальпургиеву ночь?

– Нет, ты точно дура. – Марго посмотрела на нее с жалостью. – Двадцать первый век на дворе. Какие шабаши!

– А какой Круг? – в тон ей спросила Арина.

– А вот такой, в который не всех берут.

– Кто отклонил твою кандидатуру?

– Да была там одна… – Марго скрипнула зубами. – И ведь самое обидное, соплячка, такая, как ты. У нее молоко еще на губах не обсохло, а они ее послушали. Костыли им, курицам магическим, не понравились! Сил у меня мало! Ремесленница я, не ведьма!..

Она говорила, а в голосе ее слышались такая злость и такая обида, что Арина вдруг подумала: ведь убийства могло и не быть. Марго импульсивная, ранимая. Что она могла сделать в состоянии аффекта?

– Погоди-ка! – Марго подалась вперед, впилась колючим взглядом в Аринино лицо. – Ты сейчас о чем думаешь? Что я на себя руки наложила?! И потому с тобой сейчас тут мыкаюсь?!

Она не ответила. А зачем, если версия очень даже правдоподобная?

– Да ты, милочка, плохо меня знаешь! – Марго помахала пальцем прямо перед Арининым носом.

– Я тебе вообще не знаю.

– Вот и молчи!

– Я молчу.

– И не думай даже! Я не такая!

«Я не такая, я жду трамвая…» – Арине вдруг сделалось так тоскливо, что хоть волком вой. Все не такие, все хотят казаться лучше, чем есть на самом деле. И она не исключение.

– Знаешь, что я сделала? – Марго перестала орать, перешла на шепот: – Я ей отомстила.

Час от часу не легче! Арина вздохнула:

– Как ты ей отомстила? Боюсь даже спрашивать.

– Огрела костылем.

– Каким костылем?.. – Все-таки не все в порядке с Марго, не слишком она вменяемая.

– Я разложила свои карты.

От сердца отлегло. Значит, костыли – это фигура речи. Марго всего лишь погадала оппонентке. Так себе, конечно, месть…

– Всего один расклад, – продолжала шептать Марго. – Мне показалось это очень важным. А карты у меня всегда с собой… были. Видела бы ты ее лицо. – Она победно вздернула подбородок. – Видела бы ты ИХ лица, когда я начала говорить. Эта малолетка пыталась меня остановить, но ОНИ ей не позволили. Знаешь почему?

– Почему? – Ей и в самом деле было интересно, почему ведьмовской круг позволил вздорной Марго совершить свою маленькую месть. Кстати, почему месть? Что плохого она сделала?

– Потому что, когда ведьма предсказывает, перебивать, а тем более останавливать ее нельзя. Это закон!

– Ты гадала…

– Я предсказывала! – повторила Марго упрямо. – Считай это озарением. У любой из нас такое время от времени случается, когда ты не ведаешь, что творишь, но точно знаешь, каким будет результат.

Кончики пальцев закололо тысячами иголок, как электрическими разрядами. Однажды Арина совершила то, о чем сейчас говорила Марго. Именно совершила, а не сделала, потому что оправдать такое почти невозможно. Как невозможно и остановить.

Арина сжала пальцы в кулаки и сунула их поглубже в карманы ветровки. От греха подальше.

– Что ты ей предсказала?

– Смерть… – Марго посмотрела на Арину одновременно победно и испуганно. – Я сказала, что смерть ее будет страшной и темной… – Она замолчала, схватилась за горло, словно ей не хватало воздуха, и громко всхлипнула: – Это из того, что я помню. Наверное, я говорила еще что-то, потому что у них… у них у всех были ошеломленные лица… А я видела перед собой только карты, и не простенький расклад, а такой… необычный.

– То есть ты в тот момент находилась в измененном состоянии сознания? – Даже сжатые в кулак пальцы все равно продолжало покалывать.

– Я не знаю! – Марго сорвалась на крик, и Блэк посмотрел на нее с жалостью. – Они меня прогнали. Выставили за дверь, словно какую-то попрошайку. Не дали больше сказать ни слова, оправдаться. Я успела лишь собрать карты.

– Ты точно их собрала? – Этот вопрос был важен, потому что Марго могла забыть карты. И тогда получается, что их никто не крал.

– Да, я уверена. Они стояли надо мной этим своим чертовым Кругом, а я ползала по полу, собирала карты и видела только носки их туфель. Кажется, я пыталась извиниться, но они не стали меня слушать, велели уходить.

– А эта… малолетка?

– Она плакала. – Марго больше не выглядела победительницей. И, кажется, сама готова была расплакаться. – Я знала, что ей стыдно, ведь она ведьма Круга, избранная. Но даже такие боятся смерти. А я ей предсказала… – Марго издала странный звук, не то икнула, не то всхлипнула, прижала к груди свою черепушку, попросила жалобно: – Давай туда съездим. Я не помню больше ничего, но если увижу… Мне нужно туда. Понимаешь?

– Хорошо. Мы поедем. – Арина едва удержалась от того, чтобы не погладить призрачную Марго по рыжим волосам.

* * *

В электричке было малолюдно, всего несколько человек на весь вагон. Марго сидела молча, думала о чем-то, не пыталась даже заговорить. Арине это молчание было только на руку. Ей тоже хотелось поразмыслить над услышанным. Жизнь, уже утвердившаяся, успокоившаяся, снова дала крен, повернулась темной своей стороной. Ведьмы, Круг, испытание…

В свое время она тоже прошла испытание, и имя ее теперь на веки вечные вырезано на коре старого дерева, которое существует в другом, куда более странном мире. Арина ведьма, самая настоящая, получившая силу и пытающаяся с этой силой ужиться. Но выставлять ее напоказ, мериться ею с другими… ведьмами… Стать частью сообщества избранных… Хотела она для себя такого?

Ответ лежал на поверхности, его не нужно было извлекать из глубин подсознания. Арина не хотела становиться такой, как эти… из Круга. Пусть она будет чуть лучше, умнее, интереснее обычных людей, но не фатально другой.

– Подъезжаем, – из задумчивости ее вывел голос Марго. – Наша остановка. И дождь опять зарядил. Ненавижу его…

Они вышли на глянцевый от луж перрон, единственные из всей электрички, постояли немного в молчании. Здесь, вдали от цивилизации, неминуемость осени чувствовалась особенно сильно. Наверное, из-за тишины и дождя. Арина раскрыла зонт, Марго брезгливо провела ладонью по совершенно сухим волосам, улыбнулась непонятно чему. Блэк сразу же нырнул в лесную чащу.

– Ну, пойдем, что ли? – спросила Марго, ступая на проржавевшую лесенку, соединяющую железную дорогу с бетонной. – Что мокнуть без толку!

– Ты шла этой дорогой? – Арина посмотрела на выщербленную бетонку.

– А другой тут нет. – Марго пожала плечами.

– И обратно тоже?

– Наверное.

– Может, тропинкой? Здесь наверняка должны быть какие-то тропинки.

– На этой станции, – Марго раскинула руки, словно пыталась объять необъятное, – я второй раз в жизни. То есть при жизни я была тут однажды, после смерти вот еще раз. Откуда же мне знать про здешние тропинки?

В этом была логика. Арина и сама не стала бы блуждать по незнакомому лесу, а пошла бы торным путем. Но что-то подсказывало ей, что тело Марго нужно искать здесь, в этом бору. В лес ее ведь могли и заманить. Или перенести сюда тело. Но где его искать?

Первобытную лесную тишину вдруг нарушил первобытный волчий вой. Нет, не волчий – песий. Выл Блэк.

– Что это с ним? – Марго поежилась. – Как по покойнику.

Они молча переглянулись.

Как по покойнику…