Татьяна Абалова
Подработка на том свете

Глава 1

Ветер перемен сшиб меня с ног сильнейшим порывом: квартиру, которую я снимала, попросили освободить, поскольку хозяйка надумала устроить ремонт, стипендия не скоро, а кафе, где я подрабатывала, закрылось. Безденежье обрекло меня на бег с высунутым языком, чтобы найти подработку с проживанием. Светлана Сергеевна обещала уложиться с косметическим «ремонтиком» в месяц, но я чуяла, придется перебиваться на чужбине дольше. Квартиру терять не хотелось, она была в пешей доступности от университета, поэтому я прилагала все усилия, чтобы сохранить ее за собой. Тем более мы почти сроднились с милой старушкой.

– Марго, ну чего ты? – трясла голубыми кудельками бывшая балерина. – Четыре недели пролетят быстро, и мы снова заживем дружно и ладно. Я бы пригласила тебя к своей приятельнице, но у нее семь кошек, а у тебя на их шерсть…

– Аллергия, – закончила я фразу. Несмотря на свой возраст, одевалась хозяйка ярко, даже кричаще, за что злые языки прозвали ее Светкой-Семафором. Но я любила женщину за теплоту, отзывчивость и веру в добро. Про себя я ласково называла ее Светиком-Семицветиком.

Я могла бы поехать к себе домой, но кто захочет провести каникулы в деревне, где живет всего с полсотни жителей, причем большинство из поколения, помнящего прелести социалистического строя. Собирая сразу после школы чемодан, я поклялась себе, что никогда туда не вернусь. Отец лично благословил меня, перекрестив наполненной до краев рюмкой. Его сожительница помахала вслед маминой шляпой. Такого я не выдержала, вернулась и вырвала из ее рук вещь, которой никто чужой не должен был касаться. Шляпа и платье из зеленого бархата – осколки нашего благополучного прошлого. Однажды мама ушла на работу и не вернулась. Папа запил, и вскоре нам пришлось перебраться из города в бабушкин дряхлеющий дом.

Грустные мысли о семье делали меня злее, и каждую неудачу на собеседовании я принимала как вызов судьбы. Я справлюсь, я смогу! Но шли дни, а работа с непременным проживанием все никак не находилась. Кого–то из работодателей не устраивало, что подработка требуется временно – с началом учебы я не смогла бы отдаваться ей полностью, кто-то, оглядев меня ревнивым взором, не захотел брать в дом «молодую и слишком привлекательную уборщицу» – здесь я не шучу, дамой около пятидесяти так и было мне заявлено, а кто-то, оберегая дитя, которое быстро привыкает к нянькам и трудно с ними расстается, не захотел лишний раз его травмировать.

Я находилась на грани отчаяния и готова была согласиться на временный постой в квартире с семью кошками, как произошло событие, полностью поменявшее мою жизнь. Правда, в тот момент, когда я увидела топчущуюся на пороге подъезда Светлану Сергеевну, ничто не предвещало настолько крутых перемен.

Увидев меня, старушка рванула навстречу. Легкий шаг и прямая спина, которой позавидуют любой человек, чей возраст перевалил за семьдесят, делали ее, одетую в летящие ткани, похожей на лесную нимфу на пенсии.

– Наконец-то, – она помахала белым конвертом, – я уж думала ты не вернешься!

– Куда я без своего чемодана? – буркнула я, не понимая, что заставило старшую подругу спуститься с пятого этажа.

– Тебе принесли приглашение на работу! С проживанием!

Распечатанный конверт дрожал в пальцах, обтянутых кружевом перчаток. Хорошее известие смело недовольство от бестактности, допущенной квартирной хозяйкой. Совать нос в чужие письма непростительное занятие для заявленной интеллигентности.

– Можно я сама тебе зачитаю? Ну пожалуйста? Уж больно все ладно складывается, – от нетерпения ее голосок дрожал.

Я кивнула. Меня тоже потряхивало от предвкушения, что же могло так возбудить хозяйку. Она кашлянула, поправила очки и начала:

«Уважаемая Маргарита Павловна! Ваш адрес мы взяли в одном из бюро, куда вы обращались в поисках работы. Там же мы ознакомились с оставленным вами резюме. Ваша кандидатура нас полностью удовлетворяет. Предлагаем вам должность и.о. администратора небольшой загородной гостиницы. Единственное условие, которому вы должны следовать – контракт нельзя разрывать раньше оговоренного срока. Если вы согласны, найдите в конверте карточку с нашим адресом. Просим вас прибыть в гостиницу завтра ровно в восемь часов утра».

Я выдернула из пальцев Светланы Сергеевны конверт и заглянула в него, но никакой карточки не обнаружила.

– Понимаешь ли, милая, – Светик–Семицветик прятала глаза, – я взяла на себя дерзость полюбопытствовать, кто тебе пишет, но нечаянно выронила карточку. У нее оказались до того острые края, что, поднимая ее с пола, я порезалась.

Она сняла перчатку и продемонстрировала ранку на пальце.

Из кармана появилась завернутая в платочек карточка. Влажная, со следами крови.

– Я пыталась ее отмыть, – голос у старушки дрожал.

Теперь мне было понятно, что толкнуло пожилую женщину кинуться меня встречать – чувство вины. Ее любопытство, благодаря пятнам крови, сделалось явным. В противном случае, она преспокойно запечатала бы конверт и сделала вид, что понятия не имеет, кто и зачем мне пишет.

Я повертела бумажный квадратик, чтобы разобрать название гостиницы. От всего адреса осталось лишь название улицы и номер автобуса, который меня привезет на нее. На конверте штампы и данные отправителя отсутствовали. Создавалось впечатление, что письмо сунули в почтовый ящик, обходясь без услуг Почты России.

– Будем надеяться, что на Фонарной всего одна гостиница, да? – Светлана Сергеевна заискивающе посмотрела мне в глаза. – Тут, милая, что-то еще было написано на обратной стороне, но я не разобрала, слишком мелко, а после воды буквы сделались нечитаемыми. Кто же думал, что у приличной на первый взгляд гостиницы такие дерьмовые карточки!

Старушка обиженно поджала губы. Применение ругательств указывало на высшую степень расстройства. Я обняла ее.

– Как-нибудь выкрутимся, да? – мягко произнесла я. – Нам ли не уметь вертеться?

– Да, – просияла хозяйка и сделав шаг в сторону, показала изящный поворот. Балерина умрет в ней в последнюю очередь. Сплетницы, сидящие на лавочке, осуждающе покачали головами. Но какое нам дело до них? Мы, красавицы, живем в своем мире, полном красок. Обняв Светлану Сергеевну за плечи, я повела ее домой пить чай с купленными в ларьке маковыми булочками.

Утром, облаченная в зеленое бархатное платье, с чемоданом в одной руке и маминой шляпой в другой, я стояла на остановке. Вчера я пыталась понять, как далеко находится Фонарная улица, чтобы рассчитать время, но автобусный маршрут № 13 четко прослеживался лишь в черте города, а дальше тонул в зелени леса. Пятно без единого строения занимало настолько большое место, что я решилась положиться на водителя. Жалко, что на карточке не нашлось номера телефона – его, скорее всего, «смыла» моя квартирная хозяйка. Распрощались мы с ней тепло.

– Я позвоню, как только закончится ремонт, – пообещала Светлана Сергеевна, опускаясь на мой старомодный чемодан «посидеть на дорожку».

– Даже если не будет звонка, я явлюсь тридцать первого августа, – пригрозила я, целуя ее в надушенную щечку. Хоть и в бигуди на голубых волосах, но глазки уже подведены, помада на губах. Светлана желала предстать перед подругой и ее семью кошками в наилучшем виде. – Учтите, буду скулить на пороге, пока мне не откроют.

– Я всегда тебе открою, милая. Ну-с, легкого пути!

Тринадцатый автобус оказался разбитым и дребезжащим. Несмотря на час пик, подкатил пустым. И я же была единственным его пассажиром на всем пути следования, хотя водитель – пожилой дядька с пышными усами, с педантичностью робота выполнял свою работу и останавливался на каждой остановке. Когда мы проехали в незнакомую часть города, я вовсе перестала ориентироваться.

– Не подскажете, где на Фонарной улице гостиница? Мне туда надо, – держась за поручни, поскольку автобус дергало и мотало из стороны в сторону, я подобралась к водителю. Чемодан и шляпу оставила на своем сиденье. Последняя, не выдержав тряски, скатилась на пол и допрыгала к моим ногам. Пришлось нахлобучить ее на голову.

– Раз надо, найдешь, – бросил водитель, сосредоточенный на дороге. Невольно я обратила внимание на костяшки его пальцев, сжимающих руль – они побелели от напряжения. Еще бы, вести такую колымагу, на которой легко отправиться на тот свет, нелегко. Я не стала отвлекать шофера, вернулась на свое место и замерла, обнявшись с чемоданом.

Дорога показалась бесконечно долгой. Я с беспокойством в очередной раз заглянула в мобильник. 7:46. Как бы не опоздать.

Тормозя, автобус дернулся так, что меня снесло на сиденье напротив.

– Фонарная! – объявил водитель и недовольно шевельнул усом. Я вывалилась из дверей с чемоданом под мышкой и криво сидящей шляпой. Обдав меня на прощание доброй порцией отработанного газа, автомобиль покатил дальше. А я замерла с открытым ртом. Я стояла на небольшом пятачке утоптанной земли рядом с единственным фонарным столбом посреди густого леса.

– Ау… люди? – просипела я, озираясь на темные деревья-великаны. От страха перехватило горло. – Куда идти-то?

То, что в городе называлось ранним утром, здесь, в лесу, носило признаки предрассветной ночи. Серое небо, серые деревья и пугающая тишина. Я вздрогнула, когда над головой что-то зазвенело. Резко обернувшись, поняла, что загорелся единственный фонарь на всей Фонарной улице. Признаки цивилизации несколько успокоили.

Поставив чемодан на землю и наскоро отряхнув платье, испачкавшееся после падения в автобусе, я огляделась. Нужно быть круглым дураком, чтобы не понять, что фонарь зажгли специально для меня: от него тянулись провода, уходящие в прогалину между соснами. Поправив шляпу и подхватив туго набитый багаж, я поспешила в указанную сторону, иначе рисковала опоздать: часы на телефоне пугали, что до встречи с работодателем осталось всего семь минут. Беги, Марго, беги!

Ступив в лес, я засомневалась, не заблужусь ли, но загорелся следующий фонарь, потом еще один и еще. Я шла все увереннее, хотя и озиралась при малейшем шорохе. Лес расступился внезапно, и я оказалась на окраине пустыря, на котором замер огромный дом, слабо похожий здание современной гостиницы. Неудивительно, что его визитная карточка не подверглась ламинации – достижению двадцать первого века, и текст легко смылся водой. От здания пахло ушедшими временами. Мрачное, странной архитектуры, с двумя нелепыми надстройками на крыше, отчего оно казалось рогатым зверем, затаившемся перед прыжком. Несколько горящих окон на верхних этажах дополняли сюрреалистичную картину – зверь зорко наблюдал за мной. В довершение всего над ним, каркая, кружилась стая ворон.

– Божечки, куда меня занесло? – прошептала я, не понимая, отчего вдруг сделалось темно: день за пределами леса вовсю разгорался, а тут я словно попала в иное измерение. Я вздрогнула, когда над холмами, что выгнули спины за странным домом, пророкотал гром. Надвигалась гроза. Молния прошила небо, добавляя дому зловещего вида. Первые крупные капли заставили бежать. Не назад к остановке, как мне того хотелось бы, а к дому: фонари погасли, и я ни за что не выбралась бы из темного леса. Из двух зол я выбрала меньшее. Все-таки меня там ждали работа и кров, а все мои сомнения – ничто иное как плод разбушевавшейся фантазии.

Стремительный бег не помог уберечься от ливня. За шнур старинного звонка я дергала вся вымокшая. Прекрасно! Перед нанимателем я предстану в наилучшем виде. Поля шляпы поникли и пришлось поправлять их, чтобы хоть что-то видеть. В туфлях хлюпало, а подол отяжелевшего платья неприятно лип к икрам. С беспокойством взглянув на часы, я не удержалась от вскрика. Они так и показывали 7:53, словно я не потратила и минуты на то, чтобы добраться от остановки до гостиницы. Мистика.

Дверь долго не открывали, поэтому я задрала голову, чтобы посмотреть, не зажглись ли еще окна, но нет. Свет по-прежнему горел только на верхних этажах. Зато я обнаружила вывеску с названием гостиницы, отчего у меня мелко задрожали коленки.

«Последний приют». Нормально.

– Иду-иду! – послышался ломкий женский голос, и я различила шарканье небыстрых ног.

Открыла мне дверь крепенькая старушка – из тех, у кого даже в преклонном возрасте сохранились румяные щечки.

– О, такая молоденькая? – отчего-то удивилась она. – Как же жаль, что так безвременно…

– Извините, я немного опоздала, – после некоторой заминки нашлась я с ответом, посчитав, что пожилая леди упрекает меня за непунктуальность. Старости свойственно путать слова и определения – эту истину я уяснила, живя со Светланой Сергеевной. Я быстро взглянула на зажатый в руке мобильник. На мониторе горели все те же 7:53, что несколько меня озадачило. Краем глаза отметила, что антенны тоже нет, что побуждало перезагрузить телефон. Не может такого быть, чтобы в нескольких километрах от города не было сотовой связи.

– Прости, я приняла тебя за другого, – старушка широко улыбнулась, отчего пухлые щечки почти закрыли глаза. Все страхи меня тут же отпустили.

– Я по поводу временной работы с проживанием.

– Так выходит, ты новый администратор? – всплеснула руками женщина. – Проходи, милая.

– Да. Я та самая Маргарита Павловна. Вы прислали мне письмо.

– А меня зови просто тетя Лида, – она отступила в сторону, приглашая в коридор, помпезно устланный красной ковровой дорожкой. Уютно горели настенные светильники. У входа стояла корзина с зонтами. Старушка, заметив, насколько я вымокла, покачала головой.

– Наверное, для начала следует отвести тебя в комнату, чтобы ты переоделась, – ее взгляд опустился к моим ногам – на полу уже натекла приличная лужа. – Болеть нельзя. Особенно у нас.

– Почему особенно у вас? – насторожилась я. В связи с «Последним приютом» в любой фразе виделось нечто фатальное.

– Работы много. Некогда лежать, – старушка поманила рукой и поспешила вперед. Такой ответ меня вполне устраивал. Надо же, придумали название. Чуть ли не последний путь. И место такое для гостиницы тихое, уединенное. Не удивлюсь, если на заднем дворе найдется небольшое кладбище.

Короткий коридор вывел нас в просторное помещение, где с одной стороны высилась административная стойка, а с другой группками стояли диваны с креслами и столиками с разбросанными по ним журналами. Все вокруг было дорого-богато и старомодно: хрустальные люстры и светильники, колонны и резные декоративные детали, шелк обивок. Сами стены тоже были затянуты тканью в мелкий цветочек. По периметру холла я нашла несколько дверей, в дальнем углу виднелась деревянная лестница, ведущая на верхние этажи. Но вот что меня больше всего расстроило – здесь совсем не было окон. Проводить весь день в помещении, которое не видит солнца, будет тяжеловато. Хорошо было бы, если бы Светик-Семицветик уложилась с ремонтом в месяц.

Поставив чемодан у одного из столиков, я удивилась, разглядев обложку журнала в стиле шестидесятых – похожие хранились на бабушкином чердаке.

– У нас постояльцы разных лет, – проследив за моим взглядом, пояснила старушка. – Кто-то даже помнит Наполеона.

– Хорошая шутка, – оценила я, заметив смешинки в глазах Лидии. – Надеюсь, что сам Наполеон здесь не обитает. Для королевских особ должно быть особое заведение. Простите за тавтологию, – поспешно оправдалась я.

– Как знать, как знать? – пропела старушка, и ее глаза опять спрятались за щечками.

Я же поежилась. И мебель, и стойка вполне могли относиться к временам последнего французского короля. Как я сразу этого не заметила?

Глава 2

Прежде всего меня интересовало рабочее место, поэтому, несмотря на то, что Лидия тянула «промокшую девицу» к лестнице, я заглянула за дугообразную тумбу, что отделяла администратора от постояльцев. Как и следовало ожидать, там не обнаружилось компьютера. На столе лежала огромная книга, рядом стояла чернильница. Я поискала глазами гусиное перо, ведь именно таким писали в средневековые времена. Но нашла обыкновенную, времен Советского Союза, деревянную ручку с металлическим вставным наконечником. Таким прибором пользовалась еще моя бабушка. Перьевая ручка, конечно, диссонировала с помпезной чернильницей, выполненной в виде сидящего на задних лапах льва. Чтобы добраться до чернил, ему откинули голову, и теперь он обиженно смотрел на меня, точно это я была виновата в издевательствах над гордым зверем.

– Вы регистрируете посетителей по старинке? – спросила я, указывая на гроссбух.

– Они сами оставляют свой след, – туманно ответила старушка, прислушиваясь к шагам на лестнице. – Твое дело, милочка, убедиться, что они записали себя верно. Всякие мошенники встречаются, знаешь ли.

– Каким образом я узнаю, что они не лгут? Навряд ли я увижу здесь кого-то из знакомых. Они предъявляют паспорт?

– Тебе достаточно будет посмотреть на их запись через лупу, – отмахнулась от меня Лидия. Я не вздумала настаивать на более определенном ответе, решив, что всему свое время: шаги на лестнице звучали все громче. Приближался явно кто-то большой, и точно не женщина. Не знаю почему, но я задержала дыхание.

– Вах! – произнесла я на манер нашего вечно возбужденного соседа-армянина, когда лестница явила нечто ошеломительное. Если бы можно было представить Минотавра в человеческом обличии, то именно таким он и был бы. Крупная голова, крепкая шея, гора мускулов и длинные ярко рыжие, вьющиеся мелким бесом волосы, небрежно собранные на затылке в хвост. Пряди разной длины вырывались из «прически» и интересно обрамляли мужественное лицо. Загорелое, из-за чего на фоне бронзовой кожи глаза, от природы светло-голубые, казались вовсе бесцветными. Зрелище одновременно волнующее и пугающее.

– А, Ви, хорошо, что ты спустился, – обрадовалась старушка. – У Маргариты Павловны тяжелый багаж. Мне не хотелось бы, чтобы такая хрупкая девушка тащила его на закорках.

Ви вскинул брови. В его глазах мелькнуло сожаление.

– Такая молодая и уже…

– Не выдумывай, – Лидия шутливо ударила его по загорелому предплечью. Закатанный рукав косухи оголял руку, и я едва удержалась, чтобы не потрогать литые мышцы. Казалось, что над ними поработал великий скульптор. – Маргарита Павловна у нас на временной подработке. Ты же знаешь, я сегодня же должна покинуть «Последний приют». Муж уже заждался.

– Нам будет вас не хватать, честное слово, – великан приобнял тетушку Лидию. – Я думал, у нас с вами еще есть время. Я бы точно отбил вас у вашего мужа.

– Негодник, – старушка потрепала мужчину за щеку. Для этого ей пришлось встать на цыпочки. – Тебе не хватило десяти лет, чтобы соблазнить меня? Плохо старался. Ты бы лучше побрился. Зарос будто медведь. Колешься.

Щетина, усы и брови были на тон темнее, чем волосы, и делали мужчину эдаким бунтарем, который привык к ветру, пыли дорог, ревущему мотору и хорошей компании у костра. Под косухой виднелись расстегнутая рубашка и майка, на шее болтался кожаный шнурок с какой-то подвеской, длинные ноги ладно обтягивали потертые джинсы. Образ Ви завершали грубые ботинки, широкие кожаные браслеты и серебряные перстни на сильных пальцах. И все это никак не вязалось с изящной мебелью и шелком панелей.

Признаюсь, явление Ви меня успокоило гораздо больше, чем все заверения милой старушки. Я уж на самом деле решила, что мне следует ждать венценосного короля, промышляющего по спальням юных дев в поисках крови. Чего только не нарисует разыгравшаяся фантазия. Хотя изнутри дом и выглядел утонченно, я помнила, что снаружи он дикий затаившийся зверь. Байкер же делал гостиницу приземленной, реальной и даже безопасной. От него исходили уверенность и спокойствие, и потому, как он добродушно подшучивал над тетушкой Лидией, делалось очевидным, что Ви никого не оставит в беде.

Пока я рассуждала сама с собой, не заметила, что тетушка и байкер уставились на меня. У старушки пылали щечки, а у бунтаря в усмешке кривились губы.

– Что? Хорош? – спросил он, понимая, что отрицательного ответа не последует.

– Хорош, – подтвердила я. – Не придется самой тащить чемодан.

– Я еще могу помочь платье стянуть. Знаю, как тяжело снимаются промокшие вещи.

– Не сегодня, – ответила я и, развернувшись на каблуках, пошла к лестнице.

– Ну как хочешь, – Ви легко подхватил чемодан. – Я всегда здесь. Если что, зови на помощь.

– Бесстыдники, – хихикнула старушка.

– Видите, тетушка Лидия, я ей нравлюсь. А вы все твердите «побрейся». Современные девушки знают толк в горячих парнях.

– Мой муж тоже когда-то был горячим. Чересчур горячим. Да и на старости лет не остыл. Оттого и прожил последние годы с молоденькой. Она его и угробила.

Я, поднявшись на первую ступень, остановилась.

– Муж вас бросил? И вы его простили? Будете теперь ухаживать за ним, немощным и больным?

– Я ждала этого дня десять лет, – Лидия блеснула стеклами очков. – Поэтому, милочка, поторопись. Мне некогда прохлаждаться.

– Любовь не убить, – философски заявил Ви. – Если она настоящая. И старый козел, наконец, понял это.

Старушка поджала губы и поторопилась обогнать меня.

– Зачем ты так? – прошептала я, оборачиваясь на байкера.

– Знала бы, на что она согласилась, лишь бы быть с ним рядом, – так же понизил голос наклонившийся ко мне мужчина. Его дыхание обожгло кожу у уха. Я передернула плечами и поспешила следом за рассерженной старушкой.

– Милочка, не отвлекайся, совсем не время шептаться с молодым человеком, – Лидия придерживала руками подол платья – старомодного, бесформенного, с белым отложным воротничком. На распухших ногах нечто вроде укороченных валенок, мягких и теплых.

Я сравнила ее со Светиком-Семицветиком, недалеко ушедшей от Лидии по возрасту. Насколько же в бывшей балерине, прожившей век в одиночестве, оказалось больше жизни и задора, чем в обманутой жене, дождавшейся раскаяния мужа! Невольно задумаешься, а нужны ли они, мужчины, вообще? И как можно сохранить любовь, когда тебя выкидывают, словно старую галошу, и идут к той, что бойко цокает каблучками? Я бы ни за что не подпустила к себе предателя. Интересно, чем поступилась Лидия, чтобы не только простить изменщика, но и стремиться остаться рядом с ним?

– Обрати внимание, перед нами комнаты второго этажа, – Лидия остановилась на лестничной площадке, с которой начинался бесконечный коридор.

Удивительно, но снаружи здание не выглядело таким огромным. Возможно, меня ввел в заблуждение не слишком широкий фасад. По обе стороны от ковровой дорожки шли двери с прикрепленными к ним цифрами.

– Обитатели этих номеров освобождают помещение в течение недели-двух, – продолжала поучать моя наставница. – Если же постояльцам случается задержаться, то их переводят на этаж выше. Третий как раз предназначен для тех, кто остается в гостинице надолго. Там же находится твоя комната.

– Но я здесь ненадолго, – поспешила возразить я. – У меня временная подработка, вы не забыли?

– Нет, не забыла, милочка, – старушка вскинула подбородок. – Номер 2 всегда занимает администратор. И ради тебя никто не будет менять привычное положение дел.

Тетушка Лидия вновь двинулась вверх по лестнице.

– Не переживай, тебе понравится. У нас хорошие соседи, – мне опять дышали в ухо. В этот раз я передернула плечами намеренно, чтобы показать Ви, что мне не нравится настолько тесное общение.

Третий этаж удивил непропорционально коротким коридором. Всего-то на десять номеров.

– Я в этом живу, – кивнул на дверь с цифрой 1 байкер. – Если что случится, знай, постучаться ко мне можно в любое время суток.

– А что может случиться? – я с подозрением обернулась на него.

– Ви, пожалуйста, не морочь девушке голову, – строго произнесла старушка, нажимая на ручку моей двери. – Мне сейчас совсем не до ваших словесных перепалок.

Комната оказалась стандартной. Все, как в любой гостинице – кровать с прикроватной тумбой, письменный стол, внутренний телефон (опять-таки старинный, с торчащей на рожках трубке), шкаф и отдельная ванная комната с унитазом. Все чисто, опрятно, но безлико. Как в такой неуютной комнате можно прожить долгие десять лет? Или Лидия собрала все милые сердцу вещицы и безделушки, чтобы унести их с собой?

– Холодильника нет? – я не хотела давать оценку помещению, поэтому отвлекла Лидию и замершего у порога Ви насущным вопросом.

– Милочка, зачем тебе холодильник? Тебя будут кормить в ресторане. Ты находишься на полном обеспечении. И чем бы ты могла его наполнить?

– Напитками, например, или мороженым, – не сдавалась я. – Или чем-нибудь, что купила бы в магазине.

– Здесь нет магазинов, а мороженое и все прочее ты сможешь получить у нашего бармена на первом этаже. Только попроси, – в голосе старушки слышалось раздражение. Она торопилась, а я отвлекала ее по пустякам. – Жду тебя в холле. Спускайся сразу же, как только переоденешься.

Она уступила дорогу байкеру, который поставил чемодан на специальную подставку у шкафа.

– Хорошо, спасибо, я скоро, – пролепетала я, отступая вглубь комнаты. Стоило Ви войти в помещение, как оно показалось мне до невозможности крохотным.

– У меня кровать гораздо шире, – оценил он обстановку. – И окно выходит на лес, а не на…

я видела, как тетушка Лидия пнула здоровяка, и как тот моментально прикусил язык.

– Вид на холмы ничуть не хуже, – произнесла она, выталкивая байкера за дверь. – Потом, милочка, полюбуешься. Сейчас поторопись переодеться. Мне еще нужно успеть передать тебе дела.

– А когда я увижу хозяина гостиницы? – я кинула шляпу на стол – той тоже не мешало просохнуть.

Мой вопрос заставил байкера и старушку замереть.

– Внизу поговорим, – Лидия аккуратно прикрыла за собой дверь.

Я выдохнула и, щелкнув дверной задвижкой, потянула подол платья вверх. Снималось оно, мокрое, на самом деле трудно. К тому же я основательно продрогла. Только сейчас поняла, что меня сотрясает озноб. Найдя в шкафу плечики, я повесила на них свой самый лучший наряд и пристроила на крюке в ванной комнате.

Открыв чемодан, вытащила джинсы и розовый свитер. Остальное решила разложить, вернувшись после инструктажа. Немного помялась, выбирая обувь: кроссовки или лодочки? В ущерб офисному стилю я предпочла удобство. Достаточно было вспомнить, что на ногах Лидии сидели вовсе не балетки.

Расчесавшись и оценив себя в большом зеркале, вытащила из косметички зеркальце, пудру и помаду. Чтобы подправить пострадавший после дождя макияж при дневном свете, распахнула шторы на окне. Приятно удивилась, поняв, что это двери, ведущие на навесной балкон. Любопытство заставила шагнуть вперед. Дождь уже прекратился. Ветер с покрытых зеленью холмов тут же запутался в волосах. Я вздохнула полной грудью и окинула величественную панораму взглядом. Лучше бы я не смотрела вниз.

– Вот же ж! – выругалась я, поразившись неожиданному виду на… кладбище.

От неожиданности я села на кровать. Нет, мне совсем не нравилось место, в которое я попала. Бежать-бежать-бежать!

Увиденное под балконом встряхнуло. Если до того я плыла по течению, как-то отстранено принимая и странный дом, и необычный интерьер, а главное, намеки на нечто, не свойственное внешнему миру, то теперь словно прозрела. Мистика – это не то, с чем я хотела бы столкнуться. А уж застрять на десятки лет в чуждом мне мире и вовсе не планировала. Может, Лидией и двигал интерес отхлестать по щекам гулящего мужа, осуществляя давнюю угрозу: «Ты еще приползешь ко мне на коленях!», то у меня не существовало ни повода для мести, ни любимого человека. Я даже рассмеялась, представив, как раздаю затрещины всем, с кем была в отношениях, и кто имел несчастье обидеть меня. Начиная с детсадовского романа, оборвавшегося, когда мальчик на утреннике выбрал в пару не меня, заканчивая недавним флиртом с Никитой из параллельного потока. Я надеялась, что после тесных танцев в кафе Кит пригласит меня на свидание, но он ушел с Петровичевой. На следующий день в группе шептались, что эти двое переспали. Если только взять за основу то, что я оскорбилась, то да, месть требовалась. Вот уж с кем я на самом деле распустила бы руки. Даже попинала бы гада немного. Зачем лезть целоваться к одной, а потом исчезать с другой? Но остаться ради такого триумфа в забытой богом дыре?

Хорошо, что не разбирала вещи. Зеленое платье скомкала и сунула в чемодан. Шляпу нахлобучила на голову и решительно дернула задвижку.

– И куда собралась? – от стены отлип Ви. Его внимание привлек чемодан в моей руке. – Вид на кладбище не понравился?

– Слишком навязчивые соседи, – буркнула я и поспешила обойти непредвиденную помеху.

– Ты не можешь уйти, – байкер преградил мне дорогу.

– Почему? – я дерзко вскинула голову.

– Я вижу по крайней мере две причины, – он выставил передо моим носом пальцы в виде знака «V», будто заранее знал, что наш спор закончится его победой. – Во-первых, ты подведешь тетушку Лидию, она ждала сегодняшнего дня десять лет. Ты не имеешь права портить его. Место администратора не должно пустовать.

– Почему? – я словно баран твердила одно и то же, буравя рыжего детину злым взглядом.

– Нарушится равновесие. Лидия вынуждена будет остаться, и ее муж уйдет без нее.

– Разве нельзя временно пригласить на это место кого-то из постояльцев?

– Нет. Никто из них не подходит.

– Хорошо, – кивнула я, – если я все же окажусь бессердечной тварью и сорву встречу Лидии с мужем, то я хотела бы знать вторую причину.

– Ты подписала контракт.

– Когда это я успела подписать контракт? – мои брови подпрыгнули. – Я до ручки на стойке администратора даже не притрагивалась.

– Вспомни письмо, которое было отправлено тебе, – Ви подался вперед. Теперь он нависал надо мной, как готовая придавить скала. Его вкрадчивый голос не обещал ничего хорошего. – Я могу процитировать его слово в слово. «Единственное условие, которому вы должны следовать – контракт нельзя разрывать раньше оговоренного срока. Если вы согласны, найдите в конверте карточку с нашим адресом». Главные слова здесь «Если вы согласны». Ты вытащила карточку, чем и подтвердила свое согласие.

– Но карточка не есть контракт! Любой вытащил бы карточку, чтобы посмотреть на нее.

– Посмотрела? На задней стороне условия договора видела? Кровь, как доказательство согласия, оставила? – каждый вопрос здоровяка заканчивался шагом вперед и моим отступлением назад. Не желая того, я вновь оказалась в выделенной мне комнате.

– Да не видела я ничего! И тем более кровь не оставляла! – от такой несправедливости готовились хлынуть слезы. Голос срывался на петушиный. А Ви все наступал и наступал. Мне пришлось выставить перед собой чемодан. – Моя квартирная хозяйка вскрыла конверт, она же порезалась о карточку, а потом попыталась отмыть ее от крови! При всем моем желании, я не сумела бы разглядеть на ней не только договор, но и точный адрес. Ехала сюда наобум!