Таня Волкова
Платье из твида
На этих словах Джон наконец закончил мешать сахар, кинул ложку в раковину и пошел работать. Джен смотрела на свой кофе и думала о том, как ей поступить. Сегодня вечером она встречалась с Хелен и Салли. Чем быстрее приближалась дата публикации, тем тяжелее Джен становилось выносить такие встречи. Не то чтобы ей были неприятны люди, а скорее из-за самой себя. Джен внутренне сгрызала себя. Она была искренней с девушками, но кто в это поверит, когда узнает контекст, при котором они познакомились.
*****
День публикации статьи. Джен все же решила подписать ее своим именем. Но не из-за Джона, а потому что хотела сделать что-то без оглядки на кого-то.
Да и плевать, как будет!
С такими словами Джен установила галочку в системе и отправила статью на публикацию. В глубине души ей было даже интересно узнать, что будет, если Хелен, Салли и Магрит узнают об этом. Тогда Джен думала, что у нее будет по-настоящему взрослая проблема, о которой она будет рассказывать своим внукам. «Агент под прикрытием» – так она назвала будущую историю, которая пока случилась только в ее голове. Хотя вместе с тем Джен понимала, что могла пожалеть о случившемся, но все же сделала иной выбор.
Два дня спустя после публикации статьи Джен встретилась за обедом с девушками. Они обсуждали запуск коллекции и решали, кого привлечь для рекламы. Идея была такова – сделать фотосессию с неизвестными моделями, но при этом девушки должны были быть в компании известного мужчины – какого именно, пока было не понятно.
– А давайте какого-нибудь футболиста?
– Они запросят такие деньги, что нам только на фотосессию и хватит.
– Ну неет, спортсмены тупые. Какой имидж мы создадим нашей одежде?
– Зато красивые. Их интеллект через фото не передается, а нам нужны красивые кадры.
– Ну давайте актеров тогда попробуем, – сказала Салли.
– Вот это ты замахнулась. Мы их не потянем, – ответила Хелен.
Джен наблюдала за их диалогом как за партией пинг-понга и изредка вставляла некоторые фразы.
– Стойте, это хорошая идея! – заметила Магрит.
– Да где мы найдем тебе актера?
– Я вспомнила. Одноклассница моего отца, не помню, как ее зовут, у нее дочь работала продюсером на съемках, а сейчас менеджерит этого… черт, как же его зовут. С ним еще какая-то история была с машиной.
– Том Круз?
– Какой Том Круз?! Норман, Нофран.
– Норф? Дэвид Норф что ли?
– Да, точно. Вот дочь папиной одноклассницы – его менеджер.
Джен почти поперхнулась. Ее глаза превратились в огромные круги, и она перестала дышать как тогда, во время разговора с Тимом. В тот момент, когда Хелен произнесла имя Норфа, у Джен из рук выскользнула ложка, которой до этого она размешивала сахар в кофе. У нее было ощущение, что на голову ей вывалили горящие опилки, и все вокруг вспыхнуло вместе с ними. Кончики пальцев на руках и ногах похолодели, а в нижней губе ощущались покалывания. Ее грудная клетка почти не двигалась. Джен набирала воздух маленькими порциями. Ей было страшно и больно, как будто она совершила какое-то преступление.
– Это я случайно, надо позвать официанта, чтобы заменили ложку. Хотя лучше сама схожу.
– Так ты же уже размешала сахар.
– Нет, там еще остались крупинки.
Джен натянула улыбку и пошла за ложкой, хотя на самом деле просто хотела исчезнуть с глаз девушек и одной осмыслить услышанное. Вернувшись, Джен услышала, что девушки спорили по поводу концепции фотосессии.
– Ну как? Что решили?
– Сегодня Магрит позвонит отцу. Надеемся, что Норф согласится. Говорят, он безотказный.
– Ага, я за деньги тоже соглашусь, – Салли.
– Молодец. Только кто бы тебя позвал еще, – Хелен.
Салли легко оскалилась и стала пить чай.
– Решили все же на Норфе остановиться, да? Хотя может, еще побрейнштормить?
– Дааа, слушайте, у него какая-то репутация странная, вот и правда был скандал с аварией. Потом какое-то интервью. Ооо, тут даже видео есть, – Магрит.
– Видео?! – вскрикнула Джен. – Давайте в другой раз, что смотреть на пьяного мужика.
Черт! Как же я не подумала об этом?
– С чего ты решила, что он пьяный?
Джен смотрела на девушек и видела, как Магрит загружает видео. Пять секунд, четыре, три, две, одна… Видео запустилось. На экране в кадре сидела Джен в своих любимых носках, напротив нее – Дэвид. Джен кинуло в холодный пот.
– Стой, Джен, это что ты?
В этот момент на экране крупным планом было лицо Джен. Все стало ясно. Отвертеться было нельзя. Все перестали следить за интервью и пялились как рыбы на Джен.
– Ты журналистка? Или что ты там делаешь вообще?
Джен не знала, что сказать. Если бы в ее голове жили человечки и отвечали бы за коммуникацию с людьми, то в этот момент они бы носились по ее мозгу с беспомощным воплем: «ааааааааа!»
– Я…да. Я корреспондент и новостной редактор.
Джен резко опустилась на стул и выдохнула.
– А почему не рассказывала? Тем более, что интервью такое делала? – Салли.
– Или ты агент под прикрытием? – Хелен.
– Нет, просто не хотела. Многие странно реагируют на мою профессию и как-то я предпочитаю не говорить об этом.
Диалог с похожими вопросами длился еще минуты две.
– Да мы вроде адекватные по большому счету, нормально бы отнеслись. Магрит, ты что там застыла. Тут страсти поинтереснее интервью с Норфом, – Хелен.
– А он красивый в жизни или наоборот не очень? Какой у него парфюм? – Салли начала заваливать Джен вопросами.
– Алло, Магрит, ты тут вообще?
В этот момент Магрит подняла глаза и посмотрела на Джен. На экране ее телефона та увидела заголовок своей статьи.
Это конец.
– Что смотришь? Не хочешь ничего рассказать?
Хелен и Салли с недоумением переводили взгляд то с Джен на Магрит, то наоборот.
– Что она должна рассказать?
– Для начала поздравить нас со статусом подопытных крыс.
– Нет, все не так.
– Я ничего не понимаю. Дай сюда телефон!
– Не надо, я все объясню.
– Можешь не стараться.
Хелен и Салли взяли телефон Магрит и стали скролить статью. По мере продвижения к концу их глаза делались все больше и больше. У Джен было ощущение головокружения, она чувствовала, как теряет почву под ногами, а ее тело как будто уменьшается в объеме, и над ним нависают огромные фигуры девушек.
– Я сейчас все объясню.
Джен встретилась взглядом с Хелен. С первого дня из трех девушек именно с ней у нее был наилучший контакт. И она чувствовала, что предала друга.
– Да уж, Джен, я даже не знаю, что сказать. Ты просто…
– Я могу объяснить.
– …ты просто тварь. Теперь я понимаю, почему о журналистах так говорят.
– Нет, послушайте, все не так. Я общалась с вами не ради статьи.
– А ради чего же еще? В клуб ты зачем тогда пошла? Не ври сейчас хотя бы.
– Я действительно пошла в клуб за материалом для статьи.
У Джен тряслись руки и ноги, в животе был спазм. Перед глазами плыло. У нее было чувство, как будто все, что у нее было, превратилось в песок, который просачивался сквозь пальцы. Она не могла его удержать.
– Но потом мы начали общаться и мне нравилось, и по-прежнему нравится проводить с вами время. Я подумала, что все равно сделаю статью, потому что это задание по работе. Тем более там все без имен. А потом я собиралась вам рассказать и признаться. Мне правда очень стыдно. Знаю, что сделала вам больно, но я не сделала это намеренно.
– То есть это получилось случайно?
– Хелен, Салли, Магрит, я прошу прощения. Не знаю, что я могу сделать для вас, но мне правда очень жаль.
– Что ты можешь сделать? – Магрит.
Джен посмотрела на нее.
– Забирай вещи и уходи.
Зубы Джен сильно сомкнулись, она чувствовала, как они давят друг на друга, но не могла разомкнуть челюсть.
– Мне очень жаль…
С этими словами она кинула пару купюр на стол, схватила сумку и ушла. Девушки остались сидеть. На выходе из ресторана Джен обдало холодным ветром, начинался дождь. Джен не могла плакать – лимит слез был исчерпан за прошедшие дни. Она дошла до ближайшего перекрестка и не заметила, как наступил вечер, на улице сильно стемнело. Она крутила в руках телефон и планировала позвонить. Но она не хотела этого типичного утешения, которое ей могли бы предоставить мама, папа, Гретта или Илай. Нет, здесь не должны принимать участие родственники. Она глубоко вдохнула, как вдыхают, когда не просто хотят дышать, а делают это перед каким-то смелым поступком, как будто прыгают в пропасть. Джен разблокировала телефон и начала писать сообщение, потом стерла и набрала номер.
– Привет, мне нужна моральная поддержка. Больше некому позвонить
– С ума сойти, Джен. Что у тебя стряслось?
– Не хочу по телефону.
– Я сейчас в баре у редакции, но собираюсь уезжать. Знаю одно место.
Джен взяла такси и поехала по названному адресу. Никакого контроля, даже не погуглила место. Впервые за столько времени отпустила вожжи и доверилась другому человеку. В голове было пусто, за столько дней моральных переживаний по поводу статьи и всего происходящего у нее не было сил ни о чем думать. А где-то в глубине души она была рада, что все вскрылось. Только это «в глубине» нужно было вытащить наружу.
Джен вышла из машины. Тим ждал ее у входа в бар и пошел к ней навстречу, когда она выходила из машины.
– Привет, что у тебя случилось, что ты мне позвонила?
– Мммм, ты был занят?
– Да нет, все окей. Просто удивился. Должно быть полная задница?
– Да, просто кошмар. Я… В общем….
– Так, пошли выпьем. От тебя сейчас одни междометия. Давай, держись.
Джен взяла Тима за плечо чуть выше локтя и перестала понимать, что происходит. Ей нужно было кому-то рассказать о произошедшем. Они сели за стол, Тим принес коньяк или виски. Джен точно не расслышала. Она забыла все свои правила про контроль за бокалом, а на вкус ей было все равно.
– Что это за место? Выглядит как что-то, о чем знают только немногие?
– Как это ты догадалась? Это бар друга моего деда, Робби. Изначально было просто небольшим помещением, где они собирались своей компанией. Здесь что только ни обсуждали. Со временем бар разросся, Робби выкупил соседнее помещение и несколько дней в неделю работает только для своих.
– Сколько же у него «своих», если он еще не разорился?
– Джен, это же бизнес для души. Тут другие порядки.
– Ясно.
– Ну и к тому же в число своих входит один мужик из администрации района.
Тим широко улыбнулся. Так он никогда не улыбался в редакции. Это было тепло и уверенность, которые он излучал. Как будто снял маску надоедливого плейбоя, которую он надевал на работе. Джен чувствовала совершенно другую энергетику от него, но пока точно не могла разобраться, что именно это было.
– Ну давай, рассказывай, что стряслось?
Джен пересказала все произошедшее за последние пару часов. В начале рассказа она внутренне пообещала себе не плакать. Да, она проявила слабость и позвонила Тиму, но рыдать перед ним было слишком. Однако дойдя до фразы «забирай вещи и уходи» она больше не могла держаться. По щекам побежали горячие слезы. Тим смотрел на Джен с таким спокойным лицом. Ей казалось, что он знает, что делать в такой ситуации.
– Да, неприятная ситуация.
– Можно и так ее назвать. Но я не знаю, что мне делать.
– Ну давать тебе совет «не расстраивайся» не буду, хуже этой фразы ничего не может быть. Пока просто приди в себя. Тебе надо поспать и решать все с холодной головой. Да и им тоже надо остыть.
– Наверное.
Они допивали по второму бокалу.
– Ты когда-нибудь так поступал с людьми?
Тим смотрел на Джен и улыбался.
– Что смешного я спросила?
– Хочешь узнать, насколько ты стала похожа на меня?
– Нет, просто мне будет легче, если я не одна такая сволочь.
– Во-первых, ты не сволочь. Это очень важно помнить. Во-вторых, есть еще большие твари и более страшные поступки. Ну и в-третьих, до меня тебе далеко.
– И как ты с этим живешь?
– Мучаюсь и хожу в церковь. Дорогой отец, я согрешил, стал журналистом.
На этой фразе Тим заговорил киношным голосом героев, которые приходят на исповедь. Джен улыбнулась.
– Трудно представить тебя в церкви.
– Даже не пытайся. Я там был два раза в своей жизни и то из-за дедушки, еще школьником. И вообще этот институт вызывает у меня вопросы.
– У меня тоже.
Эта фраза завела дискуссию о вере на целый час, однако со стороны выглядело так, будто Тим и Джен обсуждали недавний выпуск Late Nigh Show, где ведущий нелепо ходил на каблуках. Спустя время они стали собираться. Джен даже познакомилась с Робби, и они мило попрощались.
– О боже, уже двенадцать. Я вообще не заметила, как пролетело время… Спасибо, что приехал.
– Без проблем, в любое время. Вызову нам такси.
– Нам? Я доеду сама, тебе завтра тоже на работу.
– Уже поздно, а в таком состоянии, я боюсь, с тобой еще может что-то случиться.
– Не переживай за меня. Все, что могло, уже случилось.
– Так я и за себя переживаю. Мне потом думать, как ты доехала.
– Окей, мне уже все равно. Я просто хочу, чтобы я проснулась завтра, а никаких проблем не было.
Через несколько минут подъехало такси, и сначала они довезли до дома Джен.
– Давай помогу подняться?
– Ты не представляешь, но там есть лифт. Я дойду. Ты и так много сделал для меня.
– Ладно, увидимся завтра. Аккуратно только!
– Пока.
Джен улыбнулась и помахала рукой, стоя на крыльце. Когда машина отъезжала, Тим открыл окно и сказал:
– Я был рада помочь и увидеть тебя вне работы.
– Я тоже.
Такси поехало дальше. Джен достала ключи, поднялась в квартиру. Закрыв дверь, она стекла по ней на пол и закрыла глаза руками – под ними она улыбалась.
*****
Следующие несколько дней Джен с трудом анализировала свое состояние. С одной стороны, ей казался ужасным ее поступок. Она даже не стала рассказывать Джону о последствиях. Она думала, что он не должен это знать, но на самом деле ей нравилось, что у нее с Тимом был какой-то секрет, закадровая история, о которой знали только они вдвоем. Джен все же думала не о разговоре с Салли, Магрит и Хелен, а о помощи Тима и о причинах, по которым он согласился ей помочь. В редакции они стали общаться чуть менее жестко. Не обходилось без шуток про феминизм, но их вектор изменился – они были добрее и не такие острые как обычно. Однако сделать более обширный вывод Джен не могла – Тим редко приходил в редакцию из-за начавшегося форума и все свое рабочее время проводил со спикерами.
При этом Джен ощущала внутри незавершенность диалога с девушками. Внутри она чувствовала порыв к действию и, когда в очередной раз увидела в тумбочке открытку от Норфа, то написала Хелен.
Привет! Ты не отвечаешь на звонки. Салли и Магрит тоже. Я понимаю, что поступила неправильно, и хочу загладить свою вину. Не знаю, согласился ли Норф на фотосессию, но если нет, то у меня есть его телефон. Постараюсь помочь!
Сообщение какое-то время оставалось непрочитанным. Позже Хелен его прочитала, но не отвечала несколько дней. Джен решила успокоиться и дать время и им, и себе.
*****
Еще неделю спустя Джен сидела в редакции и писала статью про влияние мультиков на укоренение стереотипов – ехидное замечание Тима она все же решила превратить в статью. Вдруг у нее зазвонил телефон. На экране высветилось имя Хелен. Джен откинулась на спинку кресла, а потом резко взяла телефон в руки и пошла в сторону кухни.
– Привет! Рада тебя слышать.
– Привет. Ты говорила, что можешь помочь с Норфом. Оказалось, что отец Магрит терпеть не может мать Эммы. У них какие-то терки со школьных лет, которые они никак не могут забыть. Эту информацию ты тоже куда-то запихаешь в свою статью?
– Хелен, послушай…
– Или эксперимент закончен уже?
– Я просто…
– Закончен или нет?
– Закончен.
– Вот и хорошо. Так вот мы уговаривали отца Магрит несколько дней, но он отказался. Уже окончательно.
– А Эмме напрямую писали или звонили?
– Да, писали и звонили. Мерзкая такая, просто послала нас. Типа мы не Dior, не его уровень.
– Это в ее стиле.
– Угу. Короче, если можешь помочь, то будет классно. Только Салли и Магрит не знают, что я тебе звоню.
– Хорошо, я напишу ему сегодня. Дам тебе знать, как что-то будет понятно.
Джен стояла на кухне и смотрела в окно. Ее отпускало, ей становилось легче. Даже если ей не удастся помочь, то она хотя бы попытается и поговорит с Хелен целых два раза. Она пошла к столу и одновременно с этим листала контакты – ей казалось, что она внесла номер Норфа в список. Поворачивая за угол, она столкнулась с человеком. Это был Тим. Удар пришелся на правое плечо, которым Джен впечаталась в стеклянную стену.
– Черт! Ты как? Больно?
Тим держал Джен за плечи, пока она ощущала, как от правой лопатки как будто в шею шли искры.
– Джен, ты меня слышишь или ты так сильно треснулась? Я ничего тебе не сломал?
– Нет, все нормально, вроде не сломал. Можешь отпустить, я стою на ногах.
– Извини, я тоже был в телефоне. У меня разборки с пиарщиками.
– Ох, тогда удачи.
Джен собиралась идти дальше, но Тим ее спросил:
– Удалось как-то уладить?
– Я в процессе. Расскажу потом.
– Ну, давай.
Джен не нашла в телефоне номер Норфа. Придя к столу, она открыла ящик, достала открытку и набрала номер.
Черт! Надо же сначала сообщение написать, а потом звонить. Журналистка профессиональная еще называется.
Гудки…
Так, еще шесть гудков, и сбрасываю.
Один, два, три, четыре, пя…
