Таня Волкова
Платье из твида
*****
Джен проснулась от появления тети Гретты – сестры ее отца. На случай непредвиденных обстоятельств семья Джен обменивалась ключами, но для Гретты это значило свободный проход в любую квартиру членов семьи.
Гретта была тем самым родственником, о ком обычно рассказывают самые интересные истории. Пять лет назад она развелась со своим мужем Эваном. Они прожили вместе 22 года. В браке родился мальчик Илай – двоюродный брат Джен. Ничто не предвещало никаких разногласий. Они были самой обычной семьей. Бабушка Джен, мать ее отца и Гретты, очень гордилась этим фактом.
– У нас в семье никто никогда не разводился! – многозначительно восклицала она в разговорах с подругами.
– Почему ты так этим гордишься? По-моему, это показывает, что все женщины в нашей семье – безвольные терпилы, – таким заявлением Джен огорошила бабулю в возрасте 15 лет.
– Дженни! Что ты такое говоришь? Кто тебя этому научил?
– Бабушка, меня не надо учить. У меня есть свои мозги, и я могу сама делать умозаключения.
– Умозаключения… какие слова мы знаем.
– Так ответь на вопрос. Почему этот факт вызывает такой восторг?
– Потому что семья – самое главное. А мы умеем сохранять отношения.
– Даже если эти отношения гниют, их тоже надо сохранять?
– Знаешь, Дженни, отношения – это не просто. Надо идти на компромиссы.
– А если этими компромиссами ты наступаешь себе на горло?
– Такова женская доля. А кому ты будешь нужна разведенная? А если еще и ребенок? А?
– Да себе я нужна, бабушка, себе и только себе!
– Дженни, ты еще маленькая. Вот будет у тебе муж, ты меня поймешь.
– Надеюсь, что я никогда тебе не пойму.
Подобные разговоры почти всегда заканчивались ничем, а с возрастом Джен все сильнее убеждалась в своих мыслях. Пусть она никогда не мечтала о крепкой семье и об этой картинке из рекламы – большой дом, муж, дети, все с идеально белыми зубами, и собака, которая резвится на газоне. Но внутри себя она хотела доказать всем предыдущим поколениям своей семьи, что построит свои отношения иначе. Но как иначе? Она не понимала.
Со временем Джен пришла к выводу, что ни Гретта, ни большинство других женщин в ее семье, не разводились не от великой любви к своим мужьям, а от того, что не знали другой жизни и до дрожи боялись проверить, существует ли она после развода с человеком, которого ты когда-то любил, а, может, и не любил вовсе. Джен не хотела такой жизни, поэтому была чуть ли не единственной, кто поддержал Гретту, и пила с ней на кухне вино, когда та получила документы о том, что она «свободная птица».
Гретта не сильно переживала после развода. Она понимала, что Эван – хороший человек, но уже было невозможно отравлять друг другу жизнь. Они были настолько разные, что по ним можно было объяснять школьникам, что такое «антонимы». В итоге Гретта осознала, что боится прожить оставшуюся часть жизни так, как она не хотела.
– Илай уже взрослый. Ради чего все это сохранять?
После развода она продала долю в своей квартире Эвану и купила небольшой загородный дом. С оговоркой, что заняла недостающую сумму у родственников и знакомых. Отец Джен, передавая сестре деньги, мысленно крутил у виска, но все же сказал:
– Отдашь, как сможешь. И да, мы приедем на новоселье.
Гретта всю жизнь мечтала жить в доме, но Эван был городским жителем и ни на что бы не променял асфальт и новостройки. А он и не променял. Гретта тем временем разбила небольшой сад, который за пять лет превратился в настоящую плантацию. Она выращивала там очень странный набор растений —только то, что ей нравилось больше всего – пионы и огурцы. А когда получала урожай, считала долгом поделиться со всеми родственниками. Тогда она набивала свой крошечный фиат голубого цвета всем, что выросло в ее саду. Кстати, там нашлось место двум яблоням и черешне. И начиная с весны развозила их по квартирам.
Иногда было приятно прийти с работы и увидеть посреди кухни корзину огурцов, а в вазе на столе – пионы. К тому же Гретта всегда оставляла всем милые записки. Из недавнего Джен прочла:
«Дженни, я тут заезжала к тебе, привезла немного огурцов, сделай себе салат, пока не испортились. В вазе пионы – твои любимые. Ты же у нас почти Блэр Уолдорф)) хохо. Я досмотрела еще один сезон. Басс, конечно, красивый. Ты всегда интересовалась мужчинами в костюмах. Да, и у меня вопрос. Почему только я дарю тебе цветы?»
Записки Гретты всегда были милыми, но с ноткой претензии. Джен собирала их в отдельный ящик, и за несколько лет их накопилось приличное количество. Иногда она перечитывала их, когда чувствовала себя плохо. Удивительно, но ей всегда становилось от них лучше. Даже если между строк читалось возмущение Гретты о том, почему ее племянница не найдет себе парня.
Гретта стояла около кровати Джен и теребила ее за ногу.
– Дженни, у тебя все хорошо? Вся квартира как после урагана.
Джен спала на боку и от прикосновения Гретты резко затащила ногу обратно под одеяло. Она попыталась подняться, но поняла, что не может. Сил хватило, только чтобы открыть глаза.
– Гретта? Я испугалась, что это кто-то другой.
– Судя по «порядку» в квартире ты хорошо провела пятницу.
– Какому порядку?
Теперь Джен заметила, что одежда и туфли валялись на полу, сумка небрежно лежала у дверного проема. Тут она вдруг вспомнила, что вчера вечером пила воду и забеспокоилась, что разбила любимую чашку.
– Да я вчера работала.
– Ты что сменила работу? Долой статьи о феминизме, будем отрываться! Правильно, хороший подход, – улыбнулась Гретта.
– Да нет, господи. Я ходила в клуб по работе. Мне дали задание. Пришла поздно. и вот следы моего возращения, – Джен обвела взглядом комнату.
– Я случайно не найду никого в ванной? – подозрительно сказала Гретта.
– А кого ты собралась там искать?
Гретта поняла, что Джен не уловила намека, и была разочарована в способностях своей племянницы.
– Не бери в голову.
Джен смотрела на Гретту и вскоре прозрела:
– Аааа, ты об этом. Нет, никого ты там не найдешь.
К сожалению.
– А сколько времени, что ты уже успела приехать?
– Начало первого. Давай поднимайся, позавтракаем вместе. Я вчера купила на рынке персики и испекла с ними пирог.
На этих словах Гретта пошла на кухню и уже оттуда рассказывала, как выбирала персики, как мило посмотрел на нее продавец и что она подумала о нем.
В это время Джен частично лежала на кровати и пыталась попасть ногами в тапки. Она села на край и собиралась с мыслями. Спустя 5 минут, когда Гретта перешла к следующей истории из своей недели, Джен открыла ноутбук и поняла, что должна накидать впечатления и хотя бы в двух словах описать то, что с ней произошло. На удивление она помнила все кроме количества выпитых бокалов.
Так, один коктейль в начале, потом второй и был еще третий. Нет, не было, или был? Потом шоты. Три, нет два, а нет же, три, потом еще один.
Джен решила оставить вычисления на потом.
Она написала несколько абзацев разрозненных фраз и предложений. Решила выпить кофе и потом сформировать все в нормальный текст.
– Дженни, сколько тебе кусков? – крикнула из кухни Гретта.
– Два! Нет, один. Ну давай два, ладно.
– Можешь не отвечать, я все равно уже грею три.
Джен уже не удивилась этой привычке Гретты. Она всегда спрашивала и советовалась по любому поводу, но в итоге делала по-своему. Джен ходила по комнате в поисках телефона и вдруг ударилась большим пальцем об угол кровати. Судорога оказалась такой сильной, что Джен невольно рухнула на колено и тут же заметила, что телефон торчал из сумки.
На экране было много уведомлений. Среди них высветились сообщения от Тима.
23:27 Ты еще наверху?
23:40 Не нашел тебя наверху. Я собираюсь уезжать. Помощь нужна?
23:51 Я еще не уехал и видимо пока тут. Куда ты делась?
00:15 Ты не ответила. Вот теперь я точно уезжаю. Тебя ждать?
00:24 Джеееен
00:38 Если с тобой что-то случилось, Джон меня убьет. Я хочу жить.
00:41 !!!!!!?????
00:45 Я не нашел тебя нигде. Напиши, куда ты уехала.
01:03 Джен – Джен – Джен – Джен!
Джен сидела на полу и улыбалась. Ей стало так смешно от этих сообщений. Но на самом деле не просто смешно. Ей грело душу, что за нее испугались. Пусть это был Тим в полупьяном состоянии, но он хотя бы помнил, что они пришли вместе.
– Дженни, ну ты чего расселась? Я несколько раз уже звала тебя. Пошли завтракать. Ой, какая ты помятая.
– Гретта, ты всегда говоришь, что думаешь?
– А кто тебе еще скажет правду, мм?
– Только ты, конечно же.
– Вот именно. Давай, давай, поднимайся!
– Ага, только мне надо позвонить. Садись, я скоро приду.
– Давай скорее, я жду.
Гретта ушла на кухню, а Джен продолжала сидеть на полу в раздумьях – звонить Тиму или нет. В итоге она набрала номер и секунд 10 слушала гудки.
– Мммм, алло.
– Привет.
– Привет.
– Это Джен, Тим, ты меня слышишь?
– Угу. Что ты звонишь так рано?
– Вообще уже почти час дня.
– Джен, для субботы это еще раннее утро. Но у тебя уже обед, наверное.
Джен сидела на полу и понимала, что картинка заботливого Тима, который всю ночь бегал по клубу и искал ее, существовала только в ее голове. В реальности он, скорее всего, уехал со своими друзьями и продолжил отрываться, забыв о ней.
– Я увидела сообщения от тебя, поэтому позвонила узнать и сказать, что со мной все в порядке.
– В порядке?
– Да, все нормально, если ты вдруг переживал.
– Ладно, хорошо, что все нормально.
– Ну, пока. Надеюсь, ты быстро придешь в себя.
Джен уже была готова положить трубку и пойти заесть свое разочарование пирогом.
– Стой, Джен! Ты еще тут?
– Тут.
– Как прошла ночь? Удалось кого-то найти?
– Да, удалось.
– Ну и норм. Джон будет доволен. Он вчера спрашивал про тебя.
– Спрашивал? Когда? Когда мы были в баре? Он что, приезжал туда?
– Да никто не приезжал. Когда ты ушла наверх. Он мне позвонил и сказал «не оставляй девчонку».
Джен молчала. На глазах появились слезы, и она поняла, что не дышала уже секунд пять, а сердце нещадно стучало.
– Джен? Ты тут?
Джен резко вдохнула воздух и, казалось, не могла сказать ни слова.
– Я, да, да, тут. Больше он ничего не сказал?
– Да вроде нет, я был не в том состоянии, чтобы запоминать все его слова. Ну типа он переживал, что отправил такую девчонку как ты в бар.
– В смысле, «такую девчонку»?
– Да не знаю я. Просто ты же не Моника, которая прошла огонь и воду по несколько раз. А ты такая…
Джен продолжала сидеть на полу и внимательно, почти до дрожи вслушивалась в каждое слово Тима.
– Джен, слушай, все нормально. Все же хорошо закончилось. Ты же норм добралась потом?
– Да, все ок.
– Ну и отлично.
– Подожди, Тим.
– Да, чего?
– Все эти сообщения, когда ты искал меня, ты написал после звонка Джона?
– Ну да, он позвонил. Я понял, что ты так и не пришла с террасы, а внутри я тебя не нашел. Поэтому написал. А когда ты не ответила, подумал, что, либо ты уехала домой и спишь уже в кровати в обнимку с плюшевым мишкой. Либо что-то произошло, и Джон свернет мне шею в понедельник. А потом я вроде бы сел в такси… Короче, как-то так.
– Ясно. Ну отлично, что все добрались и со всеми все в порядке.
– По твоему голосу так не скажешь.
– Нет, правда, все отлично. Ладно, мне надо идти. Увидимся послезавтра.
– Ага, давай.
Джен чувствовала, как телефон стал горячим. Ее щеки горели, по ним текли слезы, и она не могла собраться и встать с кровати.
– Дженни, ну сколько ты будешь болтать со своими парнями! – кричала Гретта с кухни.
На удачу Джен у Гретты зазвонил телефон, и она не пошла разгневанная в комнату. Это была ее соседка, а это значило, что у Джен есть минут 30, чтобы прийти в себя.
Джен не могла сглотнуть накопившиеся слезы. Она просто сидела и плакала. Если проходящему мимо человеку можно было описать ситуацию, которая произошла, то он подумал бы, что Джен сумасшедшая. Но Джен плакала, как плачут тогда, когда люди подтверждают твои же опасения о тебе.
Я для них ребенок. Младшая сестра, за которой надо следить. «Не оставляй девчонку». Я не девчонка!
Для Джен это было большим, почти смертельным ударом. Она поняла, что не была с ними на равных. Все они – Тим, Джон, Моника – взрослые люди, которые могут проснуться в незнакомом месте, напиться, поговорить о чем угодно, о темах, которые она не могла даже произнести вслух. А она была для них не такой – частью команды, но все же каким-то инородным органом, который как бы ни старался, но не мог прижиться. Джен понимала, что они не видели в ней девушки. При всех подколах по отношению к Монике, они смотрели на нее как на взрослую и независимую. Джен к таким они не относили.
Какая же дура! Это надо было подумать, что он посмотрел на меня как на девушку! Джен, ты идиотка! Тупая, безмозглая идиотка!
Спустя время Джен немного начала приходить в себя. Слезы перестали течь, и она могла ясно видеть, что происходит перед ее глазами. Она смотрела на свою комнату и хотела разнести в ней все, сделать из нее комнату взрослой женщины. Но накопившаяся за неделю усталость, похмелье и головная боль от внутренней истерики отняли у нее почти все силы. Она каким-то чудом поднялась с пола, подошла к столу и начала глубоко дышать, чтобы хоть как-то прийти в себя.
– Дженнифер! Я даже по телефону успела поговорить, а ты так и не пришла. Ну что это такое… О господи, что с тобой? Ты вся заплаканная.
Джен молча смотрела на тетю и пыталась решить, стоит ли ей рассказывать правду или нужно выдумать другую причину слез.
– Дженни, ты чего? Что с тобой такое?
– Я ударилась. Ногой, о кровать. Больно очень, не выдержала и расплакалась.
– Так, давай, дойдем на кухню. Приложим лед. Ты идти можешь?
– Да все нормально, все уже нормально. Правда. Идем, я есть хочу.
Джен поковыляла на кухню, чтобы придать больше драматизма ситуации. Но на самом деле она представляла, как залезет в душ после ухода Греты и будет рыдать там, пока ее не начнет тошнить.
На кухне Гретта погрела пирог, налила кофе себе и племяннице, приложив к ее ноге кусок льда в салфетке, которая быстро намокла. И начала рассказывать в очередной раз про то, как покупала персики. Джен ела пирог (он был безумно вкусный) и изредка улыбалась, и кивала, хотя слова Гретты даже не залетали в ее уши.
– Как думаешь, вот такое нормально?
– Мммм, думаю, да.
– Джен, ты серьезно?
Джен поняла, что в этот раз не угадала с ответом и оказывается то, о чем рассказывала Гретта, не было нормальным.
– Прости, я не услышала последнюю фразу.
– Не услышала или не слушала?
– Я просто… что ты там говорила?
– Да я не обижаюсь. В твоем возрасте я вообще мало кого слушала, тем более дачные рассказы родственников. О чем ты думала?
– Да так, просто, просто я устала. Вчерашний вечер. Я была по работе в баре, вот теперь голова болит.
– Вот это работа. «В баре». Что там делала? Познакомилась с кем-нибудь?
– Мммм, нет, надо было просто оценить бар, пишу про его модный дизайн.
– И что, даже никто не познакомился с тобой?
Джен чувствовала, что волна накрывает ее снова. Она старалась дышать животом, чтобы хоть немного успокоится.
– Нет, не познакомилась.
– Ну и дураки они. Ты же такая красивая…
Гретта не договорила.
– Нет, Гретта, это так не работает.
– Ну давай расскажи мне еще, как это работает! Значит слепые они, если просмотрели такую как ты.
– Да нет, думаю, со зрением у них все более, чем нормально.
Гретта не понимала, о чем говорит Джен, и вопросительно посмотрела на нее.
– Дженни, что не так?
– Все не так, Гретта! Вот абсолютно все!
– Что у тебя случилось?
Гретта начинала понимать, что причиной заплаканных глаз Джен был вовсе не ударенный палец.
– Гретта, ладно, давай не будем, пожалуйста. Я просто устала, хочу отдохнуть.
В таких ситуациях Гретта всегда рисовала в своем воображении самые страшные картины. В этот раз она подумала о чудовищном происшествии.
– Дженни, тебя что пытались изнасиловать?
– О господи! Гретта, нет, никто не пытался меня изнасиловать! Думаю, даже такие ко мне бы не подошли.
– Тогда в чем дело? Ты увидела своего парня с кем-то другим?
– Гретта, у меня нет парня! Я в десятый раз это повторяю. Нет, понимаешь, нет! Его просто не может быть, потому что я для всех чертов ребенок! Маленькая девочка, за которой надо присматривать. Так понятнее?
Гретта сидела перед Джен и часто моргала. Честно признаться, она не знала, что сказать, и как поддержать. Ее сын редко обсуждал с ней подобные темы или даже не обсуждал вовсе. Его отношения с девушками складывались сами собой. По крайней мере так казалось его матери. Но взрослой дочери у Гретты не было, и она с трудном понимала, как подбодрить племянницу и что должна делать в этой ситуации.
– Дженни, ты можешь рассказать подробнее, что случилось?
Джен сидела за столом, правая рука неподвижно лежала рядом с чашкой, а пальцами левой руки она нервно дергала верхнюю губу. В голове был белый шум, составить предложение, а тем более описать свои чувства было непостижимой задачей. К тому же Джен не верила, что Гретта сможет ей помочь. Единственным человеком, который мог это сделать, была она сама.
– Я не знаю, как объяснить. Извини, что я сорвалась. Мне просто надо отдохнуть.
– Тебе страшно сказать мне?
