Таня Рикки
Солнце на потолке
– Эй, ты там уснул что ли? – шёпотом спросил Виктор.
А я и не заметил, как мы подобрались к кабинету ЭКГ.
– Стой на стрёме, – велел Виктор. – И давай, не спи! Нам нужна максимальная собранность, иначе всё пропало. В какую сторону у тебя была аритмия?
– Слишком частые удары.
– Отлично! Жди меня здесь.
И он скрылся за дверью. Как он её открыл? Или её не запирают? Надо будет потом у него спросить.
Минуты тянулись невероятно долго. Каждый мой мускул был напряжён до предела. Отличная тренировка внештатной ситуации, я считаю. Вдруг моё чуткое ухо уловило звуки шагов. Что за чёрт?! Я бесшумно проскользнул в дверь и плотно её закрыл. Мы оказались вдвоём в кромешной тьме, потому что Виктор моментально сообразил, что к чему, и выключил фонарик.
– Включи, надо спрятаться куда-нибудь, – сказал я.
– Зачем?
– По законам жанра тот, кто сейчас идёт, обязательно сюда заглянет.
– Что за глупые фантазии, – заворчал Виктор, но фонарик включил и забился в какой-то дальний пыльный угол. Я сел рядом с ним. Мы снова оказались в темноте.
Шаги стали совсем отчётливо слышны. Потом прекратились. Видимо, человек замер напротив двери. У меня сердце сжалось. Он дёрнул дверь и та приоткрылась.
– Опять забыл запереть, – проворчал Иван Петрович и загремел ключами.
Один оборот, второй, третий! Да, повезло, нечего сказать. Теперь, когда нас найдут утром, Виктор тоже никуда не поедет. Всё пропало.
– Да подвинься ты уже, наконец, – сказал Виктор. – Он ушёл, можем продолжать.
– А… дверь?
– Ну что за детский сад? Думаешь, я отмычки не прихватил? Что это вообще за рухлядь такая, где двери ключами открываются? Ни анализа дыхания, ни биометрии, даже не по отпечаткам пальцев! Каменный век, честное слово.
Он довольно скоро закончил колдовать над аппаратом и направился к двери. Замок тоже не вызвал у него особых затруднений, хотя оказался довольно тугим.
– Ну всё, пошли отсюда, – сказал Виктор, когда дверь наконец открылась.
– А закрыть обратно? Иван Петрович теперь точно запомнил, что закрывал её, а значит, если завтра найдёт её открытой, то точно что-то заподозрит.
– А ты иногда соображаешь, – сказал мой напарник и вернулся к двери.
На следующее утро я с трудом разыскал Ивана Петровича. В итоге я нашёл его спящим в своей комнате.
– Ты с ума сошёл? – сказал он мне. – На время смотреть ты совсем не умеешь? Половина шестого, что тебе от меня нужно?
– Иван Петрович, пожалуйста, я вас умоляю, разрешите мне ещё раз пройти ЭКГ.
Иван Петрович приподнялся на локте и взглянул на меня, как на умалишённого.
– Ну ты точно с ума сошёл. Какая ЭКГ? Через пару часов ты домой отправишься. Экипаж сформирован, иди отсюда, дай поспать.
С этими словами Иван Петрович отвернулся к стене. Я подошёл к окну и с силой отдёрнул занавески. Яркий солнечный свет в комнату, конечно же, не хлынул, но некоторого эффекта я определённо добился.
– Я не уйду, пока вы не встанете и не согласитесь мне помочь.
– Дай поспать.
– Дома отоспитесь. Там как раз никто тревожить не будет.
Последняя фраза сильнее всего подействовала на Ивана Петровича. Он резко сел на кровати и посмотрел на меня какими-то не то грустными, не то немного безумными глазами. Кажется, я попал в самую точку.
– Ладно, пошли, – он отбросил одеяло. – Всё равно не отвяжешься. Только может, всё-таки за дверью подождёшь? Не бойся, через окно от тебя не сбегу.
И уже через десять минут я, весь облепленный присосками, бежал, приседал и прыгал. Иван Петрович с серьёзным лицом глядел то на меня, то на аппарат. Затем он взял напечатанный листок с кардиограммой, посмотрел на меня, потом снова на кардиограмму.
– Ну что там? – я начинал терять какое-либо терпение.
Иван Петрович нервно сглотнул, смахнул пот со лба.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он себе под нос.
– Да не молчите же вы!
– Всё в порядке… Ты годен. Годен!
Получилось, получилось, получилось! Я вдруг испугался, что прокричал это вслух. Вроде нет. Захотелось кричать от счастья. Ведь так чувствуют себя люди, у которых сбылась мечта всей жизни, да? Я когда-то читал у одного философа, что когда человек достигает желаемого, он испытывает скорее грусть, чем безумное счастье. Да какая к чёрту разница! Я увижу Эмико! Я же увижу её? А вдруг она не прошла? Нет, моя девочка не могла не пройти. Она же такая… Короче, не могла и всё тут.
– Так что, мне вещи в автобус закидывать?
– Понимаешь, тут может произойти накладка.
– Что?
– Дело в том, что я уже утвердил и согласовал список прошедших испытание. Не уверен, что смогу тебя вписать туда.
Я сел. Точнее, упал на стул. А когда я успел с него встать? Иван Петрович раскатисто засмеялся.
– Видел бы сейчас своё лицо! – сказал он сквозь смех. – Да включу я тебя в список, включу. Как раз одно вакантное место оставалось.
– Да идите вы… куда подальше.
Это оказался не совсем автобус. Точнее, почти. Короче, его все называли микроавтобус. Он должен был доставить нас в ближайший аэропорт. Старый, пахучий, но в тот момент не было места, в котором я бы сильнее хотел быть. Вокруг царило оживление, все весело переговаривались, готовились к новой жизни, которая начнётся уже где-то далеко. И пускай нас ждёт ещё не одно испытание, пускай. Позади уже самое страшное – неопределённость. Теперь всё зависит только от того, насколько упорно мы будем трудиться. Я огляделся. С этими людьми я проведу остаток жизни. И я ничуть не жалею. Я к ним привык. И пусть нам не сбежать от пластиковых стен и картонных солнц, нас теперь много, нас ждут новые горизонты. А меня ждёт Эмико. Она же прошла отбор?
***
Мы приехали на место встречи на пару дней раньше японцев. Все эти дни я не находил себе места. Никто из моих товарищей, кроме Виктора, понятия не имел, что со мной. А Виктор молчал. Я вообще поражён тем, как сильно он изменился за эти полгода. Он… повзрослел?
Наконец этот день настал. День, когда должны были приехать японские товарищи. Мне даже не приходило в голову попытаться где-то раздобыть список с их именами. В то утро я проснулся в четыре часа утра и не смог заснуть. А они приехали только к пяти вечера.
Мы все пришли их встречать. Но только у меня было такое взволнованное лицо. Вот отъехала в сторону дверь автобуса. Вышел довольно высокий мужчина. За ним какая-то женщина. Потом ещё три человека. Я не видел среди них Эмико. Мои товарищи громко приветствовали прибывших, и только я стоял, как постамент, вглядываясь в открытую дверь.
Какая-то девушка, пытаясь что-то вытащить из двери, спиной стала выбираться из автобуса. У неё были длинные прямые волосы, собранные в хвост. Она вдруг замерла, как будто боясь обернуться. Я сделал движение вперёд. Она собралась с духом и обернулась. Я замер. Это она? Я напряг всё своё зрение. Она тоже прищурилась. Вдруг как будто что-то щёлкнуло, как будто нас обоих, наконец, сняли с тормозов. Она бросила все свои вещи и побежала, я сорвался с места в её сторону.
Она прижалась ко мне всем телом. Она такая маленькая, такая хрупкая. Как же она полетит в космос? «Вместе с тобой» – то ли сказала она, то ли мне послышалось.
– Эмико, Эмико, милая, – я всё повторял её имя, а она моё.
Наконец я взял её за плечи, посмотрел в её голубые глаза, а затем нежно поцеловал.
