Така Йон
Подставное пророчество Оутэрнуму
Перед этим Одди желал увидеть большую воду. О ней ходило так много слухов, что не пойти к ней мальчик не мог. А там уж, постарается наведаться к одному старому знакомому дереву. Далее, огибая территорию храмов, чем дальше, тем лучше, он посетит деревни людей, в конце концов дойдя до страны Церера, а потом до Фивии, Магеллана. И если будет возможность, оттуда переплывет на соседний континент.
Во время всего путешествия Одди намеревался наблюдать за чужими делами ведения хозяйства, чтобы сравнить их и понять, чем же живут разные народы. Что для них действительно дорого, а чем они легко могут пожертвовать – эти сведения покажут многое. И может, тогда Оутэрнум сумеет «выбрать сторону» и убедиться, что мир не так уж и плох.
Мальчик, преодолев очередной крупный булыжник, добрался вплотную к другому берегу реки. Он ожидал увидеть днем на этом месте блестящую на солнце воду, под большими деревьями, с различным многообразием птиц. Во многих книгах данное ответвление от реки Руб описывали так: «За тихим полем валунов встречаются громоздкие деревья с раскидистыми ветвями. В их вечных густых кронах танцуют неприкосновенные райские птицы. Под дивными рощами течет серебряная вода, дающая крепость самому хрупкому созданию». Но Одди обнаружил досадную картину – кто-то изуродовал священное чудо природы и оставил за собой только понурые пни. Судя по ним деревья действительно были огромными: на одном таком могло бы лежа поместиться целых шесть медведей. Одди не понял, почему вместо сказочного оазиса он увидел голую и исковерканную землю. И для чего же потребовалось такое немалое количество древесины? И кому?
Мальчик сел на корточки перед большим ручьем, втекающим в основное русло реки. Он очень хотел выпить именно серебряной воды из данного источника, но она была испорчена. Некоторые струи текли рыже-коричневыми, и точно не из-за дождей.
Одди прошел чуть выше в поисках причины загрязнения и обнаружил углубление в ближней части берега. Заглянув вниз, он тут же узнал вид опущенного в яму металлического чана с промышленным топливом. Точь-в-точь как с иллюстраций из людских книг по механике. Промышленное топливо всегда должно быть охлажденным10. Потому чан поместили сюда поближе к воде.
Уставившись на находку, Одди не мог принять факта того, что здесь он наткнулся на признаки присутствия человека. Значит, вырубленный оазис – тоже их рук дело. Но для чего потребовалось столько древесины, если современные технологии прекрасно вырабатывали энергию, и солнечных ловцов с лихвой хватало всем? К тому же, насколько знал мальчик, у людей существовали свои сады с древесиной, выращенной вручную. И почему они до сих пор использовали устаревшее промышленное топливо? Было не понятно.
Пока Оутэрнум размышлял, какая цель могла быть связана с вырубкой, услышал позади себя движение. Одди не шевелился пару секунд, стараясь оценить ситуацию и противника. Молчание. Никто с мальчиком заговорить не пытался. Одди медленно повернулся лицом к источнику шума. Перед ним – благородная пурпурная лань, коих было чрезвычайно мало на всей планете. Оутэрнум за свою жизнь повстречал второго представителя своего рода, но живого. Тут же почувствовал давление сожаления. То ли от того, что лань напомнила о Гриновых лесах, то ли от того, что зверь пришел обратно домой, которого не стало.
– Это всего лишь ты… – с облегченной улыбкой Одди шагнул к животному, намереваясь утешить беднягу, но тот попятился назад. – Прости, если напугал.
Мальчик сделал шаг обратно к яме и опустил голову, чтобы снова посмотреть на чан с топливом.
– Ужасная штука. Зачем им оно, если технологии улучшаются? Испортили воду и чужой дом…
Лес пропащих, лес падших, проклятый лес – какие только наименования не давались священной территории в разных книгах. На карте справочника по географии эту местность помечали как Древний лес. Одди проделал большое путешествие по священной территории. Во второй же день, когда он искал пропитание в виде ягод и съедобных корней, наткнулся на Ехидну. Немного пообщавшись с ней, мальчик уяснил – вовсе она не спятившая, как рассказывали крылановые жители. Просто в свое время они зачем-то хотели выковырять из ее лба рубин. На вопрос, ест ли она заблудших, Ехидна ответила, что все должны питаться, и если будет возможность полакомиться деликатесом, то почему бы и не воспользоваться возможностью?
Одди узнал от нее много нового про Древний лес. Он был обычным. Разве что в последнее время зачастили фивийцы, понемногу разрушая его баланс. Но тот баланс отличался от баланса в лесу гринов. Ехидна не стала объяснять разницу, а лишь усмехнулась и поделилась, что мальчик сам узнает о ней. Также она пожаловалась Оутэрнуму, что уже не в силах была убивать незваных гостей. Ей заготовок хватало на пару лет вперед. А если начнет отнимать жизни просто так и оставлять за собой следы, то это будет не только неправильно, но и ее смогут сразу найти. Последнего ей совсем не хотелось.
На прощание Ехидна щедро подсказала мальчику, где он сможет найти полянку с ягодными персиками, и посоветовала не приближаться к глубине леса, а тем более к единственному озеру, что будет неподалеку. Говорят, то место – самое опасное в мире. Но почему – неизвестно.
После того, как Одди воспользовался советом Ехидны и вдоволь наелся фруктами, он отправился далее по своему маршруту. За три дня в лесу Одди успел дважды заблудиться, наткнуться на бурых медведей, попал в зону стаи волков, был атакован слетом бешенных павлинов, убегал от роя ос. В Гриновом лесу практически любые заварушки и бедствия предотвращали заранее, не допуская их развития. Но во внешнем мире Одди пришлось столкнуться с необузданными проблемами лицом к лицу, один на один. Если бы не закалка Оутэрнума, его бы уже давно не было на этом свете. При первом же столкновении с агрессивным существом, он сразу понял различие между животными, о которых заботятся, и между теми, кто живет по жестоким «голым» правилам природы.
Уставший и измотанный, Одди был вынужден идти ближе к краю утеса, ни смотря на его опасность. С маршрутом мальчика совпадал откуда ни возьмись след в почве из лазурных крапинок, похожих больше на пудру, чем на песчинки.
Полдня Оутэрнум держался кромки Древнего леса пока не набрел на овраг, в котором виднелась уходящая за кустарники вытоптанная тропа. Одди тут же пошел по ней. Дорожка привела мальчика к независимым людским поселенцам. Мальчик был настолько обезвоженным, что невольно попросил у них помощи.
Местные жители не только тепло поприветствовали Одди и оказали помощь, но и приютили на пару дней. За это время Оутэрнум узнал о них чуть больше, чем того хотел. Оказалось, здешние поселенцы уже больше пятидесяти лет назад отреклись от ведения жизни в современном обществе. А именно, они были выходцами из трех навесных деревень. И возвращаться обратно не собирались. Тридцать лет, проведенные под гнетом правителя Фивии, вынудили некоторых людей искать новое место для спокойной и мирной жизни. Одди также поведали об истории нынешнего народа, всего лишь один раз упомянув о защищенности древним ангелом Бастинии. Мальчик просил рассказать подробнее о нем, но рассказывающие делали вид, что не слышали его просьб. Одди оставалось только внимательно слушать и стараться не любопытствовать – ответов все равно не было.
Также жители поведали ему о своих обычаях. Оутэрнуму они казались наивными, какими-то безобидными и простыми. Было что-то общее между ними и пурпурной ланью. Но что – мальчик не мог понять.
В конце знакомства со здешними поселенцами, Одди сделал вывод, что не только одно существо могло чего-то не знать, но и целый народ. Мальчик видел банальные недочеты в ведении местного хозяйства и советовал исправить их, далее и сам участвовал в помощи. В итоге, Оутэрнум прикипел к безымянным поселенцам. Ему было интересно передавать свой опыт и перенимать у них скромные, но новые для него знания. Неожиданно для себя мальчику захотелось остаться там на еще какое-то время.
Прошло два с половиной месяца. Проводя время в округе поселения и внутри него, недели пролетали незаметно, пока Одди не догнала скука и он не начал вспоминать прошлое и то, как оказался здесь. У него ведь была цель. А он забылся в кругу совершенно другой обстановки. Объяснив свои чувства жителям и поделившись желанием узнать мир, он отправился дальше. На прощание Одди подарили на память маленький драгоценный камушек в виде карминовой запятой с ценным напутствием:
– Не теряй свои достоинства в пути. Освещенной дороги тебе, Одди.
Шагая по юго-восточной части проклятого леса, Одди встречал подобные прошлым преграды в виде диких зверей, опасных обвалов, шуток от маленьких волшебных зверьков. Через пару дней, один раз потеряв ориентиры, он отдалился от ущелья, и его расчеты расстояния до большой воды не имели вес. Еще два дня до нее идти? Три? К позднему вечеру этого же дня, когда Одди остановился на ночлег, он чудом заметил, что вернулся к намеченному пути. Если бы только не лазурные крапинки, то мальчик мог бы свернуть не туда…
Со спокойной душой Оутэрнум нашел подходящее дерево, залез на него и уложился на две вместе сплетенные ветви, в которых была образована вогнутая ямка. Одди смотрел на просвечивающиеся через крону первые звезды. Закрыв глаза и вслушиваясь в окружающие звуки, он заприметил один, никогда раньше не слыханный. Этот монотонный шум то приближался, то отдалялся.
«Так вот как звучат морские волны», – догадался Одди о том, что большая вода близко.
Уже при первых признаках рассвета мальчик был на ногах и торопился к морю. Широкая полоса бежевого песка и была берегом моря. Темно-синяя бескрайняя вода, на которой друг за другом перекатывались волны, дотягивалась ими до берега и возвращалась назад. Одди смотрел на воду минуты две, потом решил осмотреться по сторонам. Справа берег уходил за лес, а слева – почти в километре от него виднелось устье реки, вода которого светлее, чем у моря.
За устьем берег продолжался, причем намного шире. Пока Одди разглядывал потоки реки, впадающие в море, в его поле зрения попал хвост, похожий на русалочий.
– Здорово… – без энтузиазма произнес Одди. – Женщину с хвостом змеи я уже видел. Пришло время посмотреть и на других хвостатых?
Нимфы, русалки и еще множество названий этих существ всегда сопровождались байками о соблазнении путников и последующей их кончине. Одди же, ввиду постоянного столкновения с различными слухами и с неподтвержденной информацией с самого своего рождения, было все равно на подобные рассказы. Зная, что в любом случае у него преимущество в отличие от какого-нибудь взрослого, Оутэрнум намеревался поздороваться с обладателями получеловеческой внешности. Но позже. Кто знает, какой на самом деле будет исход встречи? Поэтому мальчик решил вдоволь налюбоваться морем перед новым витком его путешествия.
Одди присел на прохладный песок и оперся на широко расставленные руки. Пока вот так отдыхал, примечал разные ракушки вокруг, желтого крабика поодаль, и те самые лазурные крапинки. Они тоненькой дорожкой вели в сторону реки. Мальчик поднялся с места, отряхнул ладонями песок с шаровар и пошел по следу, замечая, что помимо привычного цвета крапинок, постепенно добавлялись еще и красные, а затем и фиолетовые. Пока он медленно двигался вперед, разглядывая то, как они привлекательно сочетались друг с другом, услышал внезапные звуки спешных шагов позади себя. Не успел Одди повернуться, как незнакомые парень и девушка подняли его за ноги и за руки, стремительно потащив в море. Вырваться было невозможно. Уже под водой перед тем, как потерять сознание от нехватки кислорода, мальчик заметил у похитителей на ногах отростки, в точности как рыбьи плавники.
Часть 3. Остановки в пути, но не духовно. Предвестия нового вызова
Очнулся Одди на большом мягком пуфе в каменной комнате. Оглянувшись по сторонам, из примечательного ничего не нашел. В комнате только и были пуф, дверь, стеклянное круглое окно, да и сам мальчик. Он подошел к окну – за ним практически ничего – темно-синяя пелена, а внизу еле видно пустую землю.
«Я же жив? А это – морское дно?» – мальчик почесал затылок. Позади послышался скрипучий звук от открывающейся двери.
– Мы тебя выпустим из комнаты только тогда, когда пообещаешь не выпендриваться! – сказал парень лет двадцати на вид, одетый лишь в бежевые свободные шорты.
Одди, немного переняв характер своего друга Мары за время проживания в Гриновом лесу, язвительно ответил:
– Не зря русалок не любят. Кажется, за подлость и эгоистичность? Я вообще-то по делам своим шел. – Между тем, он в спешке пытался понять, что же этот парень имел ввиду.
– Русалки? – процедил один из похитителей сквозь зубы. – Русалки?! Пацан, мы чистая и потомственная раса! Не сравнивай нас и этих полурыб.
В дверях появился второй похититель – та самая девушка. На ней была плотная туника до колен. Она того же возраста, что и ее напарник. Да и волосы такие же светлые и короткие, как у парня.
– А ну не обзывай наших родственников, – поставила она его в укор.
Одди оценивал их поведение и обстановку. Судя по информации из книг, морское дно находится очень глубоко. Просто так вернуться на сушу ему не удастся. Удивительно, что здесь вообще был воздух. Мальчик задумался: почему так?
– Мое имя Лина, а это – мой брат Лорак, – представилась девушка. – Вначале мы думали, что ты очередной заблудившийся ребенок из деревни. Но брат заметил твои драконьи глаза.
– Так что выполняй свое предназначение! – вмешался в объяснения Лорак с явным нетерпением.
Одди в сердцах кричал: «Ну сколько можно требовать каждому от меня невозможного?». Вслух же довольно сухо спросил:
– Какие еще драконьи? И какое предназначение?
Лина продолжила растолковывать:
– Ты – существо из пророчества. Мы знаем. Потомок огненного дракона из великой четверки первых начал: «Молодой юноша с алыми глазами спустится к забытому народу Домну и подарит ему славу и процветание». Так из уст в уста нам передавали видение основательницы нашей обители.
– Так что давай! Мы ждем! – все торопил Лорак Одди.
Оутэрнум выдохнул, стараясь не выдавать возмущения.
– Вы ошиблись. Мои глаза – не алые. Я – маленький. И с драконами ничего общего нет.
Парень злостно надулся, когда пригляделся к цвету глаз мальчика. В этой комнате, словно в рассветных сумерках, по-особенному, они казались ярче. И янтарный оттенок был сильнее. Но не сдавая своих позиций, хоть и чуть тише, Лорак прошипел:
– Врешь. Докажи, что ты не из пророчества.
– Как же я это докажу? – Одди поднял бровь.
– Знаешь, что? – Лина решила выдать свою идею: – Ты будешь нашим рабом. И пока будешь выполнять приказы, мы будем следить за тобой. Рано или поздно поймем, кто из нас прав.
– Зря потратите время. И свое и мое. Между прочим, мне нужно… – Одди хотел сказать, что он должен продолжить свой маршрут. Но понимал – это не так уж и просто. Вряд ли его вот так отпустят. Тем более, если собираются принять за раба. А с другой стороны, интересно, чем живет данный народ: какие у них особенности, в чем отличия от других, с которыми уже знаком мальчик? Не думая долго, он налегке произнес: – Ладно. Буду рассчитывать, что ваши наблюдения не затянутся и вы вернете меня туда, откуда забрали.
– Мы тоже надеемся, что проверка не затянется, – хмыкнул Лорак.
– Конечно вернем, если ты действительно не имеешь отношения к драконам, – подтвердила Лина.
– Мое имя – Отт. Хотелось бы знать, где я, и что это за место, а еще, какие будут поручения. Только, рабом себя считать отказываюсь. Помогу, чем смогу.
Лина взялась за опеку Одди, и в тот же день они вдвоем добрались до главного поселения, что находилось на середине дна между континентами Эпи и Фит. Везде пути были накрыты прозрачными продолговатыми куполами.
Мальчика познакомили с главой. Услышав новость, пожилая старуха с очень и очень длинными волосами, тянущимися по земле, тут же признала идею Лины, и нарекла ее лучшим сопроводителем для гостя. Задерживаться у главы оба не стали.
Пока они шли по подводной дороге между главным и вторичным поселениями, девушка ввела Одди во все нюансы, которые посчитала нужным рассказать. Их народ звался Домну11, в честь основательницы фоморов12. Подробностей об основательнице девушка не стала рассказывать, ссылаясь на то, что Оутэрнуму знать об этом не нужно – не его забота. Народ Домну – вполне «обычный». Их отличало от остальных всего лишь несколько особенностей: также как грины и оборотни, каждый домнунец имел вторую форму внешности и мог трансформироваться не только целиком, но и частично; некоторые имели сверхъестественные способности, к примеру, могли управлять небольшими потоками воды или гипнотизировать кого-нибудь для подчинения; питание состояло в основном из рыбы и водорослей.
С недавних пор в водах их территорий зачастили рыболовные сети людей. Шумные корабли отпугивали и заставляли нервничать всех морских обитателей. От стресса участились смерти. В придачу появилась нехватка ресурсов и пищи. Строительных материалов, таких как кораллы, являющихся домами не только для многих рыб, практически не осталось.
На вопрос мальчика о договоре и контракте со стихиями, Лина ответила, что их нет.
– Почему? – Одди был искренне удивлен. – Вокруг вашей обители столько воды. А водные стихии – хорошие помощники, если их приручить. Будет больше рук для ловли рыбы, например. Или легче переправлять и даже выращивать стройматериалы.
– Приручить? Воду? – возмущенно переспросила Лина.
– Ну да. Нужен разум, чтобы управлять ею. Она ведь, сама сознания не имеет.
– Стихии сознания не имеют? – ехидничала девушка. – Так ли это?
– Ну…
Лина резко остановилась и скрестила руки, задумчиво прищурившись. Затем, продолжила путь.
– Слушай, зажженная спичка даст огонь, но конечно не будет иметь разума. Огонь от спички – это всего лишь результат вспыхнувшей серы и куска дерева. И в той, и в другой материи заложены только частички от стихии земли и белой энергии. Но если ты вглядишься в наше море или что-то, что существует дольше, чем пара часов, например, кустарник или булыжник, то ты поймешь, что они хотели бы пообщаться. Просто не способны сделать это. Только несколько существ могут прочувствовать их память и услышать их. Хотя способны на такое многие. Но желают ли? Ведь до стихий как до существ никому нет дела. Что касается больших объемов стихий в сравнении с нами, то также можно сказать про муравья и человека. Маленький муравей не будет обращать внимания на человека. Он будет видеть только его ногу, и то, посчитает ее продолжением своего постоянного пути. Также и с отношением существ к стихиям.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Существу, особенно человеку, не до чувств стихий, и ему не понять, о чем она думает.
Пока Лина проводила экскурсию по обители их народа, мальчик пытался отыскать в памяти доказательства того, что стихии имеют свой разум, но ничего не нашел. Хотя, по меньшей мере одно подтверждение в его жизни было. Но про первое испытание с аквариумами в лесу гринов Одди напрочь забыл. Может, и к лучшему?
Оутэрнум целых два года помогал подводному народу. Каждый месяц он спрашивал себя: «Жалею ли я, что который раз остаюсь с ними и не прошу вернуться на берег?». Но вновь и вновь отвечал: «Мне следует больше понимать все краски и разнообразие мира».
Когда Одди исполнилось двенадцать лет, он раскрыл свое истинное имя и все то, что лежало на душе, связанное с его бременем. В ответ с разрешения главы, ему доверили тайны народа Домну. Рассказы были печальны и не внушали веры в будущее. Их народ был давно выведен против правил природы, и срок существования придет к концу быстрее из-за конкуренции с людьми за пропитание.
Тогда мальчик предложил показаться одному представителю из домнунцев перед рыбаками и провести переговоры. К его предложению прислушалась глава. Она поделилась с народом, что давно хотела провести попытку обговорить проблемы с людьми. Но боялась, что не будет добровольцев. Ведь встретившись с противником – сложно предсказать, что получится в итоге. Вопреки ее беспокойствам, в тот же вечер нашлось несколько домнунцев, пожелавших стать посланниками воли главы. После избрания посредника для переговоров, началась подготовка речи и продумывание возможных ответов. Одди активно участвовал в разработке плана.
В первые минуты встречи рыбаков и домнунца, случилось то, из-за чего провести переговоры не удалось. Попытка найти компромисс закончилась плачевно, даже не начавшись. Собрата народа Домну, поймав как обычную большую рыбу, вытащили гарпуном на палубу корабля и не разбираясь безжалостно убили, посчитав его за угрозу.
Траур жителей проходил неделю. Уже четвертый день Одди не мог прийти в себя. Он не ел и не пил, ни с кем не разговаривал. Считал, что вина полностью его, так как именно он инициативно предложил попытку переговоров. Видя, как мальчик увядал с каждым днем, Лина в одно мгновение не выдержала и попросила Лорака занести в комнату Одди еду, сразу после того, как сама поговорит с ним.
Мальчик переместился с пуфа в самый дальний угол комнаты, специально отвернувшись от девушки, когда та зашла в его комнату. Ни смотря на показательное нежелание Одди кого-либо видеть и слышать, она все равно начала монолог, аккуратно присев на пуф:
– Жизнь после смерти не прекращается полностью. Ваш Ратан был слишком категоричным, когда пытался показать другую сторону мира. Ты уже большой, чтобы понимать то, что я скажу. Мы как-то с тобой делились секретами друг перед другом. И я прекрасно знаю, что для тебя новый урок будет лучшим утешением. – Лина сцепила руки в замок, положив их на колени. – Мы едим то, что было живо, для собственного спасения. Так получилось от природы. И потом, спустя какой-то цикл после нашей смерти, питаются нами. Это круговорот жизни. Как говорил твой хранитель – это называется Великим балансом. Но знаешь ли ты, какой это долгий и долгий путь? Из еды в еду, из жизни в жизнь? И как все те шаги ценны? Маленькими частицами, атомами, в какие разложится твое тело после смерти, ты будешь странствовать по миру и наблюдать за ним до тех пор, пока тебя полностью не раскинет по разным сторонам. Ты будешь частью моря, частью неба, частью взращивания чужих детей и ростков, ты будешь частью подобной еды, которую держал в руках и которую кто-то такой же, как ты, съест, не заметив Великого баланса. Но потом и он пройдет тот же путь. Страшно ли тебе от этой мысли? А ведь ты соткан из миллиардов чужих частиц в полноценного Одди Оутэрнума. В твою жизнь положены частицы множества чужих прошлых жизней. Ты не имеешь права пренебрегать такой жертвой. И за то, что ты не имеешь представления даже о половине прошлых забот каждой своей частицы, ты должен вершить свою личную историю и проделывать свой путь. Ты должен воспользоваться своим скоротечным шансом пробыть в этом мире собственной сформированной личностью и ни о чем не сожалеть до конца своих дней. И наш собрат сделал все, что мог. Уверена, что он не хотел бы видеть, что попытки исправить проблему закончились соплями и голодной смертью своих знакомых. Я уже не говорю о родственниках.
Возложив на плечи мальчика историю о круговороте поддержания жизни, Лина ушла, закрыв за собой дверь. Одди еще долго переваривал ее слова. Они были ужасны и далеко не эстетичны. Но правдивы до мурашек. Один из принципов Гармонии гласил: «Ничто не просто так». Теперь эти слова ясны как солнечный день. И мальчик вырос в того, кто есть сейчас, не просто так. И жертва домнунца не должна была случиться просто так.
Лорак тихо внес поднос с маринованной рыбной кашей, поставил его на пуф, и не проронив ни слова ушел. Одди, словно зомбированный, медленно подошел к еде. Глядя на кашу, он представлял, как каждая ее частичка проходила путь своего появления. Одди через силу, с дрожью в руках, съел одну ложку пропитания. Каша не лезла внутрь, жуется еле-еле, тошнит, капают слезы. Но Одди взял вторую ложку с едой, третью… Опустошив половину тарелки, мальчик лег на пуф, моментально уснул от бессилия.
На следующий день Одди попросил вернуть его к берегу Древнего леса ровно туда, откуда когда-то забрали. Все жители просили быть его осторожным и оставаться таким же светлым существом. Он во многом помогал народу, и было тяжело отпускать почти ставшего родным мальчика. Пообещав, что разберется с рыбной ловлей и заглянет в гости, Оутэрнум покинул обитель Домну.
Первая цель – ближайшая деревня. Еле вспоминая карту из справочника, Одди направлялся с рюкзаком на спине по берегу к устью реки. Разноцветных крапинок уже не было. Вероятно, смыло в тот же день, когда мальчика выкрали.
Одди взял рюкзак в руки. Подняв его над собой, аккуратно принялся переходить реку вброд. Он был уже по грудь в воде, на середине пути к другому берегу, как внезапно, течение усилилось и повернулось вспять, унося Одди дальше от моря и берегов, затягивая точно в ущелье.
– Что творится? Мне нужно в деревню, я не хочу долго купаться, а тем более плавать! Отстань, кто бы ты ни был! – говорил Оутэрнум, пока пытался сопротивляться потоку.
Вода несла его прямиком на север вглубь ущелья. Сил противостоять еще полно, но в этом, в конце концов, не было смысла. Тогда Одди просто расслабился и старался не опускать голову. В какой-то момент течение стало медленнее и более плавным.
Мальчика уже несло в центральном потоке, когда в обозрении справа от него попалась территория внутренней дельты реки. Издалека он увидел на том берегу признаки жизни людей: деревянные ведра для забора воды и покрытые воском бумажные шланги. Одди снова сделал попытку грести к берегу, но поток отреагировал ускорившись. Мальчик сразу сдался. Бесполезно спорить, когда ты в невыгодном положении. Нужно ждать подходящего момента.
Спустя несколько часов вода привела его к небольшому островку посередине реки.
– Я так полагаю, привал? – Он покорно ступил на землю и осмотрелся по сторонам.
Мальчика окружали красивые пейзажи, которые нельзя было увидеть даже с самой высокой точки местности, где он бывал раньше. Глаз просто радовался. Одди стоял посередине большой реки, берега которой казались почти лугами. Перед носом редко и хаотично, будто сквозь воду, прорастали высоченные темные скальные пики, на которых совсем немного всходили мох и плющевые синие розы. Ограждают весь этот дивный сумбур серые каменные стены ущелья, местами покрытые зеленой и фиолетовой растительностью. В этом пейзаже лишним был только виднеющийся на северо-востоке, чуть выше утеса, часть крыши первого храма Гармонии.
«А что, если вода принесет меня прямиком к монахам? Как мне тогда себя вести?» – подумал Одди и из-за проявленного интереса – куда же направляла его стихия – он поторопился и самостоятельно поплыл дальше. Но его волной отнесло назад на островок. Одди сделал попытку проплыть еще – результат тот же. Он постарался проплыть к правому берегу – тщетно.
– Ну и что ты от меня хочешь? Я уже достаточно отдохнул. – Одди от морального бессилия свалился спиной на землю. – Облака сегодня тоже какие-то особенные…
С довольной улыбкой он глядел в небо, по которому очень сильно скучал, затем перевел взгляд выше своего лба наблюдая, как из поднявшейся волны формируется женский образ.
– Сегодня ночуешь здесь. Дальше опасно, – промолвила глубоким голосом стихия.
– Назови себя, – спокойно потребовал Одди.
– Тебя давно ждут. Я сопровожу. Подкрепись и ни в коем случае не старайся сбежать.
Образ распался, слегка намочив отросшие за пару лет волосы Оутэрнума.
– Несговорчивость неприятна, – пробубнил мальчик, смирившись с приказом.
Одди достал протеиновые гренки, перекусил ими и улегся так, чтобы видеть пики.
««Опасно», говоришь. Точно ведь. Там начинается территория синих духов и заканчивается она у долины изумрудов. Интересно, как поживает Пито?» – с этими мыслями не дождавшись заката, Одди быстро уснул. С начала путешествия он не видел снов. Только сплошная темнота.
Его разбудил леденящий вой и стоны. Одди, подпрыгнув на месте, увидел перед собой сотни блуждающих синих огней в ночной темноте. По легенде, это души умерших утопленников. Они – как признак скорой смерти – предупреждают о напасти различными способами, одновременно как бы оплакивая. Но Одди знал, что это их территория, и что это он пришел к ним, а не они к нему. И логично было предположить, что мальчику ничто не грозило. Тогда, почему стихия сказала, что там опасно? Не понять. Впрочем, пока темно, продолжать путешествие не стоило. Оутэрнум лег обратно, стараясь уснуть сквозь ужаснейшие звуки, и вроде уговорил себя успокоиться, но услышал всплеск слева от островка. Одди аккуратно посмотрел в ту сторону. Шепотом утвердительно прокомментировал:
– Ну конечно. Полночные водоллигаторы, которые питаются исключительно млекопитающими – далеко не милые звери. Я совсем забыл о других опасностях внешнего мира, кроме как о людях.
Одди переместился подальше от края острова к середине, и снова сделал попытку уснуть. Никак не получалось. Через несколько попыток мальчик вовсе бросил эту затею. Особенно, когда над ним с какого-то времени нависла дымка сизого призрака старого мужчины. Он смотрел в лицо Одди сильно выпученными глазами. Хоть призрак и не способен был причинить вред мальчику, но из-за неугомонного инстинктивного страха, уснуть Одди естественно не удавалось. В середине ночи существо отстало от него, и Оутэрнум спокойно начал засыпать. Впервые за долгое время ему кроме темноты приснилось что-то еще. А точнее, некто призвал его:
– Пора вернуться в путь.
Одди открыл глаза. Рассвет. Блуждающих огней не было. Он позавтракал оставшимися гренками и нехотя, но по своей инициативе, залез в воду. Течение реки было обычным и очень спокойным. Особого труда плыть против него не составляло. Затем мальчик полностью пришел в себя после сна, и чертыхнувшись от своей глупости, повернул курс к берегу. Оттуда дальше он шел пешком. Но до каких пор ему идти? Наверное, он поймет. Или же стихия как-нибудь подаст ему знак?
Оутэрнум уже почти подошел к месту, откуда была самая ближайшая точка до территории храмов. Пока осматривал возвышающуюся стену ущелья, вспоминал былые деньки раннего детства среди монахов. Вспомнил, как сбежал, и как чуть не сорвался вниз с этой скалы. Возможно, тело мальчика разбилось бы об то же самое место, где он стоял сейчас, и живехонький после всего, смотрел наверх. Одди вспомнил, как его забрал Пито. Но для чего вообще он сбегал и по какой причине? Ведь это так давно было… Напрягши свои извилины, и все-таки вспомнив причину побега и то, куда стремился, мальчик сломя голову побежал к дереву с красными магнолиями.
