Недружелюбная
Проверка началась
16
– Объясни, что мы делаем? – Нейтан непонимающе смотрел на то, как Илья кликает на какие-то ссылки и окна, всплывающие тут и там на экране. Он делал это словно беспорядочно, но на самом деле Илья знал, куда ведёт его виртуальный путь. Друзья заказали пиццу и теперь сидели на кухне, где единственным источником света был монитор.
– Ставим ловушку.
– Что за ловушку?
Из слов Ильи Нейтан понял не так много. Суть была в том, что Чинилкин создаёт в одном из мессенджеров аккаунт, который будет замаскирован под технический канал для сохранения важных файлов. Мари сама отправит значимые для неё документы ребятам, думая, что просто собирает их в закладках.
– А просто к ней в телефон что, нельзя залезть? Или переписки там достать?
– В разы сложнее. А пока удочка закинута, доставай пиццу.
Васин предложил плотнее заняться Мари именно тогда, когда Ян и Саша уехали из города. Парень утверждал: именно сейчас недоброжелатели блогерши будут активнее обычного. Едва парни успели съесть по полтора куска пепперони, в ловушке обнаружились какие-то файлы.
– Нейт… Похоже, не Саша следит за Яном, а эта отбитая семейка – за ней. Смотри.
Фото, которые должны были отправиться в закладки, попали в распоряжение Чинилкина. Всего три кадра. На первых двух Саша садилась в машину Яна этим утром, на третьей – сидела на скамейке в сквере около клиники доктора Ланде, натянув капюшон толстовки почти до глаз, а рядом находился Нейтан. Вид у них был, как у плохих шпионов.
– Твою мать! Я помню тот день! Сука, я был уверен, что мы не спалимся!
– Нейтан, вспомни, что находится в том месте, откуда, судя по ракурсу, был сделан снимок.
– Да что там думать! – Нейтан швырнул недоеденный кусок пиццы в коробку. – Снимали из клиники! С верхнего этажа!
– Зачем она вас снимала?
– Стой… Нас снимала не она. В тот день мы видели её около входа в клинику, она была вся взъерошенная, очень переживала. Не слишком вяжется с тем, что пару минут назад она могла следить за нами. Чёрт, я понял ещё кое-что! Ян тоже снимать не мог, ведь он приехал за ней через минуту!
– Звони Саше, пусть бросает всё и возвращается. Нездоровая хрень!
Но Саша не брала трубку. Она не отвечала на СМС, не читала сообщения в соцсетях и мессенджерах. Нейтан пытался добиться ответа и на реальных, и на подставных страницах, но Саша была недоступна.
Прошлое
Муж хозяйки поздней ночью видел, как мужчина в форме МЧС-овца хватает бедную девчонку за руку, лишь бы она не бежала туда, к груде бетона, которая ещё недавно была многоквартирным домом. Девушка рвалась так отчаянно, что земля вылетала из под её ног.
Вмешался полицейский, вдвоём они отвели несчастную в сторону. Дмитрий долго сидел за рулём в остывающей машине и смотрел, как её успокаивают; тут и там мельтешили врачи и другие спасатели, а она сидела на облезлой металлической лавке и просто смотрела вниз, себе под ноги. Она что-то говорила и мужчины отвечали ей, но издалека не было слышно, о чём шла речь. Дмитрий заметил только, что в определённый момент её начало трясти, она закричала, и мужик в МЧС-овской форме обнял её по-отцовски, и было такое ощущение, что он тоже плачет в этот момент.
Дмитрий не курил уже пять лет, но в этот момент сорвался. Выйдя из машины, он направился в ту сторону, где сидели участники трагической сцены. Мужчина подошёл к полицейскому и попросил сигарку. Тот поделился. По настроению полицейского было ясно, что он не знает, куда себя деть. Девушка тихо всхлипывала, будто ей не хватало воздуха, и только поэтому кричать она уже не могла. Кулик жестом подозвал к себе Дмитрия, которого ранее лично попросил разместить «своих девчонок».
– Отвези-ка её домой. Я утром заеду. Там, если вдруг надо будет скорую или ещё чего, звони сразу мне.
В гостевом домике её встретили, как солдата с войны: с причитаниями и молитвами. Отец семейства рассказал, что кто-то из близких девчонки погиб пару часов назад. Хозяйка обняла её как мать, а потом повела в комнату.
– Милая! Господи, держись, родная моя! Держись, моя хорошая!
Дочь женщины слышала это и тоже плакала: ей было жалко спасательницу, как она про себя её прозвала. Вопреки её ожиданиям, девушка-психолог уже не рыдала, сотрясая воем дом. Она просто молчала, и от молчания этого становилось страшно: а вдруг руки на себя наложит? Утром дочь хозяйки решила сделать хоть что-то, чтобы облегчить её мучения. Она понимала, что кексы с шоколадным кремом не вернут бедняге дорогого человека, но что ещё она могла сделать?
От кексов та отказалась. Ближе к полудню хозяйка поднялась к ней в комнату и они разговаривали почти час.
– С кем ты живёшь? Кто тебя поддержит?
– Одна. Теперь одна, – вздохнула Александра. Лицо у неё было бледное и опухшее, ужасающе неказистое в эти минуты.
– Останься у нас! – предложила женщина. – Как же ты одна в такие дни? Оставайся! Мы же знаем Юрия Андреевича твоего, он же святой человек! Неужели я тебя теперь отпущу?
Девушка закуталась поглубже в одеяло.
– Мне… – хрипела она, – надо организовывать похороны.
– Кулик всё сделает. Он был утром. Ты спала ещё. Он наказал строго-настрого, чтобы ты не мучила себя. Они поддержат тебя, и мы поможем.
– Что ещё Кулик сказал?
– Завтра в райцентре на Северном кладбище в полдень…
Она хотела добавить: «…похоронят твоего Рустама», но не смогла. Для девушки его имя сейчас – как соль в глубокую рану. Рану до самого сердца.
Покинув комнату, женщина снова заплакала. Как так может быть, думала она: молодая и красивая, а теперь даже некому поддержать её, кроме суровых мужиков, которые сами в шаге от смерти каждый день и каждый час. Вот она и загрубела с ними, повыла-поплакала, да успокоилась. Лицо белёсое, но ни слезинки с утра. Страшно рядом с ней сидеть. Такое лицо как у неё если на покойнике представить, то достоверно получился: бескровное, неживое, блеска нет, да губы ссохшиеся.
– Ма, как там она? – спросила дочь с кухни.
– Плохо… Страдает.
– Она утром есть не стала, может быть сейчас поест?
– Может и поест. Сходи спроси.
17
Окна были закрыты плотными серыми шторами. Саша проснулась одна в огромной кровати, которая занимала практически всю площадь маленькой спальни в загородном доме. Голова гудела, кожа на локтях и коленях воспалилась и покраснела. Покинув постель, Саша скользнула в зал – Яна там не было. Зато на обеденном столе стояло блюдце с двумя ломтиками хлеба, на которые толстым слоем был намазан творожный сыр, а на нём лежали кусочки красной рыбы и веточки зелени. В вазе она нашла фрукты, в графине – по всей видимости, сок. Отыскав на полу свой рюкзак, Саша достала оттуда сменные трусики, зубную щётку и поспешила в привести себя в порядок. Её «аварийный запас» как нельзя лучше объяснял, чего она ожидала. Уже через пятнадцать минут Саша завтракала, всё ещё не понимая, куда делся Ланде.
Вернулся он только когда Саша осушила половину графина с апельсиновым соком. Ян распахнул дверь и остановился. Видимо, бегал, раз такой взъерошенный и в спортивках, догадалась она. Он состроил нагловато-приветливое выражение лица и подмигнул ей. Саша-Женя не растерялась и подмигнула в ответ.
– Как ты себя чувствуешь? – он присел рядом.
– Неплохо. Всегда бегаешь?
– Нет, редко. Но сегодня с утра ощутил небывалый прилив сил.
Она смущённо отвернулась, потому что кусать банан под его контролем было непривычно.
Ощутив запах его пота, она моментально вспомнила, как ублажала его ртом несколько часов назад. Проклятье, запустился один из самых предательски действующих механизмов женской природы: от этого запаха у неё появлялось желание повторить вчерашнее. Встав со стула, Ян обошёл Сашу и положил руки ей на плечи, стал аккуратно массировать их, иногда скользя чуть ниже – за линию ключиц, к груди.
– Жень, ты потрясающая, – заворожённо сказал он и девушка оторопела.
Сейчас это «Жень» из его уст напоминало ей о близком конце игры, ведь никакой Жени на самом деле нет. Ян всё это время целовался с живой куклой, у которой было даже не имя, а так – рабочее название. Всё, что он делал вчера, он делал для Жени-которой-на-самом-деле-нет. Целовал её. Трахал её. Кончал в рот ей. Это была не Саша. Никакой Саши Ян не знает и не должен узнать. Саша ощутила, что воздух будто стал сухим, гранулированным, сначала щекотал глаза, а потом вызвал настолько сильное раздражение, что слёзы были уже на подходе.
– Я в душ, – раздалась за её спиной спасительная фраза. Он ушёл, и Саша промокнула глаза бумажной салфеткой. Девушка вышла на веранду и сделала несколько глубоких вдохов.
– Неужели он не чувствует, что со мной? Что я как тряпка? Господи, как я до этого дошла… – одними губами произнесла Саша.
В воздухе пахло хвоей и сырой землёй, мимо дома по извилистой дороге проехал огромный красный внедорожник кого-то из соседей. Саша преодолела приступ беспокойства и не сразу поняла, что снаружи холодно, а она до сих пор ходила в его рубашке. Вернувшись в дом, девушка поспешила нырнуть под одеяло в спальне, свернуться клубком и закрыть глаза. Она незаметно для самой себя задремала, так как ночью спала около пяти часов – не слишком много для человека, который обычно сам решает, во сколько ему вставать, и поэтому не имеет недостатка в сне.
События последнего вечера вытеснили из сознания другие важные вещи. Например, тот факт, что Саша так и не написала Нейтану с утра. Он не знал, где она и что с ней, и только благодаря присутствию Тани не побежал в клинику доктора Ланде выбивать у него информацию о том, в каком месте ошивается его сынок и что он сделал с Сашей. Включилось подсознание, и Саша увидела беспокойного друга во сне: он тряс её за плечо, в то время как она спокойно сидела за столом и ела Танины ватрушки. Нейт кричал Саше, что всё не так, как ей кажется, что она ошибается и отказывается видеть правду.
Разбудило Сашу касание чего-то тёплого там, внизу, на внутренней стороне бедра. Образ Нейтана растаял, девушка моментально забыла сон и поняла, где находится. Её кожи ниже пояса касались мужские губы. Притвориться спящей – почему-то эта идея Саше понравилась, и она никак не дала понять, что всё осознаёт. Будучи уверенным, что она спит, Ян действовал мягко, бережно: сначала прошёлся короткими поцелуями от колена правой ноги к белой ткани трусиков, и уже пальцем, как крючком, натянул её, освобождая дальнейший путь. От первого горячего касания языка девушка с шумом выдохнула и притворяться дальше не получилось. Он нащупал её ладонь в складках одеяла своей рукой и крепко сжал, она повторила этот жест, отвечая ему.
Саша ощущала себя не на мягкой постели, частично прикрытую огромным одеялом, а на большом утреннем облаке, из которого вот-вот польётся вода. Вот её пульс учащается, дыхание становится неровным – это на подходе буря, которую так давно ждала иссохшая равнина, это усиливается ветер. Сердцебиение отдаётся гулом в ушах – нет, это ещё не гром, это грохот окон и дверей где-то там, на грешной земле. Смазки так много, что Саша сама удивилась, что он не захлёбывается, но ему, кажется, это нравится. С таким остервенением дворовый кот кидается к пластмассовой банке из-под майонеза, в которую положили пару ложек сметаны. Свободной рукой она коснулась его головы, аккуратно погладила за ухом. Ян оторвался от процесса, взял её ладонь в свою, поднёс к губам и поцеловал в костяшки – теперь на них поблёскивала густая субстанция.
– Вспомнил, что не поблагодарил тебя за вчерашнее, – сказал Ян, и на этот раз голос его звучал не так, как обычно. Слишком мягко.
Саша молчала, если не считать беспокойных вздохов и стонов. В этот момент она поняла, что готова работать для него безо всякой благодарности – на всю глубину, на которую только способна. Ян остановился и навис над ней с немым вопросом. Она оторвала голову от подушки и посмотрела на него своим расфокусированным, мутным от эйфории взглядом. Его глаза – красивые, светлые, но в то же время несущие в себе угрозу свободе и покою любой женщины, агрессивные, жаждущие. Она подалась вперёд, слегка, еле заметно, но он всё понял правильно и поцеловал её. Вкус кофе, зубной пасты и возбуждённой женщины перешёл с губ на губы. Запахи пряного геля для душа, дезодоранта, кондиционера для белья и дерева, которым отделаны стены, можно миксовать на столе у парфюмера, заливать во флакон и клеить этикетку – «безумие».
И он снова вонзился в неё – даже без усилий, ведь она давно была подготовлена. В мягкой постели, без рывков и силовых методов начался уже совсем другой секс. Он был похож не на проникновение ножа в плоть, скорее на медленное вползание металла под кожу, электрические разряды, которые не травмируют, но заставляют всё внутри сжиматься. Саша плакала, пока он этого не видел. Нет, она не всхлипывала, не сопела, слёзы просто текли из глаз, но Ян даже не догадывался о них. Он целовал её в шею со словами:
– Ты обалденная. Ты даже не представляешь, что творится со мной из-за тебя…
18
За сутки без Саши Петербург стал совсем холодным. Он по-прежнему был серо-зелёным, но его жители сменили футболки на тёплые ветровки, всё чаще ходили с зонтами и в дождевиках. В этом году осень пришла резко, не дав возможности столбику термометра плавно изменить свой уровень. Никогда ещё возвращение домой для Саши не сопровождалось таким всепоглощающим чувством стыда. Она надеялась, что Нейтан уйдёт из квартиры, чтобы не смущать её. И всё-таки он оказался дома: сидел на кухне и уныло жевал сэндвич. Саша коротко посмотрела на него и поспешила отвести взгляд, пока ей не удалось разглядеть весь спектр эмоций на его лице. Но оно вовсе не выражало никаких эмоций, а мышцы шевелились только потому, что нужно было дожевать очередной кусок.
– Привет, – сказал он.
– Ага, – кивнула Саша и ушла к себе в комнату, но Нейтан увязался следом.
– Всё нормально?
– Ага.
– Хватит! Я просто хочу убедиться, что с тобой всё хорошо! Почему, когда люди о тебе беспокоятся, ты демонстрируешь им свой затылок и уходишь? Я писал тебе СМСки, а ты игнорила их.
– Телефон лежал в машине. Да, Нейт, мы переспали, если тебе интересно. Можешь обосрать меня с ног до головы.
Саша села на кровать и поджала ноги.
– Я кое-что нашёл, – от этих слов друга веяло тревогой.
– Ну?
Он достал из кармана свой телефон, открыл фотографию и протянул гаджет Саше. Та моментально изменилась в лице.
– Кто-то знал, что мы там будем. И круг лиц, которые попадают под подозрение, очень узок, – прокомментировал Джонсон.
– Откуда у тебя это фото?
– Чинилкин достал из мессенджеров Мари. Она их кому-то отправляла, но кому именно – неясно. Возможно просто сохранила там на всякий случай. Или это ей их прислали. Снимала не она, ведь в тот момент мы видели её внизу, и она явно о чём-то переживала. И не Ян.
– Или она просто решила убедиться, что я выполняю свою работу, поэтому разыграла волнение для достоверности, – Саша отчаянно пыталась оправдать то, видела своими глазами. – Она точно знает, что я очень пристально слежу за жертвами. А тебя могла запомнить и признать после первой встречи. Извини, но ты выделяешься, Нейт, и с этим ничего не сделать.
– То есть, всего того, что ты ей предоставляешь сама, недостаточно, по-твоему? – Джонсон злился, видя, как Саша сопротивляется выводам. – Тогда расскажи мне вот о чём. Что за аккаунт под именем Ясный Лучик в соцсети? Знаешь такой?
– Вы что, залезли в мой ноут?!
– Ответь! – почти перешёл на крик Нейтан. – Это важно. Важнее чем когда-либо!
– Это аккаунт Мари, с которого она должна была общаться со мной в ходе проверки, чтобы не спалиться. Но она сказала, что потеряла логин и пароль, и сама зарегистрировала новый.
– На чью симку и кем зарегистрирован первый аккаунт?
– Мной и на мою. В чём, чёрт возьми, дело?
– Илья установил, что с него рассылались компрометирующие фото разных людей. Отправляли явно из какого-то интернет-кафе. Кто-то явно нагадил с твоего аккаунта специально, потому что данные для входа не были изменены. Людям присылали компромат, требование отправить деньги на анонимный кошелёк, а потом они заносились в чёрный список. Далее диалоги подчищались, но Чинилкин восстановил их.
– Как вы поняли, что нужно зайти на ту страницу?
– А никак. Логин и пароль тоже были сохранены в мессенджере Мари.
Отведя глаза в сторону, Саша сморщилась, как будто к её горлу подступила тошнота.
– Как теперь я могу оставить это всё? Нейт, я обязана разобраться. Нужно поговорить с Яном.
Друг понимал, что она будет надеяться до последнего: она влюблена. Он прекрасно знал, что это такое. Но когда он безнадёжно влюблялся, вокруг него не плелись интриги, достойные экранизации, и поэтому в полной мере ощутить волнение Саши он не мог.
– Скажи ему, что ты уезжаешь из города на время. На неделю, а лучше на две. Давай не будем показывать, что ты что-то знаешь. А Мари, я считаю, можно смело послать нахрен. Чинилкин уже не хочет уезжать в Москву из-за всей этой ситуации. Говорит, что если его помощь нужна здесь, то он останется.
– Нет, нельзя, чтобы они жертвовали поездкой! – резко возразила Саша. – Нет… Не собираюсь подстраивать их жизнь под себя.
– Тогда брось эту затею с проверкой. Нам всем будет спокойнее.
Саша помолчала, а потом неуверенно кивнула. Нейтан сделал несколько размашистых спокойных шагов по комнате.
– Это правильно.
Через три дня Нейт и Саша провожали Таню и Илью на поезд до Москвы. На вокзале время будто ускорилось, всем им хотелось ещё немного побыть вместе, продлить существование их компании в том виде, в котором они к ней привыкли. Но Таня этого заслужила. Заслужила, чтобы кто-то взял её судьбу в свои руки. Чтобы она последовала за кем-то в другой город, да хоть в другую страну – главное, чтобы о ней заботились. Парочка уехала налегке: ребята взяли лишь по одному чемодану и по одной дорожной сумке. Курьерская служба доставит многочисленные книжки, посуду и кое-что из мебели в Москву тогда, когда у ребят будет время разобрать вещи. У Саши будто отрывали от сердца кусок – как и у Тани. На фоне этой боли отошло на второй план всё то, что нервировало Сашу в последние дни. Внутри стало настолько пусто, что если постучать по стенкам души – пойдёт эхо.
Становилось страшно: что будет дальше? Рядом есть Нейтан, он как крепость, но он скорее защищает Сашу от не всегда справедливого внешнего мира. Кто защитит её от скользких змей, вьющихся под ногами? От собственных больных мыслей? От желания выть по ночам в подушку?
Кто?
19
Прошлое
– Я к тебе с гостинцем! – на пороге стояла девушка в сереньком пальто и старомодной шапке. В маленьких городах, удалённых от райцентра, мода особенно жестока.
– Да, проходи, – светловолосая хозяйка холодной квартиры сделала шаг назад, чтобы гостья смогла войти. Та разулась и аккуратно поставила около стенки стоптанные сапожки.
– Вот, смотри! – когда они оказались на кухне, дочь владелицы гостевого домика, откуда хозяйка квартиры съехала неделю назад, достала из пакета пластиковый контейнер. Внутри были клубничные эклеры.
– Сама делала?
– Да. Может быть, чаю попьём?
Александра заварила чай со смородиновым листом. В последнее время она очень часто пила его, зато очень мало ела. Щёки начали проваливаться, черты лица заметно заострились. Она до похорон Рустама и после них – как два разных человека. Татьяна не могла себе представить, как та, что сидит перед ней, будет бегать в костюме спасателя на пожаре и успокаивать людей. Её саму хотелось успокоить, а ещё лучше – покормить.
– Вкусно – сказала та, откусив большой кусок от эклера.
– Спасибо, – ответила гостья. Она напрасно боялась, что новая подруга снова не притронется к еде.
Девушки держали связь все эти дни – может быть поэтому спасательница хоть как-то сохранила человеческий облик и не сошла с ума.
– Я хочу уехать, – вдруг сказала она.
Гостья вопросительно посмотрела на неё.
– Куда?
– В другой город. Большой город. В Москву или в Петербург.
– Ого, здорово. Я уверена, что у тебя всё получится. Это мне только о таком мечтать приходится. Я сама не отсюда, мы из Сибири родом. Я в Москве-то была всего один раз, и то лишь потому, что меня к доктору возили.
Дочь хозяйки гостевого домика грустно опустила взгляд. Пол был недавно вымыт – это хороший знак. После похорон бедняга несколько дней даже не мыла посуду, из которой пила, а сейчас возвращается к жизни.
– Почему ты так считаешь?
– Там такой бешеный ритм, я не смогу в него влиться.
– Ты себя недооцениваешь. Если бы ты захотела, ты бы смогла.
– Я очень хочу. Может показаться, что мать меня держит, чтобы я помогала ей, но это не так. Она сама говорит мне, что я должна ехать, добиваться успеха. Это я трусишка. Вряд ли у меня что-то получится.
Она сделала первый глоток ароматного чая – действительно вкусно, уж в чае она разбиралась. Хозяйка квартиры доела первый эклер, и девушка-кулинар была счастлива, хоть и не подавала вида.
– Получится. Хочешь вместе поехать?
– Я? Конечно! Ты сейчас серьёзно?
– Ну, почему нет? – спасательница улыбнулась впервые за долгое время. И эта улыбка, которую видела Татьяна, вселяла в неё уверенность, заставляла её поверить, что и маленькая провинциальная девочка может быть сильной. Она уже сильная. Они обе – сильные.
Нет, город не опустел. Он не стал казаться Саше мрачным, слишком громким и скучным. Просто теперь ей не с кем было вечером прогуливаться вдоль каналов и сплетничать, как это умеют делать только лучшие подруги. Но даже девчачье промывание косточек должно закончиться, когда в твою жизнь приходит любовь. Саша не знала, что это такое. А может быть, знала очень хорошо, и это знание резало её пополам. Ведь мысли о том, что это не пауза, а тупик, становились всё яснее, а надежд было всё меньше. Ян пытался связываться с ней, но она не шла на диалог, ссылаясь на занятость, постоянно переносила их созвоны на более позднее время.
Свои будни она занимала походами в кино, прогулками, даже начала бегать на стадионе, но это не помогало перестраивать мысли. Придумывать новые отговорки для Яна становилось невыносимо. Он тоже писал всё реже и реже, и уже не пытался добиться каких-либо объяснений.
«Две недели назад моя подруга уехала в другой город со своим парнем. Самого близкого человека больше нет рядом со мной, если мы говорим о физическом присутствии, но именно сейчас я понимаю, что умею завидовать по-белому и радоваться за любимых людей.
Я искренне надеюсь, что у неё всё будет хорошо. Надеюсь, что у неё никогда не возникнет мысли что-либо проверять в своих отношениях.
Сейчас в моей жизни наступил период, когда пора задуматься, чего я на самом деле хочу. В связи с этим я не беру новых проверок. Никаких. Даже по двойному тарифу. О возобновлении работы сообщу вам дополнительно».
Однажды утром она проснулась с мокрым от слёз лицом. Ей снился Ян. Он шёл по улице, а Саша бежала за ним, но почему-то не могла догнать. К ней будто привязали трос и тянули за него сзади, чтобы все её усилия оставались напрасными. Во сне она кричала, падала на тротуар, просила Яна обернуться, но он всё отдалялся и отдалялся. Проснувшись, Саша снова провалилась в тяжёлые мысли, и на этот раз ни бег, ни кино не спасли бы её. В мультиках в такие моменты на плечах появляются ангелок и чёрт. Собственно, ангел-хранитель Саши мыл в раковине кастрюлю и даже не подозревал, что девушку нужно спасать прямо сейчас. Потому что она уже набирала сообщение. «Я хочу поговорить. Лично, не по телефону».
Но ответа не было. Впрочем, чего она хотела после того, как несколько дней сама игнорировала все его попытки связаться с ней? Саша всё отчётливее понимала, что действует нелогично. По привычке она зашла в новости и пролистала ленту. Вдруг её палец хлопнул по дисплею, остановив бег заголовков и фотографий. Внимание девушки привлёк портрет Леонида Ланде, в уголке которого была траурная лента. Снимок сопровождался некрологом.
– Нейтан, подойди сюда! Смотри!
– Твою мать… Док… Он же ещё относительно молодой мужик был!
Не об этом ли они думали с Нейтаном и не в этом ли подозревали странную пару? Саша испугалась, что могла по незнанию помочь нечистым на руку людям совершать ужасные поступки, и теперь её трясло от незнания и ощущения собственного бессилия. Если Ян добивался именно этого, его траур будет показным. Все поверят ему, но только Саша сможет увидеть фальшь. Эту версию хотелось быстрее опровергнуть, ведь в глубине души Саша верила, что Ян не затевал ничего плохого, что сейчас ему больно и он страдает. Страдает, потому что он был честен с ней. Наплевав на гордость, она решила действовать.
«Ян, я видела новости. Соболезную».
Никакого ответа.
«Ян, я могу хоть чем-то тебя поддержать?»
Стойкость и умение планировать свои действия испарились, и теперь Саша торопилась разобраться во всём, хоть и понимала: она действует неправильно. Выбежав из квартиры, слыша за собой возмущённые возгласы Нейтана, она рванула в сторону Невского проспекта, где поймала такси. Ей вдруг стало понятно, почему люди носят с собой чётки и перебирают их иногда: очень хотелось чем-нибудь занять дрожащие руки.
Примерно в половине четвёртого она увидела его. Ян шёл ко входу в клинику, практически не глядя вперёд, его взор был направлен под ноги. Парню всё-таки пришлось поднять голову, когда он понял, что кто-то преграждает ему дорогу. Саше было нелегко сделать шаг, чтобы стать барьером у него на пути. Ян застыл на месте, едва увидев её. На его лице так открыто читалось презрение, что никаких сомнений не осталось: парень не хочет видеть Сашу.
– У тебя ещё хватает наглости приходить сюда?!
– Ян, о чём ты? – спросила Саша, хотя догадывалась, что ей никто ничего не будет объяснять. Первой её мыслью было: «он узнал о проверке».
– Не играй в дурочку, актриса, – он отмахнулся и подался влево, чтобы обойти девушку.
– Стой же ты! Ты всё узнал, да? Ян, подожди, теперь я вынуждена всё рассказать! Да, изначально это была проверка…
Ланде посмотрел на неё, сдвинув брови от удивления.
– Ты так спокойно об этом говоришь? Ты больная! Да тебе бы бежать отсюда подальше, потому что я еле держусь! Ты угробила всё! Его самого и дело всей его жизни! На кого ты работаешь, сволочь, на кого?! – взорвался он, вцепился в её плечи руками, а затем с силой оттолкнул. Саша пошатнулась, но не упала, зато уяснила, что сейчас лучше не подходить к нему ближе, чем на два шага.
– Ян, о чём ты? – Саша обняла себя руками, защищаясь. Теперь ей было по-настоящему страшно.
– Надеюсь, я увижу тебя в суде, а потом за решёткой, сучья ты ищейка. И ты ещё долго не будешь никому приседать на уши, – произнёс он вполголоса, пятясь к стенам клиники.
Не в силах поверить, что он это сказал, Саша быстро развернулась и побежала прочь. По пути она стирала с лица градом катившиеся слёзы, смешивая их с золотистым хайлайтером. Сейчас она никого не хотела видеть, даже Нейта. Если уж она не может сама себе объяснить, что происходит, то этого не сделает и он.
Телефон завибрировал. На самом деле вибрировал он уже около минуты, но на бегу Саша не ощущала этого жужжания в рюкзаке. Лишь оказавшись на тротуаре, она поняла, что ей звонят.
– Саш! – Тихо, но как-то неспокойно произнес Нейтан, – к тебе тут из полиции. Срочно звони адвокату.
