Сьюзен Уиггс
Книжный магазин «Бюро находок»

– Вы читаете меня как книгу. – Парень покачал головой, словно смутившись от собственной глупой шутки. Потом он посмотрел на маму. Натали заметила, как его взгляд скользнул быстро по красному свитеру мамы с V-образным вырезом и короткой юбке. – Как вы поняли, что именно мне понравится? – спросил он.

О боже. Он флиртовал. Парни часто делали это с ее мамой. Она была очень хорошенькой, и Натали знала, что она так думает не потому, что все дети считают своих мам красивыми. Даже самые противные ее одноклассники, такие как Кайла, говорили, что ее мама похожа на модель. Или на Джулию Робертс. К тому же мама умела круто одеваться и была общительной. Она могла говорить с кем угодно и заставить себя полюбить.

Кроме того, у нее была сверхспособность, которую она только что продемонстрировала. Она могла увидеть человека в первый раз и мгновенно понять, какую книгу ему порекомендовать. Натали казалось, что она прочитала все когда-либо написанные книги. Она могла разговаривать со старшеклассниками про Айвенго и Сайлес Марнера. Вела группу, где обсуждались тайны и загадки. Могла назвать людям точный день выхода нового романа Мэри Хиггинс Кларк. Знала, какие дети читают книги только о Гарри Поттере, а какие интересуются Эдвардом Игером или Филипом Пулманом.

Порой люди ничего не знали о книге, которую искали, кроме того, что «она голубая с золотистым обрезом», и мама определяла, о чем речь.

Единственное, чего не понимала мама, так это почему Натали хотела жить в нормальном доме, как обычная семья.

* * *

Звон колокольчика вернул Натали на землю. С уходом мамы прошлое казалось другим.

– Доброе утро, ребята, – поздоровалась она, встав, чтобы обнять Клео и Берти. Она чувствовала, что они оба пристально смотрят на нее и хотела развеять их беспокойства.

– Дедуля встал? – спросила Клео, унося пальто в подсобку.

– Нет еще, – сказала Натали.

– Как он?

Натали вспомнила, как желала ему спокойной ночи. В его глазах была печаль.

– Он сильно устал вчера. Пойду гляну, как он.

Берти посмотрел на нее долгим взглядом.

– Ты сама еле держишься.

– Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю, – Натали разложила на столе какие-то бумаги. – Я практически нашла ее завещание. – Это было не совсем завещание. Документ был составлен в год, когда родилась Натали. Согласно документу, дедушка был ее опекуном. – Завещание не обновлялось с тех пор, как мама его подписала, и, по всей видимости, было действительно по сей день.

– Мне придется договориться о встрече с адвокатом, чтобы понять, что все это значит. – Адвокат. Какой адвокат? У нее нет никакого адвоката. И насколько она знала, у мамы его тоже не было.

Клео просмотрела бухгалтерские выписки, которые только подтвердили то, что Натали и так уже знала.

– Жаль, не могу тебя ничем порадовать, но у твоей мамы были проблемы.

Натали кивнула.

– У нее были проблемы, но я не знала, как долго это продолжалось. Она никогда не говорила мне, что оплачивает огромные счета за сломанное бедро дедушки. Нам придется закрыть магазин и продать тут все, если, конечно не существует какого-нибудь секретного источника Эльдорадо. Ликвидировать инвентарь и выставить здание на продажу. – Ее охватила дрожь. – Я постараюсь объяснить это дедушке.

Клео с Берти переглянулись.

– Здесь так много всего нужно сделать, – сказала Натали. – Я смогу остаться на пару дней, но мне нужно вернуться в Архангел. Вы тут справитесь сами?

– Конечно, – ответила Клео.

– И с дедушкой? Он говорит, что справится сам. – Натали посмотрела сначала на одну, потом на другого. – Как думаете?

– Ему хорошо внизу. Твоя мама планировала еще кое-что сделать в квартире – отремонтировать перила, установить держатели в ванной, и все такое. Он обычно заказывает доставку обеда в магазине на углу. Они по-прежнему каждый день прогуливаются с Чарли, как всегда это делали.

– Я нервничаю перед разговором о закрытии магазина, – призналась Натали. – Это будет самый тяжелый разговор в моей жизни. Господи, как я смогу все ему объяснить?

– Как насчет того, чтобы сначала все обдумать, а уже потом рассказать ему? – предложил Берти. Тебе не обязательно делать это сегодня.

Она неуверенно улыбнулась ему.

– Спасибо. Ты прав. Итак… Займемся делом сегодня, как обычно? Как вообще мы это сделаем? – Она почувствовала, как в груди все сжалось.

Уже через мгновение колокольчик над дверью зазвенел, и в магазин заскочила маленькая девочка с сияющими глазами и свежим личиком. Пшеничного цвета волосы, заплетенные в косички, большие голубые глаза. Первый посетитель в этот день.

Клео подтолкнула ее локтем.

– Просто сделай это, – прошептала она.

Клео и Берти прошмыгнули в подсобку, оставив Натали стоять за прилавком. Несмотря на то, что она делала это много раз, помогая в магазине во время учебы в старшей школе и летом в колледже, этот момент казался ей сюрреалистичным, как будто она потерялась во времени.

Мама и дедушка думали, что после колледжа она присоединится к команде магазина «Бюро Находок». Тогда у них с матерью был сложный разговор, в котором Натали призналась, что выбрала другую дорогу.

– Я думала, что ты любишь магазин? – удивилась мама.

– Я люблю. Но мама, я не люблю бороться.

Мама выглядела озадаченной.

– Бороться? Ты имеешь в виду административные дела? Это не так уж сложно. К этому привыкаешь.

– Ты удивительная, – восхитилась Натали. – Я никогда не смогу быть такой же потрясающей, как ты. Я не создана для этого. Я скорее из тех, кто получает зарплату и пособия.

– Ты можешь передумать, – сказала мама, указывая на магазин с высокими коваными стеллажами и старинными светильниками. – Все это – грандиозное приключение.

Натали призналась, что случались времена, когда цифровой менеджмент грозил разрушить ее душу. Эта работа была полной противоположностью грандиозному приключению. Но потом она напоминала себе о стабильной зарплате, премиях и будущей пенсии и решила, что оно того стоит. За стабильность было нужно платить.

Однажды она упрекнула мать:

– У тебя зарплата меньше, чем у твоих сотрудников. Никогда не ходила в отпуск. Не покупала себе ничего красивого. Вся твоя жизнь – это поддержание магазина на плаву.

– Ты говоришь так, будто это плохо.

Не плохо, мама. Но это не мое. Будучи подростком, она не понимала, что мама скрывала свои проблемы. Это объясняет, почему она видела, что мама на грани, только когда та себя не контролировала.

Девочка так жадно оглядывалась по сторонам, что Натали впервые после несчастного случая улыбнулась по-настоящему.

– Привет, – поздоровалась она. – Чем я могу тебе помочь?

Девочка склонила на бок голову, длинные косички последовали за движением головы. Она была одета в джинсы и высокие кроссовки, в клетчатую рубашку с закатанными рукавами. На одном локте виднелись едва заметные очертания недавно снятого пластыря. Она была застенчиво прекрасна, с кривой улыбкой, легкой россыпью веснушек на носу и щеках, тощими ногами, отсутствующим передним зубом.

– Мама подарила мне подарочную карту за то, что я хорошо вела себя у дантиста, – сообщила она. – Я не пошла сегодня в школу, потому что была у дантиста. Мне запломбировали зуб, видишь? – Она откинула голову назад, широко разинула рот и оттопырила щеку.

– О господи, – сказала Натали. – Больно?

– Не-а. Сделали укол новокаина, – ее передернуло.

Это объясняло кривую улыбку девочки.

– Укол – самое страшное.

– А потом показалось, что мне в рот засунули свисток, – девочка изобразила звук, и ее голос перешел в крещендо.

Впервые за последнее время Натали стало смешно.

– Неудивительно, что ты получила подарок. Какая молодец твоя мама.

– Ага, – девочка показала ей карту. На обороте было написано: «Умница, Дороти! С любовью, мама».

– Дороти – очень милое имя. Один из лучших персонажей всех времен – Дороти Гейл из книжки «Волшебник Изумрудного города».

– Папа говорит, именно поэтому он назвал меня Дороти. Он прочел мне эту книгу, даже самые страшные отрывки.

– Впечатляет. Ты ищешь что-то конкретное?

– Да, – заявила она, проходя в детский отдел. – Я знаю, как ее найти, буква «Д» в художественной литературе.

Детская секция была закутком в заднем углу магазина, с плетеным овальным ковриком, несколькими подушками и креслами-мешками. Вокруг громоздились полки и стеллажи. Старое кресло-качалка стояло рядом с мольбертом, на котором висело расписание для желающих почитать.

Девочка плюхнулась на подушку и стала с серьезным видом изучать книги для читателей среднего возраста. Для среднего возраста она была маловата. Но что-то в ее глазах говорило о том, что она заядлая читательница, как и сама Натали. Девочка провела пальцем по верхней полке, на которой стояли книги одного автора.

– Тревор Дэшвуд, – сказала Натали, подсаживаясь к девочке сбоку. За последние несколько лет его имя стало известно всем – насколько она знала. Мама говорила, что он ворвался в книжный мир с серией детских книг, которые продавались огромными тиражами.

Дороти пристально посмотрела на нее своими сверкающими глазами.

– Я люблю его больше всех на свете.

– Слышала, что он очень популярен, но никогда не читала его книг.

Девочка ахнула.

– Он лучший! Я читала все его книги минимум по три раза. – Ее голубые глаза засияли, когда она выбрала томик с полки. – Вот эту! – Она торжествующе протянула книгу. – Я брала ее в библиотеке и держала, пока не закончился срок, а теперь хочу собственный экземпляр.

Наблюдая за восторженным ребенком, Натали ощущала странное чувство дежавю. Она сама проводила в этом месте много часов, просматривая книги и мучительно размышляя, что выбрать. Она чувствовала незримое присутствие матери, которая никогда не влияла на ее выбор. «Иногда нужно позволить книге выбрать тебя», – часто говорила мама.

– Что тебе нравится в этих книгах? – спросила она.

– Все! Смотри, это рассказы-перевертыши, – продемонстрировала Дороти. Лицевая сторона обложки книги превращалась в заднюю, и наоборот. – В книге два рассказа. Вообще-то это одна и та же история, но рассказанная от лица двух персонажей. Ты читаешь один рассказ, а потом переворачиваешь книгу, и там уже другая версия истории.

Названия были простые и понятные: «Кошки-мышки», «Богатый ребенок, Бедный ребенок», «Классный клоун, Классный мозг», «Ботаник и качок».

– Что ж, это гениально, – согласилась Натали. – Теперь я понимаю, почему тебе нравятся эти книги. Мне придется прочитать некоторые прямо сейчас.

– Обязательно! Спорю, что тебе понравится «Ботаник и качок». — Дороти вручила ей экземпляр. – Все думают, что качок плохой, но когда читаешь, какой он на самом деле, – ну, не буду портить тебе впечатление.

Натали открыла книгу, и ее взгляд упал на форзац, на котором красовалась фотография автора. У Тревора Дэшвуда были идеально вылепленные скулы, роскошная взъерошенная шевелюра, накрахмаленная белая рубашка и интригующая, слегка озорная улыбка. Либо он был самым симпатичным писателем из тех, которых она видела, либо это фото стало его величайшим достижением.

Его биография изобиловала подробностями: учился в Северной Калифорнии, выиграл грант Оксфордского университета для творческих студентов. Заядлый коллекционер книг, основатель фонда помощи детям, борец с домашним насилием, лауреат премии Prix de la Croix во Франции. В заключении говорилось, что Мистер Дэшвуд живет на Калифорнийском побережье недалеко от Сан-Франциско.

– Почитаю ее сегодня вечером, – пообещала Натали. – Похоже, он удивительный человек.

Дороти прижала к груди книгу «Сестра и сестренка».

– Я куплю эту. – Она вскочила и пошла к кассе.

– А у тебя есть сестра?

– Нет, но, может, скоро будет.

– У тебя на подарочной карте достаточно денег чтобы купить что-то еще, если хочешь, – сказала Натали, показав остаток.

– О, хорошо! Порой я читаю слишком быстро и потом в панике ищу новую книгу.

– Могу тебе с этим помочь, – предложила Натали. Она пошла назад к детскому стеллажу и выбрала книгу, которую ее мама специально пометила рукописной карточкой. «Веджи и Гизмо», —произнесла Натали. – Мне нравятся их имена.

– Мне тоже, – Дороти внимательно изучила яркую, мультяшную обложку. – Выглядит хорошо. – У меня хватит на нее денег?

– Тебе повезло. – Натали оформила покупку, и на мгновение все стало как в старые добрые времена. Клиентка была в восторге от своих приобретений. Оплата прошла. Натали осторожно положила книги девочки в сумку, добавив небольшой бонус – закладку Good Eye и значок с надписью «Читай Всю Ночь».

– Вот, держи, – сказала Натали. – Все готово.

– Спасибо.

Дедушка вошел в магазин с черного входа. В одной руке он держал трость, а в другой – желтый блокнот.

– Я слышу, Дороти здесь? – спросил он.

– Салют, мистер Харпер! – поприветствовала его девочка беззубой улыбкой.

Восторг на лице дедушки порадовал Натали.

– Значит, вы знакомы?

– Дороти – наш постоянный клиент, – ответил дедушка. Он показал на блокнот: – Мы с Блайз работали над рассказом о книжном магазине и не забыли в нем упомянуть наших маленьких покупателей.

Натали кольнуло чувство вины. Ей предстояло испортить конец этого рассказа. И, наверное, скоро.

Дороти протянула сумку.

– Я сегодня купила две книги.

– Повезло тебе. Смотри, что я нашел. – Дедушка порылся в кармане брюк и вытащил горсть круглых стеклянных клавиш пишущей машинки.

Она уставилась на них.

– Круто.

– Вот, возьми, Д и Г – твои инициалы.

Натали обрадовалась, что дедуля узнал девочку, даже вспомнил ее инициалы. Мама говорила, что деменция может непредсказуемо то появляться, то исчезать. Возможно, сегодня хороший день. Она надеялась, что это так.

– Правда? Спасибо!

– У меня их много осталось от моей старой мастерской печатных машинок, —поделился дедушка. – Она располагалась здесь вместо книжного. Я думал, что мастерская тут будет всегда, но бизнес пришел в упадок. Всему виной технический прогресс.

– Как хорошо, что вы превратили ее в книжный магазин, – сказала Дороти.

Он кивнул.

– Мы с Блайз начали с сокровищ, которые обнаружили в подвале, – коробки старинных книг. Так началась история магазина «Бюро Находок». – Он нахмурил брови. – Но бизнес снова в беде, из-за изменений в современном мире. Люди смотрят ерунду на своих телефонах и заказывают книги в Интернете. Если это продолжится, книжные перестанут существовать.

Очевидно, он понимал, какие трудности возникли у ее матери с магазином.

Дороти побледнела.

– Нет, – не согласилась она. Книжные магазины – это магия.

– Я должен это записать. – Дедушка пошаркал к маленькому столику за прилавком. – Мы все можем еще немного попользоваться магией. Наслаждайся, юная леди.

– Обязательно.

– Кто-нибудь заберет тебя? – спросила ее Натали. – Твоя мама, или…?

– Мне нужно дойти до маминого офиса на углу. Она работает в «Сенчури Файненшл Сервисиз».

– Хорошо. Надеюсь, ты скоро вернешься.

– Ладненько. Пока! – Девочка побежала вприпрыжку.

Когда она ушла, в магазине воцарилась неприятная тишина. Натали хотелось, чтобы суетливые читатели приходили и уходили. К полудню дела стали налаживаться. Несколько постоянных клиентов заглянули, чтобы выразить соболезнования. Двое из них купили книги.

– Сочувствую вашей потере, – сказала одна женщина, выбирая экземпляр вегетарианской кулинарной книги. – Книжный магазин уже не будет прежним без Блайз.

Натали наблюдала за неразберихой, которую оставила мать. Она надеялась, что никогда не будет так безответственно относиться к своим финансам… и все же мама была счастлива, насколько могла судить Натали. Она жила ради магазина, несмотря на то, что он загонял ее в долги. У нее осталось много знакомых, которые ее любили.

Натали пребывала в полной уверенности, что у нее хватит смелости пойти на такой риск.

Робко улыбнувшись, она кивнула сочувствующей женщине. Она не хотела говорить им то, что и так становилось понятным. Книжный магазин не мог существовать без Блайз.

Глава 6

– Вы не можете продать магазин, – заметил адвокат. – Ни здание, ни бизнес, ни его активы. Натали почувствовала, как у нее скрутило живот, когда она смотрела на Хелену Харт, сидящую напротив. Она была единственным адвокатом, которого Натали смогла найти в Интернете и который согласился работать без гигантской предоплаты.

– Не понимаю.

– Он не ваш, чтобы его продавать.

– Но… В этом нет никакого смысла. Мама оставила мне все, согласно завещанию, которое я нашла в ее документах.

– Все верно, – согласился адвокат. – И документ, который вы показали мне, действителен. Вы единственная заявленная наследница. Мне жаль это говорить, но, судя по предоставленным записям, то, что вам оставила мать, – это лишь ее личные вещи… и долг.

Живот Натали скрутило еще сильнее. Чем глубже она погружалась в записи матери, тем больше кошмаров обнаруживала. Неоплаченные налоги и счета, просроченные уведомления, займы, у которых истекал срок, – все это составляло один огромный долг. Они взяли кредит в частной фирме по огромной ставке.

– Я в курсе. Они понесли большие расходы на дедушкино лечение. И содержание магазина дорого обходится. Моя мама была не плохим человеком, – сказала она Хелене. – Она просто невнимательна к бухгалтерии. Но физические активы, магазинный инвентарь, само здание…

– Они не принадлежали вашей матери. Все это исключительная собственность вашего деда, Эндрю Харпера.

Натали молча переваривала эту информацию.

– Я не знала об этом. Мне и в голову не могло прийти… Я всегда полагала, что она владелица бизнеса, даже если не здания.

Мисс Харт покачала головой.

– Она даже не была партнером. Судя по тому, что я прочитала в документах, у них никогда не было официального соглашения о партнерстве. Ваш дед – единственный собственник этого бизнеса.

– Ничего себе. Я понятия не имела.

– Есть и хорошие новости. Это здание внесено в список памятников архитектуры. Оно находится в национальном реестре. Оно пережило землетрясение и пожар. Это означает, что вам полагается пятидесятипроцентная скидка на налог на собственность. Вы можете получить дополнительные налоговые льготы с сохранением сервитута и право на большой кредит на реставрационные работы. Разумеется, все работы должны быть выполнены квалифицированным специалистом по реставрации.

– Спасибо, я обязательно этим займусь. Но я не слишком оптимистично настроена. «Квалифицированный специалист по реставрации» звучит очень дорого. – Она подумала о скрипучих полах, старой крыше, лязгающем водопроводе. О разоренных банковских счетах.

– Тогда, возможно, лучший выход для вас – убедить дедушку продать дом.

– Мне придется ему все объяснить. Но я знаю своего дедушку, он никогда не согласится на это. – Натали была абсолютно уверена в этом. – Он прожил там практически всю свою жизнь. Родители вырастили его в этом доме, а он вырастил там мою маму. Это единственный дом, в котором он когда-либо жил.

– Я понимаю. – Адвокат прочистила горло. – Не хочу показаться бестактной, но…

Когда кто-то заранее извиняется за бестактность, становится понятно, что следующее, что он скажет, будет звучать бесчувственно. Натали взяла себя в руки.

– Но что?

– Сколько лет вашему дедушке? И как его здоровье?

– Ему семьдесят восемь. Он упал и сломал бедро несколько месяцев назад, из-за этого оказался вынужден переехать на первый этаж. Он повсюду ходит с тростью.

– А что насчет его психического здоровья? – спросила мисс Харт.

Натали помолчала с секунду, чувствуя себя предательницей от того, что обсуждает дедушку с этой незнакомкой со строгим выражением лица.

– У него проблемы с памятью. Мама говорила, что он изменился после операции. В последнее время он забывчив. Он и сам признает это…

– Значит, у него диагностирована деменция? В таком случае есть выход. Выявление спада умственных способностей позволяет оформить опеку и получить генеральную доверенность на долгий срок.

– Взять опеку? Это законно?

– Это юридический процесс. Подается ходатайство, и суд выносит решение.

– Значит, мне придется ждать решение суда, который объявит моего единственного живого родственника, человека, который любил и поддерживал меня всю жизнь, недееспособным. А после я отниму у него все.

– Вы берете на себя ответственность за его благополучие и качество его жизни. Но должна предупредить: юридический процесс получения опеки займет время, он сложный, утомительный и дорогостоящий.

– Просто замечательно.

– Есть веская причина получить доверенность. Она защитит вас и вашего дедушку.

Вероятно, адвокат была права. Натали понимала это. Но после того, как дедушка потерял единственного ребенка, она не могла отнять у него еще и любимое дело. Она встала и собрала свои вещи.

– Спасибо, что уделили мне время, – попрощалась она.

Натали не знала, зачем благодарит эту женщину. Ведь она все равно получит за это счет.

* * *

Натали повела дедушку на воскресный обед. Это было традицией с тех пор, как она себя помнила – дедушка, Мэй Лин, мама и Натали ходили вместе на обед каждое воскресенье. Если с деньгами были проблемы, они брали французские тосты и ягодный компот в «Мамас» на Вашингтон-сквер. А если у них появлялись лишние деньги, то садились на автобус и ехали в буфет в «Клифф-Хаусе», внушительном бетонном гиганте, возвышающемся над Тихим океаном между Оушен-Бич и старыми банями Сутро.

Натали любила ходить на Оушен-Бич не только ради страшных, грохочущих волн и хриплого рева прибоя, но и ради забавы. Дождь или солнце – им было все равно.

В хорошую погоду она бегала по пляжу, вместе с мамой они скидывали обувь и шли вброд по холодному прибою.

В ветреную погоду они сидели у громоздкого камина, пили чай и играли в дурака. Натали и Мэй Лин собирали козыри, а мама и дедушка сразу же их разыгрывали. Мама объясняла: если ты не используешь козырь сразу, то потом у тебя может не оказаться шанса.

Они взяли такси и поехали в «Клифф-Хаус». Не потому, что у них завелись лишние деньги, а потому, что она хотела найти тихое, красивое место, чтобы серьезно поговорить с ним. Несмотря на то, что помещение отремонтировали, вид с террасы не менялся десятилетиями.

За пышным омлетом, хлебным пудингом и черничным компотом она выложила ему всю ситуацию. Он вежливо выслушал ее объяснения о неуплаченных налогах, просроченных платежах, выставленных счетах и необходимом ремонте.

Дедушка улыбнулся официанту, наливавшему кофе. Но когда он поднял кружку, его рука задрожала так сильно, что напиток разлился. Натали вытерла его салфеткой.

– С тобой все в порядке?

Он сердито посмотрел на полупустую кружку.

– Едва ли. Держать магазин всегда было непросто. Даже когда я располагал мастерской печатных машинок, имелись проблемы. Отец рассказывал мне, как он запустил аптечный бизнес в разгар Великой депрессии. Каким-то образом ему удалось выстоять.

– Жаль, что я их плохо помню, – подосадовала она. – Прадедушка Джулиус и бабушка Инга… Он давал мне имбирные батончики, а у бабушки Инги жили две канарейки в клетке. Я была совсем маленькой, когда они умерли.

Натали заставила себя вернуть разговор в нужное русло.

– Я ходила к адвокату по поводу завещания мамы. Никогда не знала, что ты единственный владелец здания и книжного магазина.

– Он достался мне от отца, – отозвался дедушка. – И предназначался твоей матери, а потом, полагаю, тебе. Все пошло не так.

– К сожалению, дедушка, мы не можем переменить порядок вещей. Ты знал о залоге? О просроченных налогах?

– Мы брали кредит, чтобы покрыть все это. Блайз сказала, что разработает план выплат.

– Дедуля, я просмотрела цифры – у нас нет шанса выбраться из этой дыры. Думаю, нам нужно поговорить о том, чтобы выставить бизнес и здание на продажу. – Она сделала паузу, а потом добавила: – В Архангеле, рядом со мной, есть несколько прекрасных мест, где ты можешь жить. Я бы очень хотела быть поближе к тебе. – Она показала ему коллекцию глянцевых брошюр, на которых улыбающиеся седовласые люди играли в гольф и бридж и смеялись за обеденным столом.

В ответ последовало долгое молчание.

– Дедушка?

– Я все еще здесь. И мой ответ «нет», Натали.

– Но…

– Твердое нет.

Она глубоко вздохнула и заговорила мягче, чтобы скрыть разочарование.

– Я не хочу выставлять тебя из дома, просто пытаюсь найти какой-то выход. Закрытие магазина – это ужасный вариант.

– Я благодарен тебе за заботу. Однако продажа здания – это не выход. Магазин имеет скрытую ценность, и я уверен, мы справимся. Там я прожил всю свою жизнь, и там же намерен ее закончить.

Ее сердце замерло.

– Я хочу позаботиться о тебе. Мама бы тоже этого хотела. Но…

– Мы найдем его, Блайз, не переживай, – сказал он, глядя на Натали, но явно ее не видя. – Мой отец никогда бы не солгал про такую вещь.

Она нахмурилась.

– Твой отец? Ты имеешь в виду дедушку мамы, Джулиуса?

– Ты говоришь ерунду, – его голос был острым как нож.

Она не стала с ним пререкаться. В какой-то момент он стал непривычно сердитым. Раньше она не видела его таким раздраженным. Медицинские отчеты о его состоянии, которые она нашла в папках матери, описывали недавно замеченные признаки деменции и требовали дальнейших обследований. Она прочитала, что пациент становился несговорчивым.

– На завтра в мамином календаре назначена встреча с доктором Янг.

– Этот наглец думает, что знает обо мне больше, чем я сам.

– Я думаю, он хочет помочь тебе, – ее живот скрутило в узел. Она чувствовала себя ужасно виноватой за то, что отправила его к невропатологу. Ее охватил ужас при мысли о том, что придется последовать совету адвоката – объявить дедушку недееспособным и отнять у него право что-либо решать.

Она смотрела на его сердитое, взволнованное лицо. Это еще не конец. Она старалась не принимать тот факт, что когда-нибудь конец настанет. Судя по тому, что она читала о слабоумии, оно носило прогрессирующий характер и в конечном счете оказывалось смертельным.

– Ты расстроена, – тихо проговорил он. – Натали хорошая дочь, просто не такая, как ты, Блайз.

Натали сглотнула. Обсуждала ли мама ее с дедушкой? Жаловалась на нее?

– Мы не будем отменять встречу с доктором Янгом?

– Я буду готов. Я не забуду.

* * *

– Сосчитайте назад, отнимая каждый раз семь от ста и далее, – велел врач Эндрю.

Эндрю непонимающе посмотрел на него. Коротко подстриженные волосы, короткие ногти, накрахмаленный белый халат, блестящие ботинки, отражающие яркий свет ламп, глаза, похожие на два маленьких плоских зеркала.

Потом Эндрю оглядел отделанную плиткой смотровую. Блайз сидела на вращающемся стуле, в напряжении сжимая пальцы.

За окном, в блестящей стальной раме, листья превратились в золото и слились со стайкой зябликов, которые стремительно улетели.

Это была плохая ночь, ночь комет, торнадо, боли в животе и странного привкуса металла во рту. Он не знал этого доктора. Не так ли? На нагрудном кармане белого халата было вышито имя: «Дэвид Янг, доктор неврологии».

– Мистер Харпер? – подгонял джентльмен. – Можете ли вы посчитать в обратном порядке, отнимая семь от ста и далее, для меня?

Для него?

– С какой целью? Я бы предпочел не считать.

Доктор улыбнулся.

– Все хорошо. Даже в свои лучшие дни я не могу посчитать в обратном порядке, отнимая семь.

Эндрю взглянул на Блайз. Ее красивое лицо исказилось от переживаний.

– Я терпеть не могу быть обузой, – сказал он.

– Дедушка, ты не обуза. Ты лучший человек, которого я знаю, и всегда им был.

Он не был обузой, а она не была Блайз.

Эндрю почувствовал резкий приступ тоски, потому что не стало его дочери. А его внучка пришла уладить дела и обнаружила, что магазин в беде. Сокрушительные долги и неуплаченные налоги. Она верила, что единственный способ выжить – это продать магазин и навсегда уехать.

Он не мог объяснить Натали, что нельзя продать магазин – как минимум, пока они не найдут потерянное сокровище.

– Не могли бы вы сказать мне сегодняшнее число? – спросил доктор.

– Могу свериться со своим календарем?

– Конечно.

Эндрю достал бумажник, как всегда аккуратно сложенный. Вынул календарь размером с открытку, поправил очки, и сказал:

– Восьмое октября. Вторник. – В крошечном уголке портмоне у него лежал маленький сверток ткани. Он развернул его, это оказалась длинная выцветшая зеленая лента – единственная вещь, которую он носил с собой всегда. Ее дал ему отец и рассказал историю о том, как изящная зеленая лента привязала его к зданию «Санрайз» и к сокровищу, спрятанному в нем.