Сьюзен Уиггс
Книжный магазин «Бюро находок»

– Я дотошная, как говорят коллеги. – Натали рассказала Тэсс про то, как часто Мэнди делала ошибки, и о том, как ей приходилось их постоянно скрывать, выполняя двойную работу.

– То, что она про тебя сказала, – объективно ужасно. Мне жаль, что ты это услышала, я хочу, чтобы ты знала, это не так.

– Спасибо, – поблагодарила Натали. – Наверное, ты права, но услышать это было тяжело.

– Говоря прямо, эта женщина каждый день косячит, но ты ее покрываешь. Ты ничего ей не должна, но почему же ты это постоянно делаешь?

– Потому что я ее руководитель. И потому, что могу помочь.

– Ладно, а что бы произошло, если бы ты перестала покрывать Мэнди и позволила ей облажаться? Что тогда?

– Я задавалась этим вопросом много раз, – призналась Натали. – Это бы подвело всю компанию. Большая свадьба штата – прекрасный пример. Если бы я не уладила проблемы сегодня днем, мы бы потеряли прибыль, а репутация компании бы пострадала. Как и моя репутация, поскольку я ее руководитель. В конце концов, ее бы уволили. А ей нужна работа. Она живет одна, воспитывает двоих маленьких детей.

– А с какой стати это твоя ответственность? – спросила Тэсс.

– Потому что я… – Натали сделала паузу. – Да, не моя.

– И…?

Натали покрутила бокал. Вино было прекрасное, со сложным и богатым вкусом. Компания, на которую она работала, существовала благодаря этому благородному напитку, он расслаблял и дарил радость тем, кто умел им наслаждаться.

Натали в нем радости не находила. Это была всего лишь работа. Стабильная, с хорошим доходом и полным соцпакетом. Гарантировавшая пенсию. Все, без чего ее мама обходилась всю жизнь.

– Не выручить ее, когда я знаю, как это сделать, кажется интриганством. Я не хочу быть причиной ее увольнения.

– Я это понимаю, как и понимаю, откуда такие мысли. Нас обеих воспитывали матери-одиночки. Отцов не было на горизонте. И разве наши мамы сдались?

Натали вспомнила о своей маме, которой каким-то образом удалось уладить все финансовые трудности и не отчаяться. Тэсс и ее сводная сестра, Изабель, выросли без отца, он исчез еще до их рождения.

Натали хотя бы точно знала, где ее отец. Хотя Блайз любила повторять, что жизнь дала ей все, о чем только можно мечтать, но иногда Натали задумывалась, так ли это. Ее мать была сплошным клубком противоречий. Бывало, рисковала в бизнесе, но только не в делах сердечных.

– Если ты продолжишь покрывать свою сотрудницу, – продолжила Тэсс, – она ничему не научится. Ты удивишься, когда узнаешь, сколькому можно научиться на собственных ошибках.

– Это дар, который у нас есть, – заметила Натали.

– Я хочу сказать, что ты не помогаешь, постоянно все за ней исправляя. Выручая человека, ты лишаешь ее возможности учиться и двигаться вперед.

– Когда ты научилась так хорошо разбираться в этих вещах? – спросила Натали. – Гормоны из-за беременности?

– Точно, – Тэсс засмеялась.

Натали наслаждалась вином с глубоким, богатым вкусом и великолепными красками надвигающегося заката. У нее была хорошая жизнь. Хорошая работа. Хорошая подруга.

– Должна сказать, ты лучше любой терапии. Это был дерьмовый день. И не только из-за работы и отсутствия мамы. – Она снова вздохнула. – Не думаю, что с Риком что-то получится.

– Ты и Рик? Мне казалось, вам хорошо вместе. Что случилось? – спросила Тэсс.

– В этом-то и проблема. Ничего не случилось. Совсем ничего. Он замечательный парень, и мне кажется, я тоже замечательная, не считая работы. Мы подходим друг другу, но… не уверена, что этого достаточно. Мы уже почти год вместе, но наши отношения особо не развились.

– Ну а ты сама хочешь, чтобы они развивались?

Натали взглянула на бескрайние просторы виноградников и садов, бесконечную щедрость природы. Иногда Рик брал ее в полеты, чтобы полюбоваться пейзажами, и ей это нравилось. Она хотела бы сказать, что любит его.

– Мне бы хотелось сходить по нему с ума. Я должна сходить по нему с ума. Он прекрасно выглядит. Успешный. Хорош в постели. У него хорошая семья в Петалуме.

– Но?

– Верно. Есть одно но. – Она внимательно осмотрела горизонт, нежную волнистую линию горизонта, где холмы встречаются с небом. – Жаль, что есть это «но». Жаль, что я не могу все это почувствовать. Она ждала пьянящей смеси страсти, уверенности и волнения, в которой бы не чувствовались угроза или риск.

Хотя, может быть, в этом и был смысл. Может быть, волнение – это и есть риск. В таком случае она могла обойтись без него.

– Мама говорит, что я слишком закрыта для близости, – призналась она. – Ей, уж конечно, виднее. Она всю жизнь одна. И утверждает, что счастлива. Так почему она думает, что мне кто-то нужен? Неужели я тоже не могу быть счастливой?

– Конечно можешь. Твоя мама говорит в точности как моя – сплошной комок противоречий. Зато интересно. Ах, Нат. Мне жаль, что мама не удосужилась прийти, и мне жаль, у вас с Риком не лучшие отношения. Но то, что тебя повысили, – потрясающе и весьма заслуженно. – Она помолчала. – Ты моя подруга, я тебя люблю и то, что тебе дальше скажу, я скажу любя. Тебе не кажется, что ты просто злая из-за работы?

– Ну да, – ответила Натали. – Работа – это… ах, всего лишь работа. Я в ней прекрасно разбираюсь. Настолько, что иногда жалею, что не могу найти что-то одновременно стабильное и захватывающее. Не думаю, что существует что-то подходящее для меня.

– На каком-то этапе жизни ты убедила себя, что рисковать плохо.

– Так бывает, когда растешь в книжном магазине. Не буду отрицать, среди всех этих книг, посетителей, которые приходят и уходят, новых поставок каждый месяц было весело. Но в какой-то момент я поняла, что мама тонет в долгах, месяц – в плюсе, месяц – в минусе.

– Поэтому ты решила найти стабильную работу.

Натали кивнула.

– Я не такая смелая, как моя мама. Она владеет книжным магазином с тех пор, как забеременела мной. Наверное, ей нравятся американские горки. Она не боится долгов по счетам, потому что всегда уверена, что завтра будет лучше. – От одной только мысли, что так можно жить изо дня в день, у Натали скрутило живот. – Единственный раз я видела ее потрясенной, когда дедушка упал и сломал бедро. Сейчас у него, как называет это мама, «когнитивное расстройство». Я так хотела увидеть маму сегодня, чтобы еще и узнать, как дела у бедного дедули… Может быть, с ним что-то случилось, поэтому мама и не смогла приехать?

Она обхватила себя руками, вспоминая прекрасного мужчину, заменившего ей отца, которого ей так не хватало; няню, учителя и внешкольного репетитора, обожаемого друга детства.

– У меня тоже дед падал, – сказала Тэсс.

– Магнус? – Натали видела пожилого мужчину раз или два. Как и ее дед, он был стариком, излучавшим любовь, как лучшие из дедушек.

– Да, давно. Он упал с лестницы в яблоневом саду много лет назад. Все страшно испугались, но он поправился.

– Надеюсь, что я смогу сказать то же самое о дедушке. С тех пор, как он сломал бедро, он так и не стал таким, как раньше. Может быть, поеду завтра в город и навещу его.

– Держу пари, он будет рад тебя видеть.

Натали встала и отнесла бокалы к бару во дворике.

– На этой радостной ноте отпускаю тебя назад к твоей семье. Мне нужно ехать домой и немного поразмышлять о том, что делать с людьми, которые меня ненавидят.

– Перестань.

– Ты права. Спасибо, Тэсс. Я не позволю сбить себя с толку.

* * *

Натали повторяла эти слова, как мантру, пока ехала назад в город. Не позволяй сбить себя с толку.

Мантра не сработала, она включила радио в машине и стала петь вместе с Эдди Веддером, пока мимо проносилась закатная панорама. Песня «Список желаний» заставила ее составить собственный список. Другая работа. Другие отношения. Другая жизнь.

«Подробности в нашем выпуске срочных новостей»,– диктор прервала следующую песню.

Она в раздражении потянулась переключить станцию, но остановилась, услышав слова «Эвиэйшн Инновейшнс». Это была компания Рика.

«Управление Гражданской авиации расследует авиакатастрофу, произошедшую сегодня днем на озере Лома. Воздушное судно принадлежало местной компании “Эвиэйшн Инновейшнс”», – сказала диктор. – Пилот и пассажир погибли при крушении. Имена погибших не сообщаются.

Натали слушала с нарастающим страхом и виноватым чувством облегчения. Это была компания Рика, но он не мог быть жертвой. Он летал сегодня один. Она съехала на обочину дороги и позвонила ему. Ответа не было. Потом она отправила ему сообщение: «Я только что услышала про авиакатастрофу. Очень сожалею. Это кто-то из твоих знакомых?»

Ответа не последовало, и она продолжила путь. Должно быть, это кто-то, кого он знал. В конце концов, это маленькая компания. Возможно, даже она знает жертву. Они с Риком общались с другими пилотами, когда летали на дегустацию вин или экскурсии по живописным местам. Она поймала себя на мысли, что жизнь с Риком была не такой уж плохой. Он был верным. Предсказуемым. Надежным. В нем присутствовало все то, что она ценила.

Повинуясь внезапному порыву, она свернула с главной дороги и поехала к «Эвиэйшн Инновейшнс». Парковочная площадка оказалась забита автомобилями скорой помощи и суетившимися людьми. Она стала искать Рика в толпе – чисто выбритого, хорошо сложенного американского парня с широкими плечами, короткой стрижкой и красивой улыбкой.

Она не нашла его среди персонала, толпящегося в главном здании и в ангарах. Затем она заметила Мириам, его секретаршу, сидящую на ступенях и говорящую по телефону. Девушка подняла голову и увидела Натали.

– Я перезвоню тебе, – бросила она.

– Привет, я только что услышала, – сказала Натали. – Приехала узнать, не вернулся ли Рик.

Мириам ухватилась за перила и выпрямилась.

– Натали…

Лицо секретарши было белым, как облака, проплывающие над холмами Сономы.

Натали остановилась как вкопанная. Страх постепенно сменился замешательством и недоверием, а после пришло отрицание.

– Это не Рик, – выпалила она. Ее голос звучал резко, почти зло. Должно быть, так она говорит на работе, пришло ей в голову.

– О, Натали. Это ужасно. Дико. Мне так жаль. Я не могу даже… – Мириам протянула руку. – Иди сюда, сядь.

Натали вздрогнула и оттолкнула ее.

– Мне не нужно сидеть. Мне нужно… я… я… – она не имела понятия, что ей нужно в этот нереальный, невыносимый момент. Натали сделала глубокий вдох. – Скажи мне, что случилось? Он сказал, что собирается уехать на день. Сказал, что не успеет к вечеринке по случаю моего повышения. Он был на испытательном полете. О боже, он разбился во время полета? Разбился, да?

– Это… Это не был испытательный полет.

– Значит, с ним все в порядке? – Натали отчаянно хотела, чтобы это было правдой.

В глазах Мириам промелькнула паника. Ей было трудно встретиться взглядом с Натали. Затем она сделала глубокий вдох.

– Он, хм… Он был с пассажиром.

– Да, я слышала об этом в новостях, – мысли Натали лихорадочно метались. О боже. Рик.

Его родители жили в Петалуме. Там же жила его сестра. Натали познакомилась с ней всего несколько недель назад. Рита? Нет, Ронда.

– Может, мне нужно поехать к его родным? – спросила она Мириам. – Кто-нибудь сейчас рядом с ними? – Сердце Натали отчаянно билось. Ее руки были холодными и влажными, а легким не хватало воздуха.

Рика больше нет. Как он мог уйти? У них были планы пообедать завтра вечером во «Френч Лондри» в Яунтвилле. Она мучилась из-за необходимости поговорить об их отношениях. Ей было интересно, кто из них первым предложит расстаться.

Как он мог уйти?

– Натали, мне правда нужно, чтобы ты села. – Мириам положила руку ей на плечо и повела к светлым известняковым ступеням перед невысоким, современным зданием. Ее прикосновение казалось уверенным, но Натали чувствовала, как дрожали ее руки.

– Да, хорошо. Я… Я догадываюсь, что все в шоке… – Она заметила, что еще несколько человек перешептываются и поглядывают в ее сторону.

– С ним был пассажир, – снова сказала Мириам. – Она тоже умерла.

– О. Да, это ужасно. – Ее мысли метались. Она пыталась сообразить. Она. Другая женщина? Рик ее обманывал?

«Больше нет», – подумала Натали. И тут же возненавидела себя за такие мысли.

Мириам повернулась к ней. Крепко сжала обе ее руки.

– Мне так жаль. Я не знаю, как… о боже. Другим пассажиром была твоя мама.

Время остановилось. Все остановилось – дыхание, биение сердца, вращение земли, ветер, колышущий ветки деревьев, вой сирен приближающихся машин скорой помощи. Натали заставила себя слушать Мириам, изо всех сил стараясь вникнуть в ее слова, в то же время чувствуя, как внутри поднимается волна яростного отрицания. Это не могло произойти. Но по мере того, как все больше людей окружало ее, она почувствовала опустошающую уверенность в том, что все это правда.

Она уставилась на женщину, которая только что объявила, что ее мать умерла, но в действительности ничего не видела из-за оглушающего шока. А потом пришла боль, такая мучительная, что она мгновенно застыла в оцепенении, пронзившем сердце.

Глава 3

– Дедуля, – позвала его Натали так нежно, как только могла. – Пора идти.

Когда она переступила порог, Эндрю Харпер поднялся со своего кресла, стоящего у окна в гостиной крошечной квартиры, располагавшейся за книжным магазином. Положив руку на трость, он повернулся к ней. Уголки его рта приподнялись в мягкой улыбке.

– А вот и ты, Блайз. Я ждал тебя. Как хорошо ты выглядишь. Это новый костюм?

Сердце девушки забилось сильнее, она прошла по комнате и приблизилась к нему. Очень часто дедушка по ошибке принимал Натали за ее мать. Видимо, горе было таким сильным, что его слабеющий ум искал в Натали ее черты. Несмотря на то, что прошла уже неделя с момента катастрофы, он отказывался признавать, что его дочери – его единственного ребенка – больше нет.

Он не мог подниматься по лестнице и перебрался из старой квартиры, где он прожил почти всю свою жизнь, на первый этаж. Жилое помещение на первом этаже переделали из склада, который располагался за магазином. Несмотря на то, что поспешный ремонт не был идеальным, он избавил дедушку от переезда из квартиры, в которой он прожил всю жизнь. Хотя комната была тесной, из нее открывался вид на крошечный сад позади здания, на ворота, ведущие к сараю, и аллею. Мама говорила ей, что помещение нуждается в ремонте, и, осмотревшись, Натали придумала с полдюжины мелочей, которые сделали бы комнату красивее. Яркие краски. Книжный шкаф в пределах досягаемости. Может быть, сделать что-то с громадным старым радиатором, который со стоном возвращался к жизни зимой.

Только сейчас она поняла, как была занята мама, ухаживая за дедом. Теперь Натали придется взять на себя заботу о нем. Он уверял, что может о себе позаботиться, но она в это не верила.

В свете окна ее дедушка напоминал классического старика с картинки. Высокий и величественный, даже красивый в сшитом на заказ костюме и накрахмаленной белой рубашке, которую она выгладила прошлым вечером. Она знала, ему бы хотелось хорошо выглядеть на поминальной службе. Он беспомощно тянул себя за галстук.

– Помоги мне с этим, Блайз. Я не могу… Не знаю, как… – Его слова растворились в облаке смущения.

– Давай я помогу, – встав перед ним, она завязала галстук виндзорским узлом, которому дед сам научил ее несколько лет назад. Шелковый галстук – винтажный «Гермес» с блестящим принтом в виде солнечных часов. Натали представила, как мама нашла его в комиссионке, у нее был талант находить модные вещи по низким ценам.

– Это я, Натали, – сказала она хриплым от рыдания голосом. – Натали. Твоя внучка. – Казалось странным и ужасным представляться человеку, который когда-то знал тебя лучше тебя самой.

– Конечно, – согласился он. – Ты похожа на свою мать, а иногда мне кажется, что ты даже красивее. И моя прелестная дочь первая бы согласилась со мной.

– Сегодня поминальная служба по ней, – напомнила она ему, аккуратно завязывая галстук. Спустя неделю после катастрофы Натали все еще не могла осознать этот факт. Ей казалось, что она плывет сквозь туман горя и вины и просто пытается не утонуть. – У входа ждет машина.

– Машина…?

– Поминальная служба, – повторила она. – Вот почему мы все так одеты.

Он коснулся галстука и посмотрел на нее пустым взглядом.

– Мама умерла, дедуля. Я приехала сразу, как узнала, и пробыла здесь целую неделю. – Получив обескураживающее известие от авиакомпании Рика, Натали ощутила непреодолимое желание убежать, сесть в машину, поехать прямиком в город, чтобы быть рядом с дедом. Она едва помнила дорогу, но продолжала переживать момент, в котором она рассказала ему о случившемся. Когда она вошла, его лицо просияло, она позволила ему несколько драгоценных секунд порадоваться приезду внучки, как он делал всегда с тех пор, как она переехала.

Затем она произнесла слова, которые показались нереальными.

– Мама погибла в авиакатастрофе.

Дедушка ничего не понимал, так же, как и Натали. Блайз не могла умереть. Как она могла уйти? Как ее могли украсть из этого мира?

Натали пришлось несколько раз объяснять ему прежде, чем он осознал происходящие и погрузился в глубокий ужас. Раскол – землетрясение. Огромный непреодолимый излом. Она слышала, как его бедное сердце разбивалось вдребезги.

Они плакали вместе, разрываемые на части общим горем. Спустя неделю она все еще ощущала эмоциональное опустошение.

Его проблемы с памятью усугубляли и без того ужасную ситуацию. Он начал терять себя по частям – кратковременную память, координацию движений, рациональное мышление. Доктор обозначил его диагноз как слабоумие на ранней стадии. Это означало, что оно будет прогрессировать. Будут прогрессировать потеря кратковременной памяти, заторможенность, галлюцинации. Мама Натали рассказывала, что иногда дедуля пугается и бывает в замешательстве, но в следующий раз кажется таким же, как прежде. После перелома бедра он похудел, страдал от головных болей, тремора и переутомления, которого доктор не мог объяснить.

Натали не была готова к тому, что будет так сложно. Каждый раз, когда он забывал, что его дочь погибла, ей приходилось напоминать ему об этом, что вновь оборачивалось для него ужасом. Неужели он снова и снова чувствовал ту же волну шока и горя? Неужели он заново ощущал эту боль? Больно было все время, но ничто не могло сравниться с первым ошеломляющим ударом от услышанных известий.

Он вздохнул. Его лицо не изменилось. Он не сделал ни одного движения. Но его темные глаза отражали такую невыразимую грусть, что Натали передернуло от боли.

– Я знаю, – прошептала она, взяв его за руку и проводив до двери. – Больно все время. Каждое мгновение.

– Да, – он сказал. – Боль – отражение того, как сильно мы любили ее.

– Ты всегда все мог выразить словами.

– Блайз считала, что это наследственное. Она читала дневники Коллин.

– Коллин? Ты имеешь в виду свою родственницу, которая умерла во время землетрясения?

– Бабушку, которую я не знал. Моему дорогому папе было всего шесть лет, когда он потерял ее и оказался в сиротском приюте. Он редко говорил об этом, но, я убежден, это преследовало его всю жизнь.

Натали заметила, что четче у дедушки были воспоминания о далеком прошлом, нежели о событиях пятиминутной давности.

– Я не знала, что у Коллин были дневники.

– Блайз нашла их не так давно. Я не знаю, что она сделала с ними. Она планирует переписать их и собрать в одну книгу.

Натали не стала объяснять, что этот момент никогда не наступит, ни завтра, никогда. Вполне возможно, дневники были всего лишь плодом воображения деда, как и все, что они знали о Коллин. Об О’Рурк было известно, что она иммигрировала из Ирландии, родила одного сына – отца дедушки, Джулиуса – и пропала навсегда во время землетрясения. Этот поворот судьбы навсегда изменил историю семьи.

«Почему это случилось с мамой и Риком? — задавалась вопросом Натали. – Ирония судьбы?» Или она сама срежиссировала эти события, когда пригласила маму на вечеринку на работе? Каждый день ей хотелось вернуть тот момент.

Она остановилась у вешалки в коридоре для привычной церемонии перед выходом. Сначала тонкий шейный платок. Потом пальто, черная фетровая шляпа, и наконец, трость. Зонтик сегодня не нужен. Несмотря на то, что было туманно и влажно, дождя не было. Яркие желтые листья ранней осени легли ковром на тротуаре.

Дедушка придержал Натали дверь, и она шагнула вперед.

– Тебе нужна коляска?

Он засомневался, глядя на коляску, его лицо сморщилось от боли.

– Нет, – отказался он. – Я пойду пешком на поминки дочери и произнесу речь стоя.

Этот мужественный ответ едва не разорвал ей сердце. Она медленно прошла по узкому коридору мимо склада, забитого книгами, через задний кабинет и затем в книжный выставочный зал.

Когда Натали, была маленькой, она начинала свой день с прогулки по магазину, здороваясь со своими любимцами – с Ангелиной Балериной, Шарлоттой и Рамоной, Лили и ее пластиковой сумочкой. А потом она убегала, чтобы успеть на школьный автобус. Теперь внутри и снаружи магазин был захламлен подарками и сочувственными записками знавших ее маму людей.

На входной двери висела табличка «Закрыто» и напечатанное объявление о поминальной службе: «Празднование жизни Блайз Харпер».

Почему это так называется? Последнее, чего хочется скорбящей дочери, – так это праздника.

Она открыла дверь и расчистила путь, заваленный сувенирами, которые оставляли люди, – букеты цветов, романы с загнутыми страницами и памятные вещи, свечи и рисунки, открытки. Книжный магазин «Бюро Находок» находился на Пердита-стрит, сколько Натали себя помнила, и внезапная кончина его владелицы вызвала бурю эмоций.

Что будет после всех этих соболезнований – об этом Натали не задумывалась. Кто соберет поникшие цветы, мокрые от дождя листы со стихами, выцветшие фотографии, свечи?

В ожидавшей их черной машине пахло дезодорантом. Водитель помог дедушке сесть на заднее сиденье. На дороге, несмотря на утро субботы, были пробки, и во Флад Мэншн они скорее ползли, чем ехали. Их путь пролегал сквозь туман, мимо деревьев, скрученных и изогнутых ветром, и вдоль косого ряда крыш домов, напоминавших викторианских раскрашенных дам. Вагоны фуникулера, трезвоня, пролетали мимо шумных кафе и магазинов. Поднявшись наверх, они вышли из тумана и оказались в другом микроклимате небесной чистоты, их взору открылись великолепные городские пейзажи.

Это был город Блайз Харпер, полуостров, увенчанный сорока тремя холмами и окруженный водой; место, которое она поклялась никогда не покидать. Но все же покинула, чтобы никогда не вернуться, и теперь Натали и Эндрю приходилось искать путь в темном лабиринте неожиданного горя.

– Она сказала, что вернется в пятницу вечером, – сказал дедушка, его глаза вновь затуманились.

– Таков был ее план, – подтвердила Натали.

– Что, черт возьми, случилось?

У Натали пересохло во рту. Она ничего не ответила.

– Нэтти, – назвал он ее семейным прозвищем. – Я, знаю, забывчив, но я заслуживаю знать правду.

Она кивнула. Она уже говорила. Но ему нужно было услышать это снова.

– Мне очень жаль, дедуля. Трудно говорить об этом, потому что мне кажется, это произошло из-за меня. Я хотела, чтобы мама приехала на дурацкую вечеринку в нашей компании. Не знала, что они с Риком хотели удивить меня, появившись вместе. Он сказал мне, что у него испытательный полет, но это было всего лишь уловкой. Вместо этого он прилетел сюда и забрал ее с пирса 39. Они должны были приземлиться на аэродроме Архангела около трех дня и застать меня врасплох в офисе. Но во время полета что-то пошло не так.

– Твой Рик опытный пилот.

Она сложила руки вместе и сжала их до боли.

– Да, был. Ох, дедуля. – Она вспомнила, как на секунду решила, что пассажирка в самолете была его любовницей. Как ужасно подумать так о человеке, который пытался сделать ее счастливой.

Поминальная служба по Рику прошла днем ранее в Петалуме. Натали заставила себя прийти, стойко выдержав церемонию. В каждой прощальной речи говорили о его компетентности и профессионализме.

– Если он был таким экспертом, то как он мог разбиться? – удивился дедушка.

– Расследование все еще ведется, – ответила Натали. – Она просмотрела предварительные отчеты: можно подумать, если они установят точные причины случившегося, трагедия станет менее разрушительной. Согласно докладу, пилот использовал новый легкий спортивный самолет-амфибию. Небольшой самолет летел слишком низко и, вероятно, из-за тумана по ошибке попал в каньон. Следователи предположили, что пилот решил, что находится в другом каньоне, который вел к более открытому участку озера. Прямо перед катастрофой местный рыбак заметил самолет над озером. Как только Рик осознал, что из каньона выхода нет, он попытался развернуться на 180 градусов, чтобы вылететь. Но из-за технических ограничений самолет не смог подняться над крутой местностью. Рыбак сообщил о том, что видел самолет примерно в пятидесяти футах над водой.

«Когда самолет снизился, я помахал пилоту, он помахал в ответ, – сказал свидетель. – Казалось, что все нормально. Я решил, что они просто кружат над озером или готовятся к посадке на воду. Через несколько секунд я услышал, как они ревут и разгоняются. Мне кажется, он пытался развернуться».

Самолет исчез из поля зрения, а потом мужчина услышал громкий хлопок. Он сразу понял, что самолет рухнул. Он помчался на лодке искать место падения. Приблизившись к небольшой бухте, он заметил обломки, ответа на его крики не последовало. Он позвонил 911.

Чиновники и спасатели прибыли на место крушения. Они предположили, что Рик ошибочно принял один каньон за другой из-за морского слоя. Когда он понял, что ошибся, места для подъема уже не хватило. Он сделал крутой вираж, чтобы избежать столкновения со скалой, но самолет упал на край озера.

Натали вздрогнула, представляя эту картину. Снова и снова она прокручивала в голове последние секунды, пытаясь представить, что чувствовала ее мама – осознание происходящего, панику, ужас. Она рассказала дедушке все, что узнала, но не стала делиться подробностями, всеми подробностями, что были в отчете. Кровь. Неподвижные тела, найденные рыбаком.

– Они оба погибли при ударе, – сообщила она ему.

Дедушка наклонился и взял ее руку.

– Я не был знаком с твоим Риком лично. И жалею об этом.

– Что это?

Она сунула руку в сумочку.

– Это нашли в кармане его летного жилета. Она протянула маленькую коробочку дедушке.

– Кольцо с бриллиантом, – он взял его дрожащей рукой.

– Рик собирался удивить меня предложением руки и сердца, – сказала Натали. – Полагаю, он хотел, чтобы мама была рядом, когда он будет делать предложение.

– Да, так он планировал, – кивнул дедушка. – Он так сказал, когда мы говорили по телефону…

– Ты говорил с ним? – Натали почувствовала приступ тошноты.

– Конечно, говорил. Он рассказал мне, что собирается сделать. Он не спрашивал моего разрешения, просто хотел, чтобы я знал, что он любит тебя. Он хотел связать с тобой свою жизнь.

Она не могла вымолвить ни слова. В горле застрял ком. Натали выдохнула.

– Он сказал тебе и маме? Ты знал? – Не может этого быть. Может быть, это плод воображения больного дедушки?

– Он собирался сделать тебе предложение и вернуться с тобой и мамой в город. Забронировал вам номер на двоих в отеле «Четыре сезона» на Ноб Хилл. Я был невероятно рад тому, что такой замечательный молодой человек хочет на тебе жениться. Мне и в голову не могло прийти, что что-то может пойти не так.

Натали убрала кольцо.

– Я не знаю, что делать, дедуля. Что же мне делать?

Он рассеянно смотрел на нее. Это был один из тех моментов, когда он впадал в забытье. Она поняла это по отрешенному взгляду, нервным движениям рук, непроницаемому выражению лица.

Понимая, что теперь она осталась один на один со всем этим, Натали стала вглядываться в окно автомобиля. Пока Рик планировал сделать ей неожиданное предложение и подарить романтическую поездку, она обдумывала, как бы вежливо с ним порвать. В тот самый момент, когда он летел вместе с ее матерью и дорогим обручальным кольцом в кармане, Натали представляла свою жизнь без него.

Ей казалось, они оба прекрасно понимали, что их отношения закончились. Она ждала, что он первым позвонит, чтобы сообщить о расставании. Но вместо этого он купил кольцо с бриллиантом. Планировал неожиданное предложение и романтический уикенд.

Брак.

Сюрприз.

Какой ужас. Как она могла так просчитаться?

Поминальная служба по Рику была болезненной до скрежета зубов. Все члены его семьи оказались очень милыми и считали Натали такой же. Вот только она милой не была. Неужели этого не видно?

Его сестра протянула ей коробочку с кольцом.

– Он очень любил тебя и наверняка хотел бы, чтобы оно осталось у тебя.

Натали не могла прикоснуться к кольцу, которое уютно устроилось на бархатной подложке.

– Пожалуйста, я не могу.

– Я понимаю, ты сейчас в расстроенных чувствах. Но ты неправильно рассуждаешь, – Ронда положила коробочку в сумку Натали. – Тебе никогда не придется его носить в знак помолвки. Можешь носить его как обычное кольцо, или сделать из него что-то другое. А можешь продать и на вырученные деньги купить что-то нужное. Рику бы это понравилось.

– Это неправильно, – возразила Натали.

– Во всей этой ситуации нет ничего правильного, – голос Ронды сорвался, и она робко обняла Натали. – Мне жаль, что мы так и не стали сестрами.

Натали чувствовала себя чудовищем.

Она была чудовищем.

Машина подъехала к Флад Мэншн, особняку, возвышающемуся на холме, с которого открывался великолепный вид на окрестности залива – на сам залив, на мост Золотые Ворота, и на холмы графства Мэрин.

– У этого здания романтическая история, – сказал дедушка, прерывая молчание. – После Великого землетрясения и пожара Мауд Флад так боялась огня, что ее муж построил для нее гигантский мраморный дом на вершине этого холма. Он хотел подарить ей надежное жилище, сделанное из камня, чтобы она чувствовала себя в безопасности.

– Вот что значит хороший муж, – ответила Натали. Из Рика бы вышел хороший муж, подумала она, ощутив чувство вины. Он был заботливым и осмотрительным, знал, как вести дела. Он был надежный и стабильный, два ее любимых качества не только в людях, но и в жизни.

Пара служащих в белых перчатках придержали дверь для нее и деда. Кто-то в фойе отнес их пальто и шляпу в гардеробную. Красивый плакат на мольберте приветствовал гостей на «Празднике жизни Блайз Харпер».

Голос Брайана Ферри, исполнявшего «Авалон», разносился из колонок, окутывая, как туман. Мама любила «Рокси Мьюзик». Несколько дней назад бессонной ночью Натали собрала плейлист из медиатеки Блайз.

Натали чуть не споткнулась, проходя мимо фотографий, выставленных в ротонде. Скорбь была подобна удару под дых. Агония, от которой невозможно дышать, выворачивала ее наизнанку. Она бы не смогла идти, если бы не дедушка. Несмотря на то, что двигался он медленно и опирался на трость, он по-прежнему был высоким и сильным. Из-за бесследно исчезнувшего отца дедуле пришлось стать главным мужчиной ее жизни, за что она каждый день благодарила судьбу.