Светлана Медофф
Зимовье зверей. Вегетарианская история
Глава 5. Бык
А в это время в горнице
Дед с бабой всё кумекали,
Что ж сталось. Только без толку.
Старуха говорит:
«Гадать мы можем до светла,
А гости приближаются,
Тик-так – будильник тикает,
Чай, время не стоит.
Вот телеграмму срочную
Прислали дети с внуками:
«Приедем двадцать пятого.
Целуем, тчк».
Как только распогодится,
Мясник совсем отлыгает,
Пойду скажу, чтоб вечером
Он зарубил бычка».
Ушла, а дед насупленный
Ворчал, повесив голову:
«Холера неотступная
В хозяйстве завелась.
И черти мне мерещатся
Недаром. Пить завязывать
Придётся, чтобы «белочка»
Совсем не прижилась.
Пойду телка проведаю».
Тем временем в коровнике
Вовсю шло совещание
На тему: кто здесь трус?
Бычок истошным голосом
Ревел про нагнетание
Пустой, огульной паники:
«Убийц я не боюсь!
Рога имею острые,
Копыта супертвёрдые
И тело мускулистое –
Ну кто против меня?
По силе и по скорости
Я чемпион на выгоне:
Быстрее всех я бегаю
От луга до ручья».
Смеялась Кошка: «Деточка,
Тут не соревнования,
Хоть мне, конечно, нравится
Бойцовский твой задор,
Поверь, нельзя рассчитывать
На честное сражение,
Тебе тут не Испания,
Мясник не матадор!»
Корова грустноглазая
Кивнула подтверждающе:
«Петлю метнёт на голову –
Ни охнуть, ни вздохнуть!
И все твои достоинства
Не примет во внимание.
Не смог никто из родичей
От смерти увильнуть.
Сынок, сейчай бездействие
Сродни постыдной трусости».
Подзуживала кошечка:
«По-богатырски вдарь –
И дверь, клянусь, не выдержит!
Дед пьёт, а не хозяйствует.
А если он где встретится,
Рогами наподдай».
Бычок прошёлся гоголем,
Поскрёб ногой, прицелился,
Нагнув пониже голову,
И замычал: «Сейчас!
Всем разойтись, не путаться!»
Но не пришлось отведати
Рогов коровьих дедушке,
Видать, не в этот раз.
Как только дверь коровника
Открыл он, взглядом встретился
С Быком, отпрянул в сторону
И крикнул вслед: «Давай!
Беги! Спасайся! Иго-го!
Не будем резать никого,
Гори всё синим пламенем,
Дери его лишай!»
Бык снёс плетень играючи
И поскакал зигзагами –
От куража головушка
Кружилась у него.
В пролом забора медленно
Дед вышел, слёзы радости
Стирая, молвил: «Мне бы так
Сбежать… Ну, ничего,
Прорвёмся. Мясо вредное –
Врачи твердят без устали,
Как им не верить, умникам?
Стареют от него.
А то ли дело квашеной
Капустки да с картошечкой,
Горбушку хлеба в маслице
Макаешь – здорово!
Все витамины – в зелени!
В морковке, луке, яблоках.
Ням-ням, сосёт под ложечкой!
Пойду налью борща.
Он постный, как положено.
Когда варила, жёнушка
Сама же мне долдонила:
Полезней овоща.
Фасоль, мол, равноценная
Замена мясу. Голодно
Живётся неграм в Африке.
Чай, мы не в Сомали!
И на запасах в погребе –
Не то что зиму долгую –
Да хоть оледенение
Мы б пережить смогли!
Безрогие двуногие
Всё время с жиру бесятся:
За земли и за золото
Воюют. И нехай,
Коль больше делать нечего.
А убивать безжалостно
Скотину безоружную –
Злодейство, так и знай!»
Сю речь проникновенную
Да с политинформацией
Дед долго репетировал,
Предчувствуя разнос,
«Головомойка – ладно уж,
Пущай чихвостит, – думая, –
А вот чего не вынести,
Так это бабьих слёз».
И машинально к шкалику
Он потянулся в шкафчике,
Но вдруг застыл задумчиво
И вылил всё в бадью.
«Зависимость проклятая!
Я выйду победителем!
А за освобождение
Чайку сейчас попью».
Часть 6. Зимовье зверей
В лесу к честной компании
Бычок пристал почтительно.
И жили б они счастливо,
Но наступил октябрь,
И заморозок утренний
Ледком подёрнул лужицы.
И каждый стал подумывать:
Родник найти хотя б.
Нашли и успокоились,
Ведь осень благодатная
Свои дары богатые
Животным припасла:
И ягод наморозила,
И желудей насыпала,
Но как-то утром вскинулись:
А вся земля бела!
Бычок сказал: «Неправильно
Живёте вы, товарищи.
Идёт зима, и холодно
Без крова жить в лесу.
Мне лично дом под ёлкою
Совсем не привлекателен.
Привык я к хлеву тёплому!
Морозы на носу.
Ну, кто со мной на поиски
Жилища настоящего?
Баран, ты как?» «Мне незачем.
Я в шубе, мне тепло».
«А ты, Свинья?» «Лень-матушка!
И от мороза спрячусь я,
Зарывшись в землю тёплую.
С ней у меня родство».
«Пернатые, что скажете?»
Петух, тряхнув бородкою,
Сказал: «Боюсь я холода,
Но от людей слыхал,
Что он весьма пользителен:
Простуды профилактика,
И для омоложения.
Все говорят – я стар».
Гусь тоже за компанию:
«Останусь здесь, под ёлочкой.
Я утеплён как следует:
Слой жира, сверху пух.
Мой прадед – мореплаватель,
Гусь морозоустойчивый,
Мне передал методику».
«А ну-ка?» – влез Петух.
«Одно стелю я крылышко,
Другим накроюсь». «Только-то?»
«Не только. Кроме лежбища,
И завтрак мне готов».
«Как так?» «От тела тёплого
Земля за ночь прогреется —
Оазис! Встану утречком —
Нарою червячков».
«Нет слов, умно придумано», —
Все языками цокали,
Кивали уважительно.
«Тогда вопросов нет,
Всё ясно», – Бык понурился.
Ушёл, повесив голову.
«Зато старуха к празднику
Не сделала котлет», –
Так думал Бык обиженный,
Когда шатаясь по лесу,
Набрёл он на охотничью
Заимку у ручья.
Довольно с виду ветхую,
Заброшенную будто бы.
Её внутри обследовал:
Да, так и есть – ничья.
Телок был рад без памяти,
И с воодушевлением
Избу подремонтировав,
Стал жить кум королю.
Но иногда подумывал
Тошнотно-скучным вечером:
«Когда же эти олухи
Ко мне гонца пришлют?»
Ждал он недолго. Зимушка
Во всей красе нагрянула:
Мороз и вьюга лютые
Пробрали до костей
Команду сирых странников.
Петух осипшим голосом
