Питер Страуб
Обитель теней

Глава 6

Свечи в вестибюле догорали. В холле Том обратил внимание на длинный ряд старых театральных афиш и программок в застекленных рамках – реликвии давно ушедших лет. Их стеклянная поверхность отражала льющийся из гостиной слабый свет и его собственный, Тома, силуэт. В глубокой тишине, воцарившейся в доме, у него возникло ощущение, что за ним наблюдают.

В гостиной царил полный хаос: стулья были разбросаны, в пепельницах дымились сигарные окурки, пустые грязные стаканы валялись, казалось, повсюду – на деревянных столах возле диванов, на кофейном столике, даже на полу.

Застекленная дверь в дальнем конце гостиной, выходящая на мощенную плиткой террасу, оставалась распахнутой, и Том увидел факелы, мерцавшие уже в некотором отдалении, за деревьями. Он ступил на мягкий, толстый ковер. В помещении плавал густой сигарный дым.

"Птенчик, не высовывай головку из-под крылышка", – вспомнилось ему, пока он, то и дело натыкаясь на стулья, пробирался к стеклянной двери. Оттуда, перебивая табачную вонь, доносились запахи ночного леса, земли, свежести. Так что, Том, может, все-таки вернуться и спрятать голову под крыло?

– Черта с два, – шепнул он сам себе и ступил на выложенный плиткой пол террасы.

Глава 7

В сотне ярдов от него факелы то скрывались за деревьями, то появлялись снова. До Тома доносились громкие голоса вперемежку с рычанием собак, однако слов он разобрать не мог, хотя и чувствовал, что люди возбуждены. Направлялись они к левому берегу озера, мимо холма, на вершине которого они с Дэлом видели Розу Армстронг.

Интересно, знают ли они, что она где-то там? Может, ее они и разыскивают? Справа от него расшатанная металлическая лестница спускалась к озеру, прямо туда, где по водной глади бежала лунная дорожка. Сердце Тома то и дело замирало, когда ступени и перила вдруг начинали покачиваться и вибрировать. Наконец лестница кончилась, и Том очутился на небольшом пляже. На темном фоне водной поверхности выделялись контуры какого-то строения, очевидно сарая для лодок, а в нескольких футах от него в озеро выступал выкрашенный белым пирс.

Нет, подумал Том, та ярко освещенная сценка на вершине холма предназначалась именно для него и, может быть, для Дэла, а то, чем намеревались сейчас заняться мистер Пит и остальные, было не для посторонних глаз.

А как они поступят, если вдруг обнаружат девочку? А если заметят его?..

К счастью, факелы позволяли ему держаться на почтительном расстоянии, не теряя людей из виду. Оглянувшись, он убедился, что дом освещен вполне достаточно, чтобы указать ему путь к отступлению.

Дважды он натыкался на деревья, набив на лбу изрядную шишку. Луна светила неровно: иногда так ярко, что он мог различить отдельные серебристые стебли жесткой травы, а иногда скрываясь за высокими деревьями, и тогда он двигался практически на ощупь, ориентируясь лишь по маячившим впереди факелам.

То и дело он оглядывался на дом, постепенно скрывающийся в густом покрове листьев и ветвей. Свет оттуда был уже слабее мерцавших с противоположной стороны огоньков полудюжины факелов.

Никогда еще он не попадал в такую обстановку, разве что в книгах. Окружавшая его тьма дышала, шевелилась, двигалась, населенная тысячами бесплотных теней. С каждым его шагом они тянулись к нему, дотрагивались до него, хватали его за руки и за ноги, хлестали по лицу; его мокасины утопали в болотистой жиже. Когда луна в очередной раз скрылась и он опять наткнулся лбом на дерево, то чуть не грохнулся.

Внезапно огоньки впереди исчезли. Том остановился как вкопанный, не в силах даже обернуться и взглянуть на дом: если и тот скрылся в чащобе, тогда он уж точно пропал. Вдруг мозг его пронзила мысль о насекомых – на станции всего несколько часов назад их какофония прямо-таки оглушила; здесь же он не слыхал ни одного с того самого момента, как покинул дом.

Со стороны, куда направлялись люди с собаками, до него вдруг донеслись неразборчивые выкрики.

Осторожно, выставив перед собой руки, он двинулся в том направлении. Над головой кто-то чирикнул: очевидно, птица. Том машинально поднял голову и тут же ощутил на лбу чьи-то мохнатые лапки. "Паук!" – похолодел он и, очертя голову, ринулся вперед. Нога его задела торчащий из земли корень, и мальчик растянулся во весь рост, ткнувшись локтями в лицом в мягкую глину.

Сердце его выпрыгивало из груди. Не хотел бы он увидеть сейчас собственную физиономию и рубашку… Том провел ладонью по лицу и глубоко вздохнул, стараясь хоть немного успокоиться и восстановить дыхание. Остаток пути он преодолел ползком.

***

Голоса теперь звучали гораздо громче. Том лежал на животе, свесив голову с небольшого склона.

– Ну, сейчас поразвлечемся, – сказал кто-то. Собаки ворчали, затем послышался смех. Коулмен Коллинз резко проговорил:

– Рут, поосторожнее с огнем. Глаза себе хочешь выжечь?

– А это то самое место? – спросил хриплый голос, принадлежавший, видимо, Руту.

– Раз я сказал – здесь, значит, здесь, – раздраженно ответил Коллинз. – Ты лучше за огнем следи: нам нужен свет, а не пожар.

Том, стараясь даже не дышать от страха, что его заметят, подполз чуть ближе, откуда хорошо просматривались пылающие факелы и зажженный Рутом костер.

– Херби, а ты точно не ошибся? – спросил мистер Пит.

– Успокойся, не ошибся, – сказал Коллинз.

Херби? Почему Херби?

Том еще чуть-чуть приблизился и, спрятавшись за толстый ствол канадского клена, воззрился на огонь.

Рядом с мистером Питом и Коулменом Коллинзом стоял коренастый мужчина в желтой футболке и мешковатых рабочих штанах – очевидно, Рут. Его бритая наголо голова поблескивала при свете факела. Остальные, воткнув свои факелы в мягкую почву, неистово, с каким-то ожесточением копали землю, отбрасывая ее далеко от себя.

– Вот тут, – Коллинз показал на поросший травой холмик по ту сторону костра. В своей рубашке дровосека, с побагровевшим от отблесков пламени лицом он выглядел сейчас этаким здоровяком, почти таким же мускулистым, как мистер Пит. – Тори, – обратился он к одному из членов этой странной команды, – где ты на этот раз купил собак?

– Да все там же, – ответил человек в армейской куртке.

Он держал цепи, пристегнутые к ошейникам обоих псов. – Отдал по пятьдесят пять за каждую псину: этот барыга голову давал на отсечение, что они у него самые лучшие. Жаль, булей не было. – Лицо Торна напоминало маску куклы с фонариком внутри, из тех, что таскают по улицам на Хеллоуин. – Для такого дела лучше всего були…

– Бульдоги или бультерьеры? – уточнил Коллинз.

– Були, – упрямо ответил Тори.

– Идиот, это ж совсем разные породы. Ну-ка, дай сюда бутылку. – Тори надулся, но все же вытянул бутылку с виски из кармана. Сделав глоток, Коллинз протянул ее мистеру Питу. – Ничего, эти два экземпляра подходят как нельзя лучше. Меня они вполне устраивают. А теперь передай цепи Руту и помоги им копать.

– Ладно, – недовольно проворчал Торн, однако повиновался.

– Эй, давай запустим маленького, – крикнул Рут.

– Господи, Боже мой, мы ведь еще не закончили, – отозвался один из землекопов. – И вообще, нам надо бы передохнуть. А если тебе не терпится, валяй-ка, смени меня. Что, хрен ты моржовый, слабо?

– Эй, ты, полегче… – предупреждающе сказал мистер Пит, но было уже поздно.

Рут, обвязав цепи вокруг дерева, угрожающе надвигался на землекопа, который вылез из ямы вместе со своей лопатой.

Остальные, перестав копать, замерли в ожидании. Рут подошел к человеку возле ямы почти вплотную, но тот опередил его, молниеносно саданув его лопатой пониже плеча. Удар, к счастью, пришелся плашмя, тем не менее Рут грохнулся на землю.

– Хрен моржовый, – повторил землекоп, презрительно сплюнув.

– Хватит, Пиз, – строго сказал ему мистер Пит. Голос его был абсолютно спокойным, будто ничего и не произошло. – А ты, Рут, держи собак и не выступай. Запускать их пока рано. И за костром следи, – добавил он.

– Козел вонючий, – пробормотал тот, которого назвали Пизом, и, спрыгнув в яму, принялся так неистово копать, что комья земли полетели к ногам Рута.

Спустя полчаса яма достигла почти пяти футов в глубину и четырех в длину. Время от времени Рут весьма небрежно подкидывал в костер дровишек, при этом дергая собак за цепи.

Том, борясь с одолевавшим его сном, недоуменно наблюдал за этими непонятными ему действиями. Куда это они собрались запускать собак? И для чего им эта яма, более похожая на ров или даже на могилу?

– Теперь давайте их немного потревожим, – послышался голос Коллинза. – Сид и Рок, валяйте.

– Сейчас, – ответил землекоп по имени Сид, жирный бородач без единого переднего зуба, что придавало ему сходство с хоккеистом-ветераном.

Он вылез из ямы, за ним другой. Они направились со своими лопатами к поросшему травой холмику, который и принялись раскапывать.

– Энергичней, энергичней, – прикрикнул на них мистер Пит. – Они должны почувствовать, что вы там.

– Они нас отлично слышат, – откликнулся Сид, продемонстрировав зияющую брешь во рту.

– Херби, а сколько их там может быть? – поинтересовался Рок.

– Нам и одного достаточно, – ответил Коллинз. – Снейл, вылезай-ка из ямы и помоги им.

Снейл, Сид, Рок, Пиз, Торн, Рут… Это что – имена такие?^[8].

Тот, кого назвали Снейлом, подошел к холмику, взмахнул лопатой и изо всех сил трахнул ею плашмя по земле.

– Давайте потревожим их хорошенько, – проговорил он, и все трое взялись копать словно заведенные.

С места, откуда наблюдал Том, эти три амбала казались ему некими чудовищными гномами. Мощные бицепсы Снейла и Рока были покрыты татуировкой, а когда Снейл стянул с себя рубашку, Том увидел целую картину на его груди: чешуйчатый, поблескивающий дракон распростер орлиные крылья, а вместо головы белел череп с темными провалами глазниц.

– Давай-ка, Снейл, помаши крылышками сильнее, – поддел его Коул Коллинз, и тот, расхохотавшись, удвоил скорость.

– Нора! – воскликнул вскоре Снейл. – Вот она, одна из их чертовых нор!

Торн, пошатываясь, точно лунатик направился к Снейлу и, вместо того чтобы на него наброситься, как опасался Том, вонзил рядом с ним лопату в землю.

– Давай сюда маленького, Рут, – распорядился мистер Пит.

– Жаль, буля нет, – проговорил Торн, не переставая что-то раскапывать.

Рут подтащил к норе пса, который был поменьше, отстегнул цепочку и дал ему легкого пинка под зад. Не дожидаясь особого приглашения, пес тут же устремился в нору.

– Теперь приготовь второго, – сказал Руту мистер Пит. – Пари на двадцатку, что больше минуты он не продержится.

– Принято, – отозвался Торн и посмотрел на часы.

Дракон на груди Снейла расправил крылья и затрясся.

Эффект был столь ошеломляющим, что лишь мгновение спустя Том понял – тот просто хохотал.

– Полминуты, – поправил Торн.

А из-под земли доносились визг, лай, завывание, и вдруг раздался истошный вой, вроде того, что Том уже слышал у себя в спальне.

– Береги хвост, малыш, – проговорил себе под нос мистер Пит.

Почти в ту же секунду из норы показалась собачья голова, иссеченная ярко-багровыми полосами.

– С тебя двадцать, Торн, – сказал мистер Пит. – Давай следующего, Рут.

Пока Рут готовил второго нетерпеливо подрагивающего пса, Сид с Пизом колотили лопатами по холмику.

На протяжении нескольких часов, как показалось вконец изможденному Тому, он то отключался, одолеваемый усталостью, то лицезрел со своего наблюдательного пункта у подножия клена все новые и новые кошмары. Собак поочередно запускали в разрытую Пизом и Сидом нору, откуда спустя некоторое время они появлялись окровавленные, визжащие от боли, но их тут же отправляли назад, в подземелье. Деньги при этом переходили из рук в руки восьмерки, правда чаще всего к мистеру Питу, Коллинзу и, как ни странно, Руту. В очередной раз стряхнув с себя сон, Том увидел, как Коллинз вырвал лопату из татуированных рук Снейла и набросился на холмик почти с таким же остервенением, как и те, кто был помоложе. Внезапно Том осознал, что Коллинз больше не прихрамывает, однако усталость не позволяла ему поразмышлять над этим странным фактом.

– Россыпи! Россыпи! – кричал Рок.

Заметил Том и то, что ускользнуло бы от его глаз, если б он не приглядывался так долго: кожа всех этих людей была удивительно бледной, какой-то морщинистой, грязноватой – в общем, явно нездоровой, и это несмотря на их довольно атлетическое телосложение. Так выглядят обычно люди, практически не бывающие на свежем воздухе или же ведущие ночной образ жизни.

Эти непонятные люди, их грязно-бледная кожа, остервенение, с каким они копали землю, их крики, языки пламени, радостные возгласы, передача банкнот из рук в руки, израненные, окровавленные собаки – вся эта фантасмагория перед глазами Тома вдруг показалась ему просто сном. Наверняка он лежит сейчас вовсе не под кленом, а на своей кровати в комнате без окон… С этой мыслью он действительно заснул и во сне увидел Дэла. Тот прилег рядом и принялся объяснять, кто есть кто: "Мистер Снейл – казначей крупной корпорации из Бостона, мистер Сид и мистер Торн – известные адвокаты, мистер Пиз и мистер Рут – владельцы контрольного пакета акций "Ю-Эс Стил", а еще они ежегодно принимают участие в Кубке Америки, наконец, мистер Пит – министр торговли Соединенных Штатов".

– Приготовьте щипцы! – раздался чей-то крик. – Быстрей, давайте сюда эти чертовы щипцы!

Том, застонав, перевернулся, при этом задел локтем нижние ветви клена. Только после этого он вспомнил, где находится, опять лег на живот и как можно сильнее вжался в землю. Шея и колени его ныли, а голова прямо-таки раскалывалась. Услышанное во сне от Дэла вспомнилось, как только он посмотрел на группу людей внизу. "Министр торговли" со щипцами в руках орал на "казначея крупной корпорации", чтобы тот не путался под ногами. Один из "акционеров "Ю-Эс Стил" держал собаку наготове у норы.

"Адвокат" в армейской куртке вопил: "Взять его! Взять его!"

Второй "адвокат" размахивал пачкой купюр. Еще один пес визжал, точно его в аду поджаривали на сковороде.

– Сейчас, сейчас, – бормотал "министр", склоняясь к норе.

И тут, почти одновременно, произошли две жуткие вещи.

Визжавшая, видно от дикой боли, собака выскочила из норы, разбрызгивая во все стороны кровь. "Адвокат" с вытатуированным на груди драконом лишь мельком взглянул на несчастное животное и поднял над головой лопату. При виде собаки Тома затошнило: передняя лапа болталась на одном лишь сухожилии, бок был разодран до такой степени, что ребра торчали наружу, похожие на выкрашенные в алый цвет спички. Лопата "адвоката" с хрустом опустилась на голову псины. Затем он ногой отбросил тело в сторону.

Все это промелькнуло перед глазами Тома точно ряд быстро сменяющих друг друга цветных слайдов, и тут же последовала вторая серия. Из норы высунулась мохнатая окровавленная морда; "министр" клацнул щипцами под одобрительные крики остальных "финансистов"; Коллинз в победном жесте взметнул руки; металлические зажимы щипцов сомкнулись на животе обезумевшего от боли, визжащего барсука; "министр" с видимым усилием поднял зверя в воздух и, пронеся его к выкопанной яме, швырнул вниз; один из "акционеров "Ю-Эс Стил"" подтащил к яме единственную оставшуюся в живых собаку и тоже спихнул ее вниз. В следующее мгновение "финансисты" принялись наперебой выкрикивать свои ставки.

Пари, как понял Том, заключались на время, оставшееся барсуку до неизбежной гибели.

Передавая друг другу деньги, они столпились вокруг ямы, и Том не видел, что там происходит, однако вполне мог догадаться. Время от времени кто-то из зрителей отшатывался от ямы, стараясь увернуться от очередного фонтанчика крови или летящих оттуда клочьев шерсти. Тем не менее кровь, словно таинственные стигматы, уже забрызгала и вытатуированного дракона, и розу на одном из мощных бицепсов, и желтую рубашку.

Минут через двадцать один из "игроков" воздел руки и издал победный клич. Остальные стали передавать деньги ему. Наступила тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием еще охваченных азартом людей, да поскуливанием израненной, но живой собаки. "Министр" достал из кармана пистолет и сделал только один выстрел в яму.

– Что, довольны? – сказал Коулмен Коллинз, конкретно ни к кому не обращаясь. – Вы хотели крови, вы ее получили.

Том подался назад, вжимаясь в землю и дрожа как осиновый лист, но было поздно: маг смотрел прямо на него. Их взгляды встретились, и Коллинз проговорил:

– А вот и еще один кандидат в яму… Ступай лучше спать, малыш.

Толстый слюнявый человек обернулся и бросился к Тому.

Перед глазами Тома все поплыло, и он потерял сознание.

Глава 8

Ступай лучше спать, малыш… Том пришел в себя в купе поезда, направляющегося из Бостона на север, однако рядом с ним сидел не Дэл, а Коулмен Коллинз. Он говорил:

– Это, разумеется, не поезд, это – Уровень первый.

– Транс… – выдавил из себя Том.

– Точно. Прекрасная у тебя память. А теперь я хочу воспользоваться возможностью, чтобы поблагодарить тебя за все, что ты сделал для Дэла. Он уже давно нуждался в таком друге, как ты.

Его показная доброжелательность не могла обмануть Тома: от мага исходили такие сильные флюиды зла, как ни от одного из демонов.

– А помнишь второй пункт Уровня первого? – Коллинз улыбнулся Тому. – Обожаю чревовещание. Это страшно забавно, хотя, конечно, элементарно. Надеюсь, у меня будет время показать тебе гораздо более сложные вещи. Уверяю, они доступны и тебе.

– Времени, по-моему, более чем достаточно: мы ведь пробудем здесь все лето.

– Нет, птенчик, двух с половиной месяцев не хватит, совершенно точно. Ну да ладно, приступим к чревовещанию.

Откуда мы услышим голос? Наверное, сверху, вон оттуда.

Он показал глазами на вентиляционную решетку купе.

В то же мгновение оттуда разнесся истеричный голос: "ВНИМАНИЕ, ОПАСНОСТЬ! ВНИМАНИЕ, ОПАСНОСТЬ!

ВСЕМ ОБХВАТИТЬ ПЕРЕДНЕЕ СИДЕНЬЕ И ПРИГНУТЬ ГОЛОВУ! ВСЕМ ОБХВАТИТЬ…"

Маг исчез. Вместо него рядом с Томом, в кресле возле прохода, очутилась какая-то полная дама, державшая перед собой картонку с несколькими чашечками кофе. Она завизжала, и чашки взлетели в воздух.

Теперь визги неслись отовсюду. Том пригнулся, пряча голову между коленями. По спине растекся горячий кофе.

Удар сбросил его с сиденья, а скрежет прямо-таки впился в барабанные перепонки. Краем глаза он увидел распростершуюся в проходе толстуху с искаженным ужасом лицом. Вагон задрался передом вверх и стал заваливаться набок.

"У меня нога сломана!" – завопил кто-то. Вопль этот был последним, что услышал Том, прежде чем где-то совсем рядом раздался взрыв, скорее всего бомбы.

– Свет! – сквозь пелену донесся до него голос мага.

Ослепительно-белая вспышка еще одного взрыва словно током пронзила вагон. В нескольких дюймах от головы Тома пронеслась чашка и тут же скрылась в пламени. "Господи!" – стонал человек со сломанной ногой. Вагон, уже свалившийся на правый бок, стал опрокидываться.

Том лежал лицом к проходу. Обожженная спина нестерпимо болела, точно там зияла глубокая рана. Люди вокруг кричали, стонали, визжали: вагон стал похож на объятый пламенем пожара обезьянник.

Ухватившись за еще удерживающую сиденье стойку, Том со странным спокойствием подумал: "Ну вот и смерть моя пришла. Ведь в том крушении очень многие погибли…"

Крики достигли наивысшей точки, и тут вагон окончательно перевернулся.

Глава 9

Том открыл глаза. Лежал он в той яме, где Пиз, Торн и остальные затравили несчастного барсука. Сидевший наверху на корточках Коулмен Коллинз достал бутылку и подмигнул ему. Сейчас он выглядел румяным, пышущим здоровьем и к тому же лет на десять моложе.

– А ведь это уже не просто магия, – проронил Том.

– Что такое "просто магия"? В магии не бывает простого, заурядного… – Улыбка не сползала с лица Коллинза. – Это ты, извини за каламбур, просто заснул, и, похоже, тебе что-то нехорошее приснилось.

Маг вытянул ногу, опершись руками о землю. Сейчас он напоминал вожатого отряда скаутов, присевшего у костра в лесу немного поболтать со своим любимчиком.

– Я был вон там, – Том показал наверх, где рос канадский клен. – Услыхал ваши слова: "Что, довольны? Вы хотели крови, вы ее получили". Потом вы заметили меня и сказали:

"А вот и еще один кандидат в яму… Ступай лучше спать, малыш".

– Да, ты определенно переутомился. – Коллинз облокотился о то, что осталось от холмика, некогда бывшего барсучьей норой. – Конечно, день выдался длинный, трудный…

Ничего подобного я не говорил.

– А где все остальные?

Присев на край ямы. Том огляделся. Возле барсучьей норы вырос новый земляной холмик.

– Какие "остальные"? Мы здесь с тобой вдвоем. Чего ты, как я полагаю, и добивался.

– Где мистер Пит? – настаивал Том. – Он был здесь, как и те, другие, с забавными именами, как у троллей. Торн, Снейл, Рок, Сид… Вы все вместе старались выманить из норы барсука. У вас еще были две собаки, одну из них застрелил мистер Пит.

– В самом деле? – Маг, переменив позу, снисходительно смотрел на мальчика. – А я подумал, что ты за мной увязался, чтобы мы смогли переговорить с глазу на глаз. Конечно, ты меня ослушался, однако всякий настоящий маг знает, что в определенных ситуациях правилами можно и даже необходимо пренебрегать. К тому же, пойдя на это, ты доказал мне, что не только храбр, но и умен. Поначалу я думал, что ты просто из любопытства решил произвести разведку на местности.

Под "местностью" он, несомненно, подразумевал нечто большее, чем просто участок земли, где они сейчас сидели.

Том кивнул.

– Я полагаю также, ты изучил хотя бы некоторые из афиш – реликвий моей сценической карьеры. Так?

– Не совсем. Я только заметил их.

Коулмен Коллинз, подумалось Тому, заслуживает доверия меньше, чем кто-либо на свете…

– Ты еще узнаешь все, что с ними связано: этим летом я намереваюсь освободиться от груза прошлого. – Коллинз внимательно смотрел на Тома, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Почему-то в этот момент он напомнил Тому Лейкера Брума. – А сейчас я хотел бы поговорить с тобой о Дэле, после чего поведать – тебе и больше никому! – одну историю. Ну а потом ты наконец отправишься спать.

Итак, сначала о моем племяннике. Видишь ли, судьба ему выпала очень и очень непростая. Из Эндовера его чуть не исключили за неуспеваемость. Спас Дэла только переезд Хиллманов. Судя по всему, у тебя сложилось о них весьма невысокое мнение – видишь, я с тобой предельно откровенен, однако, несмотря на все их недостатки, они всегда стремились оберегать Дэла, быть для него опорой и защитой.

Именно в этом Дэл больше всего и нуждается. Говоря фигурально, без крепкого якоря – такого, как Том Фланаген, – его выбросит на скалы в бурном океане жизни. Ему необходима моя помощь, но и твоя поддержка, Том, необходима ему не меньше, а может, и больше. Так что, пожалуйста, оберегай его, я также попрошу тебя понаблюдать за ним.

– Следить за ним, что ли?

– Можно сказать и так. Следить, чтобы его не занесло в какой-нибудь водоворот. У тебя сложились вполне здоровые взаимоотношения с окружающим миром, у Дэла – нет. – Он еще ближе подтянул колени к подбородку. – Известно ли тебе, что это Дэл украл стеклянную сову из Вентнора?

– Нет, – ошеломленно ответил Том.

– А вот Хиллманы про это знают. Просто они не хотят, чтобы Дэла выгнали еще из одной школы.

– Фигурку взял совсем не он. Есть свидетели.

– Дэл заставил того, другого, парня, взять фигурку. Дэл ведь тоже маг, причем настолько хороший, что даже сам не знает всех своих способностей. Хотя они – ничто по сравнению с твоими, при условии, конечно, что ты ими сможешь овладеть. Сову украл именно Дэл, неважно чьими руками. Так что присматривай за ним. Уж я-то знаю своего племянника.

– Это какое-то сумасшествие, – проговорил Том, отгоняя прочь возникшие было сомнения. – Как, впрочем, и то, что я способнее Дэла. Мне никогда не стать таким, как он.

Хотя бы потому, что магия – это его жизнь.

– То, что он умеет – и, надо признать, совсем неплохо, – ты сможешь освоить очень быстро. Однако послушай меня, птенчик: внутри тебя таится сила, о которой ты и не подозреваешь. – В его взгляде Том прочел нечто вроде родительской прозорливости по отношению к своему ребенку. – Не веришь… Хочешь, я тебе представлю доказательство, прежде чем рассказать обещанную историю? Ну, хочешь? – Он повернул голову. – Вон там валяется бревно, видишь?

Подними его. – Том привстал было, но тут же последовал окрик:

– Не двигаться! Подними его мысленно. Я помогу тебе.

Давай, попытайся.

Бревно, длиной фута в три, было сучковатым и высохшим – Торн, очевидно, не успел бросить его в костер. Том припомнил, как в самом конце одного из уроков мистера Фитцхаллена на его парте вдруг подпрыгнул карандаш.

– Боишься даже попробовать? – подначил его Коллинз. – Ну доставь мне удовольствие, попытайся. Ну прошу тебя. Скажи про себя: бревно, вверх?. Потом вообрази, как оно поднимается. Ну прошу тебя. Может, я в тебе ошибся – тогда докажи мне, что я был не прав.

У Тома чуть не вырвалось "не хочу!", но он вовремя прикусил язык: это звучало бы слишком по-детски. Зажмурившись, он принялся твердить про себя: "бревно, вверх." Потом открыл глаза – бревно продолжало преспокойно лежать в траве.

– Я и не знал, что ты – трус, – сказал маг.

Не закрывая больше глаза. Том постарался вообразить, как бревно медленно взмывает в воздух. Упрямая колода не двигалась. "Вверх, бревно, вверх!" Он принялся твердить это с каким-то исступлением, и тут, как ему почудилось, конец бревна немного шевельнулся.

– Мышь, наверное, – невозмутимо проговорил маг.

"ВВЕРХ!" Теперь Том по-настоящему разозлился: все его усилия были, похоже, тщетными. "ВВЕРХ, ЧЕРТОВА ДЕРЕВЯШКА!"

Бревно послушно встало вертикально, точно кто-то дернул привязанную к одному концу веревку. "ВВЕРХ!" Бревно, лениво приподнявшись над землей, зависло. Том почувствовал, как его разум и он сам погружаются в черную, липкую, безнадежную бездну. Подступила тошнота. Бревно тем временем принялось вращаться вокруг своей оси все быстрее и быстрее, пока не превратилось в темное расплывчатое пятно. "Все, хватит!" Том произнес это про себя, и бревно, остановив вращение, упало с глухим стуком назад, в траву. Том ошалело уставился на него. Глаза болели, в желудке было такое ощущение, будто он объелся пауками. Ему захотелось вскочить и убежать куда глаза глядят, иначе его вытошнит. И тут раздались аплодисменты.

– Получилось! – воскликнул Коллинз, хлопая в ладоши. – Я же говорил, у тебя все получится!

Поганое ощущение во рту не покидало Тома.

– Я ведь тебе и не помогал почти, вундеркинд ты мой.

А теперь я, как и обещал, расскажу тебе одну историю. Случилось это в лесу. Как-то раз один воробей подсел к другому на ветку, просто поболтать. Некоторое время они обсуждали свои воробьиные дела, беззаботно и невразумительно чирикая о том о сем, как вдруг второй воробей спросил:

"А знаешь ли ты, почему лягушки прыгают и квакают?" – "Нет, – ответил первый, – да и какое мне дело?" – "Когда узнаешь, тебе будет до этого дело", – пообещал ему второй и рассказал эту историю. Послушай ее, однако, в моей интерпретации, а не в воробьиной.

Том непроизвольно перевел взгляд на бревно: оно опять зависло в воздухе и бешено вращалось.