Софья Крымская
Город мертвых талантов

– Пожалуйста, угощайся. – мягко сказала Кассандра

Саша глянула искоса – перед ней на столе железная коробка с печеньем. Точная копия той, что спрятана у нее на чердаке. Она помотала головой.

–Твое любимое. Шоколадное.

Саша нерешительно потянулась к коробке. А Кассандра уже откручивает крышку термоса – и где она его взяла? – наливает что-то в большую белую чашку, не сводя глаз с Саши, тихо приговаривает:

– Сладкое полезно девушкам… А шоколад исцелит любую печаль…

Голос у нее как у Кота-Баюна, глаза – как темный, прозрачный мед. Саша взялась за чашку. Печенья в коробке все меньше и меньше… Хорошо здесь, спокойно, уютно, как под теплым пледом.

Солнце между тем ушло, окна погасли, сумерки залили комнату мягким розовым светом.

– Еще чаю?

– Нет. Спасибо. – Саша отряхнула пальцы от крошек.

Кассандра закрыла термос, чашка и остатки печенья исчезли в недрах стола.

– Дашь руку? – вкрадчиво спросила Кассандра и зажгла зеленую лампу.

– Гадать будете? – нахмурилась Саша.

– Гадать я не умею. – ответила Кассандра, – Бессмысленное занятие. Просто посмотрю. – она протянула руку ладонью вверх, – Боишься?

– Я? – Саша резким движением вытянула вперед обе руки.

– Ух! Какая смелая… – Кассандра накрыла ее руки своими. – Необычная рука. Сложная, странная судьба, – задумчиво говорила она, чуть касаясь Сашиных ладоней прохладными пальцами. А смотрела не на руки, а в глаза.

– Так можно сказать любому…

Взгляд Кассандры затуманился, поплыл, она заговорила монотонно:

– В твоей жизни произошла большая потеря, ты не смирилась, ищешь. Поиски безнадежны, но ты упрямая, не веришь. Выбрала трудный, опасный путь. А сил у тебя почти не осталось. Я вижу много боли, вины, страха. Да, страха… И тебе есть чего бояться. Над тобой нависла опасность! Кто-то ищет тебя. Прямо сейчас.

У Саши заныло под ложечкой – предвестие беды. Она вырвала руки, вскочила, грохнув креслом, подхватила рюкзак и бросилась к двери.

– Стой!

Саша замерла.

– Ты погибнешь, если сейчас уйдешь!

Рюкзак упал на пол. Повинуясь взгляду потемневших глаз Кассандры, она медленно вернулась к столу. Что происходит? Как она это делает? Кассандра молча указала на желтое кресло. Саша послушно села. Она вдруг почувствовала себя мелкой, как мышка, бессильной. А Кассандра стала огромной, казалось, она достает головой до потолка, плечами упирается в стены.

– Закрой глаза и ни о чем не думай!

Саша послушно опустила веки.

Несколько секунд стояла тишина. Потом послышалось тихое, монотонное бормотание.

– Я вижу женщину. Вы похожи. Твоя мать? Да, конечно. Она…

– Она жива? – прошептала Саша.

– Ее нет среди мертвых. Но и среди живых я ее не вижу. Она страдает из-за тебя…

Внутри стало горячо и пусто. Слезы покатились из-под закрытых век.

–Ты должна ей помочь. А времени почти не осталось. Смерть идет по пятам!

Саша вздрогнула, открыла глаза.

– Почему? Что я сделала?

– Ты прячешь… А он ищет… Он уже близко…

– Вы можете мне помочь? Пожалуйста. – тихо попросила Саша.

– Ты это слышала? – прошептала Кассандра, глядя на дверь.

– Что?

– Вот опять. – Кассандра поднялась, не сводя глаз с двери. – Я сейчас вернусь. Останься здесь.

Она вышла из комнаты. Шелест платья в коридоре, легкие шаги вниз по лестнице, тишина. Минута…. две. Саша прислушалась – внизу, в прихожей, что-то лязгнуло, заскрипело, хлопнула дверь. Приглушенное восклицание. Глухое бормотание. Потом шаги. Медленные, тяжелые. Это не Кассандра!

Саша на цыпочках прокралась к двери, бесшумно приоткрыла. В коридоре стояла удушливая вонь – пахло гнилой рыбой, плесенью и землей.

Сквозь разноцветные ромбы над входной дверью сочился слабый свет. Что-то темное, бесформенное движется вверх по лестнице. Саша обомлела. Кто это? Слишком большое для человека. Медведь? Бум… Бум… Идет и молчит. Только стонут ступени и усиливается вонь.

Оно взошло на последнюю ступеньку, остановилось, принюхалось. Повернулось к ней. Зловонная, безликая гора в красно-синих отсветах, Арлекин из кошмарного сна.

Страх отбросил Сашу назад. Она хлопнула дверью с такой силой, что на голову упал кусок штукатурки. Рванула тугой засов – ноготь содрала до крови. Ну, закрывайся! Навалилась с размаху на дверь, с остервенением стукнула по засову ребром ладони. Есть! Дикими глазами обежала комнату. Куда бежать? В окна не пролезть!

Она заметалась в поисках убежища. Под диван? Оно уже в коридоре! Под стол? Найдет, везде найдет! Кассандра! Оно ее убило? В отчаяньи Саша рванула дверцу шкафа. Хрустнула петля, со звоном посыпалось стекло.

Удар в дверь. С дикой силой. Сейчас вышибет! Еще удар. Некуда бежать. Вздрагивают толстенные доски, трещат петли, дребезжит засов. Еще немного – и рухнет дом.

Саша опустилась на пол среди белой пыли и битого стекла, закрыла голову руками, сжалась в комок.

“Так не должно быть. Только не со мной. Спасите, кто-нибудь!” Удар!

“Никто не поможет, никто не спасет.” – вдруг обожгла мысль. Саша вскочила. Сами собой стиснулись кулаки и зубы. Она схватила стул – пусть только сунется!

Еще удар!

– Пошел вон! – заорала она и швырнула стулом в дверь. На секунду все смолкло. Потом – хриплый рев. И вновь удар!

Дверь! Завалить ее! Выиграть время!

Саша бросилась к столу, пнула рогатое кресло, уперлась в стол руками, налегла всем телом. Тяжеленный стол со скрежетом подался вперед. Застрял. Желтое кресло мешает, черт его раздери! Переметнулась через стол, оттащила кресло в сторону, прыгнула назад, снова навалилась. Ну! Рывками, со скрипом, вперед… Еще разок… Стол грохнулся об дверь, в унисон с тяжким ударом с другой стороны.

– Пошел вон, гад!

Злость добавила ей сил. Она взгромоздила оба кресла поверх стола, навалилась сбоку на шкаф и опрокинула его поверх безобразной горы мебели. Из шкафа что-то сыпалось, билось, хрустело под ногами. Саша вся взмокла, почти оглохла, дышала с трудом.

Дверь трещит от страшных ударов. Еще немного – и не выдержат петли. Оно сметет баррикаду в два приема, и тогда… Новая волна ужаса захлестнула, Саша схватилась за голову.

“ Не смей бояться! Соображай, тупица! Кассандра! – вспыхнула догадка – не из стены же она пришла!”

Саша кинулась в угол, отшвырнула в сторону занавеску. Да! Глубокая ниша, в ней дверь. Открыта, ура! Она схватила со стола лампу, изо всех сил швырнула в дверь. Ищи меня в темноте! Она скользнула за занавеску в кромешный мрак, в неизвестность.

Вытянув перед собой трясущиеся руки, ощупью, как слепая, она пошла вперед. Справа стена и слева. Коридор. Куда он ведет?

Страшный грохот за спиной! Оно сломало дверь, ворвалось в комнату! Только не закричать, не завыть от страха.

– Жил на свете… человек… скрюченные ножки, – в ужасе зашептала Саша.

За спиной грохот и звон, оно все крушит и ломает, ищет ее. Еще шаг, еще один, только бы не тупик!

– И гулял он целый век… “Я, кажется, не задернула штору, дура!” – По скрюченной дорожке…” А оно знает про этот коридорчик?”

Страх присосался к животу огромной пиявкой, забирает остатки сил. Рука наткнулась на шершавый камень. Нет, пожалуйста, только не стена! О, провал какой-то. Лестница! Едва дыша, почти ползком она одолела несколько ступенек вверх.

Чердак. Воздух здесь горячий, густой, с привкусом сушеной травы. С улицы просачивается слабый, неровный свет. Маленькое окошко, наглухо заросло плющом, но пролезть можно!

Саша дернула шпингалет, распахнула узкие створки, разодрала плющ, высунулась наружу.

“ Как высоко! Сломаю ногу и мне конец… ”

Она вскарабкалась на подоконник, вцепилась в плющ – хоть немного смягчит падение. Зажмурилась, прикрыла голову руками и оторвала себя от окна. Все пропало на миг, только вспышки в темноте, шуршащий гул в ушах и шальная, нелепая мысль про скрюченные елки.

Удар! Коленка пришлась в подбородок, зубы клацнули, боль обожгла ее, ослепила белой вспышкой. Жива.

Руки. Ноги. Шея. Все цело. Саша приоткрыла глаза. Дом зловеще тих и темен. Она выпуталась из огромной кучи плюща и поползла в темноту.

– А за скрюченным мостом… скрюченная баба…

Она ползла, вдыхая терпкий запах подгнившей дубовой листвы. Ей это снилось. Она убегала от чудовища, и страх во сне сплетался со счастьем.

– По болоту босиком… – Она уперлась лбом в холодный металл. За толстыми прутья забора дремлет темная улочка. Саша обернулась напоследок – никого.

“…По болоту босиком… Давай! На три-пятнадцать!

…Прыгала как жаба!”

Она змеей скользнула сквозь забор, вскочила и понеслась прочь.

“ Рюкзак! Он там остался!” – догнала мысль. Догнала и сразу отстала. Саша мчалась быстрее.

Глава 7

В три прыжка она одолела тихую улочку, повернула, пронеслась наугад еще пару кварталов. Чуть не падая, еле дыша, перегнувшись пополам и держась за бок, остановилась. Почему так темно? Фонари не горят, не светятся и окна домов. Сколько времени? Она пробыла у Кассандры от силы часа два, и солнце еще светило, когда она входила в дом.

Но не это главное сейчас. Куда бежать? Делать-то что?

Стучаться в чужие темные дома? Сказать, что на нее напал… напало… да она его толком не видела, не поняла, человек это или зверюга. Бешеный медведь сбежал из цирка? Местный бомж объелся ядовитых грибов? Мутант из секретной лаборатории? Бред! Кто ей поверит? Хотя… постойте-ка! Она же сегодня познакомилась с очень милыми людьми – с маленькой Алисой и ее улыбчивой мамой, да и старичок тот был вполне симпатичный… Может обратиться к ним? Они наверняка помогут, старичок сказал, у них здесь добрый народ живет. Пожалуй, это единственное, на что можно сейчас надеяться.

Бегом, на площадь Безобразова! А Кассандра? Может ей помощь нужна… Нет! Ни за что не вернусь в этот дом! Сейчас найду кого-нибудь, все расскажу, пусть позовут полицию. Должна же здесь быть полиция.”

Эта мысль уже была похожа на план и немного приглушила чувство вины. Саша двинулась вперед.

“ Стучаться в первый попавшийся дом я, конечно, не буду,– размышляла она, – постучалась уже, хватит. Но иду я правильно, рекой запахло, значит, уже близко!”

Слева вырос глухой забор, впереди и узенький проулок, а улица пошире уходила вправо. В конце улицы маячил свет. Саша повернула направо. Сотня метров – и она растерянно остановилась перед кирпичной стеной. Одинокий фонарь освещает жутковатую картинку – девушка на эшафоте, охваченная пламенем. Под фонарем табличка.

─ Тупик Жанны Д”Арк… – прочла Саша вслух. – Тупик…

Она вернулась к забору. Здесь развилка! Она забрала чуть левее, пошла вперед. Что за ерунда? Сияет знакомый фонарь и Жанна Д Арк на эшафоте.

– Это невозможно! Белены я, что ли, объелась? Или сплю?

Она изо всех сил ущипнула себя за руку – ободранный о засов палец отозвался жгучей болью.

“Ну и глупо. Если я сплю, то и больно мне во сне.”

Саша побежала обратно. В этот раз по узенькому переулку. Темный переулок, неизвестный, опасный. Свет впереди, речной ветер… Фонарь. Стена. Тупик Жанны Д”Арк.

Разворот, вперед, вправо, влево, через штакет, между сараями… Люди, где вы, кто-нибудь! Еще поворот – и снова здравствуй, орлеанская дева!

Саша запаниковала. У нее осталось одно желание – перестать возвращаться к кирпичной стене с фонарем. Но любая улица, любая дорожка возвращала ее к нарисованному эшафоту. В отчаяньи она принялась колотить в калитки, швырять камешки, пытаясь угодить в окно, и кричать:

– Откройте, пожалуйста, помогите!

– Чего шумишь? – раздался за спиной спокойный голос.

Саша обернулась, не веря своему счастью и ушам. Перед ней стояла старушка очень маленького роста, с добрым, хитроватым лицом.

– Помогите, умоляю! – чуть не заплакала Саша, – как мне выйти отсюда?

– Куда выйти? – удивилась бабулечка.

– Куда-нибудь!

– А куда тебе надо-то?

– На площадь Безобразова, но…

– Да вот здесь и выйди. – сухая ладошка указала на Жанну Д Арк.

– Да где?

– Да вот.

Старушка шагнула, как показалось Саше, сквозь стену. Она кинулась следом и обомлела: в стене обнаружился проем, узкий, только-только человеку пройти. Тусклый фонарь освещал пустынную площадь Безобразова.

– Первый раз, что ли, у нас?

– Я идиотка! Спасибо вам!

– Иди, иди, Агафьино отродье!

Саша вздрогнула.

– Что вы сказали?

Бабушка поманила ее к себе рукой, иди, мол, что скажу на ушко.

Саша наклонилась.

– Слово кому скажешь – и матери не увидишь и сама пропадешь! – услышала она деловитый шепот. Вздрогнула, отшатнулась… И увидела, что нет никакой бабульки. Кошмар продолжается? Ее колотила дрожь.Чуть не ползком она выбралась из тупика Жанны Д Арк.

Ей вдруг стало нехорошо – заложило уши, голова закружилась, она схватилась за стену. Все нормально. Это нервы.

– Но это же… Это не площадь Безобразова… Или… Подождите.

Черный кратер на месте. Бирюзовый домик – вот он. Но теперь он серый какой-то… Все не так! Саша растерянно вертела головой.

Как за несколько часов могла облупиться штукатурка на домах? Куда подевались вывески? Где клумбы?

Нетвердыми ногами она пересекла площадь, подошла к краю, туда, где лестница, где река.

“Сейчас я увижу огоньки пироскафа!”, – строго пообещала она себе. Но река была темна. И это бы еще ничего. Лестницы на месте тоже не оказалось.

Обрыв, плеск воды, ветер.

Саша застыла на краю, бессмысленно вглядываясь в темноту. Порыв ветра вздыбил волосы столбом, бросил в лицо горсть песка. Она нахлобучила капюшон и медленно пошла от реки назад, на площадь.

В полицию бы, по-хорошему. Все рассказать как есть. Но где здесь полиция? Это опять в город нужно. Она представила себе тупик Жанны Д”Арк, темные силуэты домов, а где-то там, среди кривых улочек затаилось нечто, поджидает ее. Постучаться в знакомые домики? Но это уже какие-то другие домики. Кто знает, что там в них?

Саша взгромоздилась на высокий камень, торчащий зачем-то из земли. Больше сесть было некуда – скамейки, видимо, утащил тот, кто посдирал все вывески и оборвал цветы. Мрачно, исподлобья смотрела она на торчащий перед ней подслеповатый фонарь, словно он собирался схватить ее за шкирку и утащить в город. Нахохлилась как больная птица и замерла.

“Настанет утро и все прояснится. – уговаривала она себя – Всему на свете рано или поздно находится разумное объяснение.”

Она решила не терзать свою бедную голову, она и так едва соображает. Утром все будет по-другому. Не надо думать. Надо как-то отвлечься.

“ Город был погружен во тьму. Ни одно окошко не разбивало своим светом густого мрака…”

– Бредятина! Ты сама себя послушай: …окошко не разбивало светом мрака… – послышался вкрадчивый голос у нее за спиной.

Саша взвилась с камня, дернув головой так, что шея хрустнула. Никого.

– Кто это сказал!? Очередной карлик? Вылезай, я тебя придушу! – испуганно крикнула она.

Но никто не вылез. Только невесть откуда взявшийся белый кот неспешно продефилировал через площадь, шевеля меховыми штанами и подергивая задранным хвостом. Ушел во тьму. Саша проводила его растерянным взглядом, снова забралась на свой насест. Очень было холодно. С неба летела противная мелкая морось.

“Голос в голове – это плохо, очень плохо.” – расстроилась Саша. – “Думаю, я просто задремала и голос мне приснился. Надо успокоиться, надо дождаться утра… Только бы ливень не начался… Мама, ну где же ты?”

– Ты тоже голодная? – произнес нежный голос.

Саша подняла глаза. Перед ней стояла девушка. Высокая, худая. Одета в какие-то серые тряпки – не то платье, не то легкое пальто. Ноги босые. Длинные волосы висят как оборванные веревки. Впалые щеки, бледные губы. Лицо тонкое, красивое, но усталое и измученное. Впечатление такое, что красавица долго бродила где-то, не нашла того, что искала и ни на что больше не надеется.

– Я… – растерялась Саша, и честно призналась: – Голодная. Очень.

– Я просто с ума от голода схожу. – поделилась девушка, сверкая глазами. – Уже не помню как меня зовут.

“Т-а-ак. А я думала, это у меня с головой не в порядке.”

– Сейчас, подожди… – девушка наморщила лоб, – Такое короткое имя… Эола! Меня зовут Эола! А ты? Ты помнишь свое имя?

– Помню. – неуверенно ответила Саша. – Я Александра.

– Длинное имя… И ты его помнишь. Значит у тебя еще есть время.

– Время… на что?

Девушка не ответила. Она морщилась, хмурила брови, будто решала мучительно-сложную задачу.

– Мое время закончилось. Я исчезаю. И мне надо выбирать – или исчезнуть совсем, или…

– Или?..

– Прыгнуть в болото. – шепнула Эола. – Хочешь со мной?

Такого поворота Саша не ожидала.

– Нет, я не хочу! И ты не смей!

– Я больше не могу питаться некрой. – Эола передернулась от отвращения. – Инспирии мне уже не дождаться, а азумам она не нужна!

“ Все ясно. Ей нужна помощь, причем срочно. А что я могу? Надо как-то ее отвлечь…”

– Подожди… – начала Саша, лихорадочно соображая, как бы отвести девушку от опасных мыслей, – Зачем сразу в болото? Хочешь, я тебе яблоко дам? У меня где-то было… “Черт, яблоко-то в рюкзаке осталось…” Но может оно оказалось и к лучшему. Ее слова расстроили Эолу.

– Ты смеешься надо мной? Какие яблоки? – ее глаза наполнились слезами. – Я погибаю, а ты… О, я поняла. Ты драгоценная?

– Какая? Нет, я нормальная. – поспешно ответила Саша.

– Забудь, что я тебе сказала. – попросила девушка. – И не говори никому, что видела меня.

Она отступила в темноту и пропала из глаз.

– Подожди! – Саша спрыгнула с камня, кинулась следом, но девушки на площади уже не было.

– Куда она делась? – расстроилась Саша. – Неужели снова померещилось?

Она снова вскарабкалась на камень, подтянула колени к подбородку, обхватила себя за плечи. Дождь усилился. Она тихонько заплакала.

– Это ты меня звала?

Саша вытерла слезы, подняла голову.

На этот раз перед ней стоял парень, ее ровесник, может чуть постарше. Высокий, худой, темноволосый. На плече болтается футляр, кажется, скрипичный.

– Нет. – сухо ответила она.

– Я тебя раньше не видел.

Саша мрачно на него взглянула. Ей не было знакомо это бледное, неподвижное лицо и рассеянный взгляд темных глаз. Они не встречались, в этом Саша была уверена. Но странное чувство вдруг возникло – будто она ему что-то обещала. И забыла. Она отвернулась.

– Дождь начинается. – заметил парень.

– Вижу.

– Промокнешь.

– Пусть.

Дождь усиливался. Капюшон уже не спасал, тонкая куртка вымокла насквозь.

– Что случилось? – спросил он.

Саша смотрела себе в коленки, дрожала от холода, молчала.

– Может я помочь могу?

– Зонтик есть?

– Нет. Могу куртку дать.

– Не надо.

– Как хочешь. Но тебе нельзя здесь оставаться.

– Тебе-то что за дело?

Парень пожал плечами. Его как будто не смущали ее резкие ответы.

– Ты бы смогла бросить человека ночью под дождем?

– Не знаю… нет. – ответила Саша, чуть поразмыслив.

– Я живу здесь недалеко… – нерешительно начал он. – Ты можешь у меня хотя бы дождь переждать.

– Один живешь?

– Нет.

– С родителями?

– С отцом… Приемным

– А мама? – вырвалось у нее.

– Нет.

– Извини. – она мысленно выругала себя за бесцеремонность.

– Ничего, я привык.

Саше стало неловко. Могла бы догадаться. Значит, собрат по несчастью…

– Карл Иваныч… ну, мой отец… он музыкант, мой учитель. Не бойся, нас тут все знают.

– И что? Я тебя не знаю.

– Меня зовут Савва. – сказал он просто. – А тебя?

– Александра. – угрюмо представилась Саша.

– Пошли? Инструмент промокнет…

– Скрипка? – спросила она на всякий случай.

– Да. А ты что подумала? Пузырек с эфиром? Не веришь, могу показать. – Савва потянул с плеча футляр.

– Не надо. – остановила его Саша.

Футляр внушал ей доверие. Если человек отправляется на черное дело, едва ли он прихватит с собой скрипку.

– Ладно, – вздохнула она, – пойдем.

И спрыгнула с камня, неудачно подвернув ногу.

Глава 8

Пока она чуть не плача, пыталась наступить на ногу, послышался звук мотора и на площадь выкатился небольшой автобус, похожий на те допотопные агрегаты, что она видела на выставке ретромобилей.

Автобус остановился. Из водительского окошка высунулась длинноносая очкастая физиономия. Ярко-рыжие вихры вились вокруг бледной лысины, как медный лавровый венок у мраморной статуи Юлия Цезаря.

Пассажирская дверь открылась и из нее с громким хлопком выбросился зонт. Следом за зонтом показался невысокий человек с аккуратной бородкой и растрепанной шевелюрой.

– Савва! Ну разве так можно! – начал он еще на ступеньках, – Под дождем! С инструментом! Чудовищная безответственность!

Савву не смутила эта гневная тирада.

– Добрый вечер, Карл Иваныч! – спокойно ответил он.

Человек под зонтом тем временем заметил Сашу, посмотрел на нее пристально, изменился в лице.

– Это еще кто?

– Александра. – спокойно ответил Савва.

– Откуда она взялась? – понизил голос Карл Иваныч.

– Можно она у нас переночует?

– У нас? Исключено! – отрезал Карл Иваныч. – Я ее впервые вижу. Впрочем, давайте-ка сначала уйдем из-под дождя. Быстро в паробус!

– Не пойду я ни в какой паробус! – отрезала Саша и снова взгромоздилась на камень.

– Вот и хорошо! – обрадовался Карл Иваныч. – Сидите здесь. Я к вам альбинатов отправлю.

– Кого? – забеспокоилась Саша

– Не надо альбинатов! – сказал Савва, – С ней что-то случилось.

Карл Иваныч подозрительно смотрел на Сашу.

– Пойдем, не бойся. – Савва протянул ей руку. – Карл Иваныч сам тебя боится.

Дождь припустил со злобной силой. Сверкнула молния и почти одновременно с ней шарахнул гром. Саша спрыгнула с камня и в одну секунду влетела в автобус, который почему-то назвали паробусом. Карл Иваныч и Савва вскочили следом. Шофер, занятый изучением каких-то бумаг, и головы в их сторону не повернул, только привычным движением дернул рычаг возле руля. Двери-гармошки, захлопнулись, оставив непогоду бушевать за толстыми стеклами, барабаном грохотать по крыше.

Саша плюхнулась на кожаный диванчик, забилась в угол, отжала волосы как мокрую тряпку и несколько секунд просто наслаждалась теплом. Карл Иваныч и Савва сели напротив. В салоне уютно пахло кожей, резиной и как будто немножко печкой.

– Как вы здесь оказались? – строго спросил Карл Иваныч. – Одна. Так поздно.

Саша угрюмо молчала, смотрела исподлобья. Как ей быть? Довериться чужим людям, врать напропалую, или просто тянуть время? И, кстати, с чего это она должна отвечать на вопросы?

– Из Москвы приехала. По делу. – буркнула она.

– По какому такому делу?

– По личному. Еще вопросы будут?

Карл Иваныч строго глянул на нее поверх очков.

– Будут. Много. По-хорошему я вас должен отвезти в отдел защиты…

– Куда? – испугалась Саша.

– Карл Иваныч, вы же видите… —начал Савва.

– Я вижу невесть откуда взявшуюся девицу подозрительной наружности, – перебил его Карл Иваныч, – и девица эта не может внятно объяснить откуда она взялась.

– Она вам сказала.

– Чушь она нам сказала! Первое, что пришло на ум!

– Я правду говорю! – возмутилась Саша, – И знаете что? Я вам тоже не доверяю! Откройте дверь, мне в полицию надо.

– В полицию? – поднял брови Карл Иваныч, – Вы не понимаете, где находитесь?

– В Самородье нет полиции?

– Самородье? Карл Иваныч с Саввой переглянулись. – Это не Самородье. Это…

– Не Самородье?

Саша даже обрадовалась. Если она случайно забрела в городок по соседству, то это объясняет исчезновение лестницы и изменившуюся площадь.

– Знаю! – воскликнула она. – Я в саду заблудилась и вышла не туда. А что это за город?

– В каком саду? – подозрительно спросил Карл Иваныч.

– За оградой. Заброшенный сад. Бурелом, кусты и коряги. Что за город?

Карл Иванович приложил ладонь к губам. Юлий Цезарь оставил свои свитки, обернулся и сдвинул на макушку очки-крабы. Савва и бровью не повел.

– Как вы попали в этот сад? – сурово спросил Карл Иваныч.

– Я догоняла Каспара, он украл у меня кое-что. А уйти он мог только через ограду. Я полезла следом. – нехотя призналась она.

– Кого вы догоняли?

– Карлик здесь такой бегает, видели? Каспар Хаузер его зовут. Такой… – быстрой, выразительной пантомимой Саша изобразила Каспара, – странный, в общем. Он украл у меня важное письмо и убежал.

– Карлик… – повторил Карл Иваныч, – Это же кошмар!

– Почему кошмар? – искренне удивилась Саша, – Бывает.

– Карл Иваныч, она действительно ничего не знает. Она правду говорит. – сказал Савва.

Карл Иваныч бросил на него мрачный взгляд.

– Наверное, все это не важно, если я ошиблась городом! – наигранно рассмеялась Саша – Спасибо, что помогли мне во всем разобраться, а теперь подскажите, как вернуться в Самородье?

– Милая девушка! – сурово произнес Карл Иваныч, – Самородье вернуться вы не можете.

– Почему?

– Мы обязаны отвезти вас в отдел защиты, или нам грозят серьезные неприятности.

Саша переводила испуганный взгляд с Карла Иваныча на Савву. Она никак не могла понять, в чем виновата, и почему ей не говорят, что это за город.

– А давайте, как будто вы меня не видели? Я посижу здесь до утра, а потом доберусь до пироскафа и уеду.

– Пироскаф ушел без вас. – строго сказал Карл Иваныч. – Как хочешь, Савва, я не могу взять на себя такую ответственность! Куда еще она успела сунуть свой нос, пока болталась здесь? Надо везти ее в башню, пусть там разбираются.

– Не надо в башню! Может лучше к Кларе? – предложил Савва.

– Кларе только этого недоставало! Она и так измучилась, бедняжка!

– Давайте хотя бы спросим ее!

Саша тревожно переводила взгляд с одного на другого. Мокрая площадь, башня, темное чудовище, измученная Клара… Последняя казалась ей самой безопасной. И зачем она только села в этот автобус! – Савва сказал мне, что вы добрый. – произнесла она, укоризненно глядя на Карла Иваныча.

Тот наградил Савву гневным взглядом.

– Так и есть. – улыбнулся Савва.

Карл Иваныч тяжело вздохнул.

– Платон Леонардович, едемте к Кларе!

– Леонардович… – припомнила Саша, – Это вы пироскаф построили? – обратилась она к шоферу. Тот просиял, кивнул.

– А паромщик сказал, что вы пропали…

– Так и есть, – буркнул Платон Леонардович и завел мотор. Паробус объехал вокруг площади и двинулся в темноту.

Если тусклый свет фар и освещал дорогу, то видел ее только шофер – за окнами была чернота, потоки воды стекали по стеклам, и ветки хлестали. Саша догадалась – они едут через лес. Паробус мягко и плавно покачивало, хотелось спать… спать…

Резкий звук клаксона разорвал полудрему. В ответ послышался мелодичный перезвон.

– Повезло вам, – заметил Карл Иваныч. – Клара готова нас принять. Платон Леонардович, вы поезжайте, мы задержимся. Уставшая, полусонная, Саша, с трудом находя узкие ступеньки, почти выпала из автобуса.

Подошли к темным воротам. Тяжелые створки разъехались в стороны, недовольно кряхтя. Вспыхнул фонарь, осветил дорожку, мощеную крупными неровными плитами. Дорожка уползала в темный сад.

– Смелее, Александра, – усмехнулся Карл Иваныч и первым вошел в ворота. Саша обернулась – позади тьма, холод, мокрый лес. Она вдохнула поглубже, и, как в ледяную воду незнакомой реки, ступила на каменные плиты. Савва двинулся следом. Лязгнули за спиной ворота.

Глава 9

И вспыхнули точечки зеленого света, обвели дорожку, деревья, кусты, мостик над небольшим прудом. Крохотные огоньки тихо сияли вдоль дорожки, на кронах деревьев, на пышных клумбах и кустарниках.

– Какая красота… – ахнула Саша. – это светлячки?

– Жуки-фонарщики. Кларина работа. – со сдержанной гордостью ответил Карл Иваныч. И двинулся дальше уверенным шагом по извилистой дорожке меж сияющих кустов в глубь сада, где огромным фонарем светился дом.

Сад был огромен. Они все шли и шли, а дом все еще маячил где-то вдали.

– Сейчас будут ступеньки, не споткнись. – предупредил Савва.

А она как раз и споткнулась, но ступеньки были не при чем – кто-то цапнул ее за ногу. Она испуганно ойкнула.

– А ну, прекрати! – сердито прикрикнул Карл Иваныч. —

Это я не вам, проходите быстрее! Он любит безобразничать, особенно с гостями.

– Кто?

– Да куст прислали Кларе в подарок! – в голосе Карла Иваныча звучала ревнивая досада,– Из Ирландии… Сладу с ним нет, такой вредный оказался. У Бэллы уже руки опускаются. А поливать его нужно особым сортом эля, у нас такого нет, хоть из Ирландии вези.

– Бэлла пробует сварить что-то подходящее, – подал голос Савва, шедший следом – но он делает вид, что ему не нравится.

– Шутите? – Саша расстроенно терла ушибленную коленку.

– Не бойтесь, он не опасен. Просто хулиган.

– Ну да. Куст-хулиган. Спасибо, что предупредили, теперь совсем не страшно.

Наконец подошли к дому, поднялись на крыльцо и Карл Иваныч дернул веревку колокольчика. Послышались тяжелые, неровные шаги, лязгнул засов, запела массивная дверь.

Фонарь на длинной цепи заливал просторную прихожую мягким светом. На пороге стояла высокая женщина с суровым лицом.

Черные, как сахаром присыпанные кудрявые волосы торчат во все стороны, как растрепанные перья. Крючковатый нос довершает сходство со старой совой. Длинное темно-синее платье, льняной передник, состоящий, кажется сплошь из оттопыренных карманов. Босые ноги.

– Ну? Входите, раз пришли. – пробурчала женщина вместо приветствия, подозрительно глядя на Сашу черными, чуть навыкате глазами.

– Добрый вечер, Бэлла! – лучезарно улыбнулся Карл Иваныч, не смутившись нелюбезным приемом.

“ Бэлла… Хорошо, что не Клара”

Саше хотелось, чтобы Клара оказалась уютной старушкой, чтоб напоила чаем с вареньем, уложила спать…

– Может тебе еще и сказочку рассказать? – издевательски осведомился тот самый противный голос, что напугал ее сегодня на площади.

Саша обежала безумными глазами прихожую – кроме Бэллы и их троих в прихожей был только толстый белый кот.

“ С ума я, что ли схожу на самом деле? Не этот же белый мех заговорил…”

– А ты откуда взялась? – топнула Бэлла на кота, оказавшегося кошкой. – Брысь! Идемте.

Она привела их в большая круглую комнату. У окна в высоком кресле сидела женщина. Глаза ее сияли как жуки-фонарщики, волосы отливали перламутром, а нежное лицо и тонкие руки неуловимо напомнили Саше Эолу.

– Карл Иванович, что вам не спится? – голос у нее был такой же нежный, как она сама, – Савва, рада видеть тебя, мальчик.

Она пристально смотрела на Сашу, и та чувствовала, как мир вокруг становится уютным, добрым, безопасным. Необыкновенный покой распространяла вокруг себя эта удивительная женщина. Клара.

– Бэлла! Принеси гостям поесть, будь добра. И побольше какао – девочка едва на ногах стоит.

Бэлла кивнула и вышла.

Клара приглашающе повела рукой в сторону зеленого бархатного кресла и Саша погрузилась в него, как в мягкий мох. Карл Иваныч и Савва заняли диванчик рядом с Кларой..

Карл Иваныч открыл было рот, но Клара остановила его, чуть приподняв узкую ладонь.

– Вижу, вижу… – произнесла она, не сводя глаз с Саши. – Любой бы на вашем месте смутился.

– Я заблудилась. – пробормотала Саша. – Я ничего не сделала. Я просто ищу маму.

– Расскажи мне, что случилось.

Саша вздохнула. Как же она устала! От невозможность поделиться своей бедой. От того что в этой головоломке не хватает половины деталек. Как хочется сложить эту тяжесть с плеч!

– Мне можно сказать все. – улыбнулась Клара. —Я умею верить в невероятное.

И Саша начала рассказывать. Все, с того самого дня, как исчезла мама. Клара слушала ее, глядя пристально и рассеянно. Этот взгляд Саша подмечала и у Кассандры и у Саввы – он делал их немножко похожими.