Шеннон Мессенджер
Незримые

– Но это раздражает, – пробормотала Софи, вслед за Фитцем подходя к куче валунов, которые оказались креслами-мешками.

К счастью, Декс догадался сохранить копии украденных записей из Эксиллиума и пообещал сделать устройство, через которое можно будет искать информацию. А пока что они вернулись к подготовке когнатов, и практиковаться на глазах у всех оказалось куда страшнее. Инструменты и куски устройств Декса занимали почти весь пол. А Киф плюхнулся на кресло в дальнем углу, притворяясь, будто читает очередную книгу по эмпатии. Через каждые несколько минут он бормотал: «Какая же это тупость».

– Начнем сначала? – Фитц открыл книгу с упражнениями для когнатов.

Софи кивнула. Биана не преувеличила, когда сказала, что когнатам придется делиться друг с другом всем. Каждое упражнение требовало раскрывать друг другу различные секреты.

Первое задание было не таким уж и плохим. В нем были перечислены вопросы, которые нужно было задать во время чтения мыслей, чтобы услышать первые мысли друг друга.

– Можно войти в твой разум? – спросил Фитц.

– Дружище, ты понимаешь, как жутко это звучит? – влез Киф.

– Не так жутко, как постоянно читать ее эмоции и не предупреждать об этом, – возразил Фитц.

– Эй, как будто это от меня зависит! Ты просто бесишься, что Фостер не может от меня закрыться.

– Еще немного, и от меня она тоже перестанет закрываться.

– Да, и я даже отсюда чувствую, как ей это не нравится.

Фитц обернулся к Софи:

– Серьезно?

– А теперь она жутко нервничает, – ответил за нее Киф.

Софи пожалела, что «Черный лебедь» не научил ее стрелять лазером из глаз, чтобы можно было поджарить Кифа взглядом.

– Я так понимаю, это «да»? – спросил Фитц.

– Ну… да. Но ты себя видел? – поинтересовалась Софи. – Ты же Капитан Совершенство! А я…

– Самая могущественная эльфийка нашего мира, – закончил за нее Фитц.

– Грейди куда могущественнее меня.

– Грейди силен, – вступила в разговор Делла. – Но не настолько, как ты считаешь.

– Почему вы так думаете? – спросила Софи. – Грейди заставил двенадцать старейшин врезать самим себе по лицу!

Делла рассмеялась.

– Жаль, я этого не видела. Но он проверял свои силы при мне, и его предел – двадцать четыре человека, после которых он остается истощенным и беспомощным. И контроль он не может удерживать вечно. Полагаю, поэтому «Черный лебедь» не сделал тебя мезмером. У мезмеров есть пределы, а их силы редко на что-то влияют в глобальном смысле слова. Совет же не изменил решение после того, что сделал Грейди?

– Они слегка отступили. – Но Делла была права. В конце концов Грейди пришлось уступить, и Софи приговорили к лишению способностей.

Софи дала Фитцу разрешение, но не успел он обойти ее блок, как Киф захлопнул книгу и заорал:

– Я отказываюсь это читать!

– Не верю, что книга настолько плоха, – выразила свое сомнение Делла.

– Еще как. Ее написал мой отец.

– Твой отец – писатель? – спросила Софи.

– Скорее мучитель невинных читателей. – Он показал ей обложку в качестве доказательства. «Эссенция сущего», за авторством лорда Кассиуса Сенсена. – Длинное разглагольствование о том, что он один такой умный и понял, что эмоции идут как от сердца, так и от разума и что эмпаты способны читать только эмоции разума. Жаль, что он забыл объяснить, кого это вообще волнует!

Софи понадеялась, что Киф слишком далеко и не почувствует, что она очень заинтересовалась теорией. Старейшина Бронте говорил, что в инфликции используются эмоции сердца – а Фитц видел эмоциональный центр в ее мозгу. Значит, в разных местах можно было испытывать разные эмоции?

«Так, я внутри! – передал Фитц, и она вздрогнула. – Прости, я думал, ты меня чувствуешь».

«Нет. Я понимаю, что ты прошел, только когда ты что-нибудь говоришь. У тебя все так же? – Она вытянула сознание, пока не услышала его мысли. – Почувствовал?»

«Если бы. Я постоянно ловлю остальных. Мой бывший наставник говорил, что мне нужно становиться Хранителем. А раз ты можешь проникнуть в мои мысли незамеченной, из тебя выйдет прекрасный Изыскатель».

«А. Я всегда думала, что я Хранитель, ну, сам понимаешь, у меня в голове куча секретной информации».

«Ну, думаю, нужно выбрать что-то одно. А то все остальные на твоем фоне будут блекло смотреться».

Софи улыбнулась.

«Если мы станем когнатами, нам придется выбрать разную специализацию?»

«Думаю, обычно они выбирают разную. Насколько я знаю, так было у отца и Квинлина».

«Они когнаты?»

«Раньше были. До взлома памяти Прентиса. После него Квинлин сказал отцу, что не хотел этого делать, и они крупно поссорились».

«Хм, когда твой отец привел меня к Квинлину в Атлантиду, они вели себя, как друзья».

«Со временем они помирились. Но не смогли вновь стать когнатами. Доверие между ними нарушилось из-за тайны Квинлина».

Софи заерзала.

«Ух ты, а ты и правда боишься всем делиться, да?»

«А ты нет?»

«Не особо. О мистере Обнимашке ты уже знаешь».

Софи рассмеялась.

«Да, но мистер Обнимашка лучший».

Фитц рассказал ей о блестящем плюшевом драконе, без которого ему не уснуть, на одном из прошлых занятий по доверию. Он даже приносил его к ней домой, чтобы подбодрить.

«Ты принес его с собой?» – спросила она.

«Разумеется! Посмотрим, как скоро Киф меня поймает».

«И тебя это не волнует?»

«Я думал, что будет волновать. Кучу времени потратил, пытаясь спрятать его получше. Но теперь… не знаю. Появилось много других поводов для волнения, помимо легкого смущения, сама понимаешь. Ну, мы же готовимся вломиться в Изгнание».

От его слов она поежилась.

«Ну, что скажешь?» – спросил он.

«В смысле?»

«Может, просто расскажешь уже, чего ты так стесняешься, и забудем об этом? Разве тебе не станет легче?»

Или все обернется сущим кошмаром – в зависимости от того, как он отреагирует.

«Отреагирую на что?» – спросил Фитц, напоминая, что он читает ее мысли.

«Да ладно тебе, – взмолился он, когда Софи попыталась привести мысли в порядок. – Обещаю, что бы это ни было, ничего не изменится».

Еще как изменится.

Должно было измениться.

«Ну же, – поторопил он. – Просто доверься мне».

Софи отвела взгляд. Сердце колотилось с такой силой, будто готово было выскочить из груди.

«Может, скажешь на счет три? – настаивал Фитц. – Ты сможешь. Давай».

«Раз…»

«Два…»

Глава 15

– У вас все в порядке? – спросил Киф, как только Фитц передал «три». – Эмоции Фостер просто зашкаливают.

– Ну ты серьезно? Еще бы немного! – воскликнул Фитц.

– Еще бы немного, и что? – одновременно поинтересовались Киф с Дексом.

– Ничего! – Софи откинулась на своем кресле-мешке: ей нужно было подышать.

– Ты меня заблокировала, – произнес Фитц скорее расстроенно, чем раздраженно.

– Правда? Прости… – Но было приятно снова скрыть ото всех свои мысли.

Она серьезно собиралась признаться Фитцу в своих чувствах?

При одной только мысли о том, к чему это могло привести, ее бросало в дрожь.

– Серьезно, Фостер, ты в порядке? – спросил Киф.

– Ты, – посмотрел на него Фитц, – выбрал самый неподходящий момент.

Киф усмехнулся.

– Стараюсь.

Фитц закатил глаза.

– Прости, – сказал он Софи. – Я на тебя не злюсь. Просто подумал, что мы наконец-то сможем продвинуться.

Она отвела взгляд.

Она понимала, что не умрет, если Фитц не ответит взаимностью. Но ее ждало ужасное унижение. А как тогда им быть когнатами?

Но… как им быть когнатами, если она скрывает от него свои чувства?

Софи вздохнула.

Все было бы куда проще, если бы она справилась со своей глупой влюбленностью. Разве плохо было оставаться друзьями? Она все равно не готова была заводить парня. И сомневалась, можно ли ей вообще встречаться, учитывая всю ерунду с «дурными партиями». Что уж говорить о том, как отреагирует Декс – и, возможно, Биана.

Ей нужно было оставить все как есть…

И все же, когда она украдкой глянула на Фитца, упрямое сердце затрепетало. Особенно когда он широко ей улыбнулся.

– Ух, а теперь вы пялитесь друг другу в глаза, – произнес Киф.

– Пусть работают, – осадила его Делла. – И сам займись делом – хватит просто листать книгу и жаловаться. «Черный лебедь» не просто так тебе ее дал.

– Точно. На самом деле они злее, чем кажутся, – пробормотал Киф себе под нос.

– Ну так… – протянул Фитц в наступившей тишине.

– Прости, что заблокировала, – пробормотала Софи.

– Я уже привык. Но можно мне вернуться?

Киф прыснул.

– А ты крут, чувак.

Никто ему не ответил.

Софи впустила Фитца и через пару мгновений услышала его голос в своей голове. Хотя бы ее подсознание доверяло ему, даже когда сознанию не хватало смелости.

«Еще раз прости», – подумала она.

«Дело не только в тебе. – Он мрачно глянул на Кифа, а тот послал им воздушный поцелуй. – Ему повезло, что я не запихнул эту книгу туда, где он бы не хотел ее увидеть. Ведь ты вряд ли расскажешь мне то, что собиралась?»

«Давай… в следующий раз, когда Киф не будет за нами следить».

«Пожалуй, ты права. Ладно, давай начнем заниматься».

Они решили, что будут задавать вопросы по очереди, и Фитц начал первым:

«Любимое животное?»

Софи тут же представила своего домашнего импа, Игги.

«Ха, а я думал, что ты выберешь Силвени», – предположил Фитц.

«Знаю, я тоже».

Только она могла предпочесть вонючего импа величественному аликорну. С другой стороны, она никогда не считала Силвени «животным». К тому же пусть из пасти Игги воняло отвратительно – а из его газов можно было делать оружие, он нуждался в Софи не меньше, чем она в нем.

«Хорошо, – сказала она. – Любимый школьный предмет?»

«Телепатия».

В его мыслях мелькнуло ее лицо, и Софи изо всех сил постаралась не думать, что это значит.

«Теперь сложнее, – предупредил он, быстро переходя на новый вопрос. – О чем ты жалеешь больше всего?»

Софи думала, что она сожалеет о том, что отпустила Бранта. Но вместо этого перед глазами мелькнуло лицо ее подруги Мареллы. Может, потому что глубоко внутри она понимала, что ради спасения друзей Бранта нужно было отпустить. А может, потому что в последнюю их встречу с Мареллой Софи обиделась на нее, пусть и понимала, что что-то случилось. А теперь она сбежала и не знала, представится ли ей шанс все исправить.

«Как думаешь, мы еще вернемся в Фоксфайр?» – спросила она у Фитца.

«Не знаю».

Она видела, какую боль ему причиняет эта мысль. Фитц всю жизнь мечтал стать одаренным элитного курса, а теперь мог не закончить даже пятый.

«Не извиняйся, – сказал он ей. – Я сам так решил, и решил верно. Просто иногда хочется всего и сразу, сама понимаешь».

Софи понимала.

Он заглянула в список вопросов.

«Чем ты больше всего гордишься?»

И снова он вспомнил о ней – но в этот раз в его памяти всплыло жуткое прозрачное лицо с того дня, как он ее спас.

«Где мы были, когда вы нас нашли?» – спросила она, сосредотачиваясь на странном дереве на заднем плане. Она отдаленно припоминала, как отчаянно пыталась описать его Фитцу. Оно выглядело, как четыре дерева в одном – по четверти на одно время года.

«Это Дерево четырех сезонов, подарок гномов, посаженный ими в Люменарии».

Как только он сказал это, вся подавленная тревога вновь навалилась на Софи.

«Ух, я и не знал, что ты винишь себя за чуму, – сокрушенно подумал Фитц. – Почему ты не сказала?»

«Потому что я пытаюсь убедить себя, что алхимики скоро найдут лекарство».

«Найдут, еще как».

Софи видела в его мыслях сомнение.

«Мне вот интересно, почему мы там оказались, – подумала Софи, пытаясь сосредоточиться на чем-то менее тревожном. – Может, дерево как-то связано с «Незримыми»?»

«Папе тоже показалось это странным, так что он провел расследование. Но он не нашел ничего важного. А проводник, который ты забрала у «Незримых», был абсолютно обычным. Он решил, что это просто случайность».

«Может быть…»

Но дерево было таким уникальным, что сложно было не обратить на него внимания. Если она когда-нибудь вернется в Забытые города, то обязательно сходит к нему.

«Я забыл, чья сейчас очередь», – сказал Фитц, напоминая, что они должны заниматься.

«И я. Будет моя. Если бы ты мог попасть в любую точку мира, куда бы ты отправился?»

Темный город мелькнул перед глазами Фитца при слове «Равагог».

Вырезанная в горе половина города возвышалась над землей. Другая половина скрывалась под землей, в огромной болотистой пещере. Светящаяся зеленая река разделяла ее на две части глубоким каньоном. Единственным переходом был одинокий мост. Вдоль конструкции из темного металла тянулись арочные башни, освещенные зеленым пламенем парящих над ними огненных шаров.

«Это ведь главный Запретный город, – пояснил Фитц. – Тебе не любопытно его увидеть?»

«Нет, надеюсь, я никогда туда не попаду».

Но ужасное чувство подсказывало, что когда-нибудь придется.

«Осталось два вопроса, – сообщил Фитц. – Самый нелюбимый предмет в школе?»

Софи разрывалась между ужасными занятиями по алхимии, мучительными уроками с Бронте и тяжелыми занятиями по лингвистике с леди Каденс.

«Ничего себе, я больше не буду жаловаться, что на эльфийской истории скучно», – подумал Фитц.

«Да уж, нельзя оценить занятия по достоинству, пока не поучишься у Бронте причинять боль».

А ведь Бронте был одним из немногих старейшин, оставшихся на ее стороне. Не удивительно, что ей пришлось бежать.

«На кого ты равняешься?» – мысленно спросила она Фитца.

Тот моментально подумал об Алваре.

«Ха, а ты-то ожидала увидеть папу», – подумал Фитц.

«Ну, Алвар твой старший брат».

«Да, но мы никогда не были близки. Он переехал в башни элиты, когда я был ребенком, и больше не возвращался. К тому же он кучу времени проводит с ограми. Мне везет, если удается встретиться с ним пару раз в год. Но, может…»

Мысль Фитца оборвалась, когда в комнату ворвалась Калла.

– Простите, что помешала. – Она остановилась, чтобы отдышаться. – Я не смогла найти Коллектив, а тянуть нельзя. Двое стражей только что вернулись со срочным докладом.

– Каких стражей? – спросила Софи.

– Это гномы, которые следят за Нейтральными территориями. Они видели «Незримых».

Глава 16

Двое гномов ждали их у реки, наблюдая за покачивающимся на воде цветным тростником. Они бы представляли собой мирную картину, если бы не напряженные позы. Когда они повернулись к Софи и Калле, спускающимся по винтовой лестнице вместе с Фитцем, Кифом, Дексом, Деллой и Бианой, в их серых глазах плескалась тревога.

– Это Люр, – Калла, пытаясь отдышаться, указала на гнома в штанах и жилетке из листьев. – И его жена, Митя.

– Мы просили привести Коллектив, – проговорил Люр на гномьем языке.

Калла ответила на нем же – ее голос напоминал шепот листьев:

– Коллектив сейчас в Забытых городах, так что я привела Лунного жаворонка и ее друзей.

Услышав это, Люр с Митей выпрямились и не сводили с Софи взгляда, пока Калла представляла всех остальных.

– Она моложе, чем я думала, – прошептала Митя на гномьем языке. – Эта ноша слишком тяжела для нее.

– На ее долю выпадало и хуже, – напомнила Калла.

Софи не знала, известно ли Калле, что она все понимает, но решила все прояснить.

– Я справлюсь, как бы ни было тяжело, – произнесла она без малейшего акцента.

Люр с Митей опустили головы и перешли на просветленный язык.

– Мы не хотели оскорбить вас, мисс Фостер, – извиняющимся тоном произнес Люр. – Мы не знали, что вы настолько талантливы. Встретиться с вами вживую – большая честь.

– Люр и Митя работают на «Черный лебедь» почти столько же, сколько и я, – объяснила Калла. – Обычно не напрямую, держа ухо у земли, так сказать. Кстати, именно они обнаружили укрытие «Незримых», где вас удерживали.

– Правда? – в изумлении Декс посмотрел на них. – Мне всегда было интересно, как нас нашли.

– И мне, – добавила Софи.

– Мы не сделали ничего особого, правда, – проговорила Митя. – Корни рассказали нам о голосах в недрах земли. Мы лишь прислушались к ним.

Софи почти ничего не поняла. Но и этого хватило, чтобы сказать:

– И все равно спасибо.

– Ага, – пробормотал Декс. – Если бы не вы, меня бы уже не было.

– Темные были дни, – согласилась Калла. – Прозвучал всеобщий призыв, и все как могли начали обыскивать планету. Когда Люр с Митей пришли с новостями, мы уже начали терять надежду.

– А какие новости вы принесли сегодня? – спросила Делла, напоминая изначальную причину встречи.

Люр с Митей переглянулись, а потом повернулись к Софи и перешли на гномий язык.

– Мы расскажем тебе, – сказал Люр, – и ты сама решишь, говорить ли остальным.

– Я бы не советовала, – добавила Митя, переводя взгляд на Кифа.

Сердце Софи ушло в пятки. Едва не забыв, что нужно говорить по-гномьи, она произнесла:

– Дело в его матери.

Люр кивнул:

– Сегодня наш патруль заметил троих членов «Незримых» на берегу Кровавого озера.

– Кровавое озеро? – переспросила Софи, сомневаясь, что правильно перевела.

– Так мы его называем, – кивнула Митя. – Когда-то Старкриаловая долина процветала. Но огры перекрыли реку, и ее юг полностью пересох. Осталось лишь красное кислотное озеро. Мало кто может прикоснуться к нему и выжить.

– И эльфы такое допустили? – спросила Софи.

– Эльфы многое допускают. – В голосе Люра послышалось недовольство, отчего его слова превратились в ураган.

– Кровавое озеро располагается на Нейтральных территориях, – пояснила Митя. – И многие давно подозревали, что огры разрушили долину, чтобы построить в горах форт.

– Эй, может, вспомните и о нас, не полиглотах? – перебил Киф. – Думаю, скажу за всех: нам интересно, о чем вы говорите!

– Скоро расскажу, – заверила Софи. – Как только сама все услышу. – Она снова перешла на гномий. – Так что сделала его мама?

– Ничего, – ответил Люр. – В этом и проблема.

– Она в смертельной опасности, – добавила Митя. – Возможно, она…

– Что? – спросила Софи, потому что гномы молчали.

Люр тяжело вздохнул.

– Его мать была тяжело ранена.

– В смысле? В битве? – Софи видела, как леди Гизела спрыгнула со скалы Эвереста, надеясь спастись с помощью таинственного огрского умения – силового скачка.

Митя покачала головой.

– Ее раны – дело рук огров. Один из их инструментов оставляет очень специфические следы.

– Но почему они… – начала было Софи, а затем ответила на свой же вопрос. – Они ее пытали?

– И жестоко. – Люр содрогнулся.

Софи судорожно вздохнула, пытаясь побороть бурю эмоций.

– Но ведь «Незримые» сотрудничают с ограми.

– Да, но огры не терпят неудач, – пояснил Люр. – Особенно когда дело касается пленников. Для огров попасть в плен – худшее оскорбление.

А леди Гизела позволила схватить Гетена.

– Так вы думаете, что огры пытали ее и заперли в том форте?

– Возможно, – не стал отрицать Люр. – Или…

Митя взяла Софи за руку. У нее были мозолистые, но мягкие пальцы.

– Про Кровавое озеро ходит много слухов. Например, о погребальном костре, где огры сжигают тела убитых. Это может оказаться просто легендой. Но… «Незримые» затащили Гизелу в пещеру. Она истекала кровью и молила о пощаде. Когда они ушли, я обнаружила только кровь.

– Но ведь в пещере может быть скрытый проход в форт, да? – спросила Софи.

– Все возможно, – согласился Люр. – Но это не объяснит дым, который мы видели над горой.

Софи покачнулась; Киф схватил ее, помогая устоять на ногах, и прошептал:

– Пожалуйста, скажи, о чем они. Ты обещала ничего от меня не скрывать.

– Не буду. – Софи надеялась, что сможет сдержать обещание. Она медленно отстранилась от него и спросила Люра и Митю на гномьем: – Больше вы ничего не видели?

– Нет, – ответил Люр. – Но мы все еще занимаемся этим. Мы пришли, только чтобы сообщить Коллективу о смене власти в «Незримых». Леди Гизела больше ими не управляет. Она либо в плену, либо мертва.

– Ты понимаешь, о чем они, мам? – спросила Биана.

– Только отрывками, – но надлом в голосе Деллы ясно говорил, что она поняла достаточно.

– Прошу тебя, Фостер! – взмолился Киф. – Я слышал имя мамы. Я сейчас с ума сойду.

– Сначала нужно во всем убедиться, – остановила она его. – Возможно, мы все неправильно поняли. – Это была пустая надежда, но Софи цеплялась за нее изо всех сил.

– Можно мне заглянуть в твои воспоминания? – спросила она Митю. – Хочу увидеть все твоими глазами.

– Чтение наших мыслей не похоже на чтение ваших, – предупредила Митя. – Это тяжело, а ты и так выглядишь уставшей.

– Я справлюсь. – Софи коснулась ее висков.

Собравшись с силами, она скользнула в память Мити, и…

…запуталась в паутине воспоминаний.

Нет, не в паутине.

В ветвях.

Вокруг колыхался дикий, неуправляемый лес.

Воспоминания переплетались, как лианы, да так крепко, что через них было не пробраться. Даже ментальный толчок – особое телепатическое умение – не пробился сквозь спутанный хаос. А деревья все росли и расползались, пока Софи не заблудилась в бесконечном лесу.

– Тебе нужна помощь, – услышала она голос Фитца вдалеке. – Я иду к тебе.

Софи слишком заблудилась в чащобе, чтобы предупредить его.

«Ух ты, обалдеть», – передал Фитц, едва его сознание запуталось рядом с ней.

«Нельзя здесь оставаться, – сказала Софи. – Нас затягивает глубже. У меня не хватит сил вырваться».

«Ладно, а если мы попробуем вместе?» – предложил Фитц.

«Давай попытаемся».

Софи представила, как ее сознание скользит по лианам, подобно змее. Фитц сделал то же самое, и когда они наконец добрались друг до друга…

«Ух ты, это вот так чувствуют себя когнаты?» – спросила она, когда прилив теплой энергии притянул к себе деревья, подобно солнцу, и освободил путь.

«Понятия не имею, – признался Фитц. – Но как же классно!»

Софи была с ним согласна. Лес воспоминаний разошелся десятками дорог, и Софи пошла по самой темной. Кошмары впивались в нее острыми колючками, но с помощью Фитца они добрались до конца пути. Там их ждало окоченевшее мерзлое дерево, тихое и пустое. Но Софи видела правду, скрытую за ветвями вершины.

Сознание Фитца придало Софи сил, и они взобрались вверх, настороженно наблюдая за разворачивающимся воспоминанием. Двое «Незримых» в темных плащах тащили леди Гизелу мимо алого озера по берегу, усыпанному скелетами. Софи видела, что мать Кифа ранена, но не понимала, насколько сильно, пока Митя не прокралась вперед и не спряталась за кустами. «Незримые» прошли мимо всего в нескольких шагах от Мити, и у Софи внутри все сжалось, едва она разглядела глубокие неровные колотые раны, испещрившие щеки, подбородок и шею леди Гизелы.

– Прошу вас, – взмолилась она, когда ее потащили к горе.

Ее похитители остались глухи к мольбам, лишь пнули ее, когда она споткнулась.

Чем ближе они подходили к разлому, тем отчаяннее становились ее крики, но «Незримые» не останавливались. Митя последовала за ними, но пока она искала вход в пещеру, «Незримые» исчезли, оставив за собой лишь кровь.

Когда Митя решила вернуться назад, она услышала вопль леди Гизелы: «Не надо!» Затем все затихло, и хриплый голос произнес: «Готово».

Софи узнала голос, и миллионы сосулек пронзили ее сердце.

Брант.

Он явно оправился от ран.

Воспоминание двинулось вперед и остановилось, когда Митя встретилась с Люром на берегу ядовитого озера. Он рассматривал красный след, который был темнее смертоносной воды. Когда в воздухе потянуло дымом, они оба повернулись на запах. В небо поднялся черный столб, который тут же унес горный ветер.

– Больше мы ничего не видели, – произнесла Митя, когда Софи отняла дрожащие руки от ее висков.

– Вы расскажете все Коллективу? – спросил Люр.

– Расскажем, – ответил Фитц; Софи не смогла.

Митя подошла к ней и стерла с ее щек слезы.

– Простите, что взвалили на вас такую ответственность, мисс Фостер. Никто не должен сталкиваться с подобными ужасами. Особенно вы.

– Я волнуюсь не за себя, – отозвалась Софи, не находя храбрости поднять взгляд на Кифа.

– Мы должны идти. – Митя медленно поклонилась. – Но обещаем сообщать обо всех новостях.

– Берегите себя, друзья. – Калла обняла гномов. – Не все то, чем кажется.

– Воистину. – Люр поцеловал Каллу в щеку.

Последний раз взглянув на Софи, они пристально посмотрели на ее значок с лунным жаворонком, а затем исчезли среди деревьев.

– Ну ладно. – Киф снова взял Софи за руку. – Расскажи, что натворила мама.

«Хочешь, я сам скажу?» – передал Фитц.

Софи покачала головой. Киф спрашивал ее.

«Если понадоблюсь – я рядом», – заверил Фитц, отводя остальных в сторону.

– Пойдем, – шепнула Софи, потянув Кифа к дереву, лежащему у реки. Его кора была грубой и сырой на ощупь, но Софи понимала, что перед таким разговором им лучше присесть.

– Если она кого-то убила – просто скажи, – прошептал Киф.

Софи переплела с ним пальцы, так сильно сжимая руку, что побелели костяшки.

– Дело не в том, что она сделала, Киф. А в том, что могли сделать с ней.

Едва она начала, история полилась из нее во всех ужасающих деталях.

– Но они не нашли тела, – закончила она. – Так что мы ни в чем не уверены.

Киф пустым взглядом смотрел на реку.

– О чем думаешь? – спросила Софи, когда тишина начала душить ее.

– Странный вопрос для телепата.

– Ты же знаешь, я бы не стала лезть в твои мысли.

Киф вздохнул.

– Я думаю… что она заслужила смерти.

Говорил он уверенно. Но по глазам было видно обратное.

– То, что ты расстроен, – это нормально, Киф.

– Нет, не нормально, учитывая, что она натворила.

– Она все равно твоя мама, хоть ты и злишься.

– Я не просто злюсь, Софи. Я… Я не знаю, как это описать. Но мне плевать, что с ней стало.

– Тогда почему ты плачешь? – Софи стерла с его щеки слезу и продемонстрировала влажный палец.

– Я… – Все дальнейшие слова перешли во всхлип.

Софи крепко обняла его, и вскоре ее плечо намокло от слез. Она вспомнила о Фитце, который был на ее месте, – интересно, он тоже чувствовал себя абсолютно беспомощным? В день, когда он забрал ее от родителей, он казался сильным и спокойным. Жаль, что она не могла стать такой же для Кифа.

– Мы пока ни в чем не уверены, – напомнила она.

– Не важно. Я даже не понимаю, переживаю ли за нее.

– Не обязательно за нее переживать. Как бы сильно ты ее ни ненавидел, отчасти ты все равно ее любишь. И что бы ни случилось, ты будешь горевать.

– Нет, смогу что-нибудь предпринять. – Киф отстранился. У него были красные, опухшие глаза, но когда он вновь повернулся к реке, слез в них не было.

– Мне уйти? – спросила Софи.

Киф кивнул.

– Хотя нет, не надо. Мне лучше не оставаться одному. Я натворю глупостей. Мне нужно… Не знаю, что мне нужно. Просто не уходи.

Софи осталась.

Киф уложил голову ей на плечо, и Софи начала считать его вздохи, думая о том, какие странные формы могла принимать скорбь.

Грейди с Эдалин закрылись от всего мира.

Фитц начал всех отталкивать.

Она пока не понимала, как справляется Киф. Но была рада, что он ее не прогнал.

Когда Софи с Кифом вернулись с реки, в их домах было темно, и Киф цеплялся за ее руку до последней секунды. Софи старалась подобрать слова, чтобы как-нибудь успокоить его перед сном. На ум не пришло ничего лучше, чем сказать:

– Если понадоблюсь, кинь чем-нибудь в окно.

Киф постарался улыбнуться, но вышло натянуто.

– Увидимся завтра, Фостер.

Затем он ушел.

Когда Софи прокралась в гостиную комнату своего дома, в нем было тихо. Она пропустила ужин и отбой, но ее это не волновало. Все равно она не могла ни есть, ни спать.

– Как он там? – спросила Биана, едва Софи перешагнула порог своей спальни.

При ее появлении Софи едва подавила вопль.

– Прости, – сказала Биана. – Мне было не уснуть.

Они с Софи подошли к кровати и сели на нее. Свет никто не включил.

Софи понимала, что, наверное, стоит успокоить Биану и сказать, что все хорошо. Но все равно остановилась на правде.

– Думаю, это его изменит.

– И я, – прошептала Биана. – Ну так… что будем делать?

– Не знаю, – призналась Софи. – Нам надо как-то докопаться до правды. Кифу понадобятся ответы. А пока что нужно помочь ему прийти в себя.

Повисла тишина, а затем Биана сказала:

– Поверить не могу, что «Незримые» на это пошли.

Софи тоже не могла, и от этого становилось лишь страшнее. Она понимала, что их враги опасны, но это было за гранью зла.

Леди Гизела была их лидером, а они пытали ее и заперли в тюрьме – а может, и убили. Так что же огры и «Незримые» сделают с ними, если сумеют схватить?

– Можно мне переночевать здесь? – спросила Биана, и дрожь в ее голосе подсказывала, что она боялась того же, что и Софи.

– Конечно, – ответила та.

Она пошла переодеваться, и к тому времени, как почистила зубы, Биана уже забралась под одеяло. Кровать была настолько большая, что Софи почти не ощущала присутствие подруги. Но от звука дыхания Бианы в комнате будто становилось теплее.

Она думала, что Биана уже спит, но та спросила:

– Мы ведь их остановим, да?

Софи уставилась на стену, вспоминая всех, кого они потеряли.

Кенрик. Джоли. Прентис. Дворфы с Эвереста. Может, даже леди Гизела.

Ужасное чувство нашептывало, что они были не последними жертвами. Но в одном Софи была уверена.

– Да, мы их остановим.