ГлавнаяВолшебные существаШеннон МессенджерЗло из прошлого

Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Шеннон Мессенджер
Зло из прошлого

Shannon Messenger

KEEPER OF THE LOST CITIES: FLASHBACK

This edition published by arrangement with

Taryn Fagerness Agency and Synopsis Literary Agency

* * *

Посвящается

Маре Анастас за поддержку с самого начала,

Джону Андерсону, бросившему мне вызов,

и невероятной команде издательства

«Саймон и Шустер», принявшей вызов.

Предисловие

«На сей раз наша возьмёт», – вертелась в голове Софи мысль, хотя мир вокруг погрузился во мрак и хаос.

Даже когда Незримые сделали следующий шаг, следующий поворот в этой смертельной игре.

В которой она раз за разом терпела поражение.

Только в этот раз она во всеоружии.

В этот раз она подготовилась наравне с друзьями.

Теперь они могут дать отпор.

Недрогнувшей рукой она потянулась за уже привычными сюрикенами.

Она точно знала, куда целиться.

Без колебаний.

Без страха.

Только… иногда нельзя верить даже собственным глазам.

Мир подёрнулся дымкой и начал таять, а друзья закричали, силясь понять, что происходит.

Софи уже поняла.

Мираж – новое секретное оружие врага.

Глава 1

– Даже как-то странно здесь оказаться не в роли обвиняемых, – заметил Киф, окинув взглядом отражение своей безупречной причёски в зеркальной грани самоцвета, из которых были сложены стены, и двинулся вслед за Софи в зал суда. – Если считаешь, что тебе уделяют мало внимания, я даже готов подсобить что-нибудь нарушить.

– Я тоже! – вмешалась Ро, телохранительница Кифа, и, наморщив нос с продетыми украшениями, оглядела пустую аудиторию, выстроенную из чистых изумрудов. – Ох, ребята, ну это уж чересчур. Руки так и чешутся что-нибудь разбить.

– Смотри не вздумай, – предупредил Сандор, телохранитель Софи. – И вообще, держи себя в руках!

Из-за писклявого голоса замечание прозвучало как-то несерьёзно, но двухметрового роста вояка-гоблин вдобавок скрестил бледные ручищи на обнажённой груди и поиграл невероятно рельефными мышцами.

Огриха Ро ухмыльнулась, сверкнув остроконечными клыками, и похлопала по недавнему пополнению своего арсенала – набору кинжалов в набедренных портупеях.

– Даже любопытно, как же ты нам запретишь.

– Уж поверь, с превеликим удовольствием, – прорычал Сандор, хватаясь за рукоять гигантского чёрного меча. – Ума не приложу, как вашу братию вообще допустили на заседание Совета.

Софи тоже не понимала.

Да и приглашения этого она вовсе не ожидала.

На заседании должны были присутствовать только члены семьи Вакеров, поскольку оглашение приговора было практически пустой формальностью. Алвара уже заточили в специально выстроенной тайной темнице «Чёрного Лебедя», оставалось только решить, на какой срок.

Но тем утром Алден заскочил в Хэвенфилд и сообщил, что Софи разрешили присутствовать на слушании. А переместившись Световым прыжком в Этерналию, она увидела поджидающих её Кифа и Ро.

Киф принарядился в белую накрахмаленную рубашку с приталенной чёрной жилеткой и вышитый серый плащ. Софи облегчённо вздохнула, поскольку сама решила выразить солидарность, облачившись в тускло-розовое платье, которое больше подошло бы моднице Биане. Та и присоветовала подчеркнуть карие с искорками глаза подводкой с золотистыми блёстками, хотя сама Софи вообще старалась не привлекать лишнего внимания окружающих к их необычному для эльфов цвету.

– Ты чего? – забеспокоилась Софи, заметив пристальный взгляд Кифа, и протёрла веки под ресницами. – Размазалось, что ли?

– Нет, Фостер. Просто… глаз не оторвать.

От едва заметной подколки она покраснела, а заметив его коронную ухмылку, тут же об этом пожалела.

– Что тебе сказал Алден? Тебя тоже пригласили для моральной поддержки?

Она остановилась посреди зала, не представляя себе, какие из этих сотен мест предназначались для них.

Его усмешка погасла.

– Ага. Сказал, что Фитцу сегодня нужно дружеское плечо.

– И ещё много чего, – буркнула Ро, заработав недовольный взгляд Кифа.

– Успокойся, Фостер, – указал тот на морщинку у Софи на лбу. – Хватит на меня дуться, ничего мы не затеваем. Алден просто… беспокоится, как Фитц с этим справится.

– Вот и я тоже, – призналась Софи.

В тревожные минуты Фитц часто срывался на гнев, и ничто так не выводило его из себя, как предательство старшего брата.

– Ну вот, встряла в разборки чванливых всезнаек-эльфов, – заворчала Ро, теребя одну из своих узловатых косичек, недавно выкрашенную ярко-розовым под цвет лака для когтей. – Лучше бы на постельном режиме оставалась. Серьёзно, ну кому взбрело в голову устраивать Совет из двенадцати старейшин?

Софи так и подмывало заметить, что такая система гораздо гармоничней единоличного правления некоего властолюбивого короля. Только Ро приходилась дочерью грозному вождю огров, а после того, как она чуть не погибла по время нападения Незримых на Атлантиду, альянс эльфов с королём Димитаром затрещал по швам, так что эту тему Софи решила не поднимать. Да и Совет эльфов был далёк от совершенства.

Она повернулась к просторному возвышению в передней части сверкающего зелёного зала, где стояли двенадцать инкрустированных самоцветами тронов. Каждый был украшен сообразно вкусам и привычкам старейшины, чьё имя значилось на спинке: Кларетт, Велия, Алина, Терик, Лиора, Эмери, Орели, Рамира, Дарек, Ноланд, Зарина и Бронте.

Некоторых из них Софи знала лучше, чем других, и паре даже доверяла, но очень бы желала видеть среди них простой, крепкий трон для старейшины Кенрика.

Кенрик был добрым. И весёлым. Одним из её самых верных друзей.

И если бы не она, он был бы сейчас жив.

Она старалась отгонять эту мысль, иначе от угрызений совести недолго и свихнуться, но жгучие языки пламени мерещились до сих пор, в ушах стоял треск, скрежет и вопли, доносящиеся из плавящейся сверкающей башни. А злорадная ухмылка Финтана, разжигающего вечное пламя, чтобы помешать ей прочесть его воспоминания, не забудется никогда.

Той ночью Софи оказалась в Обливимире лишь по прямому приказу Совета. Но будь она сильнее, проворней, хитрее Финтана…

– Что с тобой? – спросил Киф, теребя её белокурый локон, чтобы отвлечь от раздумий. – Только не спеши с ответом и не забывай, что разговариваешь с эмпатом. А ещё за то время, что мы здесь, ты уже выдернула две ресницы и, судя по всему, не уймёшься, пока не выдернешь ещё одну.

Он угадал.

От волнения у Софи начинали зудеть веки, а если потянуть за ресницы, становилось гораздо легче. Но с этой привычкой давно пора кончать, так что она вытянула руки по швам и заставила себя взглянуть в ледяную голубизну глаз Кифа.

– Всё нормально.

Тот недоверчиво вздёрнул бровь, и она добавила:

– Просто расстроилась. Жаль, что Совет судит Алвара, а не Финтана.

Киф склонился поближе.

– Смотри не ляпни такое при старине Фитцстере.

– Само собой. Или при Биане.

Младшее поколение Вакеров с нетерпением считало дни до приговора Алвару, и их вполне можно было понять – скорей бы уже закончилась вся эта история со старшим братом.

Но…

Оглянувшись, она с облегчением заметила, что зал до сих пор пуст, и решила задать давно мучивший вопрос:

– Разве это не напрасная трата времени?

– Из-за того, что Алвар ничего не может вспомнить? – уточнил Киф.

Софи кивнула.

Алвар долго прислуживал Незримым и был замешан во множестве их дьявольских козней, но однажды Софи с друзьями обнаружили его одурманенным и истекающим кровью в запертой камере какого-то заброшенного притона. А придя наконец в себя, он не смог даже вспомнить своего имени.

И он не прикидывался, Софи проверила. Да и Фитц, и Алден. И мистер Форкл. И Квинлин. И старейшина Эмери вместе со всеми телепатами, которым доверял Совет. Как они ни бились, никому не удалось отыскать у Алвара в голове ни единого воспоминания. «Чёрный лебедь» приглашал Дэмеля, опытного стирателя, который был поражён, что память можно стереть так тщательно. Софи даже пыталась воспользоваться своими уникальными телепатическими способностями, чтобы исцелить его разум, но всё впустую.

Ничего не вышло и у целой оравы лекарей с эликсирами.

Его разум не был разрушен или повреждён.

Он был… пуст.

Ничего подобного Софи ещё не встречалось, а ведь она за последние годы повидала немало весьма причудливых случаев. Ни промозглой удушающей тьмы. Ни пронзительных обрывочных видений. Просто приглушённая расплывчатая серая пустота.

– Ума не приложу, чего Совет так прицепился к этому больному амнезией, – шепнула она Кифу, – а к сидящему под арестом Финтану даже не подступался.

Бывшего главаря Незримых захватили во время облавы на Сумрак. Но Финтан согласился сотрудничать с Советом на особых условиях, и теперь его содержали в персональной темнице в обмен на сведения о тайнике с противоядием от сопоридина, мощного снотворного, разработанного Незримыми для каких-то до сих пор не ясных целей.

Он также потребовал, чтобы телепатов держали подальше и чтобы никто не смел копаться у него в мозгах. И хотя согласился помочь Совету разобраться со своей старой заначкой, небольшим устройством размером с мраморный шарик, где хранил опасные знания, так называемые «забытые тайны», дело так и не сдвинулось с мёртвой точки – то ли Финтан занимался вредительством, то ли эти заначки не отличались особой надёжностью.

– По-твоему, он что-то замышляет? – предположил Киф.

– А сам как думаешь?

Финтан уже давно считался известным мастером хитроумных интриг. Это он придумал, как разрушить Люменарию и освободить Весперу из темницы в замке, убедив верхушку Незримых сдаться в плен. Кто знает, может, и сейчас строит какие-то козни, и Софи могла бы это выяснить, стоит только добиться от Совета разрешения на посещение.

Но до сих пор все её ходатайства отклонялись. А обратившись за помощью к руководству «Чёрного лебедя», она получила ответ, что доступа нет и у них.

– Почему Совет до сих пор идёт у Финтана на поводу? – проворчала она. – Он ведь уже выдал противоядие.

– Не знаю, – ответил Киф. И словно через силу неохотно добавил: – Но помогать он ни за что не станет. Ты серьёзно решила покопаться у него в мозгах? После того что случилось с Алденом… И Кенриком…

Софи уставилась на руки, поглаживая сквозь кружевную перчатку гравированное кольцо на большом пальце. Это был подарок Фитца, второе такое же носил он сам как символ духовного родства, и, объединившись своей редкой телепатической связью, они становились гораздо могущественней, чем при последней схватке с Финтаном.

А ещё у неё проявлялись способности энхансера, то есть она могла лёгким прикосновением подпитывать силу мысли. Поэтому не сомневалась, что они преодолеют защиту Финтана и выяснят, что он скрывает.

Но… взломы памяти – дело ужасное и жестокое, даже в случае необходимости.

– Другого выхода я не вижу, – призналась она. – Даже если он не замышляет что-нибудь посерьёзней, по крайней мере, должен знать о намерениях Весперы.

– Но он ещё не в курсе задумок моей мамы, – напомнил ей Киф. – А ведь теперь всё руководство в её руках.

На этот счёт у Софи имелись некоторые сомнения.

Леди Гизела добилась влияния над Незримыми, когда пыталась разрушить Атлантиду. Но Веспера согласилась объединиться лишь после того, как попалась в ловушку из силового поля матери Кифа, под угрозой передачи в руки Совета. К тому же она не из тех, с кем можно сотрудничать долгие годы, тем более что у них с леди Гизелой диаметрально противоположные взгляды.

А ещё нельзя забывать, что матери Кифа однажды уже удавалось дорваться до власти, так что надо быть настороже, чтобы не допустить очередного переворота.

– Кругом одни враги, – вздохнула Софи.

Киф фыркнул:

– Ты не так уж далека от истины.

Она даже не считала других сообщников Незримых. Или огров, которые сбежали от короля Димитара. Или дворфов, исчезнувших несколько месяцев назад, по-видимому чтобы примкнуть к мятежникам. Или…

– Слушай, – окликнул Киф, как всегда пытаясь разрядить обстановку, когда эмоции у Софи начинали зашкаливать. – Ничего, переживём, ясно? Даже если кажется, что всё пропало…

– Вот именно, – перебила она.

Они уже давно бились в поисках выхода, но до сих пор безрезультатно. А пока они топтались на месте, из-за Незримых страдали невинные люди.

Софи даже рискнула использовать старый передатчик Кифа, который его мать настроила, чтобы с ней связаться, но либо леди Гизела их игнорировала, либо оборвала связь. А потом его конфисковали сотрудники «Чёрного лебедя», чтобы исключить возможность слежки.

Киф ухмыльнулся.

– Я тебе уже говорил, какая ты хорошенькая, когда переживаешь?

Софи попыталась испепелить его взглядом, но его ухмылка расползлась только шире.

Он приблизился и взял её за руки.

– Надо просто продержаться до вечера, хорошо? А потом перестанем отвлекаться на Алвара и сможем сосредоточиться.

– Да, наверное.

– Гм.

Он провёл большим пальцем по полоске кожи между перчаткой и краем рукава, вышитого бисером.

– Сдаётся мне, ты чего-то недоговариваешь. Я это чувствую.

Он опять угадал.

Её волновал ещё один вопрос, который она боялась задать, потому что знала, что сказали бы друзья.

– Да ладно, Фостер, мне ведь можно доверять. Я свой, ты же знаешь, как и все мои самые страшные тайны…

Поддавшись его проникновенному взгляду, она оглянулась, проверяя, не появился ли кто в зале, и шёпотом спросила:

– Разве можно карать человека за преступления, которых он не помнит? Это же нелепо.

– Нелепо? – переспросил Киф. – Или несправедливо?

– Наверное, всё вместе.

Кивнув, он отступил и провёл ладонью по лицу.

– Знаешь… вся эта история сплошная нелепица. Но даже если Алвар не помнит своих злодеяний, это не значит, что он их не совершал.

– Верно.

Уж кому как не Софи знать, на что способен Алвар. И всё-таки… после потери памяти он казался совсем другим.

Куда подевались хитрость, высокомерие и злоба?

Он был в ужасе. В отчаянии. И постоянно всех умолял поверить, что он вовсе не такой, каким его считают.

– Память всё ещё может к нему вернуться, – напомнил Киф. – Незримые вполне могли предусмотреть способ её восстановить, просто мы его не нашли.

Вот ещё одна причина поковыряться у Финтана в мозгах. Алвара обнаружили за несколько месяцев до ареста Финтана, так что он должен знать, как Алвар оказался в той камере.

Не добившись поддержки Совета, Софи убедила мистера Форкла поводить Алвара по знакомым местам вроде его апартаментов и разрушенных тайных убежищ Незримых. Над ним бились целыми днями, пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию с помощью всевозможных изображений, звуков, запахов, даже вкусовых ощущений.

Но всё тщетно – ни малейшего проблеска воспоминаний.

И Софи начала опасаться, что дело безнадёжно.

– Не скажу, что я доверяю Алвару, – заметила она, оборачиваясь к рядам пустых зрительских мест. – Но знаю, как страшно предстать в этом зале перед Советом, а каково быть подсудимым, не помнящим, в чём его обвиняют, даже представить не могу. То есть… будущее Алвара зависит от его прошлых деяний, которые для него словно чужие.

– Но это же действительно его прошлое, – возразил Киф. – Мы ведь ничего не выдумываем. Он помогал похитить вас с Дексом, помогал Незримым схватить и пытать Вайли, был замешан в похищении твоих родных людей, и это только то, что нам известно. Я его видел в деле, когда прикидывался пособником Незримых. Он просто из кожи вон лез, готов был выполнить любые поручения без малейших сомнений. Если бы от него не избавились – допустим, что всё так и было, – он так и служил бы им верой и правдой. Ты правда хочешь, чтобы он вышел сухим из воды только потому, что ему стёрли память, чтобы не сболтнул лишнего?

– Нет, но держать его взаперти в той тесной камере всё же… как-то несправедливо.

– Ох уж эти эльфы со своими заморочками, – проворчала Ро. – Всё проще. Предатель есть предатель, и его надо покарать, чтобы другим неповадно было. Не хотите его прикончить – посадите под замок, а ключ уничтожьте. А ещё лучше повесьте где-нибудь у него на виду, пусть видит око, да зуб неймёт.

– В кои-то веки я полностью согласен с принцессой огров, – добавил Сандор.

Софи вздохнула.

– Ну, это не мне решать, да оно, пожалуй, и к лучшему.

– Да уж, – согласился Киф. – Фитц наверняка с катушек слетит, если Алвара не упекут как минимум пожизненно.

При этой мысли Софи просто передёрнуло.

Продолжительность жизни эльфов считалась «бесконечной», потому что ещё ни один не умер от старости. А значит, если желание Фитца исполнится, то Алвар проведёт взаперти тысячи лет, а то и миллионы. А его камера была не просто тесной и душной. Она была погребена посреди смрадного болота, и воняло там хуже, чем у импа из пасти.

Киф снова приблизился и шепнул ей на ухо:

– Фостер, я прекрасно понимаю, к чему ты клонишь. Злодеев карать должно быть гораздо проще и к тому же приятней.

– Да, – пробормотала Софи. – Я так долго ненавидела Алвара, что мне и в голову не могло прийти его пожалеть.

– Ну во-о-о-от, теперь мы тут надолго застряли, – заныла Ро.

– Да ну, Совет наверняка уже принял решение, – сообщил Киф. – Они просто разыгрывают спектакль перед Вакерами.

– На что спорим? – зловеще ухмыльнулась Ро. – Ставлю на то, что до заката мы отсюда не выберемся… и, если выиграю, пойдёшь на занятия в доспехах огров, а не в школьной форме.

Киф ухмыльнулся.

– Подумаешь! Да я в этом металлическом подгузнике ещё круче смотреться буду. А я ставлю на то, что это слушание даже часа не продлится… и, если выиграю, будешь меня величать Сребровласым Повелителем.

Софи покачала головой.

– Вот балбесы.

– Так за это ты нас и любишь! – заявил Киф, обнимая её за плечи. – Фостер, присоединяйся. С твоим-то остроумием наверняка придумаешь, как нас побольнее подколоть, если проиграем.

Может, и стоило, но рисковать оказаться в школе закованной в броню она не собиралась. Доспехи Ро смахивали на средневековый корсет в комплекте с металлическими шипастыми трусами-бикини.

– Ни за что.

Киф театрально вздохнул.

– Ла-а-а-адно. Что с тебя взять, я же и так у тебя в долгу. А всё-таки, может, есть идеи, как меня прищучить? Я же заметил, как ты заколебалась.

– Да не задумалась я. Просто… даже не знаю, чего хочется.

– Да я понял.

Шутливый тон сменился чем-то иным, и Софи слишком отчётливо ощутила неловкость от такой близости.

– Не торопись, – почти прошептал он. – Когда решишь… просто скажи, а то я…

Двери в зал распахнулись, оборвав его на полуслове.

– А вот и эльфийский парад. Явились не запылились, – пробормотала Ро.

– Парад Вакеров, – поправил её Киф. – Ну держитесь. Таких шикарных больше нигде не увидите.

Он был прав.

При виде процессии легендарного семейства в изысканных платьях, изящно скроенных камзолах и расшитых драгоценностями плащах Софи даже рот приоткрыла. Она думала, что уже привыкла к огромным богатствам и неувядаемой красоте эльфов.

Но Вакеры приковывали к себе внимание словно какой-то необъяснимой силой. Во всех без исключения было нечто поразительное, причём эффект усиливался их резкими отличиями друг от друга – цветом волос и кожи, чертами лица, телосложением. Наверное, удивляться тут было нечему – их род уходил корнями во тьму веков, а эльфы не придают такого значения внешности, как это часто бывает у людей. Просто она уже настолько привыкла к удивительному сходству Фитца, Бианы и Алвара с родителями, что сдуру представляла остальную их родню такими же бледнолицыми и темноволосыми.

Она пристально разглядывала каждого проходящего мимо в надежде хоть мельком увидеть Фэллона Вакера, пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прадеда Фитца и Бианы.

Она месяцами пыталась добиться с ним встречи, чтобы разузнать, почему он сослал Весперу в люменарийскую темницу. Но он оставался возмутительно неприступным.

Среди них было несколько мужчин с отличительной чертой Древних, заострёнными ушами, но особых примет Фэллона Софи не знала и потому вычислить его не могла. И Кифа не спросишь – в зале стояла мёртвая тишина. Взбираясь по ступенькам аудитории и рассаживаясь по своим местам, никто не проронил ни слова.

Но когда двери распахнулись снова, пропуская Алдена с Деллой в сопровождении Фитца, Бианы и гоблинов-телохранителей Гризели и Вольцера, стало ещё тише.

Софи видела своих друзей убитыми горем, дрожащими от ярости, бьющимися в истерике, даже окровавленными и избитыми до полусмерти. Но такими… поникшими – никогда. В одеяниях унылых цветов они брели, не поднимая зеленовато-голубых глаз от земли.

Биана с каждым шагом даже исчезала чаще, чем обычно бывало из-за её способности эмфаниста.

И Делла тоже. Она была одета в тускло-серое платье и плащ без излишеств, а длинные волосы стянула сзади простым узлом.

Камзол и плащ Алдена также ничем особенным не выделялись.

Несмотря на это, всё внимание было приковано к Вакерам.

Атмосфера в зале накалялась, становясь напряжённее с каждым взглядом в их сторону, преисполненным презрения к семейству, опозорившему своё доброе имя.

Фитц и Биана словно съёжились под тяжким гнётом, понурив головы, а когда тихий ропот толпы усилился до громовых раскатов, чуть не перешли на бег.

Они приближались, и Софи захотелось сказать им что-нибудь приятное, но ободряющие слова начисто вылетели из головы, и даже Киф в кои-то веки не сподобился пошутить. Пришлось начинать с унылого «привет».

Биана вскинула голову:

– Ого! Ребята, а вы что тут делаете?

– А разве вас отец не предупредил, что выбил нам разрешение? – удивился Киф и, заметив пристальный взгляд Фитца, отодвинулся от Софи.

– Я хотел сделать им сюрприз, – объяснил Алден. – Надеюсь, никто не против.

– Ну конечно!

Биана чуть не задушила Софи в объятиях, на что Софи постаралась ответить как можно деликатней.

Биана всё твердила, что от её тяжёлых ранений, полученных в Сумраке, не осталось и следа, но Софи заметила, что с тех пор та стала носить закрывающие шею и плечи платья и блузки с длинными рукавами.

– Кстати, шикарно выглядишь, – похвалила Биана, отстраняясь, чтобы полюбоваться нарядом Софи. – Эх, надо было мне тоже косу заплести или приодеться.

– Ну что ты, Биана, да ты просто восхитительна, – уверила её Софи. – Впрочем, как всегда.

Она не лгала.

Биана выделялась даже среди толпы Вакеров.

Да и Фитц тоже, хотя Софи старалась этого не замечать.

– Слушай, Фитц, – пихнул его Киф локтем в бок. – Хочешь поспорить, сколько продлится заседание? Можешь придумать свои условия… да, если продуешь, придётся походить в школу в металлическом подгузнике и называть меня Сребровласым Повелителем.

– Ну… пожалуй, нет, – отказался Фитц, а Биана переспросила:

– Сребровласым?

– Сребровласым Повелителем, – поправил её Киф. – А что? Так и есть. – Он вскинул голову, как в рекламе шампуня. – По-моему, ко мне только так и надо обращаться, а, Фостер?

– Хоть бы не позорился, – ответила Софи.

Впрочем, Биана хихикнула, Фитц едва сдержал улыбку, даже Алден с Деллой немного успокоились.

Но когда Алден жестом пригласил их за собой по узкой серебристой лестнице, ведущей к помосту с рядом кресел напротив тронов старейшин, все приняли серьёзный вид.

Фитц подал Софи руку, и она постаралась подавить трепет. Наверное, он просто вспомнил о её неловкости, когда приходилось куда-то карабкаться, тем более на высоких каблуках, но всё-таки, взяв его под локоть, ощутила, как зарделись щёки.

А когда он заметил: «Как здорово, что ты пришла», они и вовсе запылали.

– Я тоже рада.

Она не кривила душой, хотя среди гула голосов послышались новые нотки, и по нескольким обрывкам фраз стало ясно, что многие обсуждают именно её.

– Росла среди людей.

– Генетические изменения.

– Проект «Лунный жаворонок».

Среди прочего несколько раз донеслось «сватовство», и вникать дальше ей расхотелось. Особенно после ухмылки Кифа.

Фитц проводил её до дальнего кресла слева от возвышения и сел рядом. Соседние места заняли Киф, Биана, Делла и Алден, а их телохранители устроились за ними в следующем ряду.

– А куда приведут Алвара? – прошептала Софи, заметив, что в их ряду свободных мест не осталось.

Алден указал на квадратную площадку.

– Как только он шагнёт на помост, тот поднимется.

– Ему придётся предстать перед Советом в одиночку, – добавила Делла.

– Кажется, время пошло, – обратился Киф к Ро, когда по залу промаршировали два с лишним десятка увешанных оружием гоблинов и встали кольцом вокруг тронов старейшин.

– И это называется охрана? – фыркнула Ро. – Да я бы их голыми руками раскидала.

Ответ Сандора потонул в рёве фанфар, пожалуй, и к лучшему. А когда на помост в сверкающих серебристых одеяниях с мерцающими обручами на головах взошли двенадцать старейшин, у Софи внутри всё сжалось.

Ро фыркнула.

– Ого! У них что, и правда камешки в коронах подобраны в тон к тронам?

– А что, по-вашему, татуировки смотрелись бы лучше? – парировал старейшина Эмери.

Гулкое эхо его бархатистого баритона заплясало меж изумрудных стен, но Ро, не моргнув даже глазом, подняла руку и провела розовым когтем по замысловатому рисунку у себя на лбу.

– Вряд ли у вас духу хватит стерпеть такую боль.

– Вам и не снилось то, что нам приходится терпеть, – ответил старейшина.

Его кожа обычно была того же оттенка, что и длинные тёмные волосы, но при этих словах, явно связанных с какими-то воспоминаниями, слегка побледнела.

– Впрочем, мы собрались по совершенно другому вопросу, – добавил он, усаживаясь на трон, украшенный сапфирами под цвет его глаз и инкрустации на обруче. – Знаю, что у многих здесь присутствующих хватает других важных дел, так что не будем терять время.

– Слышала? – спросил Киф Ро, пока остальные старейшины рассаживались по местам. – Они не собираются терять время.

– Ха, свежо предание, – возразила Ро.

– Приведите подсудимого, – приказал Эмери, и в зал вошли ещё четверо гоблинов, ведя под конвоем фигуру в капюшоне, которая с каждым шагом растворялась в воздухе и появлялась вновь, точь-в-точь как мать и сестра.

Алвар уродился не таким красавцем, как младшие Вакеры, но с лихвой восполнял этот изъян безукоризненными нарядами, идеальной причёской и атлетическим телосложением, словно после ежедневных многочасовых тренировок в спортзале. Но от вида той костлявой измождённой фигуры, в которую превратился сейчас, наверняка пришёл бы в ужас. Он словно терялся в складках свисающей с плеч серой мантии, блёклые голубые глаза едва виднелись из-под слипшихся прядей тёмных волос.

Но страшнее всего были неровные багровые рубцы на лбу и впалых щеках.

– Ну, старейшины, уж постарайтесь решить по справедливости, – прошептал Фитц, когда помост с Алваром подняли до уровня площадки, где располагался Совет.

– Назовите ваше имя для протокола, – приказал старейшина Эмери.

Алвар неуклюже поклонился и снял капюшон.

– Мне сказали, что я Алвар Сорен Вакер.

– Вы так говорите, будто в этом сомневаетесь, – заметил Эмери.

– Я не знаю, чему верить, – ответил Алвар. – Повторяю, я ничего не помню о прошлом.

Когда старейшина Эмери прикрыл глаза, Фитц схватил Софи за руку. Эмери был уполномочен выступать с заявлениями от лица Совета и потому обязан телепатически улаживать любые разногласия, чтобы явить публике полное единодушие старейшин.

Повисла долгая пауза, и с каждой секундой ухмылка Ро расплывалась всё шире. Наконец Эмери спросил у Алвара:

– А вы понимаете, почему предстали сегодня перед нами?

Алвар вновь поклонился.

– Насколько я понимаю, против меня выдвинуты какие-то обвинения, но я не в состоянии их обосновать.

– Вы хотите сказать, что мы лжецы? – раздался чей-то резкий голос.

Все взгляды обратились на старейшину Бронте, самого древнего из членов Совета, о чём свидетельствовали заострённые уши вкупе с проницательными глазами эльфа, способного одним взглядом устроить крупные неприятности кому угодно.

Алвар попятился.

– Ни в коем случае. Я просто… подчёркиваю своё затруднительное положение. Мне постоянно твердят о моих преступлениях, с которыми я не ощущаю никакой связи, как и с кем-то из присутствующих, хотя мне сообщили, что здесь мои родственники.

Он обернулся, оглядывая грозную, недружелюбно настроенную толпу, пока не заметил Алдена с Деллой.

– Мне жаль, что я вас не помню, что вообще ничего не помню. И потому могу лишь заметить… все эти ужасные злодеяния, в которых меня обвиняют, совершил совсем другой человек. Возможно, им когда-то был я. В таком случае мне искренне жаль, но я уверяю, что стал совершенно другим.

– Ну конечно, – буркнул Фитц себе под нос, впрочем достаточно громко, чтобы эти слова разнеслись по всему залу.

– Я понимаю ваш скептицизм, – заметил старейшина Эмери. – У нас тоже есть сомнения.

– Позвольте мне это доказать, – взмолился Алвар. – Я понимаю, насколько ничтожны мои шансы обрести свободу. Но если вы всё же решите её даровать…

– Судьбы всех жителей Затерянных городов окажутся под угрозой, – закончил за него старейшина Эмери. – Неважно, помните ли вы своё прошлое или нет, ваша связь с Незримыми представляет серьёзную угрозу, которой нельзя пренебрегать.

Алвар сник.

– Однако, – добавил Эмери, и весь зал, казалось, затаил дыхание, – ваше текущее положение узника порождает немало проблем.

Рука Фитца дрогнула, и Софи стиснула её покрепче, переплетая свои пальцы с его. Старейшина Эмери прикрыл глаза и потёр виски.

Ро наклонилась и прошептала Кифу:

– Усаживайся поудобней, спорщик, дебаты будут долгие. И готовься дефилировать по школе в наших детских доспехах.

Киф пожал плечами.

Но Эмери встал, прошёлся туда-сюда по помосту и наконец обратился к Алвару:

– Должен признать, то, что я сейчас скажу, всем нам не очень-то по душе, но мы же не можем выносить приговор при таком количестве спорных моментов.

– Что? – выпалил Фитц, вскакивая на ноги.

– Мы понимаем, как тяжело вы переживаете происходящее, – посочувствовал ему Эмери. – Только поэтому я не пресекаю ваши выходки. Но вы, несомненно, согласитесь, что любое наказание в первую очередь служит предотвращению дальнейших преступлений. А до тех пор, пока мы не установим истинное состояние вашего брата, адекватную меру наказания определить не удастся. Необходимо изучить его отношения с окружающими, поведение в повседневной обстановке, а при содержании в одиночной камере это невозможно. Но поскольку мы не можем доверять ему полностью, то поместим его в среду, где он будет под постоянным присмотром и изолирован от остального мира, но в то же время достаточно свободен для всесторонней оценки.

Софи не заметила ни капли удивления на лице Алдена и Деллы и тут поняла, почему её пригласили для моральной поддержки.

Мельком взглянув на Кифа, она увидела, что он пришёл к тому же выводу.

Поэтому они не ахнули вместе с толпой, когда Эмери объявил решение Совета. Но её всё-таки накрыло волной ужаса, когда он сказал:

следующий лист >>