Сергей Зверев
Мятежный перевал

Глава 5

Однако же, несмотря ни на что, весть о трагедии в поселке Шахик дошла до официальных сирийских властей. И вскоре, буквально через неделю после похорон Басира, Икрама и Вафика, в поселок прибыли вооруженные солдаты. Всех жителей поселка пригласили на рыночную площадь, где перед ними выступил какой-то человек в военной форме. Выступающий был своим, сирийцем, однако для жителей поселка это мало что значило. В конце концов, «каракалы» также были сирийцами, но это не помешало им ограбить поселок и убить троих его жителей. Чем люди, прибывшие в поселок, могут отличаться от «каракалов»? Эти люди говорят, что они истинные защитники народа, они истинная власть. Ну так и «каракалы» говорили то же самое… Тяжкое, гнетущее ощущение было у жителей поселка Шахик…

– Те, кто называет себя «каракалами», – втолковывал собравшемуся на базарной площади народу человек в военной форме, – это террористы! А значит, преступники! Мы их будем судить по законам военного времени! Разыщем и осудим! Для того мы сюда и прибыли. Но нам будет сложно разыскать их без вас. Мы их не видели и ничего о них не знаем. А вот вы – видели, общались с ними, слышали, о чем они говорят, видели их лица… Расскажите нам обо всем этом. Помогите нам. Вместе нам будет проще их отыскать.

Но люди молчали. Никто не сказал в ответ на призывы ни слова, никто даже рукой не шевельнул, чтобы хоть как-то обозначить свое отношение к словам человека в военной форме.

– Я вас понимаю, – сказал военный. – Вы напуганы. Вас напугали те, кто называет себя «неуловимыми каракалами». Вы не доверяете ни мне, ни друг другу. Что ж… Давайте поступим так. Мы на какое-то время останемся в поселке и будем проводить расследование. Будем искать тех, кто вас ограбил и кто убил троих ваших сельчан. Я полковник Хадид, эти люди с оружием – мои помощники. Давайте поступим так. Не хотите ничего говорить сейчас – скажете потом. Мне или моим людям – без разницы. Придите ко мне ночью, чтобы вас никто не видел, и скажите. Обещаю, что разговор останется между нами. Мы будем вас ждать. Вместе мы быстрее поймаем этих разбойников. То, что они называют себя «неуловимыми» и оставляют после себя вот такие картинки, – полковник Хадид потряс плакатом с изображением оскаленной морды каракала, – ни о чем не говорит. Это ничего не значит! Это они делают потому, что хотят вас запугать. Не надо бояться картинок. Любая картинка – это всего лишь бумага. Словом, мы ждем от вас помощи. Мы надеемся на вашу помощь. Кстати: в соседних селениях, где побывали разбойники, сейчас также наши люди. Везде проводится расследование. Тем, кто называет себя «неуловимыми каракалами», не уйти от возмездия.

На этом человек в военной форме, назвавшийся полковником Хадидом, закончил свою речь. Он внимательно посмотрел на молчавших людей и стал давать распоряжения своим подчиненным, которые зашевелились и здесь же, на базарной площади, стали устанавливать палатки. Похоже было, что полковник Хадид вместе со своими людьми и впрямь намеревался остаться в поселке. Впрочем, это было их дело. Эти люди были с оружием, значит, они были сильнее жителей поселка. Ну, а кто сильнее, тот и прав – так в этом мире заведено. По одному, по двое и небольшими группами жители стали расходиться. Между собой они почти не разговаривали. Не о чем было говорить, да и опасно. А вдруг тот, кто с тобой рядом – доносчик? Скажешь лишнее слово, и тебя постигнет та же участь, что и Басира, Икрама и Вафика. И совсем не важно, кто тебя убьет – «каракалы» или тот человек в военной форме, который называет себя полковником Хадидом. Может так статься, что и разницы никакой между ними нет? Как знать? В стране – война, она запутанная и непонятная, так что и не разберешь, кто в этой войне прав, а кто виноват, где в ней свои, а где чужие. А может, в ней и вовсе нет своих, а все чужие, все тебе враги? Все может быть, так что лучше помолчать.

* * *

Полковник Хадид ничуть не лгал: он и вправду был представителем официальной власти. Слухи о том, что в поселок Шахик, равно как и во многие другие окрестные селения, нагрянули неизвестные люди, называющие себя «неуловимыми каракалами», очень скоро дошли до официальной власти, и не отреагировать на эти слухи власть просто не имела права.

Тем более что предводитель «неуловимых каракалов» – некто Эсвад Башир – был личностью для официальных властей известной. Разведка сообщала, что с недавних пор появился в Сирии некто, которого называют Эсвадом Баширом. Черный Человек! Наверняка это прозвище. И вполне было понятно, отчего именно таким было у него прозвище. Чтобы запугать тех, кто с ним общается, чтобы придать самому себе значения. В общем, это была элементарная психология, и ничего больше. Но это было и эффектно. Человека с таким прозвищем будут бояться и свои, и чужие. Особенно, конечно, чужие, то есть жители небольших сирийских селений. На это, вероятно, и был расчет.

Власти подозревали, что Эсвад Башир не просто грабитель и разбойник, которых в последнее время в Сирии развелось немало. Имелись основания предполагать, что он прошел специальную подготовку в одной из западных стран, после чего был направлен в Сирию для всяческих тайных дел. Что это были за дела, властям также было понятно. Сеять страх среди простых сирийцев, внушать им недоверие к официальной власти, то есть всевозможными средствами и способами подрывать страну изнутри. Ведь что такое страна? Хоть Сирия, хоть какая-нибудь другая? Это, прежде всего, люди. Не будет у людей доверия к официальным властям, не станет рано или поздно и самой страны. Вот такая, стало быть, задача была поставлена перед разбойником по прозвищу Эсвад Башир. Ну и, конечно, ему дано было позволение безнаказанно грабить и убивать. Безнаказанные грабежи и убийства – это очень эффективный способ вызвать у людей недоверие к собственной стране и ее властям.

Вот потому-то этого Эсвада Башира и нужно было обезвредить во что бы то ни стало. Потому-то и прибыл в поселок Шахик полковник Хадид вместе с солдатами. Нужно было начинать расследование, напасть на след Эсвада Башира и его «каракалов», нужно было пойти по этому следу, дойти до логова, где укрываются эти звери, и уничтожить логово вместе с «каракалами». Такова у полковника Хадида была задача, и он намеревался выполнить ее во что бы то ни стало.

Однако легко сказать – выполнить! Чтобы начать ее выполнять, необходимо было хоть за что-то зацепиться, от чего-то оттолкнуться. Проще всего, конечно, было оттолкнуться от первичных свидетельских показаний. Однако местные жители, несмотря на призывы и увещевания, не горели желанием давать такие показания. Можно сказать, каждый из жителей являлся потенциальным свидетелем, потому что каждый из них, так или иначе, сталкивался и с «каракалами», и даже, возможно, с самим Эсвадом Баширом. Все это было так, но это была лишь теория. Что же касается практики, то никто из жителей не сказал пока полковнику Хадиду ни единого слова ни о «каракалах», ни тем более об Эсваде Башире.

Полковник не сердился на жителей, он их понимал. Они напуганы, они боятся. Ну а где страх, там и недоверие. Недоверие ко всем – и к чужим, и к своим. Потому что попробуй вот так запросто разберись, где свои, а где чужие.

И что же из этого следовало? А следовало лишь одно – постараться убедить жителей поселка, что он, полковник Хадид, никакой им не враг, а самый настоящий друг. Как это сделать – вопрос отдельный. Но это надо сделать обязательно. Потому что как можно расследовать преступление, если нет свидетелей? Если некому помочь? Ничего, он подождет. Он заслужит доверие у жителей поселка. Он раздобудет необходимые ему сведения! Он нападет на след «неуловимых каракалов», он пойдет по этому следу и выйдет к их логову. А уж там будет так, как захочет полковник. У него и у его людей большой боевой опыт и огромная, искренняя любовь к своей истерзанной стране. И это поможет справиться им и с самими «каракалами», и с их вожаком – Эсвадом Баширом.

А пока нужно начинать с того, что есть. А именно с осмотра места происшествия. Точнее сказать, с осмотра площади, на которой ночью был обнаружен автомобиль с тремя мертвыми телами, и с осмотра самого автомобиля. Да и с допроса сторожа, который обнаружил этот автомобиль.

Глава 6

Осмотр базарной площади ничего не дал. Следов на площади было множество, но поди разбери, чьи они. Тех, кто ночью доставил на площадь машину с убитыми? Или жителей поселка, которых созвал на площадь полковник? Эх, надо было прежде осмотреть место, а уж затем созывать жителей! Не учел полковник Хадид сгоряча этого важного обстоятельства! Ну да – что теперь делать и на кого пенять? Только на себя самого…

Осмотр машины, в которой были обнаружены мертвые тела, дал более конкретные результаты. Нельзя было сказать, что эти результаты позволяли напасть на след убийц, но это было хоть что-то. Дверцы и кабина машины во многих местах были пробиты пулями. Полковник Хадид, а также его помощники – Наги и Реза – внимательно осмотрели эти пробоины.

– Стреляли очередями, – сказал Наги.

– И с близкого расстояния, – добавил Реза. – Можно сказать, что в упор.

– Судя по входным отверстиям, пули выпущены из американского оружия, – сказал Наги. – Тут не ошибешься…

– И что это нам дает? – скривился Реза. – Ровным счетом ничего. Сейчас в стране много всякого оружия. И американского, и израильского, и русского… Кто какое хочет, тот таким и вооружается.

– И все-таки это очень важно, – не согласился Наги. – Предположим, в машину и людей стреляли русские. Зачем им стрелять из чужого оружия? У них свое оружие. Значит, стреляли не они. И потому подозревать мы их не будем. Будем искать тех, кто вооружен американским оружием.

– То, что ты сказал, очень важно, – произнес молчавший до сих пор полковник Хадид. – Это не русские… Да и с какой стати они будут стрелять? Ничего подобного за ними не было замечено. Они на нашей стороне. А значит, и на стороне мирных сирийцев. Нет, это не они.

– Тогда кто же? – спросил Реза.

– Те, кто вооружен американским оружием, – сказал полковник.

– Ну, таких сейчас много! – с огорчением произнес Реза.

– Много, – согласился полковник. – Но будем искать именно их.

…Допрос ночного сторожа Джумы также дал пищу для размышлений. Такой, с позволения сказать, пищи было не слишком много, но на многое полковник и его помощники и не рассчитывали. Сторож рассказал о том, что видел, как приехали две машины, потом одна уехала, а другая осталась. В ней были три мертвых тела.

– Значит, тех людей, что были на площади, вы не разглядели? – на всякий случай уточнил Реза.

– Нет, не разглядел, – ответил старик. – Темно было… Думаю, не наши это люди. Не из поселка…

– И почему вы так считаете? – спросил полковник.

– Ну, так своих я знаю, – ответил старик. – Всех. А коль знаю, то смог бы узнать их в темноте. А эти люди были чужие.

Когда старик ушел, полковник и его помощники какое-то время сидели молча. Каждый всяк по-своему обдумывал то, что сказал сторож. Все трое пытались выстроить из сказанного стройную, логичную картину. Но никакой картины не получалось, слишком мало было информации.

– Ну что, будем допрашивать других жителей? – спросил наконец Реза.

– Да, – сказал полковник. – Но только не допрашивать, а беседовать. Как равные с равными. Как люди, желающие помочь.

В течение дня полковник Хадид, Наги и Реза пообщались с добрым десятком жителей поселка. Много сведений они не добыли, но все равно – картина постепенно начала проясняться. И была она такова. Ранним утром трое жителей поселка – Басир, Икрам и Вафик – отбыли в город просить помощи у властей, чтобы власти защитили их от «каракалов». К вечеру Басир, Икрам и Вафик не вернулись, хотя и обещали. Никто в поселке особо не встревожился из-за того, что они вовремя не вернулись – мало ли по какой причине они могли задержаться в городе! А ночью всех жителей поселка разбудил сторож Джума. Когда жители прибыли на площадь, то увидели на ней машину Басира, а в ней – три мертвых тела. Кто убил односельчан, за что их убили, как машина с убитыми оказалась на базарной площади – того никто из опрашиваемых не знал. Во всяком случае, так они утверждали, что не знают.

– Но ведь в машине нашли несколько плакатов с изображением каракала и надписью! – сказал на это полковник.

– Да, это так, – практически слово в слово отвечали жители. – Нашли… А только мы не знаем, откуда они там появились! Мало ли… Может, Басир, Икрам и Вафик подобрали их на дороге. Может, плакаты им подбросили…

– И кто же, по-вашему, мог их подбросить? – допытывался полковник Хадид.

– Откуда нам знать? – разводили руками жители. – Не знаем мы ничего…

Намучившись с жителями, полковник и его помощники решили проехаться по дороге, ведущей от поселка в город. Они справедливо полагали, что именно на дороге они и найдут какие-нибудь дополнительные и, главное, важные следы преступления. Логика здесь была проста – ведь именно по дорогам и ездят машины, а значит, и следы нужно искать на дороге.

Выехали не одни, а в сопровождении охраны, и в этом также имелся резон. Уж коль по дороге кто-то напал на троих жителей поселка и убил их, то где гарантия, что не нападут и на следователей?

…Каменный завал они увидели сразу же, как только обогнули огромный камень на обочине дороги. Остановились, вышли из машин.

– Осмотреть местность! – приказал полковник солдатам из группы сопровождения. – Найдете какие-то следы – сразу же зовите нас!

Солдаты, взяв оружие наизготовку, рассыпались по обеим сторонам от дороги. Полковник с помощниками подошел к завалу.

– Думаю, тут все и случилось, – сказал Наги. – Завалы сами по себе не образуются. К тому же и место удобное. Машина остановилась, из-за камня вышли какие-то люди, подошли к машине… А дальше все ясно. Подошли, открыли огонь…

Наги наклонился и поднял с земли несколько гильз.

– Вот и доказательство, – невесело усмехнулся он. – Автоматные гильзы…

– От патронов к американскому оружию, – добавил Реза.

– Остается лишь выяснить, кто были убийцы и за что они убили троих человек, – сказал полковник.

– На этот счет у меня есть предположение… – начал было Наги, но полковник его прервал:

– О предположениях потом. Пока поищем доказательства.

Втроем они осмотрели завал и прилегающую к нему местность, но ничего существенного не обнаружили. Вскоре вернулись солдаты, и один за другим стали докладывать, что и они не обнаружили ничего интересного.

– Вот, значит, как… – невесело резюмировал Реза. – Убийства произошли, а следов нет. Тут одно из двух: или мы плохие следователи, или убийцы опытные и умные.

– Наверно, и то, и другое вместе, – невесело пошутил Наги.

…В поселок полковник с подчиненными вернулся, когда день близился к концу. В сам поселок не заезжали, остановились на околице. Яркое южное солнце уже коснулось одним своим краем горизонта и окрасило его и несколько легких облачков оранжевым цветом.

– Надо подвести итоги, – сказал полковник Хадид, рассеянно наблюдая, как солнце скрывается за линией горизонта. – Кто будет говорить?

– Давайте скажу я, – предложил Наги. – По моему мнению, картина вырисовывается такая. Несколько дней назад на поселок напали неизвестные нам люди. О них мы знаем только то, что называют они себя «неуловимыми каракалами». Мы даже не знаем, кто они. Может, сирийцы, может, кто-то другой…

– Ну, кое-что нам все же известно, – не согласился Реза.

– И что же? – спросил Наги.

– Например, мы знаем, что в здешних краях действует некто Эсвад Башир. Скорее всего, и налеты на поселения, и три убийства – его рук дело.

– Все это лишь предположения, – вздохнул Наги. – На самом же деле мы даже не знаем, кто он, этот Эсвад Башир. Сириец? Американец? Араб из какой-то другой страны? Это может быть он, а может быть и не он… А потому будем говорить о том, что нам доподлинно известно.

– Да, так будет лучше, – согласился полковник Хадид. – Продолжай.

– Итак, об убийцах нам пока ничего не известно, – продолжил Наги. – Зато мне кажется, что нам вполне ясна картина того, что произошло в поселке. И в поселке, и на дороге, которая ведет к городу. Картина, значит, такая. После того как из поселка ушли «каракалы», жители, посовещавшись, решили просить помощи у властей. И они отправили в город трех посыльных. Но до города эти люди не доехали. Кто-то встретил их по пути, у того самого камня. Причем тот, кто их встретил, знал, что эти люди поедут в город, и знал также, для чего они туда поехали. Иначе для чего их было убивать? Чтобы ограбить? А что у них было с собой, чтобы их грабить? Ведь даже машину и ту не забрали. А могли бы, потому что – кто бы им помешал? Значит, это были не грабители.

– «Каракалы»? – спросил Реза.

– Похоже, что именно они, – сказал Наги. – Если разобраться, то именно им и было выгодно убийство тех троих.

– Да, но откуда «каракалы» могли знать, что кто-то поехал в город за помощью? – спросил Реза.

– Я думаю, они об этом знали, потому что кто-то им об этом сказал, – произнес на этот раз полковник Хадид.

– Но кто же о поездке мог знать, кроме самих жителей поселка? – Реза недоуменно повертел головой.

– Вот кто-то из них и сообщил об этом «каракалам», – ответил полковник.

– Да, но… – Реза начал говорить и не договорил. – Наверно, так и есть… Кто-то из них и сообщил…

– Из чего, между прочим, следует, что «каракалы» где-то поблизости, – сказал полковник. – Потому что если бы они были далеко, как бы они могли встретиться со своим осведомителем?

– Да, получается так, – задумчиво кивнул Реза. – Они где-то поблизости…

– Что ж, тем лучше, – произнес полковник Хадид. – Проще будет до них добраться… Продолжай. – Последнее слово относилось к Наги.

– Итак, – сказал Наги, – «каракалы» убили троих жителей поселка, которые отправились в город за помощью. Получили сведения от кого-то из местных, организовали на дороге засаду и расстреляли этих несчастных. А вот все дальнейшее мне непонятно. Как машина с убитыми оказалась в поселке? Кто ее пригнал? Зачем?

– Зачем? – переспросил полковник Хадид. – Понятно зачем… Убитых на их же машине привезли в поселок, чтобы напугать жителей. Так сказать, в назидание. Дескать, если кто-то еще вздумает просить помощи, то и с ними будет то же самое. Все просто, понятно и не надо никаких слов.

– А чтобы жителям было еще понятнее, «каракалы» оставили в машине несколько плакатов, – задумчиво дополнил Реза. – Тут уж любому будет понятно…

– Вот именно, – подтвердил полковник Хадид.

– Да, но никто из жителей в разговоре с нами ничего подобного не говорил, – сказал Наги. – Если они обо всем догадались, то почему ничего нам не сказали?

– Потому что боятся, – проговорил полковник Хадид.

– Боятся кого? – спросил Наги.

– Всех, – ответил полковник. – «Каракалов», нас… Боятся и не верят. Не верят, что мы избавим их от «каракалов». Мне кажется, я даже знаю, что они о нас думают. Они думают: вот, дескать, мы побудем в их поселке несколько дней и уедем. А «каракалы» тотчас же нагрянут. И потому какой резон жителям откровенничать с нами? Какой смысл нам помогать? Тем более что в поселке, как мы выяснили, находится осведомитель «каракалов». Думаю, что и не один, а несколько. С кем «каракалы» расправятся в первую очередь, когда опять появятся в поселке? Понятно с кем… С тем, кто нам помогал.

– Получается безвыходная ситуация, – угрюмо произнес Реза. – Нам надо избавить поселок от этих проклятых «каракалов», кем бы они ни были. А для этого нам надо хоть что-то о них знать. А узнать о них мы можем лишь от жителей поселка. Они-то их видели и с ними общались, в отличие от нас. Да вот только жители ничего не хотят нам говорить. Не верят они нам…

– Значит, надо сделать так, чтобы они нам поверили, – задумчиво произнес полковник Хадид. – Если они нам поверят, то и помогут.

– И как это сделать? – спросил Реза, и в его голосе ощущалась горькая ирония. – Какими словами мы можем их убедить? Полковник, вы знаете такие слова?

– Слова в данном случае ничто, – сказал полковник. – Они как шум ветра. Прозвучали и умолкли. Нужны дела, а не слова. Нашим делам они поверят. Словам – не поверят.

– И какими же они должны быть, эти дела? Что мы можем сделать? С чего начинать? – спросил Реза.

Кажется, точно такие же вопросы были и у Наги. Оба – и Наги, и Реза – выжидательно уставились на полковника Хадида. Они ожидали от него ответа, но полковник не знал, что им сказать.

– Будем думать, – неопределенно проговорил он. – А пока предлагаю вернуться в поселок. Уже совсем темно…