Сергей Серп
Санитар
– Я просто займусь с тобой сексом, а потом отпущу тебя, – взяв за подбородок девушку, чтобы их глаза встретились, сказал Влад.
Ни о каком возбуждении со стороны девушки не могло быть и речи. Приподнявшись над жертвой, санитар достал из кармана тюбик какой-то мази и, отвернув крышечку, густо обмазал пальцы левой руки. Убрав тюбик, Влад облокотился на свободную руку и опустил смазанные пальцы на промежность девушки. Убедившись, что мази достаточно, остатки он растер по своим гениталиям.
– Чуть не забыл, – сказал Влад, взяв с этажерки моток широкой изоленты, – обычно, она мне не нужна, но живые могут кричать и кусаться.
Несмотря на сопротивление, санитар в несколько слоев заклеил девушке пухлые губы, и, убедившись, что все идет по плану, подмигнул.
Начало было вполне тривиальным. Женщина на спине, мужчина сверху, больничные декорации. Врач и пациентка. Ролевые игры чистой воды, но Насте было чего бояться. Тело девушки сотрясалось от ритмичных толчков. Не имея возможности хоть как-то отстраниться и абстрагироваться от происходящего кошмара, она отвернулась в сторону, уставившись в голубой кафель. Изолента, закрывавшая рот, не позволяла не только кричать или кусаться, даже дышать с заклеенными губами было сложно, и когда цепкие пальцы схватили за шею и стали душить, Настя вновь потеряла сознание.
Девушка открыла глаза и задергалась, отдавая последние силы, чтобы выбраться из кожаных пут. Настя извивалась, словно с холодного стола в морге, её переложили на раскаленный адский противень. В нос ударил отвратительный запах из маленького пузырька. Настя внезапно поняла, что лучше бы не приходила в сознание.
– О чем ты думаешь? – поймав перепуганный взгляд пленницы, спросил санитар. Покачав головой, он похлопал девушку по щеке, – хотя, ты еще слишком много думаешь.
Врач отошел к стене, где в тени стоял шкаф со стеклянными дверями и полками. Взяв очередной пузырек, санитар закрыл дверь, вернувшуюся на место с легким дребезжанием.
– Надеюсь, у тебя нет аллергии, – с ухмылкой заметил Влад, выдавливая на ладонь новую порцию мази.
Уместно ли называть происходящее анатомическим театром, если главная героиня еще не вскрыта и, более того, жива? Скорее всего – нет, но действие второго акта не заставило себя ждать. Взяв за горло трепещущую жертву, насильник продолжил с того момента, где девушка потеряла сознание. Движения санитара были грубыми и причиняли перепуганной девушке резкую боль, но как быстро забываешь о заусенце, прищемив палец, так и дискомфорт в промежности моментально забылся после первого удара по щеке. Девушка безрезультатно пыталась уклониться от пощечин, сыпавшихся одна за другой, но и это оказалось только начало. Не покидая тела своей жертвы, Влад остановился и вновь повернулся к этажерке. По раскрасневшимся щекам Насти ручьем лились слезы. В глазах застыло недоумение, мгновенно сменившееся смертельным ужасом. Влад вздрогнул. Испуг спровоцировал непроизвольное сокращение мышц влагалища.
– Да, – закрыв глаза, прошептал Влад, – Да, – повторил с полуулыбкой насильник. – Я ждал, когда ты так сделаешь, когда ты начнешь думать обо мне.
Настя не совсем поняла, что произошло, но думать было некогда. Предмет, а точнее предметы, породившие волну первобытного страха, были плотными перчатками. С внутренней стороны плотных кожаных аксессуаров поблескивали острия маленьких шурупов. Хенд мейд. От боли глаза Анастасии едва не выскочили из орбит, когда Влад со всего размаха схватил и сжал в ладонях ее щеки. Не отнимая рук, юноша потряс девушку за голову, словно приводя в чувство. Крик девушки получился настолько сильным, что хриплый отголосок прорвался сквозь кляп. В ответ на боль мышцы влагалища вновь сократились.
– Да! – сжав разодранное лицо жертвы, простонал молодой экзекутор.
Железные руки обрушились на грудь. Нежная розовая кожа с мелкими ореолами едва потемневших сосков превращалась в однородную кровавую экспрессию в стиле Джексона Поллока. Живот, шея, бедра – все, что попадалось под руку, «мастер» уродовал в единой стилистике. Все реже двигая бедрами, садист уверенно приближался к экстазу за счет рефлекторной помощи жерты. Анастасия ничего не могла поделать, молитвы закончились, и непроглядный туман, окутавший разум, когда она впервые очнулась на столе, казался сейчас легкой хмарью. Smoke on the water.
Несмотря на недостаток кислорода, боль и кровопотерю, Настя оставалась в сознании. Она мечтала сойти с ума, отключиться, вырубиться, а лучше – умереть, пока озверевший санитар раздирал железными ладонями бедра, пока худощавое тело в белом халате конвульсировало в неконтролируемом экстазе. Кончив, насильник съежился и едва не заснул. Из него словно вынули батарейку. Руки, терзавшие девичью плоть, безжизненно повисли вдоль сгорбившегося туловища. Настя закрыла глаза. Кожа горела, но она этого не чувствовала. Подобно своему истязателю, девушка лишилась сил, и лишь одна надежда теплилась в истощенном рассудке, надежда на скорейшее избавление от мук любым способом.
