Сергей Семенович Монастырский
Сороковой день

Внизу проплывала земля, люди спешили по своим делам, или сидели на скамейках в парках, мелькали автомобили, открывались и закрывались двери торговых центров, или просто подъезды домов. Жизнь шла. Как это она шла, когда его уже нет, он понять не мог. Вместе с ним должно было умереть и все, что эти сорок лет его окружало.

Но ничего не остановилось.

Лежа на облаке, он возвращался в свою квартиру, видел, что тоже ничего вроде не произошло – дети учили уроки, жена на кухне что-то жарила на сковороде. Зачем это, когда его уже нет?!

Вот открылась входная дверь, в квартиру вошел его друг, потрепал по голове детей, дружески поцеловал жену, что-то у нее спросил, сел….

Стоп! – вдруг возникло в голове у Вовки. Этого конечно не может быть, но очевидное ведь и раньше мелькало туманно в его подсознании. Просто мельком, неосознанно. Но ведь мелькало!

Будто в момент смерти видел Вовка возле себя лицо друга. А ведь умирал он не в больнице, не в постели своей дома – черти где, в какой-то помойке умирал!

Ну не мог там не только друг вообще никто оказаться!

Причудиться же такое!

***

Андрей был его другом со студенческих лет. Что говорить за студенческие годы? Девчонки, гулянки, пьянки, бессонные ночи. А учеба? Нет, учеба не вспоминалась! А ведь была она. Но как – будто и не было!

Потом пути их немного разошлись, но все равно оставались они в одном городе, и, не смотря на это, вокруг них были уже другие люди, знали – они друзья, они вместе, они всегда придут друг к другу.

Поэтому свидетелем на Вовкиной свадьбе был Андрей, крестным его детей был Андрей, а у Андрея ни на свадьбе, ни на крестинах детей Вовка не был. Потому что Андрей так и не женился. А годы шли у них вместе.

– Андрюх!– как-то спросил его Вовка, – что-то я тебя никогда с бабами не видел, и не женишься ты! Может ты гомик?!

– Сам ты гомик! А с бабами я по ночам занимаюсь, когда ты спишь. Вот и не видишь! – отшутился Андрей.

И лучше друга у Вовки не было. И в доме он давно уже был своим человеком. Тамара, также относилась к нему, как к члену семьи. Вовка даже как-то сказал жене, Тамаре:

– Вот в ком я уверен, то это в Андрее! Если даже положить вас спать вдвоем, вы просто будете спать!

– Это почему же – обиделась Тамара.

– Потому что он – гомик! – объяснил Вовка.

– Ой, не разу в жизни не спала с гомиком. Надо попробовать, – пошутила Тамара.

– Так это ж в задницу! – пояснил Вовка.

– А я о чем?

… Раз появившись, мысль о том, что он видел Андрюху и в момент смерти, не давала Вовке покоя.

… Холостяцкая Андрюхина квартира, была на удивленье, опрятная. Конечно, бывал здесь Вовка, и не раз. Как и не раз просил у Андрюхе ключи для левых свиданий.

Вовка спустился к нему, уже поздно вечером, чтобы застать наверняка.

Друг был дома.

– Привет, – сказал Вовка.

Андрей поднял на него глаза. И не удивился.

– Привет, – сказал он. Вообще-то я ждал, что ты придешь.

– Почему?

– Ну, ты же там видел. Когда умирал.

– Так все-таки это был ты?

– И я прошел мимо?! Вов, я тебя все равно не мог спасти.

– Ну, хотя бы попытался!

***

…Да, Андрей был друг. И почти членом Вовкиной семьи. Спокойно мог придти в любой момент, даже когда Вовки еще не было дома, поиграть с детьми, помочь что-нибудь по хозяйству, просто посидеть, поговорить о чем-нибудь с Тамарой. Вовка не ревновал. Только однажды спросил при Тамаре:

– Влюбился в нее что ли?

– Друг моего друга – мой друг! – шутливо изрек Андрей.

– А жена моего друга – моя жена? – съязвил Вовка.

– Как скажешь!– спокойно ответил Андрей.

– Эй! А меня кто-нибудь спросил? – удивилась такому разговору Тамара.

Вовке до смерти оставался год, когда вечером, пришедший раньше Вовки Андрей ждал его, чтобы вместе поужинать, Тамара, расставляя тарелки, спросила:

– Андрюш! Все-таки, почему ты не женишься? Вовка говорит, что ты, наверное, гомик.

– Я не гомик.

– Тогда почему?

– Я тебя люблю! – спокойно ответил Андрей.

Тамара онемела.

– И давно?