Сергей Иванович Кондратенко
По сусекам…
За дорогу кривую и долгую,
Ты прости меня – окаянного!
…Я детей прошу и внучат своих -
Вы простите меня за столь грустный стих!
Это боль моя недосказанная!
Лишь рубцами на сердце доказанная…
…Я старался… Хотел… Выворачивался.
Всё для вас ненаглядных корячился.
Я и пил от любви и желания
И мечтал о дне покаяния…
Сын приехал
Когда устанешь ты бухать -
Поняв, что всю её не выпить.
Тебе захочется понять -
Из этой темы что-то выйдет?
Семья потеряна давно,
Друзья, что были – отвернулись,
Сменял работу на вино -
И слёзы сами навернулись.
Дня три жалеешь свою жизнь,
Что улетела дымом в небо.
Хоть зарекайся, хоть божись -
С десяток лет у Мамы не был.
Собрал что было и рванул!
Три сотни вёрст и на попутках!
Вот указатель промелькнул
И пруд в гусях и диких утках.
Бежал как мог – в боку щемило,
Щемило сердце от вины.
Чужая тётка отворила
Мне дверь с родимой стороны.
…Второй уж год как нет тёть Кати!
Всё Вас ждала, хоть письмеца.
Она Вам каждый день писала, кстати…
Вы что-то бледные с лица?!
..Ну, здравствуй, Мама!
Сын приехал, несут к тебе,
Чтоб рядом быть…
Хоть в этом будет мне утеха,
Что при тебе не буду пить…
День Учителя
День Учителя встречаем,
Вместе детство вспоминаем -
Словно сон…
Внуков в школу провожая,
К знаниям тропку продолжая -
Слышим звон…
Он вещает об уроках,
Об ошибках где-то в строках -
Я поник…
Слух звонков уже не слышит,
Седину года колышат -
Я старик…
Мы наставников теряем,
Каждый миг неповторяем -
Школьный двор…
За углом мальчишки курят,
А девчонки балагурят -
И без ссор…
Георгины спешно вручим,
А потом зубрим и учим -
День за днём…
Отучились, разбежались,
На судьбу не обижались -
Подмигнём…
…Вспомним тех, кого боялись,
Тех, в кого порой влюблялись -
Педагог…
Ты для нас Отец и Мама,
Ты нас выпустил из храма -
Ты наш Бог!..
Запахи осени…
Уже запахло осенью -
Всё чаще грозы посещают,
Листва как будто с проседью,
Плоды трудов на дачах восхищают…
Спасом яблочным, медовым
Август радует людей -
Закатом яростно багровым
И не загнать домой детей…
Ночные "сварщики" цикады -
Трещат без у'молку всю ночь.
Ещё краси'вей звездопады -
Они уносят мысли прочь…
Уже не хочется окрошки -
От кабачков воротишь нос,
Маня'т котов ночами кошки
Опять у них любовь в разнос…
Всё раньше сумерки с прохладой
И позже солнышко встаёт -
Не слышно соловья с руладой
И лето к осени свиданькаться идёт…
Память…
Почему так всегда -
Я терзаюсь до сна как в горячке?
Проплывают в картинах года -
И я рад той занозе-болячке,
Что меня возвращает туда…
Там играет гармонь у соседей,
Тянет свежестью с близкой реки'.
Старики на вечерней беседе -
Козью ножку слюнят мастерски…
Растворилось сердечко в девчонке -
Эту тайну ни в "жисть", ни кому!
Ножки смуглые в светлой юбчонке -
И навеки лишь мне одному…
Называли всех дяди и тёти -
Лихо нос подтерев рукавом.
Возраст был это точно в почёте -
А солдат так вообще божеством!..
Там играли – кто свистнет погромче,
Кто голыш пустит дальше в реку',
Кто смешнее всех рожицу скорчит,
Над костром кто удержит руку'…
Там протяжно коровы гудят,
В пыль роняя молочные ре'ки,
Там по небу кометы летят,
Ты влюблён в это время навеки…
Засыпаю… Тускнеют картинки -
Улыбаясь лечу я в мечту.
Там Утёсов скрипит на пластинке -
Приглашая меня в доброту…
У Вадима в гостях
А давай ка, Дружище -
Стихи почитаем,
Просто так – под настроение.
Этот жанр не очень сейчас почитаем,
А мы под своё сердцебиение!
Не рифмуется нам на заказ,
Не играет душа в той строке.
И стишок как дырявый баркас -
Тонет горестно вдалеке…
Мы привыкли, что стих это нерв,
Оголённый и нежный, гремучий.
Мысли отложенные в резерв
И разум, – порою кипучий…
А бывает такое – на ранней заре -
Тишина, ты слегка разомлевший -
Отражается небо у колодца в ведре
На столе стакан запотевший…
…Вечность – написанная на срезе
Старого могучего древа…
Горе – разговоры
«По больничным коридорам,
В поисках палаты
Слышал горе – разговоры,
В уши бы мне ваты!
Мама, страшно умирать»?
Спрашивал ребёнок.
Отвечала горько мать:
«Что ты! Нет, Котёнок»!
«От чего вопрос такой»?
«Что с тобою, Крошка»?
Гладит слабою рукой
Сына у окошка.
«Папа с бабушкой на кухне,
Всё вчера шептались.
Ты уйдешь, и дом наш рухнет!
И даже не ругались».
«Как уйдёшь? Куда уйти?
Папа раскраснелся.
Баба плачет у плиты.
И я вдруг заревелся»!
«Ты не плачь, Сынок, не плачь!
Будет всё отлично.
Ты же рядом, ты силач,
И это символично!
Так стояли сын и Мать,
Радуясь и веря.
Ему пять, ей сорок пять,
Огромная потеря!..
Грешен
Грешен, грешен, грешен бесконечно
И по всем канонам я навечно
Должен бы корячиться в аду.
Жизнь идёт как – будто бы беспечно,
Видно Кто-то отводил «мою» беду.
Не вернётся оттуда никто, не расскажет,
Как безбожникам на небесах?
В своих страхах народ покуражит:
«Спаси, Боже! Помилуй, Аллах!».
Понимаю, что суть в покаянии,
В осознании жизни земной.
В храме радуют запахи пряные
И не хочется мне на покой.
* * *
Уезжаю, уезжаю с сомненьями, с надеждами,
Вот он Остров, вот он город с «белыми одеждами»!
Ты подумай, что за нонсенс в моём сердце мечется,
Там, в заснеженной глуши мне покой мерещится!
* * *
Сахалинской осени краски,
Островная фантазия в цвет.
Ощущение рисованной сказки,
От природы последний привет.
Пруды
(По рассказам Сорокина
Славы – 2008 г.)
Строй нарушив лебединый,
Припадут берёзки к пруду.
К тому пруду путь не длинный,
Но его не позабуду.
Может с виду он невзрачный,
Всюду ряской затянуло.
Для меня он всех прозрачней,
Здесь ведь детство утонуло.
Пацанёнком босоногим,
С самодельною удою,
С батькой добрым, но и строгим,
Примостились над водою.
Всё вкусней тогда казалось.
Караси как мармелад.
Их немеряно водилось,
Много лет тому назад.
И кленовым листопадом,
Расцвело вокруг прудов.
Сединой как снегопадом,
Позасыпало дедов.
Шли по парку, и порою,
Проважали нас дрозды,
Мы пришли сынок с тобою,
На Рублёвские пруды.
*ПАТРИОТИЧЕСКИЕ*
Баллада о младшем сыне
«Будь только счастлив мой сынок!
Живи в родной сторонке.
Пусть прорастает твой росток,
Поклоны бью иконке».
Так мама младшему из нас
Шепча под образами.
Катила слёзоньки из глаз
На рушничок с хлебами.
Сыграли свадьбу чин по чину,
Гуляли три денька селом.
Но свадьба кончилась кручиной,
С рассветом с запада шёл гром!
Как будто чёрный ворон с криком,
Роняя перья на лету
Бомбардировщик с чуждым ликом
Нёс в каждый русский дом беду!
И с воем бабы провожали
Своих мужчин на смертный бой.
Любовью с верой снаряжали,
А что ещё им дать с собой?!
Над младшим мама словно квочка,
Ведь он совсем ещё юнец.
Одна лишь свадебная ночка,
Неужто жизни всей конец?!
А он весёлый и безусый
Из под соломенных бровей
Смотрел на жёнки юной бусы,
Вдыхал волос её шалфей.
Он в тот момент не думал даже,
Что может всё в последний раз.
Что больше ей уже не скажет
Про пленность васильковых глаз…
Он вспомнил их морозным утром,
Когда в атаке под Орлом
Фашистик с жалобным испугом
Хрипел пронизанный штыком.
Он дрался так, что стыли жилы,
Он мстил за то, чего не знал.
Ведь дома, слава Богу, живы,
Но цензор строчки замарал.
А дома голод, плен, разруха!
Три раза в дверь стучала смерть.
Жена – молодка как старуха
Настой тех глаз разбила плеть.
На запад он пришёл не с таком
И брови смолью налились.
Наград блестит десяток с гаком
И раны в круг переплелись.
Мечтал, что как-то на рассвете,
Собьёт с подсолнухов росу.
Войдёт во двор, что краше нету
Увидит любушки косу.
Вот мамин борщ томится в печке,
Картошка с салом на столе.
Ребячий голос слышен с речки,
Жизнь продолжается в селе…
А вот и волчье логовище,
Со всех сторон в осаде.
И враг спасенья здесь не ищет,
Здесь гад сидит на гаде!
Уже повсюду флаги наши,
Салют и очереди ввысь.
Сто грамм на грудь с солдатской кашей,
Все крики враз в «Ура» слились!
За шумом радости народной
Неслышен снайперский щелчок.
На мостовую рухнул взводный,
Вцепившись в даль застыл зрачок.
Из под медали «За отвагу»
Сочилась алым цветом жизнь.
Назад ни сделал он ни шагу,
Весь путь его без укоризн.
Варшава, Прага и Берлин
Вчера у ног его лежали.
Сегодня он стоит один
На безымянном пьедестале!
Безымянные солдаты
А ты слышал, как стонет земля?
Не от вулкана или землетрясения.
Извивается в горе, крича и скуля,
От того, что солдатам нет погребения.
Это страшное слово – безымянный солдат
И могила его безымянная.
А ведь в ней чей-то дед, отец или брат,
А в ногах звезда деревянная.
Говорят, на Смоленщине только копни -
Всюду кости, металл и забвение.
Рваная каска с потугой брони,
Дают к вечности прикосновение.
Я хотел бы не думать об этой войне,
Не листать страниц пожелтевших.
Но душа застревает в её западне,
Среди нас и так полно очерствевших.
Кто-то мудрый сказал:
«Что войне не конец,
Раз погибший последний не похоронен».
Вот какой всему делу венец,
Так уж мир христианский устроен.
И мой низкий поклон до той самой земли,
Бескорыстно, в которой копая
Молодые ребята земле помогли
Нам отдать нашу память и,
тем самым солдат поминая.
Белую рубашку я надену
Белую рубашку я надену
И с гвоздикой ленту прикручу,
Шуточкам своим найду замену,
В этот День я вовсе не шучу!
А иду я прямо к обелиску,
Что стоит у Вечного огня.
Взглядом долго «бегаю» по списку,
Дочитать его не хватит мне и дня.
Много незнакомых здесь фамилий,
Но как – будто знаю как родных.
Из взводов, из батарей и эскадрилий,
Знаю из анкет их наградных.
Подожду, пока слегка стемнеет,
На скамье холодной посижу.
Под закатом майским заалеют,
Все цветы, как кровь по блиндажу.
Подойду, достану фляжку,
Даренную дедом фронтовым.
Сделаю последнюю затяжку
Стану на минуту часовым.
Постою, хлебну грамм 40,
За почивших неизвестно где.
Каждый здесь по – своему мне дорог,
Каждому бы выдать по звезде!
Я домой иду, шагаю гордо!
Та минута силы придаёт.
Знаю я, уверен твёрдо,
И сейчас народ не подведёт
Бой местного значения
Посвящается героям фильма
«А зори здесь тихие»
Пятеро девчонок
Из разных сторонок,
Собрались воедино
Когда пришла вражина.
Одна имеет сына,
Другая – из детдома,
У третьей – от любви истома,
Четвёртая – стихов любитель,
А пятая – из леса житель.
Не думали, не гадали -
Зенитчицами стали…
Налёт ночной отражали -
В один «Мессер» попали!
«Мессер» факелом горит,
Лётчик в воздухе добит.
Старшина лается,
Взводная огрызается.
А девчата – молодцы,
Настоящие бойцы!
Баня им в награду,
Бьют веником по заду!
Тела молодые, крепкие,
Шуточки сочные, едкие!
Напарились, уморились,
Танцевали, веселились.
Заглянула зорька в дом,
А там молния и гром.
Старшина усы крутит,
Говорит сурово, не шутит…
Рита шла через овраг,
Глядь – по лесу рыщет враг.
Бегом к старшине -
И конец тишине.
Объявлена тревога
Идёт болотом дорога.
В руку по слеге,
Четвертак налегке.
Сапожок утопила,
Трясина это сила.
Буль – бульк болото,
Зенитчицы – не пехота.
Тяжко девкам воевать,
Им бы деточек рожать.
Девчата старшину «кусают»,
Насмешками донимают.
Сдержался, конечно
И дошли успешно…
Озерцо лесное вдруг,
Камни скальные вокруг.
Речка шумная бежит,
Путь врага сюда лежит.
Фриц в бинокль уже глядит,
Старшину слегка знобит.
В трое больше их, чем нас
И прихлопнуть могут враз.
Задержать немчуру надо!
Не сработает засада.
– Вас пяток, да я шестой,
Мы устроим им постой!
Солнце только подняло'сь,
Как тут всё и началось!
Гимнастёрки сняты,
На себе исподнее, да платы.
Топорик стучит,
Старшина кричит.
Девчонки суетятся,
Под лесорубов рядятся.
Лес валили не скуля,
Лишь бы враг дал кругаля.
Ах, удача! Не решились!
Немцы тихо в чаще скрылись.
– Отдыхать, поесть, поспать,
Завтра будем воевать.
Маловато нас, девчата,
Надо бечь одной обратно.
Сможешь, Лиза путь найти
И подмогу привести?
– Ну, а как же! Лес – мой дом,
Я росла и жи'ла в нём.
– Ну, спеши и в добрый путь,
Про болото не забудь.
Оглянувшись пару раз,
Скрылась девонька из глаз.
Чуть с рассветом заалело,
Всё вокруг затарахтело.
Немцы – в атаку
И наши в драку!
Насилу отбились,
Фрицы притаились.
– Чтоб врага не упустить,
Надо в след за ним ходить.
Федя место поменял,
Да в пути кисет стерял.
Гурвич ласточкой за ним,
Что без спроса – не виним.
Глядь – поглядь – дозор чужой,
Шуршит прелою листвой.
Старшина к скале приник,
Финкой снял фашиста вмиг.
А второй – здоров как бык,
Федю сцапал за кадык.
Вдруг обмяк гад,
Федот рад!
Об башку разбит приклад -
Женя малость подсобила,
Немца насмерть загубила.
Жене плохо, всё впервой,
Старшина шипит: – Не вой!
Звери они,
Себя не вини…
Гурвич рядышком нашли,
Рита с Галей подошли.
Соня, Соня – в сердце нож,
На лице застыла дрожь!
Прикопали, помянули,
И девчата чуть всплакнули.
У Васкова слух тайги,
Слышит ворога шаги.
Знак Федот подал – Молчать!
Чтоб врага не повстречать.
Галя в голос на запрет,
Автоматный треск в ответ…
Сгинул наш Четвертачок,
Жизнь отдав за «пятачок»!
Немцев в землю уложили,
За девчонок отомстили.
Бой нежданно разыгрался,
Лишь с двумя Васков остался…
Красавица Женя
Воюет в движении.
Нанесла немало урона,
Билась до последнего патрона.
Взрыв гранаты… Стиснут рот,
Рита ранена в живот.
Шепчет на ухо Федоту
Про отцовскую заботу.
Чтоб сынок не рос сироткой
Адрес спрятан под пилоткой.
– Вот что Рита, брось дурить!
Я приказываю – жить!
И обратно Федя в лес,
Автомат на перевес.
Он бежит, кричит, стреляет,
Меж деревьями петляет.
Фрицев хитро хороводит,
От девчонок бой уводит.
Злая шла за ним охота,
Лишь очнулся у болота.
Глядь, в трясине шест торчит,
Узелок на нём висит.
Лизаветы вещи в нём -
Знать и Лизу помянём!
– Торопилась, Лизавета,
Ты прости меня за это!
Злой, голодный, словно пёс,
Шёл Васков прям на утёс -
Место боя. Женя, Рита.
Всё их кровью здесь полито!
– Ах, вражины! Ну погодь!
Наплевать на непогодь!
Вот зимовье лесника,
Рядом сруб для родника.
Тянет дымом, вечереет,
Вот фашист где кости греет!
Взял гранату без запала,
– Где моя не пропадала!
Дверь враспах и – Хендэ хох!
– Пять девчонок, малых крох!
Все вы сдохните, собаки!
Что попятились как раки?!
… Солнце в лоб, холодный пот,
Фрицев в плен ведёт Федот.
…Много лет с тех пор прошло,
Дети «встали на крыло».
Вот один из них идёт,
Вещмешок в руках несёт.
Рядом с ним старик седой,
Встали… Холмик со звездой…
На плите есть пять имён,
Кто же здесь упокоён?
Пять девчонок молодых!
Пять героев и святых!
Не отдав и пядь земли,
За Победу полегли!
Давайте вспомним
Давайте вспомним,
Как всё начиналось,
Как рвались бомбы на заре…
А солнце меж разрывами металось -
Давайте вспомним,
О той близкой всем поре.
Мы вспомним беженцев с опухшими глазами
И ополченцев лютою зимой,
Лежащих с трёхлинейкой меж «ежами»,
А каждый третий не вернулся уж домой.
Давайте вспомним
Окружение и плен,
Кто не успел приставить ствол к виску.
За это получавшие взамен
Клеймо предателя за «пропуск» на Москву.
Давайте вспомним
Тех, кто рано возмужал,
Тех, кто замучен был в гестапо,
И кто из лагеря бежал,
Затем в свой лагерь шёл этапом.
Давайте вспомним
Партизанские дела
И эшелоны уничтоженных врагов
Земля кровавой в те года была
От Брянска до Днепровских берегов.
Давайте вспомним
Тех сестричек из санбата,
Ценою жизни жизнь солдат они спасали.
Отчаянные, хрупкие девчата -
Они дорогу похоронкам преграждали.
Давайте вспомним
Тружеников тыла,
Колхозников и заводчан-
Могучая для фронта сила
Всех возрастов селян и горожан.
Давайте вспомним
Тех, кто без вести пропал,
Кто умирал в блокадном Ленинграде,
Кто пулемёты грудью закрывал,
И тех, кто в 45-м на Параде…
Давайте вспомним
Каждого бойца,
От рядового и до генерала.
И нет наверно спискам тем конца,
Но мы должны их вспомнить для начала!
… Давайте помнить!
Дети без детства
В глубоком тылу за Уралом,
Военный заводик стоит.
«Получит фашист по мусалам»,
Мальчишка безусый твердит.
Разбитый станок из под Пскова,
Гудит, надрываясь всю ночь.
И дети – без детства готовы,
Хоть чем-то, но фронту помочь.
В холодном цеху как цыплята,
Забыв про еду и про сон.
Ковали Победу ребята,
Точили снаряд и патрон.
Примёрзли к подошве портянки,
Но души горят и звенят.
Несломленных и без огранки,
Запомните тех пацанят!
И пусть им хоть трижды твердят,
«Медаль не дадут «За Отвагу».
Что краской на каждый снаряд,
Они нанесли – «По Рейхстагу»!
Дорога матери
Где ж ты, Ванечка, сынок?!
Где твоя дорожка?
На родной смотрю порог
В морозное окошко.
Не один десяток лет
Ждёт с войны солдата.
Что погиб он вести нет,
Весть пропал куда-то.
Раз пропал, то может жив,
Ладно – нет пособий.
Слёз немеряно пролив,
Бог на путь сподобил.
Поспрошав людей толковых,
Где искать, куда идти,
У знакомых, незнакомых,
Как кровиночку найти?
Продала колхозу хату,
За копейки – просто так.
Всё ж своим, не супостату,
Отчий дом, а не пустяк!
Уговаривали бабы:
«Что ты, Дуся? Брось дурить!
Год прошёл иль двое кабы,
Где ж его теперь найтить»?
Молча мать собрав котомку,
Вышла к речке на паром.
Гордо шла, а не укромкой,
Правду чувствуя нутром.
День за днём, за ним неделя,
Лошадь, поезд, пеший ход.
Из Сибири, в чудо веря,
Мать ведёт большой обход.
Скорбный путь – длиннее жизни,
Путь в беседах без конца.
По околицам Отчизны,
Ищет мать сынка – юнца.
Вот местечко Придорожье,
Где пропал её солдат.
Всех спросила кого можно,
Даже маленьких ребят.
– «Как фамилия солдата»?
Дети в крик наперебой.
– «Соколов Иван, ребята,
Вам не слышался такой»?
– «Как же, бабушка? Мы знаем!
Это наш герой войны!
Честь его не запятнаем!
Пионеры не вруны»!
-«Он спасал людей в пожаре,
Немцы жгли село кругом.
Заперли с детьми в амбаре,
Ваш Иван – один с врагом»!
– «Бился яростно, умело,
Стал народ наш вызволять.
Среди пуль, огня он смело,
Фрицев начал истреблять».
-«Стихли к вечеру пожары,
Горе чёрное вокруг»…
Здесь притихли коммунары,
Стон раздался рядом вдруг!
…Мать упала на ромашки,
Руки словно два крыла.
Сердце замерло у пташки,
Землю всю обнять смогла!
Живые и мёртвые
Радость! Гордость! Незабвенность!
Блеск медалей, рюмок звон!
Стягов фронтовых нетленность,
В этот День их миллион!
Самый светлый Праздник братства,
Праздник счастья, скорби, слёз.
Недопустим святотатства,
Над могилкой у берёз!
Есть ещё злодей бездушный,
Безнадежно ослеплён.
И в убогости тщедушной,
Будет вскоре посрамлён.
Посрамлён единством духа,
Славным подвигом дедов.
Гордый марш не показуха,
Рядом встать любой готов!
…Живые и мёртвые рядом встают,
Живые и мёртвые строем идут!
Народ отдаёт свой священный долг!
Бессмертный полк, Бессмертный полк!
Кинохроника
После
просмотра кинохроники
о блокадном Ленинграде
Стучит по крышам ливень из осколков,
Фугасы раздирают тишину.
И пишут они кровью для потомков,
Чтоб помнили ту страшную войну.
В лохмотьях и обносках старички,
Играют в куклы у парадного крыльца.
Сошли с ума иль просто чудачки' ?
Но понял, лишь увидев скорбь лица.
Мороз и голод, – страхи Ленинграда,
Скукожив в сухофрукт лики детей.
Сказали всему миру, что Блокада,
Одна из мерзких воинских затей!
Закончилось кино, и мы узнали,
Сразил детей осколочек извне.
Раскинув руки широко, они лежали,
На «безопасной при обстреле стороне»!
Книга Памяти
Недописанная, недочитанная,
Кровью близких наших пропитанная.
В назиданье потомкам создана
И должна бы каждому роздана.
В городах и селениях маленьких,
В библиотеках новых и стареньких
Есть своё такое издание,
Переворачивающее сознание.
Где-то тонкое, не больше тетради,
Не для вида, а памяти ради.
Ведь на каждой странице фамилии,
Даты, звания в изобилии.
Эта Книга памяти нашей
О солдатах на поле павших.
…Недописанная, недочитанная,
Кровью близких наших пропитанная.
Первый бой
Мой первый бой – скорей убой,
Две роты сопляков со сбитыми ногами
И порослью над верхнею губой
Стоят у речки с крутыми берегами.
Вот утонуло солнце в речке этой,
Всем разрешил купаться старшина.
Свернул цигарку из газеты,
А мы с усталости плескались допьяна.
Обсохли чуть, приказ – Всем окопаться!
Полночи грызли суглинок и песок
И не успели даже разоспаться,
Как полыхнуло у леска наискосок!
По нам лупили миномёты,
Их вой до пяток пробирал!
Случались редко недолёты,
В тот миг себя я презирал!
Да, было страшно, очень страшно!
А я ведь лес с отцом сплавлял,
Бывала юность бесшабашна,
Здесь враг нещадно умерщвлял.
В меня летят осколки не шальные,
Терзают всю шинель на лоскуты,
Кромсают тело шарики стальные,
С протягом, словно адские кнуты.
Глаза открыты и землёй забиты,
Но я не сдох, назло всему!
– Ну погодите! Будем квиты!
– Я вам припомню эту кутерьму!
…Видно кончились снаряды,
Артобстрел внезапно стих.
Потирают руки – гады!
Перекур теперь у них.
Слёзы, сопли, откашля'лся,
Кровь с ушей и… Тишина.
Я один в живых остался?!
Нет! Ползёт наш старшина.
Обнимались, плакали, смеялись,
Спешно раны прикрыв, чем попало,
По окопам согнувшись, крались,
Проверяя живых, и кого не стало.
Вместе с нами всего лишь семеро,
Взводный жив, но плох головой.
Подтянулся обоз наш с севера,
Всех собрали и долой с передовой…
Каких ребят мы потеряли!
Назар Степной, Илья Лукин,
А многих даже и не знали,
Ну что ж, хотя бы на помин.
Да, я живой! Фашист мне должен.
То, что я видел – не забыть!
Я верил, но сейчас безбожен,
Я буду их нещадно бить!
…Не утонул в волна'х Дуная
И в Будапеште смерти нет.
Живу за вас, имён не зная,
Почти что восемьдесят лет.
Парад Победы
После просмотра
документального
фильма «День Победы –
24.06.1945г.»
Многократное: «Ура!» над брусчаткой раскатилось!
На поверженные стяги
Эхом грозным опустилось.
Их несли бойцы в перчатках,
К стягам было отвращение.
В штыковых, кровавых схватках
Закалялось чувство мщения.
Бравость Маршала Победы,
Лик Вождя на Мавзолее,
Приглушили боль и беды
Мы в тот день лишь стали злее!
Пехотинцы и матросы,
Лётчики и кавалеристы,
Русские и малороссы,
Казаки, партизаны, штабисты,
Кабардинец, еврей и грузин
Были в этом строю как один!
Песня Победы
О всех живых и павших,
О без вести пропавших,
О чудом уцелевших в лагерях.
О тонущих в болоте,
О мёрзнущей пехоте,
О рано поседевших матерях.
Мы вспомним в День Победы,
О ней мечтали деды,
О ней слагали песни,
Под вражеским огнём.
Героям неизвестным,
Скульптурам бессловесным,
Мы с сердцем и душою
Вдруг дружно запоём…
…Этот День Победы!
Подари мне цветы полевые
«Подари мне цветы полевые,
Я люблю их за шик простоты.
За их души народно – живые,
И за то, что принёс мне их ты».
Мы брели, не раскрывши зонтов,
Под улыбки ночных постовых.
Мимо «рта» разведённых мостов,
И Петровских дубов вековых.
Мы мечтами друг друга касались,
Постепенно в себя приходя.
И под речь Левитана расстались,
Он звучит всё в душе бередя.
Я как в песне шагал всё на запад,
И шрапнель прижимала к земле.
Но фашисту пришлось всё же драпать,
С голым задом в Берлин дефиле…
Посылали мы нежные строчки,
В треугольниках почты войны.
Не находят тебя адресочки.
На исходе четвёртой весны….
Я иду по родным тротуарам,
Вдоль умытых слезами аллей.
Оттенённый блокадным «загаром»,-
Ты прохожий меня не жалей!
…Смотрит утро опять на меня
И безмолвно уж сводит мосты.
Я у Вечного мёрзну огня,
Я принёс полевые цветы…
Просто мы хотели жить
Ах, июньские рассветы,
С зябким маревом реки.
У костра все песни спеты,
Стихли наши голоски.
Мы любили и влюблялись,
Юность – тоненькая нить.
Мы за юность не цеплялись,
Просто мы хотели жить.
Жить, работать, веселиться,
Что там завтра? Будь, что будь.
Но пришлось нам всем проститься,
Выпал нам солдатский путь.
Вместо банта на косичке, -
На шинели красный крест.
Мы теперь для всех сестрички,
Целый полк ничьих невест.
Мы не ведали тревоги,
Удивлялись слёзам мам.
Мамы наши – наши боги,
Бог и ангел пополам.
Санитарный поезд скорый,
Эшелон людских потерь.
Стук колёс как – будто вторит:
«Ты живой, ты только верь»!
Кровь, бинты и запах смерти,
Стоны: «Пить, пить, пить, пить, пить».
В этой страшной круговерти
Мы сумели не забыть.
Не забыть, что мы родные,
Не забыть для всех души.
Ведь наступят дни иные,
А сейчас на зов спешим…
На ходу мы засыпали,
Под осколочным дождём.
Всё до крохи отдавали,
Тем, кого и ныне ждём.
Ждали нас, и мы их ждали,
Жизнь стараясь сохранить.
Вместе с ними умирали,
Просто мы хотели жить!
Рождённые уродами
Европейцы несли нам культуру,
Просвещение, науку несли.
Поощряли нацисткую диктатуру,
От которой мы их и спасли.
Я не верю в гипноз над народом,
Я не верю в массовый страх.
Это надо родиться уродом,
Чтоб погрязнуть в кровавых делах!
Миллионы в газовых пе'чах!
Миллионы в муках ушли!
Миллионы в адовых сечах,
Свой последний приют не нашли!
Убивая младенцев и женщин,
Не жалея, как мух на стене.
Этот грех фашистам навечно,
Не замолят даже в огне!
Русские солдаты
Фильму "Судьба человека"
В полосатой потной робе,
Черепашьим шагом вслед
В чуждой каменной утробе
Люди это или нет?
Это русские солдаты,
Что попали к немцам в плен.
Носят камни «Аты-баты»,
Тяжкий труд на жизнь в обмен.
Соколов Андрей плечистый
Доходягам в помощь был.
Это видели фашисты,
Прикрывает слабым тыл.
Тут один из них споткнулся,
Соколов к нему приник.
Штурмбанфюрер оглянулся,
Исказилась морда в миг.
Вот Андрей донёс булыжник,
Бросил в пропасть на краю.
Пить хотелось больше жизни,
Ведь с водичкой как в раю.
Рядом тот солдатик слабый,
Улыбнулся в передых.
С подтишка походкой вялой,
Немец дал ему под дых.
Тонкий крик ударил в бездну,
Сжал Андрею кулаки.
Но фашистик, мол «Не лезь ты»!
«Лезут только дураки»!
Случай тот бессильной злобы,
Он запомнил до конца.
Тем, кто жизни просто гробил,
Нет прощенья у Творца!
Что такое Героизм?
Что такое Героизм?
Задаю вопрос в Рунете.
Пишут, – «мол, кто гнал фашизм,
Их знают все на свете».
Может это огнеборец,
На руках с ребёнком?
Седовласый богомолец,
По' миру с котомкой?
Может Мама, что рожала,
Семерых по лавкам?
Иль спортсменка, что бежала
На протезных вставках?
Иль без воздуха подводник,
Пишущий записку?
Может декабрист-народник,
Расстрелянный по списку?
Может тот, кто замерзал,
В голодном Ленинграде?
Или кто людей спасал,
Забывши о награде?
…Знаю, в мирный час комбат,
Собой закрыв гранату.
Понимал, – солдат как брат,
Жить ведь надо брату!
Героизм имеет место,
Он, наверно, в каждом есть.
Надо взять себя «на честно»,
Вспомнить слово ЧЕСТЬ!
Я не калека
Воскресенье, выпускной,
Левитан, тревога!
Чёрный ворон над страной,
Солдатская дорога.
Сотни вёрст к передовой,
Мокрые шинели.
Пахнет скошенной травой,
Зарянки, свиристели.
Первый бой и первый страх,
Кровь и запах смерти.
Чернозёма скрип в зубах
От родимой тверди.
Взрыв, винтовка, рикошет,
Осколок от приклада.
Боль и шок, и глаза нет!
Медсанбат, награда.
Всё, калека, путь домой.
Врёшь! Не тут – то было!
Я же снайпер боевой!
Значок дал Ворошилов!
Просьба, рапорт и отказ,
Снова рапорт, снова.
И лишь только в пятый раз, -
Встать в строй сержант Попова!
Бантики
Праздничные бантики -
Выпускные бантики.
Белые, нарядные -
Будто для невест.
Положила бантики
В сумку санитарную -
Сберегу на фронте их
И от Мамы крест…
В бой дорожка выпала,
Табачку отсыпала -
Сели мы с товарищем
Курить – поговорить.
Он увидел бантики,
В коробке рядом фантики.
Улыбнулся грустно -
Умудрилась сохранить…
…Танки, пушки, выстрелы -
Надо очень выстоять!
Оттащить всех раненых
С линии огня.
О себе не думая
Средь боли и безумия -
Бойцов прикрыв собою -
Фашистов в мать кляня!..
… Праздничные бантики -
Выпускные бантики.
Были вы, нарядные,
А теперь в крови…
Подранки
Обезноженные, обездвиженные,
Кто без глаза, а то и без двух.
Фронтовой неудачей обиженные
Но фашиста разбившие в пух!
В 45-м их было множество,
Очень много – не сосчитать.
И своего стесняясь убожества -
Не давали себе причитать.
Не считая за редкость особую,
От войны бронзовел и народ,
Относились к ним не со злобою,
Но и не очень пускали вперёд.
Называли их "Самоварами",
Из-за схожести с чайным ведром.
Трепетали в лохмотьях обрубками,
Провоняли сивушным нутром.
По вокзальным перронам каталки
Скрежетали пугая зевак -
Едут к поезду наши подранки -
Весь в медалях военный пиджак…
На базарах и в тесных вагонах
Неумело гнусавя поют -
И в смердящих грязных притонах
Пойло горькое с горечью пьют…
Разобрали их быстро в приюты,
Отобрав весь почти пенсион.
А условия были там люты
И убогий совсем рацион....
Обливается кровушкой сердце,
Как представишь героев на дне!
Не бежавшие в страхе от немцев -
Победившие в страшной войне…
…В День Победы положишь гвоздику -
Не забудь и про тех бедолаг.
Кто в атаку по первому клику
Шёл горя на горящий Рейхстаг!..
Горячий снег
На горячем чёрном снегу
Раскидало тела полукругом,
Мы не дали ни шанса врагу -
Получил фашист по заслугам.
…Сорокопяточка – игрушка,
Ты выручала нас не раз.
Как только с фрицем заварушка -
Тащила бой весь без прикрас!
В расчёте четверо мальчишек,
Угрюмый пятый старшина.
Шестым- водитель наш братишка,
Рука двух пальцев лишена.
Мы с пацанами из учебки,
Но довелось уже хлебнуть.
И были мы не сразу метки,
Хотелось часто нам вздремнуть.
Ночами немцы не жалели
Ни пуль с трассе'ром, ни ракет,
А мы, укутавшись в шинели,
Сопели сладко им в ответ.
Подтаял снег с землёю мёрзлой.
Бодрило утро в феврале.
Нас старшина толкает грозно -
–Вин, Жора помер на руле!
А як жеж так?! Шальная пуля!
Вин молодый ещё зосим!
Що наспевала та зозуля (кукушка)?!
Не буде довго вин мертви'м…
Его Мамане всё едино -
Прицельно пуля иль шальная.
Кровинки нет – родного сына,
Ей будет весточка дурная…
…Скрипят и лязгают машины,
Рыгают смертью прямо в нас.
Но мы вросли – несокрушимы!
Лишь старшины охрипший бас.
– "Пантеры" справа! Що, не бачишь?!
Прицелу пять! Огонь! Ещё!
Ну ты вражина ще заплачешь!
За Жору даст тебе расчёт!
"Пантеру" в лоб не взять малютке,
–Ур-ра! Гусянка поползла!
И боком к нам – держись, ублюдки!
Огонь! Привет вам от хохла!
Ещё одну мы просмотрели,
В запале, чья уж тут вина.
Сосредоточен на прицеле,
А в нём "Пантера" лишь одна.
… На горячем чёрном снегу
Раскидало тела полукругом,
Мы не дали ни шанса врагу -
Получил фашист по заслугам.
Я не сгинул
Посвящается всем осквернённым
Советским обелискам и памятникам
за рубежом
Я с товарищами сгинул
На чужой земле
Уж седьмой десяток минул
Страшной той войне.
Хоронили, поминали,
Обелиск, салют,
Но фашисты вновь восстали -
Покоя не дают.
Поливают краской память
Краном рвут с земли
Через годы больно ранят
От Родины вдали.
Дайте ж вы покой солдатам,
Тем что шли на смерть,
С трёхлинейкой, с автоматом -
В вашу круговерть.
Я не знал вас поимённо
И в лицо не знал
Но любой из батальона
Жизнь за вас отдал!
За девчонку из Потсдама,
И из Нарвы тож.
Может вспомнит ваша Мама
Мальца из под Сорож.
… Я не сгинул…
Если помните меня,
Слышу вон резвится
Ваша малышня.
Знаю крови не хотите,
Мир любовь и дом,…
Так скажите всем, скажите -
Пока не грянул гром.
Надежда
Растрачены патроны,
Заполнены жетоны
И каждый понимает,
Что смерть его близка!
А как же дочка с мамой
С женой красивой самой?!
Быть может не увижу
Их больше никогда!
Но вдруг в окопе справа
Украинец Варава -
Охрипшим баритоном
"Смуглянку" Затянул.
А мы конечно следом