Сергей Борунов
Цугцванг
Глава 16. Взрывная речь
– Кхм-кхм, раз-раз, – Айало робко проверил микрофон.
Он долго не приступал к своему докладу. Мысли в его голове вертелись так, что Иффридж чуть не сошёл с ума, пытаясь понять, что происходит в голове астронома.
– Не смей! – кричащим шёпотом прохрипел Иффридж, поняв, наконец, что задумал астроном.
Но было уже поздно. Перед ним кафедра. Его чемодан раскрыт и проектор подключен.
– Господа, простите мне небольшое отклонение от темы! Мы обязательно вернёмся к разговору о нашем будущем в космосе, но сперва я хотел бы прояснить ситуацию здесь, на Земле. Я неустанно повторял, что «гаснущее Солнце» – это чья-то попытка ввести нас в заблуждение. Не может столь крупная звезда с таким объёмом термоядерного топлива гаснуть, как угли в барбекю. По всем законам астрономии, её при приближающейся гибели должно распирать во все стороны, а всё живое – сгорать от жара её пламени. И всё же факт снижения солнечного излучения заставил многих – практически всех учёных усомниться в корректности наших теорий. И действительно, мы ведь считанное количество раз наблюдали гибель отдалённых звёзд и зарождения сверхновых. Большинство этих событий произошло задолго до нашего рождения. Откуда нам знать, что нет иного сценария? А быть может эти звёзды, перед взрывом, так же слегка «остывали»?
Что ж, сегодня я, наконец, положу конец этим спорам. Взгляните на экран. Эту запись я сделал приблизительно четыре месяца назад. Да, из-за затемнённых линз трудно разглядеть детали, но абсолютно чётко видно, как некий объект приблизился к Солнцу на критическое расстояние, не позволяющее ему остаться целым. Однако, «зависнув» на некоторое время, он, как ни в чём ни бывало, улетает. Я в тот день решил, что тронулся умом. Но представляете, через полтора месяца я вновь обнаружил подозрительную активность в объективах своих телескопов. И снова этому объекту удалось улететь невредимым, побывав в самом настоящем «аду». Здесь, я, естественно, имею в виду лишь катастрофически высокие температуры.
Айало выдержал небольшую паузу.
– А ещё через некоторое время я узнаю́, что на Землю прибыл инопланетянин.
Зал загудел. Коллеги Айало смеялись и махали руками, чиновники строили скептические мины, а народ, заглядывающий в окна дворца, охал и хватался за голову. Айало переждал гул и продолжил:
– Да-да, я не оговорился. Инопланетянин. Забегая вперёд, скажу, что он тоже сегодня выступит перед вами с очень интересным предложением.
На этот раз гул прервал речь астронома надолго. В зале все стали переглядываться и делиться соображениями, а на улице толпа уже готова была бить стёкла, чтобы залезть внутрь и взглянуть на пришельца.
– Позвольте всё-таки продолжить, – Айало с трудом смог добиться приемлемого уровня шума и продолжил: – Итак, Солнце кто-то, или что-то заставляет светить хуже. Таково моё предположение. Что же делают наши власти? Верно! Освобождают планету для себя, избавляясь от простых людей!
От недоумения и возмущения Лбы чиновников с завидной синхронностью покрылись морщинами немого недоумения и возмущения. Самберо тут же подал знак своим амбалам вмешаться в процесс. Конечно, астроном это предвидел и был готов. Он вынул из-за пазухи небольшое устройство с проводом и осторожно пнул носком ботинка раскрытый чемодан. Когда одна из его створок упала, раскрыв своё содержимое, народ в зале ахнул и затих, а люди на улице отпряли от окон и принялись разбегаться.
– Идиоты! Куда вы смотрели? – заорал Самберо, не понимая, как астроном смог пронести через пункт досмотра огромную взрывчатку.
– Не сердитесь, господин Самберо! Они не виноваты в том, что обделены интеллектом, да и взрывчатку я принёс сюда давным-давно. Итак, я продолжу. Надеюсь, не нужно объяснять, что случится, если кто-то захочет мне помешать? Отлично! – воскликнул Айало в ответ на гробовую тишину.
– Итак, ко мне в руки попала удивительная вещица, записывающая всё, что происходит вокруг. Я потрудился и смог оцифровать данные для вас. Вы только взгляните!
На экране стали появляться кадры из «лаборатории» с хранящимися там «замороженными» телами. Кто-то в ужасе выкатывал глаза и прикрывал ладонью раскрытый рот, но большинство отказывалось верить в то, что всё это правда.
– Что за чушь? Это подделка! Монтаж! – посыпались многочисленные выкрики, ставящие под сомнение подлинность записи.
– Действительно! И я бы так подумал. Но, насколько мне известно, на сегодняшнее мероприятие по непонятным причинам не явился профессор Лейкрикс, который в глазах нашего правительства является чуть ли не главным героем по решению проблемы энергетического голода. Так где же он? – Айало что-то покрутил в своём «проекторе», и на полотне появилось изображение с капсулой, в которую укладывают учёного.
Зал в очередной раз испуганно ахнул, а люди на улице ради удовлетворения любопытства вновь прильнули к стёклам, смирившись с опасностью погибнуть.
– Что всё это значит? – закричал, краснея от злости, Самберо.
– Этот вопрос стоит задать вам от имени людей по ту сторону окон, – невозмутимо ответил Айало.
В тот же миг витражи не выдержали, и толпа стала врываться внутрь, желая поквитаться с представителями власти. С трудом, но астронавту удалось успокоить толпу и завладеть их вниманием.
– Прежде чем вы начнёте бессмысленное кровопролитие, предлагаю выслушать того, кто был в этих крио-хранилищах. Того, кто прилетел к нам в гости и был принят не самым подобающим образом. Того, кто нуждается в нашей помощи и может при этом помочь нам. Доктор Иффридж!
Вместо оваций в зале повисло безмолвие. Иффридж, стоя за кулисой, слышал биение собственного сердца. Он понимал, что ему в любом случае придётся выйти. Но он до сих пор не решил, что сказать. Едва он сделал шаг на сцену, по залу пробежала волна удивлённого шёпота. Народ ожидал увидеть стереотипного зелёного человечка с яйцеобразной головой, но никак не обычного, ничем не отличающегося от них человека.
У Иффриджа скрутило желудок от волнения. Он еле передвигал непослушные ноги в сторону кафедры. Айало двинулся к нему навстречу, подхватил его под руку и шепнул:
– Не робей. И помни, никто не вправе лишать тебя выбора!
– Разве есть выбор?! – голос Иффриджа сорвался на фальцет.
– Если тебе кажется, что весь мир против решения, которое ты хочешь принять, то, скорее всего, оно верное! А дальше решать тебе: поддаться, стать одним из них, или назло судьбе сделать этот шаг! – астроном похлопал Иффриджа по плечу и уступил место на кафедре, встав чуть поодаль, не выпуская детонатора из рук.
– Приветствую всех, – неуверенно начал Иффридж.
Он невольно встретился взглядом с Самберо, и в этот миг весь его страх испарился, ему на смену пришла ненависть и злоба к нему и десяткам таких же, как он. Иффридж мысленно спросил его: «Помнишь меня?» А Самберо, увидев «инопланетянина», побагровел и принялся орать:
– Опять ты? Какой же это инопланетянин? Обыкновенный рецидивист, провоцирующий толпу на драки и беспорядки. Вы же уважаемый человек, – обратился чиновник к астроному, – зачем вы связались с этим проходимцем?
– Самберо, какого чёрта тут происходит? – рявкнул сидящий неподалёку мужчина, едва уместившийся в кресле.
Судя по тому, как забегали глазки у Самберо, это была крупная фигура, этот человек вполне мог решить его судьбу не лучшим образом.
– Я сейчас всё улажу.
– Позвольте всё же мне закончить, – продолжил Иффридж. – Любому, у кого имеются сомнения в моём происхождении, я готов это доказать.
– У тебя минута! – недовольно рявкнул толстый мужчина.
– Позвольте не согласиться, – вмешался Айало, демонстрируя кнопку в руке. – По-моему, у доктора Иффриджа куда больше времени.
Толстый чиновник злобно фыркнул и бросил испепеляющий взгляд на Самберо, который в тот момент терял остатки самоконтроля.
– Итак. Я, действительно, прибыл с другой планеты. Нет, господин Ниарди, – Иффридж указал пальцем на одного из присутствующих, – я не сошёл с ума, а вот вы, вероятно, излишне вчера выпили и мучаетесь похмельем.
Несколько минут Иффридж умело отвечал на безмолвное сомнение зала, вызывая всё большее удивление и интерес к своей персоне. В конце концов, префект – тот самый толстый мужчина, что кричал на Самберо, прервал этот процесс:
– Допустим, мы тебе поверили. Что ты хочешь? Зачем вы всё это устроили?
– Ну, во-первых, чтобы люди узнали правду. Что вы подвергаете людей крионике, обманом заставляя подписывать соглашение. А, во-вторых, я планировал предложить вам сделку.
– Какую сделку?
У Иффриджа резко перехватило дыхание. Он обернулся в надежде найти поддержку у астронома. Тот стоял и невозмутимо смотрел в глубину зала, едва заметно ухмыляясь. Казалось, что его ничуть не пугал тот факт, что отсюда он уже никогда не выйдет.
– У вас дефицит энергии, у нас дефицит репродуктивных тел. Мы могли бы помочь друг другу, – выдавил из себя Иффридж.
Перед его глазами замелькали кадры пережитых мгновений на Земле: побоище на площади, ужасная война, описанная в книге, замороженные люди, смерть Оливера, нищета, мучавшая население.
– Так давайте поможем! – улыбнулся префект. – Уберите взрывчатку. И давайте конкретнее, как вы можете помочь нам? Как мы в ответ должны помочь вам?
– Вы могли бы предоставить нам сто миллионов репродуктивных тел. А взамен… – Иффридж замялся.
– Что? Вы должны предложить что-то весьма существенное.
Префект воспринял слова про сто миллионов тел с нечеловеческим цинизмом и спокойствием. Казалось, что он договаривался о цене буханки хлеба на рынке. Он всерьёз и с интересом ждал предложения Иффриджа.
– Взамен мы, мы могли бы… – вновь драка на площади, Оливер, серые обветшалые кварталы не давали ему говорить. – Мы могли бы позволить вам жить…
Полураскрытые рты ожиревших подонков, ожидавших поступления «выгодного предложения», гудящая толпа, готовая разорвать на куски любого, едва закончится это представление, злобная старуха, ненавидящая собственного сына, тощий, ободранный котёнок, не нашедший в этом мире и капли заботы.
«Что, что здесь сто́ит спасения? – подумал Иффридж. – Разве что Оливер, но его уже не вернуть. Его я спасти не сумел».
– Мы могли бы позволить вам жить на нашей планете, – закончил Иффридж, но тут же добавил: – Могли бы, но ни за что этого не сделаем.
В этот момент за его спиной раздался радостный возглас:
– Браво, доктор Иффридж! Блестящая речь. Кажется, просто необходимо закончить её праздничным салютом.
Озадаченность и возмущение на лицах чиновников в связи с отказом от сделки со стороны её же инициатора быстро сменились ужасом и паникой, когда боковые стены дворца независимости разлетелись вдребезги. Иффридж упал. В голове засвистело. Кто-то помог ему подняться и потащил его прочь со сцены.
***
Уже известная многим процедура яркой россыпью цветов сообщила присутствующим о принятии решения. Земляне, наблюдавшие за этим впервые, замерли с раскрытыми ртами и провожали взглядом разлетающихся «светлячков».
– Ну, что решили? – спросил Тарас Петрович.
– Большинство из нас не против, если вы будете жить среди нас, – ответила Анна.
– Получается, уговор в силе? – радостно воскликнул Фёдор.
– Получается, – ответила Анна и тут же растворилась в воздухе.
– Что с ней? – обратился Тибо к Михею. – Всё же закончилось как надо.
– А как надо? – ответил Михей. – Не все хотят пускать сюда землян. И таких немало. И едва ли они согласятся с мнением большинства. И, откровенно говоря, я их в чём-то понимаю.
– Понятно, что не все, – почёсывая бороду, пробубнил Тибо. – Но что, их, действительно, много?
– Почти половина.
– И, судя по реакции Анны, она среди них? – спросил Тарас Петрович.
– Да, – капитан невозмутимо посмотрел старику в глаза. – И я тоже.
– Друзья! Нет больше ни малейшего смысла спорить! – вмешался Ивраоскарь. – Я надеюсь, что Анна по-прежнему где-то рядом, ведь у меня важная новость. Иффридж, будучи в теле Георгия, не смог найти на Земле ничего, что достойно спасения. И, увы, попытался аннулировать предложение Великого Правителя.
– Попытался?
– Да, попытался. Но, боюсь, что люди, окружающие его в данный момент, имеют на этот счёт иное мнение. Я бы на вашем месте готовился к непрошеным гостям.
***
Иффридж двигался среди мечущихся в панике граждан с одной лишь мыслью в голове: что он всё сделал правильно. Но у ведущих его под руки амбалов из окружения господина Самберо был свой взгляд на происходящее. Несмотря на достаточно грубые манипуляции и угрозы с их стороны, Иффридж чувствовал себя совершенно расслабленно и легко. От него теперь ничего более не зависело.
Считанные минуты прошли после взрыва до того момента, как он очутился в камере перед пышущим яростью господином Самберо. Он стоял перед ним, расхаживая из стороны в сторону, кричал и, не в состоянии сдерживать эмоции, размахивал руками. Позади него стояли двое вооружённых солдат, готовых в любой момент разорвать любого, кто представит опасность для их хозяина.
– Подонок! Ты, вообще, осознаёшь, что ты натворил? Что теперь будет? А? Революция! Они же всё вокруг разнесут! Они ни черта больше не могут! Только митинговать и крушить!
– А что умеешь ты? – Иффридж позволил себе отпустить эту дерзость, в ответ на которую чиновник нанёс ему несколько тяжёлых ударов.
– На что ты рассчитывал? – наклонившись, орал Самберо. – Удрать? Х-ах! Ты осознаёшь, что ты теперь не жилец? А?!
– Я, может, и не жилец, но вы не посмеете убить тело, которое я позаимствовал. Это известный учёный, который отправился в межпланетную экспедицию. Вы можете отправить запрос. Георгий Сокуров. Вам пришлют его фотографию, полюбуетесь.
– Серьёзно? – протянул Самберо. – Ну что ж, пойду, отправлю запрос. Дело-то нешуточное!
Читать мысли в таком состоянии было, пожалуй, невозможно. И Иффридж принял слова Самберо за чистую монету, но тот, сделав вид, что уходит, быстро развернулся, со всей силы шарахнул Иффриджу по голове и перешёл на визжащий тембр.
– Ты полоумный? Я? Не посмею тебя убить? Какое, к чёрту, тело учёного? Мне плевать! Слышишь? Плевать. Я с удовольствием раскрою тебе башку без каких-либо запросов и всяческих сожалений.
Самберо резко выпрямился, вышел из камеры и начал давать распоряжения своим подчинённым. Один из них тут же побежал куда-то их исполнять, а чиновник продолжил морально истязать Ифрриджа:
– Я дам тебе время насладиться страхом перед приближающейся смертью. Это, говорят, гораздо хуже, чем сама смерть. Хочешь что-нибудь сказать?
– Спасибо! – с улыбкой ответил Иффридж, обескуражив Самберо.
– В каком смысле? Похоже, крепко я тебе вмазал. Не вздумай подохнуть раньше времени.
– Нет, я в порядке. Вы каждую секунду убеждаете меня в том, что я поступил правильно, избавляя меня от терзаний совести.
– Поступил правильно? Как будто твоё слово что-то решает! Через месяц мы будем на твоей планете. И ты не сможешь нам помешать. Избавил я его от терзаний! Ну что ж, скоро я тебя ещё кое от чего избав…
Речь Самберо резко прервалась глухим ударом приклада о его затылок. Он повалился на решётку и сполз вниз. Дверь камеры открылась, и один из его солдат, что мгновение назад с невозмутимым видом изображали преданность, протянул руку Иффриджу, помогая подняться.
– Не делай этого, – вместо благодарности сказал Иффридж, прочитав мысли солдата.
– Мои тётя и двоюродная сестра пропали месяц назад. Он знал, что она меня растила и была мне как мать. Но его это не остановило, – ответил совсем молодой паренёк, с ненавистью глядя на бессознательное тело чиновника.
– Чем ты будешь лучше него, если совершишь то, что задумал?
– Вы свободны. Никто вас в этом участке не остановит.
– Спасибо. Могу я узнать, что с астронавтом, который вывел меня на сцену?
– Его после взрыва никто не видел. Но активно ищут.
Иффридж вышел из камеры и отправился к выходу. Краем глаза он увидел, как парень с трудом приподнял увесистое тело Самберо и затащил его в камеру. «Там ему и место», – подумал Иффридж, мысленно похвалил юношу и ускорил шаг.
Повсюду творился хаос. Страшная правда быстро разлетелась по всему городу. Жители, обезумев от злости, принялись крушить всё, что им попадалось под руку, не задумываясь о смысле этих деяний и последствиях. Локально им противостояли малочисленные отряды силовиков, которые, как казалось со стороны, не до конца понимали, противостоять толпе, или к ней присоединиться.
Несмотря на опасность передвижения по городу, Иффридж твёрдо решил заглянуть к Патриции. То ли его тянуло увидеться хоть с кем-то, кто будет рад его видеть, то ли он переживал за судьбу несчастного котёнка.
– Он отзывается на «Оливер»! – с грустью в глазах сказала Патриция, встречая Иффриджа.
– Я попрошу тебя присмотреть за ним. Я не могу его забрать, – выпалил Иффридж, опустив голову и гладя котёнка.
– Хорошо.
– Прощай, Патриция.
В этот момент он ощутил необъяснимое желание её обнять. То же самое он обнаружил и в мыслях Патриции. Но что-то их остановило. С притворным равнодушием, глядя на краснеющие глаза девушки и едва заметно дрожащую губу, он развернулся и медленным шагом направился прочь из этого неприветливого города.
Глава 17. Чем больше вариантов, тем труднее выбор
Обе стороны сделали свой выбор, и дальнейшее пребывание лингвиста на Еве, казалось стало бессмысленным. Но он не спешил возвращаться с докладом на Вуртру. Вместо этого он часами напролёт пытался найти двоих самозванцев, прилетевших с Кармен.
Интерес к ним был не только у Ивраоскаря, но и у Роберта, который чувствовал себя использованным и обманутым. Никакого оборудования, способного сделать его великим учёным на Земле, он так и не получил, но, не оставляя надежду, продолжал попытки найти аудрианцев и спросить с них.
Коллеги Роберта не разделяли его позиции и осуждали за такое авантюрное решение. А он, в свою очередь, обвинял их в трусости и недальновидности. В очередной раз возвращаясь в лагерь после наступления темноты, Роберт встретил того, кого меньше всего ожидал увидеть – своего бывшего подчинённого, который, в действительности, никогда ему не подчинялся.
– Ну, привет, начальник.
– Георгий? С ума сойти! Ты научился общаться, как они?
– Научился. А вот ты, судя по всему, совсем потерял рассудок! – порывисто сказал Георгий.
– И ты туда же? Не ожидал. Ты всегда был смелым и современным учёным. Даже слишком смелым. И что с тобой случилось? Вся храбрость пропала вместе с телом?
Облик Георгия исчез.
– Куда же ты пропал? – поинтересовался Роберт.
Но, услышав приближающиеся шаги, замолчал и испуганно обернулся.
– Прошу прощения! Это я его спугнул, – сказал Ивраоскарь. – Ваш коллега весьма успешно от меня скрывается. Несколько часов не могу его настигнуть!
– А зачем он вам?
– Затем, что он знает, где найти аудрианцев, – ответил лингвист, продолжая концентрироваться на окружающем фоне в надежде почувствовать присутствие Георгия.
– А те двое вам для чего сдались?
– Давненько с ними не виделся. Желаю справиться об их здоровье.
– Понятно, – презрительно буркнул Роберт. – Очередная тайна, недостойная наших ушей?
– Никакой тайны. Всего лишь нежелание тратить время на объяснения, – откровенно ответил Ивраоскарь.
В этот момент образ Георгия восстановился:
– У меня времени полно. Рассказать тебе?
– О, а откуда вдруг появилась такая смелость? – удивился Ивраоскарь. – Так лихо от меня удирали буквально несколько минут назад. Что изменилось?
– Смелость? Удирал? – удивился Георгий. – Кем же вы себя возомнили? Думаете, вас все вокруг боятся? Решили, что вправе вмешиваться в чужие жизни? С какой стати?
– С такой, что благодаря нашему вмешательству уже спасены миллиарды жизней в разных уголках Вселенной, – невозмутимо ответил лингвист.
– А они того стоили? – спросил Георгий и тут же продолжил: – Я не бегал от вас. А пытался увести подальше от лагеря, чтобы дать возможность им договориться, без вашего вмешательства.
– Вы считаете, что я, проделав весь этот путь, не имел права при этом присутствовать?
– Кто я такой, чтобы решать, имеешь ты право или нет? Они просто меня об этом попросили, – ответил геолог.
Ивраоскарь опустил голову и замолчал. Роберт смущённо переводил взгляд с одного собеседника на другого. Лингвист на мгновение двинулся в сторону лагеря, но тут же остановился, обернулся и обратился к присутствующим:
– Вы же учёные! Неужели вы не в состоянии понять мои стремления? Или ваша жизнь настолько коротка, что вы не замечаете безысходности познания этого мира?
– Что вы имеете в виду? – спросил Роберт.
– Примерно за две тысячи лет, что я живу, где я только ни был и чего я только не видел, но любая цивилизация, раньше или позже, упирается в преграду научной обречённости. Опережая ваши вопросы, поясню, что это состояние, когда человеческий мозг открыл и создал всё, на что способен.
– Что за чушь! – воскликнул Георгий.
– Да, мы тоже думали, что с приходом нового поколения всё изменится. Появятся новые идеи, а за ними и новые открытия. Но, увы. В нынешнем состоянии Вуртру живёт десятки тысяч лет.
– А причём тут те двое?
– Они, возможно, сумели найти что-то новое, неизведанное раньше. Да, безумно опасное, но потенциальные знания, которые мы могли бы почерпнуть, с лихвой всё компенсируют.
Речь Лингвиста не произвела на Георгия особого впечатления. Он равнодушно молчал, то исчезая, то появляясь снова. А вот Роберт, казалось, понимал, о чём говорит Ивраоскарь, и задумался. Георгий, почувствовав это, поспешил оправдаться:
– Что, что я должен был сделать? Какую бы цель ни преследовало ваше любопытство, они имеют полное право его не удовлетворять!
– А как же я? – воскликнул Роберт, вспомнив вдруг о вознаграждении, которого его лишили. – На обман они разве имеют право?
– Я не знал, что они тебе что-то обещали, – недовольно ответил геолог.
– Ну, выходит так, что теперь тут не я один имею отвратительную репутацию? – спросил Ивраоскарь?
– С репутацией тут у всех не очень. В этом суть всей экспедиции, – с отвращением ответил Георгий и исчез окончательно.
Роберт и Ивраоскарь поспешили к лагерю в надежде застать аудрианцев.
***
В лагере всё шло своим чередом. Тарас Петрович и Фёдор томились в ожидании возвращения Ивраоскаря. Они, несмотря на то что друг с другом никогда об этом не говорили, оба не хотели, чтобы на этом их приключение заканчивалось, даже с учётом недоверия к лингвисту.
Тибо, получив от Анны гарантию, что полученный им напиток не может представлять никакой опасности, развернул массовое производство браги из «тростника». При этом объёмы производства в разы превышали спрос, точнее, спроса не было вовсе, но это занятие, судя по всему, помогало скоротать время, наполнив жизнь хоть каким-то смыслом. Впрочем, сам Тибо принялся регулярно употреблять собственный продукт, из-за чего всё время был слегка навеселе.
Остальные земляне, чтобы занять себя, обустраивали лагерь. Кто-то, сняв с джипов последние панели, собирал электростанцию. Кто-то строил ангар для хранения собранной провизии. Кто-то пытался организовать водопровод, чтобы не было нужды каждый день бегать к ручью.
Учёные, наконец, занялись делом. Вместо бурения скважин и поисков золота они стали переписывать местные виды животных и растений. Через несколько дней материала набралось на несколько томов научных энциклопедий. И это ещё не дошёл черёд до водного мира.
Казалось, жизнь на Еве направилась в нужное русло. Люди, не нанося вреда окружающему миру, улучшали собственную жизнь и создавали задел на будущее, для своих потомков. Но не успели цифровые узники и жители лагеря привыкнуть к новому быту, как двое самозванцев, покрытых чёрными панцирями, нагло разрушили едва устоявшееся положение вещей.
Они не спеша приближались, держа в руках массивные ящики. Земляне, завидев их, тут же забили тревогу. Многие, кому посчастливилось побывать на Кармен, помнили, как лихо они расправлялись с землянами, пуская искры прямо из ладоней.
Сбившись в толпу, земляне готовились к худшему. В головах у всех витала одна и та же мысль: «Неужели вдвоём попрут на всех нас?» К всеобщему облегчению, аудрианцы остановились в нескольких метрах. У одного из них чёрный панцирь начал разбегаться, открывая лицо.
– Мы вам не враги! – тут же транслировал он из-под маски, прикрывавшей половину лица. – Мы пришли просто поговорить с вами и теми, кто здесь заточён.
– О чём? – нервничая, спросил Вениамин, вспомнив давно забытую должность.
– О мирном сосуществовании. И, возможно, о спасении заключённых.
– Говорите, – тут же подхватил Михей, готовый выполнить практически любые условия.
– У нас есть часть оборудования для… – аудрианец замешкался. – Для биологической фермы. Мы могли бы изготовить для вас обезличенные тела в обмен на возможность спокойно тут жить.
– Напрашивается весомое противоречие, – сказал Тарас Петрович.
– Так и есть. Оборудование для фермы слишком объёмное, тем более, учитывая количество тел, в котором вы нуждаетесь. Поэтому мы взяли лишь самые необходимые узлы. Остальное придётся собрать из деталей вашего корабля.
Земляне замолчали. Михей, опустив голову, развернулся и направился вглубь толпы. Он понимал, что ни при каких условиях не сможет убедить весь экипаж остаться на Еве. Обида и разочарование от очередного провала, вновь оставляющего его по другую сторону реальности с Анной, рвались наружу.
– Погодите! Чего вы носы повесили?! – с энтузиазмом начал Николай. – Здесь столько физиков, инженеров, химиков. Мы в два счёта соберём вашу ферму. А когда создадим необходимое количество тел, снова соберём корабль и полетим домой, имея за плечами ценнейший научный опыт межпланетного сотрудничества!
В глазах землян вновь заиграл огонёк надежды, который, впрочем, был мгновенно потушен одним из аудрианцев:
– На производство такого количества тел понадобятся годы!
– А есть ли у нас теперь, вообще, выбор? – вмешался Фёдор. – Едва ли миллионы узников станут спокойно наблюдать за тем, как от них улетает их новая жизнь.
– Выбор есть, – вновь ответил человек в маске. – В случае вашего отказа мы не будем помогать заключённым, тем более, если они попытаются удержать вас силой. Мы улетим вместе с вами. Нам есть что предложить и землянам.
Услышанное, с одной стороны, успокоило присутствующих, с другой, взволновало ещё сильнее, ведь иногда проще и легче, когда у тебя нет выбора, и остаётся делать то, что приходится. Теперь же им предстоит ответственное решение: спасти себя и улететь домой, или спасти миллионы жизней, заточив себя на несколько лет на чужой планете.
На этот раз долго никто не прерывал молчания, не находя уместных для столь непростой ситуации слов. В какой-то момент Тарас Петрович посмотрел на Фёдора, надеясь найти в его глазах спокойствие и уверенность, но вместо этого его будто пронзило стрелой – настолько очевидное и простое решение в очередной раз ускользало от пытливого человеческого ума.
– Друзья! – воскликнул Тарас Петрович, не сумев сдержать восторг. – Есть и другой вариант! Георгий, точнее, узник Евы в его теле сейчас на Земле! А корабль тут. Значит, есть и другой способ вернуться всем желающим домой. Дождёмся Ивраоскаря, он подтвердит моё предположение.
– Я не в восторге от идеи доверить наши жизни этому проходимцу, – недовольно крикнул кто-то из толпы.
– Я тоже, – подхватил Михей. – Но, боюсь, что у нас нет выбора.
Не успел бывший разведчик перечислить все аргументы, почему стоит рискнуть положиться на Ивраоскаря, как двое аудрианцев вдруг занервничали. Тот, кто рискнул показать своё лицо, хоть и частично скрытое маской, тут же покрылся таинственной бронёй. Земляне сначала не понимали, в чём дело, но, когда вдалеке, меж деревьев, замелькали фигуры Ивраоскаря и Роберта, всё стало ясно.
– Вы что-то от него скрываете? – осторожно поинтересовался Тарас Петрович.
– Нет. Но мы не желаем, чтобы кто-то без спроса лез нам в голову.
– Приветствую вас! – протяжно, с уже привычной учтивостью сказал Ивраоскарь. – Уже уходите? Очень жаль.
– Послушай, Ивраоскарь. Мы же можем без этого корабля как-то попасть на Землю? –спросил Михей, удивив лингвиста: прежде капитан всячески старался избегать общения с ним.
– Это возможно. Одного мы так уже отправили.
– Поможете нам отправить так же остальных? – продолжал наседать Михей.
– Всех? – удивился Ивраоскарь. – Ну, это, конечно, выполнимо, но думаю, что в пункте назначения у вас могут возникнуть проблемы.
– Мы их решим.
– А-а, – протянул лингвист, который из-за расспросов капитана только сейчас понял, что к чему. – Вы тут уже договорились? Что ж. В таком случае, мне кажется, будет справедливо, если и я назову свою цену.
Аудрианцы тревожно переглянулись. Среди лесорубов раздались нервозные междометия и пугливые догадки.
– Называй! – вновь неожиданно резко и уверенно ответил Михей.
– Почему ты решаешь за всех нас? – возмутился Вениамин, на которого временами набегало осознание того, что он руководитель, который уже давно ничем не руководит.
– Что я решаю? – рявкнул на него Михей. – Я на что-то нас обрёк, дав ему возможность озвучить свои условия?
Вениамин замолчал, почувствовав, что попытался вставить своё решительное «против» не в нужный момент.
– Так вот, – продолжил лингвист с наступлением тишины, – если вы хотите попасть домой, несмотря на то, что вашу станцию разберут, вы, во-первых, предоставите двоих представителей для службы Великому Правителю. Во-вторых, вы, – лингвист жестом указал на аудрианцев, – снимете, наконец, этот панцирь.
– Ну, один чёрт, без жертв не обойтись! – в сердцах воскликнул Тибо.
– Почему же? Вы можете отказаться, – спокойно ответил Ивраоскарь.
– И остаться здесь на несколько лет? Или приговорить бедолаг повторно на пожизненный срок? Тьфу! Тоже мне, выбор! – продолжал горячиться нетрезвый лесоруб.
– Я практически уверен, что в скором времени этот корабль здесь будет не единственным средством передвижения. Скоро сюда прилетит очередная партия землян. Вы сможете улететь с ними.
– Вот уж не думаю, что с ними легко будет договориться о том, чтобы не захватывать новые, нетронутые земли, а вернуться восстанавливать свои, – предположил Михей, понимая, что Ивраоскарь и не имел в виду уговоры, а куда более радикальные методы.
– Не нужно никого уговаривать, – вклинился Фёдор. – Петрович, ты ж всю жизнь мечтал о приключениях. Давай согласимся?!
– Я мечтал о свободе, «служба» Великому Правителю её не подразумевает. А ты с чего вдруг стал авантюристом? Ты ж буквально вчера тени собственной боялся, – рассмеялся старик и по-товарищески толкнул Фёдора локтем.
– А теперь не боюсь, – слегка заносчиво ответил атлет.
– Ну что ж… – Тарас Петрович ненадолго задумался. – Мы с Фёдором согласны с твоим «во-первых».
Десятки взглядов, как по команде уставились на гостей с соседней планеты. Ивраоскарь подошёл к ним вплотную и стал нагло всматриваться им в лица.
