Саша Зайцева
Как я осталась одна и танцую. Первый самоучитель счастливого одиночества для девушек и женщин

Вывод: замужество и рождение детей – отнюдь не гарантия того, что в будущем вы не останетесь одни (жизнь вообще не то место, где можно требовать гарантии…).

Хорошая часть заключается в том, что проживание без иных членов семьи в пожилом возрасте вовсе не означает тотального одиночества: есть друзья, работа, социальные связи в волонтерских и общественных организациях, соседи, непрямые родственники, помощь взрослых детей, которые живут отдельно.

И есть вы сами и ваше собственное отношение к себе.

Я была дружна с пожилой женщиной Анной, которая в юности блистала красотой, работала натурщицей у скульптора и дважды была замужем: первый брак был несчастливым, но второго мужа она вспоминала с теплотой.

А еще у Анны когда-то было двое сыновей: старший погиб в двенадцать – играл на стройке, и его засыпало песком. Младший умер в двадцать: остановилось сердце. Прямо в новогоднюю ночь.

– Сашенька, каждый человек найдет о чем в старости пожалеть. Вот ей-богу. В старости, особенно если все болит, бессонница, пенсия мизерная, начинаешь сразу обо всем жалеть. Кажется, можно было что-то сделать иначе. Пойти туда, а не сюда. Сберечь кого-то, спасти. Да ничего нельзя было сделать иначе! Сделала, как смогла… Надо помнить хорошее, отдалять плохое. Гордиться собой надо, вспоминать людей, которые тебя любили. Которых ты любила. И не ныть – это прежде всего тебе самой нужно. Только заноешь – сразу все посыпется. Вот мне о чем жалеть в жизни? Не о чем. Прекрасная у меня была жизнь, прекрасная есть сейчас. Зачем мне самой портить-то ее, она одна.

Заведующая лабораторией экономических исследований общественного сектора НИУ ВШЭ Марина Колосницына в публичном докладе «Факторы удовлетворенности жизнью в пожилом возрасте и политика государства» отмечает, что счастье пожилых россиян обоих полов зависит в первую очередь от их здоровья и благосостояния.

Исследовательница обнаружила однако, что пожилые женщины в среднем менее счастливы, чем мужчины. Их личная удовлетворенность жизнью в большой мере зависит от наличия работы и семьи, причем под семьей подразумевается муж, а не дети.^[18]

А наличие детей, напротив, снижает уровень субъективного благополучия женщин; причиной неудовлетворения служат, как ни иронично, два противоположных обстоятельства – совместное проживание со взрослыми детьми или, наоборот, недостаток внимания с их стороны.^[19]

Что из этого следует?

• Первичные показатели, влияющие на удовлетворенность жизни в старости, – здоровье и финансовая обеспеченность. Поэтому при любых обстоятельствах нужно заботиться о себе и копить деньги.

• Наличие постоянного партнера, действительно, является важным фактором для субъективного счастья в пожилом возрасте, однако не единственным – работа и другие социальные связи также важны.

• Взрослые дети, наоборот, могут становиться источником дополнительных переживаний. Причем, исходя из исследования Колосницыной, в старости вы можете быть недовольны детьми и если они будут жить отдельно (или вообще в другом городе / стране), и если, напротив, они будут жить с вами в той же квартире или доме, и от них нельзя будет отдалиться.

В общем-то, это научное доказательство того, что рожать детей ради принесенного стакана воды (как советует нам известная народная мудрость) – не вариант. Нужно искать какие-то дополнительные причины, иначе впоследствии вы можете быть сильно разочарованы.

Когнитивное искажение, закрепленное в детстве шаблонами воспитания и подпитываемое окружением, заставляет нас бояться одиночества в молодости и искать «хоть какой-то вариант», чтобы не быть одинокими в старости, несмотря на то что первичными причинами несчастья у пожилых является не одиночество как таковое, а плохое здоровье (в том числе психологическое состояние) и финансовые трудности.

Собственно отношения стоят на втором месте по важности: и туда входят не только семейные, но и социальные связи – работа, хобби, друзья.

Кроме того, это убеждение мешает нам увидеть простой факт: если мы выйдем замуж просто ради того, чтобы выйти замуж, мы с высокой долей вероятности будем несчастны всю жизнь, а не только когда постареем.

Как можно стать позитивной и довольной жизнью старушкой, если уже в тридцать-сорок лет ты чувствуешь себя угасшей, умирающей в пустыне внутреннего одиночества и безысходного отчуждения?

И каким таким волшебным образом мы будем счастливы в кругу семьи в старости, если мы были несчастны в этой семье всю жизнь?

Как на самом деле должны были выглядеть установки на будущее, которые могли бы помочь нам, а не загнать в лабиринт опасных когнитивных искажений? Что на самом деле было бы ценно услышать от взрослых в детстве для любой девочки?

– Тебе обязательно нужно заботиться о своем здоровье, заниматься спортом и правильно питаться. Думай о профессии, в которой ты сможешь реализоваться, учись и активно вкладывайся в свое образование в течение всей жизни. Копи деньги – хотя бы по чуть-чуть, живи по средствам. Занимайся любимым делом, найди хобби и друзей.

Эти четыре фактора – здоровье, благосостояние, работа и социальные связи – в большей степени зависят именно от тебя, а не от других людей и обстоятельств. Они действительно ценны и влияют на качество всей твоей жизни, в том числе и в старости.

Романтические отношения, замужество и дети, безусловно, важны не меньше. Однако то, как обернется эта история, зависит не только от тебя, но и в равной мере от твоего партнера, и от того, какими будут отношения с детьми.

Стремись найти человека, с которым у вас будет глубокая и бережная эмоциональная связь. Но помни, что штамп в паспорте – не безусловная защита от всех бед.

Кстати, на эту тему есть отличная русская поговорка: «Замуж не напасть, как бы замужем не пропасть». Жаль, что ее не так часто вспоминают.

С точки зрения социальной и психологической науки когнитивное искажение – это систематическое отклонение в мышлении, обусловленное субъективными убеждениями (предубеждениями) и стереотипами, а также сбоями в обработке и анализе информации и особенностями функционирования человеческого мозга.

Такие искажения в восприятии реальности влекут за собой ложные выводы, ошибочные действия, ошибочные стратегии поведения – за это их еще называют дисфункциональными убеждениями.

Люди создают собственную «субъективную социальную реальность», которая весьма далека от действительности и не подкрепляется фактами. Возникают аберрации (иллюзии) восприятия, и они могут серьезно помешать нам прожить свою жизнь счастливо, достойно и продуктивно.

Нездоровый страх одиночества – одна из таких аберраций. Он заставляет нас верить в то, что наша жизнь бессмысленна и мы не способны стать счастливыми, если у нас нет партнера / мужа. Мы блуждаем в лабиринте когнитивных искажений, теряя самое дорогое, что у нас есть, – время.

А ведь никто не приведет нас на эту Землю второй раз, чтобы мы, уставшие от погони за стереотипами, наконец смогли оценить свою собственную жизнь.

Memento mori, в переводе с латыни – «помни, что умрешь». В Древнем Риме эта фраза звучала во время триумфального шествия полководцев, возвращающихся с очередной победой.

Мудрые римляне за спиной каждого военачальника ставили раба, который был обязан в течение парада с определенной периодичностью напоминать герою, что тот был и остается смертным человеком, несмотря на сияющую славу, симпатичный лавровый венок и рукоплескания толпы.

Искренне полагаю, что есть какая-то недостоверность в популярной литературе о счастье, коли она не говорит о смерти.

Помнить о смерти – и своей, и своих самых близких людей – необходимая составляющая прочного, «взрослого» счастья здоровой личности.

Виктор Франкл – психиатр, прошедший через фашистский концлагерь и создавший там подпольную психологическую службу помощи для заключенных, первым сформулировал стратегию и принципы логотерапии (буквально: лечение словом), которая сегодня широко применяется в экзистенциальной психологии и психотерапии. Вот что он писал о смерти:

«Как часто мы слышим доводы о том, что смерть в конечном итоге делает жизнь полностью бессмысленной. Что в конце концов все творения человека не имеют смысла, коль скоро смерть разрушает их. Так действительно ли смерть лишает нашу жизнь смысла? Напротив! Ибо что бы являла собой наша жизнь, будь она бесконечна?

Если бы мы были бессмертны, мы бы спокойно могли откладывать каждый свой поступок на какое угодно время. И неважно было бы, совершим мы сейчас какой-либо поступок или не совершим; каждое дело может быть с равным успехом сделано и завтра, и послезавтра, и через год, и десять лет спустя. Перед лицом же смерти – как абсолютного и неизбежного конца, ожидающего нас в будущем, и как предела наших возможностей – мы обязаны максимально использовать отведенное нам время жизни, мы не имеем права упускать ни единой из возможностей, сумма которых в результате делает нашу жизнь действительно полной смысла».^[20]

Мысль о конечности своего существования – это софит, который способен в одну секунду высветить лабиринт мыслей и страхов и вывести ваш разум на свободу. Элементарный тест: если бы вы точно, безапелляционно знали, что смерть придет за вами завтра на рассвете, пошли бы вы сегодня на свидание с Костей из отдела снабжения?

3. Уклон подтверждения

В социальной психологии существует понятие confirmation bias – предвзятость подтверждения (bias еще можно перевести как уклон, сдвиг). Это тенденция человека отдавать предпочтение такой информации, которая согласуется с его убеждениями или гипотезой.

Мы склонны принимать желаемое за действительное и искать в этом желаемом обоснование своих же мыслей, интерпретировать информацию так, чтобы итог не противоречил нашей точке зрения. Иногда мы держимся за ошибочную мысль до конца, несправедливо отождествляя ее со всей своей личностью.

С такой стратегией можно кончить плохо.

Вспомним классику: гетевского Вертера, чья история на трехстах страницах – путь саморазрушения. В первых же строках мы читаем его установку: «Что жизнь человека только сон, это не мне одному, многим приходило в голову». Сентенция обесценивания жизни, которая основывается лишь на том, что «он не один так думает».

По ходу романа болезненная влюбленность Вертера в Лотту (а вернее, в тот образ, который он сам себе создал) погружает его сознание во все более темные воды. Когда же Вертер, мучимый ревностью, осознает, что Лотта счастлива со своим мужем, он окончательно теряет связь с реальностью, буквально выдумывая и додумывая, почему ему не стоит оставаться на этом свете.

«Возвратился слуга, и Вертер с жаром выхватил у него пистолеты, услышав, что они были вручены самой Лоттой. Он приказал принести себе вина и хлеба, отпустил его ужинать и между тем сделал в письме к ней следующую приписку: “Они прошли через твои руки. Ты стерла с них пыль. Целую их тысячу раз! И так, небесный гений, ты сама благословила мою решимость, сама вручаешь мне орудие смерти! Чего я так желал, то исполнилось…”»

Любой здравомыслящий наблюдатель скажет: ошибка Вертера в том, что он не готов был к мыслительной работе, которая предполагает и саморефлексию, и систему логических сдержек и противовесов, не позволяющих нам бесконечно склоняться в одну привычную сторону, к одной привычной точке зрения.

Вертер изначально нивелировал ценность жизни, затем сложил всю ответственность за собственные эмоции и существование на другого человека, Лотту, а потом через ее образ и объяснил для себя, почему якобы единственный для него путь – застрелиться. В прямом смысле самоубийственная логика; посмотрите, как бывает, и не пытайтесь повторить – с трюком не справится даже профессионал.

«Уклон подтверждения» заставляет наши мысли буквально ходить по кругу, не позволяя разуму стать более гибким и вывести нас на другую жизненную дорогу, где мы получим шанс на позитивные перемены.

В детстве моя подруга Полина^[21] стала свидетелем сердечной драмы своей матери: отец ушел к другой, оставив жену с двумя детьми. «Это было зимой, мама расплакалась, а потом босая бежала за ним по снегу, пыталась удержать».

Брак был специфичным с самого начала: достаточно сказать, что сразу после свадьбы мама Полины попала в больницу с осложнениями по беременности, а отец поехал в свадебное путешествие в Болгарию один – «что билету пропадать».

В течение десяти последующих лет он мало интересовался детьми и домом, часто задерживался на работе, а затем перевелся в областной центр, где и создал вторую семью, сообщив об этом первой жене всего лишь через пару годиков…

Несмотря на сомнительное удовольствие быть женой такого человека, мама Полины за много лет так и не оправилась от развода и на эмоциональном уровне словно растворилась в личной драме – она беспрестанно жаловалась детям, что несчастна, требовала внимания и твердила Полине, что без мужчины жизнь бессмысленна.

Панический страх быть ненужной передался и дочери.

Полина с юности пользовалась немалым успехом у противоположного пола и постепенно привыкла держать около себя «два-три варианта». И даже когда вышла замуж по большой (вроде бы) любви – супруг был заботливым, ответственным, хорошо зарабатывал и хотел детей, – у Полины остался «еще один на примете», отчаянно влюбленный в нее мальчишка, которому та обещала, что вот-вот уйдет от мужа.

Супруг, я полагаю, получал какое-то другое объяснение – или не получал его вовсе (он очевидно любил эту женщину и доверял ей).

Мы, подруги, наблюдавшие за этой санта-барбарой, выслушивали вот что: любит она мужа, хочет быть только с ним, а этот парень – талантливый музыкант, с ним просто «интересно общаться» и у них «ничего нет». Он в нее по-детски влюблен, а она ему «помогает пережить это».

Какое-то время мы ей верили (сложно представить, что твоя нежная подруга, которая много сделала для тебя добра, – чудовище в смысле отношений сердечных), пока не узнали, что каждый раз, когда влюбленный в нее парень пытался прекратить общение или у него появлялась девушка, Полина устраивала ему скандалы, приезжала и добивалась того, чтобы он рвал все остальные связи.

Модель этих многосторонних отношений стала безумно напоминать треугольник Маяковский – Лиличка – Осип Брик…

Страх одиночества трансформировался в ее голове в монстра, который нивелировал ценность всего, что у нее было. И она превратилась в несчастное, нервное существо, поскольку системно врать себе, каждому из своих «партнеров» и всем подругам достаточно утомительно.

Это клинический случай confirmation bias, связанный со страхом одиночества, – стремление любым способом избежать его, подстелить соломку. И неважно, что ты сама уже становишься жестоким тираном в отношениях, – на войне все средства хороши…

Инфантильная позиция: страховки от всех бед не существует. Никакое действие сегодня не может на 100 % гарантировать вам благостное пребывание на Земле на всю жизнь.

В типичном выражении такая инфантильность чаще всего приводит к следующей логике: боясь какое-то время побыть в одиночестве, мы ищем хотя бы «временный» вариант (что бы это ни значило). Мы разжигаем искры, играем, манипулируем своими и чужими чувствами.

Нам кажется, что можно побыть с человеком по имени А. до встречи с человеком по имени Б. (который на самом деле будет нам нужен), словно речь идет о пересадке с одного поезда на другой на какой-то определенной станции в будущем.

Отношения представляются нам аналогом маркетплейса, где у любой вещи есть своя цена, а то, что не понравилось, можно выкинуть или обменять на лучшее с некоторой доплатой. В духе «а я сейчас куплю этот столик в Hoff, а потом подкоплю деньги или дождусь распродажи и закажу себе вот такой, авторский, из дизайн-студии, а тот, что из масс-маркета – продам на “Авито” или просто выброшу».

Подобные когнитивные ошибки разрушают и наше настоящее, и наше будущее.

Мы теряем способность к глубоким, доверительным взаимоотношениям с мужчинами, потому что мы видим в них объектность, а не субъектность.

Мы лишаемся возможности быть по-настоящему счастливыми в паре, думая, что абсолютно все можно подвергнуть расчету, хотя в процессе расчета мы упускаем тысячи возможностей жить и получать от жизни новые точки роста.

Мы упускаем время, которое могли бы посвятить себе, своей карьере и саморазвитию (что в будущем поможет построить действительно ценные отношения).

Элементарно мы снижаем и вероятность новых знакомств: потому что любые, даже суррогатные отношения, занимают наше время и внимание.

Профессор социальной психологии Мелвин Лернер в своей книге «Вера в справедливый мир: фундаментальное заблуждение»^[22] описывает общечеловеческий феномен: уверенность в логичном и справедливом устройстве мира, из которого вытекает установка, что люди получают то, что заслуживают в соответствии со своими личными качествами и поступками. То есть хорошие люди награждаются, а плохие – наказываются. (Да, прямо как в сказках!)

Эта когнитивная установка во многом полезна – без веры в справедливый мир мы не смогли бы существовать в социуме, достигать успеха, что-то создавать и строить. Но в крайних формах такая вера порождает и когнитивных чудовищ: например, виктимблейминг – обвинение жертвы насилия. А в плане отношения к браку подобные искажения убеждают нас, что если мы будем действовать определенным способом «хорошо», то мы будем гарантированно ограждены от «плохого».

Грубо: будешь красивой, стройной, молодой, позитивной, заботливой, умной, поддерживающей, сексуальной, научишься вкусно готовить борщ (добавить свое) – выйдешь удачно замуж.

Будешь толстой, старой, угрюмой, нестильной, неспособной к быту и готовке (добавить свое) – не выйдешь замуж или выйдешь, но будешь несчастлива.

Но единственный источник сколь-нибудь ощутимых гарантий для вас в жизни – это вы сами. Да и то, гарантировать вы можете очень немного: в сущности, лишь бережный внутренний диалог, готовность к заботе о себе и своих близких, решимость к созиданию и росту.

Вспомним Баратынского: «Не властны мы в самих себе И, в молодые наши леты, даем поспешные обеты, Смешные, может быть, Всевидящей судьбе».

Но начиная путь к себе, к выстраиванию своего внутреннего стержня, мы учимся взрослее смотреть на мир, находить новые пути развития и новые источники радости. Видеть в отношениях не спасательный круг, а взаимоуважительное и интересное партнерство.

Мы больше не боимся остаться в одиночестве на вечер, месяц или год. Мы понимаем: ничто не предопределено. Ничто не гарантированно. Но очень многое возможно, в том числе и прекрасное.

Предвзятость подтверждения, связанная с верой в непреложную справедливость в устройстве мира, продуцирует и зависимость от цветистого психологического шарлатанства, которым так богаты современные медиа.

Шарлатанство это внушает нам принцип: «у каждого действия есть всегда строго симметричный ответ; ведешь себя хорошо – получишь хорошее, ведешь себя плохо – получишь плохое».

Отсюда сентенции вроде: «каких женщин бьют мужья?» (формулировочка-то!). И далее – советы по типу «уважайте своего мужчину, и он никогда не поднимет на вас руку». Слегка завернутое в симпатичную упаковку «жертва насилия виновата в насилии».

Или: от каких женщин никогда не уходят мужья? И решение, действенное как волшебная пилюля – «женщина должна быть магнитом, притягивать и вдохновлять», «женщина должна уметь принимать и дарить комплименты», «женщина должна заботиться о каждой своей грани»… Что бы это значило, интересно? Про грани? Ах, разумеется, мы ведь должны быть бриллиантами, начищенными со всех сторон…

В общем, если вы должным образом хлопочете об этих самых гранях, мужчина непременно будет рядом, осыпать деньгами, цветами и всем остальным. И, видимо, не умрет раньше вас – или об этой печальной возможности адепты теории «у правильных женщин мужчины всегда в наличии и поклонении» просто забывают упомянуть?..

В одном популярном блоге я встречала в этой своеобразной иерархии «правильных и неправильных женщин» тождество матерей-одиночек и чайлдфри. Якобы и те, и другие – продукт ошибочной стратегии поведения по отношению к мужчинам (женщины, которые «мало уважают мужчин» и «мало занимаются развитием своей “женской энергии”»).

Причем автор блога, называющая себя психологом, почему-то поставила равенство между женщинами, у которых просто нет детей к определенному возрасту (скажем, к тридцати пяти), и женщинами, которые открыто заявляют о своей неготовности к рождению ребенка. И всех записала в чайлдфри.